Я Вам советую прочесть предлагаемый текст и вглядеться в фотографию величайшего Стивена Хокинга.
Его называют хозяином Вселенной…

Из коридора донеслось глухое постукивание и механическое гудение. Это означало, что профессор Стивен Хокинг сейчас начнёт свой рабочий день в отделе прикладной математики и теоретической физики Кембриджского университета.
В комнате появилась медсестра, а следом за ней — электрическое самоходное инвалидное кресло с большим металлическим ящиком сзади и экраном компьютера на левом подлокотнике. В кресле, покрытом мягкой овчиной, покоилось нечто, с первого взгляда показавшееся небрежным ворохом одежды — но странным образом в форме человеческого тела.
Испытываешь лёгкое потрясение, когда видишь, что из скрещённых рукавов твидового пиджака высовываются скелетообразные кисти рук, а над воротником клетчатой рубашки возвышается склонённая набок голова с живым выразительным лицом. Левая рука управляет движениями кресла с помощью небольшого рычага на правом подлокотнике, а правая быстро бегает по клавиатуре компьютера.
Неожиданно раздаётся голос без модуляций, но с причудливым скандинавско-американским акцентом: «Здравствуйте. Как поживаете?».

Голос исходит из репродукторов, скрытых в металлическом ящике. Хокинг пишет слова на экране, затем даёт команду компьютеру на их звуковое воспроизведение. Процесс этот медленный — примерно 10 слов в минуту, но общение ускоряется, если вы читаете слова прямо с экрана.
Таков человек, который, весьма вероятно, в ближайшие годы первым даст объяснение всей истории нашей Вселенной. По его собственному прогнозу, есть 50 шансов из 100, что к концу века человечество сможет получить ответ — общую теорию поля. А по мнению всех окружающих, в этот прогноз вместо слова «человечество» нужно подставить «Хокинг».
Если, конечно, он ещё будет жив к концу века. Ведь ужасающая беда в том, что интеллект одного из двух или трех крупнейших физиков столетия живёт в почти бездействующем теле. На протяжении минувших 25 лет болезнь двигательных нейронов медленно, но жестоко и неуклонно наступает, и состояние здоровья Хокинга всё время ухудшается. В возрасте 21 года он начал спотыкаться при ходьбе, к 30 годам оказался прикованным к инвалидному креслу, а четыре года назад у него пришлось удалить трахею — и он полностью лишился голоса.
Стивен Хокинг дышит через отверстие в горле, слюна бесконтрольно выделяется изо рта, и малейший кашель вызывает страшное конвульсивное содрогание всего тела. У него сохранилась рудиментарная способность двигать головой и руками; у него осталась поражающая в самое сердце широчайшая, открытая, белозубая улыбка.
Хокинг получил широкую известность за пределами учёного мира после того, как в 1988 году была опубликована его книга «Краткая история Времени», немедленно ставшая бестселлером. Этот популярный путеводитель по его размышлениям написан в расчёте на несведущего читателя, без всяких математических формул. Для чего написал он эту книгу?
«Мне нравится объяснять то, что я делаю».
Но непосвящённый читатель, не знающий математики, — обязан ли он просто верить на слово?
«Это трудная проблема. Я написал ещё одну книгу, с полным математическим аппаратом, но она, конечно, нечитабельна».
Внезапно Хокинг говорит, что должен готовиться к лекции, и уезжает в своём кресле. Хотя в основном профессор занимается теоретическими исследованиями, он время от времени читает лекции, на которые сходятся до 300 слушателей — студенты, аспиранты и даже посторонняя публика. Лекция будет в другом здании — и вот во главе процессии из двух научных сотрудников, медсестры и одного журналиста Хокинг выруливает на улицу. Двигаясь полным ходом, его кресло развивает скорость поспешной ходьбы — и Хокинг любит ездить именно полным ходом. Он не знает страха, он просто выезжает на середину проезжей части, уверенный, что любая машина остановится и пропустит. Его сотрудники нервно бегут вперёд, пытаясь перекрыть движение, чтобы уж по этой-то причине не перестал действовать один из величайших умов поколения.
Метод чтения лекции уникален. Хокинг закладывает все её слова в память компьютера. Когда это проделано, он выдаёт их аудитории фразу за фразой, контролируя темп своим пультом управления. Один из помощников иллюстрирует лекцию диапозитивами, проецируя их на стену позади лектора.
Содержание лекции на удивление доступно: она предназначена просто объяснить студентам университетские взгляды на современную физику. «Мы говорим им, какой представляется нам Вселенная», — уточняет Хокинг. Студенты громко смеются его шуткам и в конце бешено аплодируют. Хокинг — явно звезда.
За исключением лекций, большая часть работы профессора Хокинга выполняется у него в голове. Его состояние таково, что жизненные заботы или соблазны не отвлекают от размышлений. Правда, математическое оформление мыслей — дело более сложное. Для этого профессор пользуется ещё одной компьютерной программой, под названием «Текс», которая воспринимает математические выражения в словесной форме и переводит на язык символов. Процесс этот кропотлив. Что касается преподавания, то его ученики объясняют, профессор Хокинг просматривает их работы, затем даёт очень краткий, буквально односложный, комментарий. Его ассистенты, лучше всех знакомые с ходом мысли профессора, могут, если нужно, растолковать, что он имел в виду.
Я спросил Хокинга, не ведут ли его теории к новому детерминизму — к такой картине Вселенной, где всё предписано заранее и где наша роль уподобляется лишь роли беспомощных марионеток.
«Детерминизм означал бы, что мы обрели способность предсказывать. Мы полагаем, что в принципе сможем это делать, но практически нам до этого ещё очень далеко».
Но как быть со свободой воли?
«В принципе мы можем предсказать все явления исходя из законов физики. Но вычисления окажутся немыслимо сложными. Поэтому мы допускаем приближения. Идею о свободе воли я считаю хорошей приближённой теорией человеческого поведения».
Чётко, хотя и приводит в ужас. Но удастся ли нам в недалеком будущем получить полную всеобъемлющую теорию — так сказать, дойти до конца физики?
«Да. Пятьдесят шансов из ста, что это удастся к концу века».
Изменится ли сам человек, если сумеет математически объяснять всё на свете?
«Нет».
Так, значит, физика не имеет никакого этического значения?
«Имеет. Но изменить человека — дело долгое и трудное. Христианство занимается этим вот уже 2000 лет».
Стало быть, физика чем-то напоминает христианство?
«Я думаю, это разные вещи. Физика не предписывает, как вам вести себя по отношению к соседу».
Не тщеславно ли думать, что мы можем всё на свете объяснить?
«Да, тщеславно».
Другие учёные уже сколько раз заявляли, что всё постигли, — и оказывались не правы. Чем мы лучше?
«Мы больше знаем. Мы теперь знаем законы, управляющие материальным миром во всех нормальных ситуациях. Более того, нам приходится затрачивать крупные средства, чтобы создавать в эксперименте экстремальные условия, при которых мы не сможем предсказать результат опыта».
Что ж, придёт ли наука когда-нибудь к своему концу?
«Я думаю, это мыслимо в других науках — скажем, в химии или молекулярной биологии, поскольку все они основаны на физике. Мы уже знаем физику достаточно для того, чтобы в принципе предсказать всё развитие этих наук».
Повлияла ли его болезнь на выбор профессии?
«Вряд ли. Я решил работать в этой области ещё до того, как узнал, что болен».
Бывает ли у него депрессия?
«Обычно нет. Я ведь сумел сделать всё, что хотел, вопреки болезни, и это даёт ощущение достигнутого».
Как прогрессирует болезнь?
«Прогрессирует, но очень медленно. Я уже больше 25 лет живу в обстановке надвигающейся смерти».
Боится ли он, что умрёт, не завершив своего грандиозного обобщения?
«Я никогда не заглядываю надолго вперёд. Работа наша — совместная. Есть много других физиков, которые её продолжат».
Жена Стивена Хокинга Джейн — по профессии учительница. У них трое детей, и Джейн с самого начала болезни Стивена устраивает жизнь семьи настолько нормально, насколько это возможно. Однако она с глубоким недоверием относится к всемирному предчувствию, что её муж вот-вот отыщет полное объяснение Вселенной.
«В его теориях есть один огорчительный и трудный аспект, — объясняет она. — Я не могу согласиться, что если всё можно свести к рациональной математической формуле, то уж это должна быть истина. Так ведь у физиков, кажется, не остается места в умах для других источников вдохновения. У Стивена нельзя получить философских ответов, выходящих за рамки точных наук. Он постулирует теорию, по которой Вселенная напоминает Землю, без начала или конца и без какой-либо надобности в Боге».
Джейн, кажется, тревожит известность мужа, мощное влияние его идей на столь многие умы. Она не без досады вспоминает «наивного американского учёного-евангелиста», который жил у них и всё пытался заводить с Хокингом разговоры о религии, но в конце концов сдался и прекратил попытки. В 1965 году Джейн вышла замуж за человека, которому, возможно, оставалось жить не более чем год-другой. Этот человек стал выдающейся знаменитостью, толкователем Вселенной для современного мира. Теперь Джейн видит свою роль не в том лишь, чтобы заботиться о больном, а в том, чтобы «просто говорить ему, что он — не Господь Бог».
У нас у всех воображение безгранично, однако живёт оно в земном, слабом и смертном теле. Ирландский поэт Уильям Йейтс сказал, что его сердце «бурлит желаниями, а привязано к умирающему животному». В этом смысле Стивен Хокинг, возможно, более человечен, нежели любой из нас. Его тело так разбито и бесполезно, как только возможно вообразить, и тем не менее ум его свободнее витает среди звёзд, чем любой другой.
Жена Хокинга права: грядущие века будут иметь своих Хокингов, прокладывающих иные маршруты, которые, по их мнению, тоже приведут к окончательной, безраздельной истине. Но только наш век стал свидетелем душераздирающей драмы: беспомощный ворох одежды, колоссальная улыбка и упорное стремление начертить точную карту всего сущего до того, как окончательно оборвется тонкая ниточка жизни.
Эта заметка (автор — Брайен Эплярд) была опубликована много лет назад в журнале «Англия».
На этом можно было бы поставить точку, но не так давно в одной из газет я прочитал материал Мэлора Стуруа.
Когда я впервые узнал, что Стивен и Джейн расходятся, то вполне естественно подумал: доведённая до края физического и духовного коллапса жена гения решила наконец оставить его, чтобы не угодить с головой в чёрную дыру безысходности. В конце концов Джейн тоже человек, не святая, не мать Тереза…
Но на самом деле всё было совсем не так. Не Джейн бросила Стивена, а Стивен — Джейн.
В 1985 году Хокинг тяжело заболел воспалением лёгких. Жизнь его оказалась в опасности. Его подвергли целой серии операций. Он впал в коматозное состояние, из которого его чудом вывели. В результате к прикованности к ортопедическому креслу прибавилась ещё одна прикованность — к аппаратуре, поддерживающей жизнеобеспечение пациента. Вдобавок ко всему, ибо беда не путешествует в одиночку, Хокинг потерял в результате трахеотомии последние остатки дара речи. Уход за гением оказался непосильным трудом для Джейн. Пришлось нанять целую команду профессиональных медсестёр.
Среди них была и Елина Мэйсон. Её супруг, инженер Дэвид Мэйсон, сконструировал для Хокинга специальное разговорное устройство, переводящее и озвучивающее речь учёного на нечто напоминающее говор роботов в научно-фантастических фильмах, причём с явным американским акцентом (Хокинг — англичанин). (Кстати, эта деталь удивительно «легла», когда Хокинга пригласили сыграть эпизодическую роль — самого себя — в серии телемарафона «Стартрек: следующее поколение». По ходу действия Хокинг играет в карты в обществе Эйнштейна, Ньютона и человекоподобных роботов.) Излишне говорить, что медсёстры и инженеры-техники, ухаживавшие за Хокингом и обслуживавшие его, были по уши влюблены в своего подопечного. «Мы боготворили его, — вспоминает Дэвид, — достаточно было ему лишь приподнять бровь, и я готов был пробежать для него целую милю».
Бедный Дэвид: пока он бегал, чтобы угодить Стивену, от него сбежала жена. Спустя четыре года после того, как Елина поступила на работу к Хокингу, всем окружающим, включая Джейн и Дэвида, стало ясно, что её отношения со Стивеном переросли рамки отношений пациента и сиделки. Они стали любовниками. И вот любовники решили провести в кругу своих семей (у Мэйсонов двое детей) последнее Рождество, а затем переселиться в отель. Дело происходило в Кембридже.
Когда Стивен покидал свой дом, его кресло-коляска застряла в снегу, и Дэвиду пришлось собственноручно дотолкать её до отеля. Так он, проявив исключительное благородство и самопожертвование, пробежал свою последнюю милю ради Хокинга.

Помните фразу: «Если, конечно, он ещё будет жив к концу века»?
К счастью, жив!
Разошёлся с женой. Женился снова. На медицинской сестре, ухаживавшей за ним в госпитале.
Физические силы слабеют. Интеллект продолжает поражать современников.
Если бы не возможности компьютера, увы, при всей гениальности Стивена Хокинга он не смог бы поведать миру о том, что его интересует, волнует, к каким заключениям (открытиям) пришёл.
Если бы не компьютер, не было бы у него учеников.
Если бы не компьютер, возможно, постоянным местом пребывания Стивена Хокинга стала бы одноместная палата в госпитале. Пожизненно. Это если бы позволили деньги.
К чему клоню? Наверное, все поняли.
Посмотрите, пожалуйста, ещё раз на лицо этого уникального человека.
Страдальческое выражение лица?
Нет, напряжение мысли!
Повторюсь: у Вас, читающих эти строчки, — два глаза, два уха, две руки и две ноги; Вы относительно здоровы (сегодня абсолютно здоровых, особенно среди компьютЕриков, найти сложно), у Вас есть компьютер…
А попробуйте ответить сами для себя на несколько простых вопросов (повторяю, только для себя):
Как Вы пользуетесь своим временем?
Как Вы пользуетесь компьютером?
Что Вы хотите сделать в этой жизни?
Что мешает Вам стать человеком увлечённым, знающим, способным поставить (и решить!) свои цели, свои задачи в этой жизни?
Да, есть такая поговорка: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».
Когда Вам станет трудно, вспомните Стивена Хокинга — и, возможно, Вам будет легче. Загляните в себя, постарайтесь понять себя — и тогда…
И тогда, не исключаю, Вы поймёте, что главное — это:
вера в собственные силы и умение эти силы приводить в действие;
увлечённость делом и умение сосредоточиваться на главном вопреки всему, порой наперекор всем обстоятельствам;
умение находить тех, кто тебя поймёт и поддержит;
умение воспринимать саму жизнь как чудо, как праздник, подаренный нам нашими родителями.
Человек и компьютер: как хорошо, что этот знак ХХ столетия, изобретение ХХ века, помог рождению гения. Сильного человека. Сильного своим интеллектом!