А ты рискуешь, рискуешь как следует, детка. Это ведь не совсем честно. Это из жалости.  Гнусной, "спасительной" жалости.Не жалей себя, терпи. Правда, когда шевелишь ножками, терпеть гораздо легче. А еще легче, когда шевелишь ими под городскими часами, на пустынной центральной площади, где каждый шорох за спиной отдается ликующим чувством страшного восторга.

 

Укради меня, сделай мне больно, сделай мне больнее, еще больнее; разве ты не замечаешь, как я смотрю, держась за ржавый светофорный столб? Как перехожу дорогу, ступаю носочком пыльным на тротуар, иду размеренно, чуть медленнее. Как волосы, собранные в тугой хвост, раскачиваются в такт движениям моих острых коленок. Как эти самые острые коленки встречаются, целуются, хлопают, врезаются, оставляют синяки.  Иди за мной, ну же. Иди. Я жду...

Возвращятся не хочется, скучно, досадно, легко, даже чуть радостно. Надежда на завтра. Может, завтра? Или прямо сейчас, прямо из той машины, что несется навстречу, раскидывая в стороны соленые плевки. Плюнь в меня. Оставь только выпавшие из кармана прокладки и расплескавшуюся по грязному асфальту  приторно-детскую новинку "Фанта" Виноград.

 

 

В тот вечер я не очень продумала наряд - новая пачка прокладок не поместилась в сумочку. Мне пришлось запихнуть ее в карман жакетика. Я попробовала новую "Фанту". Я гуляю ночами. Потому что меня не любят.