Это – классика рейдерства, господа.
Далее они продадут предприятие другой фирме, а та в свою очередь следующей.
И уже третий покупатель получает статус добросовестного приобретателя.
И вся эта операция может быть закончена в три дня…

Павел Астахов «Рейдер»

Тема рейдерских захватов, или процесс слияний-поглощений в его юридически закрепленной формулировке, является проблемной, так как оценки этого явления противоречивы и неоднозначны, как со стороны бизнес-сообщества, так и со стороны правоохранительных органов. В чем же состоит противоречивость и неоднозначность рейдерства?

Прежде всего, противоречивость этого явления заключается в подходе к его оценке: предприниматели (в основном крупные) утверждают, что более мобильный бизнес стремится поглотить и пустить в оборот бизнес, который ведется неэффективно. Рейдеры – «санитары бизнеса». Позиция правоохранительных и судебных органов основана на констатации того факта, что достижение цели «слияние-поглощение» происходит зачастую путем набора преступных действий, попадающих под нормы УК РФ. Рейдер – преступник.

О важности противодействия криминальному захвату имущества неоднократно упоминал в своих выступлениях Президент РФ Дмитрий Медведев: «Надо возвращать имущество законным хозяевам, а тех, кто незаконно захватывает, – сажать в тюрьму. Если в 90-х годах рейдерство было повсеместным, то сейчас сталкиваться с таким явлением стыдно».

Председатель Верховного Суда Вячеслав Лебедев обратился к членам генерального совета общественного движения «Деловая Россия» с призывом информировать о неправосудных решениях. Дискуссия, которая ведется специалистами на страницах прессы и Интернета, вкратце сводится к следующему: в действующем Уголовном кодексе РФ нет статьи, предусматривающей ответственность за рейдерство. Тем не менее судьи находят способы наказать участников криминального захвата, ссылаясь на следующие статьи УК РФ: ст. 159 «Мошенничество», ст.163 «Вымогательство», ст. 330 «Самоуправство», ст. 327 «Подделка документов», ст. 196 «Преднамеренное банкротство», ст. 201 «Злоупотребление полномочиями», ст. 303 «Фальсификация доказательств по гражданскому делу». Исходя из анализа судебно-следственной практики, возможна квалификация действий, сопровождающих корпоративный захват, и по другим статьям УК РФ: грабеж (ст. 161), разбой (ст. 162), причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165), уничтожение или повреждение имущества (ст. 167).

Нередко рейдерство как таковое становится возможным благодаря наличию коррупционных связей. «Помощь» рейдерам со стороны должностных лиц может квалифицироваться как злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), превышение должностных полномочий (ст. 286), получение взятки (ст. 290), служебный подлог (ст. 292). Возбуждение «заказных» уголовных дел против руководителей намеченной к поглощению коммерческой структуры есть не что иное, как привлечение заведомо невиновного человека к уголовной ответственности (ст. 299). Вынесение заведомо неправосудного судебного акта, обеспечивающего легитимность рейдерского захвата, влечет ответственность по ст. 305 УК РФ.

Рейдеры, оказывая психическое и физическое воздействие на акционеров, заставляют продавать свои акции, тем самым совершают принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения (ст. 179 УК РФ). Кража реестра и других документов юридического лица образует состав незаконного получения сведений, составляющих коммерческую тайну (ст. 183 УК РФ), а представление в регистрационные органы поддельных документов – это похищение документов и их подделка (ст. ст. 324, 327 УК РФ). В свою очередь, нотариусы, заверившие поддельные документы, отвечают за соучастие в преступлениях, в том числе частные нотариусы – по ст. 202 УК РФ (злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами), а также за коммерческий подкуп (ст. 204 УК РФ).

Павел Астахов к уголовной квалификации добавляет ст. 174, ст. 174.1 УК РФ «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем»; ст. 327 п. 3, «Использование заведомо подложного документа».

Действия, проводимые во время рейдерского захвата, также могут сопровождаться совершением преступлений против личности. Однако далеко не всегда удается «подвести» то или иное деяние под конкретную статью УК РФ. В результате, рейдеры зачастую вообще избегают наказания. В связи с этим, все чаще в юридическом сообществе звучат предложения «урезонить» рейдеров специальной уголовной статьей. Например, Следственный комитет при МВД России предлагал ввести сразу две статьи: ст. 201.1 «Незаконное присвоение полномочий органа управления юридического лица» и ст. 201.2 «Злоупотребление правами участника (акционера) юридического лица». Именно это легло в основу уголовно-правовой составляющей «антирейдерского» пакета поправок в законодательство, который был направлен в различные ведомства и высшие суды для заключений. Впрочем, обсуждаются и альтернативные варианты изменений в УК РФ. Они касаются как введения квалифицированных «рейдерских» составов в уже существующие статьи, так и других формулировок специальной нормы об ответственности за корпоративные захваты.

Наряду с этим, есть и категорически отрицательные оценки подобных инициатив, которые, надо отметить, звучат весьма убедительно, особенно из уст практиков. Известно, что Следственный комитет при МВД России являлся инициатором введения в УК РФ нового состава преступления «незаконное завладение корпоративным управлением в юридическом лице». Учитывая, что действия, связанные с рейдерскими захватами, посягают на достаточно широкий круг общественных отношений, охраняемых уголовным правом (собственность, интересы экономической деятельности, порядок управления и т. д.), а формы таких деяний многообразны, невозможно объединить все эти деяния в рамках одного-единственного состава. К тому же рейдеры постоянно совершенствуют свою криминальную деятельность, изобретая новые способы и схемы корпоративных захватов. Учитывая, что процесс корпоративных захватов раскладывается на составные части, их можно квалифицировать как отдельные деяния. Однако группы статей, по которым возможно квалифицировать действия рейдеров, не связаны друг с другом, и это представляет неминуемые трудности для квалификации. Судьи, рассматривающие дела по корпоративным захватам, признаются, что испытывают трудности при квалификации подобных действий. Зачастую они попросту не «умещаются» в диспозицию наиболее часто вменяемой органами следствия ст. 159 УК РФ.

Весьма красноречива позиция Верховного Суда РФ в отзыве на проект Федерального Закона «О внесении изменений в УК РФ», внесенный депутатами Государственной Думы Геннадием Гудковым, Александром Хинштейном и Андреем Луговым: «в законодательстве отсутствует определение понятий "рейдерство" или "недружественное поглощение", проблемы добросовестного приобретателя должны решаться и решаются в порядке гражданского и арбитражного судопроизводства… в гражданском и корпоративном законодательстве содержатся, в первую очередь, нормативно закрепленные разрешения и запреты… Совершенствование этих отраслей права с целью предотвращения корпоративных конфликтов и противодействия "недружественным поглощениям" должно положительно повлиять на стабильность работы как самих предприятий, так и целых отраслей экономики, защиту прав и законных интересов акционеров и инвесторов, а также определить спектр ситуаций, в которых, возможно, потребуется применение мер уголовного воздействия». Несколько напоминает ситуацию, которая, став проблемной, требует оперативного решения, почти как в анекдоте: «Поможем похудеть за один день на 20 килограммов – отрежем ноги трамваем». Применение для квалификации рейдерских действий отдельных статей УК РФ не позволяет раскрыть общую картину незаконных корпоративных поглощений, а следовательно, эффективно бороться с ними. С другой стороны, высказывается мнение, что основная проблема противодействия рейдерским захватам кроется не в изъянах уголовного закона, а в отсутствии надежных барьеров в других отраслях права: гражданском, корпоративном, арбитражном, процессуальном, а также в законодательстве об исполнительном производстве.

Вся сложность изучения криминального захвата недвижимости заключается в том, что бывает трудно найти грань между совершением преступлений и гражданско-правовых сделок. В ч. 1 ст. 129 ГК РФ сказано, что объекты гражданских прав могут свободно отчуждаться или переходить от одного лица к другому в порядке универсального правопреемства, либо иным способом. Парадокс состоит в том, что, с точки зрения обывателя, факт криминального захвата недвижимости очевиден, а с точки зрения действующего законодательства, все может быть запутанно и трудно доказуемо. К сожалению, это устраивает, прежде всего, две стороны возникающего противостояния: лиц, осуществляющих криминальный захват, и правоохранительные органы, которым удобно не вмешиваться в возникающий спор под благовидным предлогом «спора хозяйствующих субъектов».

Корпоративные захваты – «бизнес» сложный, высокоинтеллектуальный, среднестатистический рейдер – более высококвалифицированный профессионал в своем деле, чем среднестатистический сотрудник правоохранительных органов. Рейдерство, как новое социально-правовое явление, качественно отличается от всех иных традиционных имущественных преступлений. Изучаются структура собственности предприятия, стоимость нейтрализации местных судов, милиции, органов власти, взятки налоговому инспектору, обеспечение прикрытия акции в средствах информации, изменение записей в реестре, принятие судом решения об обеспечительных мерах, аресте реестра, закрытии собрания акционеров, аннулировании результатов собрания акционеров и т.п. – все выливается в несколько сотен тысяч долларов. На одном из персональных сайтов «Услуги и цены» расписаны расценки по этапам захватов. Как пишет известный криминолог Нинель Кузнецова, «даже если посчитать приведенную в Интернете информацию "шуткой", то она не слишком далека от истины. Силовые захваты собственности сегодня – это вид организованной преступности. Коррупция – всеохватна. Даже суды открыто нарушают не только гражданское, но и уголовное законодательство».

Все, что связано с рейдерством, связано с коррупцией. Если, например, возбуждается уголовное дело, спорное здание может быть описано как вещественное доказательство. Тогда с этим зданием ничего невозможно будет сделать. Рейдерский план отличается очень высоким процентом рентабельности, рейдеры ведь всегда составляют смету расходов и предполагаемых доходов. Корпоративный шантаж – разновидность инвестиционного бизнеса. И, как любая другая форма жизнедеятельности предпринимательства, он заинтересован в максимизации нормы прибыли, в частности – посредством сокращения времени оборота инвестированных в проект средств, осуществляя на всех отрезках дистанции поиски платежеспособных «покупателей проекта». Это системно отлаженный комплексный криминальный бизнес. Характерен специфический предмет посягательств на недвижимость или, точнее, имущественные хозяйственные комплексы.

Рейдерство является корпоративным видом преступности. Осуществляется с конечной целью получения прибыли – посредством оформления права собственности и быстрой продажи подконтрольным компаниям, которым, в свою очередь, нужно быстро продать имущество, для того чтобы конечный, третий, четвертый и т.п. покупатель был признан добросовестным приобретателем. Новый собственник будет отгорожен от претензий прежнего владельца статусом «добросовестного приобретателя» (Добросовестным приобретателем признается лицо, которое не знало и не могло знать, что приобретало имущество у лица, которое не имело права его отчуждать). Таким образом, потерпевшая сторона, в отношении которой осуществлен захват недвижимости, остается одна против всех в заведомо проигрышной ситуации.

Весьма показательна позиция видного ученого-правоведа Бориса Черепахина: «На каждом этапе в истории развития общества придается особое значение праву собственности, так как та или иная форма собственности дает соответствующую характеристику определенной правовой системы, а, в сущности говоря, и соответствующую характеристику целой эпохи в истории человечества... Исключительное значение права собственности в каждой правовой системе требует и обусловливает абсолютный характер защиты права собственности. Защита права собственности направлена против всякого нарушителя. Это всеобщий принцип защиты права собственности, правда, в отдельных законодательствах претерпевающий известное ограничение в пользу третьих добросовестных приобретателей. Следует, таким образом, признать, что не защита оборота, а защита права собственности приобретателя обосновывает допущение добросовестного приобретения от неуправомоченного отчуждателя.

Добросовестным владельцем признается добросовестный приобретатель вещи, пока по обстоятельствам дела он не узнал и не должен был узнать о неправомерности своего владения. Таким образом, предварительным условием добросовестного владения является добросовестное приобретение вещи».

Таким образом, представляется наиболее верным подход к юридической квалификации рейдерства, прежде всего, с гражданско-правовых позиций: во-первых, рассматривать рейдерство как сделку, и, во-вторых, в качестве предмета спора – оспаривание статуса добросовестного приобретателя.

Станислав БАЧИНИН,

ст. преп. каф. «Основы экономической теории» ОмГТУ,

юрист

http://sibadvokat.ru/magazine/arhiv_nomerov/2009_god/nomer_8/rejderstvo/