Snorri_Sturluson все записи автора
Я, как обычно, начну откуда-нибудь издалека. Например, с личности Жана Поля Сартра. Как и к любому другому писателю, к Сартру можно «прикрепить» несколько «клише», которые облегчают понимание его текстов. Иногда это вынужденная мера, когда необходимо объяснить не читающему человеку, что есть Сартр. Итак, у меня получилось вот что: «левый», «непредсказуемый», «свободомыслящий», «экзистенциальный», «полигамный», «художник». Мне посчастливилось прочесть несколько его произведений – «Тошнота», «Стена», «Мухи», «Дьявол и Господь Бог», «Слова». Несмотря на короткие, емкие, отрывистые и лаконичные названия, тексты искрят смыслами, изящными метафорами, фееричными диалогами. Но лично для меня главное – это гнетущая атмосфера, которая закрывает любую книгу Сартра погребальным саваном. Это тяжелая, удушающая масса, которую можно почувствовать физически, просто прочтя десять страниц. Она затягивает, как водоворот, поглощая предложения, слова, буквы, точки и запятые, а с ними душу читателя, его разум и воображение, унося в маленький тесный замкнутый мир. Любимая тема Сартра, его «конек» - затворничество. Если герои не заперты снаружи – они закрывают себя изнутри. Вешают гигантский проржавевший замок на все свое существо, подвергая себя изощренному мазохистскому эксперименту. И, кажется, словно писатель не просто переносит свои мысли по этому поводу на бумагу, а стенографирует ход реального эксперимента, который он проводит над собой. К сожалению, я вряд ли смогу когда-нибудь спросить у него, в правильном ли направлении я мыслю.
Повесть «Тошнота», в известном смысле, не является книгой «взаперти». Но это только на первый взгляд.
Вот что говорится в аннотации, найденной мною в Интернете:
«Тошнота» – первый роман Ж.-П.Сартра, крупнейшего французского писателя и философа XX века. Он явился своего рода подступом к созданию экзистенционалистской теории с характерными для этой философии темами одиночества, поиском абсолютной свободы и разумных оснований в хаосе абсурда. Это повествование о нескольких днях жизни Антуана Рокантена, написанное в форме дневниковых записей, пронизано острым ощущением абсурдности жизни».
Первые двадцать страниц тянулись для меня, как жеванная-пережеванная резина, и я уже хотела бросить это нудное чтение, но постепенно, с каждым новым абзацем меня начало увлекать со страшной силой. В этой книге нет сюжета, нет динамики, нет резких поворотов. Это не книга-действие, а книга-размышление. Хотя по мне, это вообще книга-абсурд. Но Жан писал богически, магически, как шаман, он оплетал свой текст незримой дымкой, которая действует, как приворотное зелье. Есть во всех его словах что-то неуловимо притягательное. Я не утверждаю, что всем обязательно должно понравиться, но кому-нибудь точно придется по вкусу. Стоит отметить, что чтение не из легких. Большую часть текста Жан Поль Сартр писал под мескалином, который вытащил наружу всех его демонов, всю отвратительную, пугающую, мерзостную часть души писателя. От некоторых эпизодов остается отвратительно послевкусие – словно хлебнул прогорклого масла. Все эти видения меняются и перетекают друг в друга, они нескончаемы – бесконечны. Лишь на самой последней странице я вздохнула свободно, в восхищении.
Главный герой – Антуан Рокантен. Он очень сильно напоминает мне Раскольникова, с одной яркой отличительной чертой – у него нет совести. Да и чувств, судя по всему, тоже. Каждый день он живет с одним-единственным ощущением – тошнотой. Она появляется из ниоткуда в такие моменты, которые ну никак не должны её вызывать. Значит, это что-то другое?.. Не утверждаю, что моя теория верна, но хотелось бы её озвучить: Сартр подразумевает под тошнотой процесс создания литературного произведения на самой первой его стадии – вынашивание идеи. И тут идеальным и гармоничным будет сравнение с беременностью – как женщина долгие месяцы вынашивает в себе разбухающую, растущую жизнь, так писатель откармливает внутри себя стержень будущей книги. Со всеми вытекающими – например, токсикозом. Разум отторгает идею, которая приходит извне, чуждую и опасную. Он пытается разъесть её и уничтожить, как поврежденный нежизнеспособный плод, а тошнота накатывает волнами, чтобы сломить волю, нашептывает: «Не нужно, не то, лучше не шевелись». Антуан находится на перепутье: принять тошноту как должное, как неприятный побочный эффект зачатия или абортировать свою идею в зародыше. Собственно, вся книга – это метания Рокантена, его попытки осмыслить абсурдный мир, где идея не приносит радость создателю сразу же, в минуту зарождения, а мучает, истязает, испытывает. И окружающая реальность под стать – она расплывается, как желе, растекается вместе с галлюцинациями Антуана по темным улицам, и только он сам способен поставить все на свои места.
На мой взгляд, это великая книга. Да и Нобелевскую премию за просто так никому не дают. Чтобы читать Сартра, совсем не обязательно любить его творчество. Он не из тех писателей, о которых говорят: «О да, он мой любимчик, зачитываюсь всеми его книгами!». Тут как в пословице про яд и лекарство: малыми дозами проза и драматургия Сартра полезна, она открывает глаза на такие вещи, о которых мы порой и не задумываемся, но с другой стороны, передозировка этих текстов чревата неправильным, искаженным восприятием.
И все-таки, я очень советую обратится к этому писателю – потрясающему интересному человеку, чьи книги давно и прочно обосновались в «сливках» интеллектуальной философской прозы.