Barucaba все записи автора

iskusstvo-zvuka.livejournal.com

К классическому периоду античной эстетики относится деятельность одного из крупнейших теоретиков музыки - Аристоксена из Тарента. Он жил в 1-й половине IV в. до н.э. По своим взглядам он примыкал к школе Аристотеля и, как свидетельствует предание, был одним из его учеников.

Писал о музыке и философии, истории, педагогике — упоминается как автор в общей сложности ок. 450 книг (почти все утеряны). Среди них «Элементы гармоники» (сохранилась во фрагментах), «О началах», «О мелопее» (не менее 4 кн.), «О ладах», «О восприятии музыки», «О музыке» (не менее 4 кн.), «Элементы ритмики» (сохранилась во фрагментах), «О первом времени», «Об инструментах», «Об авлосах и [других музыкальных] инструментах», «Об изготовлении авлосов», «Об авлетах», «О хороводах», «О трагиках», «О танце в трагедии», «Праксидамант», «О Пифагоре и его учениках», «О пифагорейской жизни», «Пифагорейские изречения», «Жизнь Пифагора», «Жизнь Архита», «Жизнь Сократа», «Жизнь Телеста», «Гражданские законы» (не менее 8 кн.), «Законы воспитания» (не менее 10 кн.), «Об арифметике», «Застольные беседы», «Исторические заметки», «Разнообразные воспоминания», «Разрозненные заметки», «Сравнения». До нас все эти произведения не дошли. Единственное, чем мы располагаем, это трактат "Элементы гармонии" и фрагмент музыкального трактата "Элементы ритмики". Кроме того, сведения о музыкальной теории Аристоксена содержатся в "Застольных беседах" Плутарха, где излагается содержание одноимённого трактата Аристоксена, и во "Введении в гармонику" Клеонида. Интерес к музыкальной теории Аристоксена совершенно не случаен. Дело в том, что в своих музыкальных трактатах он обосновал принципиально иной подход к музыке, чем тот, который был выработан в русле пифагорейской школы.

Книга Аристоксена «Элементы гармоники» — первое дошедшее до нас научное исследование музыки. Здесь рассматриваются роды мелоса (диатоника, хроматика, энармоника), интервалы, звуки, системы (интервальные структуры в пределах кварты, квинты, октавы, вплоть до двухоктавной Полной системы), лады, метаболы (перемены по роду, системе, ладу), мелопея (музыкальная композиция). Аристоксен (в противоположность пифагорейцам) сознательно отказался от математического истолкования интервалов, полагая их очевидными для музыканта и ни в каком дополнительном обосновании не нуждающимися. «Музыкальная» арифметика Аристоксена (напр., его деление целого тона на два равных полутона, что невозможно вследствие невозможности деления эпиморного числового отношения поровну на две части) впоследствии подверглась резкой критике последователей пифагорейской науки. Для учёного-музыканта (μουσικός), по мнению Аристоксена, непосредственное восприятие — первая и важнейшая предпосылка дальнейшего (рационального) исследования музыки:

Аристоксен называет музыку "практической" наукой, противопоставляя ей так называемые "апотелестические" искусства, к которым он относит архитектуру, живопись и скульптуру. Он обосновывает принципы практического подхода к музыке и её изучения. Ошибаются те, кто полагает, что "прослушав гармонику, они не только станут музыкантами, но и улучшат свой характер, - из словесного изложения они превратно понимают, будто мы пытаемся доказать как в отношении каждой отдельной мелодии, так и в отношении всей музыки в целом, что такая-то из них портит характер, а иная приносит пользу". Аристоксен считает, что одного теоретического знания законов гармонии ещё недостаточно для того, чтобы стать музыкантом. Для этого необходимы также практические занятия мусическими искусствами.

Аристоксен считает, что предметом изучения гармонии является всякая мелодия, причем главным критерием в этой области должны быть не законы, а реальное человеческое чувство. Очевидно, что Аристоксен выступает против сведения музыки к числовым закономерностям, когда остаётся совершенно в стороне природа слухового восприятия. Но именно слух является первым судьёй в музыке. Без него нельзя даже различать ни одного интервала. В этом смысле музыка является прямой противоположностью геометрии, которая базируется на абстрактных представлениях, на отвлечении от частных свойств предметов. Аристоксен говорит по этому поводу следующее: "Слухом мы различаем величины интервалов, а разумом устанавливаем составляющие их звуки. Значит нужно привыкнуть различать каждый интервал. Ведь это совсем не так, как обычно говорится при геометрических построениях: "Пусть это будет прямая линия". От того, кто так говорит об интервалах, следует отойти подальше. Ведь для геометра чувственное восприятие не имеет никагого значения. Он ведь нисколько не приучает зрение различать прямую, кривую или что-нибудь подобное, и судить о хорошем или плохом - это скорее занятие плотника, резчика, токаря или какого-нибудь другого ремесленника; а для музыканта точность чувственного восприятия есть почти что основное качество, потому что обладающий плохим восприятием не может хорошо излагать то, что он совершенно не воспринимает".

Здесь, таким образом, Аристоксен удивительно близко подходит к характеристике конкретно-чувственнной природы музыкального восприятия. Пожалуй, нигде больше в античной литературе мы не находим такого убеждённого настаивания на чувственной, слуховой природе музыкального искусства.

Это обращение к чувственному восприятию - главному элементу музыки не было для Аристоксена случайным. В другом месте своего трактата он вновь повторяет: "Очевидно, что понимание каждой исполняемой мелодии сводится к восприятию слухом и разумом всех различий, рождающихся в звуках - ведь мелодия состоит в постоянном возникновении, как и другие части музыки - так вот, понимание музыки составляется из этих двух частей, из восприятия и памяти. Воспринимать надо возникающее, а памятью удерживать возникшее, так как другим способом следить за музыкой невозможно".

В "Элементах гармонии" Аристоксен даёт определение гармонии как учения об элементах музыки, к которым он относит музыкальные роды, лады, модуляцию и композицию, то есть учение о практических способах построения мелодии. В его истолковании, "гармоника" включает не только элементы музыкальной теории, но и имеет дело с вопросами музыкальной практики, реального сочинения и исполнения музыки.

В своём трактате Аристоксен много внимания уделяет вопросам изобретения и ведения мелодии. В этом отношении он опять-таки выступает с критикой своих предшественников, которые, по его мнению, не уделяли этому вопросу достаточно внимания. "Понятие мелодичности или немелодичности наши предшественники просто игнорировали; установить число различных систем они или вовсе не пытались, или, когда начинали этим заниматься, не доводили до конца, - так именно и получилось в школах Пифагора из Закинфа и Агенора из Митилены. С мелодичным и немелодичным началом дело обстоит так же, как и со связью звуков в речи; весь слог образуется не произвольным сочетанием самих звуков, а только в строго определённых случаях".

В своём трактате Аристоксен выступил также против формалистического подхода к музыке, против того, чтобы сводить музыкальную теорию к инструменталистике или истолкованию знаковых систем, с помощью которых записывается музыка. "Некоторые видят цель науки, называемой гармоникой, в изображении мелодий при помощи знаков, утверждая таким образом, что это и есть предел понимания каждой звучащей мелодии <...> Но подобные утверждения могут исходить лишь от полных невежд. Ведь знаковое изображение мелодии ни целью, ни частью гармоники не является, - так же как графическое изображение стихотворного размера не является таковым для метрики".

Аристоксен сыграл огромную роль в истории античной музыкальной эстетики. Цицерон сравнивает его заслуги с тем, что сделал для математики Архимед.

Аристоксен создал новое направление в музыкальной эстетике, которое было в состоянии противостоять пифагорейской линии. Поэтому начиная с Аристоксена можно говорить о существовании двух противоположных направлений в античной теории и эстетики музыки: пифагорейского и аристоксеновского. Противоположность этих двух направлений в подходе к музыке была осознана уже в античную эпоху. Не случайно последователей Аристоксена называли "гармониками", а представителей пифагорейского направления - "канониками". Борьба "каноников" и "гармоников" определила развитие музыкальной эстетики поздней античности.