Как хорошо живётся моей тумбочке.
У неё отваливается крышка на верхнем ящике. Но ей от этого не больно.
Она доверху набита всяким хламом - школьные дневники, старые тетрадки, дипломы с похвальными листами. У неё внутри не пусто. Более того, её содержимое даже в какой-то степени важно и приятно.
В неё никогда не заглядывают - но её сердце деревянное. Она никогда не видела другую тумбочку, у соседней стены, - и даже не представляет, что живёт без неё. Моя тумбочка не страдает от того, что я ею интересуюсь только в редкие моменты уборки.
Тумбочка чётко знает, зачем живёт. Она не задумывается о том, что могла бы стать, скажем, КАМАЗом - ведь у неё тоже есть колёса, пусть и совсем маленькие.
Ей не врут остальные тумбочки - опять-таки, по той простой причине, что она с ними просто не общается.
Её никогда не тянуло бунтовать и свергать существующий в тумбочном мире режим.
Разлука с фабрикой у тумбочки прошла совсем безболезненно. Её собрали, загрузили в машину, долго она стояла в складе в магазине, потом снова куда-то поехала, приехала вместе со столом к нам домой. И легко и просто приняла тот факт, что здесь она будет жить. А что теперь будет с фабрикой, ей глубоко пофиг.
Моя тумбочка - вообще пофигистка.
Когда и если с ней говоришь, она может позволить себе высокомерное молчание: "с такими не общаемся".
Тумбочка не просыпается в пять часов утра и не работает дырозатыкательной личностью - то бишь человеком, которым можно заткнуть все дыры и который всё безропотно сделает на приличном уровне.
Тумбочке не-боль-но...