Скучаю по Москве. Но не по нынешней,
В которой всё теперь изменено.
Нисколечко не хочется мне, видишь ли,
Увидеть переснятое кино.

Просматриваю ленту, где Москва моя
Не так ещё пестра и велика,
Как ярмарка сердец, что мерят самое
Заветное – размером кошелька;

Не так ещё криклива, эпатажна и
Вольна, как обезумевшие рты,
Плюющиеся пеной трёхэтажною
В ответ на возгоранье доброты;

Не так ещё удушлива и бешена,
Как жгущий метастазами вокзал,
Не помнящий ни свежести черешневой,  
Ни снежности, что копотью слизал;  

Не так ещё больна неизлечимою
Болезнью, называемой «Москва»,
Не так ещё довольна, что врачи её
Закатывать не смеют рукава…

По канувшей Москве моё скучание.
Просматриваю ленту, где она
Зовёт меня закадровым молчанием
Туда, где красота и тишина…     

…Брожу по переулкам необветренным
И слушаю, дыхание глуша:
Сквозь каменность, что с виду только мертвенна,
Пульсирует нежнейшая душа…

Москва моя… душистая… душевная…
Но, может быть, казалась мне такой
Она лишь потому, что совершенною
Любовью одаряла, не тоской?
 
Просматриваю ленту, где в сияющих
Глазах моих разлука не видна,
Где всё лишь начинается, и я ещё
Брожу по переулкам не одна.