В середине XIX века изменяются правила использования косметики: пудра, румяна и белила, столь популярные в XVIII веке, уходят в прошлое. Теперь врачи говорят, что коже нужно дышать, поры должны быть открыты, поэтому следует больше применять очищающие лосьоны, ополаскивать лицо мыльным раствором и увлажнять миндальным кремом.
В Викторианскую эпоху многие косметические и гигиенические средства изготовлялись дома. Рецепт одного из них — очищающего косметического молочка — приводит баронесса Стафф:
«Для приготовления молочка возьмите: 1 ½ унции измельченного бензоя
, ¾ пинты 90 %-ного спирта и ¾ пинты настоящего орлеанского уксуса.
Поместите все в бутылку и взбалтывайте каждое утро. По истечении пятнадцати дней профильтруйте смесь через бумагу».
А вот рецепт медицинского уксуса, «который является прекрасным средством от угревой сыпи и прыщей»:
«Мятная вода — 6 ½ драхм
, мятный спирт — 6 драхм, спирт шалфея — 6 драхм, спирт розмарина — 6 драхм, спирт лаванды — 6 драхм, орлеанский уксус — 3 ½ пинты».
Особой популярностью пользовались краски, осветляющие волосы. Но, увы, если дама переусердствовала и волосы получались слишком светлыми, ее могли упрекнуть в легкомыслии и даже в «пустоголовости»
Так что подобные упреки в адрес блондинок имеют довольно давнюю историю.
Впрочем, для вечерних выходов по-прежнему используется пудра, позволяющая достичь эффекта «жемчужной кожи», и черная подводка для глаз. Дифирамбы рисовой пудре поют поэт Шарль Бодлер и писатель Теофиль Готье, авторы очерков о косметике и моде. Для них женская красота аналогична произведению искусства. Согласно Бодлеру, «пудра создает видимость единства в фактуре и цвете кожи; благодаря ей кожа приобретает однородность, как будто она обтянута балетным трико, так что живая женщина начинает походить на статую или на существо высшее и божественное. <…> Итак, если меня правильно поняли, приукрашивание лица не должно исходить из вульгарной и постыдной претензии, цель которой — имитировать природную красоту и соперничать с молодостью. <…> Вовсе незачем скрывать косметику и стараться, чтобы она не была угадана. Напротив, она может быть подчеркнутой и, уж во всяком случае, откровенной» .
Аналогичные аргументы приводит Готье:
«Нежнейшая пудра позволяет придать коже слюдяной, мраморный оттенок и скрыть тот здоровый румянец, который в наши дни выглядит совершенно неуместно, ибо предполагает превосходство физических потребностей над потребностями духовными. Возможно даже, что женщин заставляет набрасывать на шею, плечи, грудь и руки этот легкий белый покров, смягчающий теплые, бесстыдные цвета нагого тела, не что иное, как смутное дуновение стыдливости. С помощью пудры формы живого тела приближаются к формам статуи; они очищаются и одухотворяются. Еще одна важная тема — обыкновение женщин подводить глаза, также нередко порицаемое: благодаря ему ресницы удлиняются, брови выгибаются дугой, глаза загораются новым блеском; женщина, подкрашивающая глаза, подобна прославленному мастеру, наносящему на полотно последние мазки. Мода всегда права»
.
Хорошим тоном считалось умеренное употребление духов, причем рекомендовалось придерживаться одного аромата. Баронесса Стафф, автор популярной книги советов по красоте и моде, писала:
«Злоупотребление духами является ошибкой. Не рискуя утратить меру, обрызгайте все ваше белье и одежду одними и теми же легкими духами с нежным ароматом, что, без сомнения, сделает вас еще более привлекательной. Я повторю, что женщине следует отказаться от смешения ароматов. Она должна выбрать одни духи и пользоваться только ими. Ее вещи, включая книги и писчую бумагу, ее одежда, будуар и подушки в экипаже, — все, вплоть до самой последней мелочи, должно источать один и тот же приятный аромат.