Max_Redchits все записи автора Ян Майзельс

Лос-Анджелес – Санкт-Петербург
(1990-2002)

Мне кажется, что в приводимых здесь статьях, если не в окончательной, то все же в значительной степени выражена как поэтическая, так и социальная роль Владимира Высоцкого в российской культуре 20-го века. Тем не менее, остается и горечь известного, хотя до конца и не объяснимого, таящегося где-то в темных глубинах людской психологии, его непонимания и неприятия. Известно, что приведение всех вкусов и мнений людей к единому знаменателю – занятие безуспешное и недостойное. Поэтому здесь идет лишь речь о тех недоразумениях, которые возникают среди людей доброжелательных и близких по духу, однако не приемлющим творчество Высоцкого в силу некоторой предвзятости или же вследствие недостаточного с ним знакомства (именно поэтому количество прилагаемых к книге текстов Высоцкого возросло от изначально замышленной дюжины стихотворений до нескольких десятков). Здесь я только вскользь предварю некоторые замечания, которые присутствуют в ряде приводимых статей.

Из частных претензий к Высоцкому можно отметить такие, например, как критиканство (негативизм), однообразие, безголосость… Но ведь из нескольких сотен его песен, песен собственно «критиканских» найдется едва ли несколько десятков, да и тем не присуща какая-либо озлобленность, разрушительность (каковая нередко проявляется в песнях Александра Галича). По поводу «безголосости» можно возразить, что это был голос нестандартный, уникальный, узнаваемый среди сотен других и, конечно, любимый и признанный миллионами слушателей по крайней мере не в меньшей степени, чем голоса Клавдии Шульженко, Александра Вертинского, Вадима Козина, Леонида Утесова… И я не говорю уже о мощи этого голоса, сопоставимой с мощью самого Шаляпина. И, в конце-то концов, на вкус и цвет…

Легче всего, пожалуй, возразить на «однообразие»: просто включите магнитофон и прослушайте любую кассету Высоцкого. А заодно вслушайтесь еще раз в его тексты и вам многое станет понятным.

Но вот пример совершенно предвзятой (но совершенно не случайной в наше «поворотное» время) критики, приводимой в «Дне литературы» за апрель 2001 года. Известный поэт Олег Шестинский пишет: «Либеральные круги сотворили из Владимира Высоцкого своего кумира. Он – «совесть нации». Впрочем по разряду «совесть нации» у нас нынче стали проходить многие – и С. Ковалев, и М. Жванецкий, и Г. Хазанов , и даже, кажется, Виктор Ерофеев… А имеет ли право В. Высоцкий претендовать на это звание? Даже по измельчавшему нынешнему тарифу? Помню, давно, придя домой и услышав, что мой сын-подросток слушает пленки В. Высоцкого, я выключил магнитофон… Высоцкий мне чужд как богохульник, как, пожалуй, ПЕРВЫЙ песенник России, с таким остервенением набросившийся на православие… Он глубоко бесчувственно относился к православию и глумился порой над ним… В сущности, В. Высоцкий своим ерническим антиправославием навредил многим чистым и открытым душам молодых людей, забросив в них семена зла (Вот ведь как! Сатана – да и только! – Я. М.)». И далее, ссылаясь на Н. Переяслова (? – Я. М.) О. Шестинский развивает свою «святомученическую» идею «о глубокой глухоте» (!-Я. М.) барда к тому, что – хотим мы или не хотим – составляет нравственную основу России – к ее православию:

Спасибо вам, святители,
что плюнули да дунули,
что вдруг мои родители
зачать меня задумали

или

...На бога уповали бедного,
потом узнали – нет его...

(Конец цитаты).

Все это сильно напоминает обвинения давно прошедших лет в антикоммунизме путем превращения «антикоммуниста» во врага если не народа, то нации. Политическая заданность этого выпада очевидна. Но дальше применяется и совсем негодный прием («уловка» - по Шопенгауэру), а именно: подстановка имени Высоцкого в ряд имен, заведомо антипатичных читателю «Дня литературы» (автор знает, к кому он обращается). Интересна также и постановка вопроса: «А имеет ли право Высоцкий претендовать…?». Так не говорят об умершем человеке: могут претендовать на это лишь его поклонники, сам же он еще и при жизни таких претензий не высказывал, а теперь – тем более… Ну, хорошо, а сейчас об отношении Владимира Высоцкого к Богу вообще и к православию, в частности. Во-первых, не всем дано родиться православным, а, во-вторых, не каждый православный обязательно хороший человек, а неправославный – обязательно дурной. И все же Высоцкого на зыбком основании этих, взятых вне контекста, строк можно было бы обвинить «всего лишь» в атеизме, а не в «антиправославии». Если же подходить по сути, а не «по букве», то следует вспомнить, что песенное «я» Высоцкого почти всегда, за небольшим исключением, - это «я» его лирического героя, которого нельзя отождествлять с автором. Да это же банальная истина! В приводимом первом отрывке (из «Баллады о детстве») персонаж, от лица которого ведется рассказ, лишь близок к автору, но не тождественен ему, - это один из дворовых московских мальчишек с соответствующим жаргоном и мировосприятием. Еще более очевидно это во втором случае, ибо указанная песня так и называется: «Песня космических негодяев». Оказывается - как следует из названия - негодяями у Высоцкого являются как раз те, которые хулят Господа (и я бы причислил к их лику и тех, кто злоумышленно стремится превратить Владимира Семеновича Высоцкого в некое исчадие зла. А ведь куда «антиправославнее» выражался иногда сам Сергей Есенин – см. ниже мою статью «Знаменосец»).

Я не поленился и произвел приблизительный подсчет количества упоминаний о Боге в одном из сборников песен Высоцкого; там, в 235 песнях, Бог (Господь) упоминается 15-20 раз. Конечно, не так уже много, но не забудем, что все эти песни написаны еще «в эпоху исторического материализма», а не в эпоху крещения самого ЕБН и целого сонма новоявленных «христиан» православного толка.

Господь Бог встречается у Высоцкого в разных ситуациях, но в тех случаях, когда прослеживается его личное к этому отношение, то в ерничанье, бесчувственности и, тем более, в «глумлении над православием» обвинить Высоцкого невозможно. Вот, например, из песни «Дом хрустальный»:

Ведь поможешь ты мне, Господи
И не дашь мне жизнь скомкати!,

А вот из «Песни об одном воздушном бое»:

Мы Бога попросим: впишите нас с другом
В какой-нибудь ангельский полк.
И я попрошу Бога, Духа и Сына,
Чтоб выполнил волю мою:
Пусть вечно мой друг прикрывает мне спину,
Как в этом последнем бою!

И, в конце концов, ведь это он – и явно от своего имени - пел:

Купола в России кроют чистым золотом,
Чтобы чаще Господь замечал!

Но если отойти от очевидно идеологизированных нападок на Высоцкого, то истинному его пониманию, как это ни парадоксально, препятствовали именно его главные достоинства: всенародность, сводимая кое-кем лишь к популярности, и вседоступность, сводимая кое-кем аж к примитиву. Добросовестное прочтение публикуемых здесь статей позволяет легко разрушить недоразумения такого рода, объясняя небывалую всенародную популярность Высоцкого его высочайшим мастерством, тем уровнем профессионализма, который служит уже не форме и даже не содержанию, а некоей высшей, провиденческой цели (смотри статью В. Тростникова «А у нас был Высоцкий»), становясь столь же незаметным и столь же необходимым живому, мыслящему существу, как воздух, как сила всемирного тяготения…

Впрочем, на все эти - либо злопыхательские, либо просто неграмотные или неумные выпады сам Высоцкий отвечал так:

Спасибо вам, мои корреспонденты –
Все те, кому ответить я не смог, -
Рабочие, узбеки и студенты –
Все, кто писал мне письма, - дай вам Бог!
Дай Бог вам жизни две
И друга одного,
И света в голове
И много всего!
Найдя стократно вытертые ленты,
Вы хрип мой разбирали по слогам.
Так дай же Бог, мои корреспонденты
И сил в руках, да и удачи вам!
Вот пишут: голос мой не одинаков:
То хриплый, то надрывный, то глухой.
И просит население бараков:
«Володя, ты не пой за упокой!»
Но что поделать, если я не звонок, -
Звенят другие – я хриплю слова.
Обилие некачественных пленок
Вредят мне даже больше, чем молва.
Вот спрашивают: «Попадал ли в плен ты?»
Нет, не бывал – не воевал ни дня!
Спасибо вам, мои корреспонденты,
Что вы неверно поняли меня!
Друзья мои – жаль, что не боевые –
От моря, от стакана, от сохи, -
Спасибо вам за присланные злые
И даже неудачные стихи.
Вот я читаю: «Вышел ты из моды.
Сгинь, сатана, изыди, хриплый бес!
Как глупо, что не месяцы, а годы
Тебя превозносили до небес!»
Еще письмо: «Вы умерли от водки!»
Да, правда, умер, - но потом воскрес.
«А каковы доходы ваши все-таки?
За песню трешник – вы же просто Крез!
……………………………………….
Сержанты, моряки, интеллигенты, -
Простите – дал не каждому ответ:
Я вам пишу, мои корреспонденты,
Ночами песни - вот уж десять лет.

А в последний год своей жизни Владимир Высоцкий, обращаясь к жене своей, Марине Влади, написал:

Мне меньше полувека – сорок с лишним, -
Я жив, тобой и Господом храним.
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед Ним.

Нужно ли к этому еще что-то добавлять? Владимир Высоцкий все сказал. (В порядке хронологии первой я привожу напечатанную в Лос-Анджелесской «Панораме» статью, со стилем и перестроечным пафосом которой теперь, спустя более, чем десятилетие, во многом не согласен, однако оставляю её не только памяти ради, но и как знак эволюции собственного мышления. С некоторыми оговорками можно сказать, что я - и не только в приступе ностальгии, - глядя на все происходящее, эволюционировал от либерала-демократа чуть ли не до патриота-государственника (но, само собой разумеется, без националистических крайностей), к каковому типу, хоть и в невыраженной степени, тяготел, пожалуй, всегда. К тому же типу недекларируемого, но зато глубинного патриотизма относится, на мой взгляд, и все творчество Владимира Семеновича Высоцкого, страстным поклонником и пропагандистом которого я был с первой мною услышанной его песни, - кажется, это была «Песня про стукача»).

1. Знаменосец (Статья в «Панораме»)

2. Владимир Высоцкий: 1938-1980 (Статья в...)

3. Гениальность Высоцкого (Статья в «Контакте»)

4. В далеком 80-м (Статьи в «Контакте» и «Роге Борея»)

5. Возвращаясь к ненапечатанному (Статья в НРС)

6. Макаревич - еще не Высоцкий (Письмо в НРС)

7. Вселенная Высоцкого

8. Народный поэт

9. В редакцию газеты «Дуэль»