Древние летописи, рассказывающие о давно ушедших днях, особое внимание уделяют правителям прошлого. Перед нами стройной чередой выступают смелые воины, мудрые владыки, собиратели земель и великие строители. Но иногда среди этих могучих мужей мелькают  иные фигуры, и  одна из них –  кроткий, простой юноша. Таким  в истории Мурома сохранился образ князя Глеба, на долю которого выпала нелегкая ноша – стать первым православным князем в далеких землях языческих.

                                                                     Ветер эпохи.

Конец  X века – значимое время и для всех русских земель и для муромского края. Разрозненные земли славян сливались в одно целое под рукой князя Владимира. Так среди дремучих лесов и широких степей поднималось молодое могучее государство – Киевская Русь, с которым приходилось считаться заносчивым соседям.

О том, что Русь великая держава им доказали победоносные походы князя Святослава, что стерли с лица земли племя «неразумных хазар». Но все же киевские земли продолжали оставаться для других государств «страною варваров».

Сыну Святослава Владимиру предстояло «разубедить» в этом гордые державы. Сила решала многое, но не все, а потому значимым шагом  к признанию Руси стало принятие «греческой веры» - православия. Решение князя весьма озадачило его современников. Еще вчера Владимир возводил новые идолы языческих богах, покрывая их золотом, а сегодня он призывает греческих проповедников несущих учение о «непонятном Господе». Поговаривали, что околдовала князя его новая жена византийская принцесса Анна, которая стала для него дороже всех прежних многочисленных жен и наложниц. И только время доказало всю мудрость и дальновидность Владимира Красное Солнышко. Вера в единого бога помогла правителю объединить многочисленные племена в единое государство, и принесло им новые знания и просвещение.

Однако нести свет новой веры на обширные территории огромной страны было тяжело одному киевскому князю. И здесь он возлагал надежды на помощь своих подрастающих отпрысков. А надо сказать, потомство князя Владимира было поистине многочисленным.

У семидесятилетнего Владимира Святославича от разных жен под конец жизни было одиннадцать родных и один приемный сын; дочерей у князя было четырнадцать. Великий князь  питал особую слабость к "младшим царственным" детям Борису и Глебу, выделяя их среди своих двенадцати сыновей. Это и не мудрено ведь матерью княжичей была горячо любимая Владимиром принцесса Анна.

Не исключено, что такая слепая отцовская любовь сыграла роковую роль в судьбе Бориса и Глеба.

И вот пришло время наделять сыновей собственными уделами (городами). Отправляя сыновей в назначенные им вотчины, князь наставлял детей: «Призри на новыя люди сия , и даждь им уведети Тебе, истиннаго Бога, якоже уведеша страны хрестьянския, и утверди в них веру праву и несовратну, и мне помози».

Твердо запомнив этот наказ отца, юный  Глеб отправился княжить в Муроме, что располагался тогда на дальней восточной границе русского государства.

                                                              Утро земли Муромской.

В те времена на земле муромской так же проходили значительные изменения. Совсем недавно здесь на берегах Оке царили трудолюбивые люди - мурома. Их первые селища и городища стали основой нашего города, а имя племени дало ему название. По всем землям Поочья славились мурома как завзятые модники, поражая соседей сногсшибательными нарядами украшенными множеством шумящих подвесок.

В X-XIвеках потихоньку стали селиться на берегах Оки и славянские племена. Мурома встретили дружелюбно. Ни ссор, ни разногласий между пришельцами и хозяевами этих земель не возникало. Да и чего им было делить – плодородная окская земля со всеми щедро делилась своими богатствами. Постепенно рос и город Муром. Разрастался его ремесленный посад, а за товарами муромскими приезжали купцы иноземные из Волжской Булгарии и арабских стран.

Еще с 862 года стал Муром частью русского государства. Исправно его жители платили дань Рюрику и его приемникам. Не раз через наш город проходил князь Святослав, идя походом на восставших вятичей. А вот своего князя пока у муромцев не было.

                                                                         Ноша князя.

О том, какой недружелюбный прием был оказан Глебу в Муроме, нам рассказывают несколько литературных источников.

Вот как описывает приезд князя Глеба в свою вотчину, город Муром, наш первый краевед Алексей Алексеевич Титов в «Историческом обозрении города Мурома»: «Юный князь, под руководством попечителя беспрепятственно достигнув города, думал, что граждане, приняв его как крепкого владетеля, отличаемого более других любовью Владимира Великого, скоро обратятся к познанию христианской веры. Но в этом отношении он не имел блаженного удела своего родителя. Жители Мурома не приняли от Глеба и бывшей с ним духовной миссии учения христианского. На них не подействовал даже пример соседей-суздальцев, принявших в 991 году христианскую веру.  По убеждению самого Владимира и двух епископов, народно для сего туда приходивших, не приняли потому, что народ Муромской области, обращавшийся более других в делах торговли и местной промышленности, неохотно принимал религиозные внушения, опасаясь допустить без особого испытания веру, с отечественными их преданиями не согласную...».

Что и говорить, нелегко было князю Глебу здесь выполнить миссию, возложенную на него отцом.

В «Повести о водворении христианства в Муроме» рассказывается, что вместе с Глебом князь Владимир послал в Муром епископа Иллариона. Муромцы встретили их недружелюбно, а Иллариону отрезали бороду. «Егда прииде святых Глеб ко граду Мурому, и еще тогда не вернии быша людие и жестоцы, и не прияша его к себе на княжение, и не крестишася, но и сопротивляхуся ему. Он же отъеха от града 12 поприщ на реку Ишню (Ушну) и тако пребываше до преставления си отца». Из повествования становится ясно, что муромские язычники не приняли Глеба в качестве князя и креститься не пожелали.

Молодому князю пришлось основать свой двор не в центре Мурома, в крепости, а устроить его на самом краю, в бору. Для собственной безопасности он приказал укрепить свой двор крепкой и высокой стеной.

Сохранились местные предания, из которых следует, что у князя Глеба было два загородных двора - один на месте Спасского монастыря, где сам святой князь поставил храм во имя Спаса, другой - на месте Борисоглебского монастыря на реке Ушне.

Однако, скорее всего первый двор был главной резиденцией князя. Место это выбрано было не случайно. Княжеское подворье стояло на вершине холма, который двух сторон окружали глубокие овраги, а с третей река Ока. Эти природные «укрепления» служили надежной защитой от ворогов, решивших посягнуть на спокойствие князя.

Проходя сегодня по ухоженным дворикам Спасо-Преображенского монастыря, трудно поверить, что здесь была когда-то мощная укрепленная крепость. А на месте величавого каменного Спасского храма, высилась маленькая деревянная домовая церквушка. И именно она положила начало этой прекрасной обители.

Именно здесь, в крепости на берегу Оки и проживал Глеб со своими придворными и духовенством, как сын великого князя Киевского, несколько лет.

                                                                   Злодейство всколыхнувшее время.

Несколько лет правил Глеб в Муроме, пока над русской землей не раскинулись черные крылья новой смуты. В 1015 году скончался старый князь Владимир. Своим преемником на киевском столе отец назначил любимого сына Бориса. Но этим планам не суждено было сбыться.

Так уж вышло, что в момент смерти Владимира наследника в Киеве не оказалось – Борис ушел походом на печенегов. Ситуацией воспользовался приемный сын старого князя Святополк, быстро захватив власть в столице. Заняв освободившийся престол после кончины великого князя Киевского, он боялся всех и всего. Святополк чувствовал себя неуверенно. И он замыслил убийство: «Избью всю братью свою, и приму власть руськую един».

Горячо любя своего брата-захватчика, Борис решает ему подчиниться и не желает отстаивать свои права с оружием в руках. И это притом, что он стоит во главе огромного войска. Напрасно воеводы уговаривали его воеводы свергнуть самозванца. Борис не послушал их доводов -  не желая «възняти рукы на брата своего стареишаго». Тогда дружина покинула княжича, и Борис остался один с немногочисленными верными людьми.

В своем же собственном шатре  Бориса настигли убийцы посланные Святополком -  вышгородские «болярьце» во главе с неким Путшей. Убийцы врываются в шатер и пронзают Бориса копьями. Верный слуга его, Георгий пытавшийся прикрыть собой князя, убит на его груди. Обернув в шатер тело Бориса, злодеи кладут его на телегу и везут в Киев. В пути выясняется, что Борис еще дышит, и два варяга, Эймунд и Рагнар, приканчивают его мечами. Шапку князя Путша и другие убийцы представляют Святополку как доказательство свершения злодейства. 

Расправившись с Борисом, Святополк опасался мести со стороны Глеба. А потому он решил избавиться и от младшего брата. В Муроме сделать это было невозможно, а потому убийца пустился на хитрость.

Вскоре князь муромский Глеб получил от Святополка из Киева послание. Тот писал, что Глебу необходимо поскорее приехать в стольный град Киев, ибо отец болен и зовет его попрощаться: «Пойде вборзе, отец тя зовет, нездрав велеми». Как любящий сын, князь Глеб не мог остаться равнодушным и, взяв с собою малую дружину, отправился в путь.

Князь не сразу выехал в Киев. Он сначала заехал к своему брату Борису в Ростов Великий, где тот княжил. Но Глеб не застал дома брата. Тот ранее был послан отцом во главе большой великокняжеской дружины воевать с печенегами. И не знал муромский князь, что брат уже погиб от руки наемных убийц.

Затем муромского князя видели в Великом Новгороде, где княжил старший брат Ярослав. Глеб предложил тому поехать вместе с ним и навестить больного отца. Но Ярослав отказался. Более того, он пытался отговорить его от подозрительной поездки. Но младший брат не послушал.

С коня Глеб с дружиной пересел на ладью и взял курс по притоку Днепра речке Смядыни в сторону Смоленска. Вот тут-то и догнали его посланцы брата Ярослава, который в недалеком будущем войдет в историю Древней Руси под прозвищем Мудрый.

В своем послании старший брат предупреждал: «Не ходи, брате, отец ти умер, а Борис убиен от Святополка».

Великое горе охватило князя Глеба. Услышав это, он стал плакать и молиться, а тем временем подоспели посланные Святополком убийцы, которых тот отправил перехватить Глеба по дороге. Незаметно подкравшись к кораблю князя, убийцы захватили его и обезоружили всех его слуг. Случилась эта трагедия при впадении Смедыни в Днепр, в пяти верстах от Смоленска.

Тело муромского князя сбросили на берег и оставили его между двух берез в простом грубо сколоченном гробу, словно простолюдина, а сами ускакали прочь. Когда местные жители, спустя несколько лет, обнаружили его, то им показалось, что убили Глеба совсем недавно. Его привезли в Вышгород и погребли в церкви св. Василия рядом с братом Борисом, которого постигла такая же трагедия на полтора месяца ранее.

                                                           Княжие посмертие.

Позже великий князь Ярослав изгнал предателя-братоубийцу Святополка из Киева. Однако не в его силах сгладить края великой трагедии. Злодейское убийство двух кротких юношей всколыхнуло всю русскую землю. Невинно убиенные  князья стали почитаться как первые святые русской земли  (а в том числе и земли муромской).  Их же убийца Святополк получил от народа прозвище «Окаянный», под которым он и вошел в русскую историю.

Воцарившись на киевском столе князь Ярослав Мудрый  повелел  перенести мощи Глеба и Бориса в столицу. Там они  были похоронены в церкви святого Василия. После большого пожара этого храма, казалось, тела должны были сгореть начисто. Но огонь их пощадил. И 2 мая 1072 года мощи перенесли во вновь построенный храм во имя Бориса и Глеба в стольном граде Киеве. Последнее перезахоронение случилось при Владимире Мономахе 2 мая 1115 года.