Любовник-оборотень, где же ты теперь,
куда опять распахиваешь дверь,
в какой парадной сызнова живёшь,
в каком окошке вороном поёшь?

Всё ерунда. Ты в комнате сидишь
с газетой, безучастный к остальному.
Кто говорит, что вороном летишь
и серым волком по лесу ночному, -
всё ерунда. Ты, кажется, уснул,
ты в сердце все утраты переставил,
ты, кажется, страданья обманул
и их уму послушно предоставил,
и нет тебя как будто между нас,
и бьют часы о том, что поздний час,
и радио спокойно говорит,
и в коридоре лампочка горит.

Но всякий раз, услышав ночью вой,
я пробуждаюсь в ужасе и страхе:
да, это ты вороной и совой
выпрыгиваешь из дому во мраке.

О чём-нибудь, о чём-нибудь ином,
о чём-нибудь настойчиво и нервно,
о комнате с завешенным окном...

Но в комнате с незапертою дверью
рост крыльев в полуночные часы
и перьев шум. И некуда мне деться,
любовник-оборотень, Господи, спаси,
спаси меня от страшного соседства!
Проходит в коридоре человек,
стучит когтями по паркету птица
и в коридоре выключает свет,
и выросшим крылом ко мне стучится...




Иосиф Бродский. 1961