Лев Мадорский

 

 

Слава Богу, у нас есть свои юмористы

 

Часть первая 

 

Странно и труднообъяснимо. Евреи, народ, который более всех других народов страдал, был унижен, подвергался гонениям и дискриминации, дал миру великих комиков и юмористов. И, что самое удивительное, — в России. В советское время. В стране, где государственный антисемитизм (12 чёрных лет в Германии не берём в расчёт), принял наиболее откровенные и циничные формы. Один за другим в стране победившего социализма на эстраде сменяют друг друга четыре комика, четыре народных любимца, как бы передающие друг другу эстафету: Владимир Хенкин, Аркадий Райкин, Геннадий Хазанов, Максим Галкин. На той главной, первой, центральной эстраде, которая позволяла даже в советские, строго подцензурные времена говорить то, что никому другому открыто говорить не разрешалось. В определённом смысле первые комики государства напоминают королевских шутов, которые имели право говорить королю то, за что другому рубили голову. Итак…

 

Владимир Яковлевич Хенкин (1883-1953 гг.)

Мне не удалось посмотреть его выступления, что называется, вживую. Кинозаписей тоже не нашёл. Обидно. Что осталось? Аудиозаписи, небольшие сцены из забытых, довоенных фильмов («Любовь и ненависть», «Интриган») воспоминания современников, в том числе, его близкого друга, Леонида Утёсова и замечательного актёра Соломона Михоэлса. И ещё рассказы моего отца. Он некоторое время работал фоторепортёром и однажды даже фотографировал Хенкина для газеты. Много раз был на концертах Владимира Яковлевича. Обычно папа вспоминал про великого комика, когда по телевизору показывали Аркадия Райкина. Причём, в том ключе, что Райкин, конечно, хорош, но до Хенкина ему далеко. Папа долго жил в Одессе и в его речи то и дело проскальзывали одесские интонации:

— Лёва, ты не представляешь, — взволнованно говорил он, размахивая руками и быстро расхаживая по комнате,— что Хенкин мог. Нет, ты не представляешь. Ты не можешь себе представить… — Папа замолкал и смотрел на меня, видимо, чтобы убедиться, представляю я или нет. — Он мог всё. Хенкин вылетал на сцену как пробка из шампанского. И, как шампанское, пузырился и пенился. Всем сразу видно было, что у него есть, что вам рассказать. Причём, срочно. Видно было, что он умрёт, если сейчас же не расскажет. А как он пародировал! Господи, Лёва, как он пародировал! Брал человека живьём и показывал. И ты его видишь. Он перед тобой. Помню пародии на Утёсова, Вертинского, Михоэлса, на многих других артистов и певцов. У Хенкина зал всегда смеялся. По-другому не бывало. Нет, не смеялся. Зал хохотал, стонал, умирал от смеха. И папа начинал сам смеяться от одних этих своих воспоминаний. Заканчивал, примерно, одинаково. — Нет, Райкин, конечно, хорош, но до Хенкина ему далеко…

А вот воспоминания современников-актёров. Вера Васильева:

— Он только выходил из-за кулис, как-то странно покашливая, и сразу раздавалась буря аплодисментов…

Борис Ефимов:

— Хенкин был небольшого роста, лысоватый, самый заурядной внешности. Но стоило ему появиться на сцене, как зал начинал смеяться. Это было настоящее эстрадное мастерство.

Володя Хенкин родился в 1883 году в cеле Ивановка Екатеринославской губернии в семье кузнеца. Вскоре семья переезжает в Харьков, где отец открывает магазин скобяных товаров. С детских лет у Володи проявился удивительный дар. Он мог изобразить, практически, любого человека. Причём не просто изобразить, но и придумать слова, которые его персонаж мог бы произнести. Большим артистическим дарованием обладал и старший брат Володи, Виктор, который тоже стал артистом. Это было удивительно, так как в семье Хенкиных до этого никто артистическими способностями не отличался.

Три года Владимир проучился в еврейской школе и четыре года в приходском училище в Ростове на Дону. Потом некоторое время помогал в работе отцу. Но его тянуло на сцену. В конце 19-го, начале 20-го века пошла мода на мюзик-холлы, музыкальные театры. В одном из таких театров в Феодосии в 1902 году и началась карьера Владимира Хенкина. Театры возникали, как грибы после дождя, и так же быстро исчезали. Этим можно объяснить частую смену театров артистом. После Феодосии был Киев, потом Баку, Ташкент и, наконец, Одесса. В Одессе, городе, где ценили юмор и где умели шутить, Хенкин быстро становится кумиром публики. Журналисты называют его «Король смеха» Особым успехом пользуются номера, где артист изображает в разных ситуациях одесского еврея. Того самого, которого сегодня в Одессе почти не осталось, и о котором те, кто не бывал в столице юмора, узнали из рассказов Бабеля, а позже Жванецкого. Многие небольшие театрализованные миниатюры Хенкин придумывал сам.

В 1908 году Владимира Яковлевича приглашают в московский музыкальный театр «Буфф», а с 1911 года артист начинает выступать на эстраде с сольными концертами: чтение рассказов Зощенко, Чехова, Бабеля, своих собственных (у Хенкина выходят две книги, ставшие теперь библиографической редкостью), пародии, пение. Такого раньше в России не было. Теперь, великого комика журналисты называют не только «король смеха», но и «человек-концерт», «человек-оркестр».

В 1919-1921 гг., во время Гражданской войны Хенкин руководит театром политотдела Кавказского фронта, потом работает актёром Театра оперетты, а с 1934 года Театра сатиры, где играет главные роли: Льва Гурыча Синичкина, Труффальдино и др.

Кроме того, все эти годы Владимир Яковлевич с грандиозным успехом выступает на эстраде. В 30-е годы прошлого века для юмора наступают тяжёлые времена. Теперь даже первому королевскому шуту приходится взвешивать каждое слово, произнесённое с эстрады. Никто не застрахован от того, что ночью около его дома остановится «воронок» и в квартире раздастся звонок. Именно это учёл большой любитель розыгрышей, композитор Никита Богословский, сыгравший с Хенкиным довольно жестокую шутку. Однажды, великий комик пришёл домой с концерта поздно вечером и увидел, что дверь его квартиры опечатана гербовой печатью. Это могло означать только одно: за ним приходили и не застали дома. Смертельно напуганный Хенкин не решается вскрыть печать и идёт ночевать к своему близкому другу, композитору Никите Богословскому. Более того, живёт у него целую неделю. Всё это время любитель розыгрышей хранит молчание. И только через неделю, когда Хенкин всё-таки решает идти сдаваться на Лубянку, Богословский признаётся, что опечатал другу дверь перевёрнутым пятаком. Хенкин не остаётся в долгу и наносит ответный удар. Однажды он приглашает Богословского в ресторан аэропорта, который был недалеко от дома композитора и, когда тот напивается в стельку, сажает его в самолёт (через много лет Рязанов использовал эту «шутку» в фильме «Ирония судьбы») до Киева.

Говорят, что юмористы, как правило, люди хмурые и немногословные. Владимир Яковлевич, как выражался мой папа, «пузырился и пенился», не только на эстраде, но и в обычной жизни. Незадолго до смерти ему стало плохо с сердцем. Приехала скорая помощь.

— На что жалуетесь?— спросил доктор.

— На репертуар, — ответил Хенкин.

Владимиру Яковлевичу повезло. У его дома «воронок» не останавливался и двое в штатском ночью в его дверь не звонили. Но в послевоенное время, видимо, за какую-то шутку, которую власти сочли неудачной, Хенкину запретили сольные концерты.

Умер великий артист, от которого «есть пошла» вся советская эстрада, 17 апреля 1953 года и похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Эстафетную палочку перехватил другой необычайно популярный юморист и народный любимец

Аркадий Исаакович Райкин (1911-1987 гг.)

Райкина я, конечно же, видел вживую. И не раз. Был на спектаклях его уникального Театра миниатюр. Как-то в семидесятые годы встретил Аркадия Исааковича с дочкой Екатериной, прогуливающегося вечером по берегу моря в Юрмале. Прошёл очень близко от них и, увидев знакомое лицо, машинально поздоровался, не успев понять, с кем здороваюсь. Аркадий Исаакович вежливо ответил. Все гуляющие (в Юрмале не шли, а гуляли) оборачивались и долго смотрели Райкину вслед, а на другой день непременно, как и я, рассказывали, — сегодня встретил Райкина. Популярность артиста была огромная.

Родился великий юморист в Риге 11 (24) октября 1911 года. Как и у Хенкина, родители к театру не имели отношения. Отец, Исаак Давидович Райкин, был портовым рабочим, мать — домохозяйкой. В семье кроме Аркадия было ещё трое детей: Софья, Белла и брат Макс. Дети, как это было принято в еврейских семьях, учились в хедере, еврейской школе. В 1921 году семья переезжает в Петроград и с этого времени начинается увлечение 10-летнего Райкина театром. Он посещает драмкружок, участвует в школьных спектаклях, при любой возможности, ходит в театр.

Вспоминает младшая сестра Белла:

— Рядом с домом был драматический театр, бывшая «Александринка». Аркадий ходил туда почти каждый день. Деньги на билеты доставал, тайком продавая книги и тетради. Папа был против такой траты денег и частенько бил его ремнём, но это брата не останавливало. Билетёры знали и любили брата и, частенько пропускали без билета.

О жизни Райкина написано много и не хочется повторяться. Поэтому очень быстро пробежимся по основным датам. С 1929 года 18-летний юноша работает лаборантом на химзаводе, но по-прежнему буквально бредит театром. В 1930 году, несмотря на несогласие родителей (он даже вынужден перебраться жить в общежитие), Райкин поступает в ленинградский техникум сценических искусств. После окончания техникума в 1935 году работает в ленинградском Театре рабочей молодёжи (позже театр Ленинского комсомола) и снимается в кино («Огненные годы», «Доктор Калюжный»). Первый большой успех к Райкину приходит в 1939 году, когда он становится лауреатом (2-я премия) Всесоюзного конкурса артистов эстрады. В том же году Аркадий Райкин поступает в труппу Ленинградского театра эстрады и миниатюр, где впервые выступает с сольными миниатюрами. Миниатюрами, в которых постепенно вырабатывается его собственный стиль, собственная манера игры.

Карьера юмориста в СССР, как я уже писал, это почти всегда ходьба по острию ножа, но для первого комика страны, для, так сказать, «королевского шута» делались исключения. Можно предположить, что «королевским шутом» (пишу, разумеется, в высоком смысле этого словосочетания) Аркадий Исаакович стал после участия в праздничном обеде за одним столом со Сталиным в том же 1939 году. Сам Райкин рассказывал журналистам об этом так:

— Однажды артистов театра пригласили выступить на праздничном обеде в Кремле. Моё выступление, видимо, Сталину понравилось, потому что меня посадили за столом прямо напротив Иосифа Виссарионовича. В какой-то момент он попросил меня выступить. Я встал, отодвинул стул и показал одну из миниатюр. Сталин аплодировал и даже встал. Тогда встали все за столом. Потом я спросил, могу ли я показать ещё одну миниатюру. Сталин удивился, но кивнул. После этой миниатюры, он снова аплодировал и снова встал. И снова все за столом встали. И так было 14 раз. Четырнадцать миниатюр, после каждой из которых Сталин и все, кто были за столом, аплодировали стоя.

Отношение вождя народов к Райкину несомненно, некий феномен. Думаю, что такого невероятного успеха и официальной поддержки не знал никто не только из советских комиков, но и никто из советских артистов.

В 1940-м году (не исключено, что этому способствовало благосклонное внимание Иосифа Виссарионовича) Райкин становится художественным руководителем театра. В военные годы театр под руководством Аркадия Исааковича выступает на фронте. С начала 50-х годов у Райкина рождается новый жанр, в котором великий артист до сих пор не имеет себе равных — жанр мгновенного смена облика и мгновенного сценического перевоплощения.

 

В 1962 году театр приезжает на гастроли в Одессу. Аркадий Исаакович замечает в молодёжном театре «Парнас-2» талантливых артистов Романа Карцева, Михаила Жванецкого, Виктора Ильченко, Людмилу Гвоздикову и приглашает их на работу в свою труппу. Можно сказать, что с этого момента начинается новый период в жизни Театра миниатюр. Во-первых, это связано с тем, что главным автором спектаклей и миниатюр становится гениальный Жванецкий. А, во-вторых, к этому времени театр уже с полным основанием можно назвать Театром Райкина, другими словами, Театром одного актёра. Об этом впоследствии с горечью, перемешанной с восхищением, вспоминает Жванецкий: „Во главе театра стоял абсолютно гениальный игрок и все ему подавали мячи. Потому что он был кровопийца и тиран, как художественный руководитель. Ты играй на меня, а я буду забивать. Я лучше знаю, как это делать».

Неминуемый конфликт в Театре одного актёра, в котором много талантливых актёров, набирает силу. В ноябре 1967 года, когда миниатюры Жванецкого («Авас», «Дефицит», «Дело техники» и другие) имеют феноменальный успех, директор сообщает писателю, что Райкин собирается его уволить. Михаил Михайлович (его самолюбие страдает, так как автор текстов ни на афише, ни в программе не упоминается) кладёт на стол Аркадию Исааковичу очередную миниатюру, в конце которой приписка: «Прошу меня уволить по собственному желанию».

— Вы приняли верное решение,— категорично реагирует Райкин, давая понять, что всё шло именно к такому концу.

В конце шестидесятых популярность Аркадия Исааковича достигает пика. Реплики из его спектаклей звучат повсеместно: «как сказал Райкин», «как у Райкина». В 1965 году театр (тогда такое случалось в то время не часто) гастролирует в Англии, где встречает восторженный приём. Лондонская «Таймс» пишет: «Райкин чем-то похож на Чарли Чаплина, та же удивительная способность живо выражать эмоции и мгновенно создавать образ». В 1968 году Аркадию Исааковичу присваивают звание Народного артиста СССР.

Но у «королевского шута», как у канатоходца, балансирующего под куполом цирка, всегда есть опасность сорваться. В 1970 году, когда страна отмечает столетие со дня рождения Ленина, великий юморист, видимо, забывает, что в авторитарной стране даже «королевскому шуту» нельзя переходить красную черту. Райкин выпускает спектакль (автор Леонид Лиходеев), в котором приводит забытые цитаты из сочинений Владимира Ильича. В самой первой миниатюре он выбегает на сцену и произносит фразу, которая носила для того времени достаточно скандальный характер: «Остроумная манера писать предполагает ум в читателе». Затем при гробовом молчании зала добавляет: «Из «Философских тетрадей» Владимира Ильича Ленина». Спектакль имел огромный успех до тех пор, пока его не посмотрел первый секретарь Волгоградского обкома и написал донос в ЦК. Приходит директива: «Первый ряд на спектакль не продавать» и теперь в первом ряду сидят члены специальной комиссии (как потом вспоминает Райкин: «…в одинаковых костюмах, с одинаковыми блокнотами, с непроницаемыми лицами») и записывают все фразы, которые им кажутся крамольными. Таких фраз, видимо, было достаточно много, через некоторое время Аркадия Исааковича вызывает к себе заведующий отделом культуры ЦК КПСС Василий Шауро, кричит на него, стучит кулаком по столу, советует поменять профессию. После этого у Райкина случился первый инфаркт, а театру запретили выступать в Москве и Ленинграде. Труппа едет на гастроли в Петрозаводск.

В стране победившего социализма власти не любят, когда кто-нибудь слишком уж высовывается и в 1971 году, когда театр Райкина, наконец, возвращается в Ленинград, чекисты наносят всенародному любимцу очередной удар. Лектор одного из райкомов партии запускает во время лекции на большом ленинградском заводе, небылицу: «Райкин отправил в Израиль гроб с останками матери и вложил туда драгоценности». Сплетня мгновенно распространяется не только по городу, но и по стране. Аркадий Исаакович снова попадет в больницу и, как он вспоминает, ещё долгое время всюду, где бы театр не гастролировал, актёров спрашивали: «Что ж это ваш шеф так оплошал? Отправил в Израиль…»

После возвращения в Ленинград отношения с партийными властями города накаляются до предела и Райкин обращается с просьбой к Брежневу (он был лично знаком с генсеком со времён гастролей на «Малой земле»), разрешить театру переехать в Москву. Разрешение получено и последние годы жизни великого артиста проходят сравнительно благополучно. В 1980 году он получает Ленинскую премию, в 1981-м звание Героя Социалистического труда, а в 1982 г. на телевидении снимаются два фильма о гениальном артисте: «Люди и манекены» и «Аркадий Райкин».

Незадолго до смерти великого артиста театр едет на гастроли в США. Райкин играет по-прежнему ярко и талантливо, но говорит, подчас, тихо и невнятно. Русскоязычная публика после каждого спектакля встаёт и долго аплодирует. Некоторые плачут, так как понимают, что видят любимого артиста в последний раз.

Умер Райкин 20 декабря 1987 года в Москве. У него осталось двое детей — Катя и Костя. Константин Райкин возглавил театр после смерти отца и продолжает им руководить до сих пор.

О Геннадии Хазанове, считающего себя учеником Райкина и о Максиме Галкине, который занял место первого комика России, когда в 90-ые годы Хазанов покинул эстраду и ушёл в драматический театр, поговорим в следующий раз.  

 

http://club.berkovich-zametki.com/?p=4481