В колонках играет - Alice Human SacrificeСмотрю на фотографии и вспоминаю. Какие-то ситуации я помню вплоть до того, каким тоном кто что сказал.
1997 год. У мамы короткие волосы, мы живем в старом доме в клуне, и с нами Денис, Маша Козлова, Юлечка, Димуля, Мася... На одной фотографии замечательная инсталляция на тему "Дуд - бухальщик": я что-то ем, зажав ложку в кулаке, а второй рукой опираюсь на бутылку анисовой водки. В три с половиной года никаких задних мыслей это не несло, я вряд ли вообще знал, что держу в руке. И везде на фотографиях и мама, и папа, и Димулечка, и все остальные - улыбаются. Там папе и маме 23 года, а Димуле, кажется, 22. И еще нет ни у кого таких теней под глазами.
1998 год. Куда ни глянь, я растрепанный что ни боже мой, а коса уже до пояса. И на летне-сарайчиковых (уже сарайчиковых, уже был тот ураган, что снес крышу со старого дома) фотографиях мы едим за одним столом с Масей. Господи, да сейчас я даже не могу сказать, что магнитные бусы она подарила! А в ноябре уже маленькая Роська. Я помню, как меня разбудили в 4 утра и сказали ее греть. Там, на тех фотографиях, она еще маленькая и почти везде сонная, а у мамы усталое бледное лицо.
1999 год. Учится есть сама. Учится ходить сама. Волосики светлые и пушистые, щеки пухлые-пухлые, а на руках вместо костяшек - ямочки. Мы играли вместе. А тот розовый обруч, помню, сильно жал. А тот кукольный сервиз жив еще и сейчас. А тот... а та... а то... блин, чем более поздние фотографии, тем лучше вспоминаются звуки, запахи, голоса, чувства. Ненавижу свою тогдашнюю память.
2000 год. Первый класс. Все меньше Белогуровых, все меньше улыбок - смеется за всех Рося. 2001, 2002, 2003 - пропущены. То ли не снимали ничего, то ли альбом потерялся.
Правда, что детство - самая светлая пора. Нет, я не говорю, что 15 лет - не ребенок, это чересчур высокопарно. Но все-таки там, в '97 - '99 годах, не было каждодневной лжи, спрятавшейся за политкорректность. Я не хочу обратно туда. Хочу разучиться, точнее, отвыкнуть врать.
