Витте серьезно относился к еврейскому вопросу.

Александр III не любил немцев. Николай II - японцев. Но больше всего оба не любили евреев. Сергей Витте что не раз беседовал на эту тему с двумя монархами. На бытовом уровне евреи его так же порой раздражали, он не раз высказывался о том, что они "умны, но нахальны". Но как прагматик и государственный человек он отдавал себе отчет в том, насколько антисемитизм вреден для империи, пополняя ряды революционеров и подрывая финансовое и торговое сотрудничество с Западом. Так что при двух последних царях, которым он служил, Витте проводил одну и ту же мысль: все ограничения, существующие в стране в отношении евреев, должны быть отменены.




Даже такого сугубо прагматичного подхода оказалось достаточно, чтобы Витте прослыл в придворных антисемитских кругах, да и в глазах самого Николая II "жидомасоном". Связи этого монарха с так называемым черносотенным движением, виновном в организации кровавых еврейских погромов в России, не слух, а исторический факт. Полицейский департамент, обязанный бороться с погромами, по свидетельству Витте, занимался тем, что тайно в своих стенах печатал черносотенные листовки, призывающие толпу громить еврейские дома. По мнению Витте, "черная сотня" сыграла "громадную роль в революции и анархии... так как в душе она пользовалась полной симпатией государя, а в особенности несчастной для России императрицы".

Антисемитизм Николая бил по государственным интересам разнообразно, но всегда крепко. Именно антисемитизм стал причиной резкого охлаждения стратегически важных отношений между Россией и США. Отношений, которые, как казалось, во время русско-японских переговоров о мире в Портсмуте благодаря усилиям того же Витте значительно укрепились. Кризис в русско-американских отношениях привел даже к денонсации Америкой торгового договора с Россией.

Царское законодательство ввело для евреев запреты на работу, обучение, проживание и передвижение. Стоит ли после этого удивляться обилию евреев в рядах оппозиции. Или тому, как хитроумно многие из них обходили капканы, расставленные властью.

Последнюю попытку исправить положение предпринял Столыпин. Именно он представил Николаю на подпись "закон о еврейском равноправии". Министры все как один поддержали инициативу премьера, хотя не могли не догадываться, что этот шаг не понравится государю. Так и случилось. Законопроект долго лежал без движения у Николая, пока он не вернул журнал Совета министров со следующим письмом на имя премьера: "Возвращаю вам журнал по еврейскому вопросу не утвержденным. Задолго до представления его мне, могу сказать, и денно, и нощно я мыслил и раздумывал о нем. Несмотря на самые убедительные доводы в пользу принятия положительного решения по этому делу, внутренний голос все настойчивее твердит мне, чтобы я не брал этого решения на себя".

"Внутренний голос" - вещь в жизни не столь уж и редкая, правда, на поверку, очень часто оказывается, что сам он озвучивает лишь то, что ему услужливо подсказывают снаружи. "Голосом" Николая чаще всего оказывалась его жена Александра Федоровна.