В октябре 1960-го Байконур запылал вследствие крупной катастрофы. На старте взорвалась межконтинентальная баллистическая ракета Р-16. Тогда информацию о подробностях аварии сходу засекретили. 

Сегодня причиной называют целую цепочку событий, развернувшихся вследствие гонки между СССР и США. Тот взрыв унес жизни десятков людей, включая прославившегося полководца Великой Отечественной, главнокомандующего ракетными войсками Митрофана Неделина. Отлучившийся с площадки на перекур технический руководитель пуска Михаил Янгель чудом остался жив.

  

Российско-американские гонки и первые баллистические ракеты

  

Маршал Неделин. 

После окончания Великой Отечественной началась другая война - Холодная. США и СССР схлестнулись в гонке вооружений. Оба геополитических блока рвались в космос, а вопрос первенства и престижа стоял превыше всего. США к концу 50-х располагали внушительным ракетным парком. Порядка 4 десятков межконтинентальных баллистических ракет могли в любую минуту достигнуть цели на территории СССР. Ракеты дислоцировались и на американских военных базах вблизи советских границ. Москва была вынуждена оперативно реагировать на такую угрозу. Запальчивый Хрущев в беседе с Никсоном пригрозил последнему кузькиной матерью, что обязано было теперь отразиться на каком-либо противовесе штатовскому ракетному потенциалу. Партия и правительство потребовали от ученых немедленных подвижек. На этом фоне в СССР развернулась своя внутренняя ракетная гонка.

К концу 1959-го первым главнокомандующим РВСН (ракетные войска стратегического назначения) стал артиллерийский маршал Митрофан Неделин. И спустя месяц на армейское вооружение была принята первая баллистическая ракета, созданная конструкторами Сергея Королева. Параллельно научные разработки вело днепропетровское бюро Михаила Янгеля, открыто конкурировавшего с Королевым. Историки называют этот факт одной из причин трагедии. Янгель был противником ракеты, предложенной КБ-1 и настаивал на внедрении собственных идей. Королёвская БР-7 действительно имела ряд несовершенств, но разработка украинских ученых включала ядовитые взрывоопасные компоненты.

Новые взрывоопасные разработки в сжатые сроки

  

Адское пламя никому не оставило шансов. 

За ходом научной работы следил сам Хрущев, поэтому ученым приходилось работать активно и в сжатые сроки. Идеальным исходом мог стать старт новой ракеты к годовщине Октября. В тот период уже стало традицией приурочивать реализацию проектов всесоюзного уровня к красным датам. Так как правительство одобрило дерзкий проект днепропетровцев, Янгель торопился.

Когда эскиз Р-16 был готов, назначили сроки летно-конструкторских испытаний. Решено было изучать готовую ракету в течение лета-1961, пристрелочные работы отложили на конец 1962-го. Но международная обстановка резко обострилась, и сроки решили сдвинуть. К концу лета 1960 года завершились заводские испытания, утвердился состав Госкомиссии по летным испытаниям: главнокомандующий Митрофан Неделин и техруководитель Михаил Янгель. В сентябре из Днепропетровска в направлении Байконура отчалил железнодорожный состав с двухступенчатой межконтинентальной баллистической ракетой.
К началу 60-х годов на Байконуре для ракетных испытаний была готова соответствующая инфраструктура. Накануне здесь уже проходила испытания королёвская Р-7, на орбиту успешно вышли нескольких спутников. Для новой Р-16 выделили сразу три площадки. Первую занимал стартовый комплекс: пусковая установка и подземный командный пункт. Вторую площадку отвели под служебно-вспомогательные помещения, третья предназначалась под жилые корпуса. На безопасной дистанции от планируемого старта возвели надежный врытый в землю железобетонный бункер 10 метров в высоту.

21 октября ученые отрапортовали о завершении наземных испытаний. Следующим шагом баллистическую «кузькину матерь» установили на стартовый стол в вертикальном положении. Подъем массивной ракеты смотрелся величественно: 30-метровая махина с пристыкованной головной частью и транспортировочной тележкой плавно разворачивалась, приходя в вертикальное положение. На какое-то время ракета зависала в воздухе, после чего опускалась на опоры стартового стола. Тележка медленно отводилась, а ракета во избежание опрокидывания порывами ветра крепилась к стартовой площадке стяжками.
Пуск назначили на 23 октября. Несовершенство системы провоцировало ложные сигналы о срабатывании пиромембран, а при подрыве возникала угроза течи, что могло спровоцировать возгорание топлива. По этой причине за пусковым процессом решено было наблюдать в упор, а не из бункера. Если бы ученые опирались на технические установки и правила безопасности, испытания следовало бы отложить как минимум на месяц. Но время не терпело, и госкомиссия повелела продолжать без серьезных доработок с ручным прорывом пиромембран. Некоторые специалисты высказались против продолжения испытаний в таких обстоятельствах, но их возражения не услышали.

День трагедии

  

Запечатленный издалека пожар. 

До пуска оставались последние минуты. Предстартовая диагностика настораживала: высока вероятность несанкционированного поступления в двигатели топлива. Дополнительная проверка систем подтвердила сомнения. Оба заместителя генерального конструктора докладывали, что происходит что-то непонятное. Маршал Неделин, увлеченный кропотливой работой над новым ракетным проектом, все контролировал лично. Хотя его должностной уровень вовсе не требовал такого риска и самоотдачи. Главнокомандующий находился в нескольких метрах от ракеты, рядом с ним – десятки специалистов. За мгновения до пуска преждевременно завелся один из двигателей, и раскаленные газовые хвосты в секунды сожгли находившихся на площадке людей. Заполыхал и взорвался первый ракетный блок, топливо расплескалось по всей стартовой площадке и за ее пределы. Митрофан Неделин погиб сразу в огне при температуре не менее трех тысяч градусов. В пепел превратились и находившиеся рядом с ним коллеги. Дальше начался неумолимый пожар с радиационным излучением. Подъехавшим машинам скорой помощи спасать было фактически некого.

  

Памятник погибшим. 

Останки главнокомандующего опознали по уцелевшей звезде Героя. Янгель остался в живых лишь благодаря тому, что отошел покурить перед стартом. После доклада Хрущеву его сразил обширный инфаркт, но конструктор выжил. Обуглившиеся останки военнослужащих похоронили на Байконуре в братской могиле. А точного числа погибших и умерших от травм нельзя назвать и сегодня. Свидетели утверждают, что их число доходило до сотни.

Источник