Maximeliane_Rufus все записи автора Название: Кризис
Автор: Дарья Ивлева, она же Benzin
Персонажи: Том/Билл, Том/Андреас, Бо/Билл
Рейтинг: PG
Жанр: AU, Angst, Romance, Mpreg
Категория: Slash
Размер: миди
Статус: закончен (в процессе выкладки)
Дисклаймер: Все придуманное принадлежит мне, прототипы сами себе. Никакой выгоды, кроме читательского удовлетворения, не преследую.
Краткое содержание: Три года – столько, по мнению ученых, длится человеческая любовь. Для Тома и Билла три года истекли. Но на пороге расставания они узнают, что станут родителями.
От автора: Я знаю, что некоторые из вас любят допытываться – почему да как, требуют обоснуя тому, что мужики рожают. У меня обоснуя нет, поэтому просто примите как факт – они рожают))
Предупреждения: мужская беременность, посторонние пейринги, нерожавший автор.

ДНЕВНИК БИЛЛА КАУЛИТЦА
Дата: 22 сентября 2010 года, среда.
Сегодня я был у врача. Ни за что бы не пошел, но мать заставила, потащила. Хотя терпеть это свое состояние я и сам уже не в силах. Не знаю, что со мной происходит. Постоянно хочу есть, а когда поем – бегу обниматься с унитазом. Потом снова хочу есть, но от запаха еды меня вновь тянет блевать. Замучился бегать отливать, иногда приходится делать это прямо на улице, за каким-нибудь углом. И каждый день как раздавленный, кажется, только встал утром – и уже еле волочу ноги. Соски расплылись и чертовски болят, нельзя дотронуться, сразу будто обжигает болью. Сдал кровь и мочу на анализ, завтра снова на прием. Наверное, я чем-то серьезно болен.
С Томом после его гребаного дня рождения я не виделся. Мы разговаривали по телефону пару раз, но ничем хорошим это не заканчивалось, в первый раз я бросил трубку, во второй он. Правда, сегодня он позвонил и сказал, что нам надо поговорить, и что он заедет завтра вечером. Я догадываюсь, что он собирается мне сказать…

- Я решил расстаться с Биллом.
Палец Георга, старательно чиркавший по колесику зажигалки, остановился, и парень перевел взгляд на сидящего рядом друга.
- Разве ты не бросил его с месяц назад, когда переключился на Андреаса?
- Официально я еще был с Биллом.
- Хорошо устроился, да?
Том хмыкнул в ответ, поднимая стекло повыше, чтобы неприятно холодные капли дождя не залетали в салон машины.
- Ну, знаешь, какая-то надежда на то, что все изменится, оставалась.
- Ничто не меняется само по себе. Я больше поверю в то, что ты не хотел ничего менять.
- Да, ты прав, не хотел. И не хочу сейчас. Наши отношения изжили себя. Три года это большой срок.
- Именно поэтому на твоем месте я стал бы бороться за сохранение отношений. Три года вы были без ума друг от друга, а за какой-то месяц все разрушилось.
Раздраженно вынув окурок изо рта, Том щелчком отправил его за окно и забарабанил пальцами по рулю.
- Он сам виноват. Он изменил мне, ты знаешь.
- Я этого не знаю.
- Я рассказывал.
- Да, я помню, как ты бегал по городу и орал на каждом углу, что тебя предали. Хотя доказательств у тебя никаких не было и нет.
- Мне достаточно того, что я видел собственными глазами. Я видел сам, как он зажимался с тем парнем, и, между прочим, Билл этого не отрицает.
- Но ведь секса у них не было?
- Откуда я знаю? Может, и был… Билл вообще в последнее время стал невыносимым. Я устал терпеть его истерики, сносить придирки. Если ему нет дела до наших отношений, почему о них должен заботиться я?
- Не знаю. Потому что любишь его?
Том шумно выдохнул через нос, дергая ногой. Ключи, лежащие в кармане джинсов, глухо позвякивали при тряске.
- Теперь у меня есть Андреас.
- С ним никаких проблем, это точно. Билл с характером, а этот прогнется как угодно.
Георг криво улыбнулся и отвернулся к окну.
- Слушай, чего ты от меня хочешь? Я принял решение и менять его не собираюсь. В чем твоя проблема?
- Да потому что это неправильно! – вспылил Георг. – Нельзя просто взять и похерить все, что между вами было, так нельзя!
- Скажи это Биллу.
- Ну что ты как ребенок? Ты виноват не меньше него.
- Так, Георг! – прервал его Том и положил руку другу на плечо, подталкивая к двери. – Я довез тебя? Вылезай. Со своей личной жизнью я разберусь самостоятельно.
Георг нехотя вышел из машины, хлопнув дверью чуть сильнее положенного. Том проводил его, скрывшегося в темноте подъезда, взглядом и устало запрокинул голову, упираясь затылком в подголовник. А потом резко выпрямился, тряхнул головой и завел мотор.

Если человек придерживается какого-то мнения, то и реальные дела обстоят согласно этому мнению, считал Том. Раньше все было просто. Ему так казалось. Он приехал из другого города, познакомился с Георгом и остальными ребятами из компании, влюбился в Билла. Он абсолютно серьезно полагал, что это навсегда. Они смеялись вместе и улыбались друг другу по поводу и без. Они ссорились, обижались, а потом занимались сексом ночь напролет, пропадая друг в друге. Тому нравилось в Билле абсолютно все – его громкий голос, привычка при разговоре постоянно трогать собеседника, обращая на себя внимание, любовь к разноцветным детским жвачкам и манера нарочито изумленно хлопать чернющими от туши ресницами, если кто-то предъявлял ему какие-либо претензии. Но Том как-то упустил из виду момент, когда все это и еще куча неприметных милых мелочей стало его раздражать – сильно, до скрипения зубами, до сжимания кулаков и счета про себя до десяти и дальше. И все стало сложно. Не так. Почему Билл так изменился или, может быть, у него самого только открылись глаза, Том не знал, да и не собирался выяснять. Был лишь факт вечного недовольства и капризов, разговоров сквозь зубы, отключенных без предупреждения телефонов. Вдруг выяснилось, что у Билла всегда был довольно сложный характер. Том не любил сложности, и такой Билл был ему не нужен.
А потом наступил его день рождения, вечеринка в ночном клубе и Билл, сидящий на коленях у другого парня и позволяющий ему себя целовать. И голубые глаза Андреаса, холодные, полные немого приглашения. Том был пьян и расстроен. То же самое сказал и Билл в свое оправдание. Том не стал вникать в детали. Он лишь хотел, чтобы все снова стало просто.
С их последней встречи на похмельное после вечеринки утро второго сентября прошло двадцать дней. Том, наконец-то, решился снова встретиться с Биллом.

Том поежился на ветру, перебегая улицу от оставленной на обочине машины до подъезда дома Билла. Приближался октябрь, самый унылый и темный месяц года. Осень, как назло, в этом году была дождливой и промозглой, отвратительно грязной, под стать настроению. Тома бесило то, что он отождествляет себя с погодой – это было полным отстоем. А еще так делал Билл. Заходя в лифт, Том подумал о том, как долго еще он будет вспоминать о бывшем парне после окончательного разрыва, если буквально все напоминает о проведенных вместе днях.
Чтобы нажать кнопку звонка, Тому понадобилось несколько минут и немало мужества. Последняя встреча была очень, очень плохой, и он предпочел бы сейчас сбежать по лестнице, запрыгнуть в машину и гнать подальше отсюда по скользким мокрым дорогам. Билл не открывал долго, достаточно, чтобы Том ощутил маленькую трусливую радость от того, что, возможно, разговор снова отложится. Но едва он собрался уйти, в замке щелкнуло и дверь тихо открылась.
Это дежавю было каким-то болезненным – сколько раз он так стоял у двери, нетерпеливо держась за ручку, чтобы поскорее дернуть ее на себя, когда замок откроется. Билл появлялся на пороге, озаренный светом из прихожей, появлялся разным – накрашенным и готовым к выходу, чистым после душа и заждавшимся, измученным простудой и пахнувшим лекарствами. Таким не появлялся. Том машинально отступил обратно на площадку, как отступают те, кто случайно ошибся дверью. Билл молча посторонился, пропуская его в квартиру.
В гостиной стойко пахло сигаретным дымом и алкоголем. Том передернул плечами, садясь в кресло. У его колена на низком журнальном столике ощетинилась окурками пепельница, рядом стояла кружка с засохшим кофе и мутный стакан. Билл бродил кругами, как будто что-то искал, но не знал, что именно, трогал все подряд, скользя по воздуху потерянным взглядом. Сердце Тома предательски сжалось, но он сумел взять себя в руки и подал голос:
- Неважно выглядишь.
- Что ты хотел?
- Нужно кое-что тебе сказать.
- Да, мне тоже есть что сообщить.
Билл знает, подумал Том. Не нужно быть умником, чтобы понять, что все кончено, если твой парень игнорирует тебя целый месяц, а после приходит с важным разговором. Вряд ли Билл станет умолять не бросать его, он слишком горд для этого. Том сполз в кресле чуть ниже, упираясь ступнями в пол, и приготовился выслушивать потоки оскорблений и упреков прежде, чем они расстанутся злейшими врагами.
- Хорошо. Ты первый, - сказал он.
Билл наконец остановился у окна, чиркая ногтями по подоконнику. Еле слышный звук отдавался у Тома в ушах оглушающим скрежетом.
- Я жду ребенка.
- Что?
- Что слышал.
Билл вытащил из кармана штанов пачку сигарет, жалобно хрустнувшую в дрожащих руках, и прикурил одну, со всхлипом выдыхая дым. Тому показалось, что его желудок подпрыгнул к самому горлу, а после тяжело ухнул куда-то вниз и, судя по тупой боли в животе, разбился.
- И… как долго? – сипло уточнил он. Билл повернулся к нему и впервые не отвел глаза.
- Четыре недели, ублюдок, - ответил он и усмехнулся. – Все это время, пока ты развлекался с малышкой Энди, я таскал твоего ребенка.
Том поднялся на ноги и заходил взад-вперед, массируя пульсирующие виски.
- Я не верю, - буркнул он, хотя ему и в голову не приходило считать, что Билл врет. – Это какой-то бред.
Билл широким шагом пересек комнату до лежащей на тумбочке сумки, достал из нее черную папку и бросил на стол, задев пепельницу. Том поднял папку, смахивая с нее высыпавшиеся окурки, и открыл, бегая взглядом по исписанным страничкам медицинской карточки и разномастным листочкам с непонятными буквами и цифрами.
- Обследование УЗИ, анализ на гормон беременности, два приема у врача. Если все это бред, тогда я не знаю, какого черта тебе еще нужно.
Том снова опустился в кресло и надолго замолчал, бездумно держа перед собой папку. Билл не нарушал тишину, предоставив ему возможность переварить услышанное, но Том никак не мог сосредоточиться, ощущая себя мухой, зажатой в челюстях хищного цветка.
- Ты уверен, что ребенок от меня, а не от того знойного чернокожего урода, с которым ты сосался на моем дне рождения?
Билл резко выпрямился, зло сверкнув глазами.
- Какая ж ты сволочь, - процедил он. – Сколько раз я должен повторять, между нами ничего не было.
- Неужели? Хочешь сказать, что ты не залезал на него с ногами и не жался к нему, как шлюха? – Том вскочил, роняя документы на пол, и подлетел к Биллу. Боль обиды все еще была сильна, и Том сомневался, что когда-нибудь она пройдет. – Может, ты надрался до такой степени, что не помнишь, как он тебя трахнул? Полклуба видело, что ты с ним отлучался куда-то.
- Да, он усадил меня в такси и отправил домой. Одного. А вот ты до этого уехал с Андреасом к нему, разве нет?
- Я уехал, потому что ты целовался с другим! Подумать только, прямо у меня на глазах в мой день рождения!
- А ты подошел ко мне хоть раз за весь день? Ты только надирался со своими придурками друзьями. Бо был добр ко мне, поэтому я поцеловал его.
- Вот так теперь это называется, да? «Был добр» к тебе? Где же его доброта сейчас, когда ты залетел?
- Этот ребенок от тебя! Ты оставил мне его, когда вернулся наутро от Андреаса, провонявший его одеколоном, и отымел меня прямо в коридоре. – Билл невозмутимо обошел Тома и принялся собирать с пола свои бумаги. – Знаешь, первым делом, когда я узнал о беременности, я сдал анализы на половые инфекции. Не дай бог, ты мне что-то принес от Андреаса.
Собрав бумаги, Билл положил их обратно в папку и остался сидеть на полу спиной к Тому. Тот машинально разглядывал Билла, ища взглядом в фигуре подтверждения его положения. Спина и ссутуленные плечи, наоборот, казались еще более худыми, узкими как у подростка. Билл привстал, перебираясь в кресло, и Том, наконец, заметил небольшую округлость его живота.
- Ты сказал, только четыре недели. Разве на таком маленьком сроке у тебя должен быть живот? – спросил Том и удивился тому, как буднично прозвучал его голос. Словно и не было внутри этой смешанной с растерянностью ярости, и не хотелось подбежать к Биллу и трясти его до тех пор, пока все не вернется на круги своя.
- У меня проблемы с кишечником, - так же спокойно ответил Билл. – Я попросту опух. Беременность – дерьмовая штука. Если б ты знал, как мне плохо было все эти дни…
Он медленно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза ладонью.
Из прихожей послышался звук открываемой двери и шаги. Том прикусил губу и поздоровался с вошедшей матерью Билла, отводя глаза. Она едва заметно кивнула в ответ и подошла к сыну.
- Все в порядке, дорогой?
- Да… не знаю.
- Тебе лучше полежать. Том, если ты не против, я хотела бы заняться сыном. Или ты что-то еще хочешь?
Том помолчал, явственно ощущая исходящий от женщины негатив. Он вспомнил о первоначальной цели визита и о том, что так и не высказал всего, что накопилось. Но, глядя на вытянувшегося в кресле Билла, пусто смотрящего перед собой, решил, что тот не нуждается в лишнем напоминании об их разрыве. Некоторые вещи слишком очевидны, чтобы о них говорить.
- Нет, - сказал Том. – Я, пожалуй, пойду. Мне надо все обдумать…
Обуваясь в коридоре, Том слышал, как женщина спрашивает Билла о том, что делал здесь «этот парень», нисколько не беспокоясь, что ее могут услышать. Плотно закрыв дверь за собой, он спустился по лестнице, не дожидаясь лифта. Дождь нисколько не утих, наоборот, стал только сильнее, острее. Несколько минут Том сидел в машине без движения, чувствуя только, как вода проникает под одежду и царапает кожу. А потом завел мотор и взял ставший за неполный месяц привычным курс.
Биллу нравилось носить длинные острые ногти, он носился с ними, как девчонка. Когда он, заигрывая и дразнясь, легко водил ими по коже Тома, тот чувствовал, как от этих отметин по телу скачет ток, и медленно заводился. Ему тоже нравились ногти Билла. Даже когда он, неуклюже поворачиваясь, царапался о них до крови, это лишь добавляло некоторой остроты. Билл, извиняясь, зализывал пораненное место, Том улыбался и горел внутри. У Андреаса ногти были коротко подстриженные, покрытые бесцветным лаком. Он тоже любил водить мягкими пальцами взад-вперед, вверх-вниз, рисуя какие-то узоры. Тому было щекотно, но на том и все.
И голос у Андреаса был такой же, как его пальцы, мягкий, вливающийся в уши ровным паточным ручьем. Этот голос действовал на Тома, как снотворное или как большая доза экстракта валерианы. Он успокаивался и расслаблялся, закрывал глаза, молча кивал всему, что слышал. Георг называл Андреаса хитрой сукой, а Тому с ним было хорошо. С ним было легко.
Поднявшись на нужный этаж, Том выудил из кармана ключ и открыл дверь. Ключ от квартиры ему дал сам Андреас, на следующий день после того, как Том побывал здесь впервые. Хозяин квартиры ждал его на диване в окружении декоративных подушек.
- Я не смог расстаться с ним, - повинился Том. Улыбка сползла с лица Андреаса.
- Почему?
Том, шаркая штанинами по ковру, подошел к дивану и с размаху плюхнулся на него. Под руку попалась какая-то невообразимо маленькая подушка, и Том принялся вертеть ее в руках, сминая и подбрасывая.
- Билл ждет от меня ребенка.
- Вот оно что. И ты поверил? – Андреас мягко рассмеялся и придвинулся ближе. – Я всегда сомневался в умственных способностях твоего бывшего, но не ожидал, что он опустится до такой банальности.
- Что ты имеешь в виду?
- Разве ты не знаешь? Это стандартный ход всех брошенных сучек. Он подсунул тебе тест с подрисованной чертой?
- Но это правда, - возразил Том. – Он был у врача, я видел его медицинскую карточку. Билл действительно в положении.
Андреас вздохнул и стал перекатывать в пальцах гладкую косичку Тома.
- Ты решил остаться с ним? Из чувства долга?
- Нет, но…
- Разве ты не чувствуешь себя загнанным в угол? Ответь честно.
- Чувствую, - буркнул Том, опустив голову.
- Ну вот. Разве это справедливо? Билл не имеет права заставлять тебя переживать подобное и оставаться с ним.
- Он и не заикался ни о чем таком.
- Вслух, может, и нет. Но факт того, что он забеременел именно тогда, когда крах ваших отношений стал очевиден, говорит сам за себя.
- Но нельзя же забеременеть специально!
- Можно. Слышал о планировании беременности? Когда вы последний раз с ним… ну, делали это? Ты предохранялся?
Том выронил подушку и спрятал лицо в ладонях.
- Нет. Для меня это вообще было… как во сне.
- Вот видишь. А Билл мог готовиться к этому уже давно.
- Я так не думаю. Наш последний раз был без его согласия.
- Откуда такая уверенность? Знаешь, я тоже люблю посопротивляться в постели для виду.
- Тебя послушать, так Билл коварное зло, которое все везде просчитывает, - пробормотал Том, уворачиваясь из настойчивых объятий. – Не усложняй все. Это просто… случилось.
- Хорошо, будь по-твоему. Но ведь это может быть и не твой ребенок. Билл же изменил тебе, не так ли?
Скрипнув зубами, Том встал и начал мерить шагами комнату. Андреас поймал его на очередном круге и прижался к его ногам и животу, преданно смотря снизу вверх.
- Пожалуйста, не позволяй ему морочить себе голову. Ты больше не с ним, и тебя его проблемы не должны касаться. Ты же хотел оставить его в прошлом, неужели ты передумал?
- Нет… я просто…
- Не сомневайся. Выбери меня. – Андреас поднялся и прильнул к Тому всем телом. – Я так долго ждал, что ты станешь моим, и сделаю для тебя все, что захочешь.
Мягкие, чистые губы Андреаса знали свое дело, заставляя автоматически отвечать на поцелуи. Глаза закрывались сами собой, руки ложились на бедра, физиология брала верх. Все было идеально, так, как Том и предпочитал, но чего-то все равно не хватало. Может быть, сладкого вкуса липкого блеска для губ, может, стука твердого шарика о зубы, а может, привычного напора и смеха сквозь поцелуй. В то короткое мгновение, между разъединением губ и взглядом друг другу в лицо, Тому показалось, что сейчас он снова увидит темные глаза Билла, полные жгучего желания. Он не мог разобрать, почему чувствует себя таким разочарованным - то ли от того, что увидел скромно опущенные благодарные голубые глаза, то ли от того, что сам ждал увидеть те, другие.
- Ты останешься у меня сегодня? – тихо спросил Андреас, перебирая на его груди руками, словно кошка лапами. Том сглотнул и мотнул головой.
- Извини. Мне надо проветриться.
В прихожей Андреас стоял рядом, сопровождая взглядом каждое его движение. Собравшись, Том постарался улыбнуться как можно дружелюбнее, но в итоге не получилось улыбнуться вовсе.
- Я люблю тебя, - сказал Андреас. Том неловко переступил с ноги на ногу и кивнул в ответ.

На дисплее телефона, забытого на сидении в машине, мигал пропущенный звонок от Георга. Друг взял трубку сразу же, после первого гудка.
- Том?
- Я хочу напиться, - прохрипел Том. – До полной отключки.
- Приезжай.

ДНЕВНИК БИЛЛА КАУЛИТЦА
Дата: 23 сентября 2010 года, четверг.
Сегодня снова был у врача. Он сказал, что скоро у ребенка внутри меня появится сердце. Говорил про какие-то зародышевые листки. Я ничего не понял, только запомнил, что пока ребенок размером всего два миллиметра.
А еще сегодня приезжал Том. Он пробыл у меня минут пятнадцать, а потом пришла мама и выдворила его. Наверняка он поехал к Андреасу. Хорошо смеется тот, кто смеется последним, правда, Энди? Ты пускал слюни по Тому все это время, и теперь Том твой. А все, что осталось мне, это два миллиметра его «любви».


Еще не было такого случая, чтобы кто-либо нашел решение своей проблемы на дне бутылки. Есть люди, что заглядывают, прищуриваясь, в тонкое горлышко снова и снова, пытаясь где-то там, между очередными глотками, увидеть путь, отгадать секрет. Некоторые посвящают этому целую жизнь, но разгадка не появляется. Она не появится никогда – ее там попросту нет. Том это понимал. Он знал, что, так или иначе, но ему придется снова столкнуться лицом к лицу с ситуацией, в которую он попал, но какая-то его часть, возможно, большая, еще мелочно надеялась, что наутро все окажется лишь дурным сном. Что вместе с похмельной головной болью под действием таблетки и стакана холодной воды исчезнет и внезапная беременность Билла, и сам Билл, раз и навсегда.
Георг сидел рядом, болтая в руке медленно пустеющую бутылку, и молча наблюдал за Томом, чье желание напиться постепенно исполнялось. Том жадно припадал к горлышку, жмурился и вздыхал, вытирая губы тыльной стороной ладони, пиво текло по его подбородку и шее. Взгляд его приобретал все более тусклый блеск, хотя самому Тому казалось, что он все еще слишком трезв.
- Это же отличный шанс помириться с Биллом, - как бы между прочим заметил Георг, отставляя бутылку на стол. Он терпеливо поджидал момент, когда Том будет достаточно пьян для того, чтобы начать выбалтывать то, что у него на уме, но недостаточно пьян для того, что перестать воспринимать окружающее. Но, кажется, Георг поторопился.
- Кто сказал, что я хочу с ним мириться? – возмутился Том, расплескивая пиво на колени. Георг пожал плечами.
- Да весь твой вид кричит об этом.
- Глаза протри. Пока я сам лично не скажу об этом, ничего подобного нет. А я не скажу.
- Разумеется, не скажешь. Я тебя вообще не понимаю, Том. Нормальные люди обычно радуются, когда узнают, что у них дети будут. Я бы радовался.
- Тебе лечиться надо, Георг. У тебя странное представление о нормальности.
Георг промолчал, откупоривая новую бутылку и ставя ее перед Томом.
- Знаешь что? Выпей еще. Пока ты трезвый, с тобой разговаривать одно мучение.
- Так не разговаривай! Достал уже своими нравоучениями. Меня и без твоего участия дерьмом поливают.
- Никто тебя не поливал бы, если бы ты не вел себя так по-свински по отношению к Биллу.
Том разъяренно запыхтел и попытался встать, но ноги не слушались, а руки соскальзывали при попытке ухватиться за подлокотник.
- Пошел ты! Тебе-то какое дело до этого? Какого черта ты ко мне прицепился?
- Я пытаюсь вправить тебе мозги! – повысил голос Георг, хватая Тома за плечо и без труда усаживая обратно на диван.
- С моими мозгами все в порядке! Отвали!
- Перед кем ты рисуешься? Прекрати, я отлично тебя знаю, ты без Билла не проживешь и дня.
- Прекрасно жил целый месяц и дальше буду.
- Посмотрел бы ты на себя со стороны! Весь высох, стал дерганным… тебе нужен Билл и нужен этот ребенок.
- Никто мне не нужен. Я хочу только одного – чтобы меня все оставили в покое. И ты в том числе.
- Вот и не приезжал бы ко мне, раз я тебя так достал.
- Я надеялся, что мой друг меня поддержит!
- Поддержать тебя в том, что ты прячешь голову в песок при малейшей трудности? Ну уж нет, извини, здесь справишься без меня.
- Малейшая трудность? Георг, ты слышал, что я тебе сказал? Билл ждет от меня ребенка! Это не малейшая трудность, это катастрофа! Парень, который меня предал и с которым я расстался, ждет от меня ребенка. Я не готов стать отцом, а Билл и его мамаша наверняка захотят, чтобы я им помогал.
- Ты чего конкретно боишься – того, что не готов стать отцом, или того, что тебе придется помогать содержать ребенка?
- Меня вся эта ситуация пугает до смерти. Мне только двадцать один, я еще не нагулялся! Почему нельзя было просто разойтись и все? Зачем надо было до такой степени все усложнить?
- По-моему, тут нет ничего сложного. Вы любили друг друга, у вас появился ребенок. Это естественный ход вещей. Другое дело, что вы активно в него вмешиваетесь и пытаетесь нарушить.
Том осоловело покосился на Георга и засмеялся.
- Ну ты и придурок.
- А ты мне надоел. – Георг встал, отнимая у Тома бутылку, и толкнул его в лежачее положение. Том ойкнул, стукнувшись затылком о подлокотник. – Больше я тебе ни слова не скажу. Только не скули, когда сядешь в лужу, а я окажусь прав.
- Не дождешься, - пробормотал Том и завозился, устраиваясь. Георг прикрыл дверь в гостиную и покачал головой, услышав через некоторое время пьяный храп.

Утром Георг долго ждал Тома, засевшего в ванной. Между приготовлением тостов и варкой кофе он заглядывал в убежище страдальца несколько раз, сначала заставая его сидящим над унитазом, а после – напряженно смотрящим в зеркало и не реагирующим на присутствие друга. Глядя на его серое осунувшееся лицо, Георг понимал, что внутри у Тома творится настоящий хаос, и жалел его. То, что для самого Георга было очевидным, для того оказывалось запутанным и темным. Том был устроен иначе, слишком по-другому, и Георг начал сомневаться, единственно ли правильное решение он пытается донести до друга.
Том выполз из ванны, когда Георг уже завтракал за столом, и прислонился к косяку, глядя куда-то за окно.
- Колбасу, сыр? – предложил Георг.
- Веревку и мыло, - без улыбки пошутил Том.
- Я вижу, вчерашние возлияния на пользу не пошли.
Том сел за стол и подпер голову рукой.
- Ты прав. – Друг удивленно поглядел на него, не веря своим ушам. – Я ужасно не хочу видеться с Биллом. Но если я откажусь помогать ребенку, я буду последней сволочью. Честно говоря, я понял, что не могу так поступить, еще вчера.
- Зачем говнился тогда?
- Господи, посуди сам – что я могу дать ребенку? Я даже не знаю, с какой стороны подходить к детям. От мысли, что придется менять обосранные памперсы, меня воротит. Но вот если я буду давать Биллу какую-то сумму, скажем, раз в месяц, это же будет считаться помощью?
- Ну, наверное. Для начала. На большее ты явно не способен, хотя покупать подарки на день рождения и Рождество тоже было бы неплохо.
- Угу.
- И гулять с ним иногда.
- Все, не увлекайся. – Том подвинул к себе тарелку с тостами и взял один. – Мне надо опять съездить к Биллу. Вряд ли он мне обрадуется, но какое-то подобие мира между нами установить все же нужно, так ведь?.. Не хочу есть.
Бросив тост обратно на тарелку, Том поднялся и пошел одеваться.
- Том, - окликнул его Георг на выходе. – Не переусердствуй с предложением помощи. Хотя бы постарайся, чтобы это не выглядело так, как будто ты делаешь одолжение.
- Уж как получится, - огрызнулся Том и ушел.
Навязчивая идея, появившаяся в машине, вертелась у Тома в голове как юла, жужжала у виска назойливой мухой. Ему нужно было показать Биллу серьезность своих слов, а ничего лучше покупки какого-либо подарка, маленькой взятки будущему ребенку, он придумать не мог. Половину пути Том нервно взвешивал все за и против, боясь реакции ставшего непредсказуемым Билла, который в лучшем случае выкинет подарок в мусорное ведро после его ухода. Затормозив на светофоре, Том заскрипел зубами, поглядывая в сторону детского торгового комплекса, стоящего на перекрестной улице. Когда свет сменился на зеленый, он выругался:
- Дерьмо! – и свернул к магазину, а не на нужную ему дорогу.
Обычно он не боялся ничего реально существующего, и в редких кошмарах ему являлись бестелесные челюсти, выплывающие из ниоткуда, заброшенные городские парки с трупами висельников, болтающимися на каждой ветке. Но все эти, бесспорно страшные вещи, пришедшие из фильмов ужасов, позорно проигрывали новому кошмару, появившемуся этим утром. Войдя в магазин, Том вдруг осознал, что боится детей. Некстати на ум стали приходить фильмы о демонических отродьях с ангельскими глазами и строчки из рассказов старых мэтров вроде Кинга, не просто так же они писали все это. Сглотнув, Том двинулся вдоль рядов с игрушками и вешалок с детской одеждой.
Остановившись у коробки с разномастными погремушками, Том принялся перебирать их в поисках той, чей веселый звон не казался бы таким противным. Рядом встали две девушки, обсуждающие новорожденного ребенка одной из них, и от умиленного восторга в их голосах Тома затошнило. Схватив первую попавшуюся погремушку, он стремительно двинулся к кассе, обходя мамаш с таращащимися на него детьми. На кассе он занял очередь за вялым мужчиной в пальто, на котором отчетливо были видны грязные разводы от детской обуви. Мужчина держал за руку кудрявую большеглазую девочку в розовой куртке и зеленых штанах. Девочка оглядела Тома с ног до головы и бесцеремонно потрогала погремушку, зажатую в его взмокшей ладони. Том дернулся и заставил себя стоять ровно, искренне ненавидя и ребенка, и ее отца, накупившего всякой дряни вроде наклеек с нарисованными феями и розовых заколок с блестками. Расплатившись, мужчина отошел, привычным движением поднял девочку на руки и двинулся к выходу. Том заметил, как она елозила своими грязными сапожками по тому же следу на пальто, и подумал: «Я не смогу брать ребенка гулять».

В этот раз дверь открылась после первого же звонка, Билл вылетел на лестничную площадку:
- Мама, ну наконец-то!.. – и осекся, увидев, кто стоит перед ним. Том застыл столбом, глядя на его опухшее лицо и мокрые красные глаза. – Ты? Чего тебе надо?
- Я-а… поговорить пришел.
Билл всплеснул руками и вернулся в квартиру, оставив дверь открытой. Том втиснулся следом.
- Господи, сколько еще раз ты придешь поиздеваться надо мной? Тебе так нравится добивать меня? – Билл яростно тер глаза и вздрагивал.
- О чем ты?
- Я о том! Не знаю, что ты там напридумывал себе, но заруби на носу – я не хочу тебя возвращать! Можешь больше не просить своего дружка разобраться со мной!
- Какого дружка? Георга?
Билл застонал.
- Я про Андреаса. Он звонил мне только что и требовал, чтобы я засунул свою беременность куда подальше и оставил тебя в покое! Скажи еще, что не просил его сделать это!
- Но я не просил.
- Конечно! Это так в твоем стиле, Том. Просто свалить, оставив все дела на других. Сколько раз ты уже так делал! Господи, ты даже первое свидание мне назначил через Густава! И посылает меня вместо тебя твоя новая подружка.
- Я не просил Андреаса делать это, Билл! Ты меня слышишь вообще? Это была его идея. Я не знал, что он собирается тебе звонить.
- Но если б он сказал тебе, разве ты был бы против? Том, я не могу понять, за что ты меня так ненавидишь? Что я тебе сделал такого?
- Что сделал? – Растерявшийся Том рассвирепел и сложил руки на груди, пытаясь успокоиться. – А что я тебе такого сделал, что ты бросился изменять мне с первым встречным?
- Да я просто хотел узнать, значу ли я для тебя что-то большее, чем бесплатный регулярный секс! Я думал, ты будешь ревновать меня, уведешь оттуда, накричишь, дашь мне пощечину…
- Я требовал от тебя объяснений, разве нет? И я… ударил тебя.
- Изнасиловать – не ударить. Я бы просил прощения после пощечины, но ты меня просто унизил.
Билл замолчал. Том, никогда раньше не видевший, как он плачет, не мог отвести глаз, бестолково переминаясь у входной двери. Бывший, уже точно бывший парень перестал сдерживать слезы, и они катились по впалым щекам и красным дрожащим губам, срываясь на затертую серую майку. Том обреченно опустил голову, сдаваясь самому себе. Как бы он ни пытался разлюбить Билла, у него ничего не выйдет.
- Что ты хочешь, чтобы я сделал? – наконец, спросил он. Пусть Билл попросит его вернуться, Том согласен даже на ребенка.
- Чего я хочу? – Билл истерично рассмеялся, вытирая лицо. – От тебя я не хочу ничего. Ты отказался от меня, когда слинял с Андреасом, трахать его в жопу, в которой побывала половина нашей тусовки. После этого ты мне и даром не нужен, я брезгую, уж извини.
- То есть между нами все кончено?
- Да. Уходи.
- Да кому ты нужен, идиот! – крикнул Том, теряя самообладание. Налетев на Билла, он схватил его за ворот майки и встряхнул. – Думаешь, кому-то будет дело до твоего ребенка? Я собирался обеспечивать его!
- Вообще-то это и твой ребенок тоже, - ответил Билл. – Но раз на то пошло, то своего ребенка я обеспечу сам.
Внутри у Тома все затряслось. За дни, проведенные по отдельности, он успел отвыкнуть от того, что делала с ним близость этого тела. Кожа на шее у Билла была бледной, холодной и такой тонкой, что терпеть жар от его присутствия становилось невозможным. Том сжал ладонями лицо Билла и, застонав, приник к его губам.
Билл оторопел на мгновение, позволив прижаться к себе сильнее, а затем оттолкнул Тома, пятясь от него, как от проказы.
- Что ты делаешь? Я же сказал, можешь убираться!
- Ну и отлично, - процедил в ответ Том, одергивая куртку. – Значит, здесь мне делать больше нечего.
Демонстративно отсалютовав Биллу, он толкнул дверь локтем и вышел. Замок оглушительно щелкнул, закрываясь. Том спокойно дождался лифта, покачиваясь на месте взад-вперед. На задней стенке кабинки все так же красовалась синяя надпись маркером «Том плюс Билл». Том отвернулся от нее, но она продолжала висеть перед глазами, как будто вытатуированная на внутренней стороне века.
Выехав со двора и завернув за угол дома, куда не выходили окна квартиры Билла, Том снова остановил машину и лег на руль, наконец-то ощутив, что его все еще трясет, но на этот раз не от желания.
- Все нормально, все нормально, - бормотал он, делая глубокие вдохи. – Я же планировал это. Все так, как надо.
Повернув голову, он увидел лежащую на пассажирском месте погремушку, брошенную там при выходе из магазина, не пригодившуюся, бесполезную. Перегнувшись через сидение, Том отрыл окно и выбросил ее на сырой покрытый грязью газон. Вопрос с беременностью был закрыт.
Том лениво разувался в коридоре, слушая размеренное бормотание матери, доносящееся из ее комнаты. Домой ехать не хотелось, еще меньше хотелось ехать к Андреасу и разбираться с ним из-за его своеволия. К Георгу Том ехать постыдился. Около часа он сидел в машине у «Макдональдса», попивая безвкусный кофе из пластикового стаканчика и пытаясь думать, пока окончательно не замерз. И все же поехал домой.
Рабочий день матери Тома длился шесть часов, из которых три часа она посвящала написанию своей колонки в женский журнал – комментарии психолога на вопросы женщин о личной жизни - и еще столько же – разговорам по телефону с подругами. Второе, по мнению Тома, удавалось ей явно лучше, впрочем, его никто не спрашивал. Он не мог понять, что сильнее его раздражает – развешанные по стенам многочисленные дипломы матери в позолоченных рамках или то, что многие ее советы читательницам казались ему сущим бредом. Том не мог точно сказать, какие у него были отношения с матерью. Конфликтов у них не было никогда, но, возвращаясь домой, он всегда старался проскользнуть в свою комнату как можно незаметнее. Этот раз не стал исключением.
- … Если б ты знала, как я устаю. У меня скоро мозги закипят от этих идиоток. Ничего не поделаешь, приходится строить из себя доброжелательную тетушку. Нет, Йорг еще не вернулся из командировки. Да знаю я, что у него там любовница. Не страшно, главное, чтобы семью обеспечивал… Подожди. Том, это ты?
Том вздохнул и заглянул в комнату, здороваясь.
- Где ты ночевал?
- У Георга.
- Ну, я так и подумала. Что-то случилось? У тебя странное лицо.
- Все нормально. Я к себе, посплю.
Не дожидаясь ответа матери, Том направился к себе и мысленно взвыл, услышав:
- Я тебе перезвоню, милая. Пойду проведу воспитательную беседу с сыном. Минут через десять жди.
- Я же сказал, что собираюсь поспать, - устало буркнул Том, когда она вошла к нему в спальню. – Не надо со мной никаких бесед проводить.
- Ну как же. – Женщина села в кресло, закидывая ногу на ногу. Том в который раз удивился тому, что по дому она ходит в белом деловом костюме и туфлях на каблуке. – Давай выкладывай, что там у тебя.
- Ма, я реально не думаю, что это хорошая идея.
- Да брось, я каждый день копаюсь в этом. Уж с твоими проблемами я разберусь в два счета. Или ты не доверяешь матери?
Том стянул толстовку и плюхнулся на кровать, раскидывая руки. Рассказывать матери о случившемся желания не было никакого, но она могла ему помочь найти то, что он упустил из виду.
- Помнишь Билла?
- Конечно. Вы же расстались, так?
- Вроде бы. Он ждет ребенка.
- Ну, отлично, передай мои поздравления. От кого?
- От меня.
- Ой, - произнесла мать, и Том фыркнул. – В самом деле?
- Представь себе.
- И что ты будешь делать?
- Я думал, ты мне подскажешь, ты же психолог вроде как. Вот и скажи, как я должен поступить.
- Это зависит от того, собираетесь ли вы возобновлять отношения.
- Нет. – Том сел, упираясь руками в кровать позади себя. – Мы разошлись и разошлись очень плохо.
- Какой у него срок?
- Четыре недели.
- О, маленький еще. Еще успеет сделать аборт.
Том вздрогнул и повернулся к матери, смотря на нее расширившимися от изумления глазами.
- Аборт? Зачем аборт?
- А что, ты хочешь этого ребенка? – Подумав, Том покачал головой. – Вот видишь, тебе он не нужен. Я сомневаюсь, что он нужен Биллу. Если, как ты говоришь, вы расстались плохо, со скандалом, то вряд ли он захочет сохранять что-нибудь на память о тебе, тем более ребенка. Согласись, аборт куда гуманней, чем если он будет мучиться всю беременность, а, родив, откажется от ребенка, и его отдадут в детдом.
- Но Билл собирается рожать и воспитывать его!
- Милый, да зачем это надо? Ребенок – это толстая цепь, которая свяжет вас по рукам и ногам. Я не хочу, чтобы мой сын вместо того, чтобы наслаждаться молодостью, начал пахать на содержание ребенка и повзрослел раньше времени. Пойми, если Билл родит тебе, ты уже не сможешь вычеркнуть его из своей жизни, не сможешь начать все заново.
Том приложил ладонь к шее и почувствовал нервную пульсацию над ключицей. Где-то там, в горле встал плотный комок, который он никак не мог проглотить.
- Если хочешь, я могу позвонить и договориться со знакомым врачом, убедить его сделать скидку, - продолжала мать, покачивая ступней в лакированной туфле. – Биллу введут специальную инъекцию, останавливающую рост зародыша, а затем его почистят, и вы спокойно разойдетесь в разные стороны.
- Почистят? – эхом повторил Том и лег обратно, стягивая на себя покрывало с кровати. В комнате внезапно стало холодно.
- Ну что, я звоню?
- Нет, постой. Как ты себе это представляешь? Билл и так теперь ненавидит меня, а тут я приду и предложу ему избавиться от ребенка. Да он просто убьет меня! – Том помолчал, кусая губы. – Я так не могу, все же мы были вместе три года.
- Три года – это ничто, Том. Курам на смех. Я сделала два аборта после десятка лет совместной жизни, когда беременела от твоего отца. Это естественный ход вещей, и нечего тут переживать. – Женщина поднялась с кресла и подошла к двери. – И вообще, предохраняться надо, Том, что ты как маленький. Ладно, как надумаешь, скажи, я договорюсь. Не затягивайте с ответом.
- Это что же, у меня могло быть два брата? – спросил Том, но дверь закрылась, погружая комнату в серый полумрак.

ДНЕВНИК БИЛЛА КАУЛИТЦА
Дата: 24 сентября 2010 года, пятница.
Мне так плохо, господи. Внутри все так болит. Столько грязи и дерьма в душе. Если ее вывернуть наизнанку, город затопит к чертям. Мама, где же ты ходишь? Вернись скорее, пожалуйста. Мне так страшно! Я так больше не могу! Зачем он пришел?? Я все еще так…(далее перечеркнуто).


Продолжение следует
Продолжение