Юрий Курносов

 

 

АНАХОРЕТ

Роман

 

 

 Издательство «Ритм», 2020.

 

 

 

Эта книга о человеке, который попал в беду, заболел неизлечимой болезнью, но сумел победить её и прожить яркую вторую жизнь. Описано его многолетнее пребывание на необитаемом острове фактически в роли современного добровольного Робинзона, показана система выживания человека в условиях дикой русской северной природы, духовные искания, созидание нового себя — здорового, сильного духом, мощного сознанием! Вселенная, увидев такую самоотверженность и высшие устремления, взяла его под защиту...

 

Светлой памяти моего Духовного Наставника — Отца Варсонофия (Бориса Хайбуллина) из деревни Цикул Владимирской области — посвящаю эту книгу. Автор

 

 

Косаговский * погон полковника

 

 

 

 

 

 

 

Глава 1

Горе горькое

 

 

 

 

Немилосердие времени, происходящего вблизи и внутри человеческого существования, состоит в том, что несчастья случаются одно за другим. 

Таковы веления Сокровенного. Сколь бы невероятным это ни показалось, именно так оно и есть.

К. Кастанеда

 

Живи так, как будто ты сейчас должен проститься с жизнью, как будто время, оставленное 

тебе, есть неожиданный подарок.

Марк Аврелий, 

римский император, философ

 

 

 

Люди делятся на тех, кто верит в приметы, и тех, кто в них не верит. Виктор Петрович относился ко второй категории, в приметы и предсказания не верил, был материалистом, а колдунов, магов, звездочётов, чародеев и экстрасенсов всех мастей считал шарлатанами.

 

Его удивляли люди, обращающие внимание на всякие, как они говорили — знаки, думающие о замысловатых случайностях, интуиции, удивительных совпадениях, которые действительно иногда бывают в нашей жизни. Он не понимал тех, кто верит в Бога-Всевышнего, пришельцев, параллельные миры, чудеса и загадочные тайны. Когда-то в ранней молодости и он побаивался цифры тринадцать, не спешил и ждал неприятностей, когда дорогу перебегала чёрная кошка или попадался кто-то на пути с пустым ведром. Но в душе Петрович считал всё это чистой ерундой и постепенно пришёл к выводу, что надо полагаться не на приметы, а на здравый смысл, рассудок и целесообразность во всём.

 

В тот субботний день он решил сделать дело, о котором жена Марина просила его давно: вывезти старый платяной шкаф на дачу, чтобы освободить место для установки нового, который она уже присмотрела в мебельном магазине. 

 

С вечера она освободила шкаф от одежды, подготовив к перемещению на новое место пребывания, вероятнее всего, последнее. Петровичу было немного жаль этот настоящий деревянный шкаф. Купленный ещё в лейтенантские годы, он раз десять переезжал с ними в разные гарнизоны. 

 

С утра пораньше Петрович начал разбирать шкаф на части. Сначала в помощники хотел пригласить соседа, но потом решил, что справится сам. 

Открутив винты, он снял дверь шкафа, и вдруг зеркало, прикреплённое к ней изнутри, выскользнуло из крепежа, упало на пол и раскололось ровно пополам.

 

Петрович внутренне вздрогнул. Хотя в приметы он и не верил, но всё же помнил, что треснувшее пополам зеркало в доме— не к добру, это предвестник чьей-то смерти. Петрович чертыхнулся и постарался побыстрее вынести разбитое зеркало на лестничную площадку. Расколол блестящие половины на ещё более мелкие части и спустил в мусоропровод. Вернувшись в квартиру, закончил разборку шкафа, по частям вынес его к машине, погрузил на багажник и отвёз на дачу.

 

На даче Петрович быстро собрал шкаф и поставил в угол своего огромного, пять на восемь, сделанного из старых шпал, гаража. Тут же половина шкафа оказалась заполненной старой одеждой, обувью и прочими нужными в дачном хозяйстве вещами.

 

Петрович немного гордился этим своим гаражом, за сооружение которого один из друзей Петровича шутя назвал его «кандидатом практических наук». 

 

Действительно, гараж обошёлся недорого. Для этого было закуплено около сотни старых железнодорожных шпал, которые огромным самосвалом привезли на дачу. Сначала на невысоком ленточном фундаменте рабочие в два дня возвели стены, смастерили из горбыля и покрыли шифером крышу. Гараж получился очень практичным и функциональным, с бетонированной ямой, аккуратно 

закрывавшейся сверху дощатыми щитами, которые укладывались на металлические уголки, прикреплённые по краям ямы. С целью противопожарной безопасности снаружи гараж был оббит листовым шифером, а внутри оштукатурен по набитой на брёвна металлической сетке. 

 

Гараж стал временным приютом состарившихся и уже не очень нужных вещей, но на даче получивших вторую молодость и не раз выручавших хозяев. Идею такого нужного в хозяйстве сооружения он позаимствовал у своего старого друга-чеченца Вахи Омаровича, с которым его связывала многолетняя дружба.

 

В череде хозяйственных дачных дел Петрович почти забыл об утренней неприятности с зеркалом. К вечеру пришёл вечно неунывающий и многословный друган-сосед Евгений Малиновский, и, под неспешную беседу о том о сём, под солёненькие огурчики, капустку и грибочки из подвальчика они распили бутылку водки. Во время дружеского застолья Петрович рассказал соседу об утреннем приключении с зеркалом. Женя, по натуре оптимист, и даже, как он сам утверждал, «пофигист», посоветовал Петровичу выбросить всю эту муть с приметами из головы и думать только о хорошем. Петрович так и сделал, но, хотя ничего в жизни не изменилось, в душе будто шевелился какой-то нудный червячок. 

 

Через неделю Петровичу предстояла медкомиссия перед увольнением из армии в запас. Хотя полтинник ему исполнился ещё пару лет назад, контракт продлевали на каждый последующий год, могли и снова продлить, но тут подвернулась неплохая должность на гражданке, и Петрович решил уволиться. 

 

С годами найти хорошее место было бы труднее. Командование пошло навстречу. 

 

Во время медкомиссии на одном из обследований врач, просматривавшая его рентгеновский снимок, неодобрительно нахмурила брови и, пошептавшись со своей коллегой, ушла надолго к начальнику отделения.

 

 

 

(6 стр. 7)

 

Затем Петровича пригласили в другой кабинет, и начальник отделения, пожилой седой подполковник, медленно подбирая слова, сообщил ему, что есть «нехорошие подозрения». Выяснив, что последний раз у врача Петрович был более двух лет назад, на очередной диспансеризации офицерского состава, он неодобрительно посмотрел на пациента и надолго замолчал. Потом медленно сказал, что нужно срочно проводить специальное обследование: обнаружена опухоль. 

 

Вот и не верь приметам! 

Через несколько дней обследование подтвердило худшие опасения врачей и самого Петровича. Он никогда не любил ни процедур, ни прививок, ни уколов, ни таблеток, поэтому от операции, химиотерапии и облучения упорно отказывался, так как у него ничего не болело. 

 

Процедуру перевода его на гражданку завершили удивительно быстро, и вскоре «настоящий полковник» стал полковником запаса, пенсионером. Теперь Петрович, ещё совсем недавно по горло занятый заботами военной службы, вечно спешащий и не успевающий переделать все дела, остался предоставленным самому себе.

 

Удивительным для него оказалось то, что незаменимых людей не бывает (а он долго считал себя таковым), и его место занял другой офицер, вся служба которого проходила ни шатко, ни валко, вполсилы. Про таких говорят, что они обозначают больше, чем несут службу на самом деле. С уходом Петровича ничего не рухнуло, всё осталось на своих местах, жизнь продолжалась, пришли новые кадры, пусть и не такие опытные, как он… 

 

А ведь Петрович, истый служака, любил военное дело и гордился тем, что за тридцать с лишним лет даже на пять минут ни разу не опоздал в «служебное присутствие»… 

 

Система продолжала существовать. Первое время он поддерживал контакты с сослуживцами, был в курсе всех дел, к нему обращались за советами, однако вскоре он отдалился от всего прежнего, так как появились новые и очень серьёзные проблемы.

 

В первые месяцы после увольнения он практически не чувствовал боли, появилась лишь какая-то общая слабость, которая всё усиливалась. Скрепя сердце и под давлением жены он отдался врачам и начал строго следовать всем их указаниям. 

 

Почти полгода он активно пытался лечиться, подолгу лежал в госпитале. 

 

Ему оформили инвалидность. Пришлось всё-таки пойти на облучение, пройти химиотерапию… Он сильно похудел, голова облысела, под глазами висели мешки. Каждый день, когда по утрам он брился электробритвой, то старался обходиться без большого зеркала. 

Однажды утром, глянув в палате в зеркало над раковиной, он ужаснулся, не узнав себя! На него смотрел старый, страшный, замученный и чужой человек с худющим лицом, ввалившимися щеками, потухшим взглядом, лишь отдалённо напоминающий жизнерадостного бравого полковника, каким он был совсем недавно. В этот момент Петрович окончательно осознал, что с ним приключилась большая беда, что отмеренный ему отрезок жизни действительно подходит к концу. Ему оставалось лишь мужественно принять страшный удар судьбы.

 

В госпитале он несколько раз беседовал с одной из пожилых медсестёр его отделения, которая была одного с ним возраста, к тому же, его землячка из Донбасса. У них нашлось много тем для вечерних бесед, практически сразу они перешли на «ты». Когда он начал сетовать, что судьба уготовила ему такую тяжёлую болезнь, сестра заметила, что не надо осуждать судьбу, ведь, наверняка, у него в прошлом были счастливые и радостные моменты, а они действительно были. Многие страдают из-за болезней всю свою жизнь с самого детства.

 

— Понимаешь, Петрович, в жизни каждого человека полно всего: и хорошего, и плохого, не ты один страдалец. Весь мир плачет. У тебя хотя бы хорошего было много. Ты офицер, полковник, обеспечен. Вон, семья есть, детей вырастил, друзья приходят часто, я вижу, тебя любят, а это надо заслужить. А что болезнь взялася за тебя крепко, так это ещё ничего не значит. У всякого человека свой срок, и никто его не знает. Жаль только, что хорошие люди быстрее умирают, а сволочи всякие и подлецы долго живут… 

 

И уж совсем по-философски заметила:

— Может, выздоровеешь, а может, и нет, всё в руках Господних. Давай, землячок, держись, не ты первый, не ты последний… Завтра буду в церкви, поставлю свечку за твоё здоровье…

 

По поводу его жены она выразилась достаточно резко.

— Да-а, Петрович, жена у тебя ещё та штучка. Не любит она тебя, вот что я тебе скажу, так, лишь изображает жалость. Больной ты ей не нужен, сразу видно. Может, когда был здоров, она в тебе нуждалась, а сейчас — вряд ли…

 

Жена действительно за всё время пришла лишь несколько раз и то ненадолго, всегда находились какие-то неотложные дела. Повзрослевшие дети, которые жили в своих семьях отдельно, навещали его тоже нечасто.

Странно, но эти вечерние разговоры с медсестрой, её нехитрая житейская мудрость сыграли свою роль и как бы морально и психологически подготовили Петровича к серьёзным переменам в его судьбе.

 

Он начал самостоятельно изучать проблему борьбы с раковыми заболеваниями, прочитал специальную литературу, посещал лекции на эту тему, расспрашивал знающих людей, узнавал много нового и делал свои собственные выводы. В большинстве своём они были нерадостными.

 

Петрович размышлял над таким фактом. Ещё в 1886 году русскими учёными в Москве был создан первый институт для исследования и лечения рака. Теперь таких институтов в мире сотни. Сотни тысяч учёных посвятили этой проблеме свою жизнь. А результат — нулевой! Почему? 

 

На одной из лекций по нетрадиционной медицине он услышал, что причина очень проста: всегда изучается отдельно раковая клетка. Но раковый больной в целом, со всеми его бесконечными реакциями и особенностями — не изучается. А когда ограничиваются изучением одной клетки, ткани или изолированного органа, то всегда получается некрология и никогда — биология. Никто не хочет лечить человека в целом, а лечат только болезни. Вполне возможно, что клетки нашего организма на миллионы лет опередили нас в мыслительной деятельности, и наше тело гораздо лучше взаимодействует со Вселенной, чем наш разум! Все процессы, происходящие внутри клетки, неслучайны, жизнь сама корректирует себя.

................

продолжение

https://cloud.mail.ru/public/ajbq/goJ8yR3cM

.

 

-=-

 

.