Как император Наполеон ввел в моду туалетную воду из Кёльна

Главный вопрос истории популярности одеколона такой: достаточно ли быть императором, чтобы сделать ту или иную вещь неимоверно модной? Кажется, нет. Одеколон появился гораздо раньше, чем Наполеон стал императором: ко двору императора Александра I и императрицы Екатерины I, например, поставляли одеколон прямо из Кёльна. Но разве кто-то об этом знал?


О том, что одеколоном пользуется Наполеон, не узнать было невозможно. Американский историк Чарлз Джон Сэмюэл Томпсон приводит в одной из своих книг счет, выставленный Наполеону за 1812 и 1813 годы. Согласно счету, за эти два года на императорские нужды отгрузили 108 коробок по 17 франков, в каждой — по шесть флакончиков. То есть в месяц Наполеону нужно были 27 флаконов по 120 мл.

Наполеон не расставался с одеколоном никогда, во время походов он носил его за отворотом сапога. Наполеон использовал одеколон как парфюм, как средство дезинфекции, как растирку при ушибах, капал его на сахар, который потом сосал, добавлял в воду, когда мылся. Врач Наполеона ирландец Барри Эдвард О’Мара в своей книге Napoleon in Exile, or A Voice From St. Helena, которая была издана в 1822 году, вспоминал, что однажды Наполеон почувствовал себя плохо и ему полегчало, когда ему брызнули одеколоном в лицо.

Французский двор начинает подражать своему императору — это самая яркая привычка Наполеона, которую проще всего копировать. Одеколон становится модным из-за того, что им пользуется император? Нет, одеколон становится модным из-за того, что император страстно обливается им с головы до ног.

В России к тому моменту тоже знают о том, что одежду и себя самого можно душить. В журналах печатают рецепты приготовления парфюма, а также советуют перекладывать одежду душицей и полынью. Но по-настоящему модным одеколон становится после 1812 года. Все парфюмеры в России — французы, заразившиеся любовью к одеколону у Наполеона. Альфонс Ралле открывает мануфактуру, которая почти через 100 лет станет фабрикой «Свобода». А Генрих Брокар — мыловаренную компанию, которую мы знаем как фабрику «Новая заря».

Кёльнская вода

Итальянец Джованни Мария Фарина, который придумал одеколон еще в 1709 году, да и многие его потомки скорее расстроились бы, чем обрадовались, узнай они, что слово «одеколон» стало именем нарицательным.

За название Eau de Cologne («Кёльнская вода» — Фарина жил и продавал одеколон в Кёльне) они боролись более 200 лет.

25-летним он прибыл покорять мир из пьемонтского городка. Но вначале надо было покорить Кельн. Город принимал иностранцев на жительство только из числа католиков и обладателей уникальных профессий.

- Что такое особенное вы собираетесь продавать? – спросил чиновник, едва Фарина распахнул дверь с табличкой «Господин Майер» в городской мэрии.

- Французскую галантерею. Товары из шелка, золотые и серебряные изделия, шнуры, ленты, кружева, шелковые чулки и носовые платки, табакерки, сургуч, перья, парики, пудру.

Все это именовалось кельнцами, как «французские штучки».

– Но таких лавок в городе полно…

- Простите, я не закончил. Прибыль от продажи направим на парфюмерию. Возможно, Кельн станет европейской столицей парфюма.

- Вы, я вижу, молодой человек с большими фантазиями и амбициями, – улыбнулся чиновник. – Не знаю, получится ли у вас что-нибудь…

Господин Майер задумался.

Производство эфирных масел и духов наподобие французских, налаженное в Кельне, было бы, безусловно, прибыльным бизнесом. По документам, которые мы сегодня назвали бы бизнес-планом, получалось, что уже через пять лет, накопив капитал, Фарина мог бы начать выпуск весьма доходной продукции. А это – солидная сумма налоговых отчислений, которые бы не помешали городской казне.

На рынке ароматов в ту пору безраздельно властвовали французы. В Версале и других королевских домах Европы восхищались ароматами, привезенными из Граса, который к моменту появления Фарины в Кельне уже более полутора веков производил экстракты и ароматические вещества. Фарина знал об этом. Как помнил и о том, что Грас – регион тех же Альп, на склонах которых росли те же травы и цветы, что и в родном Пьемонте. Это придавало ему уверенность. Получилось у французов – получится и у него.


Чутье не обмануло немецкого чиновника, на слово поверившего молодому итальянскому незнакомцу.

Для производства Фарина использовал инновационный производственный процесс, в котором смесь эфирных масел растворяется в крепком спирте. Аромат в спиртовом растворе – не единственное новшество в парфюмерном искусстве того времени. Был еще сам аромат, несущий ощущение свежести и легкости, что сразу отличало изделие от ранее использовавшихся в духах тяжелых эссенций на основе корицы, сандалового дерева и мускуса. Фарина в 1708 году пишет брату Йоганну Баптисту: «Я обнаружил аромат, который напоминает мне итальянское весеннее утро, горные нарциссы, цветы апельсина вскоре после дождя. Он освежает меня, укрепляет мои чувства и воображение».

Фарина назвал свое изобретение Eau admirable (Восхитительная Вода).

Слово «одеколон» придумали офицеры французской армии. Они привезли Eau admirable на родину. С той поры Восхитительная Вода получила иное имя – Кельнская вода. За французами, как законодателями тогдашних европейских мод, потянулись остальные. Объем продаж рос стремительно.

Кельнская вода становилась в Европе таким же повседневным атрибутом, как парик и пудра. Французские офицеры – участники Семилетней войны – забрасывали своих подруг в Париже, Лионе и Руане посылками с изделиями от Фарины. Доля французских клиентов оказалась столь высока, что одеколон стал оцениваться как «чисто французский бизнес». Если за 9 лет, в 1750-59 гг., поставки во Францию составляли 12 тыс. 370 бутылок, то в последние семь лет жизни Фарины, в 1760-1767 гг., 27 тыс. 393 бутылки.

Французам нравился не только аромат, но и грамотная расфасовка. Классический одеколон от Йоганна Марии Фарины содержался в узком, зеленого цвета и снабженном пробкой флаконе, называемом Rosoliflacon и вмещающем либо 8 унций (около 240 миллилитров) либо 4 унции (120 миллилитров). Оптовые покупатели, которые приобретали одеколон в ящичках по 4, 6, 8, 12 и 18 флаконов, получали скидку.

Она была весьма кстати. Цена за флакон соответствовала в начале XVIII века половине годового оклада солидного должностного лица. Позволить себе такую роскошь могли далеко не все. Этим объясняется то, что первыми клиентами Фарины были представители королевских семей. Фарина становится поставщиком двора английской королевы Виктории; большинство монархов Европы следуют ее примеру (в архиве хранятся более 50 титулов дворовых поставщиков). В семейном архиве сохранилось уникальное письмо Гете с просьбой отправить ему коробку, содержащую шесть флаконов одеколона, которые были ему доставлены в Веймар 22 мая 1802 года, кстати, он упоминает одеколон в трагедии «Фауст». Исследователи предполагают, что он заинтересовался продукцией кельнского парфюмера после того, как ему сообщил об этом Фридрих Шиллер, ставший клиентом тремя годами раньше. Поэты тоже платили высокую цену за то, чтобы могли являться на приемы в дома аристократов. По словам Вольтера, одеколон Фарины способствует вдохновению, его любят и русские писатели Н. В. Гоголь и Л. Н. Толстой.

Однако цена объяснялась не прихотью Фарины. Производство вставало в копеечку: в те времена чистый спирт был намного дороже самых изысканных лекарств.

Почти через 100 лет в городе появился Вильгельм Мюленс с рецептом своего одеколона. И нет бы честно торговать им под своим именем — Мюленс стал покупать право использования фамилии у однофамильцев Фарины. Судились аж до 1881 года. Семья Фарины выиграла, Мюленс стал выпускать свой одеколон под маркой 4711.

Оба одеколона производят до сих пор. Одеколон Мюленса называется 4711 Original Eau de Cologne Maurer & Wirtz, одеколон Фарины — Färina 1709 Eau de Cologne Original. Рецепты обоих по сей день хранят в тайне.

В Кельне и поныне немало производителей одеколона. Но канонический, как и много веков назад, запечатан во флакон, на котором изображен красный тюльпан, ставший торговой маркой предприятия. Тюльпан был напоминанием об альпийских лугах, откуда был родом новоявленный парфюмер.

Столь же неизменно и имя сегодняшнего владельца бизнеса – Йоганн Мария Фарина, представитель восьмого поколения кельнских парфюмеров, и адрес, и вид из его офиса на ту же площадь с ратушей в центре города. Он руководит музеем-магазином, а также фабрикой по производству «Кельнской воды». Правда, само изготовление одеколона, некогда совершившего революцию в парфюмерном искусстве, перенесено на южную окраину Кельна: бомбардировки союзной авиации в 1943-45 годах превратили прежние помещения в руины.

- Одеколон и сегодня это не менее 50 составляющих, – поясняет он. – Они готовятся из цветов, фруктов и трав, каждые из которых собирают в разных странах, в определенных регионах и в свое время года.

Точно известно: итальянские лиметты, бергамот, померанец, апельсины, лимоны, памело – именно эта мощная цитрусовая гамма создает аромат. Но вот в каких пропорциях? Остается гадать. Иногда в процесс гадания вовлекаются ученые. Профессор А.П. Нелюбин в «Фармакографии», 1831, привел такой состав «Кельнской воды»: масла бергамота, нероли, цедры лимона — по 3 драхмы, розового масла — 1 драхма (1 драхма = 3,725 г), спирта винного ректификата — 12 фунтов, спирта розмаринового — 3 фунта, сложной воды мелиссы — 2 фунта (1 медицинский фунт = 357,664 г). Но так ли это на самом деле?

Главный секрет одеколона остается секретом на протяжении трех столетий.

Возможно, ключ к разгадке – в родословной семейства Фарина, предполагают современные истории. Знание всевозможных эссенций и изготовления экстрактов были достаточно обширны: его бабушка родом из семьи Дженнари, известного в Италии семнадцатого века производителя ароматных веществ. Если прибавить к этим родовым преданиям записи, сделанные Фариной в ходе путешествий по Европе, цитаты из книг по флоре и фармакологии в его обширной библиотеке, кое-что становится понятно.

Кое-что. Но не все.

По материалам Интернета

tatasoz-