Жизнь в Тибете |
Фил Борджес фотографирует только людей. Но не просто людей, а только тех, кого мы, жители городов, не видим. Тех, что живут своей собственной, какой-то очень непонятной жизнью далеко от нашей европоцентристской цивилизации. В течение уже почти двадцати пяти лет Фил Борджес путешествует по миру и изучает культуру народностей, находящихся на грани исчезновения. На его фотографиях мы видим обитателей того мира, по отношению к которому по традиции используем клише «страны третьего мира», «малые народы», «неблагополучные — или просто развивающиеся — государства».
Почти все снимки Борджес делает с близкого расстояния, что позволяет добиться резкости всех деталей портрета. При этом задний план сохраняется размытым, поскольку, как правило, существенно удален от места съемки; это позволяет сконцентрировать взгляд на человеческой фигуре, которая буквально заслоняет от нас всю окружающую реальность.
«Я хочу, чтобы зритель видел в этих людях индивидуальность, знал их имена, что-то из их истории, а не просто смотрел на фотографии и видел на них члена какой-то маленькой этнической группы или племени», — говорит Фил. Именно поэтому каждая фотография мастера снабжена четким комментарием, рассказывающим историю жизни запечатленного камерой человека.
К Международному дню коренных народов мира, который отмечается 9 агуста, мы выбрали лучшие фотографии Фила Борджеса о тибетцах.
Джигме и Сонам — сестры из семьи кочевников, которая только что спустилась с Гималаев в свой зимний лагерь, расположенный на Тибетском плато на высоте 5000 м над уровнем моря. Когда я показал Джигме ее портрет на поляроидном снимке, она вскрикнула и убежала в шатер. Я понял, что она впервые видела себя со стороны, потому что в ее семье нет зеркала.
Дава — ученик и старший сын фермера. Хотя в его ответственности стадо из 400 коз, он проводит большую часть своего свободного времени за чтением — особенно Дава любит все, что написано на тибетском языке. Он с гордостью показал мне английско — тибетский разговорник, который западный путешественник дал ему два года назад.
Кезанг живет в небольшой деревне в 45 км от Тибета-непальской границы на «Шоссе Дружбы» между Катманду и Лхаса. Совсем близко находятся пещеры, где знаменитый мудрец Миларепа провел много лет своей жизни в медитации. Вскоре после того как я сделал эту фотографию хорошо вооруженные китайские вояки начали кричать и разорвали несколько моих листов использованой подложки для Polaroid. К счастью, пленка осталась нетронутой.
Яма, ее родители и три сестры отправились из провинции Кам в паломничество на 6 недель в Лхасу, в храм Джоканг. Большую часть пути Яма помогала нести нашу
Пусунг и Дундуп — отец и сын. Я добрался до их лагеря на высоте 5200 м над уровнем моря в декабре, в очень холодный и ветреный день. Они только что закончили молитву и готовились принести в жертву двух яков во имя сытной зимы. Это был совершенно первобытный обряд. Казалось, эта сцена могла происходить двести лет назад в североамериканских прериях.
Цетену было уже почти пятьдесят, когда у него отобрали большое стадо коз и яков и он был вынужден покинуть Тибет. Он один из двух тысяч тибетцев, живущих в лагере беженцев вблизи Чогламсара в Ладаке. Здесь у него только одна коза и небольшой участок земли, на котором он выращивает овощи.
Я буддист, и поэтому могу быть счастливым где угодно, — говорит Цетен.
Шело и Бенба, лучшие подруги с детства. Они работают горничными в отеле в Ньяламе, древней тибетской деревне, которая стала перевалочным пунктом для альпинистов по дороге на Эверест.
Эти женщины с семьями вместе бежали из Тибета во время китайской интервенции в 1959 году. Муж Долкар был убит во время восстания, и она вынуждена была сама заботиться о семье из шести человек. По её словам, хотя это было очень трудное и печальное время, во время побега в Индию она встретила замечательных друзей.
Долма никогда раньше не встречала западных людей. Она тянулась ко мне, дотрагивалась до моего плеча и быстро отдергивала руку, прятала ее под своей накидкой и смеялась. Молоденькой девушкой она бежала через тибетско-индийскую границу вместе со своей семьей после того, как прошел слух, что жителей их кочевого лагеря заставят жить в коммуне.
Норзум прекрасно помнит, как еще мальчиком бежал из Тибета вместе со своей семьей. Передвигаясь по ночам и прячась днем, они за двадцать с лишним дней перебрались через границу в Ладак. Во время сильного мороза на высоте более 5000 м умер его младший брат. Норзум говорит, что места, где ему теперь приходится жить, гораздо более суровые, чем его родина.
Лобсанг вместе с 66 другими монахами был арестован в 1959 году. Он вышел из тюрьмы только через 21 год и оказался одним из трех выживших. Его лучший друг умер в тюрьме прямо у него на руках. Когда Лобсанг встретил Тенцина, он узнал в нем реинкарнацию своего друга. Лобсанг уверяет, что видит в этом юноше черты умершего старого товарища.
Цезим и Деки — старинные друзья. Они были в числе 100 000 тибетцев, которые бежали из Тибета в 1959 году вместе с далай-ламой. Муж Деки был убит во время восстания, но она смогла взять с собой своих пятерых детей. С тех пор Деки поселилась в Дхарамсале, рядом с далай-ламой и резиденцией правительства Тибета в изгнании.
Пемба приехала в деревушку Трак-Ток вместе с матерью и сестрой на фестиваль танца в солнечный, но морозный декабрьский день. Она привлекла мое внимание тем, что была абсолютно поглощена зрелищем. Казалось, во время всей церемонии она ни разу не шелохнулась, несмотря на пронизывающий ледяной ветер.
Самден пришел в Ганден (один из крупнейших тибетских монастырей-университетов) в 12 лет. Во время культурной революции Ганден был полностью разрушен, как и другие 6200 тибетских монастырей, из которых уцелели лишь 11. Самдену было тогда 44 года. Сейчас ему 72 и он по-прежнему живет в этом восстановленном монастыре.
Рубрики: | Фотография Страны и путешествия |
« Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |