Колыбельная для Саске часть2
- Итачи? – пауза затянулась, и Микото позвала его.
- Конечно, мама. Я, - старший сглотнул, - присмотрю за ним. Не волнуйся.
- Правда? – Микото расплылась в улыбке, но тут же снова сделала строгое лицо. – Только учти, что твои постоянные гулянки с друзьями должны прекратиться… хотя бы на это время.
- Да, мама. Все будет в порядке. Я могу идти?
- Да. Мы уходим сегодня вечером.
- Хорошо.
Итачи вышел из комнаты родителей и судорожно выдохнул. У него есть два или три дня. «Надо все решить за это время, - мысли неслись в голове с бешеной скоростью. – Другого шанса у меня не будет…»
Старший поднялся в свою комнату и запер дверь. Выйдя на балкон, он подставил лицо солнцу, приближающемуся к горизонту. Итачи осторожно подошел к окну брата (балкон опоясывал весь второй этаж) и заглянул в комнату. Саске спал, свернувшись клубком на своей кровати. Прижавшись к стеклу, он смотрел на брата. Ветер играл с его волосами, солнце последними лучами гладило по бледным щекам, но для него мир сейчас сжался до размеров комнаты, где спал Саске.
«Сама чистота, сама невинность, - Итачи улыбнулся, - черт, неужели меня привлекает именно это? Получается, что я еще и педофил ко всем своим прелестям. Сколько новых граней моей личности!» С его губ сорвался тихий смех, напугавший Саске утром. Ветер подхватил его и стремительно унес подальше от дома, чтобы никто не услышал, чтобы никто не догадался. Потом он вернулся и потрепал сообщника по плечу, словно ободряя прохладным прикосновением.
Итачи устроился в стоящем на балконе кресле так, чтобы его нельзя было увидеть из комнаты, и задремал. Маска спокойствия исчезла с его лица, уступая место умиротворенности. Тонкие черты расслабились, сделав резкие линии нежными и чувственными. А ветер, словно не в силах оторваться от него, беспокойно и ласково теребил выбившиеся из прически пряди, укутывал в покрывало вечерней прохлады, потом исчезал, чтобы, вернувшись, принести с собой запахи трав из сада. Он перехватывал и отбрасывал прочь резкие крики птиц, чтобы они не разбудили старшего Учиху. Красота спящего могла расшевелить чувства даже в камне, а ветер камнем не был. Итачи спал, охраняемый своим неожиданным поклонником. В то время как Саске вертелся в постели, словно уж на сковородке.
Сначала ему снилось, что «рыбина»-Кисаме хочет его убить, а красноволосый Сасори его останавливает и говорит, что Итачи сам со всем разберется. Неожиданно появившийся брат окинул собравшихся Шаринганом и направился к нему. Себя мальчик видел связанным по рукам и ногам. Появление старшего его обрадовало, но все равно оставалось дурное предчувствие. Итачи выглядел странно. Саске слышал смех Сасори и еще чей-то. А брат, тем временем, подошел к нему вплотную и опустился на колени. Снова он засмеялся этим своим «утренним» смехом и спросил: «Тебе страшно, маленький брат?» Саске молчал, тогда Итачи продолжил: «Ты боишься. Я чувствую твой страх». Эта мысль, казалось, доставляла ему удовольствие, потому что он улыбнулся и провел длинными тонкими пальцами по лицу Саске. Мальчик удивленно поднял на него глаза: «Ниисан?..» Итачи, все еще улыбаясь, прикоснулся подушечками к его губам. «Да он у тебя красавчик, Учиха!» - сказал возникший из-за спины брата Сасори. – Могу я поиграть с ним немного?» «Очень немного, Сасори», - ухмыльнулся Итачи, отходя в сторону и скрываясь во тьме. «Ниисан!» - теперь Саске был действительно испуган. «Не бойся, малыш, я буду не менее нежен. Может быть, даже более», - смех красноволосого наполнил все его существо.
- Ниисан! – Саске проснулся от собственного крика. Как ни старался ветер, крик младшего Учихи разорвал хрупкую дрему старшего. – Фух… - Саске выдохнул. – Приснилось. Ну и гадость же этот Сасори! Интересно, чего он от меня хотел?..
- Мне тоже интересно, чего ты от меня хотел, маленький ублюдок! – голос Итачи заставил его вздрогнуть. Саске поднял глаза и увидел брата, стоящего в проеме распахнутой балконной двери.
- Откуда ты взялся? – мальчик еще не проснулся до конца.
- Я спал на балконе, и ты разбудил меня своим воплем, тупица! Что тебе надо?
- Ничего. Просто дурной сон. – Саске поморщился и отвел взгляд. Его почему-то пугали внимательные черные глаза брата, ловившие каждое его движение.
- Сон? – Итачи развлекался. – На тебя напали летучие мыши?
От этих слов Саске покраснел и надулся. «Вот всю жизнь он мне это вспоминать будет!» - досадливо подумал младший Учиха. Несколько лет назад, когда он и брат возвращались домой с праздника, маленького Саске напугала летучая мышь, почти врезавшаяся в него. Он не любил вспоминать, как всю дорогу Итачи нес его на руках, а он рыдал у него на плече. Брат же, напротив, напоминал Саске об этом при каждом удобном и неудобном случае.
- Заткнись, идиот!
- О да, малыш, я понимаю, - Итачи шутливо выставил ладони перед собой, - травмы детства, сломанная психика…
- Заткнись! – Саске спрыгнул с кровати и кинулся на брата. Но он даже не успел заметить, как тот оказался у него за спиной. Одна рука младшего оказалась заломана, а запястье второй сжато обманчиво хрупкими пальцами Итачи.
-Черт!
- О, Саске! Мама расстроится, если это услышит! – продолжил издеваться старший. – Хороший мальчик не должен так грязно ругаться! Наверно, это все дурной пример твоего испорченного брата.
Итачи склонился к нему так низко, что его губы задевали ухо Саске, а дыхание, в котором отчетливо угадывалось выпитое пиво, щекотало шею. Младшего бросило в жар. Он с ужасом почувствовал, что близость брата возбуждает его. «Твою мать! – выругался он про себя. – Что со мной происходит?! Мир сходит с ума! У меня стоит на родного брата!!!» Но сарказм не помог. Жар, разливающийся по всему телу, туманил рассудок.
- Черт!.. – получилось хрипло и еле слышно. Мальчик напрягся, как пружина. Его молнией пронзила простая, как откровение, мысль: «Мне нравится это…» Очевидные вещи чаще всего очень сложно признать, особенно самому себе. «Итачи, какого черта ты делаешь?» Дальше в голове все спуталось окончательно, потому что глухой голос старшего наполнил комнату:
- Так от кого же я должен был спасать моего маленького брата на этот раз? – он еле сдерживался, чтобы не провести языком по тонкой шее мальчика. Его сводила с ума необходимость почувствовать вкус его кожи. Он был так близко от Саске, но не мог взять его. Итачи сознательно выдерживал эту пытку, потому что даже она, за неимением большего, доставляла ему какое-то садистское удовольствие. Все, что он себе позволил, еще больше усугубляя свое положение, это провести носом по кончику уха Саске, вдыхая его легкий, но такой особенный, запах. Мальчик отчетливо вздрогнул. «Ого! – про себя присвистнул Итачи. – Может быть мысли у него не такие невинные, как он сам? – Старший Учиха усмехнулся. – Ну да, конечно, это ведь мой брат. Ну же, Саске, чего ты хочешь на самом деле?»
- Мне… - младший задохнулся от поднявшейся от живота горячей волны. Голос дрожал, а из-за сбивающегося дыхания было трудно разобрать, что он говорит. Но Итачи понимал, ловил каждое слово. Саске был абсолютно растерян, не зная, чего ждать от брата дальше. – Мне снились твои дружки! – Выдохнул эту фразу, как крик о помощи.
- Мои дружки? – ему показалось, или Итачи действительно слегка удивился? От дыхания брата шея Саске стала влажной. Так близко. Еще чуть-чуть… Легкое, невесомое касание губ… Или нет? Неужели ему так хочется почувствовать поцелуй брата, что разгоряченное воображение услужливо пририсовывает это к действительности? Саске попытался собраться и сосредоточиться на рассказе.
- Да… Они. Которых я видел…
- Мы договорились, что твой язык не станет трофеем моих дружков, Саске. Помнишь? – «Твой язык будет моим трофеем, братишка…» - если речь и мысли Итачи хоть мало-мальски контролировал, то тело категорически отказывалось подчиняться. Он облизал губы, силясь еще раз ощутить мимолетный поцелуй. Но тот уже стерся, исчез из жадной до новых ощущений памяти. Мозг все еще удерживал позиции, не позволяя горячим губам беспорядочно покрывать тонкую кожу Саске поцелуями, а рукам – ласкать хрупкое, готовое ответить, тело брата.
-Д-да… прости, - у Саске кружилась голова. Сознание готово было отключиться от обилия новых ощущений. Но он все еще не сдавался. – Тот, который с красными волосами… он просил, чтобы ты позволил ему поиграть со мной… Ты разрешил и отошел в сторону. Я… - Саске вспомнил чувство безысходности, которое наполнило его во сне, и это немного отрезвило его. – Я испугался, что ты оставишь меня ему и уйдешь!
Итачи действительно почувствовал его страх. Он, как тонкие ледяные иголочки, вонзился в его кожу, вызывая некое подобие холода. Но возникшая внутри волна нежности заставила страх съежиться и исчезнуть. «Сасори, чертов Сасори, - думал Итачи отстраненно. – Не стоило мне с ним откровенничать».
- Чертов Сасори, - услышал мальчик тихое бормотание брата. А потом почувствовал, что Итачи сильнее притянул его к себе, словно собирался его защитить ото всех на свете, и от Сасори в том числе. Горячий шепот возле самого уха:
- Я никому не позволю играть с МОИМ братом! – разум сдался. Итачи еще понимал, что делает, но уже не мог остановиться. Его руки свободно путешествовали по телу уже сидящего перед ним мальчика. А Саске окончательно запутался в происходящем.
- Никто больше не посмеет играть с тобой, братишка… - горячий шепот старшего проникал в сознание его сознание, окончательно ломая все представления о родстве, связях и братской любви. А Итачи был словно в горячке. Он все сильнее прижимал к себе мальчика. Теперь он уже стоя на коленях у него за спиной и кончиком языка водил у брата за ухом. Волны странного удовольствия накрывали Саске с головой. Он тонул в них, не мог и уже не хотел сопротивляться.
- Мой Саске… - мальчик слегка застонал, инстинктивно подставляя шею под поцелуи. Итачи не заставил просить себя дважды. Влажные горячие губы медленно изучали нежную кожу. Если бы Саске знал, чего брату стоила такая неспешность…
- Ниисан… - наконец смог выдавить младший, - Ниисан, что… ты делаешь?
- Тебе неприятно? – не останавливаясь, спросил Итачи. Он прижал брата еще ближе, и теперь тот в буквальном смысле задницей чувствовал силу возбуждения брата.
- Мне… - Саске задохнулся от наслаждения, когда брат стал посасывать кожу на шее. Старший засмеялся своим странным смехом и провел языком по уже обнаженному плечу Саске.
- Итачи! – он напрягся и отстранился брата. – Итачи!
«Как всегда вовремя! – досадливо скривился старший Учиха, стремительно покидая комнату.
- Да, мама? – он с трудом привел голос в порядок.
- Спустись, мы уходим после ужина и хотим поесть все вместе. – Микото уже во всю гремела тарелками. – И позови Саске!
- Да, мама, - Итачи направился в ванную и плеснул себе в лицо холодной воды. Ему немного полегчало, в голове прояснилось.
«Черт, так и знал, что меня занесет! – думал Итачи, медленно идя в соседнюю комнату. – Хотя… что-то Саске не сильно сопротивлялся».
Он нашел мальчика в том же положении, в каком оставил: Саске сидел на полу, лицом к окну. То и дело по его телу пробегала дрожь. Итачи тихо подошел и увидел, что мальчик мастурбирует, закрыв глаза. «Ммммм… Саске!.. – старший чувствовал, что не до конца ушедшее возбуждение просыпается с новой силой. – Да ты извращенец!»
- Когда кончишь, будь добр спуститься к ужину, маленький испорченный брат.
Саске замер, а Итачи, ухмыльнувшись, вышел из комнаты.
«Чертов ублюдок! – зло подумал Саске, еще яростнее лаская себя, - какой же ты грязный ублюдок…»
Мысли неслись по кругу, но все, так или иначе, сводились к брату. Тело охватывали напряжение и истома при воспоминании о его прикосновениях. Во рту сделалось сухо, как в пустыне, и комок в горле никак не получалось сглотнуть. Сердце стучало, как сумасшедшее, а кровь в висках не отставала от него. И тут Саске поймал себя на мысли, что представляет на месте своих рук, ласкающих член, руки Итачи. Но он не мог остановиться. Воспаленное воображение уже услужливо дорисовывало картины того, что случилось бы, если бы не мама. Перед глазами всплыл образ брата, только что вышедшего из душа. Саске мучительно захотелось прижаться к его обнаженному телу... Наслаждение достигло пика, и опустошенный мальчик пытался отдышаться. Через несколько минут он поднялся и убрал за собой. Потом умылся и уселся на кровать. Ему хотелось разобраться во всем до того, как он спуститься к родителям.
Первым делом он покраснел, когда припомнил на трезвую голову, что недавно творилось на полу его комнаты. Затем побледнел, ибо пришло осознание того, что он отдавался ласкам родного брата. Стало невыносимо стыдно и страшно, поэтому Саске решил покраснеть еще раз для облегчения мук совести. «Итачи был пьян, хоть по нему и не скажешь, - мальчик усиленно пытался объяснить себе ситуацию как-нибудь, кроме формулировки: «мой брат хотел меня трахнуть, и я бы ему дал, если бы не мама». – Я сам видел, что он много выпил. Хотя… маловероятно, что он меня с кем-то перепутал. И вообще, я отказываюсь верить в то, что это был мой брат! – Он распалялся все больше и больше. – Мой братец – тупая, меланхоличная, пофигистическая, красивая скотина! – Саске одернул разыгравшееся воображение. – Нет, без «красивая». Что это я? Так вот. Его поведение было скорее похоже на Сакуру! – безумная догадка объяснила почти все. – Ну конечно! Это всего лишь Сакура, скопировавшая внешность брата! Фух, а то я уже начал думать, что Итачи не только придурок, но еще и педик!»
Облегченно рассмеявшись, мальчик вскочил с кровати и потянулся. «Но, пожалуй, я не переживу, если эта задница войдет в мою комнату еще раз!»
Саске выбежал в коридор и спустился в кухню, где его уже все ждали.
- Ты опаздываешь, Саске! – укорила его Микото. – Должно быть, ты занимался?
Мальчик смутился, когда услышал это. «Да, занимался, - со стыдом подумал он, - только не тем, чем ты думаешь, мама». Что-то промямлив в ответ, он сел за стол. Краем глаза заметил, как ухмыляется Итачи.
«Вот ублюдок!»
Ужин проходил как обычно до тех пор, пока Саске случайно не встретился взглядом с глазами брата. И у него сложилось такое впечатление, что рядом с ним пролетел огненный шар Катона. Глаза Итачи обжигали, подавляли волю, не позволяя оторваться от них. Саске казалось, что он читает в них то, что брат хочет сделать с ним. Это испугало его, но волна возбуждения снова прокатилась по телу. Мальчик никак не мог заставить тело и разум реагировать синхронно. Черные, слегка мерцающие глаза Итачи манили к себе, призывая забыть обо всем на свете. Опасность, скрытая в них, куражила и пьянила адреналином…
- Итачи! – Голос Фукагу вырвал Саске из этого плена. – Что ты уставился на него?! Дай ребенку поесть!
- Просто он так смешно краснеет, папа, - спокойно ответил старший Учиха, отводя глаза от брата. – Я всего лишь хотел немного подшутить над ним.
- Здесь не место для игр! – строго сказала Микото.
- Извини, мама.
«Какие мы смирные, - подумал Саске, давясь потерявшим вкус ужином, - ни разу не огрызнулся… Точно, это Сакура!». То, как лихо он раскусил эту надоедливую девчонку, заставило его улыбнуться. Но триумф был безжалостно стерт образом, услужливо подкинутым памятью: «Чертов Сасори…» - шепчет Итачи, прижимая его к себе. Сакура не могла знать, как зовут его дружка. Тогда…» Саске прошиб холодный пот.
«Вот черт… - младший судорожно сглотнул. – Значит… значит, Итачи действительно гей. И значит… что это была никакая не Сакура у меня в комнате…» Теперь воспоминания бросили его в жар. Ему хотелось снова почувствовать кольцо его рук на своем теле, ощутить горячее хриплое дыхание на своей коже. И еще… он жалел, что так и не осмелился прикоснуться к брату, который сейчас был еще более недосягаем, чем прежде. Стало невыносимо пусто. «Он никогда меня не замечал. Всегда занят, всегда торопится, всегда потом… - горечь наполняла глаза солью, но Саске не позволил ей пролиться. – Почему мы не можем быть нормальными братьями?! Почему я должен прятать за грубостью то, как он мне нужен?!» Пальцы буквально ныли от желания погрузиться в волосы Итачи, пробежать самыми кончиками, подушечками по его груди. Мальчику снова хотелось увидеть лицо брата, искаженное страстью, глаза, смотрящие НА него, а не мимо, как обычно. Только бы не снова эта отстраненность и спокойствие.
«Когда? – думал Саске, вяло ковыряясь в своей тарелке, - когда это произошло? Когда во мне что-то изменилось настолько, что я схожу с ума от желания близости с собственным братом?» Ответ ему в голову так и не пришел. Зато появилось ощущение ирреальности происходящего. Рассудок отказывался принимать столь шокирующие факты, хватаясь за любую возможность найти им другое объяснение.
«Это сон. Иллюзия. Чья-то техника, наконец! – кричал его внутренний голос. – Так не бывает! Все не меняется за один день! Ничего не было! Просыпайся! Просыпайся же!!!»
Но в глубине души Саске уже все понял. Осознание своей ненормальности и извращенности выпило его последние моральные силы. «Конец нормальной жизни… - обреченно думал мальчик. – Неджи бы сказал, что это судьба…» Саске снова бросило в жар. Кровь в висках неслась наперегонки с пульсом. Голова стала тяжелой, а время вязким, как патока. Мальчик выронил палочки и покачнулся.
- Саске? – встревожено спросила Микото. – С тобой все в порядке? – через мгновение она уже была рядом и прижималась губами к его лбу. – Ах, нет! У него жар! – на лице матери отразились волнение и расстройство. – Как некстати! Почему именно сейчас?
- Успокойся, - прервал ее причитания Фукагу. – Не думаю, что это смертельно. Нам уже пора идти!
- Но…
- Итачи присмотрит за ним! – отрезал отец и поднялся из-за стола. – Отнеси его в комнату, - обратился он к старшему сыну.
- Хорошо, отец, - тот сразу встал и направился к брату. На самом деле, Итачи сильно сомневался, что младший резко заболел. Это скорее…
- Мама, - голос не слушался Саске, то и дело срываясь.
- Да, дорогой?
- Вы куда-то уходите?
- Да, нам с папой надо уехать на несколько дней. – Глаза Саске расширились. – Нет-нет, не волнуйся! – Микото погладила его по голове. – Брат останется дома и позаботится о тебе! – мать бросила на Итачи быстрый взгляд, ища подтверждение своих слов, но лицо сына было по-прежнему непроницаемо. Женщина вздохнула. Тревога не хотела покидать ее, но менять что-либо было уже поздно.
«Прекрасно, - с горечью думал Саске в это время. – Естественно, брат присмотрит за мной! Я пропал… Спасибо, дорогие родители».
- Итачи, проследи, пожалуйста, за тем, чтобы он не открывал на ночь окон, - Микото отошла от сына, давая старшему возможность взять его на руки. – И, помни: никаких гулянок!
- Конечно, мама, - он легко поднял младшего на руки и бережно понес вверх по лестнице. Шел нарочито медленно, давая себе возможность хоть чуть-чуть подольше насладиться этой неожиданной близостью.
«Саске… Такой хрупкий… такой горячий… Может, у него действительно жар? – Итачи склонился над братом и легко прикоснулся губами к его лбу, покрытому мелкими капельками пота. – Вроде нет… Странно, что матери показалось». Он облегченно вздохнул и тут же почувствовал, как Саске напрягся и учащенно задышал. «Вот оно что!» – улыбаясь своей догадке, старший внес брата в комнату и осторожно положил на кровать. Ему мучительно не хотелось отпускать его. Но если задержаться сейчас, то родители задумаются над удачливостью идеи оставить Саске под его присмотром.
«До скорого, маленький брат,» - подумал Итачи, укутывая мальчика покрывалом.
- Тебе лучше лежать, - проворчал он, выходя из комнаты, - иначе мать превратит меня в твою сиделку.
- Иди к черту, - выдавил Саске, с трудом переводя дыхание. Обмен любезностями состоялся. Но, на самом деле, он уже смаковал каждое мгновение, пока Итачи держал его на руках. Ему было спокойно и уютно в объятиях брата. О неправильности своих ощущений он старался не думать. Сейчас ему было даже слегка обидно, что старший ушел. Внезапно снова вернулось ощущение своей полной ненужности этой семье в целом, и брату в частности.
Сквозь нахлынувшую горечь одиночества мальчик слышал, как внизу брат провожает родителей. Потом до него донесся торопливый топот по лестнице: мама. Микото вошла в комнату и присела возле кровати сына. Ободряюще улыбнулась и погладила по голове.
- Тебе получше, дорогой?
- Д-да, наверное, - голос все еще жил собственной жизнью.
- Вот и славно, - Микото с облегчением выдохнула. – Мы с папой уже уходим. Итачи обещал, что не будет никуда надолго отлучаться. Поэтому если тебе что-то понадобится, обращайся к нему. Только я очень прошу, - мать умоляюще сложила руки, - хоть на несколько дней перестаньте ругаться! Иначе я буду переживать за тебя!
- Я не нуждаюсь в няньках, - сердито буркнул Саске и отвел глаза от матери. Неожиданно он увидел в дверях комнаты брата, наблюдающего за ним. Снова стало невыносимо жарко. Итачи смотрел также, как за ужином. Мальчик резко отвернулся, боясь оказаться под влиянием этих глаз снова, а когда осмелился повернуться, то брата уже не было.
«А был ли он вообще? – подумал мальчик в легком замешательстве. – Или мне померещилось?
- Ладно, Саске, - Микото поднялась на ноги, а младший дернулся от звука ее голоса. – Мне пора идти.
«Черт, я уже и забыл, что она здесь! – выругался он. – Этот придурок не выходит у меня из головы!»
- Мам, только возвращайтесь поскорее! – просьба прозвучала так жалко, что Саске стало противно. «Такое ощущение, что мне пять лет, а не двенадцать!»
- Конечно, малыш, Микото поцеловала его в макушку. – Будь умницей.
«Конечно, мамочка!» - скривился мальчик.
Мать вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Саске улегся поудобнее, стараясь, тем не менее, не бить покрывало, в которое его укутал брат. Ему почему-то казалось, что это поможет собрать в кучу стремительно расползающиеся мысли.
«Итак, - думал Саске, параллельно вслушиваясь, как брат закрывает за родителями дверь, - что у нас получается в конечном итоге? Во-первых, мой старший брат – гей, что само по себе довольно шокирующее открытие. Во-вторых, он явно хочет переспать со мной, что более чем настораживает. В-третьих… что я вообще думаю по этому поводу? Я отдаю себе отчет в том, что это неправильно, противоестественно и недопустимо. Но… Ну хоть себе-то скажи, Саске, что его прикосновения доставляют тебе такое удовольствие, что просто дух захватывает! – младший Учиха злился на себя все больше. – Да, мне это нравится. Учитывая даже то, что он – парень, да к тому же еще и мой родной брат! Да, когда он держал меня на руках, я себя чувствовал самым защищенным в мире человеком, мне было море по колено и горы по плечо! Да, мне сейчас больше всего хочется, чтобы он вошел в комнату и прижал меня к себе! Да, я вряд ли смогу сопротивляться и позволю ему сделать со мной все, что взбредет в его гениальную голову! – Саске был в полном отчаянии. Внутренний монолог, который должен был прояснить ситуацию, только еще больше запутал ее. – Да что же, черт возьми, происходит?! – ему хотелось, чтобы срочно появилась какая-нибудь добрая фея, которая бы объяснила ему, что надо делать в подобной ситуации. Он хотел, отчаянно хотел любви брата, (пусть не в таком аспекте, но не важно), но порочность и запретность этого сводила его с ума. – Что я должен теперь делать? – не у кого было спросить совета. Саске отчетливо понимал, что сейчас все зависит от его решения, от того, как он предпочтет относиться к этой ситуации. Но груз ответственности оказался слишком велик для неустойчивой детской психики. Последняя соломинка сломала спину верблюда. Младший Учиха заплакал, чувствуя, однако, что это не принесет ему облегчения.
Итачи, послонявшись по пустому дому, решил посмотреть, чем занимается Саске.
«Вдруг у него действительно температура? – рассуждал он, тихо поднимаясь по лестнице. – Моя богатая и больная фантазия. Может исказить что угодно…». Итачи усмехнулся. Он понимал, что просто ищет предлог, чтобы лишний раз приблизиться к Саске. Старший шел медленно и очень тихо, от этого коридор стал длиннее, как минимум, раз в десять. Во всяком случае, у него сложилось такое впечатление. У комнаты брата он остановился и прислушался. Доносившиеся из комнаты рыдания удивили и озадачили старшего.
«Что случилось? – встревожился Итачи, но потом все стало на свои места и оказалось проще пареной репы. – Он испугался. Маленький глупый брат испугался меня. Должно быть, а слишком сильно тороплю события…». Он осторожно открыл дверь и вошел в комнату.
Саске лежал на кровати так, словно вовсе не шевелился с тех пор, как он принес его сюда. Худое тельце сотрясалось от всхлипываний. Глаза были закрыты, поэтому он не мог видеть приближающегося брата. Итачи остановился у кровати и понаблюдал за младшим некоторое время. Но рыдания не стихали, а даже наоборот, усиливались, словно Саске снова и снова вспоминал что-то, что доставляло ему боль.
«Саске… неужели я так сильно напугал тебя? – Итачи посмотрел на градом катящиеся по щекам брата слезы, и внутри у него поднималась волна горечи. – Прости, маленький брат…».
Старший присел на край кровати, а Саске вздрогнул и распахнул заплаканные глаза. Мокрые ресницы дрогнули, и слезы покатились с новой силой.
- Что случилось, Саске? – глубокий голос Итачи разорвал напряженное молчание. Мальчик в ответ лишь громко всхлипнул, ничего не сказав. – У тебя болит что-нибудь? – Итачи старался говорить спокойно, не позволяя накопившемуся напряжению отразиться в голосе.
- Ниисан… - выдавил Саске между судорожными вдохами.
Поняв, что ничего вразумительного от него добиться нельзя, старший Учиха сгреб брата в охапку вместе с покрывалом и посадил к себе на колени. На какое-то мгновение Саске перестал даже дышать. Беспорядочные мысли рождались и гасли в спутанном сознании. Он боялся того, что Итачи может сделать и в тоже время ему казалось, что если брат сейчас оставит его, то он умрет. Противоречивость собственных чувств доставляла ему почти физическую боль.
Итачи крепко прижал мальчика к груди и стал медленно покачиваться взад-вперед, словно баюкая маленького ребенка. Младший же не знал, что ему делать: паниковать или наслаждаться присутствием брата. Прижатый к Итачи, он чувствовал себя так спокойно, как никогда раньше. Слезы, впитывающиеся в тонкую футболку брата, постепенно стали стихать. Мальчик успокоился и теперь молча растворялся в тепле, исходящем от тела Итачи, и ощущении покоя и защищенности, которое оно дарило.
Старший чувствовал, что Саске более или менее в порядке, но не хотел его отпускать.
«Если бы это могло продолжаться вечно…»
Тонкие пальцы Итачи бережно гладили Саске по волосам. Мальчик чувствовал, что он нужен, что о нем заботятся… Любят ли его, он не знал. Но таким он видел брата впервые. Этот новый Итачи вызывал в душе бурю чувств, основным из которых стало отчаянное стремление быть всегда рядом с ним. Саске уже не волновался по поводу правильности своих ощущений. Казалось, что все его сомнения растворились в тепле Итачи, в его молчаливой нежности.
Но все же переживания и обилие событий вымотали Саске. Он чувствовал, что засыпает на руках у брата.
Вот его веки последний раз дрогнули, дыхание выровнялось, а напряженность исчезла. Итачи слегка отстранился и посмотрел на спящего мальчика. Из груди того вырвался полустон-полувсхлип, и старший притянул его обратно к себе. Саске что-то пробормотал во сне, шумно выдохнул и затих.
«Саске… - мысли лениво шевелились в голове. – Ты почти мой, Саске. Завтра все решится, маленький брат… Я надеюсь, что не ошибся в тебе. А пока спи, спи Саске. Я просто побуду рядом»,
Итачи осторожно переложил хрупкое тело ребенка на кровать, ближе к стене, а сам примостился на краю. Укутав Саске поплотнее в покрывало, он прижал его к себе. Сонный мальчик уткнулся носом ему в шею. Горячее дыхание щекотало кожу старшего, заставляя его тихо застонать от удовольствия. Итачи, стараясь не разбудить брата, зарылся лицом в его волосы.
«Спи, Саске, - подумал он, вдыхая его легкий запах, - мой маленький брат. Просто позволь мне побыть рядом с тобой…»
Через несколько минут комната наполнилась спокойным глубоким дыханием спящих братьев.