"Встань и иди.
В продолжение моей вчерашней истории.
Получив отказ в лечении, в связи с отсутствием препарата, в течении 2, 5 часов я обзванивала горячие линии. Однако горячие линии, как, впрочем, и холодные, помочь мне ничем не могли, при всем своем желании и сочувствии к моей ситуации.
Как выяснилось, по причине нововведений - поскольку лекарство отсутствует не в аптеке по рецепту, а в самом лечебном учреждении, то ответственность несет это самое лечебное учреждение, а вовсе не горячая линия по обеспечению препаратами. Поясню: раньше в ОД (онкодиспансер) нам давали рецепт, мы рысили с ним в аптеку, получали бесплатный препарат, и шли обратно в ОД капаться. Система изменилась: теперь ОД 4 формально принадлежит 40 больнице, рецепт никто не выдает, а пациентов госпитализируют в дневном стационар ОД 4 (на полчаса капельниц) и капают тем, что есть в ОД 4, точнее, тем, что закупил так сказать, головной офис, то есть, 40ая больница. Больше ОД 4 не самостоятельная организация, а филиал 40ой больницы.
Здесь стоит напомнить: с недавних пор в Москве ВСЕ онкодиспансеры утратили свою значимость, став придатками больниц: 62ой, 40ой, Логинова, Плетнева, Боткинской и Первой Онкологической. Возможно, заложенное разумное зерно в такой реорганизации и есть, но пока мы его не увидели. Ровно так же, как ни мы, ни врачи на местах не увидели разумного зерна в выводе из системы ОМС возможности лечится в частных центрах – Медси, Семейной и тд. Раньше, если препарата на месте (в ОД) не было, врач давал форму в частную клинику, и пациент спокойно ехал и капался там. Но теперь все москвичи насильственно водворены в свои диспансеры/больницы по месту приписки (следующим шагом будут нашивки на рукавах, с адресом места лечения?), лишив таким образом, пациентов возможности выбора, подстраховки, и окончательно загрузив бедных химиотерапевтов на местах. Ведь все те, кто ранее лечился в частных клиниках по полису ОМС, вернулись в родные пенаты со словами, ай-ай-яй, дома и стены греют. И пусть вас не смущает, что врачи дико загружены, а препаратов нет. Приказ есть приказ. Умные люди составляли, государственные умы.
Так вот, вчера в родном ОД не оказалось ни Эрбитукса, ни Вектибикса… Только грустный лист ожидания с бесконечной возможностью ожидания. Ни тебе Медси, ни тебе Семейной, никаких альтернатив – только лист ожидания.
Поняв тщетность добиться чего-то где-то на не имеющих отношения к проблеме линиях, я, наконец, дозвонилась в дневной стационар самой больницы номер 40. Где невежливая тётенька сказала мне дословно: «нету и не будет, звоните через неделю, а лучше через две» и многозначительно кинула трубку. Ни по одному телефону 40 больницы никто не отвечает за обеспечение, это вообще не в их компетенции, насколько я поняла, всех шлют в дневной стационар, где лаконично объясняют «вы держитесь там, всего вам хорошего».
Вот с этого момента я вскипела. Если чуть раньше я хладнокровно и разумно прикидывала варианты, где разжиться дозой, то здесь меня сорвало. Я больше не хотела разжиться дозой, я хотела понять, почему со мной обращаются с брезгливым снисхождением, как с обгадившимся зеком-крысой. Первым делом я разослала уже печально известные по первому посту письма. Опыт боев за Эрбитукс у меня имеется, так что необходимое письменное оружие практически всегда наготове. Я внесла необходимые правки и уведомила господ Президента, Мэра, Министра, а также прочих государственных мужей о том, что права мои нарушены, а умирать в силу этого я не очень хочу. Я умру и без препон, тщательно и регулярно учиняемых мне системой. Не надо меня торопить, я еще не все сказала.
Но рассылка писем меня не утешила, поскольку результат от писем не может быть достигнут в кратчайшие сроки. А получить препарат мне необходимо с перерывом не более недели от планового вливания.
И я снова взялась за телефон. Но теперь я не была просителем, я не была даже требователем. Набрав на горячую линию мэра, я попросила дать мне возможность пообщаться с ним или Министром здравоохранения, или на худой конец, чиновником, способным решить мою проблему. Оператор не могла предоставить мне такой возможности, и я попросила ее записать мои данные, потому что – СЕЙЧАС Я НАЧНУ УГРОЖАТЬ. Оператор напряглась и честно призналась, что помочь мне хочет, но не может ни технически, ни информативно. Она просила меня не угрожать, лихорадочно пытаясь соединится с кем-то. Простите меня, незнакомая женщина. Ведь в силу вашей работы вы не имеете права повесить трубку, когда вона че, какие дела. Правда, она натолкнула меня на весьма оригинальную мысль. Позвонить в приемную главврача 40 больницы. Где со мной сначала не очень хотели вести светские беседы, потому что не в их компетенции. Мой второй звонок начался с уже обкатанной схемы: девушка, пишите мой адрес, паспортные данные, телефон, потому что СЕЙЧАС Я НАЧНУ УГРОЖАТЬ. Есть два варианта развития событий, сказала я ей. Или вы решаете мою проблему в течении часа, или я еду к вам со СМИ и одиночным пикетом. Я журналист, и в своей жалобе на необеспечение меня препаратом я ловко вверну г-на Навального, Белоруссию, и прочие интересные социально-политические события. А для усиления эффекта, сейчас я немножко поугрожаю, причем так тонко, что притянуть меня будет невозможно, хотя полицию вам лучше все-таки вызвать, мало ли ненормальных. Девушка неожиданно вспомнила, что мой вопрос все же в их компетенции. И обещала со мной очень быстро свяжутся.
В ожидании звонка, я позвонила на еще один телефон Департамента Здравоохранения, где нашлась удивительно разумная и милая женщина, с которой было достаточно поговорить вполне по-человечески.
И как только мы закончили беседу, мне перезвонили… И вопрос был решен. Ура. Всем спасибо. Правда, спасибо. Нашелся препарат. Не знаю какой, но нашелся.
Вам весело было? Ведь из самой страшной ситуации умею сделать\написать/рассказать веселую стебную историю про себя.
Но самое страшное в другом. Не в том, что я рассказала. Страшно, что вопрос решается вот таким силовым, шантажным способом. Не надо мне лгать в глаза, мол, мы бы решили ваш вопрос, даже если бы вы, Ульяна, не стали поднимать шум, конечно же мы бы вас прокапали вот прямо скоро. Не надо мне ВРАТЬ и говорить, что у нас с онкологией все лучше и лучше, и что для пациентов создаются отличные условия, и что ваш вопрос – это вообще не вопрос. «Для вас, козлов, подземные переходы построили, а вы все под машину лезете». «Надо же какой вежливый олигарх, и мою фамилию знает» - подумал старенький Козлов, вылезая из-под колес роскошного автомобиля, переехавшего Козлова на зеленом человечке… (с).
Для нас козлов не нужно строить подземные переходы. Нас просто не надо переезжать на пешеходном переходе на зеленый для пешехода свет.
Страшно за нас за всех.
Я пока еще – могу встать и пойти. И говорить. И требовать. Большинство – не может. Не может, не умеет, боится.
Насколько же мы молчаливые и робкие, насколько мы привыкли, что из нас делают терпил. Это абсурд – просить того, что положено по закону, что гарантировано Конституцией, просить ЛЕЧЕНИЯ, черт возьми, в стране, которая говорит о себе, как о гуманном и социальном государстве.
……………………………………………………………………………………….
Я точно знаю, что придет время, когда я не смогу встать и пойти. И вот за это время мне особенно страшно. Поэтому и хочу выступить за всех тех, кто не может, не умеет, боится.
……………………………………………………………………………………….
Умный человек подсказал решение – подать иск в суд… Хорошие люди подарили дорогостоящий Эрбитукс – хотя сами очень нуждаются в помощи и поддержке….
Отдельно хочу поблагодарить моих врачей, которые оказывают мне огромную поддержку. Спасибо вам и низкий поклон. Вам не легче, чем нам.
https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=667286137221199&id=100018194550325_____________
Но "затравили" у нас, конечно, медфункционеров, да....
https://valkiriarf.livejournal.com/2002747.html
