Рэй! (луч — англ.) Спасибо, что Ты позвала меня 
на свой День Рождения. 
Твой дом — за тысячу миль от меня, а я отправляюсь 
в путешествия лишь в особенных случаях. 

... День Рождения Рэй — как раз такой случай, 
и я с нетерпением жду встречи с Тобой. 

Я отправился в путь, доверившись сердцу Колибри, 
которого мы с Тобой встречали давным-давно. 

Он, как всегда, был приветлив, но когда я сказал ему, что маленькая Рэй подросла, и я направляюсь с подарком к ней на День Рождения, он очень удивился. Мы долго летели в тишине, и наконец он промолвил: «Я понял совсем немного из того, что ты мне сказал, но меньше всего мне понятно, что ты направляешься на День Рождения». 

— Конечно, я направляюсь на День Рождения, — ответил я. 
— Что в этом непонятного? 

— Он промолчал, а когда мы очутились у гнезда Филина, произнес:
«Могут ли мили в самом деле разделять нас с друзьями? 
Если ты желаешь быть с Рэй, разве ты уже не с ней?» 

— Маленькая Рэй подросла, и я направляюсь с подарком к ней на День Рождения, — сказал я Филину. 

После разговора с Колибри было странно говорить слово направляюсь, но я произнес его так, чтобы Филин меня понял. 

Он тоже долго летел молча. 
Это молчание было исполнено доброжелательности, но когда он доставил меня в целости и сохранности к дому Орла, он промолвил: «Я понял совсем немного из того, что ты мне сказал, но меньше всего мне понятно, что ты называешь своего друга «маленьким».

— Конечно, она маленькая, — ответил я. 
— Потому что она еще не стала взрослой. Что в этом непонятного? 
— Филин посмотрел на меня глубоким взглядом своих янтарных глаз, улыбнулся и сказал: «А ты подумай». 

— Маленькая Рэй подросла, и я направляюсь с подарком к ней на День Рождения, — сказал я Орлу. 
После разговора с Колибри и Филином было странно говорить слово направляюсь и маленькая, но я произнес их так, чтобы Орел меня понял.

Мы поднялись с ним над вершинами и парили вместе с горным ветром. Наконец он промолвил: «Я понял совсем немного из того, что ты сказал, 
но меньше всего мне понятны слова „День Рождения“.

Мы собираемся отпраздновать тот миг, когда Рэй появилась
на свет, и до которого ее еще не было. 
Что в этом непонятного? 
— Орел, сложил крылья, ринулся вниз и мягко приземлился в пустынных песках.

— Время, когда Рэй еще не было? Не кажется ли тебе, 
что скорее наоборот — жизнь Рэй началась, 
когда времени еще не было? 

— Маленькая Рэй подросла, и я направляюсь с подарком к ней на День Рождения, — сказал я Соколу. 

После разговора с Колибри, Филином и Орлом было странно говорить слова направляюсь, маленькая и День Рождения, но я произнес их так, чтобы Сокол меня понял. Под нами далеко внизу проплывала пустыня. 

В конце пути он промолвил: «Ты знаешь, я понял совсем немного из того, что ты сказал, но меньше всего мне понятно
вот это — «подросла».

— Конечно, подросла, — ответил я. — Рэй все ближе к тому, чтобы стать взрослой, и еще один год отделяет ее от детства. Что в этом непонятного?

— То, что ты сказал, вовсе не значит «подросла» 
— Он поднялся в воздух и скрылся из виду. 

Знал, что Чайка — очень мудрая птица. Пока мы летели, я тщательно обдумывал и подбирал слова, чтобы, услышав их, 
она поняла, что я уже чему-то научился.

— Чайка, — сказал я наконец, — почему ты несла меня на своих крыльях к Рэй, если ты воистину знаешь, что я уже с ней?

Чайка несла меня над морем, над холмами, над улицами города и вскоре бесшумно села на Твою крышу. 
— Потому что важно, — ответила она, — чтобы ты знал эту истину... 
До тех пор, пока ты сам не понял ее, пока не постиг во всей глубине, ты сможешь передать ее лишь немногими способами, лишь с посторонней помощью — машин, людей, птиц. Но помни, — добавила она, — от того, что ты не постиг истину, она не перестает быть истиной. — И Чайка улетела. 

— Теперь настало время раскрывать Твой подарок.
Дары из стекла и металла со временем изнашиваются и предаются забвению. 
Но я приготовил для Тебя кое-что получше. 
Я дарю Тебе кольцо. Носи его. Оно искрится особым светом, 
и никто не сможет ни отнять его у Тебя, ни уничтожить.
Ты единственная в мире будешь видеть это кольцо, так же, 
как только я видел его, пока оно было моим.

Это кольцо наделит Тебя новой способностью. 
Надев его, ты сможешь воспользоваться крыльями
любой из птиц, парящих в небе. 
Ты сможешь видеть их золотыми глазами, коснуться ветра, 
что пронизывает их бархатные перья. 
Тебе откроется радость полета ввысь, радость парения
над миром и всеми его заботами. 

Ты сможешь оставаться в небе, сколько пожелаешь, коротая ночь, встречая рассвет, и когда почувствуешь, что настало время вернуться вниз, Твои вопросы обретут ответы и все тревоги рассеются. 

Как и все, чего нельзя коснуться руками и увидеть глазами, твой дар станет расти по мере того, как ты будешь пользоваться им. 

Поначалу Ты сможешь делать это только когда будешь видеть птиц, с которыми полетишь. Но потом, когда придет умение, Ты научишься летать с птицами, которых не видишь, и в конце концов обнаружишь, что Тебе не нужно ни кольца, ни птиц, чтобы летать наедине с собой выше спокойствия облаков. 

И когда такой день наступит, Ты должна будешь передать этот дар тому, кто сможет умело им пользоваться, который сможет осознать, что важно лишь то, что создано из истины и радости, а не из металла и стекла. 

Рэй, этот Твой особый-день-в-году я праздную вместе с Тобой в последний раз, узнав то, чему меня учили наши друзья — птицы. 
Я не могу направляться к Тебе, потому что я уже здесь. 
Ты — не маленькая, потому что Ты уже выросла. 
Ты, как и все мы, кочуешь от жизни к жизни, радуясь тому, что живешь.

У Тебя нет дня рождения, потому что Ты жила всегда. 
Ты никогда не рождалась и никогда не умрешь. 
Ты — не дитя тех людей, которых зовешь отцом и матерью.

Ты — их спутница в этом ярком путешествии, полном приключений, цель которого — познать суть вещей.

Каждый подарок от друга — это пожелание счастья, 
в том числе и это кольцо.

Летай свободно и радостно над вечностью по ту сторону 
рождений, и мы сможем встретиться с тобой и сейчас, и 
всегда, когда пожелаем, посреди одного большого праздника, 
которому никогда не приходит конец.

Ричард Бах