Филофоб все записи автора

 

Он был страшен и привлекателен одновременно своим отрицательным обаянием супермужчины. Ему было все равно, кого совращать. Гениальный актер, космополит, горбун, великий "казанова", пьяница и наркоман, старообразный монстр с лучистыми глазами ребенка на изможденном лице.

Кински принадлежит немецкому кино, но склонность к безумствованию, экстатичности и близкой к ней оргастичности у него благодаря польской крови. Это несомненно так. 
  “Но гибель не страшна герою,
  Пока безумствует мечта!”

Клаус Кински (настоящее имя - Николаус Гюнтер Накшински) родился в восточнопрусском городе Зопоте (ныне – польском Сопоте) в бедной семье аптекаря Бруно Накшиньски, поляка по происхождению, и дочери немецкого пастора Зузанны Лутце. Будучи наполовину поляком, наполовину немцем с примесью русской крови, он провел первые годы в развалюхе, кишевшей клопами. С детства приворовывал, промышлял на жизнь тем, что собирал окурки и обмывал тела умерших в похоронных конторах... Когда мальчику было 4 года, семья Накшински перебралась в Берлин. Он никогда ничего не боялся, давал волю злобе, низменным страстям и любви. Клаус Кински отличался весьма скандальной репутацией. Его брак с матерью Настасьи был одним из тех скоропалительных романов, которые непрерывно завязывал Клаус. Жить всю жизнь с одной женщиной - это было не для него.
  

Говорят, его приглашали сниматься Федерико Феллини и Стивен Спилберг, а он отказывался, громогласно провозглашая: "Они недостойны моего гения!" И Клаус Кински действительно был гениален - в каждой своей роли, будь то главная роль в шедевре мирового кино или эпизод в поделке категории "В" и "С".
Наверное, это был лучший негодяй, которого знал мировой экран. Кински сыграл десятки, сотни мерзавцев, подонков, маньяков, убийц, одержимых, безумных, фанатиков, мафиози, вампиров, террористов. Количество его положительных ролей можно пересчитать по пальцам, да и то это ОТНОСИТЕЛЬНО положительные роли, потому что каждый раз в глазах Клауса Кински блистало безумие, каждый раз его встревоженные дьявольским наваждением нервы готовы были выкинуть непредсказуемый фортель, от которого мурашки бегут по коже. Каждую свою роль он играл так, как будто это была последняя роль в его жизни - от неистового Агирре из фильма Вернера Херцога "АГИРРЕ, ГНЕВ БОЖИЙ" до какого-нибудь русского шпиона, появляющегося на пару минут, из "СОЛДАТА" Джеймса Гликенхауза. Он растворялся в роли без остатка, оставаясь самим собой, одаренным Богом (или?..) Клаусом Кински.

 

Играя горбатого, скособоченного Агирре, на психике которого физическое уродство отложило зловещий отпечаток, Клаус Кински, подражая великому конкистадору-мечтателю-душегубу, стал ходить, словно у него действительно на спине горб и чуть не заработал себе искривление позвоночника. У того же Вернера Херцога есть фильм "ФИЦКАРАЛЬДО", где герою опять, как и Агирре, пришлось продираться сквозь дебри в бассейне Амазонки. Фицкаральдо хотели сыграть Мик Джаггер и Джейсон Робардс, но - не выдержали чудовищных условий съемок и столь же чудовищных требований режиссера.

 

А Кински - выдержал, потому что был столь же одержим, столь же безумен. Сотрудничество с Херцогом привело к созданию пяти картин, вошедших в классику мирового кино: "АГИРРЕ, ГНЕВ БОЖИЙ", "НОСФЕРАТУ: ПРИЗРАК НОЧИ", "ВОЙЦЕК", "ФИЦКАРАЛЬДО", "КОБРА ВЕРДЕ". Везде - главные роли, и везде герой Кински - воплощенное отчаяние. Они с Вернером Херцогом понимали друг друга с полуслова - несмотря на ссоры, размолвки, конфликты. Потому что и тот, и другой из фильма в фильм говорили об одном и том же - страшном, вселенском одиночестве человека в безбрежном мире, о попытках вырваться из плена отчаяния, - бросившись ли на корабль, плывущий куда-то к берегам неведомых континентов, или позволив безднам собственного мозга взять верх над осмотрительностью посредственности. Ведь герои Клауса Кински - все что угодно, даже самое-самое плохое, но только не посредственность!

 

 

 

Агрессивный волчонок в лисьей шапке из "ВИННЕТУ 2" или наглый пособник главаря банды из "НА НЕСКОЛЬКО ДОЛЛАРОВ БОЛЬШЕ" - это, конечно, не "гении злодейства". Но почему же именно на них непременно останавливается взгляд? Почему же именно его герой мог подойти к "хорошему" Ли Ван Клифу и сказать, еле сдерживая переполняющие разгоряченную голову эмоции: "Вставай, докажи, что ты мужчина!"? Тот его, конечно, хладнокровно убивал, - герои Ли Ван Клифа почти все делают хладнокровно. Но с уходом Клауса Кински уходило что-то. Как будто откалывалась одна из частичек души, одна из тех, что отвечают за "темные стороны человеческой натуры".

Кински - колоритнейшая личность. В отличие от Вернера Херцога, его почти не снимали в главных ролях крупнейшие режиссеры (а он играл у Серджо Леоне, Дэвида Лина, Анджея Жулавского, Жоржа Лотнера... список можно продолжать). Но всегда он, появляясь в кадре, моментально переключал внимание на себя. Стоило его "крестному отцу" мафии, эдакому "дьяволу во плоти", появиться в "СМЕРТИ НЕГОДЯЯ" Жоржа Лотнера, - и он сразу затмевал всех остальных актеров. В великолепном фильме "ГЛАВНОЕ - ЛЮБИТЬ" Анджея Жулавского ведущие роли играют Роми Шнайдер, Фабио Тести и Жак Дютрон, но в эпизодах со своим участием Клаус Кински солирует. Помните это его аристократическое спокойствие "мэтра сцены", кажется, довольного всем и вся? Помните его неожиданную вспышку агрессии по отношению к двум молодым оболтусам, а потом столь же неожиданную нежность по отношению к героине Роми Шнайдер? Помните, как он берет двух веселых проституток и, смеясь, говорит: "Надеюсь, что вы так же безнравственны, как и я. Мы с вами здорово развлечемся!", - а потом вдруг срывается с постели посреди сексуальной кутерьмы и стоит в одиночестве около окна, уже не сдерживая непонятно откуда взявшиеся слезы, как будто хочет распахнуть это окно и выскочить наружу? Откуда-нибудь с 15-го этажа?

 

 

И все-таки Клаус Кински - это прежде всего негодяи, сонм наиблистательнейших негодяев, которых актер играл с нескрываемым удовольствием (не ему ли из года в год с завидным постоянством подражает "белокурая бестия" Ричард Линч?). Часто это были бездарные поделки, чуть ли не категории "Z". Но Кински относился к тому редкому типу актеров, которые, независимо от уровня фильма, выкладываются до последнего и уже самым своим присутствием делают совершенно бездарное кино объектом особого интереса, для фанатов актера - объектом культа. Честно говоря, я готов смотреть любую "бодягу", даже если Клаус Кински появляется там на пару секунд. Мало про кого можно сказать то же самое. Кино может быть бестолковым и стереться из памяти на следующий же день, но забыть Клауса Неистового невозможно.

 

 

 

Надо сказать, что и на свою реальную, а не кинематографическую жизнь Клаус Кински переносил дьявольскую ауру, злодейские замашки, эсхатологическое мироощущение. Вокруг него всегда была наэлектризованная атмосфера, чреватая эпатажем и скандалом. Не обладая джентльменской внешностью Уоррена Битти, он был не меньшим сердцеедом и сластолюбцем, чем бахвалился при каждом удобном случае. Это ведь он, Клаус Кински, заявлял, что запросто может иметь больше 20 оргазмов, это ведь он сообщал падкому до сенсаций человечеству, что переспал чуть ли не со всеми женщинами, с которыми ему приходилось иметь дело, включая собственную сестру и дочь Настасью, чего последняя никогда отцу не простила и отношений с ним не поддерживала. Да Бог с ними, в конце концов, с этими оргазмами и пересыпами! Это, в конце концов, личное дело Клауса Кински. Важно, что его уже нет с нами. Клаус Кински умер. Некому больше играть подонков, маньяков, потрошителей. Нет, есть, конечно, Гэри Олдмэн, Доналд Плезенс, Энтони Хопкинс, Уингз Хаузер, Роберт З'Дар, Ричард Линч, в конце концов. Но кто примет у Безумного Клауса звание "Лучшего негодяя мирового кино"? Остались еще, правда, великий Кристофер Ли и демонический Мэлколм МакДауэлл, но и их закат не за горами. Кого из сегодняшних актеров можно назвать титаном злодейства? О молодых и речи нет, они, бедняги, испорчены кто Станиславским, кто рэп-культурой и МТВшно-комиксовым лицедейством, кто соцреализмом и тягомотиной нынешнего псевдоинтеллектуального кино. Они даже когда злодеев играют, оставляют себе лазейку: я, конечно, злодей, но все равно будет хэппи-энд, никуда не денешься.

 

 

 

Клаус, как и Вернер Херцог, не думал о хэппи-энде. Для него такого понятия не существовало. Он был Гением Тьмы, Магистром Ночи, Ангелом Ада, Пришельцем Из Другого Мира, Чужим в этом кинематографе бодрых положительных героев, восстанавливающих справедливость одной левой. Блуждающий огонек в киношном мире, так и не оценившем его таланта. И потому душа его металась в поисках смысла, как тело - в поисках гонораров. По всему миру: родная Германия, Италия, Франция, Америка, Япония, Турция. Играл все, не глядя, соглашаясь, не взглянув на сценарий, но - см. начало - когда его приглашали Федерико Феллини и Стивен Спилберг...
Кински похож одновременно и на Владислава Дворжецкого с безумными, полными какого-то трагического таинства светлыми глазами, и на Маяковского с его мощью и статью, и на Паганини с его неистовством движений. В "Преступлении и наказании" сыграл Родиона Раскольникова. Обожал выступать с чтением стихов и прозы Бодлера (Bodlair), Рембо (Rimbaud), Шиллера (Schiller), Гауптмана (Hauptmann), а также Маяковского, Пастернака, Есенина. //Да, он, Клаус Кински, был блистательным актером – и блистательным скандалистом. Человеком, состоящим из сплошных противоречии. Любил Россию и ее культуру, играл в пьесах Чехова – и ни разу даже не подумал посетить эту страну...

Запоздалая эпитафия в моем исполнении получилась несколько сумбурной. Но мне трудно говорить о Клаусе Кински хладнокровно (то ли дело - о Ли Ван Клифе). Одно воспоминание о нем переполняет душу эмоциями, как сам Клаус выворачивал себя наизнанку. Кто сейчас делает то же самое? Кто из тех "звезд", портреты которых красуются то там, то сям, и у кого нет и десятой доли того волшебного дара, которым обладал Клаус Кински?..
  Вспомним еще раз этапы его жизни: воспитывался в Берлине, в возрасте 18 лет был призван в фашистскую армию, попал в плен к англичанам. После войны начал играть в театре. Дебют в кино — в фильме «Моритури» (1947). Был популярнейшим актером как в Германии, так и за пределами страны, активно снимаясь в жанровом кинематографе — приключенческих лентах, эротических фильмах, экранной мистике, даже если художественный уровень картины был удручающе низок. Счастливым исключением в этом ряду стали итальянские вестерны «За пригоршню долларов» (1964) и «Кто знает?» (1966), однако и в этих работах был использован неизменный имидж Кински, сформировавшийся в рамках приключенческого кино. Варвар, патологически агрессивная и жестокая личность, актер с отрицательным обаянием супермужчины и сверхчеловека — таким представал Кински на экране. Его бурная личная жизнь, немало скандализировавшая даже самую либеральную публику, дополняла этот имидж.

Кински умер в 1991 году  от инфаркта миокарда вСША. Ему 65 лет. Только сын Николай приехал на похороны актера в Калифорнию, где его прах был развеян над Тихим океаном.
 

Его книга мемуаров, несмотря на название «Все, что нужно — это любовь» (1989), полна оскорбительных выдумок, в том числе в отношении дочери Настасьи. Один-единственный раз он выступил как режиссер и одновременно исполнитель заглавной роли в фильме «Паганини» (1989).
 

 

 

  В 70-е годы Клаус Кински вздумал выступать по Германии с турне под названием "Иисус Христос Избавитель" ("Jesus Christus Erlцser"). Чтение цитат из Нового Завета он сопровождал комментарием. Вызывающий внешний вид актера и развязные манеры навлекли на него бурный гнев аудитории. Кински в ярости швырнул микрофон и под свист и выкрики зрителей ушел со сцены. Турне было прервано.

Клаус Кински не отличался ни чистотой помыслов, ни скромностью. Ничтоже сумняшеся заявлял, что никакой режиссер для него не авторитет, а это он, Кински – центр мироздания и творец гениального искусства. Его любовные истории становились притчей во языцех. Сложные отношения складывались у него с дочерью, Настасьей Кински, любимым ребенком был сын Николай, рожденный от вьетнамки Минхой.

]

Впрочем, до семьи ли ему было, когда, по его собственным словам, "фильмы, фильмы один за другим, и я больше не читаю сценарии". Иные критики считали, что Клаус Кински неразборчив и всеяден, берется за любую роль. Для таких утверждений основания были, да артист и не скрывал, что хочет получить как можно больше денег. Но вот что любопытно: из этого сонма киноролей неудачи можно пересчитать по пальцам. Клаус Кински волшебным образом становится Личностью, поистине Центром в любом, даже внешне малозаметном персонаже.

И в жизни:

 

 

 

 

 

 

 

Из мемуаров  Клауса Кински "Все, что мне нужно - это любовь":

"....Мать ужасно переживает за детей и все время ругается с отцом. Клаусу она кажется самой красивой в мире. Она добра и всегда застенчиво улыбается, прикрывая рот ладонями, чтобы не показывать своих полусгнивших зубов. Брат Клауса Арне болен астмой. Ему нужны лекарства, и отец ворует их в аптеках. Это какой-то желтый порошок, который мать дает Арне по нескольку раз в день. Остальные дети завидуют брату - ведь он по крайней мере что-то ест. Все мечтают о щепотке этого замечательного порошка, и матери приходится его прятать. В доме, где они снимают комнату, безумная вонь. Брат Аким однажды рассказал Клаусу, что хозяин спрятал труп своей матери под полом, чтобы не тратиться на похороны. В комнате полно тараканов и комаров. Когда тараканы вырастают до размеров маленькой черепашки, так здорово их ловить и подпаливать на огне. Впрочем, меньше от этого их не становится. В комнате нет ванной. Приходится мыться под краном на кухне или под уличной колонкой. Зимой из крана торчит большая сосулька - ее ломают и растапливают. Туалетом служит дыра в полу, накрытая крышкой. Если поднять крышку, от запаха нечистот начинает кружиться голова. Поэтому чаще всего дети бегают в туалет на улицу. Для матери Клаус крадет еду, белье, помаду, для отца - галстуки, подтяжки и ремни, для Акима и Арне - футбольный мяч, для Инге - красивую тряпичную куклу. Иногда ему удается получить какую-нибудь работу. Клаус развозит уголь, чистит обувь (пять пфеннигов за пару), собирает бычки на улицах, чтобы из оставшегося в них табака скрутить папиросы и продать безработным. Катает коляски с инвалидами, когда им хочется подышать воздухом в парке. Однажды под Рождество Клаусу удалось стащить елку. Но ее нечем было украсить, и до самого Нового года она простояла в углу их комнаты, словно наказанный ребенок... "