Название: В тихом омуте
Персонажи: Хината, Саске
Жанр: даже не знаю
Рейтинг: наверное, R
Состояние: в процессе
Дисклаймер: все права принадлежат создателю
Предупреждение: альтернативная реальность (естественно, Япония, естественно, наши дни). полный ООС



Одинокая девушка стоит на остановке. Автобус, который она ждет, опаздывает уже на десять минут. Она беспокойно смотрит на часы, у нее осталось всего полчаса, чтобы успеть добраться до другого конца города. Девушка нервно прикусывает палец.
Ее внешность ничем не примечательна. Темные волосы, стрижка каре, бледно-голубые, будто выцветшие, глаза, небольшой нос, аккуратный рот. Обычно таких в толпе не замечают. Наряд выдает в ней скромницу – белая блузка, серая юбка до колена, пиджак в тон и черные «лодочки». Прохожие не обращают внимания на девушку, нервно сжимающую руки. Примерная ученица, не менее примерная дочь, особыми талантами не блещет, нечем не выделяется на общем фоне, одна из серой массы. Такая же как и большинство.
Бывшие одноклассники и нынешние одногруппники общаются с ней просто по необходимости. Иногда просят списать домашнее задание, иногда из вежливости приглашают в кафе, прекрасно зная, что она не пойдет. Никто из них не считает ее подругой, скорее просто знакомой.
Внезапно раздается звонок сотового телефона. Девушка вздрагивает от неожиданности. Справившись с волнением, нажимает на кнопку ответа:
- Да?
- Где ты? – раздается строгий голос отца.
- Папа, я же говорила… что пойду сегодня к одногруппнице делать проект, который нам задали. Скорее всего, мы засидимся допоздна… поэтому я останусь ночевать у нее… Ты мне сам вчера разрешил, - слегка запинаясь, произносит она.
- Ясно, - и в трубке раздаются короткие гудки.
Тут к остановке подъезжает автобус, который ждала девушка, и она садится в него. Пройдя в самый конец, устраивается на сиденье у окна.

Вот и конечная остановка. Девушка выходит, оглядывается по сторонам, словно боится встретить знакомых. Но ее опасения беспочвенны, никто из них никогда добровольно не поедет в такой район.
Пройдя несколько метров, она сворачивает в неприметный переулок рядом с дешевым ресторанчиком. Выйдя на другую улицу, девушка поворачивает направо. На перекрестке налево. Этот маршрут хорошо изучен. Вероятно, она даже с закрытыми глазами могла бы дойти туда, куда направлялась сейчас. Лабиринты окраины стали ей практически родными, от страха заблудиться не осталось и следа. Через пятнадцать минут ходьбы она на месте.
Основательно обветшавший одноэтажный домик. Чуть покосившаяся крыша. С трудом закрывающаяся дверь коричневого цвета. Никаких окон. Рядом находится гараж, которому тоже не помешает ремонт.
Оглядевшись, девушка лезет в сумку и достает оттуда ключ. Глубоко вздохнув, она открывает замок. В следующую секунду она уже стоит в доме, опершись спиной на дверь. Первым делом девушка задвигает щеколду. Все, теперь можно не опасаться, что кто-то войдет.
Тут же пиджак летит в сторону, за ним следует блузка, потом настает очередь юбки. Оставшись в одном нижнем белье, девушка подходит к столику в центре комнаты, берет с него сигарету с зажигалкой и прикуривает. Глубоко затянувшись, она опускается на диван, стоящий рядом. Взгляд на часы, у нее есть еще два часа на сборы.
Куря и стряхивая пепел прямо на пол, она обводит взглядом помещение. Обстановка под стать внешнему виду дома. Покосившийся диван, столик, одну ножку которого заменяет стопка журналов, пара стульев, на которых небезопасно сидеть, обшарпанные стены, потрескавшийся потолок, кучи хлама, расположившиеся по углам. Единственные целые и новые предметы в комнате – это зеркало, тумбочка и шкаф, находящиеся за спиной девушки.
Затушив окурок о диван и бросив его на многострадальный пол, она еще несколько минут сидит, дожидаясь, пока пройдет головокружение. Это ее первая сигарета за день, и такая реакция организма вполне естественна. Во рту стоит неприятный привкус табака, но он ей наоборот нравится. Некоторые говорят, что поцеловать курящую девушку все равно что облизать пепельницу, но она сама уже давно не спешит дарить свои поцелуи всем подряд. Те немногие, которым было позволено коснуться ее губ, были так счастливы от самого этого факта, что не обращали на запах никакого внимания. Да и не до него им было в тот момент.
Глубоко вздохнув, девушка, наконец, встает с дивана и направляется к зеркалу. Оценивающе осматривая свое отражение, она в уме прикидывает, что бы ей надеть. Поняв, что так ничего дельного не придумает, девушка подходит к шкафу и открывает его. Он буквально забит одеждой. Причем, вещи от известных дизайнеров лежат вперемешку с простыми майками, купленными на блошином рынке. И нет ни одной юбки. Выбрав из всего многообразия футболку ярко-голубого цвета и черные джинсы, девушка кидает их на диван. Теперь можно приступать к макияжу.
На веки ложатся тени в цвет футболки, от век и до бровей – на пару тонов светлее. Глаза сразу же становятся ярче. Перламутровые белые тени немного приглушают кричащие краски и придают взгляду загадочный блеск. Слой туши, чтобы сделать и без того длинные ресницы еще длиннее. Пудра маскирует мелкие недостатки кожи.
Потянувшись, девушка зевает и бросает взгляд на часы. У нее остался час. Пятнадцать минут на то, чтобы одеться и добавить к образу последние штрихи. Сорок пять минут – на дорогу. Девушка корчит своему отражению рожицу и невесело усмехается.
Через десять минут она одета. На губы ложится блеск сочного вишневого цвета. Он придает лицу вульгарное выражение. А когда девушка прячет свои волосы под ярко-рыжим париком, то вовсе становится похожа на проститутку. Еще больше усиливают сходство туфли на высоченной шпильке. Завершает образ кожаный пиджак с безвкусным рисунком на спине.
Девушка берет со столика сигареты и зажигалку и кидает их в маленькую черную сумочку. Надевает темные очки в пол-лица и выходит в дверь, соединяющую дом с гаражом. Посреди помещения стоит мотоцикл – ее средство передвижения. Ехать на нем с сумкой будет не очень удобно, но ничего не поделаешь. Усевшись на своего железного друга, девушка, нажав кнопку на пульте, открывает дверь гаража и выезжает. Шлем, валяющийся на полу, остается на своем месте, она уже давно ездит без него.
Сорок минут езды на высокой скорости, что может быть приятней? Холодный ветер хлещет по лицу. Руки на руле немеют от напряжения. Не слаще приходится ногам, все-таки туфли не самая удобная обувь для вождения мотоцикла. Недовольные водители, которых она подрезает, сигналят. Девушка усмехается и, оборачиваясь, показывает им средний палец. Ей плевать на их возмущение и хмурые взгляды. Ночь – это время ее свободы, и эти мгновения она не намерена тратить на обиженных незнакомцев. Намного больше ей нравится кричать водителям, куда они могут засунуть свои жалобы. Ей уже давно не выпадала возможность вырваться из своей клетки, поэтому в ее планах оторваться по полной.
И вот девушка стоит перед входом в клуб «Coven», что в переводе с английского означает «шабаш». Она усмехается. Вот уж точно. То, что каждую ночь творится в стенах клуба, действительно можно считать диким разгулом ведьм и другой нечистой силы.
Охрана без проблем пропускает ее внутрь. Эта рыжая девушка, которая водит мотоцикл в туфлях на шпильках и носит темные очки, когда солнце уже давно село, хорошо им знакома. Она начала приходить в «Coven» года три назад. Поначалу завсегдатаи клуба посчитали ее девушкой легкого поведения, но пара драк, закончившихся для некоторых особо приставучих типов переломами, и стало ясно, что она не так проста.
Когда «рыжая» переступила порог клуба, грохот музыки на несколько секунд оглушил ее. В помещении было темно. «Наверное, опять свет полетел», - подумала девушка, поправляя очки. Мрак никогда не был для нее помехой, она отлично все видела. Но тут началась следующая композиция, и вспыхнули прожекторы. Через несколько секунд они погасли, чтобы спустя мгновение зажечься снова.
Обычная атмосфера клуба, куда приходят, чтобы расслабиться, потанцевать, напиться, снять кого-нибудь или, наоборот, сняться самому. «Coven» был не самым шикарным заведением. Местную публику в основном составляла молодежь из близлежащих районов. Сюда не заглядывали на минутку знаменитости, да здесь до них никому и не было дела. Просто забыть о проблемах – единственное желание каждого второго клиента клуба. А что может помочь лучше дешевой выпивки, девушек и грохота музыки? И не важно, что обстановка несколько убога, зато всегда можно что-нибудь разбить, не опасаясь огромного штрафа. Во всем есть свои плюсы. Между прочим, девушке этот клуб нравился именно потому, что тут напрочь отсутствовали пафос и блеск.
Она подошла к стойке и махнула знакомому бармену. Парень тут же налил двойной виски со льдом и поставил стакан перед ней. Девушка усмехнулась, за три года, что она ходит в «Coven», весь обслуживающий персонал выучил ее вкусы. Медленно потягивая виски, она внимательно осматривает танцпол, выискивая знакомых. Но в плотной массе извивающихся тел, не то что найти, а просто узнать кого-нибудь, очень и очень затруднительно.
Тут сзади к девушке подходит темноволосый молодой человек и, слегка обняв за талию, произносит в самое ухо:
- Добрый вечер, Хината-сама.

Я стояла у стойки, мирно потягивая выпивку, когда почувствовала, что на талию мне легла чья-то рука. И над ухом раздались слова:
- Добрый вечер, Хината-сама.
Я повернулась и, глядя в черные глаза говорившего, произнесла:
- Не смей меня так называть.
Парень усмехнулся:
- Ладно, ладно, - но прижимать меня к себе не перестал.
Я слегка толкнула его в грудь и вырвалась. Он покачал головой и подозвал бармена. Пока он объяснял, что хочет, я оценивающе разглядывала его. Черные как вороново крыло волосы, темные бездонные глаза, в которых не отражаются даже отблески вспышек прожекторов, бледная кожа, тонкие аристократические черты лица. Одет он был в черные брюки с подтяжками, белую рубашку, и завершал образ черный галстук. Все идеально выглажено, такое впечатление, что парень сошел прямо с картинки глянцевого журнала. Красавец, мечта всех местных девушек, которые пытаются добиться его внимания. Но он почему-то предпочитает мою компанию, и я даже не знаю, радоваться этому или нет. Я, в отличии от них, не испытываю к нему никакого интереса, кроме делового.
- Может, поднимемся наверх? – предлагает парень, поворачиваясь ко мне.
Кинув еще один взгляд на танцпол, я киваю и следую за ним к лестнице, ведущей на второй этаж. По пути мне все-таки попалась парочка знакомых. В частности, блондинка с огромной грудью, которая похлопала меня по плечу, когда я проходила мимо.
- Ната, привет! – воскликнула она, бросившись ко мне на шею. – Давненько же тебя не было.
Я улыбнулась, обнимая ее, и проговорила, стараясь перекричать грохот музыки:
- Привет, милая. Да все дела, некогда было. Вот выдалась пара свободных часов, и я тут же сюда примчалась.
- Ага, и Учиха уже тебя перехватил, - усмехнулась она.
Я отстранилась и пожала плечами. Вышеупомянутый Учиха стоял в нескольких шагах и чуть ли не притопывал ногой от нетерпения. Я кивнула в его сторону и клятвенно пообещала блондинке, что обязательно с ней поболтаю, как только закончу с делами. Она слегка нахмурилась, но выпустила меня из объятий. Мы с парнем продолжили прерванный путь.
Ната – именно под таким именем меня знали в «Coven’e». Для местных я была дочерью мелкого русского мафиози и японки, бросившей меня с папашей ради модельных подиумов Парижа. Рыжая девушка, торгующая информацией. Было известно, что у меня есть какие-то связи в государственных органах, но я не особо распространялась на этот счет. Отличная легенда, в правдивости которой никто ни разу не усомнился. Только один человек знал всю правду обо мне, и сейчас он шел впереди. Только Учиха был в курсе, что рыжая шевелюра – это парик, а за темными очками, вульгарным макияжем и вызывающей одеждой скрывается наследница строительной империи Хьюга, примерная дочь и ученица Хината. Но он молчал, потому что и я знала некоторые его секреты.
Учиха Саске. Днем гениальный студент, любимец девушек и богач, состояние которого исчисляется миллиардами долларов. Едва же на город спускались сумерки, как он сломя голову несся в дешевый клуб «Coven», который приобрел примерно года четыре назад. На другом конце города Учиху знали только как владельца этого заведения с сомнительной репутацией. И посетители не догадывались, что, кроме этого захолустного местечка, под руководством двадцатилетнего парня находится частный исследовательский центр, выполняющий некоторые секретные заказы правительства. Еще Учиха являлся держателем контрольных пакетов акций нескольких известных банков, ну а о мелком бизнесе, вроде пары десятков дорогих бутиков, не стоило и упоминать. Самым странным в его поведении было то, что не все деловые партнеры знали не то что его имя, они даже не были уверены в том, как он выглядит. Саске очень любил использовать во время переговоров подставных людей. Зато в клубе он не скрывался, знакомясь со всем направо и налево. Но от упоминаний о том, что живет не только на деньги, полученные с клуба, воздерживался.
Я знала все это только потому, что, во-первых, училась с ним в одной группе, а во-вторых, мой папаша частенько обсуждал дела с моим же двоюродным братом, а я умела держать уши открытыми. Обрывки разговоров, случайно вырвавшиеся фразы, неожиданные заминки в речи, бурная реакция на, казалось бы, незначительные события – тщательно анализируя все это можно прийти к довольно интересным выводам.
По шаткой лестнице мы поднялись на второй этаж. Длинный коридор с дверями по обеим сторонам. За каждой из них скрывалась комната, в которой заключилась весьма сомнительные сделки. С недавнего времени до меня стали доходить слухи, что Учиха занялся торговлей оружием. Но это мало походило на правду, потому что, насколько я знала, Саске предпочитал не связываться с чем-нибудь противозаконным. Думаю, он просто за определенную плату предоставлял в аренду помещения для совершения таких сделок.
- Прошу, - Учиха открыл ближайшую к нам дверь, пропуская меня вперед.
Небольшая комната была обставлена просто, но вместе с тем шикарно. Черные кожаные диваны, стоящие друг напротив друга, низкий стеклянный столик между ними, справа стоит бар, забитый первоклассной выпивкой, на полу – дорогущий ковер, вместо стены напротив входа было окно, из которого был отлично виден танцпол. Здесь определенно чувствовалась рука Саске. Это чем-то напоминало его манеру одеваться. Он предпочитал деловой стиль, но несколько ярких деталей, нарочитая небрежность и имена известных дизайнеров на ярлыках преображали скучную строгость классики.
Я прошла в комнату и, усевшись на диван, закинула ноги на столик. Шпильки оцарапали стекло.
- Ты мне так его окончательно испортишь, - заметил Учиха, закрывая дверь и подходя к бару. – Виски?
- Да, - я проигнорировала его замечание относительно моего поведения.
Саске хмыкнул и, протянув мне стакан, сел напротив, лицом ко входу. На самом деле я ненавидела сидеть спиной к двери, но эта комната в «Coven’e» была исключением, мне нравилось смотреть на танцпол. На дикие пляски пьяных людей, на их попытки привлечь к себе внимание, на драки и примирения, на спонтанный секс у колонок - на то, что большинство из них позволяли себе только в клубах.
- Как дела? – поинтересовался Учиха.
- Мы каждый день видимся в университете, ты все прекрасно знаешь, - я отхлебнула из стакана.
Достав из сумочки сигареты, я вытащила одну из пачки и прикурила. Нет на свете ничего лучше, чем виски с дымом.
- Хината, я тебе иногда поражаюсь, - усмехнулся он. – Особенно, когда вижу в клубе. В твоем поведении нет ничего, что бы напоминало ту стеснительную девушку, которая краснеет, когда с ней заговаривают.
- Ты тоже неплохо играешь свою роль, Учиха, - хмыкнула я. – Куда пропадает вся твоя холодность? Где высокомерие? Оставляешь их на стоянке перед клубом?
- Слышали бы тебя наши одногруппники.
- Давай закроем тему, Учиха. Мы обсуждали наше поведение и его причины уже не один десяток раз.
Он пожал плечами, показывая, что ему все равно. Точно так же Учиха повел себя, когда впервые столкнулся со мной в «Coven’e». Он сразу же узнал меня, несмотря на маскировку, но не выказал ни малейшего удивления. Как и я, тоже не ожидавшая встретить его в подобном месте. Первому красавцу университета не пристало ошиваться по дешевым клубам на окраине Токио.
На следующий день в университете мы повели себя так, будто ничего не произошло – просто прошли мимо друг друга. А вечером опять столкнулись в клубе. Так продолжалось на протяжении недели. За это время я узнала, что Учиха является владельцем «Coven’a» и может быть довольно милым. Конечно, он не раздаривал улыбки направо и налево и не излучал дружелюбие, но определенные зачатки открытости все-таки проскальзывали. Учиха не хмурился, не кривил презрительно губы и не задирал высокомерно нос. Всегда, когда он смотрел на танцпол, его взгляд, бывший обычно матовой поверхностью черного стекла, становился теплым бархатом цвета ночи.
Потом мне надоела наша игра в незнакомых, и, пойдя к Учихе, утащила его в самый дальний угол клуба. Не особо выбирая выражения, я прямо спросила, какого черта он делает. Саске ответил, что просто развлекается, и вполне резонно поинтересовался, что я забыла в его клубе. Слово за слово и через полчаса мы сидели в комнате, где находимся теперь, и мирно беседовали, распивая вторую бутылку виски.
- Так как все-таки дела у семейства Хьюга? – вновь поинтересовался Учиха.
- Хочешь что-то узнать, плати.
- Какая расчетливость. Готова заработать даже на собственной семье?
- Обычно я именно так и поступаю, - усмехнулась я. – Если тебя интересуют вопросы бизнеса, исключения не будет.
- Не боишься, что однажды из-за тебя вы разоритесь? – приподнял он бровь.
- Не мы, а папаша. Даже если и так, нищенствовать мы не будем. Уж тебе ли это не знать?
- Это точно. Однажды я видел количество нулей в сумме, лежащей на банковском счету Хьюга. Впечатляет, - Учиха вытянул ноги и тоже положил их на столик.
Туфли. Он постоянно носит туфли. Жара, холод, снег, грязь – его обувь остается неизменной.
- Учиха, если это все, что ты хотел сказать… - я многозначительно замолчала.
- О, Хината-сама не в духе, - усмехнулся он.
- Как поживает твой брат, Саске-кун? – приподняла я бровь.
Учиха моментально напрягся.
- Я понял, Ната, - насколько возможно ровно проговорил он.
- Я рада.
Итачи, старший брат Саске, был одной из тех тем, которых мы никогда не касались в разговоре. Взамен я просила лишь не называть меня в клубе Хината, и уж тем более не добавлять «-сама». Но если я всегда придерживалась нашего молчаливого соглашения, то Учиха иногда о нем забывал, и тогда я мягко намекала ему, что он перешел границу дозволенного.
Я взглянула на часы, стрелки показывали без пяти минут полночь. До встречи с клиентом остался примерно час, о чем я и сообщила Саске.
- Сегодня прямо-таки аншлаг, - усмехнулся он. – Ты знаешь расценки.
Я кивнула и еще раз приложилась к стакану.
- Кто на этот раз? – поинтересовался Учиха, задумчиво глядя на меня.
- Я не обсуждаю свои дела с кем бы то ни было. И ты это знаешь.
- Ладно, проехали, - поднял он руки. – Тогда просто поболтаем?
- Просто поболтаем, - эхом повторила я.
Три года назад, сидя в этой же самой комнате, мы впервые с ним «просто болтали». И с каждым выпитым стаканом разговор становился все откровеннее и откровеннее. Всю ночь напролет мы медленно снимали друг с друга слои лжи. Маски, которые мы носили, крошились на глазах, осыпаясь песком у наших ног. Казалось бы непробиваемые стены отчужденности, которые мы выстраивали вокруг себя годами, дали трещины. Ледяные клетки, где были спрятаны наши сердца, начали плавиться.
Я узнала, что Учихе пришлось рано повзрослеть, чтобы после смерти родителей не дать его опекунам разбазарить все наследство. Десятилетний мальчик делал все, чтобы только удержать на плаву семейный бизнес – изготовление фейерверков, считавшихся лучшими в Японии. Проще говоря, опекуны хотели кинуть его, оставив ни с чем в день совершеннолетия, а то и раньше. Но Саске оказался не так наивен и глуп. Спустя год он добился через суд разрешения жить отдельно и самому управлять всеми делами. В то время, как нормальные дети играли на улице, он разбирался в тонкостях бухгалтерии и осваивал все доступные способы зарабатывания денег. Кстати, именно тогда у него и появилась привычка посылать на встречи подставных людей, потому что никто не хотел иметь дело с мальчиком. Через пару лет он приумножил свое наследство в сотню раз.
В свою очередь Учиха узнал, что Хината Хьюга не такая уж пай-девочка. Кроме того, что я курю, он с удивление обнаружил, что я могу литрами пить чистый виски. Я рассказала, что терпеть не могу своего папашу, который считает меня бездарностью. Меня раздражает младшая сестра, над которой все трясутся и прочат ей великое будущее. Я давно оставила надежду занять достойное место в глазах родителей, поэтому просто продолжаю играть роль той дочери, которую они привыкли видеть. На самом же деле, я уже года два торгую информацией. Источником ее является мой папаша, должно же быть от него хоть какая-то польза. Естественно, дражайший родитель не знает, что его тихая забитая дочурка ежедневно обшаривает его стол, выискивая какие-нибудь интересные контракты, роется в компьютере, читает электронную почту и, для полноты картины, прослушивает все телефонные разговоры. Я слежу за экономической и политической ситуацией в стране и знаю, какую именно информацию и кому можно продать. За пять лет у меня даже появилась своя клиентская база, эти люди регулярно обращаются ко мне за порцией свежих фактов, и в большинстве случаев мне есть чем их порадовать.
Мы взглянули друг на друга по-новому, поняв, что у нас одна проблема. Учихе надо держать марку, в бизнесе не прощают ни одного промаха и используют любую слабость конкурента, именно поэтому обычно Саске ведет себя как последняя мразь. А я, прикрываясь робостью и покорностью, на самом деле пытаюсь не потерять настоящую себя, потому что если папаша узнает всю правду обо мне, он, ни секунды не сомневаясь, засунет меня в психушку.
Под утро мы с Учихой уже состязались в остроумии и язвительности, я даже заслужила аплодисменты, когда сказала нечто невероятно едкое. Саске удостоился благодарного кивка, заметив, что на самом деле моя грудь намного больше, чем кажется в университете. Спустя час мы пришли к выводу, что Учиха «невероятный эгоист, страдающий особо тяжелой формой цинизма», а я – «законченная стерва, для которой имеют значение только деньги».
- О чем задумалась? – голос Саске оторвал меня от воспоминаний.
- Ни о чем, что должно волновать тебя, - я залпом допила остатки виски. – Еще, - я протянула ему стакан.
Учиха усмехнулся и, встав, подошел к бару. С невозмутимым видом взяв бутылку, он поставил ее на стол передо мной и произнес:
- Сама, - и с донельзя довольным видом уселся обратно.
Я хмыкнула и налила себе еще выпивки.
- Когда ты уже запасешься льдом? – недовольно протянула я.
- Виски со льдом – деньги на ветер.
- Твое мнение по этому вопросу меня совсем не интересует.
Сидя напротив, мы изучали друг друга так, словно видели впервые. У нас были довольно сложные отношения. В университете мы вели себя как обычно, то есть Саске делал вид, что ему на меня плевать, а я – что ужасно его боюсь. В «Coven’e» мы частенько тусовались вместе. Мы могли говорить друг другу что угодно, но ни один из нас не лез в душу к другому. Любая искренность имеет пределы.
- Где ты витаешь сегодня? – поинтересовался Учиха, наполняя свой стакан.
- Разве я не говорила, что у меня встреча с клиентом? – приподняла я бровь.
Я не хотела называть истинных причин своей задумчивости, слишком уж они сентиментальны.
- Снова отвечаешь вопросом на вопрос? – нахмурился Саске.
- Снова задаешь глупые вопросы?
Такая манера разговора была моей слабостью, хотя днем я вела себя прямо противоположным образом – почти не говорила и, уж точно, не отвечала в таком духе.
- Пустая трата времени, - пробормотал Учиха. – Временами ты меня безумно раздражаешь.
- Взаимно.
Я не считала Учиху другом, так же как и он меня. Хьюге Хинате необходим кто-то, на ком можно вымещать свою злость. Учихе Саске нужен достойный противник, не уступающий ему ни в ехидстве, ни в наглости. Мы просто используем друг друга и будем так делать, пока не решим, что в этом больше нет необходимости.
- Знаешь, сегодня ты переплюнула сама себя, - как ни в чем не бывало произнес Саске. – Целых три раза упала в обморок при виде Узумаки.
- Надо же поддерживать видимость влюбленности, - пожала плечами я. – Зато даже Сакура внимание обратила.
- Снисходительно усмехнувшись? – приподнял он бровь.
- Все равно. Меня это вполне устраивает.
- Почему именно Наруто? – Учиха отхлебнул из стакана.
- Я объясняла это не раз, - прищурилась я.
- Твой голос так прекрасен, а у меня нелады с памятью. Повтори.
- В таком случае записывай, - фыркнула я. – Он для меня идеальный вариант, потому что ничего не замечает.
- Или потому, что встречается с Харуно?
- Одно другому не мешает. Главное, что все вокруг знают о моей безответной и безнадежной «любви», что, тем самым, избавляет меня от необходимости отвечать на вопросы о личной жизни. Не могу же я позволить родителям узнать, что их дочь любит секс пожестче. И, возможно, не с одним мужчиной.
- Без подробностей, - Учиха в притворном испуге поднял руки.
Единственный раз, когда он смутился от моих слов, был в день нашего знакомства заново, когда я от всей души выматерилась, помянув всех своих, и не только, родственников. С тех пор его уже не удивляли ни мое поведение, ни фразы. Очень удобно.
- Все-таки, почему именно Узумаки? С такой же легкостью на его месте мог оказаться я, - протянул Учиха.
- Ты – это неоригинально, - пожала я плечами. – Или злишься, что он отобрал у тебя потенциальную поклонницу?
Саске усмехнулся. Узумаки Наруто – наш одногруппник. Блондин с голубыми глазами. Такая внешность в Японии редкость, наверное, поэтому его и пригласили работать моделью. А он с радостью согласился. Парень, у которого, по сути, за душой ничего и нет-то. Рано потерял родителей, всего добился сам. Наруто был довольно милым, и если бы я была хотя бы вполовину такой же как он, возможно, я действительно бы в него влюбилась. Но и тогда бы ничего не изменилось. Узумаки был без ума от Харуно Сакуры, которая тоже училась с нами и, по странному стечению обстоятельств, тоже была моделью. Если мне не изменяет память, то именно на одной из совместных съемок между ними и начался бурный роман. Что было только на руку мне.
Я опустила взгляд на запястье, стрелки часов показывали, что до встречи с клиентом осталось всего три минуты. Повернув руку к Саске, я постукала по циферблату:
- Время.
Учиха кивнул и удалился, оставив меня в гордом одиночестве. Долго ждать не пришлось. Буквально через минуту дверь со стуком распахнулась. Обернувшись, я порадовалась, что очки скрывают большую часть моего лица. На пороге стоял парень моего возраста. Одет он был в кожаную куртку, отороченную мехом, темные вельветовые штаны и гавайскую рубашку. Черные волосы, карие глаза, плавные черты лица – довольно симпатичный, если не считать слегка длинноватых клыков. Это был мой одногруппник Киба, фамилия которого напрочь вылетела у меня из головы.
- Ты Ната? – бесцеремонно поинтересовался он и, подойдя к дивану, уселся напротив.
- А если нет? – я постаралась, чтобы мой голос звучал ниже и грубее чем обычно.
- Чего?
Я холодно смотрела на него, пытаясь понять, узнал он меня или нет.
- Где Какаши? – спросила я.
- Он прислал меня вместо себя, - просто произнес Киба.
- И?
- Мне нужна кое-какая информация.
- Удивительно, - усмехнулась я.
Киба нахмурился. Я же продолжала внимательно изучать его. Пока что ничто в поведении моего одногруппника не говорило о том, что он признал меня. Обычно в университете он сидел передо мной, и я, невольно, хорошо изучила его повадки. Думаю, если бы Киба все-таки понял, кто сидит перед ним, то я бы не пропустила этот момент. Он был слишком эмоциональным и, сделав подобное открытие, не замедлил бы им со мной поделиться. Значит, мне нужно просто вести себя так, как обычно я это делала будучи Натой.
- Какаши меня ни о чем не предупреждал, - произнесла я.
- Он занят, - пожал плечами Киба.
- Звони ему.
- Я же сказал, он занят.
- Звони, - мой тон не допускал возражений.
Киба фыркнул.
- В таком случае проваливай, - безразлично проговорила я, наливая себе еще виски.
- Почему это? – удивился он.
- Хочешь поспорить, найди кого-нибудь другого. Вон.
Я была до безобразия спокойна. С другой стороны, мне не о чем было волноваться, ведь информация нужна была не мне. Я – хозяин положения, и если Киба хочет что-то получить, то ему придется подчиниться.
- Сними очки, - внезапно потребовал он.
- Командовать будешь за дверью.
Несколько минут поразмышляв, Киба достал сотовый и нажал пару кнопок.
- Какаши, тут с тобой поговорить хотят, - пробурчал он, когда на другом конце сняли трубку.
Пара секунд молчания, пока он слушал, что говорит Какаши. Потом Киба протянул мобильный мне.
- Да? – произнесла я.
- Это Какаши, - послышалось в ответ.
- Я поняла. А кто сидит передо мной?
- Киба, мой друг. Ему можно доверять.
- Уверен?
- На все сто.
- Что ему нужно?
- Кое-какая информация, - усмехнулся мой собеседник.
- Хатаке, это мое первое и последнее предупреждение. Вздумаешь поступить так еще раз, ищи другого информатора, - абсолютно серьезно произнесла я.
- Извини.
- Твои извинения меня не интересуют, - и я повесила трубку.
Я вернула сотовый Кибе. Опершись локтями на стол, я положила подбородок на сплетенные пальцы и в упор посмотрела на него. Через десять минут молчания, мой одногруппник начал нервничать.
- Расценки знаешь? – поинтересовалась я, решив, что уже достаточно его поизводила.
- Да.
- Что именно тебе нужно?
Он слегка замялся и, смутившись, произнес:
- …чки.
- Что? – я подавила желание придвинуться ближе, чтобы лучше слышать.
- Скачки.
- Конкретней и не мямли, - нахмурилась я.
- Информация о фаворитах и шансы на выигрыш.
Я подавила смешок. Встав и подойдя к окну, я несколько секунд смотрела на танцпол, прежде чем произнесла:
- Я не занимаюсь тотализатором.
- Почему? – удивился Киба.
- Не мой профиль.
Кто бы мог подумать, что этот щеголеватого вида парень играет на скачках. Лично для меня это было сюрпризом. Киба… насколько я помню, его семья занимается разведением очень породистых и очень дорогих собак, которые в последнее время стали довольно популярны среди японской элиты. Почти каждый, кто причислял себя к высшим кругам, завел такую. И у самого Кибы был четвероногий друг, Акамару, кажется. Кстати, где он? Мой одногруппник даже на пары его с собой таскал, чем несказанно раздражал преподавателей. Наверняка, пес дожидается своего хозяина у входа. Учиха не из тех, кто любит животных, и, уж тем более, позволяет приводить их в свой клуб.
Если Киба действительно азартный игрок, может, стоит продать эту информацию Саске? Он весьма неплохо сможет использовать это, предоставив парню кредит в одном из своих банков. А далее все пойдет по хорошо известному сценарию. Киба влезет в долги, Учиха в самый неожиданный момент потребует их выплаты, и получит часть прибыли от бизнеса семейства Инузуки (наконец-то, я вспомнила фамилию), если, конечно, Саске будет настолько великодушен. В худшем же случае он просто их разорит. Как бы то ни было, я все равно получу причитающиеся мне деньги, и судьба Инузуки меня мало волнует.
- А кто этим занимается? – спросил Киба.
- Я – не бесплатное справочное бюро, мальчик, - я вернулась к созерцанию танцпола. – Ты задал уже пять вопросов и не заплатил ни за один ответ.
- Как это пять? – вскочил Киба.
- А вот и шестой, - усмехнулась я, переводя взгляд на него.
- Ты… ты… - парень начал задыхаться от возмущения.
- Сука? – приподняла я бровь. – Без тебя знаю. Пока.
- С чего это ты прощаешься?
- Седьмой вопрос. Разговор окончен. Пятьсот шестьдесят долларов.
- За что? Ты же мне ничего не сказала! – воскликнул Киба.
- Продажа информации предполагает мои ответы на твои вопросы, я свою часть сделки выполнила.
Парень скрипнул зубами:
- Я не буду платить.
- В таком случае передай Какаши, что с ним приятно было работать, но он меня разочаровал, - пожала я плечами.
Киба заметно побледнел. Не стоило подставлять Хатаке Какаши. Это человек занимался тем, что тренировал элитных телохранителей. Поговаривали, что он так же натаскивает киллеров. Так оно и было, уж я-то знала наверняка.
Помимо этого, Какаши был еще и руководителем школы боевых искусств, куда ходили студенты нашего университета. Я оказалась там благодаря своему папаше, которому стукнуло, что его дочь должна уметь защищаться. Не сказать, что я была против, но и особой радости это у меня не вызывало. Тем более, что в детстве, в тайне от родителей, разумеется, я уже занималась ушу, карате и джиу-джитсу, и достигла определенных результатов. В частности, однажды отправила в больницу человек десять хулиганов, решивших, что могут пристать ко мне в темном переулке.
Поэтому, собственно говоря, я сомневалась, что узнаю что-то новое на уроках Хатаке. Но ему удалось меня удивить, показав один очень экзотический прием. В общем, вот уже третий год я исправно хожу к нему на занятия. Но как клиент, Какаши обратился ко мне около года назад, купив информацию о привычках одного высокопоставленного чиновника. Чиновника в скором времени не стало, а Хатаке начал регулярно прибегать к моим услугам. И за все время нашего сотрудничества ни разу не намекнул, что знает о том, кто я такая на самом деле. Может, действительно не догадывался, а, может, просто не подавал вида. В любом случае меня мало волновали причины его молчания.
Киба метнул на меня злобный взгляд и нехотя полез за бумажником. Отсчитав требуемую сумму, он презрительно швырнул деньги на стол и вышел. Я усмехнулась. Парень был прав, я не сказала ему ничего толкового, но я потратила на него свое время, а за это тоже надо платить. Как и за все в этой жизни. Пусть привыкает.