О применимости киплинговского образа бандерлогов к определённой категории населения нынешней Украины сказано уже не мало. Но повторение – мать учения. Просто не верится, что простым совпадением является полное – вплоть до лозунгов! – наложение на нынешние украинские реалии не только придуманного Киплингом описания племени бандерлогов, но и удивительного совпадения даже самоназваний. Это не может быть простым совпадением, это уже метафизика, не подчиняющаяся ни логике, ни здравому смыслу. Но самое главное, что прозрения зачастую остаются не замеченными, пока не воплотятся в реальности. Руина демонстрирует очередной пример исторического фарса, в который превращается повторение исторических ошибок. Хотя для нас самих – жителей Руины – этот фарс стремительно превращается в ужасную трагедию. Выдумка, воплотившаяся в украинских реалиях, порождала сначала ухмылку, потом недоумение, а затем…

Мы двадцать три года лавировали, как наш первый президент (невозможно писать это слово с большой буквы) – Фарбованый лис. Мы пытались усидеть на двух стульях, как наш второй президент – Лёня-гитарист. Мы учились туго думать и осваивали «мовояз», по-рогульски засучив рукава пиджака и плямкая, вместе с третьим порождением Руины – Пчеловодом. Мы получали липовые дипломы, защищали дутые диссертации и обзаводились пышными званиями, параллельно распродавая остатки промышленности и гордости, вместе с последним из списка – Проффесором (написанному верить).
И в это же время мы скатывались в бездну – медленно, для большинства практически незаметно. Взрослым – или тем, кто сами кажутся себе такими – выдали «взрослые» игрушки, запустили глобальное шоу, подсадили на тупость, внедрили моду на цинизм, беспринципность, закрепив местечковость как доминанту самоидентификации: моя хата с краю. Детей же, пока родители были заняты выживанием и развлечениями, отдали под опеку бездарным, злобным воспитателям-растлителям, лишённым чести и достоинства. СМИ, которыми завладели продажные негодяи, завладели умами и разжижили их в бесформенный кисель гламура, болтовни, гипертрофированного самомнения и самолюбования.
Так было взращено новое племя – отрепье рода людского. «У бандерлогов нет Закона». И ведь зачем нужен закон, если они по праву рождения не просто знают, что есть истина, но в прямом смысле владеют ею, по необходимости меняя её по ходу эксплуатации? Тем более если закон уравнивает всех в правах, наделяет всех равными обязанностями, принуждает всех к уважению общих для всех принципов. Но бандерлог не таков: он избран. Кем избран? К чему избран? На каком основании? Откуда это стало известно? Для бандерлогов ответ очевиден: «Мы все так говорим – значит, это правда!». «Все джунгли будут думать завтра так, как бандерлоги думают сегодня». «Мы велики! Мы свободны! Мы достойны восхищения! Достойны восхищения, как ни один народ в джунглях! – кричат бандерлоги».
«У них нет своего языка, одни только краденые слова, которые они перенимают у других, когда подслушивают, и подсматривают, и подстерегают, сидя на деревьях». Они исковеркали спивучий малоросский говор и слепили пугало отой мовы. Этот «мовояз» разрабатывался на грантовские деньги и насаждался бездарями с докторскими степенями. Он уничтожил вымученный, только народившийся язык украинской классики. Он убил в зародыше саму возможность появления национальной интеллигенции. «Мовояз» стал универсальным пропуском в науку, культуру, искусство, политику, заменив, сделав просто ненужными талант, ум, интеллигентность.
«Они живут без вожака. Они ни о чем не помнят». Бандерлоги не помнят ни рода своего, ни племени. Они открестились от корней, позволили вымарать свою веру, историю, память, прошлое, а значит – судьбу. А у кого нет судьбы, у того нет и не может быть будущего. Именно беспамятство гоняет несчастных по замкнутому кругу от очередного предательства к очередному преступлению.
«Они постоянно собирались завести и своего вожака, и свои законы и обычаи», но получилось у них лишь уродливое пугало, воплощённое в тысячах и тысячах эманаций холопского розлива, заполонивших ВУЗы, управления, министерства, парализовав жизнь целой страны. Так сбывалась извечная мечта, прописанная даже в бандерложьем гимне, впрочем, так же украденном: панствовать любой ценой – в том числе и ценой человеческих жизней, но только не своих. Потому не встретите вы среди бандерлогов героев.
«Они болтают и хвастают, будто они великий народ и задумали великие дела в джунглях, но вот упадет орех, и они уже смеются и все позабыли». В великой книге человеческой истории нет страниц, заполненных их делами – ни великими, ни даже соразмерными их скупым силам. Вся их «великая» история умещается на страницах уголовного кодекса. Там, где у малоросского народа – величайшие мыслители, писатели, ученые, инженеры, лётчики и т.д. и нет им числа, у бандерлогов лишь непрерывный ряд поражений и предательств да несколько душегубов, чьи имена легли несмываемым пятном на всю Украину, которая тихо утёрлась и потупила взгляд.
«Их очень много, они злые, грязные, бесстыдные и хотят только того, чтобы Народ Джунглей обратил на них внимание. Но он не замечает их, даже когда они бросают орехи и сыплют грязь всем на голову. Если бандерлогам попадался в руки больной волк, или раненый тигр, или медведь, они мучили слабых и забавы ради бросали в зверей палками и орехами, надеясь, что их заметят». В 1945 году их всё же заметили, но пожалели, где умолчав, а где втихую списав преступления полицайских бандерложьих батальонов СС на абстрактных фашистов, чтобы не взваливать вину за Хатынь и Волынскую резню на и без того многострадальный украинский народ, частью которого надеялись сделать и галицийских дикарей. Тем самым бандерлогам давался редкий, может быть уникальный для мировой истории шанс не быть жесточайшим образом покаранными за преступления некоторых своих выродков, а вырваться из первобытной дикости, стряхнуть с плеч лютое человеконенавистничество вечного холопа и палача и, наконец, стать людьми, вернувшись в семью братских народов.
Долго, очень долго мы видели в бандерлогах лишь наивный, смешной и несколько грустный балаган. Мы просмотрели их перерождение. А оно произошло хоть и не сразу, подспудно, но всё же не само собой.
Заезжие дрессировщики, некогда натаскивавшие на человеческую кровь предков нынешних бандерлогов, принялись теперь за самих выродков. И, потратив много времени и сил, упорной дрессурой они добились ужасной метаморфозы: бандерлоги превратились в рыжих собак, наводнивших города и сёла некогда цветущей и благодатной страны. “Слава Украине, смерть ворогам” – кричат бандерлоги! И тут же реализуют на практике этот призыв, подвывая себе утробно: москалей на ножи! Они кричат: Украина превыше всего, в глубине подлой душонки гордясь, что лозунг этот – банальная калька с фашистского вопля “Германия превыше всего”.
Теперь же, когда бандерложьи стаи стали многочисленны, их заразили бешенством и спустили с поводка, отдав соответствующую команду. Запах русской крови пьянит их, хотя по большому счёту им всё равно, какую кровь пускать, ведь в их речёвках названия народов или категорий населения легко заменяемы. Самое главное, это понять, что бандерлоги – не народ, а болезнь рода людского, с одинаковой лёгкостью поражающая любого, кто не получил вовремя прививку или порку – тут по обстоятельствам и степени тяжести заболевания. Принципиально лишь одно: профилактика обходится обществу всегда несоизмеримо меньшим злом. И это требуется снова осмыслять – всего через каких-то неполных семь десятков лет, прошедших со времени предыдущего прихода бандерлогов и грозного явления разбуженного воплем невинных жертв Могучего Удава, придушившего в тот раз абсолютное зло античеловеков. Но зло не было уничтожено. Скольких жертв потребует нынешнее пробуждение Удава-спасителя?

А.Н. Покровский