Иллюзия обмана
Похожий на подкаченного плюшевого медведя Ник (Бен Аффлек) проживает с красавицей-умницей женой Эми (Розамунд Пайк) где-то на окраине места действия сериала "Отчаянные домохозяйки", переехав по семейным обстоятельствам в провинцию из стильного, модного, молодежного Нью-Йорка.
По рассказам очевидцев – в лице самих супругов – пара жила хорошо.
Вопрос в том, верить ли очевидцам, если, вернувшись домой в годовщину “деревянной свадьбы”, Ник сначала обнаруживает вместо Эми разбитый стеклянный столик и следы борьбы, а затем – что в штате Миссури, где проживает пара, до сих пор существует смертная казнь, которая и грозит ему по подозрению в женоубийстве.
Вступительная часть фильма разыграна странным, почти беспрецедентным образом, который оставляет неприятное тревожное ощущение, слегка развеивающееся по ходу действия, когда всё становится ещё неприятнее.
Поначалу же складывается впечатление, что все персонажи самым бессовестным образом притворяются.
Эми и Ник играют в идеальное знакомство на вечеринке и в рекламную романтическую любовь, лишь на краткое мгновение выходящую из круга лицедейства, когда Эми со смехом роняет: “Мы такие душки, что нас охота придушить”.
Родители пропавшей Эми изображают волнение за судьбу дочери.
Полицейский детектив, ведущая расследование, делает вид, что сочувствует мужу, который со скупою слезой отчитывается перед местной общиной в своих потрясенных чувствах.
И всё это происходит перед внимательными взглядами журналистов, под пулеметные очереди фотовспышек и истеричную увлеченность телекамер, которые не перестанут снимать, даже если наступит конец света. Особенно – если конец света.
Снимай эту ленту не Дэвид Финчер, а другой режиссер, его можно было бы заподозрить в желании разоблачить внутреннюю пустоту героев, живущих по скроенным кем-то лекалам, и глобальную незаинтересованность общества в чем-либо, кроме скандалов, интриг, расследований.
Но Финчер не морализирует, не философствует и не факт, что анализирует такие вещи, как институт брака или прямая трансляция частной жизни на наши голубые экраны.
Он никогда не подводит итогов и не делает выводы.
Его режиссерская позиция – позиция ремесленника в хорошем смысле этого слова: его задача сводится к рассказу истории в угасающих, словно вечно закатных тонах, остальное он предоставляет решать зрителю.
В “Исчезнувшей” Финчер пошел дальше обычного, он не просто не дает ответов, но даже не ставит вопросов.
Хотите рассуждать об иллюзорности существования? Пожалуйста. О сложностях брака? На здоровье. О фрейдистском влиянии Вуди Аллена? Давайте нервно посмеемся. О Хичкоке? Держите блондинку, у которой из-под лучезарной улыбки проступает сумеречное чело с печатью приговора каждому любовнику.
Больше всего, конечно, тянет рассуждать о том, что в современном мире мужчина уничтожает женщину как личность, а она в ответ превращает его в свою кастрированную комнатную собачку, и потом оба возмущаются: куда же делись его яйца?
Пожалуй, смешивать семейную психологию с психиатрией и поливать это сатирическим соусом не лучшая методика постановки вопроса, но, как было сказано, вопросов Финчер не ставит.
Не исключено, что они его, несмотря на сложное лицо фильма, вовсе не интересуют. Взял книжку, снял кино, а вы думайте, что хотите.
Вот это был бы трюк.
