https://expellearmus.livejournal.com/518772.html

Гарри Поттер и Великая Богиня - 3

Начало: раз и два

Алхимический Король: Северус Снейп

Последнее, о чем следует сказать: сенекс Гарри-пуэра - профессор Снейп.

Если Сириус Блэк - посланец со стороны реального отца Гарри, его "человек", то Северус Снейп в жизни Гарри - посланец со стороны его реальной матери. Чем больше в конце романа раскрывается Снейп - тем больше - по-человечески - раскрывается и мать Гарри Лили.

О профессоре Снейпе написаны груды аналитической и фанатской литературы, кроме того Алан Рикман изменил его восприятие. Очевидно, что трактовок этого образа может быть несколько, и все они будут правомочны и интересны. Причина этого среди прочих в том, что Роулинг ввела в свои романы архетип, выходящий за границы ее авторского плана, и долгое время внутренне сражалась с тем, как этот персонаж себя презентовал в глазах читателей.

Из вполне тривиального "злого учителя", призванного иллюстрировать всю несправедливость взрослого мира (разумеется, с мифологической поддержкой Черной Магии) Северус Снейп превратился в самого харизматичного персонажа, через которого читатель смотрит в глубину человеческого страдания, и чью темную сексуальность нельзя пропустить. За Северусом Снейпом - магом двойной природы (у него есть и светлый патронус и темные непростительные заклятья), человеком двойной природы (он полукровка, как сам Гарри и как Волдеморт), шпионом действительно двойного профиля (сведения, приносимые им в оба лагеря - верны: вспомним историю с Семью Поттерами) - встает образ Алхимика, Герметического агента, посредника, который ради истины заключает сделку с дьяволом.

Однако миру книг Роулинг - миру Материнского Мифа - алхимия как наука о духовной трансформации совершенно не нужна. Поэтому внутри Северуса Снейпа на страницах книг постоянно спорят два архетипа: его собственный, алхимический, и роулинговский - Плохой Супруг Богини (самой Ро). Как нам говорит мифология, Супруг Богини - это всегда ее же Сын. Старый супруг умирает, молодой сменяет его, будучи состарен или убит в свой черед - но дав рождение сыну, и так до бесконечности. Богиня бессмертна.

В этом смысле Снейп, действительно, занимает верную позицию - между старыми сенексами Волдемортом/Дамблдором и юным Гарри. Он преемник и Волдеморта и Дамблдора. Волдеморта - с точки зрения магической силы (мнимое обладание бузинной палочкой, ментальные чары, способность к полету - а "Волдеморт", собственно, и переводится как "смертельный полет") и с точки зрения власти (сидит одесную Лорда), он - личный противник Гарри, как и Волдеморт. С другой стороны он следующий директор Хогвартса (наследник Дамбдлора), личный учитель Гарри (по окклюменции) и т.д.

Но отчего же он плох и зол?..

Ну - оттого, что он не любит Великую Мать и Богиню достаточно. Он - как архетип Алхимика - не может играть в ее игры. С духовной точки зрения он сильнее ее, она ничем не может его заинтересовать, и он - по ее мнению - ее совершенно не уважает. Не видит в ней Человека. Он в ней... разочарован. Не разделяет ее Чувства. Снейп живет Умом и некими темными духовными искусствами. И совершенно самодостаточен в этом все семь томов, пока в конце с ним не случается Ужасное: не в силах бороться с неподатливым героем, автор превращает его в несчастно влюбленного. Разумеется - в жертвенную Мать (в Лили).

Это прекрасная мечта автора, последняя сатисфакция, последний кнут, загоняющий в стойло, последний выстрел на поражение - к несчастью, все из того же ружья, которое уже дало в отношении Снейпа множество осечек.

Уязвленность Матери и Богини сказывается в примитивных, обидных характеристиках Снейпа: "сволочь", "сальноволосый ублюдок", "носатый урод", "мерзкий скользкий тип" и прочее, что обычно можно прочесть в фейсбуке разведенных женщин, говорящих о "бывшем". Автор достаточно феминизирует этого персонажа - отправкой к котлам и ядам (на кухню?), мантией "летучей мыши", женской блузкой, носимой в детстве, визгливым голосом, крадущейся походкой, ночной сорочкой, бабкиной шляпой в ридикулюсе Невилла, многими знаками слабости, осторожности, уязвимости, одним словом - не мужик. Даже патронус у него женского пола.

Отдельно стоит упомянуть и грязное белье. Это просто на грани фола, но тут все средства хороши. Однако кроме прямой аналогии (грязная личная жизнь) именно эта делать характеризует Снейпа как плохого сына, которому наплевать на Мать, а Матери в свою очередь наплевать на него. Его подштанники никто не стирает (материнская забота отсутствует), и сам он - замарашка, не приученный к чистоте и, вероятно, к горшку - тоже не делает это, как "хорошие дети". Не удивительно, что именно "хорошие дети" - Джеймс, Сириус, Ремус - предлагают эти подштанники со Снейпа снять, чтобы убедиться, есть ли под ними вообще то самое, что необходимо мужику.

Однако Плохие Сыновья все равно остаются Сыновьями. Их жалко, они несчастные и упрямые, они все ломают и позорят мать, но они все же от нее зависят, просто в них ее Слава не так велика. И смерть каждого из них будет посвящена Ей. Так же, как и плохие Герои: антигерои. И по-хорошему все это к Снейпу неприменимо.

Роулинг охарактеризовала Снейпа как Антигероя в интервью, но это было просто слово, равносильное "не положительный персонаж". Антигерой - это человек, лишенный энергии. Это тот, кто - не в силах сражаться с драконами или возводить города - сокращает свою энергию до бессилия, растворяясь в водах блаженства с помощью наркотиков, мутной философии на диване, "самосовершенствования", поиска гармонии, отказа от требований, обезличивания и прочих способов достижения первобытной трясины. Антигерой - это не Плохой Сын, а Сын Пассивный.

Уровень активности Снейпа в романе - один из самых высоких, причем его активность продуктивна. Мы нечасто видим его, в отличие от школьников, но каждое его появление значимо. И нет ничего удивительного в том, что главную тайну о Гарри открывает Поттеру именно он - с помощью информационного содержания своих слез.

История Принца

Когда мы видим маленького Снейпа в "Истории Принца", он появляется перед нами не как неосознанный ребенок - он приходит как маленький Взрослый, т.е. человек с вполне сформированной индивидуальностью. Он еще не умеет владеть чувствами, тем более их скрывать, но сами они вполне зрелы: страсть, однозначность увлечения, умение отстоять свой интерес к девочке, способность сблизиться на позитивной основе (за счет общих интересов). И с самого начала он - информатор. Его действия в "женском мире двух девочек" не содержат детской ревности или попыток обратить на себя внимание за счет конфликта. Конфликтует и ревнует маленькая Петунья. Снейп вдохновенно рассказывает Лили о том, что знает про мир волшебства. И в этом вдохновении, в этой сияющей перспективе даже его рубаха с рюшами скрадывается тенями, делается не важна. Он убедителен, потому что говорит о том, что знает. И тут мы понимаем, как уже в детстве Северусу важна правда. Это о прочитанной переписке Петуньи и директора Хогвартса. Докопаться до правды оказывается важнее морали и осуждения.

Лили - женщине профессора Снейпа - не удалось ни перевоспитать его, ни усыпить заботой, он пошел своим путем, причем шаг к разрыву делает именно она - когда осознает тщетность всех попыток. Наверное, по мнению Лили, он не любил ее настолько, чтобы ради нее измениться.

Интересно следующее. На самом деле мы не видим Снейпа влюбленным. Мы видим его вдохновленным, увлеченным, узнавшим родное по духу существо, мы видим ценность для него Лили - но внешне они...дружат. Снейп интеллектуально завоевал Лили еще до Хогвартса - и продолжает в том же духе. Мы не видим мук отвергнутого любовного чувства. Снейп готов всю ночь торчать под дверью ее гостиной - но не потому, что ожидает награды. Он ожидает, что не потеряет человека.

А если посмотреть еще внимательней - то очернение (справедливое) Снейпом мародеров перед Лили - в ответ на то, что он сам связался с плохими темными волшебниками - не будет выглядеть как стремление взять реванш. Снейп борется не за тело Лили и не за ее душевные предпочтения. Он борется за уникальность ее места в его жизни, за то, чтобы она что-то Поняла (не важно, какой ерундой это может оказаться на самом деле). Он с полным основанием боится, что Лили покинет его, как только влюбится и начнет играть в эту старую как мир игру. Потому что по природе своей Лили Эванс - мать. А Снейп переживает ее как Аниму. От нее зависит его Индивидуация, а не его Эго.

Он уверен в том, что "увивающийся" за ней Поттер - и любой другой увивающийся - унижает Лили, ей надо раскрыть глаза на природу ее отношений с Джеймсом, который видит в ней лишь эротический объект. То есть желает Лили на другом, "более низком" уровне. Снейпу это очень важно. Хотя ему трудно вытолкнуть данную правду из себя. Но, кажется, Лили это не важно вовсе. Женщина отлично знает, как справиться с влюбленным мужчиной, он безопасен.

А Снейп - опасен. Лили не может им управлять. И в конечном итоге кончается понимание.

Все "воспоминания Принца" пронизывает парадоксальная готовность каждого понять Снейпа неправильно - поверхностно, превратно, сплющено, профанационно. Апогей этого - презрение Дамблдора к просьбе Снейпа спасти Лили: "значит, пусть вся ее семья умрет, лишь бы она досталась вам!" Лили в этом смысле уже "не досталась" и с вероятностью не могла достаться Снейпу. "Анима - не жена и не мать, она Подруга". Снейп как архетип строит отношения с женщинами совершенно по иной схеме. И попытки представить его отвергнутым возлюбленным вызывают смех.

Снейп был для Лили проводником в мир волшебства. Очевидно, этим его роль в личных отношениях с ней исчерпалась.

Роль Лили как Анимы - даже после ее смерти - стоило бы рассмотреть отдельно, но достаточно сказать, что она определила судьбу Снейпа, его "переход на светлую сторону", саморазрушительную работу на Дамблдора и сотрудничество с Гарри.

---

Как уже говорилось, невозможно достоверно рассмотреть Северуса Снейпа через мифологию Великой Богини, где действуют сыновья и герои-змееборцы. И хотя Снейп действительно убивает Старого Короля (и сам умирает от рук другого) - он выламывается из горизонтальной цикличности в духовную вертикаль, в алхимию, являясь воплощением амбивалентного Меркурия.

Снейп не убивает чудовищ, сохраняя таким образом целостность своей психики, напротив - он принимает раны от них (его кусают цербер и Нагайна), их можно считать "укусом бессознательного", ранимостью перед агрессивными силами природы, и одновременно - проявленностью духовного (кровь) во внешнем мире.

Снейп вообще умирает не столько от яда змеи, сколько от кровотечения из разорванного горла (захлебнуться кровью как захлебнуться речью). Сверхчеловеческие силы, - говорит аналитическая психология, - происходят из открытых ран и благодаря ранимости. И потому истекающий кровью герой участвует во властной игре, властвуя за счет собственного равнодушия к себе. "Архетипическая сила не заботится о своих человеческих воплощениях. Она требует столь глубокого служения, что мы должны истекать кровью ради неё".

Далее - Снейп не покоряет Природу и не противостоит ей - он с ней сотрудничает. Даже более того - он ее преображает. Разумеется, будучи зельеваром, он не может вести себя иначе. Из пространства материи - травы, цветов, плодов, животной желчи и очисток - он делает тонкоматериальные составы, способные дать удачу, изменить внешность, одним словом он может "разлить по колбам славу и закупорить смерть".

Снейп креативен в магии: он изобретает не только зелья, но и чары. То есть приносит в мир Новизну. Часто эта новизна травматична, как любое оружие. Из него паршивый педагог, но он отличный волшебник.

Снейпа стоит рассматривать как алхимический сенекс. Сочетая в себе черты Гермеса (проводник, исследователь, информатор) и Аполлона (целитель, защитник, убийца, исполнитель воли "отца"), он будет демонстрировать контроль за своими поступками, дисциплинированность, проницательность, высокую адаптивность к противоположным средам, высокую различающую способность, влечение к знанию, ответственность, рационализм, стремление к порядку, мудрость, дальновидность, консерватизм. Его естественной парой является пуэр, черты которого воплощены в Дионисе. Это вечный подросток, "божественное дитя" с его социальной подвижностью, экспериментаторством, страстью к новизне, обучаемостью, внешней выразительностью, идеализмом, автономностью, абстрактностью восприятия себя и мира, что приводит к беспечности или жестокости. Подросток с приоритетом ритуального поведения над этическим.

Смысл отношений в паре сенекс/пуэр - индивидуация пуэра, активация в нем Его Собственной, аутентичной природы, мимо родительских, материнских и прочих программ. Зрелый Дух инициирует Дух юный.

В отличие от всех прочих сенексов и "отцов" Гарри Поттера, которые осуществляют в отношении него Программу, у Северуса Снейпа нет никакого особого вИдения Гарри. Он ничего не планирует, не создает ему сцену и роль - мало того, План в отношении Гарри крайне возмущает Снейпа. На самом деле его возмущает та бесчеловечность механики, скрытые рельсы, которые полностью исключают свободу гарриного самоопределения.

В отличие от Дамблдора с его насильственной маскулинизацией Снейп, почти не прилагая усилий, многократно и легко - естественно - маскулинизирует Гарри, провоцируя того нападать на себя, фактически передавая ему Режущее Заклятье (через собственный учебник), и даже схватившись с ним в поле после смерти Альбуса. Гарри клянется его убить - и это не вызывает в Снейпе ни удивления, ни сожаления, ни морализаторства, ни жалоб, ни протеста.

Единственное, что он выражает - сомнение, что Гарри сдюжит. Удивительная сцена за стенами Хогвартса после убийства Альбуса - в ней учитель и ученик фактически партнеры, равные, Снейп обращается к Гарри на "ты" как к одногодку. Это совершенно очевидное Признание. Никакой снисходительности, девальвации, никакой иронии. И заклятье, которым Снейп отшвыривает Гарри, тоже очень взрослое.

Поведение Снейпа в мучительные минуты разительно отличается от поведения Альбуса Дамлбора. Он не стонет, не извиняется, не просит пощады, не требует что-то там "прекратить" - никогда, ни в каких обстоятельствах. Возможно, он сделал так пару раз в юности: умолял Волдеморта о жизни Лили и умолял Дамблдора быть милосердным. Но номер не прошел, мольбы не дали результатов. Лили умерла, а директор выразил великолепное безразличие к душе Северуса Снейпа. Вошедший в годы профессор Снейп стал неуязвим для жалости к себе, и даже если его рот готов сказать "нет, не делайте этого" - его разум всегда готов к худшему.

Поэтому он абсолютно не щадит Гарри Поттера, и иначе чем закалкой и тренировкой это не назовешь. Снейп - это действительно Взрослый Мир рядом с Гарри Поттером - со всей своей болью, горечью, цинизмом, проницательностью и силой. Гарри вправе ненавидеть Снейпа, как и происходит большинство времени - но впоследствии, глядя издалека, не глазами героя, а собственными, мы обнаруживаем странную игру между Снейпом и Гарри. Снейп в исполнении Алана Рикмана понимает, что это игра. На самом деле Снейпу со стороны Гарри ничто не угрожает - в том смысле, что Гарри не в состоянии покачнуть, изменить или обрушить внутренний мир Северуса Снейпа. Тот и так вполне расшатан. Поттер может создать лишь досадный фон. Но Гарри про себя не может так сказать. Он ведется, не ощущает собственного стержня и чувствует угрозу.

Потому что Снейп его бесит. Снейп прицельно несправедлив. Он, безусловно, выделяет Гарри Поттера из всего потока учеников, и намеренно изводит его параноидальными предположениями, низкой оценкой его способностей, придирками, штрафами, отработками и т.д. Он словно не принимает в расчет миссию Гарри Поттера как Убийцы Волдеморта, Змееборца и героя, обесценивает его "избранность", не считает мальчика особым - мало того: героический путь Гарри Снейпу претит. Если бы он мог - он отменил бы его. Снейп общается с Гарри вообще помимо гарриной легенды и судьбы. Всеми своими наскоками на Гарри Снейп пытается активировать в нем ни что иное, как его собственный Дух.

Ни мы, ни Снейп не знаем, каким этот Дух будет. Ребячливым и любопытным, мстительным, жертвенным, героическим, бунтарским или любым иным. И когда Гарри научается оказывать сопротивление Снейпу не криком и пыхтением, не ложью, ускользанием или игрой в дурачка, а именно в Духе - Снейп начинает очень пристально смотреть в него, вглядываться, потому что невзирая на собственные заявления: "вы как ваш отец - наглый, самодовольный..." - Снейп вовсе не уверен, что Гарри полный клон Джеймса, мало того - он надеется, что это не так. Даже более того - он знает, что это не так.

Даже не потому, что в Гарри есть часть любимой Лили. Все попытки "опустить" Гарри через негативное сравнение с его отцом призваны дистанцировать Поттера от семейной родовой программы. Поразить и сократить его Эго - вместо построения, раздувания и пестования, чем заняты остальные сенексы - потому что алхимический сенекс не занимается развитием Эго: он занимается привнесением и увеличением Духа.

Новый король - юный принц - должен быть поистине Новым, и должен обладать собственной аутентичностью.

Поэтому Снейп ни секунды не колеблется, отдавая Гарри перед смертью свои воспоминания. Они предназначены Гарри с самого начала. Конечно, "самодовольный сноб, идиот, наглый грубиян" - к тому же поклявшийся убить вас - должен слить эти воспоминания как помои в ближайший же кювет. Потому что Джеймс Поттер ни в грош не ставил Снейпа и его так называемую душу.

Но Гарри - не такой. Его душа прошла закалку, там должен был появиться внутренний стержень - самобытный, выстраданный, истинный. Без него Гарри обречен навсегда остаться всего лишь чьим-то сыном, чьей-то марионеткой, проекцией, газетной сенсацией, одним словом человеком пустым, скучным и вредным.

Гарри переживает вторжение в свой духовный мир как катастрофу. В детстве она была терпима, сродни обычной несправедливости и побоям. Во время смерти директора она стала огромной. В фильме (здесь он расходится с книгой) встреча Гарри и Снейпа перед убийством Дамблдора показана гениально: Снейп видит Гарри, делает ему знак молчать, словно заговорщик, полностью вручающий свою жизнь свидетелю, он словно зачаровывает Гарри, который уверен: Снейп найдет способ спасти директора, обезвредит врагов, ведь и Дамблдор дал понять: поможет только Северус. Но вместо этого на глазах Гарри Снейп убивает старика сам.

И это раскалывает самого Гарри.

Настолько же сильный шок у него вызывают воспоминания Снейпа обо всей поднаготной этого убийства - рана от мнимого предательства заживает, но вместо нее появляется новая, глубже прежней.

В профессоре Снейпе нет привычного и такого желанного, все извиняющего, нормативного, культурно-принятого добра. Он творит что хочет на своей территории, и никакая "культура общения" его не заботит. И когда он в кино тянет руку к горлу Гарри - ни на минуту не кажется, что это пустая поза или символический жест. Жест реальный, и хватка может быть железной, и ты знаешь: если Снейп придушит Гарри, он сделает это не в аффекте, а от удовольствия, поэтому ему не будет извинения, но оно и не нужно.

...Отличие между игрой и манипулированием очень серьезно. В игре ни одна из сторон заранее не знает, чем дело кончится. Снейп контролирует каждую ситуацию сюжетно - но он уязвим внутри этих ситуаций, поэтому именно с ним случаются дикие, невероятные вещи, столь полезные для сюжета: он горит на трибуне, он тычет в лицо министерцу Темную Метку, его кусает Пушок, и Поттер видит его самое неприятное воспоминание. Контроль над эмоциями - спонтанность - риск - непосредственные реакции - выход за рамки норматива - контроль над мыслями - и искрящаяся в глубине голая Правда.

Правда бывает неприглядна. Но тем и ценна.

Как ни странно, в качестве "недоброго" персонажа Снейп сильно выигрывает и перед снисходительным и теплым Дамблдором, и перед утешительным теплым Сириусом. Люди творят зло - например, покидают вас, лгут вам, держат в глупых рамках, запихивают в беличье колесо, отучают задавать вопросы, требуя слепого подчинения, уходят от вас в смерть - с теплыми добрыми словами, которые отчего-то не звучат правдиво. Но когда "злой" человек оказывается источником Добра, раскрывая Правду - это откровение.

К сожалению, эта интерпретация сенекса Снейпа - реконструкция вероятностей. Текст канона не так однозначен, потому что пытается вылепить Снейпа из материала материнского мифа, или хотя бы твердо его туда загнать. Снейп умирает от укуса змеи: на символическом уровне - от одного из ликов Богини. Возможно это ее месть. Это позволяет говорить о Снейпе как о Герое: смерть Героя осуществляет именно "мать" в одной из своих личин. Но даже тут есть выскальзывание из типажа: от Снейпа не остается могилы. Могила Героя - общий мотив всех героических мифов. От героического Альбуса осталась белая гробница. Снейп, невзирая на весь посмертный почет, просто растворился в эфире, как некая ядовитая и целительная эссенция. И это - яркий признак не только сенекса, но и пуэра.

Послесловие

Говорят, что стремление писать и писать километры текста о чем-то своем - знак невроза, и именно им якобы обладала Дж.К.Роулинг, подарившая нам семитомник с продолжением, анализировать который продолжают и продолжают умные взрослые дяди.

Написав эту статью, я с сожалением констатирую у себя аналогичный невроз, потому что говорить о Снейпе можно бесконечно.

Поэтому закончу цитатой из статьи Джеймса Хиллмана "Великая Мать, Её Сын, Её Герой и Пуэр" в надежде, что больше говорить ничего не придется.

"Восхваление материнского комплекса - это верный признак того, что мы идём героическим путём, целью которого является не столько дух и не столько душа, но традиционное эго, его усиление и развитие. Эпические сказания, в которых герой сталкивается с невыполнимыми заданиями, удивительным оружием, непреодолимыми препятствиями, в которых мать оказывается драконом, ведьмой или богиней, приводят к тому, что мужчина забывает свою обычную мать. Он вступает в отношения с архетипом матери.

Напыщенность Героя происходит из его скрытого отожествления с миром матери; высокомерие Пуэра отражает его дерзкую и нарциссичную уверенность в том, что он связан с делом отца, является сыном духа, несущим его послание".

https://expellearmus.livejournal.com/518612.html

Гарри Поттер и Великая Богиня - 2

Начало: тут

Теневой Король: Волдеморт

Разумеется, в вопросе "божественного ребенка" Гарри нельзя обойти вниманием его сенексы: мудрых или злых старых королей, взрослых учителей - суррогатных Отцов.

Два самых очевидных сенекса - Волдеморт и Дамлбор.

Как говорилось прежде, Волдеморт - бесплодный злой сенекс, Тень Героя (Злодей, Враг), который способствует становлению его Эго, и в которого сам Герой может превратиться в финале.

Однако, связанный со змеями и с защитой Лили, Волдеморт является персонажем материнского мифа, он должен быть побежден, отсечен от психики молодого героя. Поэтому его убийство равнозначно окончательному окаменению Гарри Поттера, превращению последнего в шаблон, в человека без творческой энергии, без динамики, без вкуса к жизни, без цели, и даже без собственных корней. "Лишение связи со своей смертью" означает в том числе, что такой герой - если он выживает - не может даже умереть запоминающимся, индивидуальным способом, либо вообще не может умереть в сюжете, поскольку он с некоторой точки зрения и так мертв. А Основной Жизненный Сюжет - битва с проявлениями матери - уже кончился. Финал Гарри Поттера как Героя - недобрый бесплодный сенекс-старик, у которого нет мудрости, чтоб передать ее пришедшим следом, нет энергии и вкуса к новизне для воспитания молодых, Меркурий которого пересох и чье царство давно одряхлело.

Если верить спойлерам "8-го тома" - пересказу пьесы "Гарри Поттер и Проклятое дитя" - именно эту картину мы и наблюдаем в жизни Гарри, хотя ему нет даже сорока. Он работает офисным планктоном в Мин.Магии - то есть сделал очень приличную, типовую карьеру. Может быть, он там главный по Аврорам или начальник ДОМПа, но войны нет 19 лет, люди живут в стабильном мире (в том самом материнском природном цикле, который хорош тем, что естественен) - ради цивилизации, которой уже принесли все возможные жертвы. От героев остались почетные доски и могилы, помним, гордимся. И с очевидностью это мир привычной рутины. Гарри, конечно, не может быть флагом этого пространства - он не принес никакого обновления, и ему нечего защищать, жизнь полностью состоялась, ее не разломать и не переделать, не обновить, впереди только старение. И бодяга начинается сначала - с детей.

У детей, в общем, наблюдаются все те же дурацкие приключения и травмы на почве социальной непонятости (кто-то распределился не на тот факультет, что желал; его там осмеивают), а что делает Гарри? Да ничего. Его основная проблема - дисконнект с сыном. Он со слезами советуется с портретом Альбуса Дамблдора. Финал истории - сын Гарри осознал, что папа его любит, "потому что он тревожился".

Скрашенная резвым сюжетом и неожиданными нюансами, но в общем более чем тривиальная мораль семикнижия нашла тут полное завершение. Как взрослые изрекали банальности на вопросы детей, так они и продолжают это делать. Как никто не задавал Самых Важных вопросов - о природе вечности, например, или что хочет от нас Небо - так их никто и не задает. И происходит это потому, что в материнском мифе, в мире плодородной Материи, никогда не будет достаточно того Творческого Духа, природа которого отражается в Сыне Матери - ее ребенке. В том самом мальчике с широко открытыми глазами, который мечтает о полете.

Такой природой Духа обладает только тот, кто сам Дух - сенекс, старый и мудрый Король. Попытка прийти к Отцу через Мать, как известно, обречена - и в алхимии, и в психологии. В алхимии погружение в Мать выглядит как полное растворение составляющих до взвеси или смеси, которую можно бесконечно греть и кипятить, пока не выпаришь. После выпаривания обнаружим осадок - как говорится, что выпало, то выпало. Без участия Меркурия состав никуда не двинется. (Если хочешь продолжать процесс - просто добавь "воды". Это отлично работает в написании литературы).

В психологии погружение в Мать делает из Божественного Ребенка либо Сына (экстатически обслуживающего мир матери, здесь находятся почти все герои-любовники и алкаши), либо Героя (противостоящего матери и тем приносящего ей Славу, потому что из завоеваний и трофеев героизма и состоит культура).

Финал этого пути - будучи описан в романе - один: нечего делать. Ничего не происходит. Все любовницы уже опробованы, суть жизни понята, дети рождены, долги социуму отданы, драконы убиты.

Наскок тов. Авраама Болеслава Покоя в эссе "Слово о Беллетристике" на Христа для миддл-класса читать на сайте Автора - спасителя Гарри Поттера, который не возненавидел порядок "князя мира сего", его обыденное греховное состояние, не сотворил "все с чистого листа", не принес обществу революцию духа, не обновил его, не зажег идеей, и даже умер как-то фальшиво - это на самом деле наскок на пространство материнского мифа, где наличный мир, действительно, лучший из возможных - потому что других мать не знает. Мало того - они для нее опасны, сомнительны, оторваны от земли и праксиса, неустойчивы, виртуальны, и являются фальшивыми маяками, на которые летят только очень глупые мухи. Таковы все "духовные" увлечения персонажей Роулинг начиная с Гриндевальда (Дары Смерти и новая социальная программа) и заканчивая Дамблдором (Том Риддл как духовное увлечение).

- Что такое интертекстуальный дискурс, Семен?...

- Жениться вам надо, барин.

На этом с теневым сенексом и финалом Героического Пути надо остановиться.

Но "Гарри Поттер" содержит и благую весть: в нем, персонаже Гарри Поттере, кроме двойной змеиной природы и есть и иная двойная природа: это природа героя/пуэра, собственно героического "вечного подростка". И у этого героя/пуэра Гарри есть собственные сенексы: воистину мудрый старец Дамблдор (если Гарри - герой/пуэр) и профессор Снейп (если бы Гарри понимался как чистый пуэр, "божественное дитя", "юный бог").

Множественные фигуры сенексов тут не удивительны. Мальчика в педагогическом романе про взросление всегда будут окружать несколько персон из поколения Взрослых, так или иначе разыгрывающих роль его отца. На роль Духовного Отца Гарри Поттера в веренице этих персон может претендовать даже Сириус Блэк (если Гарри Поттер - не Герой и не Пуэр, а Сын). Мы рассмотрим это чуть позже. Хотя вот незадача (о ней можно сказать прямо сейчас): смерти всех этих Духовных Отцов произошли в присутствии либо с прямой инспирации Гарри Поттера. И говорит это ни о чем ином, как о тотальном бесплодии любого сенекса в материнском мифе.

Героический Король: Альбус Дамблдор

С Волдемортом все понятно. Уничтожить его было миссией, к тому же антагонист был злораден, бесчеловечен, и убил Маму с Папой.

Но именно Альбус Дамблдор заставлял Гарри травить себя на Острове во время раскрытия фальшивого хоркрукса (весьма показательная деталь! - все муки тоже были зря). Это даже не рассматривая самого генерального сюжета о хоркруксах, который является основной несущей конструкцией Квеста Героя: герой должен уничтожить их, избавляясь от Основной Змеи своей жизни, и именно в рамках этого Квеста погибает Альбус Дамблдор, в свою очередь решая тот же Квест. Это дает основание полагать Дамблдора ровно таким же Героем из предыдущего поколения. Одного Врага - Гриндевальда - он свалил. И не может остановиться в ситуации с врагом Новым (которого сам и породил, выступая Учителем Реддла).

Победа над Гриндевальдом как победа над собственной Женственностью тут рассмотрена не будет, поскольку все ясно без комментариев. Мифологическая поддержка в качестве обладания Дарами Смерти как Пространством Собственной Матери (и ее контроля над жизнью и смертью) была бы хороша, но тут тоже все прозрачно.

Однако Альбус Дамблдор кроме "героической" природы - которая сказывается в старости некоторой истощенностью, усталостью от проклятых вопросов, банальностью принятых в обществе истин, бездетностью и вечными умалчиваниями (никому не говорить правды), а также помимо прямой осанки высохшей мачты, столь благородной в седых стариках - помимо этого Альбус носитель пуэрной природы, вернее - природы puer-et-senex, совокупности молодого и старого Меркурия.

Именно в этом качестве ему свойственны креативность, игривость, капризность, эксцентрика, разговорчивость, скорость ума и передвижений, способность исчезать на глазах у тюремщиков, неприемлемость любого заточения, полеты на фениксе, любопытство, риск, страсть к познанию и загадкам, любовь к детям.

Альбус Дамблдор МОГ БЫ на этом основании действительно развить в Гарри его собственную уникальную индивидуальность, привести его к живительному источнику вечного обновления, найти вместе с ним его особую судьбу и особую дорогу, ни на что не похожую, не предсказанную, не запрограммированную, полную свежести. Он МОГ БЫ ответить на все незаданные, и уж тем более заданные вопросы Гарри, стать его Учителем с большой буквы. Стать его Старшим Другом. А не транслятором Долга (материнская модель). Вступить с Гарри в личные, индивидуальные отношения, когда старый Меркурий обновляется в молодом, а молодой находит свои основания в старом. Когда Долг перед Обществом и Родителями оказывается менее важен, чем долг перед Небом и собственной духовной родиной. Потому что puer-et-senex развивает в мальчике - пуэре - не Эго, а Дух.

Кстати, победе над Врагами и битвам разного рода это не мешает. Просто у всей истории оказывается совершенно иная интонация. Герой сходится с Врагом не потому, что он должен и у него нет иного выбора - во имя счастья людей - а потому, что ему, например, это интересно. И люди при этом оказываются так же счастливы в случае победы, как если б герой шел на заклание из чувства вины перед ними.

Но в материнском мифе (и в авторском женском мире) для этого нет ни духовных, ни сюжетных возможностей. Потому что генеральный сюжет книг о Гарри Поттере - это План, Программа, финал известен автору с самого начала, поэтому собственные архетипические возможности героев приносятся в жертву этому авторскому Плану. В чем нет ничего плохого или зазорного. Это путь эго, написавшего огромное произведение до конца - и ему есть, чем гордиться.

И поэтому Альбус Дамблдор, героический старик с замашками юнца, не передает Гарри никакого духовного опыта, кроме опыта культуры, поэтому мы склонны полагать, что Гарри для него - свинья на убой (гениальное определение Снейпа), болванчик, призванный сыграть свою роль в сложном, почти маниакальном построении, а единственная духовная практика, которую Дамблдор применяет к Гарри - насильственная маскулирнизация. То есть героическая инициация - молодой король должен своими руками убивать старого (Альбуса), не ведясь на стоны, просьбы о пощаде и жалобы. Потому что ДО ЭТОГО Гарри ДАЛ СЛОВО (=потому что до этого Альбус ВЗЯЛ С НЕГО СЛОВО).

Природа пуэра в Гарри оказывается невостребованной. Хотя именно для нее в сюжете существует особый сенекс - профессор Снейп. Но об этом ниже.

Добрый Король: Сириус Блэк

Сириус Блэк - гораздо менее значительная персона в романе, но весьма значительная в жизни Гарри - был избран самим Гарри, по его личному выбору. Все остальные сенексы, как видится, были предоставлены ему пакетом.

Сириус Блэк, крестный и ближайший друг родного отца - самая близкая Гарри фигура, с которой он связан фактически узами крови (крестный как символический кровный родственник). Сириус Блэк - один из многих Бунтующих Сыновей материнского мифа, причем ему не нужны даже змеи, драконы и горгоны для проекции ни них своей Ужасной Матери. Его мать и так ужасна, нам достаточно ее орущего гневного портрета.

Несмотря на свой героический ореол, страсть к битвам и авантюрам, непримиримость к врагам "нормальной жизни" - а скорее всего именно поэтому - в мифологическом смысле Сириус не Герой. Он Сын. Тот самый Сын Великой Матери, который обливает кровью ее алтарь, в инцестуозную связь с которой он вступает в глубине своей психики - экстатическим продолжением этой связи являются все женщины на его пути (но об этом мы можем, скорее, догадываться). Сын, вина которого перед матерью трансформируется в гнев (и это чувство обоюдно) - иначе принесение Сына в жертву не будет достоверным.

Сын Матери не нуждается в отце - и в жизни Сириуса Блэка мы его, действительно, не видим. Ни реального, ни суррогатного. Мужской мир Сириуса - это мир "молодых богов", друзей, товарищей, это некое братство. Ни одна женщина Сириуса Блэка не появилась на страницах романа - и это значит, что ни одна из них для Блэка не индивидуальна и не важна, вереница их лиц размыта, все они - продолжение мира матери и суть ее отражения (более симпатичные и более молодые). Сын Матери не женат - по той причине, что именно Мать является его мифической супругой.

Мир Великой Матери характерен диктатом повторяющихся природных циклов ("теперь не мы, а вы - молодые!"); заботой (которую сам Сириус проявляет к Гарри), любовью к животным (как не вспомнить анимагию!); любовью к красоте; эмоциональностью; мистерией крови или родственных уз (Сириус - единственный Крестный на страницах романа); предпочтением мрака, слияния и темноты. Все важные события в жизни Сириуса происходят ночью: анимагические транформации в Полнолуния; визжащая Хижина со Снейпом; смерть Поттеров и первый арест, первая встреча с взрослым Гарри; собственная смерть). "На свету" мы видим Сириуса только раз - в чужих воспоминаниях, и это событие значимо для Снейпа - но не для Сириуса.

Конечно, мы видим обыденную жизнь Сириуса при свете дня, но только после ареста - после его символической смерти-заточения. В новой смерти-заточении.

"Эмоциональность, экстатичность, магический полет и приподнятость настроения - после чего неизбежно следует депрессивный спад - это один из способов, которым Богиня заставляет Сына забыть о его связи с Духовной природой. Стремления духа утоляются другим горючим - мощным топливом сексуального и властного начал, чьи источники находятся во владениях Великой Богини. Он становится факелом, стрелой, крылом, подобно Эросу, сыну Афродиты. В своей сексуальной жизни и в своей карьере он оказывается способен осуществить любое желание своих детских фантазий. Всё сбывается (Орден Феникса, победы, опасности, слава, героизм, прекрасные друзья). И где-то за кулисами Великая Богиня передаёт ему этот экстатический жезл".

Нельзя не вспомнить, что Сириус Блэк один из наиболее сексуально заряженных персонажей эпопеи, и в сообществе ходили шутки о необходимости его смерти: "если бы Роулинг не убила Блэка - ее произведению пришлось бы поднять рейтинг". Это "самый красивый мужчина" по личному признанию Гарри Поттера, который восхищается Сириусом, его обликом, его манерой, его харизмой - и его пульсирующей, изменчивой магией.

Вот где "животный магнетизм" достигает апогея!

Потенциальная сила Сына всегда изменчива и зависит от эмоций, ввиду эмоциональности великой матери. Пламя вспыхивает и угасает "среди сырости и дыма" - декорацией чему является и Азкабан, надолго "погасивший" Сириуса, и кинематографический Отдел Тайн с реальными клубами черного дыма в серой коробке, где Блэка настигла смерть.

Жизнь Сириуса Блэка, как и положено Сыну Богини, разделена между смертями и воскресениями: яркий период юношеской активности, долгая мертвая зима Азкабана. Яркое появление в романе после побега - долгая зима заточения на Гриммо-плейз. Яркое появление в Отделе тайн, битва бок о бок с Гарри - и вечная зима смерти. Интересно, что Сириус под действием заклинания женщины - Беллатрикс, урожденной Блэк, собственной сестры - падает в Арку между миром живых и мертвых, фактичекски падает в Великую Мать Тьму. Сириус - классический герой матриархального мифа, всю жизнь борющийся со своей матерью и ее миром, ее культурой, ее социумом и ее программой - умирает на ЕЕ территории.

"У Сына Великой Матери отсутствует прямой контакт с духом - для этого ему требуется драма, трагедия, героизм. Жизнь становится представлением, разыгрываемым в отношениях с вечной женственностью, которая стоит позади своих сыновей: мучеников, мессий, верующих, героев, любовников. Играя эти роли, мы все оказываемся частью культа Великой Богини".

Так за что все же на самом деле отдал жизнь Сириус Блэк? Как ни банально это прозвучит - за мир естественного порядка, заботу, ласку, Дом, за новые рассветы и мирные вечера - за мир Великой Матери. Он отдал жизнь за семейное счастье Поттеров: сначала за родителей, потом за их сына - единственное доказательство того, что счастье четы Поттеров действительно существовало.

Итак, как было упомянуто выше, Сириус Блэк погибает на глазах Гарри и фактически по его вине. Причиной этой смерти является страх потери. Гарри так боялся потерять Сириуса, что инспирировал его появление в опасном месте.

А что активировал Сириус Блэк в Гарри Поттере как его сенекс? Кроме программы Сына?.. Он развивал его Душу. Со всеми ее чувствами, обертонами, неизвестными ощущениями восторга, смущения, жадного интереса, экстаза, с ее мечтами, жаждой уподобления и одобрения, страхами, паникой, чувством защищенности и родства, с приступами тоски, опустошенности, гнева, с ее привязанностью, любовью и сожалением, с ее Виной.

...И первое увлечение девушкой происходит с Гарри на фоне Сириуса Блэка.

---

Как уже говорилось, все сенексы Гарри Поттера включая профессора Снейпа умирают на его глазах. Как ничто иное это говорит об их "бесплодии" в жизни героя. Не в том смысле, что они не передали Герою свой человеческий либо мифологический опыт, а в том смысле, что они никак не повлияли на его аутентичную индивидуацию и становление (хотя Снейп, как приводится ниже, мог бы, и частично так и сделал. Однако единственная транформация, которую он действительно произвел - изменил отношение Поттера к Слизерину как к источнику Зла). Каждый из них был очередным голосом "материнского комплекса", все глубже и глубже закапывающим Гарри в изначальный героический материнский миф.

Продолжение следует

https://expellearmus.livejournal.com/518326.html

Гарри Поттер и Великая Богиня

Джеймс Хиллман в статье о Материнском Мифе говорит: "Героизм - это состояние, когда Творческий дух и плодородная Материя (Божественный Ребенок и Мать) оказываются в таком положении, что начинают уничтожать друг друга. И тогда эго, прообразом которого является Герой, также будет обладать и соответствующей герою Тенью, предопределяя, таким образом, бесплодного и злого сенекса (старца) финалом героического пути (встреча с Волдемортом).

В героическом мифе Сын и великая Мать превращаются в героя и змея. Согласно Юнгу, герой и дракон (Змей), с которым тот борется, едины; человек, обладающий силой над демоническим, сам отмечен демоническим. Если же герой и змей едины, тогда героическая борьба ведётся против своей собственной природы".

Запомним эти слова, отлично характеризующие сюжетную основу Гарри Поттера. Гарри несет в себе "змеиную" природу, он вынужден бороться с ней, подталкиваемый к тому смертью и благословением Матери (и Пророчеством как атрибутом женской провидческой магии), его подлинный героический "бесплодный сенекс" оказывается ни чем иным, как воплощением этой Змеи, отметившей его и фактически ставшей частью его природы.

С формальной точки зрения двойная природа Гарри является результатом внешнего вторжения. Гарри Поттера во младенчестве "укусил" змей, оставив в нем частицу своей души. И с этой же формальной точки зрения Гарри может вырезать, отсечь либо иным образом выкинуть из себя эту чужеродную природу, как он в конце эпопеи и поступает.

Однако с мифологической и психологической точки зрения змеи всегда связаны с пространством Матери, даже Великой Матери. И здесь в истории Поттера с самого начала присутствует подобная же мифическая связка: змеиная природа Гарри является прямым результатом материнской защиты. Именно мать защищает Гарри "жертвенным щитом", отчего смертельное заклятье Волдеморта никак не вредит ему, однако таинственным образом превращается в отметину на лбу и дарит эту двойную змеиную природу.

Фабула романа скажет об этом иначе: на гарриной материнской защите Волдеморт расколол свою душу, и часть ее попала в младенца. В рамках мифа можно сказать: от материнской защиты и Матери как таковой первым пострадал Волдеморт, это не Гарри поверг его однажды - его развоплотила Лили Эванс. Потому что она сделала своего сына подобием Волдеморта и одной из ценнейших для него вещей. Персонаж романа Том Реддл "не знает" об этом. Но все причастные - например, Альбус Дамлдор, Снейп и сам Гарри - в свой срок узнают. И никто из них не сомневается, что Гарри Поттер в противостоянии Волдеморту сражается не только с чужеродной частью в себе. Он сражается насмерть с собой и своей природой, потому что смерть именно об этом и сигнализирует. Герой должен умереть.

Первый призрак героя-змееборца возникает во втором томе о Тайной Комнате: Гарри убивает василиска. Это не только огромная змея, символ силы Слизерина, лично выведенный им экземпляр, не только зверь Волдеморта, которого тот "разбудил" и контролировал - это фантастичекое существо, убивающее взглядом, ядом и укусом (клыками), это симбиоз Змея и Дракона. В нем есть змеиная инстинктивная природа и природа фантазийная - сила воображения.

Драконы фантазии

"Змея и дракон, - пишет Хиллман, - не одно и то же. Змея - это часть природы, которая хорошо отражает инстинктивное бытие. Змея подразумевает женское, как в мифологическом, так и в психологическом материалах, но несёт в себе и мужские, определенно сексуальные, и даже фаллические ассоциации. Она может выходить за гендерные границы. Подобно природе, инстинкту, либидо, или же Меркурию алхимии, с которыми она связана, змея является первобытной формой жизни. Змея - это сама первобытность, и потому мы ощущаем её в сексуальности, проецируем её на наших предков, на их призраков (добавим: и на их кости, их черепа, в глазницах которых ползают змеи), воображаем её где-то в земле или под ней, слышим её мудрость и боимся её. Она - сила изначальной религии, даже у Адама была своя змея. Её значение изменяется с каждой сменой кожи.

Но дракон не существует в материальном мире. Он - это фантазийный инстинкт, или инстинкт воображения, который герой и побеждает, становясь в результате упертым: он воплощает эго Силы Воли. Если змея является даймоном инстинктивной психики, тогда дракон, который дышит огнём, глаза которого пылают, который обладает властью над водой, который живёт где-то под нашим миром дня, но способен взлететь в небеса, является даймоном нашей фантазийной психики.



Маскулинный меч причины в мужских руках воли убивает змея и дракона (инстинкт и воображение) в своей ежедневной битве, повторяя свой базовый миф".

Таким образом, первый удар по инстинкту и воображению - по "матери в себе" - Гарри Поттер наносит еще в детстве, определяя свой дальнейший Героический путь. А путь Героя - это не путь Души и не путь Духа - это путь развития Эго.

"...Похоже, - продолжает Хиллман, - что с помощью змей (как в случае Геры и младенца Геракла) мать может подтолкнуть Божественного Ребенка к героизму. Она соблазняет его борьбой за освобождение от неё. И если поддаться ей, герой может, подобно Беовульфу, умереть, убивая дракона-змея.

В этой смеси из трёх элементов (мужчины, матери, змеи) - змея лишается собственной жизни, мужчина лишается своей змеи, а мать обладает своим героем. Таким образом, мужчина лишается собственной мудрости, хтонических глубин, живого воображения, фаллического сознания (отсекает бессознательное)".

Удивительно, как все это оказывается зримым в романах Роулинг. Мать Гарри - Лили Эванс - действительно обладает своим героем, хотя до некоторого момента остается для читателя незримой, рассеянной во всей материи романа, во всей его морали и этике, в социальных программах персонажей (для которых самым важным является поддержка природного цикла "родился - женился - стал родителем - умер". Дети принимают эстафету). То есть основной пафос героев романа - поддержка и защита наличного материнского (материального) порядка вещей. Мы должны поступать правильно. И тогда нам будет, чем гордиться (пестование эго).

Все, что приходит в романах Роулинг от Духа - то есть от Отца, прообраза бога, от spirit - опасно, двойственно, подозрительно и снова опасно. Это все магические эксперименты и таланты, все великие тайны, которым можно научить и в которые можно посвятить, многие игры, книги и тексты, одним словом все, что воистину связано не с почвой, а с миром Идей. Столь же опасны и нежелательны новаторства, свежие поветрия, имеющие под собой не практическую, а концептуальную природу. Они к тому же могут быть смешными. Например, общество по освобождению домовых эльфов - прообраз социального творчества, призванный что-то изменить к лучшему. Как мы видим - наступает смех и ухудшение, потому что поддавшиеся новшеству освобожденные домовики либо спиваются от безделья, либо превращаются в безработных кликуш (пламенных агитаторов).

Однако, пока мать незрима, читатель, как и Гарри, сосредоточен на Отце. И единственное, что мы можем сказать о нем: он мертв. В мире героя Бог умер. Гарри пытается идеалистически нарисовать его образ, собирает следы его присутствия в мире - спортивные награды, школьные фотографии, теплые или восхищенные отзывы о нем, и наконец его предметы - мантию-невидимку и карту Мародеров, но на самом деле невидимкой является сам отец Гарри - Джеймс. Все, что нам удается найти о нем, крайне скупо, гладко, абстрактно, благопристойно, словно бы поспешно скомпилировано, как любой набор "хороших качеств". Либо - как это и бывает в разговорах о боге - он охарактеризован как высокомерный, самовлюбленный, недальновидный, жестокий (еретическая характеристика врага). И конечно, отрицательные черты, брошенные в раздражении, никак не влияют на отношение Гарри к отцу. Гарри - его внешняя копия (да, снова это: "Ты очень похож на отца, Гарри. Он бы тобой гордился"). Два поколения мужчин в жизни Лили Эванс совершенно идентичны, старого короля сменил молодой. Он тоже будет героем.

Хотя Гарри куда больше зависит от матери: у него ЕЕ глаза.

Но вернемся к змеям и драконам.

Надо сказать, что у самого Гарри Поттера отношение к змеям и драконам не одинаковое. Вероятно, убить свою инстинктивную психику (и фаллическую природу) ему было предписано, однако не следовало убивать воображение (хотя, надо сказать, он продолжает все семикнижие испытывать с ним проблемы). А именно воображению в битве с василиском был нанесен удар. Поэтому тема получает продолжение на Турнире Трех Волшебников.

Турнир Трех Волшебников

Мы знаем, что первым же испытанием для участников явилась Победа над Драконом. Как справедливо замечено в постоянно цитируемой статье, дракон связан с Луной и в свою очередь является одним из образов Великой Матери - ее чудовищным, агрессивным и хаотическим ликом - с которым герою необходимо сражаться в своих попытках освобождения.

Интересно, кстати, что один из "сыновей" (в противоположность "герою") самой чадолюбивой и многодетной семьи в романе Роулинг - Чарли Уизли - драконолог. Он работает с драконами, и велик соблазн сказать, что таким образом он почитает собственную Мать.

Знаменитая фраза Толкиена в "Эссе о волшебных сказках" гласит: "Драконов нужно убивать только потому, что они драконы". В этой парадигме убийства чудовища зло (чудовище) изымается из нашей психики и помещается в некое постороннее объективное поле. Там ему должен быть нанесен удар или урон во имя торжества разума и порядка. "Разделяющий меч Логоса в руках героического эго выполняет свою задачу - очищает материнский тёмный мир. Быть сознательным как означало, так и означает лишь одно - убивать".

Все драконы, явленные на Турнире - самки. Это очень важное замечание, так как обычно пол дракона не имеет никакого значения. Но каково же турнирное задание?.. Драконицу не нужно убивать (предполагается, что школьник сделать это не сумеет) - ее нужно... обворовать.

Прошу прощения за ассоциации - из материнского дракона надо извлечь яйцо, символ плодородия и репродуктивных возможностей. Очевидно, все понимают, чье оно на самом деле.

Итак - Гарри Поттер справляется с заданием, хотя из-за проблем с воображением он долгое время не может выработать хоть какой-то план или тактику, предпочитая хоронить себя, ни о чем таком не думать и надеяться на фантазию друзей. Что не мешает ему заявлять: "проще убить дракона, чем пригласить девушку на бал". Это верное и уместное замечание, так как оба явления по сути говорят об одном: о роли Женственности в психике героя.

Возможно, было бы верным и противоположное замечание: проще убить девушку, чем пригласить дракона на танец.

Однако Гарри справляется с помощью метлы (спортивный навык в помощь), изымает золотое яйцо, и дальше снова наступает идейный паралич.

Очевидно, что в яйце скрыт клад, важная информация или намек на следующий квест. Но Гарри не может его вскрыть. И да! - ему помогает старший товарищ.

Снова прошу прощения, хотя нет ничего крамольного в том, что именно юноша постарше сообщает Гарри, как это все работает. Яйцо вскрывается под водой - в женской стихии.

Эпизод с ванной старост и голым героем в ней нужно просто пропустить. Важная информация получена: в следующем туре турнирные волшебники должны будут спасти или достать нечто Очень Ценное для них из воды. Женская стихия содержит в себе фрагмент самоидентификации, который следует высвободить оттуда.

Как мы знаем, под водой оказываются дорогие люди - друзья, родственники или предметы увлечения.

Наверно, можно было в случае Гарри скрыть под воду любую из девушек: Джинни или Гермиону. Спасителю, по-хорошему, все равно, поскольку главное освободить живую душу. Но нет: герой уже нанес и продолжает наносить по своей фаллической природе удары, он не идет алхмическим путем самоидентификации через Аниму или сенекса (мудреца) - он идет Героическим путем, и ему не хватает маскулинности. Того самого "животного магнетизма", о котором и идет речь перед рождественским балом - потому что под водой оказывается Рон.

Более примитивный, судьбой не отмеченный и роком не избранный друг, который к тому же не является Героем. Рон - типичный Сын. Разумеется, с точки зрения фабулы подросткового романа Друг - это очень ценно, к тому же это и благородно, и... безопасно. Друг точно не подумает херни. Друг подыграет. Но с точки зрения мифа Рон - тот самый базовый природный инстинкт, которого Гарри мифологически лишился. Рон - дополнение Гарри до состояния целостности.

---

И поэтому не удивительно, что последняя встреча с Драконом - в банке Гринготтс, седьмой том - оказалась совершенно иной. Это воистину дракон свободной фантазии и творческого воображения, которого герои освобождают от цепей и на котором покидают банковские казематы. И хотя этот дракон слеп, сама мысль об этом фантастически хороша.

У гоблинов нет фантазии, да - у них есть математика.

Однако тема Убийства Змеи, начавшая с химерического василиска и реабилитировавшая природу фантазии в Драконе, никуда не делась. Дракон улетел на волю, а Змея вышла на финишную прямую.

"Ограниченный солярный герой живет ради цивилизации, которой правит мать или же сенекс, змеи которого уползли в канализацию. Лишаясь хтонического "змеиного" сознания, герой лишается и своей связи со смертью, становясь действительной жертвой "Борьбы за Освобождение". Из-за того, что героический путь к духу пролегает через борьбу со змеей, он оказывается тайным самоуничтожением".

Продолжение следует

https://expellearmus.livejournal.com/518135.html

С удовольствием помещаю сюда два текста, не поделиться которыми - просто свинство.

№ 1 - полностью:

Слово о беллетристике

Как всем моим друзьям, несомненно, известно, я только что прочел завершающую часть книг английской писательницы Иоанны Роулинг «Гарри Поттер», название которой я лично перевел бы как «Гарри Поттер и Дары Смерти».

При чтении мне бросилось в глаза явное желание автора абсорбировать Евангелие. Начиная со знаменитых цитат «Где будет сокровище ваше, там будет и сердце ваше» и «И последний враг уничтожится — смерть», и заканчивая временною смертью главного героя с его последующим воскресением и победой.

За попытку спасибо, Иоанна. Но все это очень и очень грустно. Ибо перед нами в очередной раз — попытка сделать «малого христа», «христа для среднего класса». И уж в любом случае — не Бога.

Бог в «христианском мире» сейчас, мягко говоря, не очень популярная и уважаемая фигура. Что, в принципе, укладывается в контекст современного западного неоязычества. И дело тут даже не в символике и высоколобых концепциях, которые теснят христианские. Дело прежде всего в возобладавшей идеологии потребительского общества (со времен моего друга Эриха Фромма об этом написано уже достаточно, чтобы это стало общим местом).

Современные авторы пытаются снять противоречие между тем, что вносится в современность полем христианской культуры (самоотречение, любовь к ближнему и приоритет духовных ценностей), и реальным городским образом жизни (установка на индивидуализм и эпикурейство). Самый простой способ — сделать Христа таким, чтобы перед ним не было стыдно.

Есть два способа сделать это. Первый — конструирование «христов для среднего класса», к которым относятся Гарри Поттер или кулхацкер Нео. Второй — «разоблачение Иисуса», в чем особенно преуспел, как ему кажется, американский комедиант Даниил Браун.

Если обобщить, то «разоблачающая Христа» беллетристика сводится к одной задаче: уменьшить его из Богочеловека — до человека обычного. Или лучше даже маленького. Чтобы как мы. На такого Иисуса, понятно, есть определенный спрос.

В противном случае (если уж исходить из образа Иисуса канонического) перед Ним становится как-то неудобно. Чтобы заслужить одобрение этого библейского Христа, нужно наделать массу глупостей. Отказаться от большинства заслуженных человеческих радостей (власть, промискуитет, чувство собственной значимости). Взять на себя какую-то ответственность и нести — иногда даже за других, «ближних».

Впрочем, открыто боксировать с евангельским Христом разоблачители, понятно, не решаются (все же слишком разные весовые категории). Но как фигура Он интеллектуальных авторов все-таки беспокоит. Отсюда и все многочисленные попытки «нагнуть» Богочеловека. Опустить до своего уровня. «Он был как мы» — вот их девиз.

«Развенчанием легенды Христа» в последние годы занимались следующие уважаемые литераторы.

Лауреат «нобелевки» Жозе Сарамаго («Евангелие от Иисуса»). Борис Акунин («Пелагия и красный петух»). Виктор Пелевин («ДПП(НН)»). Кирилл Еськов («Евангелие от Афрания»)... Это — только самые раскрученные. Менее известных — на порядок больше.

Учтем: «иисусы» разоблачительных авторов — всегда мелкие сошки, озабоченные каждый социальными комплексами своего писателя.

У Бориса Акунина в «Петухе» Иисус — типичный советский шестидесятник, прилежный читатель Фромма и Стругацких. Поскольку главная этическая проблема русского интеллигента — «почему интеллигентов бьют хамы?» — то и Иисус Акунина в критический момент разражается узнаваемой до боли интеллигентской речью. Есть Бог или нет Бога, это не известно и не важно, заявляет он. Главное в другом: очкариков бить нельзя, а вести себя нужно вежливо. А так — пусть люди живут себе в радость. Вот что главное.

У португальца Жозе Сарамаго Иисус — маленький человек, которого верховная власть (Бог-отец) заставляет выполнять слишком сложные задачи. Из-за этого Иисус страдает одновременно адлеровскими и фрейдовскими комплексами. Он то ненавидит Бога, то пытается Его как-то оправдать перед людьми, то вновь истерично ненавидит... Понятно, что для воспитанного в строго католической системе Сарамаго Бог — глава Церкви, олицетворение власти и их местного парткома. А власть по определению неправа.

Кирилл Еськов, московский интеллигент нового поколения, превращает Иисуса и вовсе в марионетку в руках некого древнеримского ФСБ. Римские чекисты, чтобы отвлечь от сепаратизма народ Израилев, придумали операцию «Рыба»...

Ну и наконец — стопроцентный янки, учитель литературы Браун, отполиткорректировавший Евангелие окончательно. Он доходчиво объяснил уже 10 миллионам читателей: на самом деле прогрессивный кандидат на еврейский трон феминист Иисус проповедовал тантрический секс...

Роулинг идет с другой стороны. Она пытается искренне, честное слово искренне! — внедрить христианский образ действий без Христа-Бога. Гарри Поттер, конечно, необычный паренек — он волшебник, он «boy who lived», — но, разумеется, он не Бог.

Однако, на мой взгляд, Иоанна терпит неудачу. Потому что, совершив свой подвиг спасения мироздания, Гарри Поттер заявляет: «С меня достаточно приключений» — и возвращается к обычным ценностям британского миддл-класса. В финале книги мы встречаем его спустя 17 лет — не совершившим более ничего великого, удовлетворившегося достигнутым, расслабленного отца семейства. И горькое недоумение рождается у читателя — будь он Гиперкуб или любой другой сознательный человек. Что ж, Гарри? Неужели, завершив свою вендетту, ты не нашел на Земле более никаких врагов для своей доброй души? Не попытался сломить злобу, утереть слезы, которыми пропитана вся планета от коры до центра?

Но молчит Гарри. Он ведь, и в самом деле, не Бог, чтобы заниматься спасением всех и всегда. Он хотел всего лишь счастливой семейной жизни.

И это, друзья мои, мега-тревожный симптом. Мир забывается. Люди забывают о вечности, перестают оглядываться по сторонам, не смотрят в небо, не спрашивают у себя: «Чего Небо от меня хочет? Зачем мы здесь?» Вечность превращается для них в вечное сейчас, в котором главное — восстановление равновесия, нарушаемого время от времени вторгающимися варварами.

Очень похожее мировоззрение, если не сказать такое же, было у античных римлян.

Закончилось это для них неважно — их победили народы и идеи, которые знали толк в переменах и в будущем.

P.S. Дополнение

Запись об «экономичных христах для среднего класса», порожденных современной масс-культурой, необходимо дополнить, по-моему, еще одним важным, я бы даже сказал ключевым, моментом.

Когда я говорю о возвращении масс-культуры в античное мироощущение, я имею в виду весьма буквальное возвращение. Нужно четко провести параллель между тем спасением мира, которым занимается в традиции Иисус Христос, и теми спасениями, которыми занимались античные мифические герои и продолжают заниматься герои мифов сегодняшних.

Для традиционного Иисуса враг — действительность. Враг — то бесконечно греховное и неправильное состояние, в котором пребывает мир, созданный Богом — иначе Бог не пришел бы лично его спасать. Враг — власть «князя мира сего», враг — та самая окружающая реальность, которую необходимо изменить, схема, которую нужно сломать, чтобы было: «се, творю всё новое».

Герои же мифологические дней минувших и дня сегодняшнего, от Геркулеса до Гарри Поттера, исходят из априорного совершенства существующего порядка. Или, если не совершенства — то уж в любом случае «лучшего из возможных вариантов». Поэтому НИ ОДИН ИЗ НИХ НЕ «ТВОРИТ ВСЁ НОВОЕ». Все они стоят на страже действительного, накатанного, укоренившегося. Ни одного революционера, одни ФСБшники, как бы они ни назывались — аурорами или детективами Джонами Маклейнами.

Грубо говоря, Христос дал понять, что так жить нельзя, и призвал сделать всё иначе.

Нынешние же «христы для среднего класса», если им и случается положить свою жизнь — кладут ее за то, чтобы оставить всё как есть. По сути, цивилизация вернулась к классическому представлению о вечном и вполне терпимом «сейчас», нарушаемом время от времени лишь вторжениями варваров. Эти варвары принимают разные обличья — вирус Смит, лорд Волдеморт, злые кулхацкеры. Однако ни один из них не воспринимается как «князь мира сего» — напротив, «христы среднего класса» защищают мир сей от тех, кто пытается разрушить привычный круговорот горя и радости, победителей и лузеров, смеющихся и рыдающих.

И от этого мне печально.

Авраам Болеслав Покой.
http://benjamin.ru/humour/abpokoj/0001.html [/MORE]
_______________________________________________________

№ 2 - сокращенно:

Против наножизни

— В общем, я собираюсь начать новую жизнь. — сообщила Истинному Учителю Истины (то есть мне) девушка лет тридцати.

— Поздравляю, дитя моё. — искренне похвалил я посетительницу. — Когда малютка родится?

Пациентка смутилась. Как выяснилось из последующих минут, вообще-то под началом новой жизни она подразумевала разъезд с дискомфортным мужем, переход на удалёнку, переезд в чешский городок с непроизносимым названием, сдачу подольской квартиры внаём, покрытие себя загаром и посвящение себя альпинизму и славянской мифологии.

Я вздохнул.Настоящая новая жизнь отличается от гримирующегося под неё бархатного суицида очень простым первичным признаком. В настоящую новую жизнь вы берёте всех, до кого можете дотянуться, — и по мере сил умножая их число.

Если же современник, напротив, изымает себя из жизни и законопачивает туда, где ему как можно меньше грозит втряхнуться в какой-нибудь смысл — это не новая жизнь и даже не её китайская сборка. Это просто ароматизатор жизни, якобы идентичный натуральному, но почему-то сделанный из жжёной пробки и рыбьих костей.

К сожалению, наш современник основательно разучился отличать смысл собственных дел от сопутствующих им свистелок и фейерверков. Достаточно вспомнить, как часто под видом фраз «всё потеряло смысл» или «я больше не могу это терпеть» нам сообщается, что от процесса уже нет стартового кайфа. На деле смысл из жизни жалобщиков никто не угонял: просто пользователь уже перестал восторгаться моделью смысла и его дизайном — и тихо бесится от ежемесячных выплат.

Муж ли отчаивается намыть с жены прежний объём взволнованной самооценки. Жене ли начинает казаться, что терпеть дальше неустранимые неисправности этого типа не стоит ни за какой душевный комфорт. Работнику ли уже неинтересно носить социальный статус совсем как у взрослых, а хочется просто не видеть этой конторы, этой баранки или этого паяльника — всё это, хоть упорно и именуется «бессмысленностью жизни», на деле является безаттракционностью.

Само по себе ичезновение кайфа от антуража — вещь, как ни странно, благотворная. Таким образом природа принуждает нас к сознательной биографии. Чувство окончания праздника означает, что хогвартс жизни действительно кончился, что диплом кузнеца своего счастья висит на стене, а руку оттягивает молот. И теперь можно, наконец, начать приступать к производству.

Но ковка счастья — работа трудная и неожиданно долгая для современника, приученного воспринимать жизнестроительство в формате двухминутной видеонарезки под музыку из «Рокки». Когда он обнаруживает, что эта волынка навсегда, — он пугается. У него возникает чувство, будто он добровольно засел в пожизненном лагере, где множество ограничений и никаких удовольствий (современная наука рекомендует смелый термин «Бытовухенвальд»).

Именно бытовухенвальд делает человека лёгкой добычей наножизни (сокращение от Начинание Новой Жизни). Последняя, образно говоря, корчит из себя советскую армию-освободительницу. Она обзывает всяких там мужей, коллег и прочих ближних больного — оковами, которые можно сбросить. Она манит больного Личностным Развитием — ведь только сбросив оковы ближних, можно выучить итальянский, научиться влезать на скалы, сфоткаться на фоне дубайских небоскрёбов и вообще вырасти над собой.

Фактически перед нами — инфантилизация, притворяющаяся взрослением. Подхватившие наножизнь с облегчением констатируют, что они всё-таки не настоящие сварщики, радостно сбрасывают тяжёлые каски и разбегаются играть во что-нибудь свежее и радостное (в последние годы стало модно делать это в форме овладения каким-нибудь новым декоративным знанием).

А тем временем заготовленные под них социальные роли остаются несыгранными, театры жизненных действий пустеют, а в самом бытии — величественном узоре перетекающих друг в друга биографических сюжетов — возникают мышиные дыры. Вместо завитков очередной жизни в них появляются таблички со стандартным текстом «На этом месте Вася должен был завершать труд всей своей жизни, водить на рыбалку внуков и решать большие споры своим авторитетом и мудростью. Но он Начал Новую Жизнь, то есть живёт один на пенсии, ест пельмени, а для самоуважения участвует в пяти форумах и пишет приключенческий роман в ворде».

К сказанному остаётся добавить лишь одно. Лучшая прививка от наножизни — не страх перед одиночеством и предсмертным дефицитом воды. Лучшая прививка от неё — представление о жизни настоящей, в которой (на любом её километре) человека сопровождают и смысл, и наполеоновские планы, и тяжкий труд, и непрерывно удивляющие ближние.

Авраам Болеслав Покой
http://benjamin.ru/humour/abpokoj/0049.html

У этого автора много статей на сайте "Апология здравого смысла". Читайте с удовольствием: http://benjamin.ru/humour/abpokoj/

https://expellearmus.livejournal.com/517805.html

Я вернулась из Индии. Там было +42, солнце и 60-процентная влажность, местами переходящая в абсолютную. Дождь при такой температуре – это фантастика. Ночные молнии во всем этом вызывают только одно беспокойство – что самолет домой не взлетит.

Дома пасмурно и + 6. Мой организм сбит с толку. Но голова знает, что в этом году у меня точно было лето.

Я редко пишу о своих поездках в золотую даль, потому что описательные путевые заметки по известным местам – мертвый жанр. Но поскольку в эту поездку вложились многие люди, напишу как можно честней.

Все, что вам говорят об Индии – неправда, потому Индия у каждого путешественника своя. За месяц до выезда мою подругу начали пугать родные и авторитетные знакомые (узнав, что мы катимся мимо цивилизации в Тамилнад): очень много грязи и заразы! Малярия на каждом шагу. Обилие инфекционного комара, тиф, дизентерия. Надо брать с собой чемодан аптеки, хотя лучше, ясно, привиться от всего, включая СПИД. По улицам течет моча. Индусы ссут прямо на заборы вдоль дорог. Всё страшно воняет. Коровье говно священно, и оно везде. Есть можно только в дипломированном ресторане, уличная еда делается тифозными руками коровниц. Это вообще не обсуждая трупный яд и кремационный пепел, рассеянный в воздухе. Упаси боже тащить в рот прасад, если вам его дали – неизвестно, из чего он сделан. Ходить можно только в закрытой обуви, лучше в армейских ботинках и с противогазом на лице. Да и расталкивать более миллиарда народу в людской каше так сподручней.

Да, нам навязали взять с собой москитную сетку. Потому что иначе смерть. А у местных на все вышеуказанное иммунитет, наверное, они не люди, а потомки инопланетных цивилизаций.

...На деле все обстоит так:

1. Ни один дурак не должен ехать в Индию, начиная с середины апреля и кончая началом октября. Если он не экстремист. Это время удушливой жары, сброса листьев растительностью, раскаленных камней, на которых можно жарить яйца, и сильной влажности в застойном воздухе, от чего одежда сразу делается мокрой, но счастья не приносит, так как ветер либо тоже горячий, либо его нет. В некоторых районах Индии в это время идет сезон дождей – и это не наши дождики, а ливни с ураганом, уносящие людей и коров от тех стволов, к которым они прижались, спасая свою жизнь. Одним словом, нужно очень много здоровья и очень много любопытства. Или еще можно сделать так от жажды йога-практики. Или как я – потому что раньше нет денег.

Про климат Гоа ничего не знаю. Наверное, там прилично.

Джайпур нормального человека (осень-зима):


Джайпур экстримала:


2. Но! Чем жарче и ужасней – тем безопасней. Под непредставимым для европейца солнцем все, что может быть заразным, на лету обезвреживается ультрафиолетом. Запах Индии – это запах ультрафиолета, как в советских больницах. Индия – очень чистая страна. Ее воздух наполнен дезинфекцией. Конечно, на улицах валяются пластиковые бутылки, мусор, тряпки, собаки и банановая кожура – но это же валяется по всей России за пределами Садового кольца. От людей пахнет лотосом и опиумом. Или не пахнет ничем. На самом деле все пахнет только солнцем.

Кстати, это выгодно отличает Индию от летней поездки по московским улицам в маршрутке и метро, потому что такой вони от пота и немытых поп, как в столице нашей родины, я не встречала нигде. Вероятно, виноваты понаехавшие и гастарбайтеры, но это уже не важно.

3. Золотой Треугольник Дели-Джайпур-Агра – это не Индия, а вжившаяся в нее империя моголов. Сотни гектаров мусульманской архитектуры на пустой солнечной сковородке, безусловно, вызывают сильные эмоции. Акбар был воистину велик. Акбар любил алое и строил из красного камня. Его потомок любил белое и строил из мрамора. Весь Золотой треугольник покрыт бело-алыми могилами мусульманских правителей – мавзолеями один другого краше, хотя на деле все они одинаковы и отличаются лишь размерами и районом расположения.


Один из мавзолеев в Агре

Тадж-Махал стоит на священной реке Ямуне. Это делает его уникальным. Как все знают, его построил безутешный влюбленный муж своей 31-летней любимой жене, умершей в родах их 14-го ребенка. Женщина, которая с 16 лет всю дальнейшую жизнь была беременна, тоже вызывает сильные эмоции. Вообще, у ислама очень хорошо с материальной компонентой. Иногда даже слишком. Наравне со столь же материальной нефтью, баблом, обильной сборкой автоматов, небоскребами Дубая, отрубанием рук за воровство и аппетитом к торговле это может вызвать ненависть.

Когда понимаешь, сколько индуистких храмов было разрушено и растащено лишь оттого, что там танцуют неведомые красивые боги, которых кое-кому нельзя изображать – в общем, не удивительно. Но когда видишь, сколько этих индуистских храмов строится по всей стране, давая работу миллиону резчиков по камню – попускает.

4. Есть на свете только одно животное, ездить на котором приятно человеку. Это лошадь. Верблюд на шатких ножках-прутиках после лошади тяжек. Но хуже всего слон. Он весь качается, он высок и огромен, и если что пойдет не так – взбрыкнет животное или побежит за самкой – конец твой будет так мучителен и жесток, что лучше о том не думать. Казнь слонами перестала казаться мне хорошей игровой моделью для Махабхараты. Но я все равно не выну ее из правил.

5. Слоновье говно под солнцем быстро сохнет и перестает пугать. Я не знаю, как древние махараджи спускались со слонов в полевых условиях. Потому что забирались они на них, наверное, еще дома, с балкона. Однако Курукшетра делается для меня все более загадочной. Я не знаю, почему ни один каурав или пандав не сварился заживо в своих доспехах. Наверное, была зима.

6. Потому что самый сильный запах Индии в летний период – не моча и не навоз, а запах вареного не очень свежего белка. Что-то умерло на улице – бурундучок, которых очень много, крыса, птица, может и собака – а в береговых районах рыба или целый морской гад – и сварился в канаве. По улицам идут канавы для дождевой воды. На береговом песке меж лодок есть лужи. Там и есть вода, смешенная с фантиками, тряпками и фестивалем жизни, обильно цветущая зеленой тиной. При прямом солнечном попадании это вскипает, и запах вареного трупа не перепутать ни с чем.

7. Все, что попадает рядом с Шивой – становится Шивой. Это совершенно точно. Шиваитский юг Индии съел всех муслимов, ассимилировал харе кришну Прабхупады, закусил уличным трупом и продолжает бить в барабан. Шиваитские храмы – это многоярусные виманы, резной камень, множество скрытых в стенах ниш для аскетов, размах ватиканских базилик, ряды лингамов, на которые брошены белые одеяния браминов (наверное, их тут так хранят!), темные колоннады, тайна и Пустота. Это очень живая, дышащая, чуткая Пустота. В храмах Вишну она совершенно светоносна. В храмах Шивы она актуализует свет внутри тебя.

Самый крупный храм Шивы в Канчипураме - Экамбарешвара, "Повелитель мангового дерева". Здесь находится один из пяти Лингамов Стихий - Лингам Земли. Галереи



Манговое дерево:


Самый древний храм Шивы в Канчипураме - Кайласанатх, "Владыка Кайласа"



Снаружи при этом идет постоянное веселье. Храмы Шивы самые людные: люди сидят на ступенях, уступах и платформах, пьют воду, говорят, звенят и дудят, рецитируют гимны (один запевала – двадцать отвечающих, все сидят меж колонн на полу), плетут гирлянды, подметают двор или гладят коров – да, при храмах Шивы свои коровники, дающие священный стафф: масло и молоко. Носятся довольные дети, смеются женщины в ярких сари, поют мантры брамины – в каком-то приделе началась пуджа. Перед мурти там и тут горят масляные лампадки, используемые тут вместо свеч по тому же принципу. Но в сердце этого огромного ритуального пространства совершенно Пусто.

Говорят, центром дионисийского запойного экстаза всегда является абсолютная тишина. Богу, способному свети с ума, безумие не грозит. Он существует в недрах молчания.

И да, именно так это и работает.

8. Ясное дело – в храмах разных богов разный прасад. Русский человек посредством ИСККОНа знает лишь один его вид: некая простокваша. Или же та еда, которую подержали перед "алтарем".

И вот в храме Вишну тебе в руку насыпают прозрачный хрусталь. Так выглядит. На самом деле это очень крупные прямоугольные кристаллы сахара и соли. Их вкус слабо выражен, и они тают во рту.

Храм Вишну, Канчипурам. Колоннада с видом на пруд, на дне которого находится статуя Нараяны:


В храме Рамы и Ханумана в руку льется легчайшее янтарное масло. Оно кисловатое и явно получено из небанального растения.

В храме Шивы ты получаешь белый шелковый порошок, по вкусу похожий на мел. Конечно, я съела треть, выражая почтение к любимому Шиве, и никто меня не остановил. Кто блин знал, что это тот самый трупный пепел?

…Остатки намазала на лоб, как нормальная. В общем, Ом Намах Шивая, больше сказать нечего.

Шиваитский храм в Мадрасе - Капалешвара, "Повелитель черепа"





9. Храмы Шиве на юге действующие и недействующие, со статусом исторического памятника. В действующем храме непременно есть брамин, и над куполом развевается флаг. Так вообще по всей стране, со всеми божествами и со всеми ответвлениями дхармических религий. Самый святой цвет – красный. Потом идет черный. Потом разное.

Только в одном городе я видела золотые флаги – во Вриндаване, городе Кришны. Мы попали в него случайно, водитель свернул с турмаршрута. Храмы Вриндавана – новые, беломраморные, очень богатые, и народа полно. Самый солидный и помпезный работает на прозападный манер: закрывается днем на большой перерыв. Перед ним разбит регулярный парк с большой скульптурной группой раскрашенных персонажей. Среди них угадывается вся родня Кришны, гопи, учителя мудрости, коровы и благодарные веселые последователи. Маленький синий Кришна танцует с флейтой на капюшоне многоголового змея.

Неработавший храм Кришны


Другой помпезный храм работал бесперебойно, и там мне было счастье. Знакомая фигура бритого шафранового кришнаита пела в нем и плясала, втаскивая в круг индусов, хлопала их игриво по щекам, понуждая прыгать и скакать, и плыл из динамика многоголосый хор "Харе Кришна Радха-Радха!" На стенах цвели павлины, голубые юноши, миндальные глаза любви и поэзия. Однако здесь же меня нагнала ироничная карма. Этот единственный рабочий храм, куда было можно заглянуть, и в столовой при котором мы даже пообедали хорошим далом и жидчайшим кофе, оказался ИСККОНовским, о чем вещала растяжка по-английски. То есть цитаделью той самой кришна-секты, которую я поносила в сердце своем и на страницах своих блогов. И в нем могила Свами Прабхапады.

То есть я типа совершила поломничество к святыне.

Правда, температура воздуха к этому моменту нагрела пол двора до нереальных температур, и я обожгла ступни. Но это все ерунда перед божественным чувством юмора.

Работавший храм Кришны с могилой Прабхупады



В этом храме я выяснила, что тело Рамы – зеленое. У шестирукого Бога тут три пары рук: синие с флейтой - Кришны, золотые опущенные – Вишну, зеленые с луком – Рамы.

И да, именно во Вриндаване, куда стремятся тысячи верующих кришнаитов России, очень сильно фонит сваренный канавный труп. Если ты читаешь это, русский кришнаит, не совершай поломничество в мае, июне, июле и августе.

10. Недействующие храмы юга Индии – без браминов и без мутри – продолжают пахать за счет народной веры. Народ идет туда, соблюдая извечные правила: снимает перед порогом обувь, оставляет гирлянды и огни, совершает ритуальный обход строений по часовой стрелке, и в отсутствии мурти нарекает таковыми настенные барельефы. Прибрежный Шива-храм Махабалипурама внутри был пуст, пока не пришло цунами. Когда вода отошла, чтобы сформировать убойную волну – обнажилось дно, и в нем – еще несколько виман храмового комплекса. А когда волна прошла, она выбросила на берег каменные обломки, в том числе черный разбитый лингам.

Народ вцементировал этот лингам с отбитым верхом в прибрежный храм, и теперь там все работает само по себе.

Береговой храм Шивы в Махабалипураме


11. Люди в Индии ездят по встречной полосе. Это неподсудно, подчинено интуитивной договоренности водителей, что на все есть своя уважительная причина, и может случиться в любом месте дороги. Скорости обычно низкие – в районе 40 км/ч. Бывает ниже. Потому что из придорожных кустов и руин может выйти корова, буйвол или кто попало.

Горбатые коровы и буйволицы в Индии живут в статусе полезных домашних любимцев, когда дают молоко. В пенсионном возрасте они становятся общественными городскими животными, которых кормят зерном для улучшения кармы. Поэтому они бродят и спят, где хотят, и нрав их мирен.

Их рога разных форм. Лунные, огромные, нимбообразные. Или же изгибом назад, остриями вперед. Окованные металлом, соединенные – чтобы не кололи. Крашеные. Один рог зеленый, другой красный. Бывают и фактически безрогие коровы, и на всех них можно наступить в темноте.

Потому что в семь часов вечера в Индии наступает угольная тьма. В больших городах она скрашена уличным освещением. А в прибрежных городках нет. Дорога к океану полна неожиданностей. Кромка воды видна по фонарикам местных и туристов, которыми те светят в пену, чтобы хоть что-то разглядеть.

Большие пенные валы во тьме выглядят довольно жутко. Океан у Мадраса, говорят, никогда не бывает спокойным. Раньше тут, в Махабалипураме, была гавань династии Паллавов, откуда они ходили по всей Индонезии и прочему востоку. Как водится у эпических народов – все это ушло под воду.

12. Одно из самых сильных моих индийских впечатлений – теплый ливень в Кутуб-Минаре (окраина Дели), бывшем индуистском комплексе, разрушенном и достроенном моголами. Фигурные руины колоннад, омытые дождем, стена ливня, блестящий от воды древний камень под ногами, узорный розовый столб минарета и черная гладкая колонна Вишну из железа, которое почти 2000 лет не знает коррозии. Стекло фотоаппарата заливает, я не могу снять птиц. Это орлы. Они тут вместо голубей. Уменьшают количество мертвого белка.

…Я забыла, что такое летний дождь. Когда у нас дождь – на улице от +13 и ниже. Это депрессивное вторжение осени в и без того серые будни. Тот, кто не может принять в этом климате ударную дозу Турции и Египта – принимает волю божью. Теплые дожди были когда-то давно в моем детстве. До начала техногенной катастрофы. Теперь я не верю в них и в фей.

Человек должен верить, что существуют теплые ливни при плюс сорока. И в орлов над танцующими богами. Даже если их нельзя сфотографировать.





Все фото к этому посту взяты из интернета. Свои фотографии с комментариями я покажу в следующий раз или никогда. Хотя там много прекрасного Красный форт Акбара

https://expellearmus.livejournal.com/517489.html