Госпожа_Президент все записи автора Простите за ужасную задержку, мой комп опять сломался.
Но теперь, когда мне переустановили винду - я здорова и готова к использованию^^
Возрадуемся и читаем))))

ЗЫ: Я не дописала про День Благодарения, так что продолжение выложу чуть позже, но здесь же. Так что не теряйте этот кусок, он будет в этом сообщении.

1) Тапки приветствуются.
2) Люлбю Вас, Сообщество и Паников.
3)

Глава 13.
“Oh my God!” или День Благодарения…
Брендон Ури.

Мягкими незаметными шажками вдоль стенки коридора. Как шпион, сливаясь с обоями и притворяясь вешалкой. Скрываясь от назойливого взгляда Вашингтона с картины, и медленно, как кошка, поднимаясь по лестницам. Прикинувшись ковром и раритетным торшером, прямиком к нему в комнату, чтобы добыть секретные материалы…
Тихо. Незаметно. Пока он моется, я смогу почитать. Спокойно и непринужденно…Я моль…я мо-о-о-оль…меня совсем не слышно и не видно. Тень, парящая на крыльях ночи…. Я моль. Таинственная, леденящая кровь моль…

Разум: Ты дебил, а не моль. У тебя как минимум пять минут есть, прежде чем мистер Амнезия материализуется в спальне. Ищи свою тетрадь реще.

Я стараюсь не делать много шума…

Разум: Поверь мне, Брендон, даже если ты будешь скакать как слон, Райану будет абсолютно до фени. Ты его так бесишь, что даже спали ты весь дом к чертям – он бы ухом не повел.

У него, кстати, такие ушки красивые…. Как будто созданы для того, чтобы шептать туда всякие глупости….

Разум: Ты меня достал….

Молчу, молчу….

Обогнув комодик, столик с креслом, я прошел уверенным маршем вдоль спальни для гостей, мимо ванной, в которой оставил некоторые лекарства Райана, и кабинета. Наконец, приблизился к нужной двери и замер, уткнувшись лбом в ровную, пахнущую смолой деревянную поверхность... Внутри настойчиво и дерзко порхал косяк бабочек-мутантов. Руки предательски дрожали, и фонарик норовил выпасть и с грохотом покатиться по полу, что, конечно, вызвало бы жуткий ажиотаж у собаки и у мистера Амнезии. Но не хватало мне ещё, чтоб Росс с перепугу в ванной навернулся. Так что я сознательно сильнее сжал пальцы. Глубокий вдох, и…комната подставляется темнотой и приятным запахом чистого постельного белья.

Освещая косым мутным лучом маленькие кусочки комнаты, фонарик вел меня прямиком к кровати, под которой лежала сумка с заветной тетрадью. В голове же сидело назойливое чувство вины, что Райану о своих намерениях я ничего не сказал. Ну, во всяком случае, затея эта его устроила, так что жаловаться пусть бежит не мне, а своему припадочному доктору…. Так, что тут у нас… Аха, тетрадь!
Присев на колени, я принялся лихорадочно изучать исписанные страницы, которых было достаточно, чтоб удовлетворить среднестатистический минимум для написания какого-нибудь слезливого мемуара. И когда интересно он все успел накатать?!

«Странно ощущать свои мысли пересаженными, словно из чужой головы»….так, не то…. «мучают головные боли. Как будто болят ушибленные воспоминания»….тоже не то….
«многое кажется знакомым, но далеко не все внушает доверие…в отличие от Брендона»…. Ну, что же, это радует…
«Бывает ощущение, яркое такое, что я знаю его очень долгое время, вернее, он знает меня очень долгое время. А иногда так странно смотрит на меня. Мы, кажется, раньше были очень близки…». Уже теплее.…Так, это вчерашние записи…Господи, как он умудряется за несколько дней в полулежащем состоянии исписать чуть ли не четверть тетради?!

Разум: Ну, как бы, Боженька не всех мозгами обделил….

Заткнись…. Так, дальше. Что там…а, вот. «Вчера снился забавный сон, весьма пикантный и интересный, жалко не разглядел лица моего растлителя…».
Что ж… Он хотя бы графически не желает четвертовать и сжечь того, кто его поимел. Оставляет надежды, что у меня хоть что-то получится.
«Несмотря на то, что это сон, все ощущения были очень яркими. Не скажу, что мне не понравилось, но довольно необычно чувствовать инородные предметы в области толстой кишки….». Ха, юморист…. Значит, вспомнил уже что-то. Интересно, память уже дошла до периода регенерации событий с дачи Венца?
«Мягко отстраняя его руки, забираюсь на барную стойку, увлекая его за собой. Он вдруг замирает передо мной, безуспешно вглядываясь в черноту…». Да, это я хорошо помню…

Разум: Да уж конечно, помнит он…герой уикендовских попоек….

«Легко поймав первое движение, плавно поддаюсь навстречу, изгибаясь в талии, а затем ногами обхватив его торс, опускаю ягодицы на его согнутые ноги…». Вот, оказывается, кто порнографические романы для школьниц строчит…. Ну, Росс, тебе только песни и писать, да….

- А я вот не могу писать и все тут…
- Буквы забыл? – и я вскрикиваю, роняя фонарик. На пороге нарисовался, как по заказу, Райан Росс. Облокотившись на дверной косяк, он внимательно сверлил меня грозным взглядом. Уж не знаю, сколько времени он за мной наблюдает, но видел, судя по всему, он достаточно. Достаточно для того, чтобы сделать свои выводы.
- Боже, Росс, я чуть не помер…

Душа: Жаль, что чуть (с)

Райан Росс.

Вечер длился бессовестно долго, страшно томительно и нудно. Даже не смотря на все поползновения Брендона в мою сторону, которые во всех случаях заканчивались моими тяжелыми вздохами и его еле скрываемым ворчанием. Чего этот молодой человек от меня добивался – я, безусловно, понял, но имей мистер Ури хотя бы намек на мозг или ту же самую совесть, что в его случае совершенно никакой разницы не имеет, ибо ни того, ни другого у него нет, он бы давно прекратил свои совращения и лег спать.
Но не тут-то было. Таких самоотверженных попыток затащить меня в свою койку я не видел всю свою недолгую с момента аварии сознательную жизнь. Да и с трудом представлял, что когда-нибудь с Брендоном случалось подобное. Уж больно сильно он старался.
Но все эти манипуляции я оборвал после того, как этот кадр учудил одну забавную вещь.
Нет, я, конечно, люблю всякие глупые нежности, и прочую атрибутику влюбленного состояния. Только вот немного одурел, когда, вытаскивая молоко из холодильника, столкнулся с Ури, въехав при этом локтем в эпохальный косяк. Зашипев от неприятного ощущения, я буквально дал понять впечатлительному парню, что он якобы меня обидел, и это происшествие, по его мнению, и страдальческому выражению лица, требовало мгновенного раскаяния и извинений.
Так, притянув к себе за предплечье, он сжал меня в настоящем удушающем захвате, ознаменовав это дружескими объятиями. После чего потерся небритой щекой об мою…хм, тоже небритую щеку. Минуты две стискивал меня до откровенно салатово-синеватого оттенка, а затем стащил с меня кофту и поцеловал за ушком…Забавно, не правда ли?
Злобно зыркнув на Брендона, я удалился на второй этаж за вещами, пытаясь бесцельно не шататься и в ритме эстафеты добраться до душа, а впоследствии до кровати. Ури так и остался стоять на кухне, придерживая холодильник от неминуемого обморока, будь в его холодном сердце хоть маленький намек на жизнь.

- Вот не охренел ли….лапать меня, на ночь глядя…кошмар, - причитал я, топая по лестнице.
- Я все слышу…, - донеслось из кухни.
- Фетишист гребаный! – и с кухни послышался звук упавшей на пол кофты…

Когда я вернулся на первый этаж, чтобы оккупировать ванную комнату, Брендона на кухне уже не было. Куда он так поспешно ретировался – меня не волновало. Но, на всякий случай, потуже затянув халат, я двинулся по коридору, предусмотрительно заглядывая во всякие темные укромные местечки – нехай мистер Ури решил поиграть в маньяка.
Благополучно закончив променад на пороге ванной, я закрыл дверь на щеколду. Как оказалось, большого эффекта уединения это не принесло. Дверь изнутри была покрыта огромными царапинами, как будто кто-то держал здесь Патрика гораздо дольше положенного времени. Мало того, пес видимо бился головой в препятствие, потому что дверь заметно отходила от проема, проще говоря, держалась на соплях. И можно было смело наблюдать за всем, что происходит в душе, через большую щель в дверном проеме.
Но, все-таки, лелея надежду, что Брендон Ури вовсе не является безнадежным вуайеристом, я резво сбросил с себя халат и открыл зеркальный шкафчик в поисках специфических средств для душа.

Похоже, кто-то нарочно забил шкаф сплошным непотребством…. На каждой полке банки с вазелином, масла для массажа, огромные бутыли с лубрикантом и прочие мечты Маркиза де Сада. Хм, если за этим стоит Ури, то вынужден признать – продумал он все до мельчайших подробностей. Не удивлюсь, если под подушкой найду какие-нибудь анальные стимуляторы или ко всеобщему счастью – огромный фаллоиммитатор.
В раздумьях присев на краешек ванной, я понял, что душ сейчас – это немного не то, чего просит уставшая за день душа. А именно – немедленно в постель. Иначе спать мне, как последнему лабрадору, на холодном кафеле.
Подняв холодный зад с бортика, я нацепил халат и с чувством глубокого удовлетворения вышел из ванной. Не найдя нигде своих таблеток, я предположил, что мистер Ури намеренно их припрятал поближе к своему логову, чтобы, если позволит ситуация, мигом затащить меня в кровать.
Время текло размеренно, так же, как я поднимался по деревянным лестницам. Бесшумно по древнему ковру, в свою комнату, дверь которой была открыта…
Едва увидев столь выдающуюся деталь, я спрятался за торшером, выжидая каких-либо намеков на присутствие маньяка Брендона. Буквально через секунду из комнаты послышалось неуверенное бормотание. Кто-то явно что-то читал, и читал походу мой дневник.
Признаться, фразы из чужих уст казались немного глупыми, но в целом ярко и точно передавали мое тогдашнее состояние. Медленно выскользнув из-за торшера, я неслышно подскочил к проему, выжидая свой триумф.
Который не заставил себя ждать. Ури красноречиво пожаловался на свое неумение писать песни, что сподвигло мой ушибленный мозг на мгновенный язвительный ответ.
- Буквы забыл? - и о господи, никогда, наверно, я не был так доволен этой испуганной рожей.
У Брендона выпал фонарь и челюсть, а в глазах плескался дикий ужас вперемешку с раскаянием и искренним сожалением.
- Боже, Росс, я чуть не помер…
Хм, кто бы сомневался, что в такие критические моменты Ури способен выдать хоть что-то более вразумительное. Как всегда сказал, как отрезал.
- Это вроде бы мой дневник…, - пытаюсь говорить максимально спокойно, но в голосе так и норовит проскочить издевка.
- Э-э-э-это была не моя идея, - вдруг залепетал Брендон, озираясь, как будто ждал, что Спенсер каратель сейчас выскочит из-за дивана.
- А чья?
- Бьюика! – заорал он, вскакивая с пола. Нет, ну вы посмотрите на эту макаку…
- То есть ты хочешь сказать, что Курпат насильно тебя принуждал красть в ночи мои тетрадки и втихушку их читать?!
- Ну,…почти.
- Брендон, ты не охренел случайно?! Или у тебя язык отсох, чтобы попросить меня об этом?
- Я не хотел лишний раз тебя беспокоить, - ах вот как это называется…
Захожу в комнату и, не глядя, включаю свет.
- Знаешь что, Брендон? Я после этих трех ужасных суток в госпитале только и делаю, что лелею мечту и скорейшем возвращении своей чертовой памяти! О жизни в этом забытом цивилизацией уголке мира с возможностью слать Спенсеру и Джону открытки с видом на Мак-Кинли! В полном, мать его, спокойствии!
- Поэтому я и…
- Не перебивай меня!
- Хор…
- Я хочу спокойно пожить несколько дней хотя бы до того момента, как я вспомню какого хрена ты постоянно меня лапаешь! Постоянно лезешь ко мне со своими абсурдными поцелуями, говоришь мне всякую чушь, трахаешь меня глазами каждый день да не по разу!!!
- Рай, ну ты…
- Оставь меня в покое, Брендон, слышишь?! Отвали от меня хотя бы на неделю!
- Росс, ты чего?!
- Твою мать, это я чего?! Это ты чего?! Я чувствую себя каким-то прикроватным ковриком, который не в состоянии сказать «нет» на все эти твои педерастичные выходки! А ты только спички в керосине мочишь!
- Ты только не ори, хорошо? И выслушай, - он подходит ко мне и берет за руку, - Сядь для начала. Вот так. А теперь дай мне пять минут и не перебивай, ок?
- Ну.
- Ты – мой лучший друг.
- Ах, вот оно что…
- Я попросил, Росс, заткни рот, пока я говорю. Иначе…
- Иначе что?
- Хочешь литровую клизму, мон ами?
- Ой, надо же, напугал ежа голой попой…Ты себе представляешь, скольки литровую клизму тебе поставит Смит в этом случае?
- Ты меня Смитом не пугай, родной. Я с ним на коротком поводке. Ты лучше выслушай меня, а потом думай и делай, что хочешь.
- Я десять минут пытаюсь добиться от тебя ответа.
- Вот что-что, а характер тебе из башки так и не вышибло. Какой был, такой и остался.
- Ты говорить будешь?
- Ты мне не дерзи, родной, а то знаешь, бывают прецеденты на севере…
- Ты меня достал…
- Значит так, Росс. Сейчас здесь ты под моей опекой, и так уж сложилось, что будешь ещё до приезда Уокера и Смита, а это, как ты уже наверно посчитал, около трех недель. Поэтому, чтобы не возникло никаких критических ситуаций, нам надо обговорить некоторые условия совместного проживания.
- Я тебя внимательно слушаю.
- Во-первых, твой дневник я буду перечитывать раз в три дня. Если ты не против, конечно.
- Дальше.
- Следить за приемом лекарств и посещением врача тоже буду я.
- Печально, но что поделать…
- По хозяйству я тоже постараюсь все взять на себя.
- Надо же…
- Так, если ты ещё раз так сделаешь, обещаю, Райан, уложу в кровать и буду любить в попу до самого рассвета.
- Что я опять не так сделал?!
- Хватит острить, остряк! Сиди и всасывай, что тебе говорят.
- А я, по-твоему, полы мою?
- Ты сидишь и огрызаешься!
- Без сарказма на твои речи и не взглянешь, Брендон. Несешь чушь какую-то.
- Слушай, я, конечно, не психолог…
- И, слава Богу.
- Твою мать, ты заткнешься, нет?!
- Ты задолбал на меня орать! Давай, - соскакиваю с кровати, - вали из моей комнаты.
- Ну-ка сядь! – тут этот абориген хватает меня за руки, издает боевой клич, набрасывается сверху и просто валит на кровать. Вполне очевидно его превосходство, да и по ликующей роже это сразу видно.
Брендон ещё минуту придавливает меня своими телесами, и потом, чуть приподнявшись на локтях, смотрит на меня затравленным взглядом.
- Я по глазам вижу, что мне придется звонить Спенсеру….
- Позвонить ты ему сможешь попозже, а пока…

А пока он просто ставит мне засос на шее, нещадно срывает с меня халат, хватает за бока и бросает в подушки.
- Ты че делаешь?! – целует меня в виски, гладит спину, бедра, перехватывает мои руки и целует пальцы.
- Собираюсь трахнуть тебя, а то больно разговорчивый…
- Чего?! – снова прижимает меня к матрасу…
- Рот закрой пока, он позже пригодится.
- Отвали от меня, пидорас чертов! – он ещё и о минете мечтать вздумал…Вот ведь скотина!
- Не кричи, собаку разбудишь.
- Блять, ты не понял что ли?! – резко оттолкнув от себя это ненасытное животное, на радостях даю Брендону прямо в левый глаз. Он мгновенно хватается за больное место, как ошпаренный, отпрыгивая от меня. Как назло, кровать кончается ровно в том месте, на которое он от меня отпрыгнул, так что с жутким грохотом Ури валится с деревянной тахты на пол, сопровождая свой полет отборным матом.
- Ах ты, сука, Росс!
- Вали отсюда!
- Ну, уж нее-е-ет! Ты так легко не отделаешься!
- Окстись, безумный! Я здесь больной вообще-то!
- Да я вижу, что ты больной. Сейчас мигом вылечу. Анальной терапией. Антистресс, специально для нервных содержанок, - Ури медленно поднимается пола и начинает ползти в моем направлении…. Сердце чует неладное, так что идея позвонить Спенсеру пришла мгновенно.
Я быстренько вылетаю из комнаты и бегу в гостиную за своим сотовым. Хватаю несчастную трубку, дрожащими пальцами набираю номер. Но как только раздаются заветные гудки, меня настигает Брендон. Пока он сковывает меня в объятиях и запускает свои загребущие руки мне в трусы, шерудя ими там, как его мозгам вздумается, я молю Смита, чтобы он взял эту несчастную трубку, попутно отбиваясь от этого горе-опекуна.
Мгновение спустя Ури уже вырывает у меня телефон, облизывая мои ключицы, шею, все, что находится в ближайшей досягаемости. Где-то на секунду мне снова удается вырваться. Но как только я рванулся к двери, словно на реактивной тяге, Брендон выставил вперед ногу, невозмутимо пропев в телефон: «Да, Смитти!»
Я в это время, стремительно приближаясь к полу, никак не мог выбрать: сковорода или топор?
Голова с глухим стуком встречает лакированные половицы, и тогда я точно понимаю, топор.
- Как долетите, обязательно позвоните, - мычит в трубку Брендон, опасливо косясь на мое незавидное положение. По его вине я только что хорошенько приложился головой об пол, что, несомненно, дает мне полное право изувечить мистера Ури всеми подручными средствами.
Как мне удалось разглядеть, мое падение Брендона тоже не оставило равнодушным. С минуту он просто стоял надо мной и оценивал своим подбитым глазом, который налился бордовеньким оттенком, сложившуюся ситуацию. А потом просто убил меня наповал своей непроходимой тупостью, обрушившись на меня всем телом и продолжив свои незамысловатые ласки.
Я постарался вжаться в пол, чтобы провалиться сквозь землю, или хотя бы к крысам в подвал. Но безуспешно. Пришлось отбиваться. Ногами, руками, зубами, мебелью и посудой.
Но Ури был непреклонен. Он поставил перед собой цель овладеть моим скудным телом, и, похоже, помещать ему могло только чудо.
Слава Богу, чудо было в моей голове. Куда пришла следующая гениальная мысль.
Когда Ури сильнее сжал мои запястья, чтоб метаться в разные стороны мне было немного сложнее, я просто-напросто полностью расслабился. Давая Ури, наверно, единственный в жизни шанс трахнуть меня абсолютно беспрепятственно. Сия идея, естественно, оправдала все мои ожидания. Будучи в состоянии аффекта, мистер Ури удвоил свои усилия и уже просто бессовестно жевал меня, вжатого в холодный пол.
Вполне здраво оценив ситуацию, я решил, что в этом случае Брендон нанесет мне гораздо меньше увечий, в отличие от противного, где я брыкаюсь и сопротивляюсь, как святая девственница. Но, несмотря на такой смелый шаг с моей стороны и непревзойденную выдержку, тело начинала бить мелкая дрожь. Честно признаться, было немного страшно лежать под этим обезумевшим телом, смирившись со скоропостижным изнасилованием…
Не знаю, может быть, Ури прочитал мои мысли, или просто мозг вновь пришел в рабочее состояние, или сперматоксикоз на время оставил своего носителя…. Быть может, Боженька на Аляску периодически заглядывает…. Но буквально секунды спустя на меня смотрели щенячьи глаза, готовые вот-вот разразиться слезными потоками.
Брендон прижался ко мне ещё сильнее, не жалея ребер. Его кожа горела, было слышно, что он начинает шмыгать носом. Через какое-то время на ухо полились слезы с нежным тихим шепотом: «Я бы душу за тебя продал, слышишь?», «Прости, малыш», «Люблю».
Набор фразочек как-то миновал мой слух, но ощущение горячей влаги на висках было просто невыносимо.
И вот уже у самого начинают стекать по щекам слезы. За обиду на того чертового оленя, что заставил меня забыть столько всего, отчего этот парень сейчас сходит с ума от одного прикосновения ко мне. За то, что я хочу вспомнить прошлое, но боюсь. Отнюдь не воспоминаний, а боюсь попросить поддержки у Брендона, которому, наверно, также тяжело, как и мне. За то, что мысли в голове крутятся бешеным вихрем, и не могут дать четкого изображения, вместо этого даря мне повсеместное и статичное ощущение двух пальцев в розетке.…За все, что привело нас в этот дом, на этот паркет, в эту предпраздничную ночь.

Хм, в этой гостиной, в почти непроглядной темноте едва ли можно различить две обнявшиеся фигуры. И, наверно, первый вошедший человек откровенно бы впал в ступор – два мужика сидели на полу, обхватив друг друга кольцом из рук, и плакали навзрыд.
И, наверно, вряд ли первый вошедший человек знал, даже догадывался, что один из них рыдал из-за того, что слишком много знает, а другой – из-за того, что не знает вообще ничего.

Брендон Ури.


Разум: Знаешь, Ури, наверно стоит остальное рассказать в следующий раз…