А знаете, что именно делает всякий город польским? Евреи. Если уже не видно евреев, значит, мы въезжаем в чужую страну и,привычные к их присутствию, ощущаем, что нам как будто чего-то не хватает.

Юзеф Игнацы Крашевский.

«Фонарь чернокнижника» (1842)

Подлинное еврейство жило в Польше,Польша была их Землей обетованной… Несчастливый польско-еврейский брак распался после Холокоста… Эта страна, которая была некогда местом самого большого сосредоточения евреев, сейчас –и навсегда – останется их самой большой  могилой. Связь будет продолжаться –еще более тесная, чем раньше, хотим мы этого или нет, хотите вы этого или нет.

Адольф Рудницкий.

 «Театр, в котором всегда играют» (1987)

Полин, Пойлин – так называли Польшу ашкеназские евреи, пришедшие в эту землю десять столетий назад. Одна из легенд гласит, что, спасаясь от преследований в странах Западной Европы, они бежали на восток, не зная, где остановиться, пока с неба не спустился листок всего с двумя словами: «по лин» – «здесь переночуй». Так толковал название Полин и ее уроженец романист Шолом Аш: Всевышний взял горсть земли Эрец-Исраэль, которую спрятал на небесах после разрушения Храма, и опустил ее на Польшу, чтобы она стала местом отдохновения для его детей, страдающих в изгнании. Поэтому страна эта называется Полин, и Сатана не имеет здесь власти, а Тора чтится и изучается повсеместно.

Не впервые можно совершить путешествие по еврейской Польше вместе с группой студентов Летней школы по иудаике, организованной центром «Сэфер». Мы посмотрим, что осталось от самой большой общины диаспоры, прославившейся своими учеными и фабрикантами, ешивами и синагогами, больницами и даже театрами и добившейся столь значительной гражданской автономии, что некогда ее называли «государством в государстве».

Еврейское кладбище во Вроцлаве.

Повторяя путь еврейских беженцев, начнем наше путешествие с интереснейшего города Вроцлава на юго-западе страны. У Вроцлава явные проблемы с идентичностью, отразившиеся во множестве его имен: Вротизла, Вратиславия, Вретслав, Бреслау, Пресслау, Врацлав, – которые менялись в связи с его принадлежностью то к Польше, то к Богемии, то к Австрии, то к Пруссии. В этой исторической пестроте силезского города нашлось место и для еврейской темы. Именно во Вроцлаве была найдена старейшая мацева (1203), а поскольку она была установлена над могилой «сладкоголосого» Давида, т. е. кантора, следует полагать, что задолго до его кончины здесь имелась и община, и синагога.

Гуляя по центральной рыночной площади и восхищаясь ее замысловатой архитектурной красотой, можно на углу смежного с нею Соляного рынка увидеть дом, из окна которого в 1453 году читал свои пламенные проповеди францисканский монах Джованни ди Капистрано, заезжий харизматический борец с грехом и ересью. Потрясенные его проповедями, горожане бросали в разведенный здесь же костер предметы роскоши, игральные карты, зеркала и косметику. Увы, этим дело не ограничилось. На Соляном рынке сейчас стоит памятник в виде высокого языка пламени. Хотя на нем нет надписи, еврейскому, да и всякому путешественнику стоит вспомнить, что на этом костре по обвинению в осквернении гостии (а судебным разбирательством руководил сам Капистрано, так что приговор был предрешен) тогда сожгли сорок одного иудея. Эффективная деятельность Капистрано по искоренению инаковерия привела и к тому, что вроцлавский раввин покончил с собой, еврейская община была изгнана из города, а маленькие дети, наоборот, оставлены – дабы отныне воспитываться в христианской вере.

Во Вроцлаве путешественник не только погрузится в средневековую историю еврейской общины, но и увидит замечательные памятники ее сравнительно недавнего, но очень яркого прошлого. Осматривая впечатляющий, основанный императором Леопольдом Габсбургом Вроцлавский университет (его здесь горделиво называют самым лучшим в Польше, Варшавский – всего лишь самым большим, а Краковский – самым старым), обратите внимание на памятную доску девяти нобелевских лауреатов, в нем учившихся или преподававших. На ней есть и еврейские имена – физиков Макса Борна и Отто Штерна, основоположника химиотерапии Пауля Эрлиха и изобретателя «циклона Б» Фрица Габера, чья жена покончила с собой, протестуя против его участия в разработке химического оружия.

Дом № 9 (второй слева), где проходило обручение Марины Мнишек и Лжедимитрия.

Еврейская община подарила Вроцлаву и миру не только нобелевских лауреатов, но даже и – как это ни покажется неожиданным – христианскую святую, Эдиту Штейн (1891– 1942), канонизированную Иоанном Павлом II в 1998 году и провозглашенную патронессой Европы. Эта необычайная женщина родилась здесь в религиозной еврейской семье, однако избрала путь европейской интеллектуалки, училась во Вроцлавском, а затем в Геттингенском университете у Эдмунда Гуссерля, под руководством которого защитила диссертацию по философии. В 31 год она перешла в католицизм, в 1933 году под именем Терезы Бенедикты ушла в монастырь, не прерывая, однако, своих научных занятий, результатом которых стали ее книги о феноменологии Гуссерля и философии Фомы Аквинского, о временном и вечном бытии. Для нацистов она оставалась еврейкой, и ей пришлось разделить судьбу своего народа. День 9 августа, когда ее поглотила печь Освенцима, в католических храмах отмечается особой литургией. Память св. Терезы Бенедикты чрезвычайно почитается католической церковью, а во Вроцлаве есть и много связанных с нею мест (родительский дом на Нововейской улице, 38).

Родители Эдиты Штейн, как и великий еврейский историк Генрих Грец, и социалист Фердинанд Лассаль, похоронены на вроцлавском еврейском кладбище, одном из крупнейших – наряду с кладбищами Лодзи и Варшавы – еврейских кладбищ Польши. Посетить его нужно непременно – не только потому, что чтение этой «каменной летописи» – самый простой рецепт познания прошлого, но и потому, что здесь путешественника ждет знакомство с шедеврами сепулькрального искусства. Мощь и величие местной общины запечатлелись в огромных семейных усыпальницах (некоторые – в пышном мавританском стиле, характерном для сефардов) и выразительных надгробиях, выполненных в стилистиках разных эпох.

Ягеллонский университет, Collegium Maius, внутренний двор.

Из Вроцлава мы отправимся на юго-восток, в древнюю польскую столицу – Краков (по-еврейски – Кроке), первое упоминание (965 год) о котором, кстати, принадлежит еврейскому купцу. Хотя в Краков евреи прибыли позже, чем во Вроцлав, именно с этим городом связано 600 лет непрерывной еврейской истории. Сюда в разное время прибывали немецкие, чешские и моравские, итальянские и испанские, венские и украинские евреи, внося в быт и облик города свои особые краски. В Краков, резиденцию королей, отовсюду съезжались главы еврейских общин для получения охранных грамот. Особенно покровительствовал евреям король Казимир III (1333–1370), вошедший в историю с эпитетом Великий, ибо именно его политическая программа превратила Польшу в мощное государство. Отблеск этого былого могущества заметен на древней столице, на овеянной легендами о королевне Ванде и драконе горе Вавель, где горделиво возвышается королевский замок.

Фольклор и хроники объясняют проеврейские симпатии короля Казимира влиянием его возлюбленной, красавицы Эстерки, которая родила ему двух сыновей и двух дочерей. Так это или нет, нам сейчас затруднительно проверить – никто из писавших об этом авторов свечу не держал. Вероятно, легенда была скроена по лекалам библейского сюжета о царе Ахашвероше, следовавшем «сладким наущениям» своей еврейки-жены. Однако, «миф – это то, чего никогда не было, но что всегда есть», и неважно, что там на самом деле было, – важно, что прекрасная Эстерка вписана вместе с венценосным возлюбленным в историческую память и искусство, в фольклор и литературу. Драматурги, поэты и исторические романисты стремились воспеть эту любовь, преодолевающую сословные, национальные, конфессиональные границы. Эстетически ориентированный путешественник может преуспеть в обозрении в польских музеях «портретов» Эстерки, а романтически настроенный человек приглашается пройти по следам легенды, посещая многочисленные места, где якобы жила прекрасная еврейка: это и дом № 46 по Краковской улице, разумеется снабженный тайным ходом в резиденцию возлюбленного – королевский замок на горе Вавель, и Лобзов под Краковом, где король построил ей дворец. Впрочем, легенда не скупится, и дворцов у Эстерки (кстати, как и могил, о которых вам достоверно расскажут в разных городах) было много, и не только в Кракове. Тот, кто посетит изумительной красоты городок Казимеж Дольный, где евреи проживали с самого его основания, а перед войной составляли 50% населения, не пожалеет о проделанном пути – недаром он теперь облюбован художниками. И здесь, представьте, замок Казимира соединялся подземным ходом с дворцом Эстерки в соседней Бохотнице, и всем жителям доподлинно известно, что король еженощно отправлялся по нему на свидание с возлюбленной.

Вавельский замок. Башня «Курья лапка».

Но вернемся в Краков, на центральную площадь Старый Рынок, которую сравнивают с площадью Св. Марка в Венеции. Помните, у Блока в «Возмездии» есть три знаковых польских персонажа, связанных с лейтмотивом поэмы – мазуркой, танцем, «который носил на своих крыльях Марину, мечтавшую о русском престоле, и Костюшку с протянутой к небесам десницей, и Мицкевича»? Здесь можно встретиться сразу со всеми. В доме № 9 происходило обручение Марины Мнишек с авантюрным претендентом на русский престол и роскошный свадебный пир. В так называемом Сером доме (№ 6) в 1794 году располагался повстанческий штаб Тадеуша Костюшко, призвавшего и евреев принять участие в восстании против российских захватчиков. На той же площади стоит и памятник великому национальному поэту Адаму Мицкевичу, чей прах захоронен в Вавельском кафедральном соборе.

Стоя здесь, в самом сердце города, путешественник может перемещаться во времени, опускаясь в глубину местной еврейской истории. На этой площади, у костела Св. Войтеха, выступал со своими антииудейскими проповедями уже знакомый нам Джованни ди Капистрано, «бич Божий». Здесь же произошло небывалое: король Сигизмунд I даровал дворянский титул и герб еврею Михаэлю Эзофовичу за его большие заслуги перед королем и отечеством. Действительно, отдельные евреи делали головокружительную карьеру при дворах польских королей – например, прославившийся еще при Казимире Великом банкир Левко – завистники говорили, что он околдовал короля своим волшебным перстнем, – или известное краковское семейство Фишелей.

Площадь Старый Рынок. Краков.

Король Казимир очень способствовал процветанию Кракова. В частности, он основал здесь первый в Польше университет (1364 год) – Краковскую академию. Правда, из-за финансовых трудностей его тогда открыть не удалось, и лишь внучатая племянница Казимира, королева Ядвига (помните у Пастернака: «Всесильный бог любви, Ягайлов и Ядвиг»), поддержала это учебное заведение, завещав ему свои драгоценности. С тех пор оно составляет гордость Кракова, уже, впрочем, нося имя ее мужа, короля Ягелло. Следует непременно осмотреть внушительные здания коллегий Ягеллонского университета, пройдя к ним с Рынка по улице Св. Анны, которая ранее называлась Еврейской и располагалась в центре большого, существовавшего с XIII века еврейского квартала с двумя синагогами, общинным домом, микве, кладбищем по ту сторону городских стен. Но король Ягелло решил возобновить строительство университета именно на этой территории, с чем связан еще один – весьма печальный и драматичный – эпизод краковской еврейской истории. В связи со строительством университета евреям пришлось уступить этот район, покинуть свои дома и синагоги, в которых молились многие поколения, и могилы предков. Гуляя по университетскому кварталу, мы уже не увидим ни следа от древнейших на польской земле еврейских памятников, уничтоженных вместе с самим названием улицы. Евреи были вытеснены в другой квартал Кракова, к улицам Св. Фомы и Щепанской, но и это вынужденное переселение не стало последним.

В 1495 году евреи изгоняются из Кракова в некогда основанный неподалеку от него Казимиром Великим город, носящий его имя – Казимеж (еврейское название – Кузмир), который вплоть до немецкого «окончательного решения» и был центром еврейской жизни. Сейчас это не отдельный город, а район современного Кракова, где бережно хранят атмосферу еврейского прошлого, куда стекаются туристы, где ежегодно (с 1988 года) проводятся фестивали еврейской культуры.

Копия барельефа Г. Хохмана «Прибытие евреев в Польшу в Средневековье».

Повторяя путь изгнанников XV века, пройдем по Гродской улице, мимо пышного иезуитского барочного костела Петра и Павла, реплики римской дель Джезу, мимо романского костела Св. Андрея (XII век), где краковяне укрывались во время татарского набега 1241 года. Помните песенку Окуджавы: «Мы связаны, Агнешка, навек одной судьбою…» (в первоначальном варианте – «Мы связаны, поляки…») – где поется о возносящемся над Краковом трубаче? Это именно про тот набег, во время которого трубач с башни Мариацкого костела затрубил тревогу и был застрелен татарским лучником. Мелодия прервалась, и сейчас путешественник может ее послушать на площади Старого Рынка каждый час, причем она неизменно прерывается на том же самом месте – в память о гибели трубача. Минуем населенный легендами и привидениями Вавельский замок, где раз в год собираются на встречу покойные короли, где в пещере у подножия холма некогда лопнул, опившись воды, злобный дракон, а в башне «Курья лапка» якобы занимался алхимией Сигизмунд III, которого ужасная неудача в опытах побудила перенести столицу в Варшаву. Оставив позади монаршую резиденцию, мы переходим в еврейский Казимеж. Впрочем, можно до него доехать и в карете со Старого Рынка, и в специальных экскурсионных вагончиках, да и просто на трамвае, но в пешей прогулке есть своя прелесть.

На здании старой ратуши Кузмира на его рыночной площади Вольница установлена копия барельефа Г. Хохмана «Прибытие евреев в Польшу в Средневековье». Интересно, что принимает здесь евреев не представитель власти – князь или король, как на известной картине «Прибытие евреев в Польшу в 1096 году» самого знаменитого польского художника, краковянина Яна Матейко, который, кажется, изобразил все значимые события польской истории, а крылатый женский персонаж с короной, видимо олицетворяющий Польшу. Уничтоженный во время войны, барельеф был восстановлен в 1996 году в связи с визитом в Краков тогдашнего мэра Иерусалима Эхуда Ольмерта.

Названия некоторых улиц сегодняшнего Казимежа – тоже своего рода исторический источник: здесь есть улицы Исаака, Иакова, раввина Майзельса и, разумеется, прекрасной Эстерки. На живописной улице Иосифа (не библейского, а австрийского – императора Иосифа Габсбурга) множество маленьких галерей, антикварных магазинов и кафе. Здесь же, во дворике дома № 12, Спилберг снимал эпизоды «Списка Шиндлера» (сама фабрика Оскара Шиндлера находилась в районе Подгуже, на Липовой улице, 4). Удовольствие просто бродить по Казимежу неизменно сопряжено с ощущением, что вы путешествуете по прошлому, которое здесь встречается с настоящим и заглядывает в него, как та увиденная нами случайно женщина из «списка», приехавшая из Израиля посетить родной город.

«Новая» синагога на улице Широкой.

На улице Иосифа нельзя не заметить Высокую синагогу (дом № 38), построенную в середине XVI века и вполне оправдывающую свое название – ее молитвенный зал расположен на втором этаже (сейчас здесь выставочный зал и замечательный магазин еврейской книги). Улица Иосифа выводит к Старой синагоге, действительно старейшей из сохранившихся в Польше (теперь здесь еврейский музей). Некогда – центр религиозной жизни Кузмира, она была построена в XV веке в готическом стиле, а нынешний, преимущественно ренессансный облик – результат ее перестройки знаменитым итальянским архитектором XVI века Матео Гуччи.

Второй по времени строительства (и потому прозванной «новой») стала синагога на улице Широкой, основанная известным краковским евреем в память своей покойной жены, оставившей наследство, которое и пошло на строительство. Синагога предназначалась их сыну, краковскому раввину, главе ешивы и выдающемуся ученому, рабби Моше бен Исраэлю Иссерлесу (а-Рама; 1525–1572). Теперь это единственная действующая в Кракове синагога, в субботы и праздники переполненная еврейскими путешественниками со всего мира. Местом массового паломничества является и примыкающее к синагоге кладбище, один из наиболее важных еврейских памятников Польши как по числу надгробий, так и по их исторической и художественной ценности. Здесь похоронены а-Рама с семьей и целый ряд других известных польских раввинов.

Само по себе количество сохранившихся в Казимеже синагог свидетельствует и о размере общины, и о ее процветании, особенно в «золотой» век Ренессанса. Самая большая и – в прошлом – наиболее пышно декорированная в Казимеже синагога, рядом с которой некогда располагалась достопримечательность еврейского города – шумный рыбный рынок, носит имя своего основателя, старейшины казимежского кагала Исаака Якубовича (реб Айзика Екелеса). С ее основанием связывают легенду о бедном Айзике, который увидел сон о кладе, зарытом у Карлова моста в Праге, отправился туда на безуспешные поиски, но в конце концов нашел клад под собственным домом. Этот клад и был пущен на строительство синагоги. XX век вписал в историю синагоги Айзика свои драматические страницы: в 1939 году эсэсовцы застрелили здесь Максимилиана Редлиха, отказавшегося выполнить приказ поджечь ее, а после войны в ней, как и в других опустевших краковских синагогах, поселились евреи, вернувшиеся из СССР и оказавшиеся бездомными.

Высокая синагога.

Гуляя по Кузмиру, стоит взглянуть на самую маленькую из его синагог, построенную в глубине улицы Широкой одним из богатейших купцов и финансистов своего времени – Вольфом Поппером. Сейчас там находятся художественные мастерские. Большое впечатление ожидает посетителя от осмотра интерьера и росписей синагоги 40-х годов XVII века – Купа (название указывает, что она основана на средства кагала – ми-купат а-кагал), но это – если повезет и удастся договориться в еврейской общине, собственностью которой она является. Здесь сохранились уникальные памятники еврейского искусства XX века – полихромные росписи 20–30-х годов.

Не стоит упускать возможности осмотреть и монументальную «прогрессивную», или «немецкую», синагогу (1862 год) у перекрестка улиц Подбжезе и Медовой, связанную уже с реформистским движением и призванную воспитывать новую еврейскую интеллигенцию в новом же духе. Ее архитектура напоминает реформистские темпели Вены, немецких городов, а яркие витражи и другие детали убранства интерьера – памятники христианского церковного искусства.

Синагога Купа. Интерьер.

Со сквериком на Широкой улице связана известная легенда о шумной свадьбе, на которой гуляли после наступления субботы. Разгневанный раввин из синагоги напротив произнес проклятие, после чего земля расступилась и все свадебные гости вместе с домом буквально провалились под землю. Вероятно, у легенды были и некоторые исторические основания, связанные с раввинской дискуссией XVI века о позволительности устройства свадеб в пятницу.

Прогуливаясь по Казимежу, можно пройти мимо ничем не примечательного с виду дома, где в 1872 году родилась девочка Хая Рубинштейн, которая впоследствии эмигрировала в Америку, сменила имя на Елену и стала одной из богатейших женщин своего времени, «королевой косметики», основательницей бренда HR и компании Helena Rubinstein Inc. В Кузмире же находится дом, где плотник и «народный поэт» Мордехай Гебиртиг (1877–1942) писал свои песни: например, «Эс брент, бридер, эс брент!» («Горит, братья, горит!») – в память о всех погибших в ходе погромов и поджогов, которую распевали повстанцы в Варшавском гетто. Незадолго до того как его самого застрелили в Краковском гетто, он посвятил любимому городу песню «Блайб гезунт мир, Кроке!» («Будь здоров, Краков!»).

Стоит побродить по Новой площади с круглым торговым зданием в центре, которое до войны занимали резники, посетить замечательно отреставрированный – на средства конгресса США и местной еврейской общины – и активно работающий Центр еврейской культуры в старом молитвенном доме Бней эмуна, посидеть в колоритных маленьких кафе, неусыпно пекущихся о создании «атмосферы», и непременно посмотреть сокровища разместившегося здесь блошиного рынка. «Спешите покупать, – скажет вам толстая, густо накрашенная торговка. – Иудаика идет на ура, ведь евреи же все время приезжают и ищут свое!»

Улица Иосифа.

На этом мы покидаем старый Краков с его еврейским пригородом – а ныне кварталом – Казимежем. А о столице – а идише Варше, промышленной Лодзи – «польском Манчестере» и идеальных ренессансных городках Тарнове и Замости поговорим в другой раз.

Источник:Виктория Мочалова ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство

.