Она пробегает пальцами по холодному стеклу и утыкается в него лбом. Вдох-горячий выдох и теперь на стекле можно писать. Прямо как в детстве. Послания тому, кто догадается. Её веки дрожат. Единственным желанием в голове остается прыжок вниз. Прямо через окно. Она предпочитает не слышать шаги за спиной, она предпочитает не знать, что может издавать такие хриплые звуки. Она жмется к стеклу, будто это её последняя защита. И еще больше жмурится, когда слышит позади себя грохот и понимает, что это что-то упало на пол. Из-под опущенных век текут слезы, но она не хочет оборачиваться. Хрип перешел в яростный стон, и теперь слышно, как оно тащит себя по паркету, цепляясь за деревянное покрытие когтями. Кажется, что оно уже почти у её ног, и она становится на стул. Оттуда - шаг на подоконник. Теперь она прижимается всем телом к стеклу, осталось только сделать толчок вперед и пробить его насквозь. Боковым зрением она замечает в отражении окна, что оно встало. Она бьет плечом в окно. И её мозг уже видит падение вниз, мнимое спасение. Но на деле ничего не происходит. Она пробует еще раз - без толку. Её рот раскрывается в беззвучном крике, удары кулаками градом обрушиваются на стекло, но не имеют никакого результата. Она чувствует как плечо вспарывают его когти и резко дергается в сторону стены, забиваясь в угол подоконника. Она кричит что есть силы, но из её глотки не вырывается ни звука. О, да, теперь она его видит. Сквозь пелену слез она различает сумасшедший оскал и снова зажмуривает глаза. Здоровой рукой она хватается за плечо и запускает в порванные мышцы пальцы, не оставляя надежду, что на её безмолвный крик хоть кто-то откликнется. Когда-то она слышала, что так можно остановить кровь, но уверенности нет. Её тело содрогается в конвульсиях, но она продолжает ожесточенно биться затылком в стену. Ей кажется, что она давит пюре в кастрюльке, а на деле просто крошит свой череп. Она в последний раз бросается на стекло, в надежде, что у нее теперь получится. Его рука резко хватает её за горло, оттаскивает от окна. Когти легко входят в нежную кожу и наружу наконец-то вырывается её истошный вопль.
Сильные руки обхватывают её, но она вырывается и продолжает кричать, осознавая, что теперь может, извивается, но оказывается придавленной к кровати. Через пару мгновений она слышит взволнованный и родной голос, который её зовет, успокаивает; она чувствует, как чьи-то руки вытирают с её щек потоки слез. Теперь она осознает, где находится, жмется к горячему телу, её гладят по голове и говорят, что все в порядке. Она верит этому голосу, она успокаивается, кричать больше нет смысла. Она знает, кого она увидит, когда посмотрит этому человеку в лицо. Она улыбается, поднимает взгляд.
И снова видит его оскал на доли секунды, прежде чем он вырвет ей глаза.