(продолжение)

 

Глава 12

В этот раз я проснулся позже хозяйки. Ирина потрепала меня по плечу.

- Просыпайся, соня!

Она была уже одета и стояла у стола, там, где на стуле висели мои вещи. Сегодня я буду показывать тебе город. Но, сначала у тебя будет полноценный выходной - можешь пол дня поваляться в постели. Пока я постираю, и пока высохнут твои фирменные джинсы, а заодно и рубашка. Ирина сняла рубашку со стула, подхватила джинсы... В груди похолодело. И почему я не переложил российские деньги в сумку?

- Алёша, ты бы вынул вещи из карманов.

- Иринка, пожалуйста, не на...

Она не пронесла мои вещи и двух метров, как из заднего кармана выпали две зелёных советских трёшки и пятиалтынный с гривенником, а из переднего, вместе с ключами от московской квартиры и разнообразной мелочью, сложенные вчетверо российские банкноты. Их было немного, зато разного достоинства - почти весь диапазон. Ирина положила мои шмотки на край кресла и вернулась поднять выпавшее. Наверное, я не одевался быстрее, даже в армии.

- Алёша, что это за деньги?

Господи... Я же «никогда не вру»...

- Я сейчас вернусь и всё объясню. Мне надо посетить отдельный кабинет. Я быстро.

Проскочил, никого не встретив, по коридору. Спустя минуту произвёл рокировочку в ванную. Плеснул водой в лицо, пальцем пошуровал по зубам, прополоскал, сплюнул. Всё равно, ничего в голову не шло, и громоздить новую ложь на старую не хотелось. Проще и честнее открыться, а там - будь, как будет.

Ирина сидела за столом и молча разглаживала ладонью тысячерублёвую купюру.

- Я должен был бы сказать тебе сразу... Не смог. Боялся, что не поверишь... А я так не хотел тебя потерять из виду.

Взял сумку, расстегнул и высыпал из неё, всё что было, на стол. Мобильный телефон и коммуникатор в чехле её не заинтересовали. Ирина ухватилась за бумаги: свежий "Московский комсомолец", который так и не успел пролистать, последний номер "Авторевю" и конверт с извещением и квитанцией транспортного налога. Развернула газету, бросила взгляд на дату, шепотом прочла заголовки передовиц. Рассмотрела штемпель на конверте и прочла извещение.

- Ирина...

- 2009 год. Двадцать первый век... Непонятно: как уживаются вместе - машина времени и царские орлы на деньгах...  Это не розыгрыш? Это всё правда, Алёша?

- Да...

У меня голос даже сел.

- Ты знаешь, Алёша... Наверное, ты прав, я не смогла бы поверить тебе... Да и сейчас, не знаю, как быть. А это что?

- Телефон. Мобильный. Сотовый. В общем - переносной. А это - помесь маленькой ЭВМ, фотоаппарата, кинокамеры и такого же телефона.

- А как это работает?

- Радио, только сложнее.

Я переключил коммуникатор в режим фото и сделал снимок Ирины, ошарашено рассматривавшей рекламный постер из журнала с девицей на фоне "Ламборджини", в стрингах и микротопике, на котором явственно просматривались сквозь тонкую ткань соски. Показал ей свежую фотку.

- Здоровски! Жалко, что маленькая такая. Вот если бы сразу на карточку.

- И такие фотоаппараты у нас есть, только  карточки они делают небольшие.  А эту фотографию, тоже можно напечатать -  даже вот такого размера.

Я показал руками, до какого формата можно увеличить фотографию, полученную с пятимегапиксельной матрицы. Ирина недоверчиво покрутила, рассматривая, мой КПК в руках.

- Из такого маленького?

- Это делается с помощью другого прибора, который может заменить собой маленькую типографию.

 Серьёзно наморщив лоб, она задумалась. Я молчал. Встав со стула, развернулась ко мне, и пристально глядя в глаза, выдала:

- Ты же говорил, что никогда не врёшь... И я верила тебе... А ты...

- А я и не врал... Почти. Только лишь предоставил более удобоваримую версию своего появления в Питере.

- И только? Студент-выпускник, молодой специалист... А на самом деле кто? Испытатель? Разведчик? Специалист по чему?

- Меня вообще сюда занесло случайно. Машины времени не существует. Ни в этом времени, ни в моём. Я просто ехал в метро. И вдруг - сразу Питер... Я даже не понял, что произошло. Думал - снится... А потом вдруг - ты...

- Что - я? Я что - маленькая? Или тебе нельзя было рассказывать, чтобы не получилось как у Бредбери  в рассказе "И грянул гром"? Или я чем-то напоминаю тебе подопытную мышь?

- Ты мне напоминаешь - саму себя. Правда, двумя годами позже...

- .......?

- Мы с тобой уже встречались.

- Не припоминаю!

- Конечно, не помнишь, потому, что эта встреча ещё только будет. Мы с тобой встретимся через два года в Москве и я... почти влюблюсь в тебя,  ты станешь девушкой моей мечты. И я буду искать тебя, всюду, но так и не смогу найти. И долгие годы буду сожалеть о том, что не смог сразу заинтересовать тебя тогда.

- Я похожа на дурочку? Или считать не умею? Ты сейчас выглядишь на двадцать, плюс, минус год.

- И что?

- А то, что ты мне в сыновья годишься. Мне, в 2009 будет... Сорок шесть и моему внуку или внучке, возможно, уже будет десять!

- Не спеши решать задачу, пока не хватает исходных данных.

Из бокового кармана сумки я извлёк российский паспорт - свой последний довод, и протянул Ирине. Она впилась глазами в фотографию. Перевела взгляд на меня. Ещё раз посмотрела на фото, шагнула ко мне.

Поднесла руку к моему лицу и легонько тронула пальцем оспинку у меня под бровью.

- Но он... и лысый... Тут написано... Пятьдесят девятого года... Нет... Хотя... Есть что-то общее. Похож. Очень похож. Просто похож...

- Это я, два года назад. Это для меня - два года назад. На самом деле - в 2004 году. Сядь, Ирина, сядь. Я расскажу тебе то, что видел, знаю и о чём догадываюсь сам. С самого начала. А верить, или не верить - решишь потом.

Я рассказывал больше часа. Иногда она переспрашивала, изредка пыталась спорить, но по большей части внимательно слушала, подперев подбородок  кулачками.  Её замечания к моему рассказу поражали точностью определений и смелостью предположений. Факт нашей встречи в 83-ем, взволновал её необычайно. Ирину возмутило моё бездействие:

- Почему ты даже не пытался найти меня? Не понимаю, как ты... Такой..., и вдруг... не смог мне понравиться?

- Я тогда был другим. То, что ты сейчас видишь перед собой - это не молодой человек, а неожиданно помолодевший, зрелый, видавший виды мужчина.

- Ума не приложу, что теперь со всем этим делать?

- Я тоже.

- Бедный Лёшка... Ты так и не женился?

- Да нет... был женат. Встретил девушку, которая чем-то была похожа на тебя. И женился. Показалась похожей… Детей не было.

- А что с ней стало? А то ты об этом, как-то в прошедшем времени говоришь.

- Просто развелись. Влюблённость прошла, а любовь так и не народилась.

- А разве есть какая-то разница между влюблённостью и любовью?

- Ох, да, конечно же, есть. Влюблённость - это эйфория, яркое ощущение. Этакий цветастый конфетный фантик. Жаль, что никогда не знаешь, что он в себе хранит: долгое, сильное, сладкое чувство или пустоту холостяцкого дома.

Ирина встала, прошла зачем-то к книжному шкафу за моей спиной. Зря, наверное, говорят, что Питер город ветров: листва на дереве за окном, едва шевелилась. Ну, вот кажется и всё. Наступил финал этой короткой, но такой интересной истории. Сегодня я сяду в метро, и буду кататься в вагонах, возможно до самого закрытия - буду искать точку перехода в моё время.

Лёгкое прикосновение девичьих рук к затылку. От шеи, куда-то вниз, побежала волна мурашек. Ладони соскользнули на плечи. Я запрокинул голову назад, чтобы видеть её.

- Лёшка... Ты старше меня на целую жизнь... А всё равно как мальчишка. Вот о чём ты сейчас думаешь?

- О ветре. О том, что сегодня совсем не ветрено... И что, кажется, пора уходить к себе.

Я на секунду прикрыл глаза, вздохнул и в этот момент мягкие, тёплые и сухие Иркины губы, накрыли мои. Я замер, боясь пошевелиться и спугнуть мгновение. Поцелуй прервался. Прошелестели шлёпанцы. Я открыл глаза и облизнул губы. Что это было? Признание? Сочувствие? Прощание?

Вернулась она в комнату с уже знакомым чайником, булками и маслёнкой.

- Давай позавтракаем.

Бутерброды с маслом к чаю - отличный завтрак.

- Твоя жена... Она кормила тебя завтраками?

- Бывшая жена! Нет, она уходила раньше. Это я, как творческий работник, мог поваляться в постели подольше.  Я - "сова", потому, что пик работоспособности у меня приходится на вторую половину дня и вечер. А она - "жаворонок", к вечеру у неё не оставалось сил. Мне совершенно не хочется сейчас при тебе, что-либо вспоминать о ней. Тем более что разошлись мы уже достаточно давно.

- Хорошо... Знаешь Лёш, я тогда - тоже "сова".

Наверное, улыбка у меня вышла несколько вымученная.

- Снимай штаны, лезь под покрывало. У нас сегодня вечерняя прогулка по Ленинграду. Планы не изменились, экскурсия не отменяется.

Пока мои шмотки замачивались, а позже, стирались в машине, Ирина приходила, присаживалась рядом, я брал её за руку и рассказывал: как мы теперь живём, куда ходим, что едим, что смотрим, что покупаем.

Часы на стене прокашляли два раза, когда я натянул на себя чуть влажные джинсы, рассудив, что на улице, да на мне, они высохнут намного быстрее, тем более что теперь я могу не бояться радикулита.

 

(продолжение следует)