Матильда_Жу все записи автора

1.
 

      Рей Цезарь (Ray Caesar) – художник культовый. О нем пишут различные издания по всему миру, галерейные показы собирают полные залы, а множество творческих сообществ по Сети полагают за честь публиковать его работы. Полотна Цезаря предлагают зрителю посетить миры сюрреалистического барокко, где юные куклы-принцессы в роскошных нарядах смотрят на вас маленькими глазками и шевелят мутировавшими конечностями. В своих работах Цезарь изящно скрещивает мозги Льюиса Керрола и клинику для больных детей, 3D и кибернетические технологии, барочные наряды и сновидения девочек, отражающие спокойствие, печаль, извращенную злобу реальной жизни и перверсии детского сознания. 

 

 

      Рей Цезарь родился в 1958 году в Лондоне. Можно смело утверждать, что Рей – художник прирожденный, ибо уже с малых лет он начал рисовать и делать пластилиновые скульптуры.  Похищая кукол своей сестры, он закрывался в комнате, и проводил над ними творческие эксперименты: перекрашивал части тела, комбинировал игрушки с жестяной фольгой, вырезал из картона недостающие детали, использовал обрезки газет и т.п. В результате получались весьма странные конструкции. «Я помню, как превращал футбольный мяч в «голову Франкенштейна», набивал одежду всякой всячиной и таким образом создавал недвижимое существо человеческого роста, - рассказывает Рей. – Когда я убегал разносить газеты, то оставлял это творение у себя на кровати. Отец сердился на меня за это. Пока я работал, он заходил ко мне в комнату и, глядя на «Франкенштейна», пугался, думая, что я умер. Мне казалось это смешным, но не ему. И вот, спустя 45 лет я продолжаю веселиться подобным образом, но так и не могу ответить себе на вопрос – полагать ли это Искусством? Не знаю, делаю ли я искусство, но то, что делаю, мне нравится».

      Одна из любопытнейших страниц жизни Цезаря – это его работа в качестве медицинского художника в отделении Творчества и Фотографии госпиталя для больных детей в Торонто. Там Рей создал множество медицинских и технических рисунков, фиксировал на бумаге мощнейшую технику и испытания над животными, наблюдал за страданиями и угасанием надежды. «Моя работа в Госпитале была процессом фиксации всего происходящего – от результатов жестокого обращения с детьми и вырезаний мозгов, до детского героизма, с помощью которого эти малыши пытались договориться с жизнью, -     вспоминает Рей. – Я часто возвращаюсь в коридоры этого Госпиталя и понимаю, что мы должны проживать наши мечты ради тех, кто не смог прожить свои».

      В какой-то момент Рей больше не смог наблюдать за картинами боли в Госпитале и уволился, решив сконцентрироваться непосредственно на искусстве.

      «Я не думаю, что мои персонажи пропитаны исключительно болью и страданиями, - говорит Рей, – скорее, они кажутся мне спокойными. Я смотрю на них без страха, даже с юмором и каким-то тайным знанием. Они счастливы и хотят, чтобы мы видели их такими, какими они есть. Без дрожи… без ощущения, что в них отражаются наши страхи. Когда кто-то видит в них одиночество, я вижу спокойствие, когда кто-то видит боль, я вижу уникальное знание, испытанное огнем, взывающее преодолеть любую боль и страдания, возможность понять человеческую различность и не бояться ее. Это что-то вроде маленького самодельного рая для иссохшего духа, находящегося в потайных комнатах моей памяти. Возможно, в этом раю не то что мы видим на самом деле, но то, что мы хотели бы увидеть».

      Не смотря на то, что за 17 лет работы в Госпитале Рей успел повидать боль во всевозможных её проявлениях, он не считает, что отражение этой боли в искусстве позволяет показать жизнь более реальной. «Я много думаю о боли других, - рассказывает Рей. – Для меня важна замена любой ненависти любовью и пониманием. Мы должны призвать эмпатию в окружающий нас мир, чтобы не быть парализованными страхом, чтобы не позволить страху породить в нас ненависть. Мы должны наблюдать за вещами, которые переживают люди. Наше созерцание их выживания должно поощрить нас приближаться к нашим страхам со спокойным рассудком. Мочь смотреть на человеческие различия и не отворачиваться в жалости, или отвращении, или страхе. Я полагаю, что мы все очень отличаемся во внутреннем взгляде на себя, отличаемся от того, что мы видим, глядя в зеркало. Попробуйте закрыть ваши глаза и почувствуйте уникальную форму вашей чувственной духовной сущности, и, уверен, вы будете удивлены. Каждый день я пробую подняться выше тех испытаний боли, страха и ненависти, делаю попытку "преодолеть" всё это… Я верю, что именно такое стремление я видел в той детской больнице все те годы  ... от больных детей, взволнованных любящих родителей, до докторов, хирургов и медсестер... Я видел, что срыв утолил человеческое желание "преодолевать" бедственную ситуацию. Полагаю, именно это делает жизнь "более реальной"».
 

 

 Творческий процесс
автор: Рей Цезарь

      Я целиком и полностью работаю в цифре, от начала и до конца. Я создаю 3D-модели в различных программах, покрываю их окрашенными или фотографическими управляемыми текстурами, обволакивая ими своих персонажей подобно тому, как карта обволакивает глобус. У каждой модели есть невидимый скелет, позволяющий мне все эти фигурки гнуть и как-то вводить в их трехмерный мирок.  При помощи света и камер я делаю тени, которые имитируют реальный мир.

      Моя работа с моделями очень напоминает ваяния из глины. Я часто вспоминаю себя в школьные годы с куском пластилина. Когда-то я даже обувь из пластилина делал, но мой отец запрещал мне одевать её на люди.  Я создаю скелет с полагающимися ему хребтом, плечами, локтями и даже суставами. У меня есть много голов с разными выражениями лица, я играюсь с ними, скрещиваю и получаю, к примеру, тот тонкий взгляд, с которым на меня смотрит жена, когда я делаю что-нибудь подозрительное.

      Вначале я разукрашиваю модель очень просто, потом оборачиваю поверхность модели какой-нибудь текстурой, например, цветочными лепестками или древесиной. Я коллекционирую текстуры точно так же, как некоторые люди коллекционируют серебряные ложки, и у каждой текстуры есть своя история, как, например, фото послеоперационного шрама на бедре моего отца, или снимок моего желудка, который мне подарил гастроэнтеролог. Но больше всего я люблю коллекционировать текстуры кожи, и прошу людей показывать мне здоровенные участки своего тела, чтобы я мог пополнить свою коллекцию.

     Затем я выставляю свет и камеры, бросаю на созданный мною мир тени, создаю атмосферу при помощи тумана и дымки, выращиваю траву и листки деревьев.

     Так как мои работы печатаются, меня часто спрашивают об оригинале, но мои картины существуют только в глубинах моего компьютера – в невероятном трехмерном мире. Я очарован мыслью о том, что даже когда я выключаю компьютер, этот трехмерный мир существует где-то там, в математической вероятности, и тот мир, в котором мы живем, не так сильно отличается от мира 3D.

 

Интервью журналу Webesteeam

Вопрос: Что самое тяжелое в творческом процессе? Есть ли что-то, что Вы хотели бы улучшить?

Ответ: Самое тяжелое – преодолеть негативное внутри себя и позволить себе творить без страха. Я работаю над этим каждый божий день.

В: Когда Вы работаете над лицом персонажа, Вы держите в голове образ конкретного человека?

О: Я думаю о себе и своей жене Джейн. На самом деле, я стараюсь скомбинировать наши лица и текстуры наших кож. Я воспринимаю своих персонажей как автопортрет нас обоих в обличии детей. Уже более 30 лет мы с Джейн вместе, я встретил её, когда мне было 15. Мои персонажи – это также рефлексии на мою мать и сестру, которые представляются мне детьми, после того как умерли.

В: Существует мнение, что 3D-моделирование – это воссоздание реальности. Что Вы об этом думаете?

О:Если я с этим работаю, то совершенно очевидно, что это меня устраивает. Но я абсолютно уверен, что речь не идет о простом воссоздании реальности… Является ли «сон» или «эмоциональные переживания» реальностью или иллюзией? Я пытаюсь выразить эмоциональное подсознание реальности, состояние или чувство, которое не могу выразить словами, посему погружаю всё это в трехмерный мир. Я использую 3D-моделирование, потому что мне нравятся бесконечные возможности этого инструмента. Я люблю не только то, что этот инструмент может сделать, но и то, во что он может развиться. 3D-моделирование не обладает постоянством. Оно меняется ежедневно.

В: Могли бы Вы успешно заниматься своим искусством без компьютера?

О: Успех не измеряется таким образом. Мирное созидание уже является успехом. Порождение разрушения и боли – это проигрыш. С компьютером или без – я работал художником всю свою жизнь. Компьютер – это лишь способ извлечь изображения из моей головы. Полагаю, все попытки творения хороши, и успех в жизни приходит именно от попытки, а не от результата. Я думаю, что двигатель креатива заставляет нас использовать подручные средства. Я самостоятельно могу рисовать, красить и ваять точно так же, как делаю это на компьютере... потому что, если я не мог бы... Я не был бы в состоянии сделать это на компьютере. Любой, кто думает, что может создать лучшее изображение скорее на компьютере, чем при помощи других инструментов, всего лишь не знает, как использовать другие инструменты. Картины рождаются где-то вне, а инструменты материализуют их.

В: Сколько времени уходит на создание одной работы?

О: Я не думаю о времени во время работы, давно не ношу часов и могу позволить себе не знать какой сейчас месяц. Работа может рисоваться три дня, три недели или три месяца.

 

2.
 

3.

4.

5.
 

6.
 

7.

8.

9.

10.
 

11.
 

12.

13.
 

14.

15.
 

16.
 

17.  
 

18.
 

19.
 

20.
 

21.
 

22.
 

23.
 
24.

25.
 

26.

27.
 

28.
 

29.

30.