Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
Соборное Уложение 1647 года

УКАЗ О АТАМАНЕХ И О КАЗАКЕХ

а в ней 3 статьи

1. А на ком учнут искать, или кому отвечать атаманы и казаки, и им в судных и во всяких управных делех чинити указ, по суду, и по крепостям и по сыску, до чего доведется. А государевых пошлин на виноватом не имать з двунатцати рублев, а что будет иску сверх двунатцати рублев, и с того иску государевы пошлины с атаманов и с казаков имати по указу. А за бесчестья атаманом и казаком, кто их чем обесчестит, правити против их денежных окладов, а которым идет корм, и тем за бесчестья править по пяти рублев.

2. А кузнецким старостам самопалнаго дела бесчестья правити по пяти же рублев, а рядовым самопальным кузнецом за бесчестья правити по четыре рубли.

3. А чему в и(ы)сковых челобитных цены будет не написано, и тому цена положити по сему указу. Конь восмь рублев. Кобыла нагайская шесть рублев. Жеребенок нагайской три рубли. Мерин четыре рубли. Кобыла русская три рубли. Жеребенок русской трех лет полтора рубли. Кобыла русская же трех лет полтора рубли. Корова два рубли. Бык два рубли. Теленок годовой дватцать алтын. Свинья или боров кормленой дватцать алтын. Поросенок однолетней пять алтын. Овца шесть алтын четыре денги. Боран пять алтын. Боран молодой три алтына. Козел четырех, или пяти лет полтина. Козел трех лет тринатцать алтын две денги. Козел годовик восмь алтын две денги. Коза восмь алтын две денги. Козленок молодой три алтына. А хлебу всякому цену класти, как в котором году хлеб учнут в торгу купити. Гусь живой три алтына две деньги. Гусь битой два алтына. Утка живая два алтына. Утка битая восмь денег. Куря индейское шесть алтын четыре денги. Курица русская восмь денег.

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
Существовал ставший анекдотом диалог казаков с армейским генералом, который ахнул, узнав, что у казаков нет ни обозов с фуражом, ни обозов вообще.

- Да как же вы без обозов воюете? ~ По привычке, вашбродь.
-Да чем же вы питаетесь?!
- Стараемся, вашбродь!
- И хватает?
- Ишо и остается!
- А остатки куда деваете?
- Съедаем, вашбродь!

Казаки испокон веков вооружались, кормились, снаряжались и фуражировались за счет противника, на ком висели, как собаки на медведе.
Что же касается военной добычи, благодаря которой казачьи полки и кормились, И жили, по крайней мере на войне, то действовали они неукоснительно, по правительственному предписанию.
В 1808, в 1834 и 1859 году «правительство санкционировало старое обычное право казаков на добычу и ее дележ, по которому всякая военная добыча составляла частное достояние добытчиков, поэтому правила, установив, что под военною добычею разумеется всякая «собственность вооруженного неприятеля, отнятая в бою», определяют: «добытое целым полком - принадлежит всему полку, добытое отдельной партией - только этой партии, отбитое же отдельным лицом - составляет собственность этого лица.
Особенно отличившиеся в бою офицеры и нижние чины при дележе добычи получают двойную часть против своих товарищей, а не бывшие в бою не пользуются и долей в добыче, за исключением командированных по службе. Уличенные трусы не только не имели своей доли в общей добыче, но у них отбиралось даже и то, что они иногда успевали присвоить, а затем они подвергались еще и телесному наказанию перед лицом своих товарищей».
Особое значение для кавалерии имел «ремонт», В точном переводе с латыни - обмен лошадей.
«Отбитые же у неприятеля лошади, по инструкции, не составляли, в общепринятом смысле, добычи. Так как по некоторым другим причинам, и главным образом «по свойству казачьей службы, приобретение лошадей от неприятеля в добычу для донских полков всегда удобно и не подвержено ни малейшему сомнению, говорит пункт § 300-го инструкции, то поэтому производившийся от казны денежный отпуск за убитых в бою лошадей - прекращен, и такая убыль должна была пополняться из военной добычи. Этот взгляд и это правило были применены ко всем казачьим войскам еще особым законодательным актом 7 октября 1851 года.
По инструкции все лошади, кем бы то ни было отбитые у неприятеля, составляли собственность полка (у сибиряков - отряда) и обращались, прежде всего, на пополнение всякой убыли строевых, вьючных и обозных лошадей, после чего выделялся запас по три на сотню и уже затем только излишек мог быть продан, а вырученные деньги делились, как добыча. Но при этом добытчикам лошадей не запрещалось по их собственному почину обменивать своих худших лошадей на отбитых лучших».
Вот так по инструкции! Казаки ничего недозволенного не делали!
И если бы г-н Давыдов сунул нос даже не в казачью историю, а в Устав Российской армии времен войны 1812 года, то многое бы для себя интересное открыл.
Я не стану специально останавливаться на правилах казачьего «дувана», то есть дележа военной добычи, замечу только, что многолетние французские войны привели к такому упадку хозяйства казаков, к такой потере кормильцев, что любой трофей, а особенно кони, скот и деньги были жизненной необходимостью, позволивший нашему народу выжить.
Что же касается православных святынь, то церкви грабили французы. Они обдирали золотые и серебряные оклады с икон и волокли сотни пудов драгоценных металлов в обозах, а казаки эти обозы отбивали. И церковную утварь, и книги, и оклады отправляли на Дон, прежде всего для сохранности, потому что возвращать их в России было некуда. За отступающей французской армией дымились развалины храмов и монастырей.
Когда государь и Платов отбыли в Лондон, русские войска собрались из города «Парыжу» домой. Вот теперь казаки двигались, обремененные громадными обозами с добычей. Что и побудило правительственных чиновников к требованию - трофеи сдать в казну, ну хотя бы золотые и серебряные деньги. Вот здесь и возникло то, что позднейшие историки называют «недоумение».
Казаки «на голубом глазу», как говорится, ответствовали, что они «сие заслужили и взяли мечом ...»
- Надобно совесть знать! - укоряли их. - Не по чину берете!
- Интересно ... - ухмыльнулись «казачьи военные чиновники», как звали тогда на Дону, по старой памяти, офицеров, - а воевали мы за что? За что живота не щадили и кровь проливали?
- Воевали вы за родину. Освобождали ее от свирепого супротивника Бонапарте!
- За каку таку родину?! - вскипал герой Иловайский 12-й, тот самый «недюжинный». Тот самый, вечный шеф Донского NQ 8 полка. Мы воевали в России и за Россию! И в Европе! А на нашей родине, в казачьих землях, ни одного француза и Бонапарта, слава, Богу, не было! - Да вы, басурмане, что ж, наемники?!
- Вот уж вам никак нет, чтобы басурмане! Потому и воевали за матушку Россию, что она держава Православная. Но за труды воинские и потери понесенные, с нами расплатиться следует! И это не у нас совести нет, а у вас, крапивное семя! Небось, во фронте вас не видать! Стал - быть, по-нашему: мы - воевали, вам - платить! Победили - расплатись! Тем более что мы с вас ничего сверху не требуем, а только добыча наша. Уж как ни крути!
По воспоминаниям современников, которые говорят об этом как о досадной неловкости и дикости казаков, конфликты с отъемом добычи у казаков происходил и повсеместно. И повсеместно же казаки добычи не отдавали и не отдали! Говорили, что только полки Иловайских привезли на Дон 2,5 миллиона в серебряной монете.
Вероятно, информация о том, что казаки не считают Россию родиной, но сопредельным государством, обсуждалось в правительстве и в высшем офицерстве. Во всяком случае, бывший разведчик генерал Чернышев о них знал. Как знал и то, что на Дон к казакам в 1806 и в 1811 году посылались люди от Наполеона и уговаривали казаков отделиться от России. Доносили также, что казаки посланцев русской контрразведке не сдали и сами не повесили, но отправили ни с чем, говоря, что будут с православной Россией, а не с латынской, да еще недавно революционной Францией. Тон задавали казаки-старообрядцы. К русским старообрядцам от Наполеона ездили отдельно и тоже ничего не добились. Назад отправили, но властям не выдали. С Дона выдачи нет!
Эти известия привели к мысли государя и Чернышева, что с казаками пора разобраться и привести их, так сказать, к общему знаменателю.

Из книги Б. Алмазова «Военная история КАЗАЧЕСТВА»

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
«За Бога,Царя и Отечество!»
Эту фразу выпевали командиры перед тем, как бросить сотни в огонь и ад рукопашной:
- Полк ... сотня ... взвод ... Слушай! .. Пики в руку! Шашки во-о-о-н!
В атаку рысью! За Бога, Царя и Отечество ... Ма-а-а-рш-ма-а-а-рш!
Что значила для казаков эта магическая триада, которая вела их из тихих станиц, утонувших в садах, из полей и садов, ломящихся от изобилия, от чистых горных лугов и прозрачных рек, от любящих жен и матерей, от глазастых ребятишек в смрад и невылазную грязь окопов, в зыбкие хляби растоптанных дорог, в кошмар госпиталей, голод и холод? Что заставляло их бросать все и бежать на майдан, едва ударял сполошный колокол? Почему мой прадед явился на майдан босиком - не стал, услышав колокол, заходить домой обуваться, боялся, что опоздает записаться «охотником» В 1-ю Донскую дивизию, идущую на Русско-турецкую войну?
Что заставило старика Морозова отправиться в Приднестровье?
- Так что, я детей женил, на пенсию вышел, вот теперь сюда приехал .. - говорил он, лежа на дне тесной траншеи, и она в скором времени и стала его могилой.
А ведь, если вдуматься да припомнить историю, многое открывается в этом, непонятном современному прагматичному западному человеку, казачьем мировоззрении.
Сознание, что если ты казак, то должен в любую секунду быть готовым на бой и на смерть, живо в нашем, почти исчезнувшем, почти поголовно истребленном народе до сего дня.
Я помню, как кричал из окна автобуса пожилой кубанский казак Александр Александрович Бабаков:
- Ребята! Жену мою доглядайте! У нее вчера инфаркт был ... Дооглядайте, Христа ради!
Автобус шел в Приднестровье, где началась бендерская резня. Поэтому пусть никого не удивляет, что истинные, коренные казаки и сегодня, размытые в других народах, истребленные и потерявшие многое из своей культуры, сохранили национально-религиозный комплекс жертвенности. Именно готовность к самопожертвованию и делает казаков опорой православия, как бы стержнем России. Заставляет русских, да и не только русских, прощать казакам многие тяжелые черты их характера. В чем это выражается?
Я вез казаков на какой-то праздник, и когда они- около трех десятков человек во всей красоте мундиров и папах - плотно закусили, выпили и запели, как положено казакам в дороге, то две проводницы, пожилая и молоденькая, вдруг горько заплакали:
- Господи! - говорила старшая. - Да как же вас жалко! Вас же всех перебьют! Всех ...
Постоянное культивирование идеи самопожертвования - от многочисленных пословиц вроде: «Надел мундир - покойник!», «Двум смертям не бывать, а одной не миновать!» - до молитвы: «Господи! Не оставь милостью! Пошли смерть в бою!» - заставляло и заставляет казаков идти в первые эшелоны добровольцев во всех войнах, где казаки считали, что защищают Веру Христову, а говоря языком ХХ века, борются с несправедливостью, защищая униженных и оскорбленных;
Таким приютом справедливости, оплотом всех страждущих и обремененных считался «удел Богородицы»- Святая Русь.
Но казаки расширяли это понятие, вкладывая в понятие «Отечество» не только географическое или политическое понятие Россия, но, скорее, этическое, моральное содержание. «Наше Отечество - справедливость и мир, когда тебя никто не ворохнет!» Поэтому понятие «Отечество» очень широко - оно включает и территорию, и весь исторический и нравственный багаж, и обязательно защиту православия, поскольку оно и есть - Отечество.
Казаки-мусульмане и казаки-буддисты в понятие «Отечество» также вносили понятие справедливости и законности.
Но самым главным для всех казаков в понятии «Отечество» было и есть понятие «народ». Причем не обязательно народ России. Народ, нуждающийся в их защите. Поэтому казак мог сражаться и в Эфиопии, и на Цейлоне, умирая там за «Отечество».
Сравнивая понятия «Вера» И «Отечество», можно найти много общего, а разница в том, что «Вера» -духовное «Отечество», Отечество - материализовавшаяся Вера.
Воин, умерший за Отечество и Веру в земной жизни, возрождался в мире Божьем, который соединял в себе и Отечество и Веру,• и это неземное Отечество - Христос, к которому мы, причащаясь, приобщаемся телесно, а после смерти, в случае достойного бытия, приобщимся навечно.
Казаки понимали это каждый на уровне своего интеллекта, но одним интеллектом сложно измерить народное сознание. Это было и понимание, и чувство, и традиция.
В этой многовековой традиционной схеме особое положение за нимало понятие «Царь». И если не разобраться в казачьем понимании комплекса «Царь», очень сложно догадаться, что же двигало ими во многочисленных войнах как внутри страны, таки за ее пределами, и во времена Смуты, и позже - до войны Гражданской и наших дней.

При всех отклонениях цельное казачье мировоззрение - обязательно монархическое. При собственном самоуправлении, сильно напоминавшем республиканское или, лучше сказать, военно-демократическое, казаки устройства государственного иначе чем монархией не мыслили. Почему? Казаки - носители cрeднeвeкового представления о природе монархии, а оно сильно отличалось от нынешних рассуждений• «быть ли царю?» Царь - прежде всего помазанник Божий. Им может быть только тот, кого сам Господь «помазал», то есть выбрал как своего представителя, как посредника между мирянами, и Богом.
Призвание на царство - акт Божественный. Господь призывает-опознает царя собор, который действует не по своему выбору, но, по промыслу Божию, только определяет это избрание - на кого пал выбор. Причем, поскольку промысел Божий смертным и грешным людям непонятен и неизвестен, может быть послан царь и по гpexaм человеческим - такими царями считали Грозного и Петра 1.
В праве Грозного и Петра на престол казаки почти не сомневались. Правда, среди староверов-казаков до сих пор ходят рассуждения, что Петр - царь «подменный», что в Европу увезли русского благочестивого царя, а привезли немца-антихриста. Правда, и антихрист должен быть заслужен грешным народом! Если народ не благочестив, если нарушает заповеди Божьи, тогда Господь отвращает рук защиты такого народа и он сразу становится добычей антихристе при Грозном, при Петре и при Ленине.
Однако если право на престол смутно, то казаки начинали изыскивать «царя истинного», именно этим обусловливается поддержка, казаками самозванцев, Пугачева и т. п.
Царь же праведный может быть каким угодно по нравственным качествам. Он не представляет, так сказать, ценности как личность, но ценен как орган, как субстанция между народом и Богам, между миром земным и небесным. Его главная функция «предстательствовать за народ Православный перед Господом в едином лице».
Царь может эту свою миссию выполнять плохо, и тогда народ вправе просить у Господа другого царя, но никогда сама идея законности монархии как человеческого устроения жизни на земле у казаков не подвергалась сомнению. Точно так же не подвергалась сомнению и личная неприкосновенность государя.
Собственно, царь таков, каков народ. Плохой царь - это только отражение плохого народа, но государь способен умолить Господа о милосердии к измалодушествовавшемуся народу.
Этот «монархический комплекс» в советской историографии подавался как «народная вера в хорошего царя». Как видите, все гораздо сложнее, и в реальности выражалось в том, что, скажем, перед убийством Павла I казачьи части были выведены из Петербурга. Неизвестно, как повели бы себя казаки, если бы Николай 11 не отрекся.
Легко проследить, как развивался весь комплекс триады. Традиционная для казаков жертвенность складывалась на протяжении веков и обусловлена их постоянным положением на линии фронта. Как голландец, не отдавая себе в том отчета, постоянно следит, не протекает ли дамба, так и казак непрерывно был в напряжении и при первом появлении врага бросался ему навстречу, только так имея возможность задержать его, дать уйти, спрятаться, скрыться, откочевать своим близким ...
Подкрепленная догматами христианства, поначалу вынужденная жертвенность стала со временем частью национального самосознания. Особенностью того же самосознания был причудливый симбиоз монархических убеждений и демократических традиций, то есть монархия для страны и демократия для станицы со всеми ее атрибутами: казачьими кругами, выборностью атаманов и т. п. Укладывалось это в формулу: «Белый царь в святой Москве, а мы, казаки, на Тихом Дону. Он - собе, а мы - собе!»
То есть по роду, по племени, по совести и обычаю - Отечество. По закону, по уставу, по Божию промыслу - царь.
И выше него - Бог.
Достаточно стройная «лествица», но в ней, как в любом умозрительном построении, могут быть слабые места. Таким уязвимым местом в этом построении был комплекс царя. Если для русского крестьянина, в общем, идея «несть власть да не от Бога!» была понятна И приемлема, то казак, как воин Христов, имевший большую ответственность за Отечество, мог в истинности царя и усомниться. Под знаком этого сомнения в истинности царей, в том, какой царь «помазанник Божий», а какой - подменный, и прошла первая Смута, и вторая Гражданская война с большевиками, в которой казаки принимали не просто живейшее, а основное Участие, пожалуй даже большее, чем дворяне, и уж во всяком случае другие народы и сословия.

Из книги Б. Алмазова «Военная история КАЗАЧЕСТВА»

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
« ... Царю русскому служить - буйны головы сложить». Права старая песня - Россия вела почти непрерывные войны, служба была долгая, шансов уцелеть немного. Потому так трагичен. и торжественен был обряд проводов на службу.
В русских семьях рекрутов буквально заживо отпевали, провожая на 25-летнюю службу. Служить-то шло очень малое количество ребят призывного возраста..., те, кому при жеребьевке в волостном правлении выпадали «недальние номepa». Скажем, призывников было 2000 человек, требовалось 250 - поэтому шли служить первые номера остальные возвращались домой.
Рекрутов не обременяли работой, они «Гуляли перед службой».
Между «жребием» и отправкой было недели три, в которые парней водили по родственникам, и в каждом доме были торжества и голосьба крестных, тетушек, дядюшек, сватьев и братьев ... Служба ломала всю размеренную и мирную крестьянскую жизнь но, это была смерть, растянутая на годы. В день отправки вой стоял на русских улицах:

Ккрыльцу телега, подкатила - семья вся замертво лежит.
А староста в окно стучится ..., готов ли рекрут отъезжать?
Готов, готов ... Во всем одетый, В объятьях матери родной.
- Теперь позвольте вас, мамаша, последний раз поцеловать ...

Родню отрывали от полумертвого от рыданий рекрута и везли в «присутствие» на телегах или санях. Под разливанные гармошки рекрут, сидя за спиной родителя, кланялся на все четыре стороны, прося прощения и прощаясь с родиной. В присутствии его стригли наголо, переодевали в казенное, а домашнюю одежду отдавали отцу с матерью. И это было еще одним поводом к обморокам и рыданиям до беспамятства. Колонну новобранцев, под конвоем жандармов, везли в волость или на станцию, а там отправляли в полки ...
Отпев-отплакав себя заживо, русский солдат жил совершенно с особой жизнью, был чрезвычайно стоек и храбр. Это относилось к солдатам российской армии любой национальности: татарин, и украинец, и еврей, и белорус провожались приблизительно одинаково. Это было горе неутешное - душа с телом расставалась. Не случайно так отчаянно плясали украинские парубки на вечерницах, а русские парни в хороводах перед службой. Не случайно им прощали и выпивки и драки ... Впереди была служба.

Ничего подобного не было у казаков. Хотя проводы на службу были всегда печальны и торжественны. Во-первых, потому что казак 'до ухода на срочную уже два, а то и три раза ходил на сборы в лагеря. Во-вторых, призывали всех- и это считалось нормой, никакой отдельной, индивидуальной трагедии не было. Скорее «комплектовал » казак забракованный, кого по какой-то причине служить не взяли. Если для крестьянина служба была полным крушением личных
планов и мечтаний, то для казака нормой - возвращением к главному, стержневому, предназначению своей жизни - к службе ...

Конечно, призывника старались работой не загружать, хотя бы за несколько месяцев до призыва на срочную, но с него никто не мог снять обязанностей по уходу за конем, подгонке снаряжения и по ежедневным упражнениям в езде, рубке и рукопашной. Разумеется, ему не запрещали перед службой «погулять в карагодах» и на посиделках, где ему оказывался своеобразный почет - разрешалось сидеть, тогда как непризванные малолетки сидеть не смели, ему разрешалось и «погулеванить» с дружками. Но большая часть казаков были к 21 году женаты, и, считалось, что свое уже отгулеванили, ходить в карагоды с малолетками им было неприлично, а без жены и в гости не принято.

Разумеется, по вечерам обходили всех родственников, где было и угощение и застолица, но никаких трагедий. И если какая-будь сердобольная тетушка всхлипывала украдкой, ее резко обрывали:

- Че разнюнилась! Больно себя жалеешь!
Ну а дальше, как в песне, поскольку она написана с натуры и точно передает весь обряд проводов.

Конь боевой с походным вьюком
У церкви ржет: кого-то ждет.
В ограде бабка плачет с внуком,
Молодка возле слезы льет.
А из дверей святого храма
Казак в доспехах боевых
Идет к коню, из церкви прямо,
С отцом, в кругу своих родных.
Жена коня подводит мужу, Племянник пику подает,
«Вот, - говорит отец, - послушай
Моих речей ты - наперед:
Мы послужили Государю,
Теперь тебе черед служить,
Так поцелуй же женку Варю,
И Бог тебя благословит! .
И да пошлет тебе Он силы
Долг службы свято соблюдать,
Служить, как мы - Царю служили,
И славу рода поддержать.
Иди туда, куда прикажут
Господь, начальство и черед,
Когда же в бой лететь прикажут,
Благословясь; ступай вперед.
Но ни в бою, ни перед боем
Ты не бранися, не ругайсь,
Будь христианин: перед боем
Крестом себя ты осеняй ...
Коня даю тебе лихого.
Он добровит был у меня,
Он твоего отца седого носил в огонь и из огня.
А добрый конь - все наше счастье,
И честь и слава казака.
Он нужен в счастье ив напасти,
И за врагом и на врага.
Конь боевой всего дороже,
И ты, мой сын, им дорожи:
И лучше сам ты ешь поплоше,
а лошадь в холе содержи.
Тот колет пикою ловчее,
И в деле тот и молодец кому коня добыл добрее
Дед, прадед, дядя иль отец.
А вот и пика родовая
Подруга славы и побед,
И наша шашка боевая -
С ней бился я, и бился дед.
Исправен будь!
И старших слушай.
Найди товарища себе,
Живите с ним душа вы в душу, клянитесь выручать в беде.
Куда придешь - ты первым делом разведай все до пустяка:
Где тракт какой, кто есть, примером,
Где лес, где села, где река.
Тогда ты свой в чужой сторонке.
И командирам ты рука!
Ведь ловкость, сметка да сноровка весь капитал у казака ...

А. Туроверов

Стихотворение, ставшее одной из самых популярных казачьих сен, опубликовано в 1858 году и принадлежит А. В. Туроверову выдающемуся казачьему поэту XIX столетия.

Главным отличием казачьей службы было то, что снаряжался казак и вооружался за собственный счет. Если солдат регулярной армии даже иголку с ниткой получал казенную, то казак и ухнали (гвозди для подков) покупал. Стоило все это немалых денег, и потому казачья служба была весьма разорительна для казачьих семей.

Вот; например, как называлось, каким было и что стоило казачье, снаряжение, когда фунт (400 граммов) черного хлебав Санкт-Петербурге стоил 3 копейки, а фунт сахара - 15 копеек.

Строевой конь -120 рублей (не меньше).
Шаровары и чембары (широкие штаны, куда заправлялся полушубок и чекмень)- 7 руб.75 коп.
Две шинели серого сукна-- 13 руб. 70 коп. Полушубок- 6 руб. 1 О коп.
Папаха - 2 руб.
Башлык-1руб.
Две фуражки с чехлами- 2 руб. 40 коп. Две пары сапог - 13 руб.
Кушак - 30 руб.
Две гимнастерки - 2 руб. 60 коп. Чемоданчик серого сукна - 95 коп.
Саквы фуражные и cухapныe (сумы переметные) ~ 50 коп.
Лядунки (патронташи) - 2 руб.
Седло с прибором и нагайкой - 25 руб. 50 коп.
Две пары подков - 1 руб.
Скребница с двумя щетками- 1 руб. Пика- 80 коп.
Шашка - 6 руб. 80 коп.
Ружейный чехол - 2• руб. 40 коп.
Портупея - 80.КОП.
Фуражный аркан -50 коп.

Кроме того, казаку предписывалось иметь купленные за свой счет три пары нательного белья, пару шерстяных носков, две пары перчаток, две рукавиц теплых, два полотенца, галстук, сумку с мелкими вещами: (шило, дратва, иглы, ножик, гребенка, щетка, бритва и т. п.). Всего на 80 рублей.
Таким образом, все обмундирование и «справа» обходились казаку от 225 до 350 рублей: сумма по тем временам огромная.
К тому же казак обязан был иметь фураж и сено для коня на три дня пути, а на службе за свой счет чай, сахар и белый пшеничный хлеб. (Большинство казаков с трудом привыкали к ржаному хлебу, которого почти не пекли в казачьих землях.). Поэтому даже в гвардейских полках, где казаки снаряжались и обмундировывались на казенный счет,' четырехлетняя срочная служба стоила. казачьей семье 1 тысячу 39 рублей.
Откуда же брал казак деньги на снаряжение? От занятий землепашеством, рыболовством и ремеслом. Поэтому казаки всегда были самыми рачительными хозяевами. Не поработаешь -на «справу» не соберешь.
Что же заставляло казаков служит? Формально считалось, что это главное занятие казака в жизни. Что это давнее, установленное Богом предназначение. И что казаку за это - облегчение, полное Отсутствие государственных налогов.
На деле же казак не мог выйти из своего социально-сословного состояния. Он фактически был военным рабом. А на счет избавления от платежей ... Это была легенда! Казак не платил государственных налогов, но платил войсковые, которые временами бывали гораздо выше государственных.
В день отъезда молодой казак надевал ладанку с освященной землей и веточкой полыни, чистое белье и, одетый по-боевому, шел к исповеди и причастию, потом служился молебен о заступничестве святых в службе, о даровании победы и т. д. А вот дальше казак, выходил из храма, и на майдане его ждала вся семья.
Каждый выполнял определенный ритуал. Еще на родительском базу отец или крестный подавали казаку шашку, с которой он был в церкви. Жена держала коня на майдане, племянник или младший братишка подавал пику (пика лежала под крышей куреня на специальных крючках и племянник, приставив лестницу - дробыну, снимал ее). Мать благословляла сына иконой. Он прикладывался к образу и, завернув его в полотенце, бережно укладывал в переметную суму. Затем давалась команда: «Стройся»! Офицеры, вахмистры, урядники бегло осматривали казаков «на готовность».
Вторая команда: «Прощайтесь!» Казак кланялся родителям, всем домашним. Крестная подносила ему «стремянную» стопку водки на дорожку. Третья команда, поданная атаманом: «С Богом, ребятушки! Садись!».
Казак садился на коня, забирая его повод у жены, и, наклонившись, единственный раз целовал ее на людях.
- Сотня, справа по три, шагом, ма-а-а-ррш!
Звеньями по три казаки в конном строю объезжали кругом церкви и вновь выезжали на майдан. Проезжая мимо церковных ворот, снимали шапки и крестились. На церкви ударяли «сполох», и отдавалась команда:
- Сотня, наметом с гиком, ма-а-а-ррш!
В мгновение ока с гиканьем и свистом сотня срывалась с места, и только пыль вилась за ними по дороге. Проскакав версты три, казаки останавливались, поправляли подпруги и далее, уже шагом или на рысях, шли к тому месту, где ждал их загодя отправленный обоз с фуражом.
Там кормили коней и обедали сами. Там выпивали по второй -так называемую «закурганную». Третью казак пил либо при получении награды, либо по ранению, либо по возвращении домой ... Служба началась!


Из книги Б. Алмазова «Военная история КАЗАЧЕСТВА»

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
Казаки вырастали с мыслью, что придется не просто служить, а служить далеко от дома. Особенно остро это чувствовалось, когда казак становился малолетком, то есть в соответствии с положением 1874 года все казаки (станичники), за исключением находящихся в высших и средних учебных заведениях и прогимназиях, записывались в малолетки и несли повинности отставного караула.
Начиналось с медицинского осмотра: сначала проходил он в «истопке» - в бане, где собирались мужчины: родственники и кто-нибудь из стариков. Обставлялось это как веселое празднество, как особый вид «гулевания» С шутками-прибаутками, но обиняком парня осматривали, расспрашивали и, в случае положительного решения стариков, отправляли к «фершалу», военному медику, как мы сейчас говорим, - на медкомиссию.
Я знал одного из таких станичных фельдшеров, которому в пору моей молодости было за 90 лет. Он обладал удивительной профессиональной памятью, помнил, казалось, всех своих пациентов, пользуя их из поколения в поколение. Имея за спиной всего-навсего школу военных фельдшеров, он обладал колоссальным опытом и прекрасно владел всеми приемами народной казачьей медицины.
Вот такие фельдшера, являясь как бы мостом между станичными травознаями и костоправами и научной медициной, ставили свой диагноз - годен или не годен. Как правило, они давали и частные peкомендации: «Ты (Гришка или Антипа), того, аккуратно ешь, у вас в роду желудки слабые. Утром встанешь - кружку воды выпивай, а уж опосля через полчасика чего ешь ... » или «Табе, Ерема, надоть горло закалять. Давай каждый вечер ноги холодной водой мой! А зимой по снегу босой бегай по полчаса».
По воскресеньям малолетки испытывались на силу и ловкость -шли постоянные состязания, но, кроме этого, казачонка-малолетка начинали учить службе. Пока еще мягко, по-домашности, но ежедневно, без поблажек. Если и раньше у казачонка было много обязанностей по дому, то сейчас их прибавлялось, причем работа эта становилась все тяжелей и тяжелей. Носить воду, месить кизяки и caманы, доить овец, ходить за скотиной - это все обязанности малолетка. Потому вставать приходилось раньше всех и ложиться позже всех. Малолеток был занят с утра до вечера.

- Вот оно и дело! - одобряли строгих родителей старики. - Штоб значить, ня охнуть, ня вздохнуть ... Штоб химеры разны, шкоды да соблазны в башку ня лезли. Штоб по девкам не шастал и не мечтал ... А то зараз расти перестанет.
Роздых в работе бывал у малолеток, когда приходилось держать караулы. Это занятие любили и в караулы ходили охотно. Несколько малолетков под водительством казаков последнего служилого возраста, так называемых отставных, дежурили по станице, охраняли сады и посевы, стояли в разъездах и кордонах в случае объявления «сполоха».
Но самой главной обязанностью малолетка было выращивание коня. Исправная казачья семья, готовя сына к службе в период его пребывания в малолетках, старалась высмотреть, сговорить или высчитать у хорошего казака или заводчика жеребенка. Выбор его была заботой всей семьи и всей родни. Длинными вечерами обсуждали мужчины достоинства известных им лошадей с тем, чтобы получить, от них жеребенка для малолетка.
Бывало, что жеребят дарили дедушки, крестные, ДЯДЬЯ ... Бывало, то малолеток выращивал не одного, а двоих-троих жеребят. Но такое могло быть только в очень большом и старом, состоятельном оду, где родство берегли, сохраняли и были достаточны для приема гостей, знакомых, близких на бесконечных гулеваньях-гостеваньях.
Среднего достатка казачья семья ехала в табуны и там выбирала жеребенка ... Это было громадное событие в жизни казака, которое помнил всю жизнь, сколько бы коней под ним потом ни ходило.
Разговоры о конях, о статях, о пороках и леченье всю жизнь сопровождали казака: от детской мечты о собственном скакуне до того дряхлого, застуженного, что поведут за его гробом в старости. Десятки, если не сотни коней ПРОХОДИЛИ у него перед глазами, на половине из которых он обязательно хоть версту, а скакал, поэтому все казаки без исключения знали лошадей досконально.
И такой истории, что произошла со Щукарем из «Поднятой целины», С казаком быть не могло. Настоящего, коренного казака-кавалериста ни цыган, ни сам сатана при выборе и покупке коня обмануть не мог. Вообще казаки, хотя и ценили знание коня цыганами, калмыками и другими народами и уважали их как хороших лошадников, однако никогда ни в какое сравнение не ставили их с казачьими знатоками (которыми, скажем, были все казачьи офицеры). Характерно, что вахмистры и урядники, сами того не подозревая, точно подмечали особенности национальной посадки и езды.
- Куды с места в карьер! Ты бы еще на свечку коня поставил! Ты что, цыган?! Ему - продавать-барышничать, табе - ездить-служить! Не смей уродовать!
Или:
- Не болтай ногами! Не татарин поди ...
Однако выборы жеребенка все-таки были риском. С одной стороны, жеребенок, конечно, стоил дешевле, чем строевой конь, но его еще нужно было вырастить ... А это всегда лотерея - неизвестно, что выпадет!
Три-четыре года казак работал с конем, чтобы в 21 год пойти на нем служить срочную службу.
Мир коня - это уже совершенно отдельный, замкнутый и тщательно оберегаемый от посторонних мир мужчины. И хотя иные казачки умели обращаться с конем и ездили верхом не хуже мужчин, дело это было мужское и такая женщина считалась исключением (не всегда одобряемым); всеобщим же мнением было, что «баба коня портит».
Поэтому В некоторых семьях женщины в конюшню и не входили, как не входили в кунацкую. Работа с конем: выпаивание его молоком, выхаживание по росным травам и песчаным бережкам, как в древних былинах, - это занимало все время и все помыслы малолетка. Поэтому и конь вырастал с какой-то необыкновенной собачьей преданностью к хозяину, понимал его с полуслова, почти как человек, и составлял неотъемлемую часть понятия «казак».
С конем связывались тысячи примет, наговоров. Например, считалось, что если на казака насылают порчу, а он при коне, то к человеку порча не пристанет - конь отведет. По поведению коня угадывали порчу, по коню же загадывали и на судьбу. Конь был с казаком неразлучен. И в краткие минуты, когда занятый без отдыха работой малолеток мог выйти на улицу с база, там встретиться, переглянуться, а при случае поздороваться, а уж если страшно повезет, перемолвиться с соседской девушкой -минуты, опять-таки связанные с конем, либо водопои, либо купание, либо ночное. Поэтому во МНОГИХ любовных казачьих песнях влюбленные - это не случайно не пара, а троица - казак, девушка и ведомый в поводу конь.

Из книги Б. Алмазова «Военная история КАЗАЧЕСТВА»

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
М.Ивлев: Гибель Семиреченского казачьего войска (1917-20 гг.). Страницы истории

АНТИБОЛЬШЕВИЦКОЕ ДВИЖЕНИЕ В СЕМИРЕЧЕНСКОМ КАЗАЧЬЕМ ВОЙСКЕ

КРАТКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК

История сопротивления Семиреченского казачьего войска большевикам отражена в исторической литературе чрезвычайно фрагментарно и еще ждет своего исследователя, подобного автору фундаментальной "Истории Семиреченского казачьего войска" (Верный, 1909) Н.В. Леденеву. В настоящем очерке предпринята попытка показать основные вехи борьбы семиреченского казачества с большевизмом в период Гражданской войны в России в 1917-1922 гг.

1917 г. в жизни семиреченского казачества был очень сложным годом. Помимо крайнего напряжения на Кавказском и Европейском фронтах Мировой войны, где находились основные силы войска, казаки-семиреки вынуждены были ликвидировать последствия кровавого киргизского мятежа 1916 г. в самом Семиречье. Практически все войско находилось "под ружьем". В Семиреченской области находились в то время 3 Семиреченский казачий полк, 1-я, 2-я и 3-я Семиреченские особые казачьи сотни, 1, 2, 3 и 4 Семиреченские ополченские казачьи сотни, а также Запасная сотня 3 Семиреченского казачьего полка. Кроме этого, на границе с Китаем, был расположен 6-й Оренбургский казачий атамана Углецкого полк и несколько пехотных и артиллерийских частей по области. В июле-августе 1917 г. казачьим отрядам пришлось подавлять революционные беспорядки в крае, устроенные в этот раз русским неказачьим населением. Вдобавок ко всему, семиреченскому казачеству никак не удавалось легитимно провести выборы Войскового атамана и сосредоточить всю власть в одних твердых руках. Наказной атаман генерал-лейтенант М.А. Фольбаум (Соколов-Соколинский) неожиданно скончался еще в октябре 1916 г., после него сменилось двое временно исполнявших должность атамана, пока, наконец, 14 (27) июля Временным правительством не был назначен новый атаман Генерального штаба генерал-лейтенант Андрей Иванович Кияшко (кубанский казак по происхождению, бывший Наказной атаман Забайкальского казачьего войска). Он прибыл в Верный как раз, в дни заседания 2 Семиреченского казачьего съезда, и после обсуждения его кандидатуры, 5 (18 ) августа был признан семиреченским казачеством Наказным атаманом, "впредь до созыва Войскового Круга".

На этом же съезде был образован Войсковой Совет и избран его председатель, которым стал хорунжий А.М. Астраханцев. Этот съезд высказался за поддержку Временного правительства и укрепление связей с другими казачьими войсками.

Генерал Кияшко, назначенный также командующим войсками области, попытался установить твердый порядок в Семиречье и принял меры к расформированию большевицки настроенных пехотных и артиллерийских частей и аресту зачинщиков беспорядков, но революционный вал неудержимо накатывался на регион.

В период с 28 октября (10 ноября) по 1 (14) ноября, вслед за Петроградом, произошло вооруженное выступление большевиков в Ташкенте, после которого семиреченское казачество открыто выступило против Советской власти. Уже 1 (14) ноября было образовано Войсковое правительство (в лице Войскового атамана и Войскового правления), которое вместе с Войсковым Советом заявило о своем непризнании власти большевиков, установившейся в Петрограде и Ташкенте и о взятии Семиреченским казачьим войском всей полноты власти в области со 2 ноября 1917 г. Было объявлено военное положение и начато формирование во всех станицах и выселках добровольческих конных и пеших сотен из всех, способных носить оружие казаков, с целью поддержания порядка и пресечения "большевицко-хулиганских выступлений в области, откуда бы они не исходили". В конце ноября Войсковым правительством было издано распоряжение об отзыве из Действующей армии всех семиреченских казачьих частей, в лице которых, оно надеялось обрести надежную силу для поддержания порядка, а также принята попытка присоединиться к образованному в Екатеринодаре Юго-Восточному Союзу, через своих делегатов в Новочеркасске.

В то же время в области продолжал действовать Совет солдатских депутатов, проводивший обширную большевицкую агитацию среди населения и официально распущенный только 26 декабря (8 января). Совдеп и представители либералов в Верном развернули настоящую травлю против пожилого и больного генерала Кияшко, обвиняя его в издевательствах над заключенными нерчинской каторги, служении царизму и т.п. В конце ноября Кияшко вынужден был передать свои полномочия председателю Войскового правления полковнику Н.С. Щербакову и выехать с семьей в Ташкент, откуда он собирался добраться до Кубани по железной дороге. В столицу Туркестана тут же полетели телеграммы из Верного, на станции Перовск Кияшко был арестован, доставлен в Ташкент, а вскоре зверски убит. 30 ноября (13 декабря) Советская власть установилась в Омске, 4 (17) февраля 1918 г. в Семипалатинске, в результате чего Семиречье оказалось в изоляции. Подвоз продуктов извне был прекращен, почта и телеграф прерваны.

2 Семиреченский казачий полк прибыл в Верный из Персии 31 января (13 февраля) 1918 г. Еще в пути, при движении через охваченные большевизмом районы, полк оказался распропагандированным большевиками и частично сдал оружие Самаркандскому Совету. 13 (26) февраля 1918 г. на Войсковом Круге, состоялись выборы Войскового атамана, и на этот пост был избран командир 2 Семиреченского казачьего полка полковник Генерального штаба Александр Михайлович Ионов, а уже в ночь со 2 на 3 марта (н.ст.) в Верном произошло восстание большевиков с участием революционно настроенных казаков 2-го полка, в результате чего органы Временного правительства и Войсковой Круг были разогнаны. Некоторое время Войсковой Совет и Войсковое правительство еще пытались наладить отношения с образовавшимся после переворота Военно-революционным комитетом, тем более, что в марте у них появилась более надежная опора чем 2-й полк - из Действующей армии в Семиречье возвратились 1-й Семиреченский казачий генерала Колпаковского полк, Семиреченский взвод Лейб-Гвардии Сводно-Казачьего полка и 2-я Семиреченская отдельная казачья сотня. Но, почувствовав свою силу, Семиреченский ВРК арестовал Войскового атамана и распустил Войсковой Совет. Казаки-фронтовики, частично сдав оружие совдепу, разъехались по домам.

В середине апреля в станицы Верненского уезда был отправлен красногвардейский отряд под командованием Щукина с артиллерией и пулеметами. Его задачей была реквизиция хлеба и разоружение казаков. Это быстро отрезвило многих. 16 апреля щукинский отряд был наголову разбит казаками станиц Софийской (Талгар), Надеждинской (Иссык) и Малой Алматинской, с участием казаков 1 и 3 полков. Это послужило сигналом к началу восстания пяти южных станиц Семиречья, в результате которого казаками был осажден Верный. Казаки Надеждинской станицы во главе с сотником Бортниковым совершили налет на город и освободили из тюрьмы Войскового атамана Ионова. Обе стороны - казачья и большевицкая, встали на окраинах Верного - казаки не решались войти в город, а красные - выйти за его пределы и разгромить повстанцев. Бои ограничивались мелкими стычками в предместьях.

Видя, что своими силами справиться с казачьим восстанием не удается, и желая выиграть время необходимое для мобилизации сил в Семиречье и подхода помощи из Ташкента, Совнарком пошел на мирные переговоры с казачеством восставших станиц и 24 апреля был заключен "мирный договор". Но 11 мая, из-за несоблюдения большевиками условий договора, бои вокруг Верного возобновились, а к середине месяца к городу подошел красногвардейский отряд Мураева из Ташкента в количестве 600 штыков с пулеметами. Он сразу же вступил в бой у станицы Любовинской (Каскелен) и вскоре взял ее. После соединения отряда Мураева с местными большевицкими силами, 21 мая была взята Малая Алматинская станица, затем станицы Софийская и Надеждинская, выселок Илийский и развернут беспощадный террор против казачества, офицеров и интеллигенции. Отрядом Мураева в станицах принародно, на площадях, производились расстрелы и рубки казаков, реквизировалось казачье имущество, скот и инвентарь. Расстрелы производились и в тюрьмах города Верного. Это было лишь началом массового антиказачьего террора, проводившегося в Семиречье еще задолго до печально известного циркулярного письма-директивы Оргбюро ЦК РКП(б) от 29 января 1919 г. о расказачивании.

В начале июня 1918 г. выходит серия декретов Советской власти Семиречья по казачеству (2 июня - приказ большевицкого командующего войсками области Л.П. Емелева об упразднении Войскового Правления и всех станичных правлений СмКВ; 3 июня - декрет №1 Семиреченского облисполкома об аннулировании навсегда сословия казаков, должности Войскового атамана, Войскового правления и прочих казачьих учреждений и должностных лиц, конфискации принадлежащего им имущества, инвентаря и денежных сумм; 6 июня - постановление Семиреченского облисполкома о конфискации пенсионных земель казачества и лишении казачества избирательных прав). Отряды разбитых и отчаявшихся семиреков, во главе с атаманом А.М. Ионовым, отходили тем временем в сторону китайской границы и в Северное Семиречье. По пути они очистили от большевиков приграничный город Джаркент, села Хоргос и Басканчи и удерживали их до 15 июня, когда к Джаркенту подошел карательный красный отряд Н.Н. Затыльникова из Верного и казакам пришлось уходить за границу.

В Кульдже, центре Илийского округа Синьцзянской провинции действовало Российское консульство, и консул В.Ф. Люба помог казакам Ионова продовольствием и разместил их в окрестностях города. Полковник Ионов переформировал отряд, установил телеграфную связь с русским посланником в Пекине князем Н.А. Кудашевым, послами Великобритании, США и Японии, а также связался с белыми властями в Омске и Семипалатинске, ходатайствуя перед ними о присылке помощи в Семиречье, чтобы спасти войско от поголовного истребления. Делегаты от Семиреченского войска Данченко и Шарапов пробрались из Северного Семиречья в Семипалатинск и Омск, где выступили на 4-м Войсковом Круге Сибирского казачьего войска. Они рассказали о событиях в Семиречье, запросили помощи у братьев-сибирцев в борьбе с большевиками и собрали крупные пожертвования от сибирских станиц для "младших братьев-семиреков".

Тем временем в Семиречье начинала разгораться крупномасштабная Гражданская война. С целью уничтожить "белогвардейские гнезда" на севере Семиречья, из Верного туда был направлен красногвардейский отряд под командованием И.Е. Мамонтова в количестве 500 штыков при двух орудиях и четырех пулеметах. Продвигаясь на север, отряд Мамонтова пополнялся в пути местными крестьянами-новоселами, проводил массовый террор в казачьих станицах и налагал контрибуции на их жителей. Слухи о жестокостях красных опережали продвижение отряда и казаки быстро самоорганизовывались. В станице Урджарской был образован Комитет спасения, арестован районный совет и сформирован вооруженный отряд. Этот отряд вышел навстречу мамонтовским карателям и 4 июля дал бой у селения Рыбачье на озере Алаколь, но видя, что силы неравны, отступил на Урджар.

Российский консул в Чугучаке (Синьцзян) В.В. Долбежев, хорошо зная местную обстановку, телеграфировал белому командованию в Омск и Семипалатинск, прося "сделать все возможное, чтобы отряды из Семипалатинска выступили возможно скорее на Сергиополь". Одновременно он просит Комитет спасения удержать укрепление Бахты на границе, с тем, чтобы беженцы из Семиречья могли уходить в китайские пределы. При приближении Мамонтова к Урджару, 8 июля казаки без боя оставили станицу, и, перевалив хребет Тарбагатай, ушли в станицу Кокпектинскую Сибирского казачьего войска, а частью - на Чугучак. 9 июля Мамонтов занял Бахты.

К этому времени, со стороны Семипалатинска, к самой северной станице войска Сергиопольской (ныне - Аягуз), уже приближался авангард формируемого в Западно-Сибирской армии Семиреченского отряда. Это был конный отряд подъесаула Сибирского казачьего войска Г.П. Люсилина в составе партизанской сотни, сводной сотни 3-го Сибирского казачьего полка и офицерской пулеметной команды (всего более 100 шашек при двух пулеметах). 16 июля этот отряд ворвался на улицы Сергиополя, но не смог взять крепость и казармы, где закрепились красноармейцы, и отошел от города. Люсилин решил подождать подхода основных сил Семиреченского отряда, возглавлять который был назначен старый семирек полковник Федор Гаврилович Ярушин. На следующий день в помощь сергиопольским большевикам подошел сильный отряд под командованием Иванова, в количестве 400 человек с орудием.

20 июля, дождавшись подкрепления из Семипалатинска (автомобильный отряд капитана Н.Д. Виноградова, а также семиреченские и сибирские казаки Урджарской, Кокпектинской и Буконской станиц), белые перешли в наступление и 21-го числа освободили Сергиополь. Гарнизон красных был частично перебит, а частично разбежался, причем первым, бросив на произвол судьбы своих бойцов, бежал сам командир Иванов (впоследствии он был арестован и расстрелян по распоряжению командования красных в Верном).

Освобождение Сергиополя от коммунистов вдохнуло надежды в семиреченских казаков и дало мощный толчок к борьбе против большевизма по всему Семиречью. Уже 23 июля вспыхнуло восстание семиреков в станицах Сарканской, Лепсинской, Копальской, Аксуйской, Абакумовской, Арасанской и Тополевской. 25 июля казаками-повстанцами был совершен налет на самый южный город Семиреченской области - Пржевальск. Местами к казакам стали присоединяться киргизы (казахи) и крестьяне-старожилы. Захват белыми северных районов области поставил советскую власть Семиречья под угрозу. 22 июля 1918 г. Семиреченский облисполком вынес решение об объединении командования советскими отрядами оперирующими в северной части области, и о создании штаба войск Семиреченского Северного фронта, чем было положено начало образования Семиреченского фронта. Командующим большевицкими войсками области был назначен областной военный комиссар Л.П. Емелев.

Капитан Виноградов, взяв Сергиополь и оставив там часть отряда, с другой его частью стал продвигаться по тракту на Урджар - Маканчи - Бахты. Он быстро занял Урджарскую, затем Маканчи, но утром 29 июля погиб во время неожиданного столкновения с мамонтовцами. В этом же бою был убит и каратель Иван Мамонтов. Руководство его отрядом взял на себя его брат - П. Мамонтов, а затем Д. Кихтенко. Красные снова заняли Урджар и Маканчи, но вскоре оказались зажатыми с двух сторон белыми - отрядом Ярушина со стороны Сергиополя и семиреченскими казаками полковника Вяткина и войскового старшины Бычкова, подошедшими из Китая и занявшими Бахты. После нескольких боевых столкновений отряд Мамонтова - Кихтенко вынужден был оставить тракт Сергиополь - Бахты и уходить на юг к Уч-Аралу, а затем к Саркану. Белые отряды полковников Ярушина и Вяткина, соединившись в районе Урджарской и выбив оттуда красных, продолжили наступление на юг области, спеша помочь восставшим станицам.

В Сергиополь тем временем подтягивались войска из Степной Сибири. В конце июля, для развития наступления вглубь Семиречья, туда прибывает даже 1-й Сибирский авиаотряд войскового старшины С.К. Шебалина, приданный 2-му Степному Сибирскому корпусу. Вскоре сюда же перебралось из Синьцзяна Войсковое правительство Семиреченского казачьего войска во главе с атаманом А.М. Ионовым и отрядом семиреченских казаков. Деморализованное после подавления весеннего верненского восстания и разгрома своих станиц семиреченское казачество начинает восстанавливать и сплачивать свои силы. Можно сказать, что именно из Сергиополя началось возрождение войска. Полные решимости освободить свою родину от большевиков, казаки-семиреки сформировали в освобожденных станицах самоохранные сотни, стали вооружаться и готовиться к решительному броску на юг для освобождения остальной части войска.

Славная страница борьбы семиреков против красных - героическая оборона станицы Сарканской в августе 1918 г. К этому времени большевиками уже были подавлены восстания казаков в Копале, Лепсинске, Абакумовке и Тополевке. Для этой цели был сформирован Верненский сводный отряд под командованием помощника областного комиссара А.Я. Петренко. 8 августа после соединения в Абакумовке с отрядом Кихтенко, отступившим от Уч-Арала и Саркана, объединенный красный отряд под командованием Петренко насчитывал в своих рядах около 1000 штыков и 500 сабель, при 6 орудиях и нескольких пулеметах. С этими силами Петренко подступил к мятежной станице Сарканской и осадил ее. В Саркане находилось 520 казаков из Сарканской и Копальской станиц. Руководили обороной станицы урядник Василий Королев, выбранный начальником обороны и бывший офицер 2 Сибирского казачьего полка войсковой старшина Н.Д. Кольц, фактически являвшийся военным руководителем. Станица была не просто окружена, но наполовину захвачена красными. Противников разделяла только улица. Несмотря на численное превосходство красных, белые оказывали отчаянное сопротивление. При дефиците воды и боеприпасов, на солнцепеке, среди духоты и вони от разлагавшихся трупов, которые лежали между противоборствующими сторонами, они держались под жестоким артиллерийским и пулеметным огнем, отбивали яростные атаки, делали ночные вылазки и надеялись на помощь сибиряков из Сергиополя. К концу обороны люди начали слабеть, а с другой стороны улицы, красные кричали им, что никакого Временного Сибирского правительства не существует и они напрасно ждут помощи, предлагали сдаваться и выдать или прикончить своих руководителей.

28 августа, после очередного штурма, войсковой старшина Кольц записал в своем дневнике: "У казаков замечается упадок духа, устойчивости, ибо надеются теперь на чужую помощь, а не на себя. Расход патронов за эту ночь не менее 4000. Еще один такой бешеный натиск - и труды, жертвы двухнедельной борьбы сведутся к нулю. Запас патронов ничтожный. Народ нервничает". Казаков, защитников станицы могло спасти только чудо, но вот 29 августа с окраины станицы затрещал пулемет, красные прекратили орудийную канонаду станицы и ринулись туда, а вскоре стали поспешно отходить в сторону Абакумовки - на помощь осажденным подошло одно из подразделений 3-го Сибирского казачьего полка из Семиреченскоro отряда полковника Ярушина, уже взявшего Лепсинск. Не было слов, описать ту радость, с какой встретили сарканцы своих спасителей "братьев-сибирцев". Потом, уже зимой 1918, в память о спасителях-сибиряках, сарканское общество решило переименовать свою станицу в Сарканско-Сибирскую. Приговор станичного общества утвердил в приказе по Семиреченскому казачьему войску №70 от 19 декабря 1918 г. семиреченский атаман генерал-майор А.М. Ионов.

24 августа, когда казалось, что войска Семиреченского отряда полковника Ф.Г. Ярушина вот-вот завершат освобождение Северного Семиречья, командир 2-го Степного корпуса генерал П.П. Иванов-Ринов приказал начать операции по овладению Илийским краем и городом Верным. Задача освобождения всего Семиречья возлагалась на 2-ю Степную стрелковую дивизию (26 августа переименована в 5-ю Сибирскую стрелковую дивизию) под командованием полковника (затем генерал-майора) В.П. Гулидова. Однако полностью очистить от большевиков Лепсинский и Копальский уезды так и не удалось.

Действовавший в этом направлении отряд капитана Ушакова в количестве 600 штыков при 2 орудиях и 4 пулеметах, еще 28 августа взял Лепсинск. Красный гарнизон города ушел в село Покатиловское. Отряд Ушакова, усилив свои ряды казаками Лепсинской и Сарканской станиц, 31 августа осадил Покатиловку и начал бои за ее овладение, но 4 сентября, после подхода к красным сводного отряда Петренко, вынужден был снять осаду и отойти к Саркану. В этих боях был убит организатор обороны Саркана урядник В. Королев. 6 сентября белые были вынуждены оставить Лепсинск, но 10 сентября вновь освободили его, а красные части из города ушли к большому селу Черкасскому, занимавшему центральное положение среди селений крестьян-переселенцев Лепсинского уезда. И хотя на следующий же день Верненский сводный отряд Петренко ушел из Черкасского на Гавриловку (ныне Талды-Курган), было положено начало образованию крестьянского повстанческого района в тылу белых - так называемой Черкасской обороны. В Черкасском и соседних с ним селах Лепсинского уезда - Петропавловском, Осиновском, Колпаковском, Андреевском, Успенском и Глинковском проживало в ту пору около тридцати тысяч крестьян, по большей части новоселов, в основной своей массе настроенных пробольшевицки и резко антиказачьи. Уходя, отряд Петренко оставил им два пулемета, несколько десятков винтовок и несколько тысяч патронов. Надо отдать должное мужеству черкассцев - несмотря на почти полную изоляцию от основных сил большевиков, они еще более года успешно действовали в тылу белых, оттягивая на себя их силы и не позволяя ударить на Верный. Возглавляли Черкасскую оборону бывшие солдаты, прапорщики и унтер-офицеры прошедшие Первую мировую войну - А.Н. Дьяченко, П.Ф. Корниенко, Ф.А. Крива, Т.Г. Горбатов, С.С. Подшивалов, П.И. Тузов. Им удалось организовать правильную оборону, начать собственное производство оружия и боеприпасов, а также наладить эпизодическую доставку вооружения с Северного Семиреченского фронта.

Осенью 1918 г. Семиреченский фронт стабилизировался по линии песков Сымбыл-Кум - Аксу - Абакумовка - Копал. Сплошной линии фронта не было, воинские части, как с той, так и с другой стороны стояли в населенных пунктах, высылая в наиболее важные места заставы и конные разъезды. В 100 километрах севернее линии фронта находился осажденный белыми район Черкасской обороны.
Небольшая передышка между боями позволила семиреченским казакам вооружиться и переформироваться в правильные воинские части. Вместо стихийно возникших повстанческих станичных сотен создаются милиционные отряды и самоохранные сотни (одной из первых были созданы Сергиопольская самоохранная сотня и Атаманская сотня), а в сентябре был воссоздан 1 Семиреченский казачий полк, который придали 5 Сибирской стрелковой дивизии. Ввиду нехватки собственно семиреченских офицеров, в него была командирована группа офицеров-сибирцев во главе с есаулом А.А. Асановым, назначенным командиром полка. К 13 октября 1918 г. в боевом составе полка было 29 офицеров, 910 шашек и 4 пулемета. Впоследствии 1 Семиреченский казачий полк был переименован в 1 конный Алатавский полк Семиреченского казачьего войска, были созданы еще два полка, которые позже вошли в состав Отдельной Семиреченской казачьей бригады, начальником которой с 14 мая 1919 г. стал Войсковой атаман генерал-майор А.М. Ионов. В октябре месяце 1 Семиреченский казачий полк, вместе с 2 сотней 3 Сибирского казачьего полка и стрелковой ротой принял участие в отражении атак красных, стремившихся прорвать фронт и соединиться с черкассцами. Тогда большевики опрокинули казачьи заслоны и взяли Абакумовку, которую после нескольких атак удалось отбить обратно только 2 декабря, после чего на фронте наступило временное затишье.

В декабре 1918 г. в Семиречье стали прибывать из Семипалатинска части Партизанской дивизии атамана Б.В. Анненкова в количестве 1800 штыков и 1770 сабель при 6 орудиях. Белым командованием Анненкову была поставлена задача уничтожить повстанческий очаг вокруг Черкасского, а затем, действуя совместно с находившимися в Семиречье частями 5 Сибирской стрелковой дивизии и семиреченскими казаками, развернуть наступление вглубь области и в конечном итоге овладеть городом Верным. Анненковцы уже в январе 1919 г. попытались сходу взять одно из повстанческих сел - Андреевку, но увязли в боях и фактически оставались в Черкасском районе до середины октября, когда удалось сломить сопротивление противника и ликвидировать группировку красных повстанцев.

Партизанская дивизия атамана Анненкова постоянно пополнялась в составе, как жителями Семиречья, так и соседних регионов, где действовали ее штабы пополнения, набирая добровольцев и мобилизованных. Семиреченские казаки тоже служили в анненковских частях, в основном в Лейб-Атаманском полку, но возможно попадали и в другие части. Позже, при формировании Киргизской конной бригады (командир - полковник Н.Д. Кольц), командный состав которой был частично из русских офицеров, семиреченские казачьи офицеры попали в ее ряды.

Отношения полковника Б.В. Анненкова с выборным семиреченским атаманом генералом Ионовым не сложились. Они были знакомы уже давно - со времен службы Анненкова в 1 Сибирском казачьем Ермака Тимофеева полку, который в мирное время стоял в семиреченском городе Джаркенте. Капитан Ионов служил тогда старшим адъютантом штаба войск Семиреченской области и во время инспекционных поездок часто посещал Джаркент и полк Анненкова. Трудно сказать, какие были у них отношения в то время, но в 1919 г. они обострились до предела, что, конечно, вредило общему делу борьбы с большевизмом.

Еще в конце 1918 г. генерал-майор Ионов решил "оказачить" все население Семиреченской области. По его мысли оказачивание семиреченских крестьян необходимо было провести, чтобы сгладить противоречия между ними и казаками, создать сильное и хорошо управляемое войско, с которым можно было бы искоренить большевизм в Семиречье. Часть крестьян-старожилов и в самом деле записалась в казаки, вызвав тем самым ответную ненависть новоселов. Анненков был резко против искусственного оказачивания населения, за что осуждал Войскового атамана семиреков. Конфликты между двумя атаманами возникали и по другим причинам. Некоторое представление о характере их взаимоотношений дает приказ Ионова по Семиреченскому казачьему войску от 7 августа 1919 г. и реакция на него Анненкова: "15 июля с.г. я подъезжал к Сергиопольской станице вместе с членом войсковой управы есаулом Ушаковым и ординарцем урядником Гражданцевым обычным способом, т.е. без конвоя, которого я, дорожа каждым бойцом на фронте, никогда с собой не беру. За несколько верст до станицы на меня сделала нападение сотня партизан и, внезапно окружив меня, увезли в Уч-Арал. Прапорщик Волков, командовавший этой сотней, объявил, что я, по распоряжению полковника Анненкова, считаюсь арестованным. Продержав меня в Уч-Арале несколько дней, полковник Анненков приказал меня освободить. Во всю свою жизнь, начиная со школьной скамьи, я не был арестован. Только в период большевизма я дважды удостоился этой чести. Первый раз был лишен свободы большевиками, второй раз - партизанами. Это совпадение наводит на мысль, что и тем и другим я, как войсковой атаман, одинаково загораживаю путь. Причины того и другого ареста мне неизвестны, но цели вполне ясны: и в том, и в другом случае было несомненное стремление уронить меня в глазах Семиреченского казачества. Ничто в личной моей жизни не изменилось, я еду туда, куда был назначен распоряжением Главнокомандующего Восточным фронтом еще 10 июля. Семиреченское казачество благодаря этому случаю получит возможность еще более ясно разобраться в той запутанности отношений и сложности обстановки, которая царит ныне в области. Ионов".

5 сентября, доводя до сведения войск этот приказ семиреченского атамана, Анненков счел нужным внести несколько поправок и язвительных пояснений к нему в своем приказе: "Свой приказ генерал Ионов заканчивает, будто едет туда, куда его назначил главнокомандующий. Будем твердо надеяться, что главнокомандующий назначил генерала Ионова согласно... указаний психиатра в какой-либо город, чтобы излечиться от недуга. В заключение скажу, что "неустрашимый" генерал Ионов ехал на фронт под фамилией Ефремова, а обратно с фронта, "дорожа каждым бойцом", кроме конвоя взял с собой пулемет".

Побывавший в Семиречье с инспекционной поездкой летом 1919 г. генерал-майор Николай Петрович Щербаков, сам семиреченский казак, в докладе Совету министров в Омске положительно оценил деятельность полковника Анненкова в крае. Отрицательно отзывался о деятельности генерала Ионова на посту Войскового атамана и уполномоченного командира Второго Степного корпуса по охране порядка в Семиреченской области в своих письмах в Министерство внутренних дел в Омске гражданский управляющий Семиреченской областью Балабанов. В конце концов, адмирал Колчак в октябре 1919 г. решил отозвать Ионова в Омск, а вскоре направил во Владивосток на должность начальника штаба при Инспекторе формирований стратегического резерва генерале Б.Р. Хрещатицком. Вместо него заместителем Войскового атамана Колчак назначил генерал-майора Н.П. Щербакова, который, по-видимому, смог найти общий язык с Анненковым.

Боевые действия в Семиречье в летние месяцы 1919 г. свелись в основном к боям вокруг района Черкасской обороны (в июле белые взяли большую часть ее территории с селами Константиновским, Надеждинским, Глинковским, Колпаковским, Осиновским и Андреевским), а также к отражению красных войск Северного Семиреченского фронта, стремившихся прорвать фронт и соединиться с черкасскими повстанцами. В это время анненковцы предприняли даже несколько "психических" атак на позиции красных.

В то же время белым командованием были сделаны попытки нанести удар во фланг большевикам, в районы Джаркента, Кольджата и Пржевальска из китайского Синьцзяна. Формированием белых отрядов в Западном Китае руководил прибывший в Кульджу личный представитель Верховного правителя адмирала Колчака генерал-лейтенант Карцев из Омска и полковник Брянцев со штабными офицерами II Степного корпуса. Активную помощь им оказывали русские консулы в Кульдже (Люба) и Урумчах (Дьяков). Представителем Анненкова в Кульдже с весны 1919 г. был бывший офицер 3 Сибирского казачьего полка и один из организаторов свержения власти большевиков в Семипалатинской области полковник Павел Иванович Сидоров. Ему удалось сколотить два мобильных партизанских отряда по 400-500 человек каждый из семиреченских казаков, алашей (киргизов) и таранчей. Сидорову подчинялись также отряды есаула Сапожникова и капитана Бредихина. Полковнику Брянцеву удалось сформировать Отдельную Стрелковую бригаду из двух полков (Текесского кавалерийского и Кольджатского или Семиреченского пластунского казачьего полка).

В течение июля-сентября 1919 г. отряды Сидорова и Карцева неоднократно прорывались из Китая на советскую территорию, уничтожали мелкие большевицкие части, осаждали Пржевальск и Джаркент, прикрывали отход в Китай восставших казаков и крестьян Пржевальского уезда и оттягивали на себя красные силы Северного Семиреченского фронта. После падения Черкасской обороны, 14-15 ноября 1919 г., отряды полковников Сидорова и Брянцева предприняли большое наступление на красное Семиречье по трем направлениям: 1) на Джаркент со стороны Хоргоса, 2) на Дубун и Подгорное со стороны Кольджата и 3) на Пржевальск со стороны Нарынкола. Казаки Сидорова прочно закрепились тогда в Хоргосе, Басканчах и Тышкане, а Брянцев занял Дубун, Подгорное и Чунджу, которые удерживал до конца января 1920 г. Несмотря на то, что взять Джаркент и Пржевальск так и не удалось, действия белых отрядов в этом районе сковывали значительные силы красных и постоянно угрожали основным силам большевиков Северного Семиреченского фронта фланговым ударом.

К концу 1919 г. положение белых в Сибири резко ухудшилось. Под напором превосходящих сил красных войска адмирала А.В. Колчака откатываются на восток и оставляют Омск. В декабре 1919 г. Колчак отдает приказ о сведении всех войск, действующих на Семиреченском фронте в Отдельную Семиреченскую армию, командующим которой назначается генерал-майор Анненков. С падением Семипалатинска в декабре 1919 г. Семиреченская армия оказалась отрезанной от основных сил белых. Мало помощи принесла и подошедшая через Атбасар, Акмолинск и Каркаралинск к Сергиополю Отдельная Оренбургская армия под командованием Войскового атамана Оренбургского казачьего войска генерал-лейтенанта А.И. Дутова. Проделав труднейший поход в сильные морозы через Голодную степь, преследуемые красными частями, оренбуржцы в двадцатых числах декабря хлынули в Семиречье. Это были уже разлагающиеся остатки армии, голодные, обмороженные, тифозные и деморализованные. За исключением нескольких частей боевой силы они уже не представляли, да вдобавок ко всему, у них тут же начались конфликты с местными семиреченскими казаками, так что вскоре Дутову пришлось объясняться по этому поводу с Войсковым правительством семиреков. Прокормить еще 25 тысяч человек в итак испытывающем недостаток продовольствия и блокированном Семиречье было крайне проблематично. Тем не менее, Анненков решил сопротивляться и попытался закрепиться в Семиречье до лучших времен. 2 января 1920 г. состоялось совещание высших начальников обеих армий, на котором было принято решение о том, что Анненков берет на себя командование всеми вооруженными силами, а Дутов принимает на себя высшее гражданское управление Семиреченским краем. После этого Дутов во главе отряда в 600 сабель, составлявших его личный конвой и отдельную сотню, отбыл в город Лепсинск, ставший его временной резиденцией.

Анненков переформировал имевшиеся у него части и разделил их на три группы - Северную, Центральную (Западную) и Южную. Северная группа, которую возглавил генерал А.С. Бакич, состояла из остатков Оренбургской армии, сведенных в Оренбургский отряд и имела в своем составе около 12,5 тысяч бойцов. Кроме того, у ней в тылу находилось до 13 тысяч беженцев и множество эвакуированных оренбургских учреждений. Центральной, или Западной группой командовал непосредственно атаман Анненков. В ней было около 9 тысяч человек, в основном из Партизанской дивизии.

Командующим войсками Южной группы был назначен генерал-майор Н.П. Щербаков. Она состояла из 5-й Сибирской стрелковой дивизии, Алатавского и Приилийского казачьих полков, 1 конного алашского полка, Семиреченского стрелкового полка, Самоохранного полка, Семиреченского конного алайского полка и четырех батарей. При ней же находился и Оренбургский атаман А.И. Дутов со своим отрядом. Генералу Щербакову подчинялся и отряд семиреченских казаков под началом полковника Сидорова, действовавший в Джаркентском районе и отделенный от основных сил горами Джунгарского Алатау. С Южной группой связаны и последние успехи белых на Семиреченском фронте. Так еще 7 декабря 1919 г. казаками был отбит Копал и фронт передвинулся на линию Ак-Ичке - Карабулак. 15 января 1920 г. было предпринято местное наступление на Гавриловку, через Ак-Ичке и село Солдатское, но после двухдневного боя белые опять отошли на Копал.

12 января большевицкие войска Кокчетавской группы 5-й Красной армии, сломив сопротивление белых, взяли самую северную станицу семиреков - Сергиопольскую, после чего на фронте установилось затишье. Обе стороны использовали его для отдыха, перегруппировки сил и мобилизации ресурсов. Семиреченская армия была в полном окружении - с севера, запада и юга были красные, а в тылу на востоке - китайская граница. С наступлением более теплой погоды, в марте месяце, боевые действия возобновились. К этому времени у семиреков почти истощились запасы боеприпасов, ощущалась нехватка продовольствия, а реквизиции у местного населения приводили к волнениям среди жителей и недовольству внутри. армии, т.к. многие части состояли из местных крестьян и казаков. Становилось ясно, что удерживать фронт более невозможно и надо уходить в Китай или капитулировать.

Красные активизировались сначала на Южном участке фронта и повели наступление на Копал. 4 и 5 марта они дважды пытались овладеть городом, но оба наступления закончились неудачей. 22 марта наступление возобновилось, и к 24 марта большевикам удалось перерезать дорогу, соединяющую Копал с тылом. Генерал Щербаков с казачьим отрядом силой до 300 сабель, при 1 орудии попытался пробиться на выручку копальцам со стороны станицы Арасан, но был остановлен красной кавалерийской бригадой, окружен и только благодаря разыгравшейся горной метели смог вырваться из кольца и уйти обратно в Арасан. Развивая наступление, красные части подошли к Арасанской и 28 марта после трехчасового боя взяли станицу. Там было захвачено 200 пленных, 8 пулеметов и 250 винтовок. Генералу Щербакову, преследуемому красной кавалерией, удалось уйти на Абакумовскую, а затем на Сарканд. Копальский гарнизон во главе с заместителем командующего Южной группой, командиром Приилийского казачьего полка войсковым старшиной Семеном Емельяновичем Бойко, несмотря на полное окружение еще держался.

Одновременно с Туркестанской группировкой красных наступательные операции повела и Сергиопольская группа. 22 марта после упорных боев она заняла станицу Урджарскую, а затем, преследуя отступающие части Оренбургского отряда, стала продвигаться по Чугучакскому тракту. Бакич отступил с арьегардными боями, успев эвакуировать в Китай все обозы, госпитали и учреждения. 27 марта, оставив последний населенный пункт на русской земле - Бахты, он перешел границу. С ним было еще свыше 10 тысяч бойцов, не считая беженцев. Вместе с оренбуржцами, не желая оставаться под коммунистической властью, в Тарбагатайский округ Синьцзяна ушло и много семиреченских казаков из Сергиопольской и Урджарской станиц.

Части 105 стрелковой бригады красных после взятия Урджара и Маканчей, 25 марта начали наступление на поселок Рыбачье, а оттуда на Уч-Арал (Степановское), где располагался штаб Анненкова. Сюда же двинулись 71 и 75 кавалерийские полки. Через Джуз-Агач и Романовское они совершили рейд к Уч-Аралу с запада. 25 марта Анненкову удалось отбить Уч-Арал, но, видя, что сопротивление бесполезно, Семиреченский командарм отдал приказ начать отход за границу. При этом Анненков передал командование тыловыми частями своей группы начальнику снабжения Семиреченской армии полковнику А.А. Асанову (бывший командир 1 Семиреченского казачьего полка), который должен был стянуть все части к Лепсинску и вместе с Дутовым отходить к границе. Асанов не выполнил приказ Анненкова, и, более того, 27 марта издал приказ о капитуляции остатков армии. 29 марта, после заключения особого договора с большевиками о гарантиях безопасности и недопущении расправ, капитулировал Копал. В общей сложности в Копале сдалось 1185 офицеров и казаков, в том числе Приилийский и Алатавский казачьи полки из состава Семиреченской казачьей бригады. В этот же день красными войсками была взята станица Абакумовская. Всего по Семиречью сдалось в плен около 6 тысяч казаков и солдат. Все они, для дальнейшего разбора их судьбы, были отправлены в Верный.

Дутов со своим отрядом в 600 человек вышел из Лепсинска 29 марта, и пройдя Покатиловку углубился в горы Джунгарского (Семиреченского) Алатау, направившись в так называемую Сарканскую щель и намереваясь уйти в китайские пределы по единственно возможному для него маршруту. Сюда же направился и Семиреченский атаман Щербаков от станицы Сарканско-Сибирской. С большим трудом их отрядам удалось преодолеть труднопроходимый перевал Кара-Сарык и выйти долину реки Бороталы, где они были интернированы китайцами и размещены в районе селения Джимпань. Там Дутов и Щербаков простояли до начала мая, после чего были переведены ближе к Кульдже, центру Илийского округа. Дутов со штабом и отрядом оренбуржцев разместился в казармах русского консульства в крепости Суйдун, близлежащих деревнях Мазар и Чимпанцзы, а Щербаков - в Кульдже.

Последней из России ушла Центральная группа Семиреченской армии под началом самого командарма - генерал-майора Б.В. Анненкова. Его колонна в количестве около 6 тысяч бойцов двинулась от Уч-Арала в сторону села Глинковского (Глиновского). В составе колонны были Лейб-Атаманский, 1 Оренбургский казачий имени атамана Дутова, Кирасирский, Драгунский, Конно-инженерный, Киргизско-калмыцкий конный полки, а также личный конвой Анненкова с оркестром и хором трубачей, часть Маньчжурского Конно-егерского полка, эскадрон полка Черных гусар, одна артбатарея, 1-я запасная сотня, жандармский эскадрон и остатки ряда других частей с беженцами.

В районе села Глинковского Анненков остановил колонну, построил все части, объехал их и объявил, что желающие продолжить борьбу уходят в горы, а затем в Китай, те же, кто устал, не хочет, или не может этого, могут оставаться на Родине и сдаваться на милость большевиков. Он предупредил, что с его стороны не будет никакого принуждения к эмиграции. В результате этого, около 1500-2000 человек решили остаться, сдали оружие уходящим партизанам и стали прощаться. Затем колонны разделились, и повернув в разные стороны пошли своим путем. Что произошло далее, не ясно до сих пор. Однако впоследствии в урочище Ан-Агач было найдено около 900 трупов, а на озере Алаколь - еще 600. Советские власти утверждали, что это были анненковцы, не пожелавшие уходить за кордон, порубленные и пострелянные по приказу самого атамана. Но никаких убедительных доказательств не приводилось. В различных советских материалах содержатся очень путаные и противоречивые данные об этих событиях. Сам Анненков никогда не признавал своей вины в этой трагедии, и на суде в 1927 г. категорически отрицал факт уничтожения им своих чинов, не пожелавших уходить за границу. Закрадывается мысль - а не перебили ли анненковцев опьяненные победой большевики, встретившие возвращавшихся белых и не пожелавшие обременять себя пленными, тем более, что местность была дикая и свидетелей трагедии не было!? Во всяком случае, на сегодняшний день, этот вопрос остается открытым и требует дальнейшего изучения.

С оставшимися у него частями, Анненков углубился в дикие горы хребта Джунгарского Алатау, и не доходя до границы, расположился лагерем у перевала Сельке. Здесь, в местности прозванной партизанами Орлиным Гнездом, отряд простоял еще около двух месяцев, пока шли переговоры с китайскими властями об условиях перехода. После трагического инцидента с семьями нескольких оренбургских офицеров, в котором были повинны старые анненковские партизаны, от Анненкова отделился 1 Оренбургский казачий полк и в количестве 500 человек ушел в Китай, к атаману Дутову. Сам Анненков перешел границу 27 мая 1920 г. с отрядом в 4200 человек, спустился в долину Бороталы и расположился лагерем близ Джимпани, откуда к тому времени уже ушли со своими людьми Дутов и Щербаков. При переходе границы пришлось разоружиться и сдать часть оружия китайцам. Часть оружия партизаны все же припрятали, надеясь воспользоваться им в будущем. Партизаны назвали свой новый лагерь "Веселым", поставили палатки, юрты и шалаши и стали получать небольшое довольствие от китайцев, за сданное вооружение. Здесь Анненков не удерживал более своих бойцов и отряд понемногу распылялся - к июлю 1920 г., перед отходом на Урумчи, в отряде оставалось 670 человек.

Отряды полковников Сидорова и Брянцева, действовавшие отдельно от основных сил Семиреченской армии на Джаркентско-Пржевальском направлении, изначально опирались на район Кульджи, и отход их на китайскую территорию прошел более-менее организованно и безболезненно. Отряд П.И. Сидорова сохранил значительную часть своего оружия, базы на территории Илийского округа и нисколько не потерял боеспособность и волю к продолжению борьбы.

С уходом в Китай одних и капитуляцией других частей Отдельной Семиреченской армии, белая борьба в Семиречье не закончилась - она просто приняла другие масштабы и формы. Конечно, теперь уже не было крупномасштабных сражений и долговременных осад городов, сел и станиц - действия свелись к вылазкам небольших повстанческих и партизанских отрядов и подпольной работе офицерских и казачьих групп в захваченных коммунистами уездах области.

Уже к середине 1920 г., в Семиречье возникло несколько тайных офицерских организаций, ставивших своей целью свержение Советской власти в крае. Сейчас уже трудно определить, какие из этих групп действительно занимались подготовкой к восстанию, а какие были искусственно созданы Семиреченской облчека, с целью спровоцировать, а затем уничтожить ненадежные для новых властей элементы. Возможно, что многих из таких групп вообще не существовало, а легенды о них были выдуманы чекистами, после массовых репрессий против казаков в станицах, в целях оправдания своих действий. Первая офицерская подпольная группа, о которой имеются сведения - это организация бывшего комбрига Семиреченской армии полковника Л.В. Молоствова в Джаркентском и Верненском уездах. Эта группа была быстро раскрыта чекистами, а ее участники расстреляны.

Пожалуй, что действительно существовала подпольная организация войскового старшины С.Е. Бойко, служившего в областном военкомате, вместе с группой офицеров. Офицер-семирек, Бойко когда-то командовал сотней во 2-м Семиреченском казачьем полку в Персии, уходил в Китай с атаманом Ионовым в 1918 г., а в Северном Семиречье командовал Приилийским казачьим полком. Сдавшись на милость победителей в Копале, Бойко в числе других офицеров был амнистирован, и как хороший специалист направлен на работу в облвоенкомат. Разъезжая по делам службы по станицам области, Бойко видел последствия разрушительной работы большевиков и назревавшее недовольство Советской властью не только среди казаков, но и среди прочего русского населения, в том числе и среди солдат-красноармейцев. Дело в том, что новая власть после разгрома белых на Северном Семиреченском фронте, решила привлечь на свою сторону инородцев из числа из числа киргизов (казахов), таранчей (уйгуров) и дунган. Заигрывая с ними и делая опору на национальные кадры, она конфисковывала земли у русского населения, как у "колонизаторов" и передавала "угнетенным при царском режиме" инородцам. Многие из них стали вступать в РКП(б) и занимать руководящие посты в области, более всего насторожила крестьян попытка создания национальных частей из мусульманского населения. При непрекращающихся реквизициях хлеба, теперь уже в переселенческих селах, это послужило поводом к мятежу Верненского гарнизона в июне 1920 г. И хотя он был подавлен, с помощью тех же мусульманских частей, брожение среди русского населения не прекращалось.

В этих условиях Бойко смог сколотить крепкую подпольную организацию, численность которой по некоторым оценкам доходила до 660 человек. Отделения организации действовали в станицах Надеждинской, Софийской, Большой Алматинской и Джаланашской, а также в некоторых крестьянских селах. В самом Верном, наряду с Бойко ее возглавлял и бывший капитан анненковского полка Черных гусар Александров, капитан Кувшинов, штабс-капитан Воронов, поручики Покровский и Сергейчук. Им удалось связаться с находившимся в Китае Дутовым и разработать детальный план восстания в Верном, Джаркенте и южных станицах. Одновременно Дутов должен был вторгнуться из Синьцзяна и совместно с повстанцами очистить область от большевиков.

Деятельность бывших анненковцев не осталась незамеченной для ЧК. В группу Бойко был внедрен тайный агент большевиков, и осенью 1920 г., накануне намечавшегося выступления, Бойко и его штаб были арестованы. По станицам прокатилась очередная волна террора, в ходе которого было репрессировано 1800 человек. Кое- какие станичные дружины сумели оказать сопротивление большевикам, но силы были неравны и казакам пришлось уйти в горы, или, соединившись с прорвавшимся из-за кордона отрядом полковника Сидорова, отходить за границу. Зачистка станиц продолжалась до апреля следующего года. Бойко же, и его соратники были увезены в Ташкент и расстреляны в июне 1921 г.

В ноябре 1920 г. в Нарынском укреплении произошел мятеж красноармейского гарнизона, возглавлявшийся амнистированными офицерами Демченко и Кирьяновым. Им удалось ликвидировать в Нарыне Советскую власть и начать наступление на Пишпек, но столкнувшись с советским полком особого назначения повстанцы вынуждены были отойти обратно в Нарын, а потом и в Китай. Тогда же, в ноябре 1920 г., областная ЧК сообщила о раскрытии еще одной подпольной организации полковника Нилова в районе озера Балхаш.

Среди ушедших в эмиграцию казаков, наибольшую активность в борьбе с большевиками проявлял Оренбургский атаман генерал-лейтенант А.И. Дутов и командир партизанского отряда семиреков полковник П.И. Сидоров. Дутов, обосновавшийся в Суйдуне, и, благодаря денежным переводам с Дальнего Востока, устроивший более-менее сносную жизнь своего отряда, наладил хорошие отношения с джен-шеу-ши (военным губернатором) Илийского округа Синьцзяна, установил связи с подпольными организациями Семиречья, послал связных в Фергану к басмаческому командиру Иргашу, и попытался объединить под своим началом все белые силы в Западном Китае. Конечной целью его было собрать достаточно сильный отряд в районе Кульджи, хоть как-то вооружить его и ударить на Джаркент, одновременно подняв восстание в Семиречье. В том, что это возможно, его убеждали произошедшие мятежи красноармейских гарнизонов в Верном и Нарыне. И кто знает, как бы сложились обстоятельства, если бы не траги ческая гибель его от рук красных террористов, устроивших покушение на Войскового атамана оренбургского казачества 6 февраля 1921 г.

После смерти Дутова командование над его отрядами в Суйдуне, Мазаре и Чимпанцзах взял на себя полковник Ткачев, вскоре его сменил полковник Гербов. Но ни тот, ни другой не смогли удержать отряды от распыления - часть казаков ушла к Бакичу в Чугучак, часть - на Дальний Восток, а над оставшимися в Синьцзяне людьми, взял руководство начальник штаба Дутова полковник Павел Петрович Папенгут. Последнему впоследствии, уже в начале 1930-х гг., довелось сыграть выдающуюся роль в политической истории Синьцзяна и белой эмиграции и тоже трагически погибнуть на своем посту.

Полковник Павел Иванович Сидоров, формально подчинявшийся Анненкову, оказавшись в одном районе с Дутовым, установил с ним хорошие деловые отношения. Располагая мобильным, боеспособным и организованным отрядом из семиреченских казаков, превосходно знавших местность и имевших тесные связи с местным населением, он наводил ужас на советские власти в приграничных районах. Неожиданно появившись с гор, или из зарослей вдоль реки Или, сидоровцы уничтожали советские учреждения в селах и станицах, нападали на продотряды и команды красноармейцев и столь же неожиданно исчезали, прежде чем противник успевал опомниться и организовать преследование.

Когда осенью 1920 г. чекисты начали масштабную чистку в семиреченских станицах, после разгрома бойковской организации, и в Китае появились новые беженцы, Сидоров решил, что его час пробил, и настала пора действовать. В конце 1920 г. он возглавил рейд на территорию РСФСР и, прорвавшись через пограничные заслоны, вышел к казачьим станицам. Против его отряда красные выслали свою самую маневренную и надежную часть - дунганский полк Магаза Масанчи. В районе Джаланаша произошел бой. Коммунисты бросили в помощь кавполку Масанчи дополнительные силы, и полковнику пришлось отойти. На Аккентской дороге близ Джаркента большевики попытались окружить и уничтожить отряд, но казаки прорвались и ушли на китайскую территорию. Несмотря на то, что поход окончился неудачей, и раздуть пламя восстания в Семиречье не удалось, воинственный полковник и не думал складывать оружия.

В 1921 г. положение белоэмигрантов в Китае значительно ухудшилось. Так как китайцы перестали признавать старых российских консулов, в мае 1920 г. из Кульджи на восток отбыл так много сделавший для белых консул В.Ф. Люба, а в ноябре того же года - чугучакский консул В.В. Долбежев, и русским беженцам уже не к кому было обращаться за защитой. В 1921 г., в городах Синьцзяна, в т.ч. в Кульдже, открылись торговые представительства РСФСР, а под их вывеской обосновались агенты ЧК. В связи с захватом Урги, и изгнанием оттуда китайцев генерал-лейтенантом бароном Р.Ф. Унгерном, китайские власти стали очень подозрительно относиться к русским белым и в Синьцзяне. Теперь партизанам, чтобы избежать ареста, приходилось скрываться и от китайских властей и от советских агентов.

Как представляется, первоначально Сидоров входил в подчинение преемнику Дутова полковнику Гербову, пока тот пытался координировать действия нескольких белых отрядов из казаков и алашей на территории Семиречья и в районе русско-китайской границы. Под общим командованием Гербова весной 1921 г. было около 3050 сабель. На территории Лепсинского уезда, в районе перевалов Сельке и Чулак действовал круп ный и хорошо подготовленный отряд под командованием полковника Белянина, уроженца Уч-Арала, хорошо знавшего эти места. В этом отряде, численностью по различным оценкам от 500 до 1000 человек, в основном были местные киргизы (казахи), под руководством русских офицеров. В свое время еще Дутов возлагал большие надежды на алашский отряд Белянина. Он предполагал двинуть в помощь Белянину Атаманский полк оренбуржцев под командой полковника Е.Д. Савина из Чугучака, совместно выйти к станицам и поднять восстание среди казаков Лепсинского уезда, закрепиться и ждать подхода основных сил Бакича из Чугучака и Дутова из Суйдуна. По разным причинам, Савин не соединился тогда с Беляниным, оставшись в Чугучаке. В долине реки Боротала, ориентируясь на советскую территорию, находился отряд капитана Козлова в 500 сабель. Полковник Белянин во время похода по Семиречью был выкраден чекистами, вместе с несколькими своими офицерами, а его отряд к маю 1921 г. разбит и частично ушел в Китай. Сам Белянин погиб в красном плену. В течение всего 1921 г. совершали набеги на русскую сторону небольшие отряды есаула Остроухова, Мартемьянова и Аверьянова. Они прощупывали советское приграничье, вели разведку и пытались достать спрятанное во время отхода за кордон полковое имущество и оружие.

Решив покончить с остававшимися на территории Синьцзяна белыми частями и сибирскими повстанцами из Народной дивизии, которые прорвались в Тарбагатайский округ с территории РСФСР, советские власти, по договоренности с китайцами, двинули на Чугучак в мае 1921 г., части Красной армии под командованием В.Г. Клементьева. И хотя основным силам генерал-лейтенанта А.С. Бакича удалось тогда уйти на северо-восток, в Алтайский округ, в районе Чугучака в плен красным попало около 1200 белогвардейцев и беженцев, в том числе два бывших комбрига - генерал-майор Ф.Г. Ярушин и полковник П.И. Виноградский. Все они были уведены на советскую территорию, и дальнейшая судьба их неизвестна, но, вероятно, многие были расстреляны. По всей видимости, среди этих несчастных было немало семиреченских казаков.

После убийства Дутова (февраль 1921), отъезда на восток, а затем ареста китайцами Анненкова (март 1921), разгрома Бакича (осень 1921), полковник Сидоров остался единственным крупным белым вождем в Западном Китае, который пытался активно бороться с красными (Щербаков держался пассивно). В целях конспирации он распустил слухи о своей гибели и перешел на нелегальное положение. Под чужим именем полковник стал работать в небольшой кузнице в Кульдже. Эта кузница стала подпольным штабом не смирившихся с новой властью белогвардейцев.

Полковник Сидоров стал разрабатывать детальный план вторжения на советскую территорию из района Кульджи и поднятия там восстания из казаков и крестьян. Обстановка в Семиречье внушала ему надежду на успех, и, хотя к концу 1921 г. крестьянские волнения в стране пошли на убыль, сильное недовольство политикой советских властей сохранялось. Как отмечалось выше, особенное возмущение вызывала советская политика опоры на местные национальные кадры в противовес русским, и как следствие, усиленное политическое и экономическое давление на последних. В 1921 г., в угоду инородцам, был переименован даже центр области, который из Верного превратился в Алма-Ату.

План похода в Советскую Россию окончательно созрел у Сидорова к середине 1922 г. Он предполагал участие в этой операции китайского генерала И Тайджу - бывшего командира Маньчжурской бригады Семиреченской армии. И Тайджу, бывший к тому времени комендантом крепости Куре, согласился участвовать в этой операции, и вроде бы даже согласовал ее план с Анненковым, посетив его в тюрьме города Урумчи. По сигналу Сидорова И Тайджу должен был со своими людьми разоружить китайский гарнизон Куре, завладеть местным арсеналом, в котором хранилось все изъятое оружие анненковских и дутовских частей (несколько орудий, 80 пулеметов, 8 тысяч винтовок и др.), а затем вооружить им казаков Сидорова. Вместе они должны были перейти границу и взять Джаркент, гарнизон которого по сведениям разведки был на тот момент слаб. Превратив город в базу повстанческой армии, предполагалось начать боевые действия в Семиречье, подняв на борьбу местных казаков и крестьян. Общая численность отряда на первоначальном этапе предполагалась примерно в 10 тысяч человек.

Однако, как уже не раз бывало, белые недооценили работу советских спецслужб. Втершийся в доверие к полковнику бывший прапорщик его отряда Касымхан Мухамедов, дезертировавший и завербованный ЧК еще в 1920 г., сумел организовать покушение на него. Он дезинформировал Сидорова о прибытии в Кульджу посланцев от басмаческого вожака Курширмата из Ферганы, которых давно ждал полковник. На первую встречу Сидоров пришел с охраной, и Мухамедов не осмелился ничего предпринять. Отсутствие связных от Курширмата он объяснил тем, что, увидев в доме много людей, они побоялись войти, и потребовал новой встречи, уже без охраны. К несчастью Сидоров слишком доверял своему бывшему прапорщику, и, согласившись на новую встречу, был зарезан в доме Мухамедова в ночь с 15 на 16 августа 1922 г. Мухамедов и другой агент - Эрса Юсуфходжаев, удостоверившись в кончине полковника, вскочили в седла и поскакали к границе. Попытка группы казаков настигнуть убийц, не увенчалась успехом. Перейдя границу и проникнув в Джаркент, они уже не нашли там Мухамедова, который был спешно отправлен ГПУ вглубь советской территории.

Так, не дожив до сорока лет, погиб один из наиболее выдающихся и доблестных казачьих командиров, пытавшийся, несмотря ни на что, бороться с захватившими страну коммунистами. И хотя П.И. Сидоров не был казаком по рождению (он происходил из дворян Санкт-Петербургской губернии), именно он смог объединить и организовать семиреченских казаков на последнем этапе борьбы с большевиками, вдохнуть в них силы и веру в победу и стать их бесспорным военным лидером. После его гибели идея организации большого похода в Россию фактически сошла на нет. Видя, что Синьцзян наводнен агентами ГПУ, и не став ждать судьбы Дутова и Сидорова, двинул на восток с небольшим отрядом казаков семиреченский атаман генерал-майор Н,П. Щербаков. Пересекая пустыню Гоби, он заболел пятнистым тифом и умер в городе Сюй-Джоу 15 сентября 1922 г. Часть казаков его отряда добралась до Шанхая, где впоследствии была небольшая Семиреченская казачья станица.

Говоря об участии семиреченских казаков в Гражданской войне, южно упомянуть еще о части Лейб-Атаманского полка Анненкова, которой удалось повоевать в Белом Приморье в 1922 г. Вероятно, среди атаманцев было немало семиреченцев. Этот отряд под командованием полковника П.Д. Иларьева, пройдя весь Китай, прибыл в апреле 1922 г. в Приморье, где бился с красными под названием Анненковского дивизиона до ноября месяца. 2 ноября 1922 г. дивизион пересек русско-китайскую границу вместе с основными силами Земской рати и был интернирован близ города Хунчун. Численность отряда к 1 сентября 1922 г. была небольшой - 287 штыков. Кроме того, во Владивостоке, у бывшего однополчанина Анненкова по 1 Сибирскому казачьему полку генерала Ф.Л. Глебова, было еще 35 анненковцев, но трудно сказать, были ли среди них семиреки.

Твердо вставшая на ноги Советская власть в Семиречье после ликвидации всех своих врагов в начале 1920-х немного "отпустила вожжи", а затем, к началу коллективизации вновь свирепо принялась уничтожать своих потенциальных противников, явных и мнимых. В 1928 г. по Джетысуйской губернии (бывшая Семиреченская область) прокатились волнения в казачьих станицах, связанные с вывозом хлеба. Снова начались аресты тех, кого не добрали в Гражданскую. В период коллективизации были раскулачены и высланы со своей родины уже не только казаки, но и массы русских крестьян, бывших непримиримых врагов казачества. Тогда из Семиречья и соседних областей был еще один исход в Синьцзян, кое-где снова были попытки поднять знамя повстанческой войны. Последняя известная нам попытка вооруженной борьбы с коммунистами в восточном Казахстане - это нападение из-за кордона на пограничную Матвеевскую заставу на Алтае, в апреле 1932 г. В этой акции приняли участие некоторые бывшие чины Оренбургского корпуса генерала Бакича. Сейчас неизвестно, были ли это оренбуржцы, сибирцы, семиреки или просто русские крестьяне, осознавшие всю губительность нового строя.

Советская власть методично, годами уничтожала даже память о казачьем Семиречье, стирая с географических карт исконные наименования станиц, поселков и городов. В 1968 г. с карты Семиречья исчезло последнее казачье поселение, носившее официальное название "станица" - Иссыкская, ставшее городом Иссык. Нынешние власти Казахстана, продолжая политику коммунистов, искажая исторические факты, также вытравливают из памяти народа все, связанное не только с казачеством, но уже и с пребыванием русских на этой земле. Современное Семиречье полностью изменило свой этнический облик - в бывших станицах звучит другая речь, и все меньше в них встречается не только казаков, но и просто русских людей.

Использованные источники:

1) Алма-Ата в период Октября и в годы гражданской войны (1917-1920 гг.). Летопись событий. Под общей редакцией С. Джусупбекова, Алма-Ата, 1949.

2) А.Г. К аресту ген. Кияшко //Туркестанский Вестник. Ташкент. 1917. 12 декабря. №23.

3) Белая Россия. Альбом №1. Нью-Йорк, 1937.

4) Брайнин С., Шафиро Ш. Первые шаги советов в Семиречье. Алма-Ата-Москва, 1934.

5) Василенко С.Ю. Казачество в борьбе против большевиков в Семиречье и Синьцзяне в 1920-1922 годах. Нижний Новгород, 1998 (на правах рукописи).

6) Волков С.В. Белое движение. Энциклопедия Гражданской войны. СПб-М., 2002.

7) Голинков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. М., 1975.

8) Елагин А.С. Из истории героической борьбы партизан Семиречья. Алма-Ата, 1957.

9) Жантуаров С.Б. Гражданская война в Киргизии. Фрунзе, 1963.

10) Заика Л.М., Бобренев В.А. Атаман Анненков //Военно-исторический журнал. М., 1990. №10. С. 66-72; 1991. №3. С. 68-77; №6. С. 77-84.

11) Ивлев М. Атаман Анненков //Веди. Алматы. 1998. №1-2(16). С. 28-32.

12) Он же. Атаманы Семиреченского казачьего войска //Семиреченский Казачий Вестник. Алма-Ата. 1998. №5(8). С. 9-10.

13) Он же. Последний год генерала Кияшко //Семиреченский Казачий Вестник. Алма-Ата. 2000. №2(15). С. 6-7; №3(16). С. 19.

14) Ивлев Н., Ивлев М. Вступление к главам из книги П. Краснова "На рубеже Китая" //Простор. Алма-Ата. 1998. №4. С. 114-116.

15) Ионов А.М. Сибирскому казаку //Часовой. Брюссель, 1957. №2(373). Февраль. С. 12-16.

16) Краснов П.Н. На рубеже Китая. Париж, 1939.

17) Лямин Н. Операции красной армии против белых на территории Китайской республики с 17 мая по 17 июня 1921г. //Военная мысль. Ташкент, 1921. №3. С. 89-107.

18) Мартьянов С., Мартьянова М. Дело Анненкова //Простор. Алма-Ата, 1970. №10. С. 87-109, №11. С. 89-115.

19) Митропольская Т.Б. Из истории семиреченского казачества. Алматы, 1997.

20) Мы из ЧК. Сборник. Алма-Ата, 1974.

21) Незабытые могилы. Ген. А.М. Ионов //Часовой. Брюссель, 1950. №8(300). 01.09.

22) Незримый фронт. Сборник. Алма-Ата, 1967.

23) Огаров О. Агония белых в Синцзянской провинции //Военная мысль. Ташкент, 1921. №2. С. 327-330.

24) Павловский П.И. Анненковщина. По материалам судебного процесса в Семипалатинске 25/7 - 12/8 1927 г. М.-Л., 1928.

25) Петров В.И. Мятежное сердце Азии. Синьцзян: краткая история народных движений и воспоминания. М., 2003.

26) Петрович П. Ликвидация армии атамана Анненкова //Красная конница. 1933. №1. С. 18-30.

27) Покровский С.И. Победа Советской власти в Семиречье. Алма-Ата, 1961.

28) Понькин Ю. Путь отца. Россия - Китай - Австралия. Сидней, 1997.

29) Серебренников И.И. Великий отход. Рассеяние по Азии Белых русских армий. 1919-1923. Харбин, 1936.

30) Список Генерального штаба. На 1-е мая 1913 г. СПб, 1913.

31) Тулекеева К. Черкасская оборона. Алма-Ата, 1957.

32) Фурманов Д. Собрание сочинений. Т. 2. Мятеж. М., 1960.

33) Чекисты Казахстана. Сборник. Алма-Ата, 1971.

34) Шулдяков В.А. Гибель Сибирского казачьего войска. Т.1. 1917-1920. Т.2. 1920-1922. М., 2004.

35) Алматинский областной архив. Ф. 772. Оп. 1. Д. 35. Л. 13, 24, 25.

36) РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 17. Л. 323.

37) РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 20. Л. 83.

38) Центральный Государственный архив Республики Казахстан (ЦГА РК). Ф. 46. Оп. 1. Д. 288. Л. 20об.

39) ЦГА РК. Ф. 1897. Оп. 1. Д. 448. Л. 116-117, 82, 125.

***

М. Н. Ивлев
(Альманах "Белая гвардия", №8. Казачество России в Белом движении. М., "Посев", стр. 225-235)

Источник - a-pesni.golosa.info
Постоянный адрес статьи - http://www.centrasia.ru/newsA.php4?st=1201613700

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
В. Шулдяков,

«Станица», №3(46), 03.2005


В издательстве «Центрполиграф вышли два тома книги омского историка В.А. Шулдякова «Гибель Сибирского казачьего войска». 1-й (1917-20 гг.; 748 с, 134 илл.) посвящен зарождению казачьего движения и участию сибирцев в Гражданской войне в составе войск Временного Сибирского правительства и армии адмирала А.В. Колчака. 2-й (1920-22 гг.; 607 с, 47 илл.) - борьбе казаков под командой атамана Б.В.Анненкова в Семиречье и в со-гаве Дальневосточной армии в Забайкалье и Приморье, участию их в Западно-Сибирском других восстаниях 1920-21 гг. Книги можно заказать в издательстве (111024, Москва, а/я 18; сайт www.centrpoligraf.ru). Предлагаем в сокращении главу книги о трагедии казачьего Семиречья. Небольшое войско (в 1917 году - 45 тысяч лиц войскового сословия, более 4600 казаков в строю) одним их первых испытало тотальный террор и расказачивание. В 1918 году семиреченские казаки ожидали помощи от своих старших братьев - сибирцев...

...Советская власть долго не могла утвердиться в Семиречье. Но вот в феврале 1918 года в Верный из Персии прибыл 2-й Семиреченский казачий полк, в котором уже был антагонизм между комсоставом и полковым комитетом. Проследовал он через Ташкент - главный гнойник большевизма в регионе - где был обработан агитаторами. А верненские большевики послали навстречу ему представителей, говоривших, что Войсковое правительство и его сторонники - «контрреволюционеры», «буржуи», «поработители трудящихся»...

Войсковой круг избрал атаманом командира 2-го полка Георгиевского кавалера полковника Генштаба А.М.Ионова. Но в ночь на 3 марта 1918 года красногвардейцы с помощью казаков 2-го полка разогнали круг, арестовав атамана, и объявили об установлении в области советской власти. Затем полк, передав свое оружие совдепу, разъехался по домам. Очень скоро второполчане раскаялись в содеянном!..

Образованный в Верном областной совет народных комиссаров решительно приступил к революционной ломке. Киргизское восстание и разорение 1916 года, неурожай 1917-го, нарушение большевиками продовольственного аппарата привели к тому, что зимой в Семиречье пришел голод.

В начале апреля 1918 года облсовнарком объявил «поход за хлебом». Преобладавшие в совдепах крестьяне попытались свалить основную тяжесть хлебной разверстки на казаков, но станицы Верненского уезда арестовали прибывших продовольственных уполномоченных. Тогда облсовнарком наложил на них громадную контрибуцию, направив из Верного отряд с артиллерией для взимания зерна и скота.

Подойдя к станице Софийской (Талгар), красные, пьяные, в ультимативной форме потребовали немедленной выплаты контрибуции. Станичники работали в полях, и атаман попросил два часа на сбор общества. Собравшиеся на зов набата казаки постановили защищаться. Вооружились, чем могли. Спустя два часа усмирители, не дождавшись ответа, сделали по станице ружейный залп, после чего предупредили, что дают еще 20 минут, а затем открывают артогонь.

Тем временем в Софийскую прискакали казаки из станицы Надеждинской (Иссык). Софийцы и надеждинцы решили упредить врага и сами атаковали. Большевики, бросив две пушки и два пулемета, бежали. Другие станицы уезда тоже стали вооружаться. Мало-Алматинская встретила отступавших красных боем, довершив их разгром. Началось восстание шести южных станиц Семиречья.

С 10 апреля 1918 года девять дней вокруг Верного шли, с переменным успехом, бои. Казаки-надеждинцы во главе с сотником Бортниковым совершили налет на город, освободив войскового атамана. Облсовнарком ответил террором против интеллигенции и «богатого класса» - в Верненской тюрьме было перебито до 40 чел. Но в народе ожесточения пока не было. Восставшие не исключали мирного исхода, требуя роспуска красной гвардии, отмены контрибуции и выборов «настоящей народной власти». Большевики использовали примиренческие настроения, чтобы выиграть время.


25 апреля был заключен мирный договор. Стороны обязались отпустить политзаключенных и пленных, распустить вооруженные формирования, созвать областной съезд от всех слоев населения и переизбрать облсовнарком. Для охраны порядка и границы решили призвать два молодых года срочной службы и сформировать крестьянско-казачий «отряд народной армии». Казаки разошлись по домам, сложив оружие в станичные склады. Но большевики лишь ждали подкрепления. Красную гвардию не распустили. Наоборот, захватив часть казачьего оружия, стали вооружать крестьян-новоселов. А заключенных они уже перебили.

Обнаружив обман и узнав о скором прибытии карательного отряда из Ташкента, казаки вновь поднялись. Они запросили подмогу у северных станиц и снова подступили к Верному. Но момент был упущен. Казаки же Копальского и Лепсинского уездов серьезной помощи не оказали, прислав лишь три небольших добровольческих отряда. Несколько станиц, после долгих споров на сходах, послали к Верному казаков двух нарядов, 1917-18 годов. Но «одурманенная болъшевицкой пропагандой» молодежь в дороге замитинго-вала и повернула назад. А казаки-второполчане вообще отказались с кем-либо воевать.

С прибытием из Ташкента отряда Мураева в 600 штыков с пулеметами превосходство красных стало подавляющим, и 19 мая у Мало-Алматинской и Любовинской (Каскелен) они разбили повстанцев. «Казаки в панике бежали, стали предавать своих командиров», - писал очевидец.

Победители приступили к расправе. Казнили всех офицеров, священников, интеллигентов, многих рядовых казаков. В Больше-Алматинской станице каратели вывели всех сдавшихся мужчин на площадь и расстреляли. Разграбив хозяйства, красные сожгли станицы, выселки и хутора. Без крова осталось шесть тысяч семей! Это был массовый террор - задолго до января 1919 года и знаменитого циркуляра Оргбюро ЦК РКП (б)...

Повстанцы, бежавшие в северо-восточном направлении, еще оказали сопротивление. Пронесся слух, что большевики решили вырезать всех казачат старше 6 лет, чтобы оставленные в живых забыли о своем происхождении, и казаки собрались с силами, отбросив преследователей от Джаркента. Тогда каратели прислали ультиматум: сдаться, иначе -поголовное уничтожение населения. Сложившим оружие обещали жизнь. У казаков начались митинги, и после колебаний, не видя выхода, большинство склонилось к капитуляции. Войсковой атаман бежал в Китай, в Кульджу.

К концу мая «Верненский белоказачий мятеж» был подавлен. Собравшиеся в Джаркенте казаки 27 мая сдали оружие, а спустя два дня узнали, что облисполком решил их расказачить и лишить всех избирательных прав. Крестьянским селам косить сено повстанцев - казачьи земли перешли в «общенародное» пользование. «Тут призадумались наши казаки-большевики» - вспоминал один из казаков. В тот же день под Джаркентом собрались около 40 казаков, более половины второполчане. Теперь они каялись: «На нас кровь отцов и детей наших, мы повинны в гибели войска!..» Решено было начать партизанскую войну. 3 июня 1918 года облисполком принял декрет о ликвидации Семиреченского войска. Казачье сословие и его самоуправление были «аннулированы в области навсегда». Казаков переименовали в «граждан-крестьян», станицы - в села. Вместо атаманов насаждались комиссары. Все имущество войска переходило в распоряжение облисполкома - конфискации подлежали не только офицерские земли, но и «излишки» скота и хлеба рядовых казаков. Часть казачьих угодий передавалась другим категориям населения. «Все достояние станиц перешло к крестьянам, - писали очевидцы. - Семиреченское войско было стерто, и вся власть была передана тому крестьянину-мужику, которого семиреченцы гостеприимно приняли на завоеванные ими земли, дали им возможность безбедно жить...» Для расказачивания северных станиц облисполком направил отряд И.Е.Мамонтова - 1200 штыков и сабель при нескольких орудиях и пулеметах. Мамонтовцы показали себя еще в областном центре. Прямо в храме они схватили епископа Семиреченского и Верненского Пимена и расстреляли его. Двигаясь на север, каратели оставляли «реку крови от истребления казаков и их сочувственников». 19 июня они произвели массовые расстрелы в станице Копальской. Слухи о расправах опережали карателей. В станице Урджарской казаки и киргизы образовали «Комитет спасения». Узнав, что советская власть в Западной Сибири свергнута, Комитет 29 июня послал телеграмму в Семипалатинск и Омск: «В Верненском уезде совершенно уничтожены станицы Малая, Большая, Каскелен, Тастак, некоторые киргизские, старожильческие селения. Большая часть населения без различия пола [и] возраста вырезана большевиками. Беженцы по дороге расстреливаются. По декрету облсовета казаки лишены звания, земли и общественных прав, киргизы ограничены в правах». Комитет просил срочно прислать войска, оружие, патроны. Помощь не могла прийти быстро, а Мамонтов уже 6 июля занял Урджарскую. Комитет спасения и многие жители бежали на восток - в Китай, а отряд урджарских казаков ушел на север - на станицу Кокпектинскую Сибирского войска. Станица Сарканская направила в Сибирское войско уполномоченных с просьбой не покинуть семиреков «на расхищение злых коршунов и подать руку помощи». «Дышащий сплошным ужасом рассказ о зверствах, чинимых красными над мирным населением и, в особенности, над казачеством» так впечатлил общество станицы Семипалатинской, что оно немедленно приступило к формированию добровольческой партизанской сотни. Делегаты же проехали далее в Омск, 6 июля выступив на заседании 4-го войскового круга сибирцев. Сарканец А.Е.Шарапов произнес потрясающую трагизмом речь о гибели родного войска, многие слушатели прослезились. Круг постановил оказать семирекам экстренную помощь. После этого Шарапов поехал по Сибирскому войску. Он посетил 81 станицу, везде ему обещали спасти «младших братьев». Был образован «Семиреченский отряд Сибирской армии» под началом полковника Ф.Г.Ярушина. Войсковой атаман сибирцев П.П. Иванов-Ринов приказал ему немедленно выехать в Семипалатинск, а оттуда с более-менее готовыми частями выступить на Сергиополь (Аягуз). Тем временем начальник войск Семипалатинской области есаул П.И.Сидоров решил произвести разведку боем. 7 июля из Семипалатинска выступил конный отряд подъесаула Г.П.Люсилина в составе Семипалатинской партизанской сотни, сводной сотни 3-го Сибирского казачьего полка и офицерской пулеметной команды (более 100 сабель, 2 пулемета). На рассвете 15 июля отряд с налета захватил Сергиополь, но защищенную окопами «крепость» не взял. После подхода к красным крупного подкрепления с орудием Лю-силин отвел свой маленький отряд к пикету Алтын-Кулат. События в Семиречье взволновали казачество Зайсанского уезда. 11 июля в станицу Кокпектинскую явился отряд из 133 урджарских казаков с просьбой о помощи, указывая на собственном примере, что тихо отсидеться не удастся.

Перспектива нашествия отряда Мамонтова заставила кокпектинцев взяться за оружие. Под руководством станичного атамана Матвеева вместе с соседней Буконской станицей они в три дня сорали 158 всадников (командир вахмистр Вишняков). Урджарцы, кокпектинцы и буконцы присоединились к Люсилину.

16 июля из Семипалатинска выступила колонна Семиреченского отряда Сибирской армии под командой капитана Н.Д.Виноградова: Автомобильный партизанский и Павлодарский добровольческий отряды. В Алтын-Кулате капитан объединил все собранные силы, в том числе более 400 сибирских и семиреченских казаков. 20 июля он атаковал Сергиополь. Бой шел более суток. Красные бежали, оставив пушку, 3 пулемета, раненых и пьяных. 26 июля была взята Урджарская. Но через три дня в селе Макан-чи Виноградов был смертельно ранен. Пал и каратель Мамонтов, но более многочисленные красные отняли Урджар.

Семиреченцы распавшегося отряда Виноградова отступили на восток - к китайской границе. Сплотившись вокруг полковника Вяткина, они заняли приграничное село Вахты. 2 августа отряд Вяткина (450 штыков и сабель, 4 пулемета), перейдя по тракту в наступление, взял Макан-чи. Навстречу наступали от Сергиополя части полковника Ярушина. После четырехдневных боев они овладели станицей Урджарской. Днем раньше у села Благодатного произошло соединение передовых частей сибиряков и семиреков. У Ярушина в авангарде шла Семипалатинская партизанская сотня подъесаула Люсилина, у Вяткина - сотня войскового старшины Бычкова. Сотня Бычкова оказалась во время боя в критическом положении, и подходившие к Благодатному сибирцы с ходу ринулись в бой. Их атака спасла семиреков...

Все три крупных селения на тракте от Сергиополя к китайскому городу Чугучаку (Урджарская и старожильческие села Маканчи и Вахты) жестоко пострадали от красных, остававшиеся на месте жители перебиты. А «киргизы, неуспевшие откочевать, вырезаны большевиками включительно до грудных младенцев». Большевики из очищали землю для «крестьян-социалистов»...

Особенно ужасна участь богатого, цветущего села Макащш (Ивановское). Красные вырезали в нем всех обнаруженных женщин и детей, забросав телами колодцы.

Вместо домов остались буквально одни обгоревшие, закопченные саманные стены, - вспоминал очевидец. - Все, что могло быть поломанным или сожженным, уничтожено или приведено в полнейшую негодность: двери, деревянные косяки, столы, скамьи, фруктовые деревья, огороды, - все выломано, сожжено, изрублено, вытоптано...» В селе просто невозможно было встать на ночевку...

На призыв войскового атамана А.М.Ионова к крестьянам - вступать в Семиреченское войско, вернувшиеся на пепелища маканчинские беженцы записались в казаки, и их село было преобразовано в станицу. В 1919 году село переименовали в Анненково - в честь атамана Партизанской дивизии Б.В.Анненкова.

Заняв тракт Сергиополь - Вахты и обеспечив тыл, сибиряки могли наступать на юг. Освобождение Сергиополя для исстрадавшихся от террора семиреков стало сигналом. 23 июля 1918 года началось восстание в Копальском и Лепсинском уездах: в станицах Копальская, Арасанская, Абакумовская, Сарканская, Лепсинская и др. В Копале образовался повстанческий «Боевой совет». Но из Верного пришел новый красный отряд, и сибирские части помочь не успели. Казачье население бежало в горы - держалась лишь Сарканская станица.

Возглавляли защитников Сарканской казак Королев, выбранный обществом «начальником обороны», и войсковой старшина Н.Д.Кольц, офицер 1-го Сибирского казачьего Ермака Тимофеева полка, фактический военный руководитель. В станице противников разделяла только улица. Из захва ченнои ее части красные увели всех жителей, разграбили все имущество, а постройки сожгли. Сар-канцы упорно держались в уцелевшей части станицы, несмотря на полное превосходство сил противника, дефицит боеприпасов и воды, солнцепек и вонь от разлагавшихся трупов, лежавших между боевыми линиями. Они держались под жестоким артиллерийским огнем, отбивали яростные атаки, гасили пожары, добывали воду, делали ночные вылазки и... надеялись, что вот-вот придут сибиряки. Штурм в ночь на 28 августа едва отбили, после чего Н.Д.Кольц записал в дневнике: «У казаков замечается упадок духа, устойчивости, ибо надеются теперь на чужую помощь, а не на себя... Еще один такой бешеный натиск - и труды, жертвы двухнедельной борьбы сведутся к нулю. Запас патронов ничтожный...» Но отряд Ярушина был уже близко. Сотня 3-го Сибирского казачьего полка 29 августа прорвалась к Сарканской: «С запада станицы затрещал пулемет, - вспоминали сарканцы, - все звери, упившиеся нашей кровью, ринулись на этот звук. То были первые пришедшие из сибирцев. Только после этого прекратилась орудийная канонада и свист пуль, осыпавших станицу. Мы не имели сил и не имеем возможности выразить о той радости, какая охватила нас при вести о явившихся спасителях...» Сарканское общество не просто выразило «самую чистую, от глубины казацкого сердца благодарность», но постановило переименовать станицу в Сарканско-Сибир-скую. В общественном приговоре 1 декабря 1918 г. говорилось, что новое имя ее «послужит в назидание нашим потомкам, как живое свидетельство о той братской любви и отзывчивости к нам сибирцев, с которыми они откликнулись на наш зов...» К ноябрю 1918 года в Семиречье воевало четыре сотни и полковые команды 3-го Сибирского казачьего полка (600 шашек, 2 пулемета; командир - войсковой старшина П.П.Копейкин). В декабре в составе Партизанской дивизии сюда был переброшен 1-й Сибирский казацкий атамана Анненкова полк (командир - есаул Николаев). Сибирское войско помогло Семиреченскому и командными кадрами (большинство офицеров-семире-ков погибло). Так, 1-м Семиреченским (Алатав-ским) казачьим полком командовал сибирский казак - войсковой старшина А.А. Асанов... С приходом частей Сибирской армии началось

возрождение Семиреченского войска. В станицу Сергио-польскую перебрался войсковой атаман Ионов. Здесь же действовало Войсковое правительство под председательством сотника Астраханцева. Но белые не смогли освободить всю область - превосходство на этом фронте было не на их стороне. К середине октября 1918 года красные имели здесь более 8 тыс. штыков и сабель при 15 орудиях и 35 пулеметах - против 3 тыс. штыков и сабель, 2 орудий и 22 пулеметов у белых. С сентября 1918-го по начало 1920 года в крае шли тяжелые бои, линия фронта «гуляла» по Среднему Семиречью. Южные станицы, «стертые с лица земли» в мае-июне 1918 года, так и не смогли освободиться. Станицы Среднего Семиречья несколько раз переходили из рук в руки и сильно пострадали - особенно Копал и Лепсинск, «почти совершенно покинутые жителями». Большевики опирались на областной центр и потенциал всей Туркестанской советской республики (главное - склады бывшего Туркестанского военного округа Русской Армии). Белые могли рассчитывать лишь на ресурсы соседней Семипалатинской области и на силы, которые удавалось сорганизовать в самом Семиречье. Между Семипалатинском и Сергиополем была слабозаселенная, почти безводная степь, запасы через нее перевозили на верблюдах и лошадях... Семиреченцы выставили в армию Колчака конную бригаду, добровольцы были в частях Партизанской дивизии атамана Анненкова. Станичные самоохранные сотни боролись с красными партизанами и повстанцами из крестьян-новоселов... Весной 1920 года семиреченские казаки во главе с заместителем войскового атамана генералом Николаем Петровичем Щербаковым с остатками Семиреченской армии отступили в Китай…

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
Симонов Д. Г.

Семиреченский фронт в 1918 году: белогвардейские вооруженные формирования


После Октябрьской революции 1917 г. Россия начала втягиваться в широкомасштабную гражданскую войну. Насильственный захват власти большевиками вызвал контрреволюционную реакцию во многих регионах страны. На территории Казахстана возникло несколько очагов вооруженной борьбы, одним из которых был Семиреченский фронт. Боевые операции на этом фронте освещены в исследованиях С. Н. Покровского[1]. Однако, следуя советской историографической традиции, автор не уделил должного внимания вопросам о составе и численности антибольшевистских вооруженных сил, действовавших на фронте. В данной статье мы попытаемся восполнить этот пробел в отношении событий 1918 г.

Формирование антибольшевистских военных организаций в Сибири и смежных регионах востока России началось в начале 1918 г.. Большинство их создавались под эгидой Временного Сибирского правительства, образованного в Томске на нелегальном заседании членов Сибирской областной думы в конце января 1918 г. В Степном крае центром этих организаций стал Омск, в районе которого находилось около 1,5 тыс. подпольщиков во главе с бывшим командиром 1-й Сибирской казачьей бригады полковником П. П. Ивановым-Риновым.

В непосредственной связи с омской организацией действовало антибольшевистское подполье в Петропавловске, организованное П. П. Ивановым-Риновым. После его отъезда в Омск организацию возглавил войсковой старшина В. И. Волков. По данным поручика Б. Б. Филимонова, Петропавловская организация насчитывала примерно 60 — 70 человек, преимущественно казачьих и пехотных офицеров. Исследователи В. Д. Вегман и Н. С. Ларьков численность организации определяют в 300 чел.[2]

Антибольшевистская организация в Павлодаре первое время действовала полулегально под вывеской «Союза защиты экономических интересов офицеров бывшей царской армии». Руководящее положение в Союзе занимали бывший павлодарский уездный воинский начальник войсковой старшина П. И. Виноградский, исполнявший обязанности председателя, прапорщик М. С. Чернов, штабс-капитан П. И. Снегирев и др. В организации насчитывалось около тридцати человек. В контакте с офицерской организацией работал сотник Горбунов. В казачьих станицах Павлодарского уезда ему удалось объединить до 150 человек[3].

В Семипалатинске организатором антибольшевистского подполья стал поручик И. А. Зубарев-Давыдов, прибывший из Барнаула в качестве представителя Временного Сибирского правительства. Из местных офицеров он организовал под начальством капитана И. Харченко (псевдоним Альский). Одновременно И. А. Зубарев-Давыдов организовал комиссию из гражданских лиц в составе председателя Семипалатинской городской думы Ф. К. Станкевича, гласных той же думы Н. В. Вайсера, А. И. Никольского, П. В. Клепацкого, В. П. Колтыпина и кандидата в гласные И. И. Гинята. Этой комиссии было поручено, во-первых, разработать схему гражданского управления областью на период до установления власти Временного Сибирского правительства и, во-вторых, изыскать средства для подпольной военной организации. По мере притока денежных средств И. А. Зубарев-Давыдов приступил к вербовке офицеров и добровольцев. Привлечение их в организацию происходило путем укомплектования ячеек, численностью по 8 человек. Члены организации получали от 100 до 300 руб. в месяц, в зависимости от своего материального положения. По признанию Зубарева-Давыдова, набор добровольцев происходил довольно медленно. Люди записывались в восьмерки довольно неохотно, и их приходилось привлекать, главным образом, денежными обещаниями. Тем не менее, к началу июня 1918 г. в рядах Семипалатинской подпольной организации состояло около 200 чел. Кроме того, была налажена связь с казаками Семипалатинской станицы и представителями от киргизов, которые обещали оказать поддержку организации в ходе ее выступления против Советской власти[4].

В Усть-Каменогорске первый офицерский отряд был сформирован еще в декабре 1917 г. Он состоял при Комитете общественной безопасности, организованного по инициативе Городской думы, уездного земства и общественных организаций «в целях спасения города от погрома». В отряде, во главе которого стоял поручик А. А. Антонов, насчитывалось около сорока человек. После установления в Усть-Каменогорске советской власти в марте 1918 г., отряд распался — часть офицеров оказалась в тюрьме, часть покинула город[5]. В апреле в Усть-Каменогорск из Павлодара прибыл войсковой старшина П. И. Виноградский, который и возглавил подготовку антибольшевистского переворота в уезде. Активную роль в организации казачьих сил играл хорунжий П. И. Толмачев, работавший в Усть-Каменогорском уезде по заданию Семипалатинского военного штаба[6].


* * *
Деятельность подполья активизировалась в конце мая — начале июня 1918 г. в связи с антибольшевистским выступлением Чехословацкого корпуса, эшелоны которого располагались на станциях железнодорожной магистрали от Пензы до Владивостока.

В ночь на 31 мая чехословаки, возглавляемые капитаном М. Жаком, совместно с организацией войскового старшины В. И. Волкова, свергли советскую власть в Петропавловске. В полночь чехословаки захватили железнодорожную станцию и повели наступление на консервный завод. Одновременно члены тайной организации овладели городом. К часу ночи Петропавловск был полностью очищен от большевиков. Потери восставших составили 4 — 5 человек убитыми и несколько ранеными. По свержении советской власти в городе войсковой старшина Волков объявил себя начальником Петропавловского района. Начальником штаба района он назначил войскового старшину П. И. Блохина, начальником мобилизационного отдела — штабс-ротмистра Ф. И. Поротикова, комендантом города — подполковника А. П. Панкратова[7].

1 июня казачий сход Кокчетавской станицы принял решение о ликвидации советской власти в Кокчетаве. По поручению схода есаул Н. А. Асанов приступил к организации казачьей дружины для ареста местных большевиков. К решительным действиям казаки приступили лишь на следующий день, когда в Кокчетав прибыл автомобильный отряд, посланный из Петропавловска В. И. Волковым. Совместными усилиями повстанцы разоружили местных красногвардейцев. Во главе новой власти, распространившей свое влияние на весь Кокчетавский уезд, встал войсковой старшина И. М. Пелымский[8].

В Атбасар войсковой старшина В. И. Волков направил краткую телеграмму: «Граждане Атбасара! Власть насильников пала. Прошу организовать земскую управу». Казаки сразу же откликнулись на призыв. Под руководством своего станичного атамана М. Волосникова они без боя здание совдепа и разоружили располагавшийся в городе отряд Красной гвардии. Военным комендантом города Атбасара и Атбасарского уезда стал полковник А. И. Белов. Сразу же были сформированы два боевых отряда — автомобильный (50 чел.) и конный (30 чел.), с помощью которых Атбасарский уезд вскоре был очищен от активных сторонников советской власти[9].

Когда известие о выступлении чехословаков достигло Павлодара, местная антибольшевистская организация приняла решение о немедленном свержении советской власти в городе. На рассвете 2 июня к северо-востоку от Павлодара сосредоточились казаки ближайших к городу станиц Песчанской, Чернорецкой, Григорьевской и Черноярской во главе с сотником Горбуновым, всего около 150 человек на две трети вооруженных винтовками. Павлодарский гарнизон красных располагался в казармах на окраине города и состоял из 70 бойцов при двух пулеметах «Кольта». Около трех часов утра казаки, в конном строю атаковали казармы. В атаке участвовало около тридцати казаков, остальные же, обойдя Павлодар с восточной стороны, ворвались в казачью станицу и к четырем часам заняли в городе почти все важные пункты. Будучи со всех сторон окруженными, потеряв до 20 человек убитыми и ранеными, к вечеру того же дня красноармейцы сдались. Со стороны восставших было шесть человек убито и четверо ранено. Среди мирного населения случайно погибли три человека. Вся полнота власти в Павлодаре перешла в руки военного комиссара сотника Горбунова. Началось формирование боевой дружины, носившей первоначально название «Белой гвардии»[10].

В это время активизировала свою деятельность и семипалатинская военная организации. Главной проблемой для подпольщиков оставалось практически полное отсутствие оружия, без которого рассчитывать на успех переворота не приходилось. Оружие можно было получить из красноармейского арсенала. Заведующий арсеналом, бывший поручик Пашковский, не состоял в тайной организации, но за соответствующую мзду пообещал передать заговорщикам двести винтовок и 10 тыс. патронов. Как было условлено, 3 июня небольшая группа офицеров во главе с поручиком А. П. Правденко прибыла с подводами к складу. Здесь их уже поджидали предупрежденные Пашковским красноармейцы. Последние открыли огонь из винтовок и рассеяли офицерский отряд. Поручик Правденко был тяжело ранен и, не желая попасть в плен, застрелился. Результатом этого инцидента стало введение в Семипалатинске осадного положения. Произошли массовые аресты офицеров и гражданских лиц. Потеряв надежду поднять восстание в Семипалатинске, И. А. Зубарев-Давыдов с тридцатью офицерами отправился в степь для организации казахов[11].

10 июня советское руководство Семипалатинска, не имея достаточных сил для удержания власти и чувствуя шаткость своего положения, приняло решение об эвакуации в Барнаул. На следующий день в городе выступила подпольная организация, возглавляемая есаулом П. И. Сидоровым и капитаном Н. Д. Виноградовым. Ее активное ядро составляли 15 офицеров и 25 казаков[12]. Вся военная власть в Семипалатинске сосредоточилась в военном штабе, во главе которого встал есаул П. И. Сидоров. Штаб приступил к формированию добровольческих отрядов, и одновременно объявил всеобщую мобилизацию офицеров, военных чиновников и юнкеров в возрасте от 18 до 43 лет. Согласно приказу есаула Сидорова от 15 июня мобилизация должна была завершиться к 21 час. 18 июня. Всех не явившихся к указанному сроку Сидоров объявлял дезертирами, подлежащими военно-полевому суду[13]. Всем чехословакам, проживавшим в Семипалатинске, было предложено добровольно вступить в отряд, формируемый при военном штабе Людвигом Кальводой[14].

В ночь на 11 июня против советской власти выступили фицеры и казаки Усть-Каменогорска. В полночь казаки поселка Меновского стали переправляться на пароме через р. Иртыш, намереваясь соединиться с находившимися в городе офицерами. У пристани на городском берегу в это время оказалась советская продовольственная милиция, которая открыла огонь по переправлявшимся казакам. Услышав выстрелы, из города к пристани подошел офицерско-казачий отряд силою в 20 штыков. После короткой схватки часть большевиков была перебита, часть, бросив оружие, спаслась бегством. В этом бою белые потеряли убитым хорунжего П. И. Толмачева. Закончив переправу, казаки соединились с офицерами и направились к базарной площади, где находились красноармейские казармы, но оказалось, что красноармейцы бежали в крепость. Осада крепости была недолгой. Руководивший восстанием войсковой старшина П. И. Виноградский предложил осажденным сдаться, на что они согласились при условии сохранения им жизни. Во время переговоров часть красноармейцев попыталась бежать через примыкавшую к крепости р. Ульбу. Ружейным залпом казаки уничтожили беглецов. К пяти часам утра в городе водворился полный порядок. Во главе местного управления встал комиссар Временного Сибирского правительства войсковой старшина Виноградский[15].

В течение двух — трех недель после выступления чехословаков в большинстве крупных населенных пунктов были сформированы военные отряды, ставшие основой для формирования регулярных частей вооруженных сил Временного Сибирского правительства, получивших наименование Сибирской армии. Все отряды, возникшие на территории бывшего Степного генерал-губернаторства, вошли в состав Степного Сибирского корпуса, штаб которого располагался в Омске. Командиром этого корпуса стал полковник П. П. Иванов-Ринов, вскоре произведенный в генерал-майоры.

Так, по состоянию на 17 июня в Семипалатинске в полной боевой готовности находились 200 вооруженных и 200 невооруженных добровольцев. Кроме того формировались пеший боевой отряд из офицеров, чиновников и юнкеров (200 чел.), отряд из мобилизованных казаков (150 чел.), казачья партизанская сотня (50 чел.), чехословацкий (63 чел.) и польский (20 чел.) отряды. На их вооружении имелось два пулемета, 600 винтовок различных систем и 41,5 тыс. патронов[16]. 18 июня в Семипалатинск прибыли руководитель Алаш-Орды А. Букейханов и поручик И. А. Зубарев-Давыдов. При них находился киргизский отряд, состоявший из 300 бойцов при 35 русских офицерах-инструкторах[17]. Считая свою миссию выполненной, Зубарев-Давыдов не стал оспаривать право на руководство у старшего по чину есаула Сидорова. 28 июня приказом по Степному Сибирскому корпусу П. И. Сидоров был назначен на вновь учрежденную должность командующего войсками Семипалатинской области с правами начальника отдельной дивизии[18].

В Петропавловске к 17 июня были сформированы инструкторская и добровольческая роты, а также казачья сотня, в составе которых насчитывалось по 150 бойцов. Кроме того, 605 человек состояли в формирующемся Сибирском казачьем дивизионе и 18 человек — в пешей пулеметной команде[19].

Кроме перечисленных выше отрядов в районе Степного Сибирского корпуса к 21 — 22 июня были сформированы: в Павлодаре — сводно-партизанская сотня (2 чел. командного состава, 26 штыков, 108 сабель) и отряд Сибирского Временного правительства (100 штыков); в Кокчетаве — добровольческая рота (73 штыка), киргизская дружина (80 чел. невооруженных) и 4 казачьих сотни (22 чел. командного состава, 247 штыков, 403 сабли); в Акмолинске — казачья сотня (3 чел. командного состава, 50 сабель, 8 чел. невооруженных) и пешая дружина (5 чел. командного состава, 47 штыков и 101 чел. невооруженный). Гарнизон Атбасара насчитывал 17 чел. командного состава, 78 штыков и 39 чел. невооруженных[20].

В это же время на территории Сибирского казачьего войска была объявлена мобилизация казаков, и началось формирование конной дивизии трехполкового состава. Подразделения дивизии, состоявшие из добровольцев и мобилизованных, были рассредоточены по всей территории войска. На конец июня 1918 г. сотни 1-го полка располагались в Кокчетаве и станице Пресновская, 2-го — в Петропавловске, 3-го — в Семипалатинске, Павлодаре и Омске. В Омске велось формирование конно-артиллерийского дивизиона[21].

Из не казачьих добровольческих отрядов были сформированы 5-й и 7-й Степные Сибирские стрелковые полки. Формирование 5-го Степного полка было поручено командующему войсками Семипалатинской области. Для укомплектования полка предлагалось использовать всех мобилизованных офицеров и военных чиновников, а также добровольцев городов Семипалатинск, Усть-Каменогорск, Зайсан, Сергиополь и Змеиногорск с их уездами. К командованию полком 28 июня был допущен полковник Глушков. Полк располагался в Семипалатинске. В его состав вошли находившиеся здесь добровольческий отряд и боевой отряд Временного Cибирского правительства[22]. 13 июля в 5-й Степной полк влилась прибывшая из Змеиногорска команда в составе 36 офицеров, 5 юнкеров, 9 чиновников военного времени и 4 добровольцев; 14 июля — команда из Усть-Каменогорска в составе 16 офицеров, 2 чиновников и 2 добровольцев[23].

Формирование 7-го Степного полка поручалось начальнику Петропавловского района войсковому старшине В. И. Волкову. На укомплектование полка обращались мобилизованные офицеры и военные чиновники, а также добровольцы городов Петропавловск, Кокчетав, Атбасар, Акмолинск и Курган с их уездами. В его состав вошли Кокчетавская и Акмолинская пешие дружины, Атбасарский отряд, Курганский гарнизон, а также Петропавловские инструкторская и добровольческая роты. Командиром полка 30 июня был назначен полковник Войдылло[24].


* * *
В начале июля 1918 г. части Степного Сибирского корпуса предприняли наступление в Семиреченском направлении. Летом 1918 г. после свержения советской власти в Поволжье, на Урале и в Сибири Туркестан оказался изолированным от Советской России. Несмотря на это, местные большевики сумели сохранить здесь свои позиции и организовали отпор наступавшему с севера противнику.

Следует отметить, что на территории Семиреченской области уже с конца 1917 г. шла почти непрерывная борьба красногвардейских отрядов с вооруженными формированиями Семиреченского казачьего войска. К концу мая советские войска ликвидировали контрреволюционные очаги в казачьих станицах, примыкающих к г. Верный. Но отдельные повстанческие группы сумели скрыться на территории Китая или прорвались в Северное Семиречье.

Для окончательного подавления «контрреволюции» в Северное Семиречье из Верного в начале июня был направлен красногвардейский отряд И. Е. Мамонтова, численностью в 1,2 тыс. сабель. Местное казачество и представители Алаш-Орды в станице Урджарской образовали Комитет спасения, который предпринял попытку организовать сопротивление надвигавшемуся противнику.

29 июня 1918 г. члены Комитета спасения О. Алжанов и Суменков направили в штаб Степного Сибирского корпуса, Семиреченскому войсковому атаману и Алаш-Орду телеграмму: «В Верненском уезде совершенно уничтожены станицы Малая, Большая, Каскелен, Тастак, некоторые киргизские, старожильческие селения. Большая часть населения без различия полов, возраста вырезана большевиками. Беженцы по дороге расстреливаются. По декрету облсовета казаки лишены звания, земли и общественных прав и киргизы ограничены в правах». Они настоятельно просили оказать срочную помощь для противодействия двигавшемуся на Урджар отряду Мамонтова.

Связь с Комитетом спасения поддерживалась через российского консула в Чугучаке В. Долбежева. 2 июля он подтвердил просьбу о посылке отряда на Сергиополь, а также оружия и патронов в связи с наступлением красных на Маканчи и Бахты, так как Комитет спасения своими силами не мог сдержать их натиска.

Отряд Мамонтова силою в 800 бойцов при двух орудиях и двух пулеметах 6 июля занял Маканчи, 8 июля — Урджар, а 9 июля — Бахты. Все население этих пунктов вместе с отрядом Комитета спасения вынуждено было уйти за китайскую границу[25].

Ближайшие части Сибирской армии в это время были далеко на севере — в Семипалатинске, — и находились еще в процессе формирования. К 3 июля белогвардейский гарнизон Семипалатинска насчитывал 1 278 человек при двух пулеметах и одном бомбомете, в том числе 59 чел. командного состава, 661 штык, 258 сабель и 300 чел. невооруженных (5-й Степной полк — 540 штыков, 2 пулемета, 1 бомбомет, 3-й Сибирский казачий полк и отдельная казачья сотня — 15 чел. комсостава и 258 сабель, Киргизский отряд — 35 чел. комсостава, 100 штыков и 300 чел. невооруженных, Польский отряд — 9 чел. комсостава и 21 штык)[26].

Командующий Сибирской армией поставил перед частями Степного Сибирского корпуса задачу немедленно прийти на помощь семиреченским казакам. 7 июля в сторону Сергиополя был направлен Семипалатинский конный отряд под командованием подъесаула Г. П. Люсилина. В состав отряда входили сотня 3-го Сибирского казачьего полка, полусотня казаков-партизан и санитарный отряд, всего 6 офицеров и 175 казаков при 2 пулеметах и одном легковом автомобиле[27].

6 июля командир корпуса П. П. Иванов-Ринов приказал полковнику Ф. Г. Ярушину выехать в Семипалатинск, выяснить результаты разведки Семипалатинского отряда, посланного на Сергиополь, и, сообразуясь с размерами предстоящей задачи, организовать отряд в составе не более одной-двух рот 5-го Степного полка, одной сотни 3-го Сибирского казачьего полка, отдельной роты капитана Ушакова, 19 грузовых и 2 легковых автомобилей. С этими силами полковнику Ярушину предстояло занять Сергиополь, связаться с отрядами, находившимися в районе Урджарская — Бахты и Российским консульством в Чугучаке. В Урджарскую и Бахты Ярушин должен был передать 700 берданок и 42 тыс. патронов. Конечной задачей ставилось взятие городов Лепсинска и Копала и образование фронта против большевистских сил среднего и южного Семиречья. Для решения этой задачи Ярушину предлагалось опираться главным образом лишь на те регулярные войска и киргизские отряды, которые он сможет организовать на освобожденной от большевиков территории[28].

Вечером 6 июля полковник Ярушин на пароходе «Тоболяк» отправился из Омска в Семипалатинск. При нем находился особый отряд Степного Сибирского корпуса в составе 18 офицеров, одного чиновника и 29 добровольцев, всего 44 человека при 2 пулеметах «Кольта» под командованием капитана Ушакова. В трюм парохода были погружены 1 тыс. «берданок» при 60 тыс. патронов и 500 трехлинеек при 59 тыс. патронов. В Павлодаре 8 июля на борт «Тоболяка» погрузился отряд прапорщика М. С. Чернова в составе 15 офицеров и 32 добровольцев при 2 пулеметах «Кольта». Вместе с «Тоболяком» следовал и пароход «Наследница», на борту которого располагался автомобильный отряд (19 грузовиков) под командой подрапорщика Беляева. «Тоболяк» прибыл в Семипалатинск 11 июля. Пароход «Наследница», сев на мель, задержался в пути и прибыл в Семипалатинск только 14 июля[29].

15 июля полковник Ярушин завершил организацию Семиреченского отряда. В его распоряжении находились две роты 5-го Степного полка — 158 штыков, отдельная рота капитана Ушакова — 50 штыков, Павлодарский отряд прапорщика Чернова (из состава 4-го Степного полка) — 42 штыка, 3-й Сибирский казачий полк с полусотней партизан — 457 сабель, 4 пулемета, а также 2-я Степная отдельная легкая батарея (одно орудие), всего — 54 человека комсостава, 250 штыков, 457 сабель, одно орудие, 4 пулемета и 20 автомобилей[30].

Вечером того же дня полковник Ярушин вместе со своим начальником штаба подполковником И. И. Лихановым выехал на автомобиле на пикет Алтын-Кулакский (26 верст севернее Сергиополя), назначенный для сосредоточения частей Семиреченского отряда. Общее наступление на Сергиополь предполагалось начать утром 16 июля[31].

Между тем, отряд подъесаула Г. П. Люсилина, ранее направленный в сторону Сергиополя, вечером 15 июля 1918 г. «с налета» взял город. Советский гарнизон, насчитывавший всего 40 человек, укрепился в крепости и дождался прихода подкрепления — 700 человек при 2 пулеметах и одном орудии под командованием бывшего подпоручика Иванова. Отряд подъесаула Люсилина, ввиду своей малочисленности, отступил к станции Алтын-Кулат[32]. Вскоре сюда же прибыли казаки Кокпектинской[33] и Урджарской сотен[34].

В авангарде Семиреченского отряда, выступившего в направлении на Сергииополь, двигалась автомобильная колонна и приданный ей Павлодарский отряд прапорщика Чернова. Общее руководство этой боевой группой осуществлял капитан Н. Д. Виноградов. С именем этого офицера связаны первые успехи белогвардейцев на Семиреченском фронте[35].

Вечером 18 июля авангард, возглавляемый капитаном Виноградовым, достиг пикета Алтын-Кулат, где соединился с отрядом подъесаула Люсилина и казаками Кокпектинской и Урджарской станиц. Приняв по собственной инициативе командование над всеми отрядами, Виноградов утром 19 июля провел реорганизацию казачьих сил, назначив отделеннных, взводных и сотенных командиров. Всего в его распоряжении оказалось 423 человека, в том числе 150 — в Кокпектинской, 150 — в Урджарской, 60 — в сводной и 53 — в партизанской сотнях[36]. Главные силы отряда полковника Ярушина вечером 19 июля находились на пикете Аркадском.

Противник в это время занимал позиции на возвышенностях в шести верстах к северу от Сергиополя. Силы красных достигали 600 человек при одном орудии старого образца и трех пулеметах системы «Максим». Красноармейцы были вооружены берданками с неограниченным количеством патронов[37].

20 июля капитан Виноградов предпринял наступление на передовые позиции противника. Бой продолжался 36 часов и в ночь на 21 июля завершился полной победой белых. Защищавший город красногвардейский отряд потерял около 200 человек убитыми, остальные 400 человек, частью бросив оружие, ушли в направлении Урджара. Трофеями белых стали одно орудие и три пулемета системы «Максим», их потери составили 7 человек убитыми, 20 ранеными и контуженными. Деморализации красных способствовало то, что в разгар боя командовавший ими бывший подпоручик Иванов бросил своих бойцов и бежал в Верный. Пленных белые не брали. Этим объясняется большое количество убитых со стороны красных. Преследуя бегущего противника, казаки Урджарской сотни во главе с вахмистром Костиным на следующий день уничтожили еще 50 красногвардейцев[38].

26 июля отряд капитана Виноградова взял станицу Урджарскую и, продолжая наступление, 28 июля прибыл на ночлег в село Маканчи. Утром 29-го красногвардейский отряд И. Е. Мамонтова неожиданно атаковал Маканчи. В ходе ожесточенного боя белые потеряли убитыми около 40 человек; капитан Н. Д. Виноградов был смертельно ранен. Красные потеряли убитыми около 100 человек, в том числе и своего командира И. Е. Мамонтова. Партизанский отряд капитана Виноградова, который после его смерти возглавил его брат штабс-капитан Виноградов, отступил к северо-востоку от с. Маканчи в направлении на Чугучак. Находившаяся при отряде Урджарская казачья сотня отошла с сторону с. Бахты[39].

Захват белыми Сергиополя явился сигналом для антибольшевистского восстания в казачьих станицах северного Семиречья. 23 июня начались вооруженные выступления в станицах Капальской, Саркандской, Тополевской, Лепсинской, Урджарской и других, поддержанные алашордынцами[40].

Объединившись под командованием полковника Н. Н. Вяткина, семиреченские казаки в конце июля захватили пограничное укрепление Бахты. 2 августа отряд Вяткина, насчитывавший 450 вооруженных и 120 невооруженных бойцов при 4 пулеметах, выступил из Бахтов, и вечером того же дня занял Маканчи. Село было почти полностью сожжено ушедшими красногвардейцами[41].

Часть отряда полковника Вяткина в составе 125 человек при 2 пулеметах под командой войскового старшины Бычкова двинулась из Бахтов навстречу отряду полковника Ярушина, и у села Благодатного была атакована красными во фланг. В это время к селу подошла партизанская сотня из отряда Ярушина, после чего белые отряды сами перешли в наступление, и выбили красных из Благодатного. Противник, потеряв около десяти человек убитыми, отступил к селу Некрасово, в десяти верстах к юго-востоку от Благодатного. Потери белых — два тяжело и пять легко раненых[42].

Антибольшевистское восстание в казачьих станицах Северного Семиречья и наступление белых со стороны Семипалатинска заставили советское руководство г. Верного предпринять энергичные меры для их ликвидации. В конце июля большевики сформировали Верненский сводный отряд. 1 августа этот отряд выступил из станицы Карабулакской, и на следующий день выбил повстанцев из Капала. Пополнив свои силы, красные предприняли наступление на станицы Арасан, Абакумовскую и Саркандскую. Первые два пункта были заняты без боя. Что касается Сарканда, то здесь красные не сумели добиться успеха[43].

Для руководства восставшими семиреченскими казаками полковник Ярушин направил в Сарканд войскового старшину Н. Д. Кольца, который прибыл к месту назначения 7 августа. Утром 9 августа красные предприняли наступление и ворвались в станицу. Казаки дрогнули и в панике начали переправляться через р. Сарканд в надежде найти свое спасение в горах. Войсковой старшина Кольц с револьвером в руках остановил часть бегущих и с помощью нескольких урядников создал из них ядро, к которому начали присоединяться и остальные. Бой продолжался 84 часа и закончился 12 августа. Потери казаков составили 16 убитых и 11 раненых.

К 13 августа станица оказалась в полном окружении. До конца августа красные методично обстреливали станицу из артиллерийских орудий и предпринимали решительные, но безуспешные атаки. Красные были «богато снабжены спиртом» и «лезли напролом». По признанию Н. Д. Кольца, душой обороны был вахмистр Василий Алексеевич Королев, который бросался в самые опасные места боя и личным примером ободрял слабонервных[44].

После двухнедельной осады положение защитников Сарканда стало критическим. Войсковой старшина Н. Д. Кольц записал в своем дневнике:

«22 августа …У казаков и населения подорвалась надежда на подход отряда из Сергиополя. Раздаются голоса, что их обманывают и что никакого Временного сибирского правительства не существует. Под влиянием красных (только улица разделяет линии), которые советуют выдать или покончить меня и Королева (начальник обороны), дух бойцов падает.

23 августа …Люди начинают слабеть; духота, солнцепек и вонь от трупов, которые лежат между нами и красными.

28 августа …У казаков замечается упадок духа, устойчивости, ибо надеются теперь на чужую помощь, а не на себя. Расход патронов за эту ночь не менее 4 000. Еще один такой бешеный натиск — и труды, жертвы двухнедельной борьбы сведутся к нулю. Запас патронов ничтожный. Народ нервничает»[45].

В это время Семиреченский отряд полковника Ярушина продолжал наступать вглубь Семиречья. Ближайшими задачами являлись: для правой колонны капитана Даркшевича — овладение районом Копала, для левой колонны капитана Ушакова — овладение Лепсинским районом[46].

Под натиском колонны капитана Ушакова 29 августа красные оставили Лепсинск и отошли в село Покатиловское. Белые, не задерживаясь в городе, двинулись для преследования противника в направлении на Тополевка — Покатиловское. Получив известия о падении Лепсинска, в начь на 30 августа части советского Верненского сводного отряда сняли осаду Сарканда и отступили в трех направлениях: к Абакумовской, Покатиловскому и Антоновскому. Это позволило колонне капитана Даркшевича без особых препятствий соединиться с отрядом войскового старшины Кольца, находившимся в Сарканде. В 7 час. утра 1 сентября отряд Даркшевича (рота 5-го Степного полка, сотня 3-го Сибирского казачьего полка, 3-я Сергиопольская атаманская сотня, 2-я легкая батарея и 3 пулемета) выступил из Аксы и в 16 час. прибыл в Сарканд[47].

Отряд капитана Ушакова, двигавшийся со стороны Лепсинска, 31 августа подошел к селу Покатиловскому, расположенному между станицами Саркандской и Тополевской, но взять его не смог, так как местные жители заняли жесткую оборону. 2 сентября к Покотиловскому прибыл Верненский сводный отряд красных, в результате чего отряд капитана Ушакова был вынужден снять осаду села и отступить.

Оставив часть сил в Покатиловском, красные предприняли наступление на Лепсинск, и 6 сентября выбили из него белогвардейцев. Однако, получив известия о приближении дополнительных сил белых, командование Верненского отряда приняло решение оставить Лепсинск, и 10 сентября начало отход в район села Черкасское, занимавшего центральное положение среди переселенческих населенных пунктов Лепсинского уезда. Сюда же вскоре прибыл и красноармейский отряд из Покатиловского.

По оценке исследователя С. Н. Покровского, силы, сконцентрированные в районе Черкасского, были довольно значительны. Опираясь на ресурсы района, Верненский сводный отряд имел возможность продолжать успешную борьбу с белогвардейцами. Однако 11 сентября командующий отрядом А. Петренко дал приказ на отход из Черкасского в направлении на Гавриловское, куда и прибыл 17 сентября 1918 г[48].

Между тем, командир Степного Сибирского корпуса генерал Иванов-Ринов 24 августа 1918 г. приказал начать операцию по овладению Илийским краем и городом Верным. Руководство операцией возлагалось на начальника 2-й Степной Сибирской стрелковой дивизии[49] полковника В. П. Гулидова. В его распоряжение передавались все части, состоявшие в отряде полковника Ярушина, а также первые четыре сотни 3-го Сибирского казачьего полка[50]. Принадлежавшие к составу дивизии 6-й и 8-й Степные полки в это время находились на Екатеринбургском фронте, будучи прикомандированными к 1-й Степной Сибирской стрелковой дивизии генерала Г. А. Вержбицкого. В итоге полковник Гулидов мог располагать только 5-м и 7-м Степными полками своей дивизии.

5-й Степной полк уже действовал на Семиреченском фронте. 7-й Степной полк, сформированный в Петропавловске, 7 августа передислоцировался в Омск, и с 11 августа находился в резерве Сибирской армии. В это время в его составе находилось 440 офицеров и добровольцев, 16 лошадей, 10 повозок и 3 походных кухни[51]. 25 августа полк выступил из Омска в Семипалатинск, а 26 августа следом за ним отправился и штаб 2-й Степной Сибирской стрелковой дивизии. Полк и штаб дивизии прибыли в Семипалатинск 30 августа[52].

Здесь дивизия полковника Гулидова была усилена новыми частями. В сентябре 1918 г. в станице Саркандской началось формирование шестисотенного 1-го Семиреченского казачьего полка. В состав полка вошли казаки Капальской и Саркандской станиц, а также две сотни под командованием войскового старшины Бычкова и прапорщика Козьмина, укомплектованные казаками южных станиц Семиреченского казачьего войска. Организатором полка был начальник Саркандского партизанского отряда войсковой старшина Н. Д. Кольц. Однако его кандидатура на должность полкового командира не устроила атамана Семиреченского казачьего войска полковника А. М. Ионова. В итоге командиром 1-го Семиреченского казачьего полка был назначен есаул Сибирского казачьего войска А. А. Асанов[53]. Приказом по II Степному Сибирскому корпусу от 21 сентября полк был включен в состав 5-й Сибирской стрелковой дивизии[54].

Значительную (по местным условиям) поддержку белым оказали казахские добровольцы. В июне 1918 г. в Семипалатинске был создан 1-й Алашский конный полк (Степной отряд), насчитывавший 400 бойцов во главе с капитаном Г. Н. Тохтамышевым. Тремя эскадронами, входившими в состав полка, командовали штабс-ротмистр С. Г. Высоцкий, штабс-капитан М. А. Рыбин и штабс-капитан Е. Г. Попов[55]. 21 октября Алашский полк под названием Киргизского конного полка был включен в состав частей корпуса, с подчинением во всех отношениях начальнику 5-й Сибирской стрелковой дивизии[56]. Кроме полка совместно с белогвардейскими частями Семиреченского фронта действовало несколько отдельных киргизских конных сотен и команд.

Помимо частей 5-й Сибирской стрелковой дивизии в это время в Семиречье был направлен партизанский отряд атамана Б. В. Анненкова. Этот отряд возник в еще начале 1918 г., и являлся одним из подразделений антибольшевистской организации Омского района. После выхода из подполья, в начале июня 1918 г., в распоряжении Анненкова было около двухсот человек. С 24 июня по 18 августа 1918 г. его партизанский отряд находился в распоряжении командира Чехословацкого корпуса и действовал совместно с частями Уральского корпуса Сибирской армии в районе городов Троицк и Верхне-Уральск[57].

Структура и штатный состав анненковского отряда неоднократно изменялись. Согласно приказу по Степному корпусу от 30 июля 1918 г. есаулу Анненкову разрешалось иметь в своем отряде не более двух рот пехоты, двух сотен кавалерии и двух батарей артиллерии, а для объединения деятельности частей отряда — штаб, состоящий из пяти человек, в том числе начальника отряда, начальника штаба отряда, адъютанта по строевой части, делопроизводителя и казначея[58]. С разрешения командующего армией 28 сентября 1918 г. командир корпуса приказал развернуть отряд войскового старшины Анненкова в партизанский полк трехбатальонного состава с артиллерией и конницей в прежнем составе[59]. Реальная структура партизанского отряда Анненкова отличалась от той, которая устанавливалась приказами по корпусу. По свидетельству самого атамана Анненкова, уже в августе 1918 г. он сформировал в составе своего отряда 1-й Оренбургский казачий полк, Сибирский казачий полк, Стрелковый партизанский полк, 1-й Егерский пехотный полк, артиллерийский дивизион и несколько вспомогательных подразделений[60].

В ходе инспектирования войск Семиреченского фронта 19 октября 1918 г. командир II Степного Сибирского корпуса генерал-майор А. Ф. Матковский провел смотр частей Партизанского отряда войскового старшины Анненкова. «Отличная выправка, блестящий внешний вид, стройность перестроений и движений показывает, что в надежных и умелых руках русский казак и солдат смог остаться настоящим воином, несмотря на всю пережитую Россией разруху. Особенно порадовали меня новобранцы, недавно взятые из Славгородского уезда, того, откуда их пришлось брать силой. Эти молодые солдаты, не вполне еще обмундированные, тем не менее, уже успели проникнуться духом и требованиями своего начальника…», — отмечал Матковский в приказе по корпусу от 23 октября 1918 г. Этим же приказом анненковский отряд был развернут в партизанскую дивизию, состоявшую из пехотной бригады (два трехбатальонных полка), конной бригады (два четырехсотенных полка), артиллерийского дивизиона (три батареи) и инженерной роты. Командующему дивизией полковнику Б. В. Анненкову официально разрешалось именовать себя «атаманом партизанской дивизии»[61].


* * *
С осени 1918 г. операции частей II Степного Сибирского корпуса в Семиречье продвигались с большим трудом. Прекращение наступления белых было вызвано тем, что в ближайшем тылу белогвардейского Семиреченского фронта, в районе, охватывавшем несколько переселенческих сел севернее Лепсинска, оставалась сильная группировка советских войск (Черкасская оборона), которая угрожала тыловым коммуникациям белых. Территория района «Черкасской обороны» определилась к середине сентября 1918 г. В западной его части находились села Антоновское, Черкасское и Петропавловское, в которых были сосредоточены главные силы красных; в северной части — Андреевское, Осиновское и Колпаковское; в восточной — Глиновское, в юго-восточной — Константиновское. В указанных селах находились опорные укрепленные пункты. Численность советских войск здесь составляла примерно 4–5 тыс. бойцов. Общее руководство «Черкасской обороной» осуществлял Военный совет, возглавлявшийся большевиком А. Н. Дьяченко[62].

В штабе Сибирской армии причины неудач склонны были объяснять недостаточностью сил по сравнению с противником. К 13 октября 1918 г. на Семиреченском фронте белые имели 886 штыков, 2 183 сабли, 2 орудия и 22 пулемета (см. таблицу). Силы же противника, по оценке штаба Сибирской армии, к этому времени достигали 7 тыс. штыков, 1,2 тыс. сабель, 15 орудий и 35 пулеметов. В пути на Семиреченский фронт находился отряд войскового старшины Б. В. Анненкова (780 штыков, 1 225 сабель, 8 орудий, 25 пулеметов)[63], но и с его прибытием белые не могли получить численного превосходства. К тому же, отряд Анненкова до конца декабря 1918 г. в боевых операциях не участвовал, находясь в тылу на переформировании.


--------------------------------------------------------------------------------

Начальник штаба Сибирской армии генерал П. П. Белов писал Верховному главнокомандующему генералу В. Г. Болдыреву: «Для развития наших операций во исполнение поставленной II Степному корпусу задачи по овладению Илийским краем и г. Верным является настоятельная необходимость усиления частей II Степного корпуса, действующих в Семиречье. В противном случае не только трудно рассчитывать на наше успешное продвижение в Семиречье, но является опасение, что в случае предпринятия активной операции противником — Семиреченское казачество будет обречено на гибель.

Противник, используя большевистское настроение смежной Алтайской губернии, будет угрожать нашему тылу и Сибирской магистрали». Для усиления фронта генерал Белов предлагал возвратить в состав 5-й Сибирской дивизии 18-й Тобольский и 20-й Тюменский полки[64]. Однако сложная оперативная обстановка на Западном фронте, где они находились, не позволило осуществить это предложение.

В конце октября 1918 г. советские войска предприняли наступательную операцию с целью овладения станицами Абакумовской и Аксуйской. 20 октября отряды красных, действующие со стороны Кзыл-Агача и Капала, опрокинули казачьи заслоны и подошли к Абакумовской. 23 октября белые вынуждены были оставить эту станицу[65].

24 октября 1918 г. полковник В. П. Гулидов подписал оперативный приказ № 001 по 5-й Сибирской стрелковой дивизии. Для противодействия наступлению красных со стороны Абакумовской и воспрепятствования их соединения с советской группировкой, действовавшей севернее Лепсинска, начальник дивизии поставил своим частям следующие боевые задачи:
а) Северной группе войскового старшины Копейкина (первая и пятая сотни 3-го Сибирского казачьего полка и четвертая рота 17-го Семипалатинского стрелкового полка) сосредоточиться в районе c. Стефановское (Уч-Арал) к 29 октября; вести разведку в направлении на Андреевское, Осиновское и Колпаковское. Штаб полка в с. Стефановское (Уч-Арал).
б) Западной группе полковника Глушкова (первая и третья роты и команда разведчиков 17-го Семипалатинского стрелкового полка, первая и вторая роты 19-го Петропавловского стрелкового полка, четвертая сотня 3-го Сибирского казачьего полка, Аксуйская алашская конная сотня и алашский конный дивизион, 2-я отдельная легкая батарея) действуя одновременно во взаимной связи с южной группой есаула Асанова на тыл и левый фланг красных, остановить наступление из Абакумовска и не допустить объединения с северной группой красных. Вести наблюдение на фронте Черкасское — Саратовское — Андреевское, поддерживая связь с северной группой. Штаб полка в ст. Аксуйской.
в) Южной группе есаула Асанова (1-й Семиреченский казачий полк, вторая рота 17-го Семипалатинского стрелкового полка и вторая сотня 3-го Сибирского казачьего полка) противодействовать наступлению красных со стороны Абакумовска, действуя во взаимной связи с западной группой полковника Глушкова; в случае наступления превосходящих сил красных, сосредоточившись в Сарканде, оборонять станицу до подхода 19-го полка. Штаб полка в Сарканде.

Дивизионный резерв составили шесть рот 19-го Петропавловского стрелкового полка и два эскадрона 1-го Киргизского конного полка. Ко времени отдачи приказа они находились на марше в Семиречье. Штаб 19-го полка располагался в Сергиополе, штаб Киргизского полка — в Семипалатинске[66].

Контратака Абакумовской, предпринятая белыми 27 октября со стороны станиц Саркандской и Аксуйской, не увенчалась успехом. Повторное наступление на Абакумовскую 18 ноября также было отбито красноармейцами[67]. Советские войска все же не сумели полностью выполнить свою задачу. Станицу Аксуйскую, обороняемую частями полковника Глушкова, им взять так и не удалось. Станица Абакумовская оставалась в руках красных чуть больше месяца. 2 декабря этот населенный пункт был вновь взят белыми[68].

Белогвардейское командование вынуждено было временно отказаться от наступления на Верный. Как видно из приказа № 001, задачи, поставленные частям 5-й Сибирской стрелковой дивизии, ограничивались сохранением сложившейся к тому времени оперативной обстановки на Семиреченском фронте. Как показали события последующих месяцев эта ситуация вполне устраивала и командование советских войск. Малонаселенность театра военных действий, отсутствие надежных путей сообщения и наступившие холода привели к временному затишью на фронте.

Социально-политическая обстановка в этом регионе не благоприятствовала белым. Капитан А. Л. Симонов в докладе, адресованном генерал-квартирмейстеру Ставки Верховного главнокомандующего, писал: "Среди казаков (наиболее богатая часть населения), считавших себя собственниками края, была пропаганда уничтожения всего не казачьего населения. Это известно всему краю. Поэтому теперь большевики на все призывы сложить оружие отвечают: «Отступать нам некуда, потому что мы не хотим бросать свои земли, сдаваться не можем, потому что нас перебьют безоружных». Советские войска Семиреченского фронта состояли, главным образом, из крестьян — бывших туркестанских стрелков, имевших опыт мировой войны и в качественном отношении не уступавших белогвардейцам. По словам А. Л. Симонова, обстановка борьбы была такова, что белым войскам приходилось «драться за каждый шаг, за каждый дом»[69].

Главная задача, стоявшая в 1918 г. перед частями II Степного Сибирского корпуса в Семиречье (взятие Верного), осталась невыполненной. Вплоть до начала 1920 г. белые войска Семиреченского фронта оставались примерно на тех же рубежах, что и осенью 1918 г. Командование белых не имело возможности создать здесь численного преимущества над противником, так как все свободные резервы Сибирской армии направлялись на главный в стратегическом отношении Уральский фронт.

Казахское население Северного Семиречья склонно было поддерживать белогвардейцев. Однако командование Сибирской армии не использовало в полной мере этот контингент для увеличения своих сил в Семиречье. Тому были объективные причины. Советские войска в Семиречье состояли главным образом из русских крестьян-переселенцев. Вовлечение в вооруженную борьбу большого количества казахов, в условиях малочисленности русских белогвардейских войск, неизбежно привело бы к ситуации, когда гражданская война в Семиречье вылилась бы в форму противостояния между коренным казахским населением и русскими. Учитывая автономистские тенденции в политике Алаш-Орды, Временное Сибирское, а затем и Российское правительства весьма опасались развития событий по подобному сценарию. В связи с этим следует признать, что общий для Белого движения лозунг восстановления «единой и неделимой России» в данном случае вступал в противоречие с главной его целью — ликвидацией большевизма.

Примечания:

Покровский С. Н. Победа Советской власти в Семиречье. Алма-Ата, 1961; Он же. Разгром интервентов и внутренней контрреволюции в Казахстане 1918 — 1920. Алма-Ата, 1967.
Филимонов Б. Б. На путях к Уралу. Поход степных полков. Лето 1918 года. Шанхай, 1934. С. 17–18; Ларьков Н. С. Начало гражданской войны в Сибири: Армия и борьба за власть. Томск, 1995. С. 231;. Вегман В. Сибирские контрреволюционные организации 1918 г. // Сибирские огни. 1928. № 1. С. 140.
Ибраев Ж. По горячему следу // Мы из ЧК. Алма-Ата, 1974. С. 9–11.
Вегман В. Указ. соч. С. 143–145.
За Родину (Семипалатинск). 1919. 12 июня.
Ибраев Ж. Указ. соч. С. 12–13.
Филимонов Б. Б. Указ. соч. С. 17–20.
Шулдяков В. А. Гибель Сибирского казачьего войска. 1917 — 1920. Кн. 1. М., 2004. 72–73.
Приишимье. 1918. 2(15) июня; Шулдяков В. А. Казачество Приишимья в начале Гражданской войны (лето 1918 г.) // Коркина слобода. Краеведческий альманах. Вып. 4. Ишим, 2002. С. 35.
За Родину. 1919. 4 июня.
Сибирские Огни. 1928. № 1. С. 143–146; Свободная Речь. 1918. 26 июня; За Родину. 1919. 4 июня.
Канский земский голос (Канск). 1918. 15 авг.
ГАРФ. Ф. 170. Оп. 1. Д. 16. Л. 3.
Свободная речь (Семипалатинск). 1918. 19 июня.
За Родину. 1919. 12 июня.
РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 52. Л. 78.
Сибирские огни. 1928. № 1. С. 146.
РГВА. Ф. 39498. Оп. 1. Д. 89. Л. 21.
РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 52. Л. 78.
РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 58. Л. 123–124, 185–187.
РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 58. Л. 154, 174.
ГАРФ. Ф. 176. Оп. 2. Д. 38. Л. 34; РГВА. Ф. 39498. Оп. 1. Д. 89. Л. 21.
ГАРФ. Ф. 176. Оп. 2. Д. 36. Л. 54.
ГАРФ. Ф. 176. Оп. 2. Д. 38. Л. 41; РГВА. Ф. 39498. Оп. 1. Д. 89. Л. 21.
Аманжолова Д. А. Казахский автономизм и Россия. История движения Алаш. М., 1994. С. 52–53.
РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 160. Л. 18.
РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 83. Л. 5.
РГВА. Ф. 39498. Оп. 1. Д. 8. Л. 25.
РГВА. Ф. 39615. Оп. 1. Д. 50. Л. 1–3.
РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 160. Л. 154.
РГВА. Ф. 39615. Оп. 1. Д. 50. Л. 1- 3.
РГВА. Ф. 39488. Оп. 1. Д. 8. Л. 55.
Сотня была сформирована по распоряжению начальника Семипалатинского областного военного штаба в станице Кокпектинской 14 июля 1918 г. В ее состав вошли 119 казаков станицы Кокпектинской и 39 казаков станицы Булонской. Командовал сотней вахмистр Вишняков. По сформировании сотня выступила из Кокпектинской в сторону Сергиополя на соединение с отрядом подъесаула Люсилина (РГВА. Ф. 39498. Оп. 1. Д. 8. Л. 55).
Сотня была сформирована из семиреченских казаков, которые (вероятно накануне взятия красногвардейцами станицы Урджарская, 8 июля 1918 г.), будучи безоружными, выступили в сторону Сергиополя с целью соединиться с войсками Временного Сибирского правительства. 15 июля полковник Ярушин выслал один грузовик с оружием на пикет Инрекейский для вооружения Урджарской сотни. Командовал сотней вахмистр Костин (РГВА. Ф. 39615. Оп. 1. Д. 50. Л. 3).
Свободная Речь. 1918. 6 авг.
Там же.
РГВА. Ф. 39498. Оп. 1. Д. 8. Л. 57.
Свободная речь. 1918. 23 июля, 6 авг.
РГВА. Ф. 39498. Оп. 1. Д. 8. Л. 93; Ф. 39617. Оп. 1. Д. 83. Л. 6, 8; Гражданская война в Казахстане. Летопись событий. Алма-Ата, 1974. С. 69.
Аманжолова Д. А. Указ. соч. С. 54.
РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 83. Л. 9–10; Свободная речь. 1918. 8 авг.
Свободная речь. 1918. 9 авг.
Покровский С. Н. Победа Советской власти в Семиречье. Алма-Ата, 1961. С. 181–182.
[44] РГВА. Ф. 39615. Оп. 1. Д. 41. Л. 2; Д. 51. Л. 2–4.
Покровский С. Н. Указ. соч. С. 182.
РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 150. Л. 1.
РГВА. Ф. 39615. Оп. 1. Д. 43. Л. 1, 3; Д. 51. Л. 10; Черкасская оборона (июнь 1918 — октябрь 1919). Документы и материалы. Алма-Ата, 1968. С. 51–52.
Покровский С. Н. Указ. соч. С. 184–185.
Приказом по Сибирской армии от 26 августа 1918 г. 2-я Степная Сибирская стрелковая дивизия была переименована в 5-ю Сибирскую стрелковую, а входившие в ее состав 5-й, 6-й, 7-й и 8-й Степные полки стали именоваться соответственно 17-м Семипалатинским, 18-м Тобольским, 19-м Петропавловским и 20-м Тюменским Сибирскими стрелковыми (РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 256. Л. 24).
РГВА. Ф. 39498. Оп. 1. Д. 1. Л. 17.
РГВА. Ф. 39498. Оп. 1. Д. 93. Л. 9, 11.
РГВА. Ф. 39498. Оп. 1. Д. 1. Л. 19; Ф. 39617. Оп. 1. Д. 92. Л. 51.
РГВА. Ф. 39615. Оп. 1. Д. 41. Л. 18, 31.
ГАРФ. Ф. 176. Оп. 2. Д. 38. Л. 199.
ГАРФ. Ф. 176. Оп. 2. Д. 36. Л. 11; РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 58. Л. 154.
ГАРФ. Ф. 176. Оп. 2. Д. 38. Л. 241.
РГВА. Ф. 39498. Оп. 1. Д. 1. Л. 8, 18.
ГАРФ. Ф. 176. Оп. 2. Д. 38. Л. 100.
Там же. Л. 215.
Заика Л. М., Бобренев В. А. Атаман Анненков. // Военно-исторический журнал. 1991. № 3. С. 70.
ГАРФ. Ф. 176. Оп. 2. Д. 38. Л. 245.
Покровский С. Н. Указ. соч. С. 244–245.
РГВА. Ф. 39498. Оп. 1. Д. 13. Л. 7; Ф. 39617. Оп. 1. Д. 63. Л. 9.
РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 63. Л. 9.
Покровский С. Н. Указ. соч. С. 190.
РГВА. Ф. 39498. Оп. 1. Д. 2. Л. 17.
Покровский С. Н. Указ. соч. С. 190.
РГВА. Ф. 39466. Оп. 1. Д. 49. Л. 15.
ГАНО. Ф. П. 5. Оп. 6. Д. 126. Л. 142.

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
Глава 6. КУЛЬДЖИНСКИЙ ВОПРОС В РУССКО-КИТАЙСКИХ ОТНОШЕНИЯХ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 70-Х ГГ. ХIХ В.
http://new.hist.asu.ru/biblio/ruskit/06.html

Весна 1872 г. началась с осложнений в отношениях между Колпаковским и прибывшим в Чугучак на переговоры о возвращении Илийского края Китаю цзяньцзюнем Жун Цзюанем. Поводом к конфликту послужило выставление русскими пограничными властями пикета неподалеку от развалин Чугучака. Объясняя туркестанскому г-г Кауфману причины самовольных действий на территории Китая, семиреченский военный губернатор докладывал 5 июня того же года, что прибывший для принятия Кульджинского края цзяньцзюнь Жун обосновался в Чугучаке и сразу же начал проводить в отношении России недружественную политику. Он установил тайные связи с российскими приграничными казахами, начал жаловать их владельцев китайскими знаками отличия, чинами и "вообще напрягает все усилия, чтобы привлечь к себе кочевников и подготовить в среде их благоприятную китайцам партию". Распространяет слухи о переносе китайской границы до Сергиополя, посылает свои письма и эмиссаров в Кульджу с угрозами мусульманам и приказами калмыкам и другим буддистам готовить провиант для китайских войск, что "возбудило сильное волнение в населении Илийской долины". Колпаковский в своих письмак к Жуну просил цзяньцзюня воздержаться от распространения подобных слухов, а тем более недружественных России действий.

"Но китайский сановник. - указывал Колпаковский, - и поныне продолжает держаться принятого им образа действий, несмотря на все знаки внимания, предупредительности и должного сану его почтения, которые оказаны ему во время поездки его в Сергиополь и во все продолжение сношений со мною".

Скоро агитация цзяньцзюня начинает приносить свои плоды. В начале апреля 1872 г. русским пограничным властям стало известно о намерении ряда казахских волостей откочевать в Китай. До этого Жун приказал собранным в Бахтах по просьбе цинского правительства китайским эмигрантам переселиться в Чугучак и приступить к восстановлению крепости и города. Тогда же весной из Улясутая в Чугучак прибыл транспорт с оружием и военными припасами. Все это, делал вывод Колпаковский, свидетельствовало

"о намерении Жуна образовать в Чугучаке военный пункт из вооруженных китайских эмигрантов, взятых из Бахтов, для действий на умы пограничных киргиз и кульджинского населения: давало китайцам важную точку опоры при будущих переговорах о границе, ибо они могли бы ссылаться на фактическое занятие ими долины Эмиля".

Кроме того этим шагом Колпаковский рассчитывал сделать уступчивым цзяньцзюня Жуна на его переговорах с российским уполномоченным. Все эти причины и побудили военного губернатора Семиречья приказать начальнику Южно-Тарбагатайского отряда выдвинуть военный пост к Чугучаку, "чтобы заявить этим фактически права наши на долину Эмиля и развалины Чугучака, как результат завоевания Кульджинского ханства". Прибывшему в Сергиополь на встречу с русским комиссаром цзяньцзюню Жуну Г.А. Колпаковский без всякой дипломатии заявил, что территория Чугучака принадлежит русским по "праву завоевания Кульджинского ханства". И уже собирался послать приказание начальнику Южно-Тарбагатайского отряда занять сам город, как в Сергиополь прибыл на переговоры генерал Богуславский и велел отменить приказ. Вследствие чего полусотня казаков, простояв с 6 по 10 мая 1872 г. в двух верстах от Чугучака, вернулась в расположение отряда на Кок-Тум. Докладывая об этом инциденте Кауфману семиреченский губернатор настаивал на удалении Жуна из Чугучака в Кобдо1

По обоюдной договоренности русского и китайского правительств в Сергиополе (ныне Аягуз) 8 мая 1872 г. состоялась встреча уполномоченных. Со стороны России на нее прибыл генерал-майор Д. Богуславский, из Китая - илийский цзяньцзюнь Жун Цзюань. Представитель России заявил цинскому уполномоченному, что для возвращения Кульджи цинская сторона должна принять следующие условия : 1) Исправление границ, обозначенных Чугучакским договором ("...по хребтам, окаймляющим долины рек Или, Эмиля и пересекающим долину Черного Иртыша"); 2) Допущение наших торговцев внутрь Китая ("...через Кобдо и Улясутай, а также через Кульджу, и Чугучак, и Урумчи, Хами, западным воротам Великой стены в центр империи"); 3) Учреждение наших консульств в главных торговых пунктах Джунгарии, Монголии и Кашгара. Свои они могут заводить у нас, где желают; 4) Вознаграждение нас за убытки, понесенные нами при разорении дунганами Улясутая, Чугучака и пр., и за издержки на содержание на границе наблюдательного отряда". Без завоевания цинскими войсками соседних с Или территорий "мы Кульджи не отдадим, не допуская по соседству с нашими среднеазиатскими владениями образования маньчжурского оазиса, окруженного враждебным к нему населением"2. Хотя накануне этой встречи русский посланник в Пекине Влангали информировал цинское правительство о том, что возвращение Илийского края Китаю возможно лишь при условии достаточных у Жун Цзюаня вооруженных сил для фактического занятия и контроля края и объявления амнистии местному населению, цинский представитель отказался обсуждать какие-либо условия и потребовал немедленной сдачи края 3. Он заявил Богуславскому, что

"явился не для переговоров (на что у него нет полномочий), а для вступления в управление Кульджой, что войск с ним правда нет, но они придут со временем, а пока жители, конечно, охотно подчинятся его власти, узнав, что он привез амнистию" 4.

Поскольку ни официальных полномочий, ни войск для приема Илийского края у цзяньцзюня не было российская сторона неожиданно для китайской делегации прервала переговоры, причем сделано это было достаточно бесцеремонно и оскорбило представителя Китая. Генерал Богуславский направился из Сергиополя в Верный, а оттуда в Кульджу. Информируя русского посланника в Пекине Влангали о причинах срыва в Сергиополе переговоров Горчаков отмечал, что китайский сановник

"не был снабжен никакими полномочиями или инструкциями относительно западно-китайских дел и что китайское правительство, назначая уполномоченного, имело только в виду получить из наших рук, занятый нашими войсками Кульджинский край. При этом оно не допускало, по-видимому, необходимости заключения каких-либо дополнительных условий, которые обеспечивали бы на будущее время наши военно-административные и торговые интересы на китайской границе",

при таких обстоятельствах русский уполномоченный посчитал невозможным вести какие-либо переговоры. Чтобы такой исход дела не оказал неблагоприятного впечатления на китайское правительство, Горчаков рекомендовал посланнику в деликатной форме объяснить цинским министрам причины срыва переговоров, заверив их, что

"наши истинные намерения нисколько не противоречат интересам Китая, и что все действия наши имеют главною целью скорейшее подавление восстания и водворение порядка и благоустройства" 5.

Опасения русского правительства относительно негативной реакции цинского двора на срыв переговоров в Сергиополе подтвердились и посланнику в Пекине Влангали потребовалось приложить много усилий, чтобы убедить цинских сановников в том, что передача Илийского края Китаю несвоевременна, что лишенные сообщения и помощи из Китая маньчжуры не смогут его удержать. Переговоры о возвращении края были перенесены в Пекин. В записке в Цзунлиямынь от 6 июля 1872 г. российский посланник вынужден был вновь разъяснить позицию русского правительства, считавшего невозможным передать край под управление илийского цзяньцзюня Жуна. Передача края может состояться только тогда, убеждал цинских сановников Влангали, "когда власти ваши имеющимися у них средствами в состоянии будут удержать там порядок и спокойствие..., пока не будет обеспечено сообщение с Великой стеной или Внутренним Китаем... Образование в Или маньчжурского оазиса, окруженного враждебным к нему элементом и отрезанного от Пекинского правительства может иметь пагубные последствия и возобновить беспорядки в пограничном с нами крае, ибо маньчжурские власти, не обеспеченные в своей поддержке из Внутреннего Китая и даже в сообщениях с ним, рискуют быть свергнутыми при первом случае". Посланник просил цинское правительство рекомендовать своему комиссару избегать столкновений с русскими войсками и в связи с этим не выставлять пикеты и посты в Тарбагатае и переходить на территорию занятую русскими войсками, заявляя при этом, что "право ваше на эту область мы не оспариваем, но мы имеем также право требовать, чтобы на вашей границе не был бы вечный беспорядок..." 6. Позже, анализируя последствия одностороннего прекращения переговоров и отказ российского правительства вернуть Кульджу, Влангали отмечал, что эти обстоятельства совершенно изменили отношение цинского двора к России.

"Не желая вникнуть в наше положение, заблуждаясь насчет сил своих на крайнем Западе, не отдавая себе отчета в изменившихся политических условиях среднеазиатских стран, правительство богдохана отдало себя всецело чувству досады по поводу того, что домогательства его не были немедленно удовлетворены... Китайцы с свойственной им подозрительностью, усомнились в искренности намерений наших и искали в завоевательных замыслах объяснение нашим действиям. Неосторожные заявления неоднократно сделанные после того нашими пограничными властями, равно как и подстрекательства иностранной печати только подтвердили возникшие подозрения... усилили их злобу к нам... доверие заменилось полнейшим нерасположением"7.

Между тем цзяньцзюнь Жун Цзюань обосновался поблизости Чугучака, начал собирать войска и готовиться к походу на Манас. Русская туркестанская администрация ужесточила требования к китайским властям. Так, узнав о разграблении русского торгового каравана в Шихо и угоне скота китайскими партизанами - туаньлянями во главе с Сюе Сюе-гуном - в русских документах - Шушегуном, потребовала немедленно разыскать и наказать виновных и выплатить сумму ущерба. "В случае же неисполнения этих требований..., угрожал губернатор, - все племена, обитающие на юге и на западе от Кур-Кара-усинской пикетной линии будут подчинены нашей власти". Цзяньцзюнь Жун проигнорировал угрозу, заявив, что он прибыл в Чугучак не для расследования инцидентов, а для "принятия Илийской провинции и просил уведомить его, когда таковая будет ему сдана". Вину же за разграбление русского торгового каравана возлагал на предводителя дунган Тау-Ахуна8. Получив ответ Жун Цзюаня, генерал Колпаковский поставил перед Кауфманом вопрос о необходимости привести в исполнение угрозу и занять территорию Синьцзяна вплоть до г. Шихо, который также должен быть захвачен. Занятием этой территории русские, по его мнению, подчиняли бы своей власти кочующие там племена, обеспечивая тем самый безопасный торговый путь в Манас, снимая угрозу китайского вторжения в Кульджинский край с севера и перекрывали войскам Жун Цзюаня путь продвижения из Чугучака к Манасу и Урумчи9.

Отказ русского правительства в 1872 г. возвратить Кульджу, опасения цинского правительства, что русские могут захватить всю Джунгарию, резко ухудшили взаимоотношения России и Китая. Это ухудшение отношений сразу же выразилось в ряде конкретных действий цинских властей. Китайская сторона оставила без всякого удовлетворения претензии русской администрации Семиречья о возмещении материального ущерба за разграбление русского торгового каравана в Шихо в 1872 году 10. Отвергло требование возместить материальные потери за разграбление восставшими русского консульства, лавок и складов российских купцов в Улясутае. Под различными надуманными предлогами цинское правительство уклонялось от переговоров по пересмотру Правил сухопутной торговли, поставив обсуждение этого вопроса в зависимость от возвращения Россией Кульджи.

Жун Цзюань обложил тяжелой пошлиной в размере 1/30 от стоимости товара русских купцов в Чугучаке. С каждой двери в лавке или в доме купцы также должны были платить по 50 коп. Протесты русских пограничных властей были оставлены им без внимания. Посланному в Чугучак Колпаковским асессору Головкину Жун Цзюань заявил, что российские караваны "без уплаты пошлины ни в каком случае далее Чугучака пропущены не будут". Давая оценку этим действиям китайского генерала чиновник по дипломатическим поручениям при туркестанском генерал-губернаторе Вейнберг подчеркивал, что

"подобное бесцеремонное нарушение трактатов со стороны амбаня, обусловливается последними успехами китайцев над дунганами и близостью китайских войск. Из этого можно вывести заключение, каким тоном заговорят китайцы, если им удастся сломить Якуб-бека и со временем водвориться в Кульдже" 11.

Наши претензии, констатировало российское посольство в Пекине

"оставляются по целым годам без последствий; самые явные нарушения договоров китайскими чиновниками и произвол их оправдываются, а с другой стороны, проявляется строгая требовательность в случаях маловажных отступлений от договоров с нашей стороны".

Это подрывает престиж и достоинство России, наносит материальный ущерб, долготерпение российских властей только поощряет китайскую сторону на все новые антироссийские акции, почему, делал вывод Е.К. Бюцов, "Снисходительность наша должна уступить место более твердой политике"12.

Между тем известия о переговорах в Сергиополе и Пекине о передаче Или Китаю взбудоражили население Кульджинского края. По дороге и по приезде генерала Богуславского в Кульджу он был осаждаем депутациями от разных племен края. Русский комиссар заявил им буквально следующее:

"Возвратитесь спокойно к вашим занятиям. Государь не думает отдавать вас власти китайцев. Я напишу о выраженных вами чувствах преданности государю и по возвращении еще лично буду ходатайствовать, чтобы вы были оставлены под покровительством белого царя и вы, между тем, старайтесь заслужить эту милость строгим и безусловным повиновением начальникам, поставленным над вами от государя"13.

Объявление Богуславского об оставлении края под властью России, отмечала кульджинская администрация, "возбудило общую и вполне искреннюю радость не только в мусульманских племенах (таранчах, дунганах и киргизах), но даже в среде буддийских племен, хотя в меньшей степени" 14. Объезжая край и знакомясь с настроением населения на местах, Богуславский отмечал в своих записках, что мусульмане не скрывали своей решимости "не доставаться живыми китайцам". Власть русских при всех ее издержках, принесла в край стабильность, порядок. Вдохнула в население уверенность за свое хотя бы ближайшее будущее.

"Все население, не исключая киргиз и калмыков, которые при таранчинском владычестве не имели пашен, - отмечал Богуславский, - с открытием весны усердно принялось за хлебопашество: Посевы по всему району произведены в весьма широких размерах. Удачная весна, хорошие всходы и обильные дожди... подают надежды на изобильный урожай, который произведет самое благоприятное влияние на улучшение быта населения, изнуренного восьмилетними смутами и частию пострадавшего от неурожая прошлого года" 15.

Проехав всю Илийскую долину, побывав во всех сколько-нибудь значительных поселениях и расспросив жителей, писал 21 мая 1872 г. Богуславский Кауфману,

"я пришел к непоколебимому убеждению, что отдавать Кульджу китайцам нам не следует. Судя по той ненависти, которуя я нашел в дунганах и таранчи против манджурской власти, эта последняя никогда уже не может утвердиться в этом крае". [Возвращение края Китаю повлечет за собой] "только новую, может быть более чем прежде страшную резню и вторичное занятие страны нашими войсками"16.

Отказ русского правительства передать Илийский край в управление цзяньцзюню Жун Цзюаню вызвал среди официальных лиц на местах новую волну дискуссий о судьбе этого края. Вопрос о Кульдже оказался в "подвешенном состоянии" и местная кульджинская и семиреченская администрация оказались в затруднительном положении. Местные чиновники считали, что Кульджу необходимо оставить во владениях Российской империи. Наиболее полно эту позицию в начале 70-х гг. обосновал в своей записке туркестанскому г-г барон А.В. Каульбарс.

"Присоединение Кульджи, - считал он, - представляет нам значительные выгоды во всех отношениях, не говоря уже о вероятности возобновления наших торговых сношений с Урумчи, Кюмюлем (Хами) и Внутренним Китаем, оно непосредственно даст нам: 1. Около 100 000 новых подданных, из которых почти половина оседлая; 2. Преизобилующую всякого рода природными богатствами страну, некоторые ныне необитаемые пространства которой чрезвычайно удобны для колонизации; 3. Даст нам хорошие естественные границы; 4. Подчинит нам все киргизские роды, причем надо заметить, что без этого почти немыслимо уничтожение пограничной баранты, а вместе с тем полное водворение спокойствия и безопасности в области; 5. Откроет нам все течение судоходной ( по имеющимся сведениям от Балхаша до Кульджи) р. Или, которой быть может в недалеком будущем предстоит иметь важное торговое значение для области".

Нельзя также не считаться с угрозой захвата Илийского края Якуб-беком, войска кото-рого стоят под Урумчи. Если он возьмет этот город, полагал Каульбарс, он прервет торговлю России с Внутренним Китаем через Синьцзян. "Настала решительная минута, - восклицал автор, - быть или не быть нашей западно-китайской торговле" 17. В конце июля и по 10 сентября 1874 г. в Семиречье и Кульджинском крае в сопровождении Колпаковского побывал туркестанский г-г Кауфман, где он заболел лихорадкой. Не скрывая своего удовлетворения, он 29 сентября сообщал правительству, что население Кульджинского края уже вполне освоилось с установленными русскими властями порядками. Хотя подати, взимавшиеся ранее маньчжурскими властями с населения края "были весьма незначительными, но за то китайские чиновники обирали народ самым бессовестным образом". Русские власти установили налог в размере трех рублей серебром с кибитки или с дома, чем население "нисколько не тяготится" 18. Оценивая высказанные аргументы "за" и "против" возвращения края Китаю и склоняясь к последней точке зрения, губернатор просил правительство решить этот вопрос как можно быстрее, "чтобы стать в определенные отношения к населению и к китайскому правительству"19. Губернатор высоко оценил деятельность семиреченской администрации. "Хорошо знакомая с потребностями и нуждами местного оседлого и кочевого народонаселения, весьма удачно улаживает дела между киргизами и русскими переселенцами". Например, администрации Колпаковского удалось прекратить многолетнюю вражду между сарыбагишами и богинцами. "Они мирно кочуют теперь в прекрасных горных долинах между Нарыном и Иссык-Кулем..." Благодаря энергии и распорядительности губернатора Семиречья и его помощников созданы нормальные условия жизни в Кульджинском крае, мешает лишь "неизвестность и неопределенность положения Кульджинского края..." Эта неопределенность сдерживает развитие торговли и промышленности. До сих пор все пространство от Кульджи до Борохудзира

"груда пепла и развалин, между которыми до настоящего времени белеют черепа несчастных пассивных жертв мусульманского фанатизма. Печальные остатки многолюдных прежде гг. Чим-пан-дзи, Алим-пу, Чин-ча-ходзи, Суй-дуна, новой Кульджи, Бояндая свидетельствуют о вандализме дунганских скопищ".

Туркестанский г-г согласился с мнением Колпаковского и Полторацкого, что политика невмешательства России в дела Западного Китая в самом начале мусульманской инсуррекции была ошибочной.

"Всякое движение нашего Борохудзирского отряда за Усек, наверно, спасло бы тогда всю эту прекрасную местность от постигшего оную разорения, а вместе с тем подобная диверсия, вероятно, сохранила бы еще надолго китайское владычество:Но тогда не сочли нужным вмешиваться в происходящую на наших глазах резню и отряд оставался неподвижным" 20.

В 1872 г. русско-китайские отношения в Синьцзяне осложнились еще одним обстоятельством: обращением дунган к пограничным русским властям с просьбами о приеме их в подданство России. В 1872 г. ополчения Дунганского союза - Цинчжэн-го потерпели поражение в боях с войсками Якуб-бека. Потеряв Урумчи и Турфан глава государства Давут-халифа (в русских документах Хазрет-Дауд) бежал в Манас и обратился к русским властям за помощью. В письме к командующему войсками Семипалатинской области генерал-майору Полторацкому он просил спасти "жен и детей его страны" и "прислать одну или две тысячи войск для отражения наступления Якуб-бека" 21. Туркестанский губернатор Кауфман, сообщая об этих просьбах военному министру Д.А. Милютину, предписал
военному губернатору Семиречья Колпаковскому заявить дунганским послам, что защита дунган является обязанностью китайского правительства, подданными которого они являются 22. Из расспросов прибывших к Полторацкому посланцев стало известно, что дунгане помирились с китайскими "парти-занами" 23 и "действуют вместе против Якуб-бека". Однако, как заявил посланец дунган Едрыс-Магомет, "чувствуя себя не в силах отстоять свою независимость от кашгарцев без посторонней помощи, они просят принять их не только под покровительство, но просто в подданство белого царя". В ответ на эту просьбу, еще не имея никаких инструкций сверху, Полторацкий заявил, что император России не желает дальнейшего расширения своих владений и поэтому он даже не осмелится передать ему прошение дунган о подданстве. Помощь русских войск, даже если бы она и была оказана дунганам в их борьбе с кашгарцами, не решит их проблем. Русский чиновник предложил дунганам помириться с китайским правительством, вновь признать над собой власть цинского императора, который готов объявить им прощение. На это предложение дунганские послы заявили, что они лучше

"лягут до последнего и перережут своих жен и детей, прежде чем достаться китайцам: Если русские не хотят их подданства, они в крайнем случае скорее подчинятся правоверному Якуб-беку, нежели кяфирам китайским" 24.

Докладывая о ходе переговоров с дунганскими представителями г-г Западной Сибири Хрущову, Полторацкий подчеркивал, что намерение правительства России как можно быстрее передать власть в Илийском крае Китаю, чревато столкновениями с мусульманами. В случае передачи края Цинам, заключал генерал, мы должны быть готовы

"выдержать самую ожесточенную борьбу со всем мусульманским населением Западного Китая, которая в самом благоприятном для нас исходе, может кончиться поголовным истреблением этого населения. Первым же последствием такой меры будет полное слияние Дунганского владения с Алтышаром и решительное усиление значения Якуб-бека".

Командующий войсками Семипалатинской области предлагал пойти на риск и пренебрегая неприязнью Пекина "поддержать дунган против Якуб-бека и тем положить основание новому вассальному нам Дунганскому владению"25. Полторацкий предложил занять Урумчи и вместе с дунганами ударить по Якуб-беку. Докладывая о прошении дунган и о предложениях в связи с этим командующего войсками Семипалатинской области военному министру Милютину г-г Западной Сибири Хрущов высказал свое несогласие с ними. Если

"положить основание новому вассальному нам дунганскому владению, независимость которого от Китая в этом случае должна быть определенно высказана, [то] возрождение такого владения на северо-востоке Туркестанского края, в то время когда он замкнут на юге рядом независимых мусульманских владений, может породить в них стремление к самостоятельному политическому существованию и во всяком случае усложнит положение дел на этой окраине империи и вовлечет нас в ряд действий, исход которых определить весьма затруднительно" 26.

В начале сентября 1872 г. во время пребывания Полторацкого в Зайсанском посту, туда прибыла очередная дунганская депутация. Послы вручили русскому генералу ответное письмо от Хозрета- Дауда. В новом послании содержались прежние просьбы о военной помощи дунганам в их борьбе с Якуб-беком. Посланцы правителя дунган говорили русским чиновникам, что

"по составу и вооружению своему: могут еще бороться с кашгарцами, но последние теснят их главным образом тем, что препятствуют сбору хлеба и перехватывают транспорты с продовольствием, так что в ближайшем будущем они волей или неволей должны будут покориться Якуб-беку".

Примерно в это же время русским властям стало известно о том, что цинские власти пытались установить контакты с дунганами. Из Чугучака в Манас приезжал амбань с предложением признать власть богдыхана. Однако дунгане уклонились от каких-либо переговоров с Цинами. Обращаясь с повторной просьбой о приеме в подданство России, дунгане подчеркивали, что они вынуждены были взяться за оружие, "подвергаясь несмываемым оскорблениям и уничтожениям". Однако на смену изгнанным маньчжурам появились кокандцы, которые

"всюду свирепствуют и грабят, край в беспокойстве и мы убедительно просим высокое правительство послать к нам со всей поспешностью войско, дабы общими силами истребить коканцев и тем спасти народ от великих бедствий. Если помощь опоздает, земля эта не будет более нашей. Наши два народа (разумеется русские и дунгане) *, (* Примечания переводчика.) отныне став одной семьей, мы только жела-ем соединиться (с вами) воедино. Все наши сердца и помыслы, все наши лучшие качества, дабы совокупными силами, уничтожив мятежников (кокандцев), вечно жить в мире и дружбе, вечно опираться друг на друга, что будет великим счастьем не для одного человека, но поистине для всей Поднебесной (т.е. Вселенной)" 27.

В июле 1872 г. к Колпаковскому с просьбой о принятии дунган в российское подданство обратился командующий дунганскими войсками пяти городов Ту-ахун. Губернатор заранее запросил соответствующие инструкции у Кауфмана. Последний предписал ему отвечать в том смысле, что поскольку дунгане являются подданными богдыхана, то и защита их лежит на китайском правительстве, которое всем, кто повинится в своих проступках, дарует амнистию. Однако в ответ на предложение Колпаковского обратиться с этой просьбой к богдыхану, который обещает им амнистию, дунганский военачальник заявил, что он не верит обещаниям Цинов об амнистии, ибо в 1864 г. именно богдыхан "дал повеление истребить китайских мусульман..." Отказывая Ту-ахуну в просьбе, Колпаковский заявил, что Россия и Китай находятся "в вековых дружественных сношениях, то почитая Урумчинские земли принадлежащими Китаю, мы не можем послать туда без согласия китайцев свои войска", так как защита дунганских земель лежит на правительстве богдыхана 28. 21 июля 1872 г. Колпаковский писал Кауфману о тяжелом положении, в котором оказались дунгане: "Привыкшие к грабежам китайцы, союзные ныне с дунганами, производят вне городов настоящие разбои. Жители городов дунгане поставлены между двух огней: с одной стороны грабят их и истребляют войска Якуб-бека, начальники которых прибегают к всевозможным жестокостям и насилиям, отнимая у дунган жен, дочерей и последнее имущество, с другой стороны, китайцы своими разбоями и убийствами прекратили всякое сообщение между городами, жители которых не смеют выходить из своих жилищ даже для сбора хлеба: Отчаянное положение дунган приводит их к мысли о поголовном переселении на Или под наше покровительство". Однако направлявшееся в русские границы дунганское население китайские партизаны вырезают по дороге 29. Отказ русского правительства в помощи привел вскоре к полному подчинению дунган власти Якуб-бека. Решение же Кульджинского вопроса отложено на неопределенное время.

Примечания

1 ЦГА РУ. Ф. И-715. Оп. 1. Д. 51. Л. 140-144.

2 РГВИА. Ф. 447. Д. 9. Л. 1-2. Эта инструкция была утверждена императором Александром II 16 марта 1872 г.

3 Гуревич Б.П. История "Илийского вопроса" и ее китайские фальсификаторы//Документы опровергают. Против фальсификации истории русско-китайских отношений. М., "Мысль", 1982. С. 444-445.

4 РГВИА. Ф. 447. Д. 9. Л.Л. 1-8.

5 ЦГА РУ. Ф. И-715. Оп. 1. Д. 51. Л. 187-191.

6 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 9. Л. 9-12.

7 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6885. Л. 20-25.

8 АВПРИ. Ф. Главный архив. 1-9. Оп. 8. 1873 г. Д. 21. Л. 31об.-32.

9 АВПРИ. Ф. Главный архив. 1-9. Оп. 8. 1873 г. Д. 21. Л. 31об.-32.

10 Кожирова С.Б. Российско-китайская торговля в Центральной Азии (вторая половина ХIХ - начало ХХ вв.). Астана, 2000. С. 57-58.

11 АВПРИ. Ф. Главный архив. 1-9. Оп. 8. 1873 г. Д. 21. Л. 220 об.-221.

12 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6885. Л. 24-25.

13 ЦГА РК. Ф. 44. Оп. 1. Д. 5649. Л. 191.

14 Там же. С. 186-187.

15 Там же.

16 ЦГА РУ. Ф. И-715. Оп. 1. Д. 51. Л. 87-88.

17 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6839. Л. 27-28.

18 АВПРИ.Ф. Главный архив. 1-9. Оп. 8. 1873 г. Д. 21. Л. 99-99 об.

19 Там же.

20 АВПРИ. Ф. Главный архив. 1-9. Оп. 8. 1873 г. Д. 21. Л. 94-97 об.

21 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6854. Л. 99-100.

22 Там же. Л. 71-72.

23 О китайских "партизанах" их взаимоотношениях с Якуб-беком и дунганами см.: А.Ходжаев. Цинская империя, Джунгария и Восточный Туркестан. М., 1979. С. 55-58.

24 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6854. Л. 100-102.

25 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6854. Л. 100-102.

26 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6854. Л. 97-98.

27 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6854. Л. 128-129 об. Пер. с кит. Д. Пещурова.

28 ЦГА РК. Ф. 21. Д. 13б.

29 Там же.

Симонов Д. Г.

Семиреченский фронт в 1918 году: белогвардейские вооруженные формирования

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
В. А. Моисеев.

Россия и Китай в Центральной Азии

Глава 5. ОККУПАЦИЯ РУССКИМИ ВОЙСКАМИ ИЛИЙСКОГО КРАЯ В 1871 г.
http://new.hist.asu.ru/biblio/ruskit/05.html

Весной 1871 г. отношения между Кульджой и Верным обострились. Таранчами в кенте (поселении) Дубун были захва-чены заблудившиеся русские крестьяне, а затем арестованы и посланные на их поиски два казака. Этот и подобные инциденты, а также слухи о военных приготовлениях султана, о будто бы заключенном им с Якуб-беком антирусском военном союзе, будоражили казахское и киргизское население Семиречья. Некоторые из родоправитетелей решили бежать в Илийский край и присоединиться к своим единоверцам. 19 апреля свыше тысячи семей казахов Старшего жуза во главе со старшиной (прапорщиком русской службы) Тазабеком Бусурмановым бежали из Верненского уезда в Илийский край, разграбив по пути аулы других родов и угнав большое количество скота. Пытавшийся воспрепятствовать их откочевке казачий конвой под командованием есаула Герасимова был смят беглецами. Семиреченский губернатор Г.А. Колпаковский в письменной форме обратился к правителю Таранчинского ханства султану Абиль-оглы с требованием выдворить беглецов обратно, предупредив, что если султан не даст положительного ответа, то он "будет принужден двинуть отряд для преследования бежавших". Казаки, доставившие это письмо в приграничное уйгурское селение Мазар, "подверглись там всевозможным оскорблениям, соединенным с насилием". Султан Абиль-оглы не только не ответил на обращение Колпаковского, но приказал своим пограничным начальникам изгнать русские войска, если они действительно попытаются силой возвратить Тазабека и его людей.

Семиреченские власти, получив известие о том, что беглецы скрываются за Кетменьским перевалом на левом берегу р. Или, немедленно снарядили погоню. При этом командирам русских отрядов Колпаковский приказал

"ни в каком случае не начинать первыми враждебных действий против таранчей, а извещать их начальников при всякой встрече о цели нашего движения, заключающейся единственно в возврате наших откочевавших волостей" 1.

На границе российских владений с Кульджинским ханством в узком проходе Кетменьского перевала русский отряд, состоявший из одной роты пехоты и полторы сотни казаков при двух орудиях под командованием подполковника Елинского, был неожиданно атакован объе-диненными силами таранчей и киргизов. Лишь получив подкрепление, русские войска заставили неприятеля отступить2. Чрезвычайно крутой спуск с Кетменьского перевала, затрудненный устроенными таранчами завалами, сильный снегопад, отсутствие кормов и начавшийся падеж лошадей и верблюдов не позволили отряду продолжать преследование. После совещания с прибывшим на помощь во главе Тянь-Шанского отряда подполковником Ждан-Пушкиным, Елинский повернул обратно и повел войска в долину реки Шалкады-Су.

Расценив возвращение русского отряда как отступление и получив подкрепление, таранчи и киргизы, численностью более трех тысяч человек, бросились в погоню. 14 мая 1871 г. русский отряд, находясь уже на территории Российской империи, был окружен превосходящими силами неприятеля. Сильным артиллерийским огнем нападавшие были отбиты и, понеся большие потери, ушли за Кетменьский
перевал 3. Эти столкновения стали непосредственным поводом вооруженного конфликта между Россией и Кульджинским султанатом.

Срок, назначенный Колпаковским султану Абиль-оглы для ответа на письмо по поводу выдачи Тазабека, истекал 3 мая. Не получив ответа и узнав об оскорблениях и издевательстствах над посланными им в Кульджу казаками, нападений таранчинских войск на русские посты и сражении на Кетменьском перевале, он обратился к туркестанскому г-г К.П. Кауфману за приказом на военное вторжение в Илийский край.

"Бездействие наше, - доказывал он Кауфману, - в настоящем случае может вредно повлиять на умы наших киргиз, уважающих только силу и решительность и дать время нашему сомнительному соседу Якуб-беку подать руку помощи Кульдже: Отдельные же экспедиции: как, например, разорение Кетменя и Дубуна, хотя и полезно, но служит слишком малым возмездием за нападение на русские войска и объявление войны России инсургентом, называющим себя Султаном Илийским". Кауфман предписал военному губернатору Семиречья "наказать "таранчей, но поход в Кульджу, выполняя распоряжение правительства, отложить до осени4.

Однако ситуация на границе с Кульджинским ханством складывалась таким образом, что откладывать экспедицию до осени было невозможно. Ход пограничных событий, убеждал Колпаковский Кауфмана, диктует необходимость захвата Кульджи не ожидая осеннего времени и ответа китайского правительства о совместных военных действиях против инсургентов. Разгром главных сил таранчей и ликвидация Илийского султаната необходимо осуществить немедленно, "как для спокойствия пограничной полосы и кочевого населения, так и потому, что это (промедление - В.М.) дает таранчам время собраться с силами и призвать на помощь войска Якуб-бека, между тем как вверенные мне войска, имевшие несколько дел с таранчами, находятся накануне выступления против Кульджи". Хотя русские посты и преграждают Якуб-беку проход в Илийскую долину через Музартское ущелье, он может провести свои войска кружным путем через Урумчи и Манас или через проходы в верховьях р. Юлдуз. Тогда занятие Кульджи "будет стоить несравненно больше крови, чем теперь" 5. Туркестанский губернатор, докладывало Военное министерство императору Александру II, "оценив действительное положение дел и получив в это время высочайшее повеление от 27 апреля о предполагавшейся осенью экспедиции в китайские пределы", разрешил военному губернатору Семиречья "двинуться с самостоятельным отрядом на Кульджу для примерного наказания таранчей". Кауфман направил ему из Сырдарьинской области в качестве подкрепления сотню казаков Семиреченского полка, а в Токмакский уезд на усиление Нарынского и Каракольского укреплений 1-й Туркестанский линейный батальон. На проведение военной кампании против Кульджинского султаната из средств Туркестанского губернаторства было выделено 65 тыс. руб. 6.

Для отвлечения сил таранчей от отряда Елинского с русского военного поста Борохудзир к ближайшему таранчинскому укреплению Мазар был выдвинут небольшой отряд в составе одной роты пехоты, 20 казаков и двух орудий под командованием майора Балицкого. После непродолжительного сражения русские войска заняли укрепление Мазар и разрушили его. Однако местное уйгурское население прилегающих к этому укреплению деревень перекрыло текущие к Мазару арыки и ручьи и оставило русский отряд без воды. В то же время султанские войска окружили отряд и, прервав его сообщение с Борохудзиром, преградили дорогу к отступлению. В такой ситуации Балицкий принял решение двигаться вперед. Осыпаемый градом пуль и стрел, отряд дошел до разрушенного повстанцами китайского города Хоргоса в 12 верстах к востоку от Мазара. С наступлением темноты таранчи, дунгане и калмыки, численность которых доходила до 3 тыс. человек, атаковали русский отряд, но были отбиты сильным ружейно-артил-лерийским огнем. Из Хоргоса Балицкий повернул отряд к Аккенту и отттуда, подвергаясь непрерывным нападениям таранчей, возвратился в Борохудзир, потеряв за время этой экспедиции лишь троих солдат раненными. Таранчами был взят в плен казак, который вез в отряд почту с Борохудзира, без вести пропали два казака, вероятно они были взяты в плен.

Экспедиция отряда майора Балицкого - своеобразная разведка боем - выявила слабость многочисленных, но необученных и плохо вооруженных войск султана Абиль-оглы, значительные силы которого концентрировались по р. Хоргос. Колпаковский спешно формирует на Борохудзире основной, а на Кетменьском перевале вспомогательный отряды. Из Чунджи на помощь находившемуся вблизи Кетменьского перевала отряду подполковника Ждан-Пушкина и подполковника Елинского были направлены дополнительные силы: 2 роты пехоты, 2 сотни казаков, 4 орудия и учебная казачья команда во главе с полковником Михайловским. Соединившись, оба отряда 28 мая (по другим данным 29) спустились с Кетменьского перевала и разгромили оборонявших его таранчей, после чего захватили уйгурское село Кетмень7. На рассвете 31 мая отряд подвергся нападению прибывших с правого берега р. Или новых сил таранчей. Общее число нападавших составляло около 3 тыс. человек. Командовали ими лучшие военачальники султана: Лашкор-бек, Комбер-ахун, Абдулла-гаит, Мерден-шанбеги и др. Сколь важное значение борьбе за господство над Кетменьским перевалом придавали в Кульдже, свидетельствует прибытие к месту сражения самого султана Абиль-оглы.

Кетменьское сражение было одним из самых жестоких и упорных на протяжении всей Илийской компании 1871 г. Упорный бой, нередко переходивший в яростные рукопашные схватки, продолжался почти весь день. В конце концов, русские заставили таранчей отступить, причинив им сильный урон.

"Поражение неприятеля, - отмечалось в журнале политических и военных событий за июнь 1871 г. Канцелярии семиреченского губернатора, - было на этот раз чрезвычайно сильное. Местность сражения была усеяна неприятельскими трупами и множеством оружия" 8.

Потери русских составили 35 человек убитыми и ранеными9.

Потерпев неудачу, султан Абиль-оглы не отказался от мысли разгромить русский отряд, преграждавший вход в Кетменьское ущелье, и перебрасывает туда все новые силы. Зная о том, что главный удар в направлении Кульджи будет наноситься по правому берегу р. Или и опасаясь окружения, Михайловский принимает решение отступить до р. Дардашты. В наиболее узком месте ущелья он оставляет с небольшим отрядом подполковника Елинского, а сам с остальными войсками двигается на Борохудзир, куда и прибывает 5 июня. Ознакомившись с его рапортом, Колпаковский принял решение не оборонять Кетменьский перевал и приказал подполковнику Елинскому направить часть отряда на подкрепление отряду капитана Ветберга, охранявшему выход из Музартского ущелья в Илийскую долину, а самому с остальными силами идти на Борохудзир 10. Колпаковский, уже зная о решении правительства от 27 апреля 1871 г. о подготовке против Кульджи к осени военной экспедиции, решил не медлить, "дабы успокоить умы : киргиз и не дать время Якуб-беку подать руку помощи". Получив разрешение от Кауфмана он деятельно готовит войска к наступлени на Кульджу. 11.

Между тем на правом берегу р. Или между русскими постами и таранчами продолжались военные столкновения. 8 июня в районе Аккента значительные силы таранчей (до 3 тыс. человек) атаковали русские сторожевые части, но были повсеместно отбиты и отошли к р. Хоргос и селению Алимту. 5 июня, накануне решающего наступления, семиреченский губернатор Колпаковский обратился к населению Кульджинского края с воззванием, призывая его не оказывать сопротивления русским войскам, объясняя причины побудившие русское правительство начать военные действия против султана Абиль-оглы.

"Жители Илийского края! Военные силы наши будут употреблены только для уничтожения неприятельских войск и военных средств. - Говорилось в воззвании. - Все мирные люди, которые явятся к войскам нашим с покорностию и дружбою, могут жить спокойно. Никто не обидит их и не лишит принадлежащего им скота и всякого имущества. Русские войска будут действовать только против врагов, но не против мирных жителей: Пусть поймет все население Кульджинской страны без различия племени и вероисповеданий, что войска наши есть истинные их друзья и все неодолимые силы свои употребят не против мирного населения, а против таранчинского правителя, не внявшего предложениям дружбы и безумно решившего вызвать своими ничтожными силами войну с могущественным Русским
государством" 12.

В Борохудзир были стянуты почти все наличные силы, которыми располагала тогда семиреченская администрация: 6,5 рот пехоты, более 8 рот кавалерии и 10 артиллерийских орудий. Рано утром 16 июня 1871 г. сводный отряд русских войск под командованием Колпаковского по правому берегу р. Или выступил в направлении села Хоргос. За Хоргосом русский авангард был атакован большими силами таранчей, численностью свыше 4 тыс. человек под командованием Абдрахмана - газначи. Русские не только успешно отразили этот натиск, но и обратили противника в бегство и преследовали его на протяжении 14 верст, ворвавшись на плечах бегущих в Аккент. Бросая оружие, имущество, раненых таранчи обратились в бегство. Поражение султанских войск под Аккентом было сокрушительным и парализовало боевой дух как таранчей, так и помогавших им дунган и киргизов 13. Кроме того, в сражении против русских войск участвовали на стороне таранчей сибо и калмыки.

На следующий день, 17 июня, отряд выступил в направлении города Чинчахоцзи. Таранчи превратили город в настоящее укрепление. Он был обнесен стеной высотой до 5 и шириной до 4 метров. В окружающих Чинчахоцзи садах была укрыта артиллерия таранчей. Именно ее огонь остановил наступление русских войск. 18 июня, рано утром, русская пехота стремительным броском захватила артиллерийские позиции таранчей и ворвалась вслед за бегущими в город.

"При занятии войсками города, - отмечалось в донесениях командиров, - не было произведено никаких жестокостей и грабежей, обычных в подобных ситуациях. Только пробравшиеся за войсками в крепость волонтеры из китайских эмигрантов успели, пользуясь суматохой, сделать несколько грабежей, но были тотчас же удалены из города" 14.

Русские войска захватили несколько орудий, 40 крепостных ружей, сотни пик, луков, большие запасы пороха, свинца, военного снаряжения и продовольствия. Точных данных о потерях султанских войск обнаружить в документах не удалось, однако только в самом городе после сражения жители похоронили 45 человек.У русских был убит один казак, ранено 12 солдат и капитан А.В.Каульбарс15.

Кульджинский султан Абиль-оглы обратился к Колпаковскому с предложением прекратить боевые действия и приступить к мирным переговорам. Однако русским властям стало известно, что незадолго перед этим обращением Абиль-оглы отправил посольство к правителю Йэттишара Якуб-беку с просьбой о военной помощи. Понимая, что выступив с инициативой начать мирные переговоры, султан стремится выиграть время, необходимое для подхода войск Якуб-бека, семиреченский губернатор не ответил на это предложение 16.

19 июня Колпаковский направил двоих жителей Чинчахоцзи в Суйдун с прокламациями. В них русское командование предлагало населению Суйдуна не оказывать сопротивления войскам, на что большая часть горожан изъявила полную готовность. Когда в тот же день русские подступили к садам, окружающим город, "таранчи обратились в бегство, жители же Суйдуна криками со стен, бросая свое оружие, заявили о своей добровольной покорности". Русская кавалерия преследовала отступающие отряды таранчей на протяжении 30 верст до селения Баяндай, где последние были окончательно рассеяны 17.

Вскоре к расположившимся на отдых в окрестностях Суйдуна русским войскам стали прибывать перебежчики из окружения султана. Одним из первых приехал известный аксакал, бывший ранее посланцем Абиль-оглы в Верном Мир Азизбай, затем военачальник султана Бугири-минбеги и др. Они сообщили Колпаковскому, что главнокомандующий таранчинс-кими войсками Абдрахман-газначи и другие командиры, прибыв в Кульджу, доложили султану "о невозможности сопротивления русским и о своих тщетных усилиях удержать рассеявшееся войско" 18. Вняв их советам, Абиль-оглы направляет к семиреченскому губернатору Колпаковскому посольство с просьбой остановить продвижение русских войск к Кульдже * .

* Положение султана к этому времени осложнилось. После того как пал Суйдун, в ночь с 19 на 20 июня, проживающие в предместье Кульджи китайцы, подняли восстание против таранчей. Поводом для восстания послужил арест султаном Абиль-оглы китайского посольства, прибывшего к нему из Комула (Хами) для ознакомления с положением китайцев Кульджи. После убийства таранчами двух членов посольства его руководитель Ван Тин-чжан призвал китайцев Кульджи к восстанию. "Но собравшиеся по тревоге в значительном числе из крепости таранчи немедленно потушили восстание китайцев и перерезали всех попавшихся с оружием и без него китайцев". Погибло в ходе резни более двухсот китайцев, в том числе все члены посольства и сам Ван Тин-чжан. См.: ЦГА РК. Ф.44. Оп. 1. Д. 5649. Л. 138-139 об.

Последний в ответ на эту просьбу потребовал немедленной выдачи Тазабека и других беглецов, нашедших укрытие во владениях Абиль-оглы 19.

Когда русские войска продолжили движение на Кульджу, к Колпаковскому прибыло от султана новое посольство, в состав которого входил и 13-летний сын Абиль-оглы, а также авторитетные и уважаемые в Кульдже лица. Посольство доставило русским Тазабека и просило от имени султана остановить войска возле разрушенного в ходе атицинского восстания с. Баяндай, "куда выедет сам султан с почетнейшими людьми всей страны". И действительно, как только русские войска подошли к Баяндаю и стали располагаться на ночлег, из Кульджи прибыл султан Абиль-оглы "с почетнейшими светскими и духовными сановниками" и, встав на колени объявил, что "отдается на волю русского правительства, прося пощады своему народу"20. Колпаковский от имени императора Александра II гарантировал султану личную безопасность, неприкосновенность принадлежащего ему имущества, а населению Кульджи "спокойствие и безопасность имущества".

22 июня 1871 г. русские войска без боя вступили в столицу Илийского края город Кульджу *. (* Свидетель вступления русских войск в Кульджу цинский чиновник Лю Цунь-хань писал впоследствии, что русские "Взяв город, никому не сделали вреда, даже травке, ни одному деревцу, курице или собаке" См.: Потулов В.В. Колонизационное значение Илийского края. Пг., 1917. С. 49.) Султан сдал русским властям 57 медных орудий, 359 больших крепостных ружей, 13 фальконетов и много другого военного имущества и припасов. В день занятия Кульджи к Колпаковскому явились с изъявлением покорности представители почти всех кочевых племен и земледельческих поселений - кентов: сибо, солонов, калмыков, таранчей, кроме казахов племени кызай. Прибыли также главы собственно китайских (ханьских) поселений - Такиянзы, Джинхо и Шихо. Началось повсеместное разоружение населения Кульджи и окрестностей, формирование новой администрации. Через несколько дней после занятия Кульджи русский военный отряд под командованием войскового старшины Гильде был направлен Колпаковским в верховья р.р. Или и Каша в уйгурские кенты для разоружения населения и сбора информации 21.

Итак, русским войскам понадобилась всего одна неделя для занятия территории и ликвидации Таранчинского султаната. Анализируя причины быстрой и почти бескровной победы, чиновники канцелярии семиреченского губернатора подчеркивали:

"Без сомнения, результаты эти достигнуты превосходством и имуществом (оружием - В.М.) наших войск и тем строгим уважением, которое оказывалось личности и имуществу населения".

Помимо такого рода общих были и конкретные причины успеха.

"Слабое сопротивление, оказанное дунганами в Чинчахоцзи, и сдача ими без боя Суйдуна лишила таранчей помощи дунган, почитаемых лучшею и надежнейшею в стране военною силою, китайские пушкари и стрелки из крепостных ружей были или перебиты : на Алимту и под Чинчагози или забраны в плен и потому под Суйдуном таранчи, не умеющие сами обращаться с огнестрельным оружием, уже не могли поддерживать против нас того частого, хотя безвредного огня, который придавал им мужества на Алимту и под Чинчагози. После всего этого таранчам оставалось покориться без дальнейшей бесплодной борьбы"22.

Султанская власть в крае была ликвидирована. Абиль-оглы 17 июля 1871 г. отправлен на жительство в г. Верный, где и провел остаток своей жизни, получая от русского правительства пенсию в пять тысяч рублей23. Несмотря на проигранную войну, его провожали огромные толпы народа. Оккупация русскими войсками Кульджи стабилизировала политическую обстановку в этой части Синьцзяна, позволила приступить к восстановлению торгово-экономических связей с Внутренним Китаем. В то же время ликвидация Кульджинского султаната поставила перед туркестанской администрацией вопрос - как быть дальше? Передавать край под управление китайских властей, как предполагало ранее правительство, или временно вводить русское управление? Поскольку ответа китайского правительства относительно совместных действий в Или все еще не было, неизвестны были силы и средства китайского командования, которые могли быть направлены в Синьцзян, Колпаковский накануне выступления сообщал Кауфману, что он намерен "не объявлять о восстановлении маньчжурской власти" и ограничиться заявлением, что "участь края будет зависеть от воли русского правительства". Объясняя мотивы такого поведения, Колпаковский отмечал, что объявление местному населению о восстановлении китайской власти заставит его поддерживать таранчей. Семиреченский губернатор был также категорически против передачи власти в Кульдже, проживавшим в Семиречье китайским эмигрантам. Эти мелкие чиновники, считал он, не смогут "ни совладать с этой обязанностью, ни охранять порядок и безопасность, необходимые для наших сообщений. - Поэтому я, - писал он Кауфману, - на первое время предоставляю управление покорившимися пунктами и населением их племенному, родовому или выборному начальству: По прибытии же китайских сановников и военных сил управление страной будет им немедленно передано, если не последует иного распоряжения правительства". Управление краем в целом должно осуществляться русской администрацией и власть китайцам будет передана тогда, когда у них будет достаточно войск, чтобы удержать ее 24. Не изменилась позиция Колпаковского и после занятия края. Направляя 28 июня 1871 г. рапорт в Военное министерство туркестанский г-г Кауфман, указывал, что он "вполне разделяет" мнение семиреченского губернатора о нежелательности присутствия в Илийском крае китайских эмигрантов и объявления населению о передаче края Китаю, "до прибытия достаточного для фактического владения краем числа китайских войск и доверенных от Пекинского правительства чинов" 25.

19 июля 1871 г., находясь в Варшаве, император Александр II получил телеграмму от западно-сибирского генерал-губернатора А.П. Хрущова о занятии русскими войсками под командованием генерал-лейтенанта Колпаковского Кульджи. Ознакомившись с текстом, царь написал на бланке: "Очень рад, лишь бы оно не завлекло нас еще далее" 26. Император указал направить в Пекин уведомление о причинах и цели занятия русскими войсками Кульджи и о намерении русского правительства немедленно приступить к переговорам о возвращении края Китаю. Почти одновременно с этим указом из столицы Поднебесной в Петербурге была получена телеграмма от А.Г. Влангали, в которой он сообщал о фактическом отказе Пекина участвовать совместно с Россией в подавлении восстаний в Синьцзяне. Это резко меняло ситуацию и заставило правительство примириться с мыслью, что занятие Илийского края "не может уже иметь безусловною целью восстановление маньчжурских властей". В Петербурге было решено предоставить на усмотрение местной туркестанской администрации ввести в Илийском крае такое управление, "которое послужило бы, - докладывал Александру II начальник Главного штаба Ф.Л.Гейден, - (к) явной выгоде нашим интересам. Кто бы ни был правитель - китаец, таранчи или дунганин, которого по ближайшим соображениям признано будет полезным утвердить в соседней с нами стране, желательно, чтобы он дал нам такие материальные и нравственные гарантии, которые обеспечили бы спокойствие на нашей границе и способствовали свободному развитию нашей торговли: Может быть временное занятие Илийской долины и подействует благотворно на кашгарского правителя (Якуб-бека - В.М.) по отношению к нам"27.

Занятие русскими Кульджи, как показали последующие события, упредило захват края Якуб-беком. Уже в августе 1871 г. войска Якуб-бека в союзе с дунганами разгромили китайских партизан, скрывавшихся в горах Ляньсяня и Сазанза и крепко досаждавших своими нападениями дунганским городам и селениям. Совместные действия Якуб-бека и дунган вызвали обеспокоенность русских властей. К тому же Якуб-бек постоянно наращивал численность своих войск в Северном Синьцзяне 28. Однако союз Якуб-бека с дунганами оказался непрочным и уже весной 1872 г. старший сын Якуб-бека Бек-Кули-бек осадил столицу дунган Урумчи.

30 июля 1871 г. МИД России направил российскому посланнику в Пекине Влангали рекомендации относительно линии поведения в объяснениях с китайским правительством по кульджинским делам. Указав, что фактический отказ маньчжурского двора участвовать в совместных военных действиях против инсургентов Синьцзяна изменил планы российского кабинета, которое, подчеркивалось в инструкции, "скорее всего предпочло бы оставаться в прежнем выжидательном положении до разъяснения обстоятельств и не предпринимать никаких наступательных движений. Но сила обстоятельств заставила нас действовать иначе". Посланнику предлагалось обратить внимание цинского правительства на вынужденный характер занятия русскими войсками Илийского края и ликвидации султаната, так как правитель его Абиль-оглы "перешел в самое последнее время к открытым враждебным действиям и напал на один из наших передовых пикетов в Семиреченской области". Чтобы предупредить дальнейшие беспорядки на границе, наказать султана "за дерзкий его поступок" русские пограничные власти вынуждены были прибегнуть к оружию. Необходимо заверить богдыхана и его сановников, что российское правительство "ни в каком случае не желает присоединить Кульджинский округ к составу империи" и готово вернуть Илийский край Цинской империи, более того готово "содействовать до известных пределов восстановлению китайских властей" в этом крае 29.

Илийский край был временно включен в состав Туркестанского генерал-губернаторства и подчинен военному губернатору Семиреченской области Колпаковскому, при котором в Верном была создана специальная Канцелярия по кульджинским делам, которую возглавлял сначала Н.А. Аристов, затем Н.Н. Пантусов На территории Илийского края площадью в 1400 кв. верст до восстания проживало около 130 тыс. человек. В административном отношении край сначала был поделен на четыре участка во главе с русскими участковыми началь-никами: майором К.Н. Балицким, есаулом И.С. Герасимовым, штабс-капитаном Н. Шнейдером и подпоручиком М. Ляшевским. В 1874 г. третий, а в 1876 г. четвертый участки были упразднены. Территория бывшего султананата была поделена на два участка: Северный (на правом берегу р. Или) и Южный (на левом берегу). Последний, протяженностью с запада на восток около 500 верст от мест Дубун и Губун-Таш до верховий рек Каш и Кунгес. Этот участок делился на восемь волостей: две уйгурских, три казахских и по одной торгоутской, сибоской и калмыцкой с населением свыше 50 тыс. человек, не считая китайцев и русских. Северный участок включал г. Кульджу, уйгурские и дунганские поселения, два китайских села Лауцугун и и Чимпанцзи, кочевья казахских родов суванов, кызаев и байджигитов, сумуны калмыков и солонов, численность населения которых составляла свыше 46 тыс. человек. В поселениях была введена выборная власть. Ежегодно на собраниях каждая волость избирала старшину и помощников, а также народных судей, утверждаемых военным губернатором Семиречья. Волостные управители у казахов назначались Колпаковским сроком на три года. У калмыков и торгоутов управителями остались их прежние угурдаи (волостные старшины) 30. Административным центром стала Старая Кульджа. Расходы на занятие и управление краем русская администрация возложила на "господствовавшие племена" - уйгуров и казахов, "как главных виновников в военном столкновении и как более состоятельную часть населения". Сумма контрибуции в возмещение издержек военной экспедиции составила 53 тыс. рублей. Предполагалось собрать эту сумму к началу августа 1871 г. По предварительным подсчетам семиреченской администрации общая численность населения Илийского края составляла свыше 100 тыс. человек. Из них 38 тыс. уйгуров, 22 тыс. казахов, 5 тыс. дунган, 15 тыс. сибо и солонов, от 5 до 7 тыс. китайцев и около 17 тыс. калмыков. При этом большая часть китайцев, признавших русскую власть, проживала за пределами Кульджинского края. Около 4 тыс. китайцев, признавших русскую власть, жили в Такиянзе, Джинхо, Шихо и Кур Кара-усу 31.

Вместо разнообразных и многочисленных налогов и поборов, существовавших при маньчжурах и в султанате, русская администрация установила единый налог: по три рубля с семьи. Исключение было сделано для разоренных китайцев и калмыков, которые должны были вносить по 1 рублю с семьи. Причем расклад налога осуществляли сами общества, "соразмерно средствам плательщиков". В целом в 1871 г. размер налоговых поступлений должен был составить 64795 руб. К этой сумме затем были добавлены подати с прикочевавших на Кунгес торгоутов32. Калмыки-торгоуты, кочевавшие в районе Кара-шара, во время войны Якуб-бека с дунганами, поддержали бадаулета, но отказались признать над собой его власть. Угроза нападения войск Якуб-бека побудила искать покровительства новых хозяев Кульджи - русских.В августе 1871 г. в Кульджу прибыл калмыцкий посланец. В результате переговоров калмыкам было разрешено поселиться в районе р. Кунгес. Между тем в то время пока шли переговоры торгоуты подверглись нападению кашгарских отрядов и не дожидаясь официального решения двинулись на Кунгес. 29 сентября в Кульджу с этим известием прибыл новый посланец от ханши торгоутов. Русские власти предоставили под кочевья торгоутам долину р. Кунгес и пастбища в близлежащих горах. Эти земли когда-то обещал, но так и не дал им султан Абиль-оглы 33.

На содержание оккупационных войск, чиновников в Кульдже и Канцелярии по Кульджинским делам в Верном из государственных средств не было истрачено ни копейки. При этом доходы района и благосостояние его жителей с каждым годом возрастали. Так, в 1878 г. они составляли 111950 руб. 60 коп.; в 1879 г. - 129693 руб. 25 коп.; в 1880 г. - 146118 руб. 20 коп. В справке, составленной Канцелярией по кульджинским делам уже после оставления русскими края, отмечалось, что

"население не обременялось податями и всегда легко и безнедоимочно вносило подати. До 1879 года оклад подати, включительно с земским сбором существовал 3 руб. 60 коп. с податной единицы для обществ более состоятельных (таранчи, киргизы, сибинцы) и 2 руб. 40 к. и 1 руб. 80 коп. для обществ менее состоятельных, как-то китайцев, калмыков. В 1879 году оклад увеличен - для первых до 4 руб. 60 коп., для вторых до 3 руб."34

Податной единицей считалась семья имеющая самостоятельное хозяйство, а иногда и несколько семей, живущих единым кланом.

Сознавая временный характер владения краем русские власти тем не менее уделяли внимание развитию экономики края и благосостояния населения: строили дороги, мосты, открывали фельдшерские пункты, первые светские школы, заботились о развитии торговли, закладывали сады. Так, на месте бывшего султанского сада и зверинца в 1872 г. был разбит казенный сад, называвшийся Айрам-бак, в котором были высажены фруктовые деревья, разбиты цветники, устроены дорожки. Со временем сад превратился в излюбленное место гуляния горожан. Устраивали сад выпускники Верненского училища садоводства. В саду были также посажены тутовые деревья и начато разведение шелковичных червей для шелководства. Также в Кульдже был заложен еще один казенный сад - Даулет-бак. Третий виноградный сад был отдан под размещение русских войск и по сути погублен.

В Кульдже была открыта городская больница, специальная больница для лечения больных венерическими заболеваниями, кроме того гражданское население принимали на лечение в госпиталь. Планировалось устроить больницу в помещении бывшего султанского дворца на 50-70 коек. Бедняки лечились бесплатно, причем не только в больнице, но и получали медицинскую помощь прямо на квартирах врачей и фельдшеров. Впервые в истории края начато оспопрививание.

В Кульджинской русской школе на 34 учащихся в 1873 г. 25 было уйгурских детей и только 7 русских. Учителями были русский педагог Васильев и уйгур Казы-Калян. Большую роль в создании больниц и школ сыграл подполковник Рейнталь.

Русские власти запретили рабство и работорговлю, жестко пресекали воровство. Объехав в мае-июне 1873 г. край чиновник Кульджинской канцелярии известный впоследствии востоковед Н.А. Аристов в своем отчете подчеркивал, что "Материальное благосостояние населения района всех племен заметно год от года улучшается...", особенно земледелие и скотоводство.

"Политическое настроение мусульманского населения не оставляет желать лучшего, ибо дунгане, таранчи и киргизы весьма довольны нашим управлением. Чувства эти разделяют и буддийские племена, но желание отомстить мусульманам за прошлое и интриги чиновников, желающих восстановления былой своей власти, жалованья и почета, поддерживают в умах некоторой части сибо, китайцев и торгоутов скрытное против нашего владычества недовольство и желание возврата китайской власти" 35.

В августе-сентябре 1874 г. в Кульджинском крае побывали Кауфман, Колпаковский и чиновник по дипломатическим поручениям при Туркестанском г-г Вейнберг. Докладывая о результатах поездки в Семиречье и Кульджу директору Азиатского департамента П.Н. Стремоухову, Вейнберг отмечал, что

"Все население мало-помалу оживает после китайско-дунганской смуты, повсюду видно стремление применить с пользою представленные природою удобства и подспорья, и если это столь естественное движение к новой жизни и тормозится в настоящее время, то единственно вследствие неизвестности и неопределенности положения Кульджинского края:, парализующего все производительные силы края и недопускающего развития торговли и промышленности" 36.

Примечания

1 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6889. Л. 12-17

2 ЦГА РК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 5649. Л. 118-119.

3 Там же. Д. 5647. Л. 120об.

4 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6889. Л. 12-17.

5 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6842. Л. 2-2 об.

6 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6839. Л. 42-45.

7 Там же. Д. 5649. Л. 123-126 об.

8 Там же. Д. 5649. Л. 127.

9 Там же. Л. 129.

10 Там же. Л. 128-128 об.

11 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6839. Л. 42-45.

12 ЦГА РК. Ф. 21. Оп. 1. Д. 9. Л. 1-1 об.

13 ЦГА РК. Ф. 44. Оп. 1. Д. 5649. Л. 130.

14 Там же. Л. 131об.-132.

15 Там же. Л. 132-132 об.

16 Там же. Л. 134 об.-135.

17 Там же. Л. 133.

18 Там же. Л. 134.

19 ЦГА РК. Ф. 44. Оп. 1. Д. 5649. Л. 135.

20 Там же. Л. 135.См. также: [Дьяков А.] Воспоминания Илийского сибинца о дунганско-таранчинском восстании в 1864-1871 годах в Илийском крае. СПб., 1908.

21 ЦГА РК. Ф. 44. Оп. 1. Д. 5649. Л. 140.

22 ЦГА РК. Ф. 44. Оп. 1. Д. 5649. Л. 137об.

23 См.: [Дьяков А.] Воспоминания Илийского сибинца :С. 21-23. Примечание В.Л. Котвича.

24 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6842. Л. 2-5.

25 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6842. Ч. 1. Л. 1.

132

26 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6839. Л. 50.

27 РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 255. Л. 339-343.

28 ЦГА РК. Ф. 44. Оп. 1. Д. 5649. Л. 160, 162 об.

29 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6842. Л. 9-12.

30 РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6926. Л. 12-14,21-23. Данные за 1876 г.

31 ЦГА РК. Ф. 44. Оп. 1. Д. 5649. Л. 145 об.-146.

32 ЦГА РК. Ф. 44. Оп. 1. Д. 5649. Л. 152-153.

33 ЦГА РК. Ф. 44. Оп. 1.Д. 5649. Л. 152-153.

34 ЦГА РК. Ф. 64. Оп. 1. Д. 5053. Л. 10-10 об.

35 См.: ЦГА РК. Ф. 21. Оп. 1. Д. 7. Л. 56-79.

36 АВПРИ. Ф. Главный архив. 1-9. Оп. 8. Д. 21. Л. 96-97. Подробно о политике России в Илийском крае см.: Сутеева К.А. Политика России в Илийском крае в 1871-1881 гг. Автореф. канд. дисс. Алма-Ата, 1987.

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
Часть 1-я.
Глава 1-я.
Географический очерк.
Общий обзор

Населенная территория Семиреченского казачьего войска и расположена в средней и северной частях Семиреченской области, где она разбросана на более или менее крупных участках в Верненском, Джаркентском, Копальском и Лепсинском уездах.
В следствии такого раздробления войсковой территории, здесь будет изложен Географический обзор средней и северной частей Семиреченской области, т. е. страны, заключающейся между горным хребтом Тарбоготаем - на севере, озером Иссык-Куль - на юге, озером Балхаш - на западе и государственной границей с Китаем - на востоке. Расположившаяся в этих пределах страна, по характеру своей поверхности, в высшей степени разнообразна: в ней высятся громаднейшие годные хребты и стелятся необозримые равнины, горные массивы прорезываются плодородными долинами, а равнины на огромных протяжениях заняты песчаными пустынями или покрыты местами, солончаковыми и болотистыми пространствами.
На юге и западе страна прилегает к одним из величайших в мире озерам Иссык-Кулю и Балхашу. При чем Балхаш, своей восточной оконечностью, почти на 200 верст врезается в описываемую страну, как бы и теперь еще стремясь по широкой полосе песков и болот восстановить свою былую связь с озерами Сасык-Куль, Уялы, Ала-Куль й др., которые тянутся цепью к известной свои ми чудовищными ветрами Каптагайской теснины.
Но среди всего этого разнообразия местности резко выступают три горных массива: Тарбоготай, Семиреченский или Джунгарский Ала-тау и Заилийский Ала-тay в долинах и у подножий которых сосредоточилась вся культурная жизнь страны.

Горы Тарбоготай.

Тарбоготайская горная система представляет собственно западное ответвление Алтайской и отделяется от неё широкою долиною реки Черного Иртыша и озера Зайсан. Тарбоготай ограничивает с северо-востока ту обширную низменность, среди которой расположены озера: Балхаш, Сасык-Куль, Ала-Куль и др. За начало Тарбоготая можно считать незначительные высоты на юго-восток от станицы Сергиопольской, а конец насколько он известен, лежит в китайских пределах в соседстве озера Улюнгур или Кызыл - Баш.

В пределах Семиречья расположены только южные склоны системы, западнее перевала Хабар-асу*) поворот ной точки государственной границы с Китаем: северные-же склоны и разветвления Тарбоготая находятся в Зайсанском уезде Семипалатинской области.
В Семиреченской части Тарбоготая, как и вообще во всей его системе, на запад от перевала Хабар-асу, нет ни одной снежной вершины, хотя и есть пики до 9200 ф. высотою над уровнем моря. Эта часть Тарбоготая почти безлесна и бедна водными источниками, так что на всем своем протяжении дает только две реки, достаточно многоводных, чтобы добраться до озера Ала куль -- Урджар и Хатын-су (Кок-Терек), всe же остальные не имеют столь ко воды и пропадают безследно в пустынных степях. Исключение составляет еще река Эмиль, тоже достигающая Ала-Куля, но река эта берет начало уже в китайских владениях.

Семиреченский (Джунгарский) Алатау.

Семиреченский (Джунгарский) Ала-тау ограничивает с юга-востока ту же обширную низменность, на севере и северо-востоке которой, высится Тарбоготай, и представляет северо-западное ответвление Тянь-Шаня.
Главный хребет системы тянется почти вдоль 45-й па раллели и здесь мы видим снежные вершины на расстоянии более 200 верст**). На запад, хребет этот почти вне запно падает у почтовой станции (бывший пикет) Ак-ичке***), откуда уже идут к западу лишь невысокие холмы скоро сливающиеся со степью; нa востоке тоже явление пред ставляет урочище Каптагай, где обрыв хребта еще резче.

*) Хабар-acy ф-ка верстной карте изд. 1892 r. военно-топографнческого отдела Главнаго Штаба и «Талды-асу» по Венюкову – Опыт обозрения русских границ в Азин 1873г. стр. 327 и Костенко -Тур-кестаиский край т. I стр. 148 1880г.
**) Снежная линия проходит здесь иа высоте почти 10.000 фут.
***) На почтовой дороге из гор.Вернаго в гор.Копал первая станция в 27 верстах от гор.Копала.


В западной половине, между истоками рек Кок-су и Сар-кана, от главного хребта начинают отделяться слег ка расходящиеся, но почти параллельные ветви большей частью значительней высоты и мало доступные.

Самая южная и длинная из ветвей - хребет Кучгей-тау (Чугак, Аламань или Алтын Эмельский ) с средней высотой 6000 фут, исходит почти до самой реки Или, ог раждая собою и своими южными разветвлениями Илийскую долину с севера. В этом хребте имеется удобный для колесной езды горный проход Алтын-Эмельский, расположенный на высоте 5963 фута*), через который прохо дит почтовая дорога из г. Верного в город Джаркент и далее.в китайские пределы, в город Кульжу.

Снежные хребты Семиреченского Алатау дают начало многим водным источникам, а потому долины его сравни тельно густо заняты русскими поселениями, которые сосредо-тачиваются в его нижней лесной зоне, где вместе с тем кочуют и киргизы Средней Орды. Пространство между Каптагайскою тесниной и долиною реки Эмиль занимают горы Барлык и Оpxечук, их до некоторой степени можно еще считать восточным продолжением Семиреченского Ала-тау, но только меньшей высоты. Топография этих гор еше мало известна.

Барлыкские горы, по-видимому состоят из ряда параллельных цепей. Джаирский перевал через эти горы на дороге из китайских пограничных городов Чугучака и Дорбулджина, в китайские же Шихс и Урумчи, хотя и весьма плоский, но однако в своих высших точках достигают 5945 ф. над уровнем моря, показывает, что средняя высота Барлыка не должна быть менее 6000 фут. С Барлыка стекает несколько речек, но всe они незначи тельны, что почти ни одна из них не достигнет Ала- Куля, теряясь в его прибрежной унылой степи.
Барлык известен в Семиречье своими минеральными источниками, находящимися на западном склоне гор в Лепсинском уезде. Неустроенность путей сообщения в этой части области и отдаленность источников от населенных пунктов, усложняющая вопрос продовольствия, больных , затрудняют пользование источниками.

Заилийский Ала-тау

Заилийский Ала-тау, собственно одно из западных ответвлений исполинской цепи Тянь-Шань, располагается между озером Иссык-Куль и долиною реки Или и представляет одно из типичных складчатых хребтов системы Тянь-Шаня. Заилийский Ала-тау состоит из двух длинных высоких, почти параллельных, цепей известных под именами северного и южного гребня. Южный гребень называется еще и Кунгей-Ала-тау. Обе эти цепи почти на меридиане середины озера Иссык-Куль связаны громадным гранитным массивом Чилико-Кебинским горным узлом, который разделяет долину, образовавшуюся между цепями, на две продольных долины: по западной из них течет река Большой-Кебин, приток реки Чу, а по восточной - река Чилик, приток Или.

Северный и южный хребты Заилийского Ала-тау слегка и постепенно расходятся в своих восточных и западных оконечностях, а в расширившуюся таким образом про дольную долину входят неболыше промежуточные кряжи, па¬раллельные с двумя главными хребтами.
Восточный промежуточный кряж Далашик, достигающий 7335 фут средней высоты, а в отдельных вершинах и 9530 фут отделяет долину реки Чилика от более ко роткой долины его же притока реки Дженышке.

Западный промежуточный кряжъ -Учь-Конур - разделяетъ долины рек Большого и Малого Кебина, притока реки Чу.
Северный гребень Заилийского Ала-тау представляет непрерывный кряж, в средней своей части возвышающиеся за пределы вечных снегов и несколько понижающейся в своих оконечностях, прорванный в восточной своей части ущельями рек Чилика и Нарына, горный кряж между ко торыми носит название Тур-айгыр.
Западная часть северного хребта, от меридиана запад ной оконечности озера Иссык-Куль начинаетъ уклоняться к северо-западу понижаясь постепенно, минует южную оконечность озера Балхаш уже сплошной волнистою возвы¬шенностью и теряется затем в прибалхашских степях. Семипалатинской области.
Эту часть северного Заилийского Ата-тау - от горного узла, разделяющего истоки рек Большого Кеоина и Чилика можно рассматривать, как высоки горный водораздел между бассейнами озера Балхаш и реки Чу направляющейся к Аральскому морю.
Почти против только что упомянутого горного узла и близь станицы Софийской возвышается Талгарнын-тал-чеку или гора Талгар - высшая точка северного гребня, дости гающая 15000 фут над уровнем моря, покрытая вечными снегами. От этого пика северный гребень понижается по степенно в обе стороны. Вечные снега располагаются на нём верст на 50 по сторонам Талгарскогопика, да и то на южном склоне хребта снег лежит далеко не непрерывным покровом; остальные же высокие вершины северной гряды Заилийского Ала-тау покрыты только пятнами вечного снега, так что весь гребень вполне оправдывает своё название Ала-тау, т. е. пестрых гор. Средняя высота этой гряды определяется в 8600 фут, а снежная линия проходит здесь на высоте 11000 фут.

*) Костенко, «Туркестансий край». Каталогь барометрически определенных высотъ.

Южный гребень Заилийского Алатау начинающийся от Буамского ущелья по строению своему довольно сходен с северным, но только в своей средней части несколько ниже его, зато менее понижается на оконечностях, а потому средняя высота южного гребня – 6800 фут несколько превосходит высоту северного.

Южный гребень поднимается со стороны Иссык-Куля такою крутою стеною, что почти не имеет передовой цепи, ни предгорий, а только короткие и быстро понижающиеся котрфорсы.

Геогностического строение.

Относительно геогностического строения гор Семиречья исследования горных инженеров Мушкетова, Романовского и др. обнаружили, что породы, слагающие их, весьма разнообразны, но, кроме образований чисто осадочных. преобладают породы массивно-кристаллические (граниты, сиениты, гнейсы, кварцевые и ортоклазовые порфиры, фельзиты) и метаморфические (глинистые и кремнистые сланцы, кристаллические известняки, кварциты, туфы *).
Как самый Тянь Шань, так и его западные продолжения Семиреченский и Заилийский Алатау, долгое время считались заключавшими в себе множество вулканов. Еще путешественники ХVIII-го столетия много рассказывали о говорящих горах в Тянь Шане. Со времени Гумбольта вопрос о вулканизме Тянь-Шаня был окончательно разрешен в положительном смысле. Но когда русские исследователи проникли в самые заповедные области гор Тянь-Шаня, то этот вопрос получил уже обратное решение, т. е. что в исследованных в этом отношении частях Тянь-Шаня главным образом в Семиреченском и Заилийском Ала тау, нет не только действующих вулканов, но даже и сольфатар **), к разряду которых были причисляемы раньше горы Куулук (в восточн. части Кунгей Ала-тау, по реке Чарыну) и Кату близь города Кульджи. При ближайшем исследовании этих гор оказалось что предположение о вулканизме их обязано своим происхождением подземным пожарам залежей каменного угля. ***)

Ископаемые богатства.

Из полезных ископаемых здесь известны месторождения в Заилийском Ала-тау:
Золота - в верховьях реки Кегень (приток Чилика) в двух пунктах и в верховьях реки Кетьмень, в горах Кетьмень.
Серебра – там же, между притоками Кегеня, рек Ку-мырчи и Кара-Аиши,
Свинцовыя руды - в горах Тимирлик, к югу от вы селка Подгорного, и между истоками речек Таргапа и Кастека.
Марганца - в верховьях рек Ак-сая и Каргалинки к юго-западу от города Верного. Добыча извести и ломки колыбташа в горах, близ станицы Каскеленской. ****)
В Семиреченском Ала-тау:
Золота - в двух местах по реке Тентек, вблизи селения Уч-Арал и между речками Тентек и Джаманты, к юго-юго-западу от селения Колпаковского.
Железного блеска и магнитного железняка - в горах Кара, к юго-востоку от города Копала и в горах Кату тау, на правом берегу реки Или, против устья Чарына.
Бурого и глинистого железняка - в верховьях реки Каратала
Каменного и бурого угля - в горах- Алтуайт и Кеден, в системе реки большой Биже, в горах Кату-тау и Кал-кан - на правом берегу реки Или.
Свинцовые руды - вблизи Джаман-Алтын - Эмельского перевала в горах Чулак и в горах Калкан.
Мрамор - в Джаман-Алтын-Эмельском перевале, богатые ломки *****).

*) Геологическая карта Туркестанского края, Мущкетова и Романоскаго изд. 1884
**) Сольфатара— вулканъ., вступивший въ ту фазу, которую проходят, многие вулканы на пути к полному покою. Сольфатары обыкновенно выделяют сероводород и сернистый газ.
***) История земли М. Неймайр . Геология, стр. 173, 229 и 230. Мушкетовъ. Краткий отчетъ о геологическом путешествии по Турке стану 1875 г.
****) Калыбташъ —мягкий камень, пригодный для скульптурныхъ работъ.
*****) Костенко. Очерки Семиреченскаго края. Военный сборникъ № 11 1872 г.


Калыбташ, аметист и др. минералы в горах Чулак, вблизи и на юге от Карачекинской почтовой станции, по дороге из Верного в Копал.
В Тарбоготае:
Медные руды, по реке Аягузу в верховьях, а затем и вблизи станицы Серпопольской, к северо-востоку от неё; в трех пунктах в горах Чингиз-тау, к западу от Серпеполя и здесь же в двух пунктах свинцовые руды.
Каменный и бурый уголь в горах по верхнему течению реки Аягуза и вблизи перевала Су-асу в верховьях реки Кусак (приток Урджара). *)

Вообще же горные богатства области мало исследованы и ожидают еще изучения не только с промышленными, но и с научными целями, так как только два ученых, горные инженеры Мушкетов и Романовский, совершили здесь поездки для ознакомления с геологическим строением края, но не видели многих его местностей и не имели в своем распоряжении достаточно времени для полного его изучения. **)

Многие из из известных месторождений разрабатывались туземцами еще до появления в стране русских, но тем не менее ни одно производство не достигало до широких размеров. По приходу русских разработка полезных ископаемых не усилилась, а напротив даже уменьшилась, так как туземцы бросили свои работы (исключение - соль), а русские - полезные ископаемые начали привозить из Европ. России и Сибири.

Такое положение горной промышленности обусловливается малою населенностью и малою культурою края. Все это вместе взятое дает в выводе, что гораздо выгоднее привезти нужные ископаемые из России или Сибири, чем строить для их обработки заводы на месте, которые, в данное время никоим образом не оправдают затраты на них. Да и кроме того, известные месторождения, например, золота, как самого ценного металла, по-видимому, настолько незна чительны, что единственный в Семиреченской области золотопромывательный прииск в верховьях реки Кетемень, в Джаркентском уезде в 1903 году из 900 тысяч пудов промытого песку дал только 8 с небольшим фунтов золота ***).

Для развития горной промышленности, которой по обилию рудных и минеральных месторождений несомненно предстоит большая будущность, важно было бы открытие и разработка каменного угля в Илийской долине. Геологическое и топографическое строение этой долины дает полную веро ятность, что мощные каменно-угольные пласты, залегающие в горах по обоим берегам реки Или, в китайских владениях продолжаются и в наших пределах. Это подтверждается признаками и выходами каменного угля в горах Кагу-тау и Калкан, затем на севере от Чингильдинского пикета, к рекам Виже и Макуру ****) и пожарами залежей каменного угля в горах Куулук по р. Чарыну.

Землетрясения.

Совершенное отсутствие вулканизма в горах, наполняющих Семиречье, не исключает однако, деятельности иных сил в недрах земной коры, деятельности, вызыва ющей здесь сотрясение земной поверхности. Землетрясение так часты в описываемой стране, что население почти при выкло к ним и сотрясения не причиняющие видимых разрушений почти не обращают на себя внимания и считают ся чем то совершенно обычным. Такое отношение к землетрясениям удерживалось здесь до 22 июля 1885 г., когда сильно пострадало селение Беловодское. С этого времени начался цикл разрушительных землетрясений, особенная сила которых проявилась 28 мая 1887 года. В этот па мятный день быль разрушен землетрясением лучший и са мый многолюдный в Семиречье гор. Верный.

Вся Россия была взволнована страшными последствиями катастрофы и отовсюду стекались пожертвования пострадавшим. Мрачные воспоминания о минувшем событии никогда не исчезнут из памяти переживших его. Землетрясение разразилось внезапно над спящим городом.

28 мая, в 4 часа 35 минут утра, раздался сильный подземный гул и почувствовался резкий толчек, разбудивший спавших, но привычные к таким явлениям, оби татели скоро успокоились и не сочли это за начало гряду щей катастрофы.

*) Геологическая карта Туркеставскаго края. Гушкетова и Романовскаго, 1884 г.
**) Обзоръ Семиреченской области за 1882 ч. стр. 9.
***) Обзоръ Семиреченской области за 1903 годь стр. 20
****)Обзоръ Семиреченской области 1882 г. Стр. 8 и 9.

Но через несколько минут прокатился второй гул, а за ним последовали сильные подземные уда ры, начали сыпаться штукатурка, рушиться печи и стены, падать потолки *).
Шум и грохот разрушившегося города был ужасен, а поднявшаяся пыль наполнила улицы как бы туманом. Среди населения распространилась всеобщая, неподдающаяся описанию паника. Подземные удары и сотрясения продолжались с некоторыми промежутками целый день; поврежденные и расшатанные первыми ударами стены домов не выдерживали новых толчков и обрушивались, то здесь, то там погребая под развалинами неосторожных, старавшихся спасти из строений более ценное или более необходимое имущество.
Убытки, причиненные землетрясением весьма значитель ны. В самом городе из 1795 домов уцелел совершенно только один, а в окрестных селениях из 3373 разруше но 994. Общую потерю оценивают слишком в 219 миллионов рублей.

Как это не удивительно при таком размере 6едствия, но число человеческих жертв оказалось сравнительно не большим: всего убитых и умерших от ушибов было 332 человека.
Землетрясение это не только разрушило город Верный, но произвело массу опустошений и в Заилийском Алатау, особенно в долине реки Ак-сая, где силы землетрясения развернулись наиболее грозно, громадные обвалы гранитных скал, уничтоженный лес и неисчислимые оползни, обвалы и осыпи, испестрившие северный, склон Ала-тау на протяжении 100 почти верст, достаточно свидетельствуют о раз рушительной силе и размерах этого страшного явления при роды, ощущавшегося на пространстве 27000 квадратных географических миль, с площадью наибольшего разрушения в 100 квадратных географических миль.

В 1889 году землетрясение снова повторилось, но уже не с той силой и центром наибольшего напряжения было селение Зайцевское (Чилик).
Геолог Мушкетов, командированный во главе целой экспедиции для изучения и определения причин Верненского землетрясения, в своем отчете по этому поводу говорит: Исследование Верненского землетрясения 28 мая 1887 года доставило целый ряд доказательств в пользу того, что не только оно само, но и почти все сколько ни будь значительные землетрясения Туркестана, в том числе и Беловодское 22 июля 1885 года, принадлежат к тектоническим землетрясениям, тесно связанным с дислокацией **) Тянь-Шаня.

Основная причина Верненского землетрясения, в частности кроется в движении горных масс Заилийского Алатау происходящем или вследствие опускания отдельных частей по трещинам сбросов и сдвигов, или вследствие горизонтального стяжения, увеличивающего интенсивность горных складок, причем разрыв сплошности в местах наибольшего растяжения или на перегибах складок сопровождается ударом, вызывающим сотрясения поверхности ***).

Л е с а.

Леса в Семиречье располагаются только в горах. В долинах и равнинах страны древесная растительность, в виде разных кустарников, встречается только по руслам рек.
Семиреченский и Заилийский Ала-тау, подобно всем горам, степной полосы Азии имеют то свойство, что на южных покатостях горных кряжей нигде нет леса древесная растительность встречается только на покатостях, обращенных к северу, да и то лишь преимущественно, по ущельям речек вытекающих из под снега. Где же вершины гор бесснежны, в теплое время года, там нет лесов. В общем, вывод, леса прекращаются совершенно на высоте около 9200 фут кверху и 2000 фут над морем книзу, за исключением яблони, местами дикого абрикоса, рябины, боярышника, облепихи, тополя, тала, местами ясеня и проч., которые спускаются и в подгорные долины, держась вдоль рек.

Хвойные леса Семиречья состоят главным образом из ели с очень редкой, далеко не повсеместной, примесью пихты. Ель представляющая собою почти единственную
древесную породу, идущую здесь на постройки, располагается в верхних частях гор, а ниже её произрастают обыкновенно, но не везде и не в одинаковой степени, осина и береза.
Горные леса области, по крайне приблизительному исчислению, занимают всего лишь до 200 тысяч десятин ****).

*) Строения в гор. Верном до этого землетрясения были из кир пича, у редких из горожан. имелис деревянныя; только в смеж ный с городом станицах в Большой и Малой Алтинских,, а точно также в окрестных Каскеленской и Софийской (Талгар), каь выстроенных еще до возникновения г. Вернаго и до воспрещения построй ки домовъ из дерева большинство строений было деревянных!.
**) «Дислокация» обозначает в геологии перемещение земной коры, т. е. движение в ней.
***) И.К. Мушкетов, «Верненское землетрясение 28 мая 1887г.» Труды геологиесского комитета т. Х № I,стр 137,138.
****) Семиреченского Областного Управления государственными имуществами отчет за 1903 г. лесное хозяйство и садоводство, стр. 1-я

В виду такой незначительности этих лесов значение их для страны весьма важно. Прежде всего они являются единственными источниками удовлетворения потребности в строевом лесе, которая сравнительно велика так как в стране подверженной землетрясением только деревянные строения, как более устойчивые , гарантируют наибольшую безопасность в них.

В стране же, вся жизнь и культура которой возможны лишь при искусственном орошении являются горные потоки, леса эти, регулируя таяние горных снегов и задерживая, быстрый ток дождевых вод имеют несомненно величайшее водоохранное значение.

Хвойные леса Семиречья тянутся иногда по горам на десятки верст или располагаются отдельными, более или менее значительными группами, но во всяком случае название леса в русском смысле этого слова к ним нейдет.

Деревья отстоят друг от друга на значительных расстояниях и редко где связаны между собою подлеском. Они почти нигде не образуют дремучей чащи наших русских лесов и не представляют никакого серьезного препятствия для движения, дозволяя не только пешему, но даже и конному почти свободно двигаться в них. Препятствия ни в этом случае являются главным образом крутизна и прихотливый рельеф горных склонов да обнажённые корни деревьев, нередко значительно приподнявшиеся над поверх ностью скатов.
Скудность и легкая доступность лесных порослей в горах Семиречья служила одною из самых важных причин малого, почти ничтожного сопротивления встреченного русскими войсками при их наступательном движении в глубину гор. Наибольшее противодействие было встречено в прилегающих степях, на равнинах, при овладении крепостями и в полевых битвах, а наименьшее в горах, ибо горы не могли дать надежного укрытия своим защитникам, так как неприятель не мог пользоваться лесами и стрелять из опушек, так же точно, как и не мог препятствовать нашему движению устраивая засады. Русским войскам, никогда здесь в горной войне, не приходилось сталкиваться с необходимостью, делать лесные просеки.

Во всех этих отношениях наши военные действия в Семиречье представляют совершенную противоположность с военными действиями на Кавказе.
Равнины и долины.
Почти половину площади описываемой страны занимает равнина раскинувшаяся от берегов Балхаша на запад, до Семиреченского Ала-тау на востоке, от Тарбоготая на севере и до Заилийского Ала-тау на юг. Характер же равнины носит и большая часть Илийской долины.

Равнины.
Семиреченские равнины – унылые печальные степи. Не говоря уже про обширные пески по нижним и средним частям рек Или, Каратала, Лепсы, Аягуза, т. е. про пустыни, соседние Балхашу, можно сказать, что и равнина между Тарбоготаем и Семиреченским Ала-тау есть страна годная только для редкого кочевого населения и то лишь в известные времена года. Исключение здесь составляют только подгорные полосы, местами верст до шести, редко 15-ти шириною, преимущественно у выхода из гор речек, где возможность искусственного орошения делает почву довольно плодородной.
Обширные болота, заросшие камышом, и кочковатые пески наполняют необозримую ложбину озёр Ала-Куля, Уялы и Сасык-Куля. Вся эта равнина несомненно представляет дно прежнего громадного моря, остатками которого и являются озёра: Балхаш, Сасык-Куль и другие, связанные и доныне широкою полосою песков и болот, часть которых понимается весенними водами.
Здесь даже по почтовой дороге, * ) проведенной в возможно выгодном направлении, встречается около ста верст пути по стране безводной и почти лишенной растительности. Только на юго-восток от выселков Басканского и Аксуйского ( на той же почтовой дороге) к стороне гор по речкам Саркану, Баскану и Лепсе располагаются культурные земли.
На запад же от реки Каратала и до последних северо-западных ответвлений Заилийского Ала-тау, раскинулась песчаная низменность, которая во всей своей безотрадности простирается до Балхаша, подступая к нему то необозримыми песками, то камышами особенно в устьях рек, а на востоке тянется вдоль реки Или и частью переходит в Китай. Тут, не смотря на равнинный характер местности, между выселком Илийским и станцией Сарыбулак **), не было даже

*) Магистральная- из г. Вернаго, через Копал, станицу Сергиопольскую в Семипалатинск.
**) Сарыбулак на той же почтовой дороге, вторая станция в 55 верстах от Копала на Верный.

возможности проложить дорогу по прямой линии потому, что страна безводна, и направление пути пришлось отнести далеко на восток к станции Алтын-Эмельской и выселкам Кугаленскому и Царицинскому, лежащим в горных долинах. Но и по этому последнему направлению не удалось совершенно избегнуть песков, так как ближайшие к реке Или местности представляют почти сплошную, большей или меньшей ширины, песчаную полосу, где, даже непосредственно у воды, часто ничего не растет.
Совершенно иной характер носит вся подгорная полоса равнины за весьма немногими исключениями. Вытекающие с гор реки, речки и ручьи дают возможность искусственного орошения, которое делает почву плодородной, а потому в этой полосе, у подножия гор, и сосредоточена вся культурная жизнь страны.
Ширина культурной подгорной полосы равнины весьма разнообразна: колеблясь от одной до 10 и даже местами до 15 и более верст. В северной подгорной полосе Заилийского Ала-тау, между долинные пространства, стекающих с гор рек заняты более или менее значительными полосами леса и лессового суглинка, за исключением пространства между реками Чиликом и Чарыном, где присутствие леса не обнаружено.
В подгорной полосе Семиреченского Ала-тау площади леса встречаются почти только в долинах рек: Лепсы в наделе станицы Лепсинской, Каратала близ выселка Карабулакского и в долине реки Больш. Биже ( приток Каратала ) у слияния с Малой Биже.
Подгорная полоса Тарбготая еще беднее в этом отношении - здесь лес встречается только в системе реки Урджара. Лессовая почва, при условиях искусственного орошения, является едва ли не самой благодарной, а потому совершенно понятной становится та почти неистощимая сила плодородия полей подгорной полосы Илийской долины, где без всякого удобрения, уже много лет подряд, дают урожаи пшеница и другие злаки.
Такой удобной культурной полосы, однако, лишена южная сторона Семиреченского Ала-тау, обрамляющего с севера Илийскую долину. Здесь, начиная от поворота на северо-северо-запад реки Или, близь выселка Илийского и почти до реки Борохудзир, т. е. на пространстве не менее 200 верст, подгорная полоса представляет выжженную солнцем, засыпанную щебнем и крупным песком пустыню.
Почти тот же характер носит и южная подгорная полоса Кунгей-Алатау, обращенная к озеру Иссык-Куль.
Горы Семиречья изрезаны множеством поперечных и продольных долин, высота которых над уровнем моря бесконечно колеблется.
Главные поперечные долины начинаются обыкновенно около хребта и направляются к подножию гор, переходят в настоящие долины, размытые со множеством сужений до теснины и расширений. Бока таких долин преимущественно скалисты, часто отвесны почему эти долины по местному и называются щелями. По дну щелей нередко заваленному обломками скал почти всегда стремятся горные потоки. Бурливые со множеством водопадов.
Продольные долины тянутся обыкновенно параллельно главному хребту на несколько десятков, а иногда и сотни верст и они всегда составляют начало речных бассейнов и в большинстве случаев, заканчиваются скалистым ущельем – тесниною.
Культурная пригодность долин, кроме почвы, находится в полной зависимости от их направления, высоты над уровнем моря и орошения: в одних вызревает виноград, а другие лишь годны как пастбища. Почву горных долин в их верхних, а часто и в средних частях составляют обыкновенно продукты выноса вод, гравий и валуны с глинистой прослойкой. Поверхность такого конгломерата обыкновенно ничем ни прикрыта, но с расширением долины и её приближением к подножью гор, на поверхности начинает появляться покров из минеральных и органических отложений, слой которых , с дальнейшим понижением долины становится все толще и толще, обращается в продуктивную почву, а конгломерат каменистых отложений переходит в подпочву долины. Таким образом создается возможность кочевой и оседлой жизни в долине.

Животный мир.
Представителями животного мира в Семиречье являются: тигры и барсы, почти исключительно в Илийской долине, рыси, дикие кошки, медведи, волки, лисицы, куницы, хорьки, горностаи, сурки, барсуки, зайцы, дикие козы, горные бараны (архары), маралы (южный олень) и кабаны.
В настоящее время тигры, барсы и рыси стали сравнительно редки, да и вообще количество зверей заметно уменьшилось и уменьшается с каждым годом.
Из пернатых представителей обращают на себя внимание: грифы, достигающие весьма почтенных размеров, орлы, беркуты соколы, коршуны, масса разновидностей ночных хищников, лебеди , гуси, утки многих пород, фазаны, улары, дрофы, и очень много других.

Реки и озера. (15)
Реки.
Все реки Семиречья принадлежат к четырем водным бассейнам:
1) Бассейн Аральского моря – река Чу
2) Бассейн озера Балхаш: реки Или, Каратал, Ак-су, Лепса и Аягуз.
3) Бассейн озера Ала-Куль : реки Урджар, Хатын-Су (Кок-Там) и Эмиль.
4) Бассейн озера Иссык-Куль: реки Джергалан, Тюп и множество мелких, впадающих в озеро со всех сторон.
Все эти реки замечательны своей быстротой, которая объясняется высоким положением их истоков, в следствии чего реки даже и по выходу на равнину , т.е. делаясь из горных - степными , все таки продолжают еще на некотором пространстве течь сравнительно быстро.
Судоходных нет : даже самая большая – Или может быть только сплавным.
Кроме этого недостатка, реки Семиречья обладают еще и другими - они лежат поперек торговых путей в Сибирь, Ташкент, и Кашгар, являясь таким образом не помощью а затруднением на путях сообщения , особенно во время разлива вод.
Высота воды в реках замечательно изменчива не только во времена года, но даже в течение суток. Питаясь снегами, реки весною, а некоторые только к середине лета, сильно наполняются водою и разливаются.
Таяние же снегов является причиной поднятия уровня вод после полудня , вследствие чего многие горные реки проходимые в брод с утра до полудня, непроходимы после полудня и до утра.
Такая изменчивость водного уровня рек крайне затрудняет постройку и содержание на них мостов.
Если реки страны лишены значения водных путей, зато для земледелия они имеют величайшую и первостепенную важность. Располагаясь своими верхними и средними частями на значительных покатостях, они дают полную возможность пользоваться водами их для искусственного орошения полей, без чего урожай в Семиречье более чем сомнителен.
Нижняя же часть течения реки, располагающееся в равнине, т.е. на местности с ничтожным уклоном – является или совершенно невозможным, или крайне дорогим.
Таким образом, имеют существенное значение только верхняя и средняя части течения названных главных рек, нижняя служат только кочевникам, как пункты добычи воды в пустыне для людей и скота, а для русских, как места рыбной ловли.
Все же второстепенные и более мелкие реки и речки, в огромном большинстве- притоки главных и всецело служат для орошения.
В Семиречье, как и во многих других местностях Азии есть немало рек, совсем не имеющих устья, т.е. на столько маловодных, что они не могут достигнуть ни главной реки, ни какого либо озера и почти бесследно теряются в пустынной равнине.

Река Чу.
Р.Чу только частями своего верхнего и среднего течения проходит по описываемой стране. Имея истоки в пределах Семиреченской области. Чу составляется собственно из слияния двух речек, восточного Кара-гола и Суока и в верховьях называется Кочкарь. Перед самым выходом из Буамского ущелья, отделяющего Александровский хребет от Заилийского Кунгей-Алатау. Чу принимает с правой стороны довольно многоводный приток Большой Кебинь. Не доходя до селенья Токмак, река дробится по долине на множество рукавов, которые начинают собираться в одно русло только верстах 5 за Токмаком и река становится возможною для сплава, а еще верст 15 ниже – по реке могут ходить крупные лодки.
Судоходство и сплав возможны на протяжении верст 300.
Чу заканчивается обширным разливом – озером, которое носит название Саумаль-куль, отстоящим от р.Сырдарьи в 100 верстах. Вся длина реки около 950 верст.
Река богата рыбою; в ней водятся: сом, сазан(карп), судак, лещ, щука, окунь, язь, чебак, карась и особенно маринка.
В причуйских камышах водятся тигры и кабаны. Мириады мошек и комаров составляют здесь истинный бич для людей и скота. Часть побережья от Токмака до города Пишпека известна обилием фаланги, скорпионов и особенно каракуртовых черных пауков, в высшей степени ядовитых.
Река Или.
Р. Или составляется из слияния двух рек – Кунгеса и Текеса, из которых только верховья одного Текеса находятся на русских пределах – он вытекает из главного массива Тянь-Шаня и направляется на восток, уходит в Китай где и сливается с Кунгесом.
Или переходит русско-китайскую границу уже довольно многоводной, по местному – рекой, доступной для барок малого размера.
Или впадает в Балхаш многими рукавами, образуя обширную, почти тысячу квадратных верст, дельту, заросшую камышами.
Общая длина реки, считая от истоков Текеса, около 1200 верст, из которых несколько более половины в русских пределах.
Судоходность Или начинается от китайского города Кульджи, но развитию его сильно препятствует быстрота течения, частые мели, преграждающая русло реки, крайняя изменчивость фарватера, непостоянство уровня воды, безжизненность долины и равнины, проходимых рекой. Все опыты судоходства по реке заканчивались полной неудачей. В 1856 году купец Кузнецов построил на Балхаше судно, нагрузил его мукой, купленной в Каркаралинске и поднял его бичевою вверх по Или до выселка Илийского.
Хотя войска, расположенные в только что занятом крае и нуждались в провианте, но мука доставленная на этом судне обошлась настолько дорого (по 15 рублей за четверть) что попытка снабжать войска дешевым сибирским хлебом по Или уже не повторялась.
В 1871 году был сделан опыт сплава барок в низ от города Кульджи к выселку Илийскому т.е. на расстоянии 380 верст: вверх же барку поднимали бичевою 10 человек, причем 220 верст от Илийска до Горохудзира было пройдено в 40 дней, а до Кульджи понадобилось бы около 80.
Но неудача предыдущих двух опытов не смутила инженера Поклевского, который в компании с местным капиталистом выписал в 1882 году из Англии, а в 1883 году спустил в выселке Илийском на воду 35-ти сильный, железный, паровой, винтовой баркас*). Этот баркас сделал несколько рейсов до города Кульджи, пробывал проникнуть в озеро Балхаш, но все усилия энергичных предпринимателей все-таки, закончились полной неудачей, и прекрасное судно стоившее огромных затрат было вытащено на берег, где остатки его лежат еще и до сих пор (1903 год), служа как бы предостережение дальнейшим попыткам.
Река богата рыбою, главным образом оригинальными среднеазиатскими формами – османа и маринки.
Источниками орошения служат притоки Или, но воды самой реки в русских пределах для целей орошения не служат в следствии почти полной не пригодности к обработке прилегающих к самой реке частей долины и в большинстве случаев высоты берегов, окаймляющих реку.
Берега Или почти на всем протяжении поросли узкою полосой камыша и кустарников: особенно густо покрыты ими острова. Здесь водятся кабаны, встречаются тигры и барсы.
Масса пауков, мошек и комаров положительно отравляют летом жизнь на реке и в устьях ее притоков.
Притоки Или в русских пределах: с правой стороны Харгось и Усек, с левой Чарынь, Чилик, Талтар, Каскелен и Курту. Реки же Тургень и Иссык, воды которых почти целиком расходуются на орошение, только в исключительные годы достигают Или.

Река Каратал.
Каратал берет начало несколькими истоками из покрытого вечным снегом Семиреченского Алатау. Сначала река не глубока, но по соединении в Кок-су принимает значительные размеры. Течение весьма быстро, средняя ширина около 20 сажень, глубина весьма непостоянна: в июне и июле небольшая и доходит местами до 3-х сажень; в сентябре начинает сильно убывать, а с октября по реке образуются во многих местах броды. Дно Каратала усеяно камнями, часто достигающими значительной величины. Река впадает в Балхаш.
Из притоков Каратала наиболее заметны Кок-су и Биже, оба впадающие с левой стороны. Особенно многоводен Кок-су, берущий начало тоже с Ала-тау. Вся система Каратала иметь значение только для земледелья.

*) Приложение ко Всеподаннийшему отчету военного Губернатора Семиреченской области. Обзор Семиреченской области за 1882 год стр.9.
Река Ак-су.
Ак-су вытекает из тех же гор Ала-тау. Прежде она впадала в реку Лепсу, но потом, изменив течение направилась в Балхаш. С правой стороны принимает реку Саркан. Обе реки имеют значение только для земледелия.

Река Лепса.
Лепса вытекает из предгорий Семиреченского Ала-тау и состовляется из двух речек Теректы. В верховьях река течет очень быстро, но от города Лепсинска течение постепенно становится тише и ровнее, глубина увеличивается здесь на столько, что в период полноводья по ней могут ходить плоскодонные лодки с грузом почти до самого устья, нов ход в Балхаш в самом устье заграждают сплошные камышовые заросли, а верстах в 25-ти от устья река во всю ширину преграждается еще и погором.
Из притоков Лепсы более значительны Малая Лепса и Баскань, впадающие с левой стороны.

Река Аягуз.
Р.Аягуз берет начало на северных склонах Тарбоготая (в Семипалатинской области), затем постепенно поворачивает на юго-запад, потом на юг и достигает Балхаша. Река протекает преимущественно в стране пустынной и только в наделе станицы Сергиопольской, вместе со своими незначительными притоками может служить еще до некоторой степени целями орошения.

Реки бассейна Ала-куль.
В бассейн озера Ала-куль имеют еще некоторое значение реки Урджар и Хатын-су, стекающая с южных склонов Тарбоготая и достигающая Ала-Куля. Р.Тентек, берущая начало у снежных вершин главной цепи Ала-тау и текущая по направлению к Сасык-кулю, не доходит до него теряясь в камышах за несколько десятков верст до озера. Реки Урджар, Хатын-су (Кок-тал) и Тенкек пригодны только в целях орошения, но и то только в горной и подгорной частях своего течения.
Река же Эмиль, впадающая в озеро Ала-куль, лишена даже и этого значения, так как ее низовья, находящиеся в русских пределах, расположены в стране почти совершенно пустынной.

Реки бассейна озера Иссык-куль.
Из многочисленных притоков озера значительны Тюп и Джаргалан, берущие начало в вечных снегах отрогов Тянь-Шаня и впадающие в Иссык-куль с восточной стороны. Обе реки по выходы из гор, текут вдоль Иссык-кульской долины, будучи разделены между собой невысоким кряжем Тасьма, продолжение которого вдается в озеро между лиманами обоих рек и образует полуостров, называемый киргизами Куке-кулуссунь.
Речки Тюп и Джергалан в общем весьма незначительны и могут служить только для целей орошения.

Озеро Балхаш.
Балхаш занимает северо-западную часть Семиреченской области и иметь сильно вытянутую к востоку и выпуклую к северо-западу фигуру. Длина его около 600 верст, ширина от 8 до 80-ти, в окружности оно около 1350 верст, а площадь его равняется 19200 кв.верстами.
Озеро чрезвычайно бурно, окрестности его пустынны, попытки завести здесь судоходство – не увенчались успехом. Балхашь чрезвычайно богат рыбой, особенно маринкою , встречаются османы и окуни.

Ала-Куль.
Ала-Куль, Уялы и Сасык-Куль, как сказано уже, составляли одно озеро, а вместе с Балхашем представляют остатки бывшего огромного моря, заливавшего когда-то всю Туранскую низменность. Озера Уялы и Ала-куль богаты рыбою.

Иссык-Куль.
Иссык-Куль заключен как в чашу в исполинской котловине, образуемой разветвлениями Тянь-Шаня. Длина его 172 ½ версты, наибольшая ширина 47 верст, а поверхность озерного бассейна равняется 4656 кв.верстам; высота же его над уровнем моря равна 5300 фут. Озеро никогда не замерзает; только заливы и бухты его зимой покрываются льдом.
Вода в нем солоновата.
Побережье озера уныло и пустынно: оно в большей своей части бесплодно, каменисто, усеяно бесчисленными валунами и почти лишено лесной растительности, только восточное и юго-восточное побережья, восточная часть северного по долинам впадающих здесь рек, благоприятны для оседлой жизни и заняты русскими селеньями.
Озеро богато рыбой (сазан, осман, маринка, чебак), а местами черным железным шлихом, который выбрасывается волнами на берег.
Шлих этот – сваренный и прокованный – дает довольно порядочное железо.

Климат.
Недостаточность метеорологических наблюдательных пунктов, большая отдаленность их друг от друга, сравнительная непродолжительность наблюдений на большинстве из них и отрывчатость этих наблюдений не дают возможность сделать более основательные и более подробные выводы о климате Семиречья.
На основании имеющихся данных, климат страны, в зависимости от устройства ее поверхности , высоты над уровнем моря и широты, заключать в себе все зоны от виноградной до ледниковой включительно.
Главное отличительное свойство климата – континентальность и сухость. На большей части протяжения территории области климат отличается резкими переходами температуры, как в перемены дня и ночи, так относительно и перемены времен года.
Климат области собственно может быть подразделены на климат низменности (равнины), подгорья и горной полосы.

Климат равнины.
Климат низменности, равнины, сухой континентальный, соединяет две крайности – зной и сравнительно сильный холод, с быстрыми переходами от одной температуры к другой.
Количество атмосферных осадков здесь весьма незначительно и распределение их по временам года не равномерно, причем меньшая часть приходится на летние месяцы. Это последнее обстоятельство, в связи с господствующими здесь ветрами, уносящими снежный покров зимой и затруднительностью, а местами прямо невозможностью устройства искусственного орошения в равнине, служит огромным, зачастую непреодолимым препятствием для развития земледелия.
К сожалению, отсутствие метеорологических наблюдательных пунктов в равнине не дает возможности подкрепить цифрами этот общий очерк климата описываемой полосы. Подтверждением сказанному могут служить до некоторой степени, только данные Бахтинской метеорологической станции, расположенной в северо - восточном углу области и рассматриваемой климатической полосы *).
По четырехлетним наблюдениям (1895-1898г.г.) этой станции средняя годовая температура +6,5º по Цельсию, средняя температура зимы -1,2º , лета +22,6º; среднее годовое количество осадков за четырехлетний период (1894-1897 г.г.) равняется всего 275,7 миллиметрам, из которых только 59,1 мил. Приходится на долю летних месяцев **).

Климат подгорной полосы.
Нагорье, в пределах приблизительно до 3-х тысяч фут над уровнем моря в Заилийском Алатау и несколько ниже в Семиреченском, отличается более умеренным и большим, в сравнении с низменностью, количеством атмосферных осадков. Но и здесь резкие перемены погоды явление обычное, а местами позднее весеннее и ранние осенние заморозки вредно влияют на садоводство, огородничество и препятствуют развитию хлопководства.
По десятилетним (1889-1898гг.) наблюдениям метеорологической станции, в городе Верном, расположенном ***) в северной подгорной полосе Заилийского Алатау, средняя годовая температура здесь +7º по Цельсию, средняя температура зимы -7º, лета +21º; среднее годовое количество осадков в тот же период 598,5 миллиметров, из которых на долю летних месяцев приходится 126 миллиметров ****).

*) Бахтинская метеорологическая станция подъ 40г 44стр.шир82г восточ. Отъ Гринвича долготы.
**) Приложение ко Всеподданнейшему отчету за 1999 г. Обзор Семиреченской области стр.3
***) Под 43г i6 северной широты и 76г 53 восточной от Гринвича долготы, на высоте 2605 фут над уровнем моря.
****) Тот же обзор Семиреченской области.
Расположение гор с юга или севера для данной местности в Семиречье, как и везде, имеет весьма существенное значение: так южная подгорная полоса Семиреченского Алатау теплее противолежащей северной подгорной полосы Заилийского Алатау, хотя и расположена севернее ее. Средние данные за пятилетний (1894-1898 гг.) период наблюдений Борохудзирской метероологической станции, расположенной в восточной части области *), в южной подгорной полосе Семиреченского Алатау, как нельзя лучше подтверждают это положение. Здесь средняя годовая температура 9.1º по Цельсию, зимы – 7,1º, лета – 23º. Среднее годовое количество осадков 169 миллим. Из которых, на летние приходится 72,4 мил.
Значительная разница в температуре двух названных подгорных полос происходит, в следствии расположения относительно этих полос Семиреченского Алатау с Севера, а Заилийского Алатау с юга , почему Заилийская подгорная полоса открыта господствующему здесь холодному северному ветру, а южное подгорье Семиреченского Алатау совершенно укрыто от него, но за то и лишено большей части атмосферных осадков, приносимых этим ветром.

Климат горной полосы.
Горная полоса в пределах приблизительно от 3 до 6 тысяч фут над уровнем моря. Отличается от предыдущей более прохладным климатом и изобилует атмосферными осадками. Здесь на этой высоте средняя температура лета и его продолжительность еще достаточны для культуры **) пшеницы и овса в нижней и средней частях полосы и для ячменя в верхней, но ранние осенние заморозки , сопровождаемые нередко снегом , часто портят, а иногда, особенно в средней и верхней частях полосы, даже и совершенно лишают урожая. Начиная с 8 тысяч фут, дожди во все летние месяцы перемеживаются со снегом , выше 9 – 9,5 тысяч фут дождя уже нет, идет только снег хотя в летние месяцы скоро стаивающий: на высотах же около 10 тысяч фут в Семиреченском Алатау и 11 тысяч в Заилийском царствуют вечные снега и льды, с присущей им животной и растительной жизнью.
Основываясь на различии в температуре, влекущем за собою видоизменения растительности, и условий животной жизни, территорию Семиречья можно роазделить на три характерных зоны: северную, среднюю абрикосовую и южную персиковую.

Северная зона.
Эта климатическая зона, вмещающая в себя всю равнину области, простирается несколько южнее 45º северной широты, т.е. охватывает собою Сергтопольский, Лепсинский и большую часть Копальского уезда Все это пространство отличается довольно прохладным климатом, так что нежные растения - абрикосы, виноград – характеризующие следующие полосы к югу, здесь не растут. Исключением в этой зоне является станица Саркандская. Здесь, благодаря счастливому расположению некоторой части ее надела, произведенные казаками опыты разведения винограда увенчались успехом ***). Некоторые сорта благородной яблони могут расти в нескольких пунктах этой зоны.

Средняя зона.
Средняя климатическая зона, или абрикосовая (по туземному урюк) непосредственно следует за предыдущей к югу и заключает в себя подгорную часть Верненского уезда, собственно Верный и станицу Софийскую. В этой полосе, более теплой, чем предыдущая особенно хорошо растут все лучшие сорта яблони , вызревают абрикосы , разводится виноград.

Южная зона
Южная персиковая зона заключает в себе долину реки Чу в местностях селения Б.Токмак и гор.Пишпека и часть Илийской долины, приблизительно от реки Чарын к востоку. Здесь вызревают персики и разводятся с большим успехом, лучше чем в предыдущей полосе, сорта винограда, а точно также сделаны, сравнительно, удачные опыты разведения хлопка ***). Рис разводится здесь успешно еще со времени переселения в область дунган.

*) Под 44.28 северной широты и 79.49 восточной от Гринвича долготы.
**) Тот же образ Семиреченской области за 1900 г. Стр.10-я
***) Обзор Семиреченской области за 19003г стр.12-я




И С Т О Ч Н И К И

К части I, главе I, истории Семиреченского казачьего войска..

Карта. Южной пограничной полосы Азиатской России, 40 верст в дюйме, изд. Воен.топограф. отдела главного Штаба 1892 г.

Горные инженеры Романовский и Мушкетов.
Геологическая карта Туркестанского края, изд. 1884 г.

Костенко. ТомI. Туркестанский край. СПб. 1880 г.,
Очерки Семиреченского края, военный сборник 1872 г. № 11, 12

Венюков. Опыт военного обозрения русских границ в Азии. СПб. 1873 г.

Мушкетов. Туркестан т.I, СПб. 1886 г.,
Краткий отчет о геологическом путешествии по Туркестану 1875 г.
Брошюра 1876 г.,

Труды геологического комитета тюX, № 1


Неймар. Приложения к всеподданнейшим отчетам военного губернатора Семиреченской области.

Отчет Семиреченского Областного Управления государственными имуществами за 1903 г.

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
Еще в конце 1874 г., по инициативе вр. наказного атамана Семиреченского казачьего войска, генерала Михайловского, возникла мысль составить десятилетнюю хронику войска, ко торая обняла бы первые восемь лет (1867 - 75 г.г.) само¬стоятельной жизни войска и два года, предшествовавшее его возникновению.

Мысль эта, быть может даже и подсказанная генералом Колпаковским наказным атаманом войска, оставав шимся в то время за командующего войсками Туркестанского военного округа, была им одобрена и генерал Колпаковский со своей стороны ходатайствовал пред военным министром о разрешении назначить премию в 500 руб. из сумм войска тому лицу, труд которого былъ бы признан войсковым начальством лучшим и наиболее отвечающим поставленной программе *).
Что помешало составлению хроники неизвестно, но толь ко к составлению её преступлено не было.
С тех пор и до 1902 г. вопрос о составлении истории войска не затрагивался.
Бывали военный министр, генерал адъютант Куропаткин, обратив внимание, что казачество - такой видный фактор государственной жизни до сих пор не имеет как общей, так и отдельной для каждого казачьего войска истории, приказал заполнить этот пробел отечественной литературы.
На одном из докладов по этому поводу начальника главного управления казачьих войск генерал-адъютант Куропаткин положил следующую резолюцию: Надо поспешить составлением подробных, исторических трудов по каждому из казачьих войск, по определенной программе, о его прошлом, затем составить по общей программе описание о настоящем казачьих войск, тогда легче будет без ошибок и сомнений решать все вопросы, определяющие будущее каждого из казачьих войск в отдельности и всех вместе.
Вследствие такого распоряжения военного министра, начальника главного управления казачьих войск 19 ноября 1902 года обратился ко всем войсковым и наказным атаманам казачьих войск с циркулярным предложением, в котором просит от имени военного министра озаботиться составлением исторических очёрков вверенных им казачьих войск, для чего и предложил: в каждом войске избрать лицо которому могла бы быть поручена эта работа; избранное лицо должно составить программу, долженствующую быть представленной на утверждение военного министра. Составленная программа должна обнимать следующие общие вопросы:
1) Казачество - как колонизатор.
2) Казачество - как охранитель государственных границ.
3) Казачество - как охранитель православной веры
Частные вопросы:
1) Самобытно ли развилось казачье войско или образовалось распоряжением правительства.
2) Однороден ли племенной состав казачьего войска.
3) Чем обусловливалось обложение казачьего войска государственными повинностями.
4) Чем обусловливалось образование одного, двух и трех родов оружия в каждом войске.
5) Чем обусловливался порядок землевладения
6) Чем обусловливалось образование отдельных казачьих областей или включение территории казачьего войска в состав губерний.
7) Чем обусловливалось распространение на казачье население новых правительственных или местных хозяйственных учреждений.
В заключении циркулярного предположения начальника главного управления казачьих войск сказано, что военный министр, наметив и одобрив эти основные вопросы программы, высказал однако, что : составители исторических исследований при подробной разработке программы отнюдь не должны стесняться перечисленными вопросами ибо в каждом казачьем войске при разработке программы несомненно могут возникнуть, сообразно с местными условиями и другие вопросы, да и намеченные вопросы могут разрешаться далеко не одинаково в каждом из казачьих войск в отдельности.
Таким образом, генерал-адьютант Куропаткин выразил желание в предпринятых, по его инициативе работах иметь не простые военно-исторические очерки, а также - исторические труды, полнота и объем которых давали бы возможность почерпать из них все необходимые сведения, нужные для высших органов власти чтобы „без ошибок и сомнений решать все вопросы, определяющие будущее каждого из казачьих войск в отдельности и всех вместе **). Руководствуясь этой основной идеей, автором настоящего труда была составлена программа исторического очерка Семиреченского каз. войска, которая и была утверждена военным министром, генерал-адъютантом Сахаровым, преемником генерал-адъютанта Куропаткина.
Более чем скромные средства войска, сравнительно малая подготовленность автора к такому серьезному историко-экономическому труду учичтожение в архивах области многих дел исторического характера, как окончивших определенный срок хранения, гибель и потеря таких дел в центральных областных архивах, следствие бывшего в 1887 г. в городе Верном землетрясении и других причин не дали возможности совершенно выполнить состав ленную программу в том широком объеме в каком она была намечена. Главы первая, вторая, часть 3-й и 4-й части 1-й - исполнены компилятивно по литературным и отчасти официальным источникам все-же остальное представляет самостоятельный труд, основанный на официальных данных, которыми служили: законодательство, различные при казы и распоряжения правительственных лиц и учреждений, а главным образом архивные материалы этих учреждений Семиреченской области. Более подробное заключение по этому поводу можно составить по источникам, приложенным в конце каждой главы точно определяющим откуда именно и что взято. Для непосредственного и более близкого ознакомления со страною, автору, по его просьбе, была дана воз можность посетить все без исключения поселения войска и более видные центры Семиречья, а точно так же и осмот реть все их архивы.
В заключение, автор считает своим долгом заявить, что только благодаря содействию и во многих случаях пря мой защите председателя войскового правления Семиреченского казачьего войска генерал-майора Волкова, он имея возможность довести до конца принятую им на себя, по его же предложению сложную и трудную задачу; что он в своем труде преследовал главным образом точное и объ ективное изложение и освещение исторических фактов имея исключительной целью только одно - посильно выполнить приведенное выше желание военного министра и тем самым исполнить свой долг перед родиной.
Исполненный труд – автор не считает свободным от недостатков и возможных ошибок, которые против всякого его желания могут оказаться в нем, как следствие недостаточной подготовленности автора и сравнительного не достатка исторических материалов.

*) Архив войскового правления Семиреченскаго каз. войска, опись казачьяго отделения штаба войск Семиеченской области, части строев, дело 1874 г. № 55
**) Циркулярное отношение начальника главн. упрв. каз. Войск войсковому наказ. атаману Семир. каз. войска отъ 19 ноября 1902 г. № 17019 и «Русский инвалидъ» 1902 г. и дек.№ 267 ст.: «объ организащи историческйхь работъ въ казачьихъ войсках».

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
Всем, кто хоть немного касался истории Семиречья, хорошо знакома фамилия Леденева – автора фундаментального труда «История Семиреченского казачьего войска», вышедшего в городе Верном (ныне Алма-Ата) в 1909 году. Но почти никому не была известна судьба самого историка Николая Васильевича Леденева, да и по сей день в ней остается еще немало «белых пятен» и «вопросительных знаков».

Что же мы можем сказать сегодня об авторе уникального труда по истории Семиреченского казачьего войска, и вообще Семиречья? Сведения эти скупы и собраны по крупицам в архивах Казахстана…

Он родился в Большой Алматинской станице (сейчас это район Алма-Аты) 13(26) февраля 1863 года, в семье есаула Сибирского казачьего войска Василия Тихоновича Леденева, человека сложной судьбы. Достаточно сказать, что В.Т.Леденев два раза в своей жизни добивался звания войскового старшины (что соответствовало тогда званию майора в регулярных войсках русской армии) – первый раз дослужившись до этого звания, он был за проступок разжалован до рядового казака, но вторично вновь дослужился до войскового старшины уже в Семиреченском войске. Мать Николая – Капитолина Александровна, была дочерью купца Кремлева.

Интересно, что в сотне, которой командовал Василий Тихонович Леденев в городе Верном, служил в чине корнета сводный брат казахского поэта Абая – Халиулла Ускенбаев, умерший совсем молодым от туберкулеза. По некоторым сведениям, Х.Ускенбаев даже квартировал в доме Леденевых.

Николай Леденев рано лишился матери, а отец его в ноябре 1872 года женился на вдове титулярного советника Марии Ивановне Андрюковой. От первого брака она имела дочь Елизавету. Жениху было в то время 62 года, а невесте 41. Оба не молоды, но вскоре у них рождается дочь, сводная сестра Николая – Павла Васильевна. В 1874 году умирает Василий Тихонович, и одиннадцатилетний Николай остается на попечении мачехи. Вдова В.Т.Леденева начала хлопотать о назначении ей пенсии и наделении семьи покойного наделом земли. Вскоре был назначен пенсион и членам семьи отвели 400 десятин земли между речками Аксай и Каргалинка, ниже почтовой дороги Верный – Каскелен.

Николай, между тем, поступает в Омскую военную гимназию (в будущем – Омский кадетский корпус), а по окончании ее, в 1880 году – в Оренбургское юнкерское училище. Закончив училище по 2 разряду, производится 15 мая 1883 года в хорунжие и возвращается к себе на родину – в Семиречье. Здесь он причисляется к 1-му конному полку Семиреченского казачьего войска и служит на различных административных должностях – писарь Войскового правления, заведывающий (уст. – сейчас бы писали «заведующий») оружием в полку, затем заведывающий Сергиопольской станицей (ныне – город Аягуз) в строевом отношении. В 1887 году он получает звание сотника, а в 1890 переводится заведывающим Софийской станицей (ныне – город Талгар). При переводе его аттестовали так: «Характера не ровного, но твердого. Трудолюбив, усерден и исполнителен по службе. Способностей хороших».

Служба Леденева идет своим чередом – он состоит членом комиссии по заведыванию офицерским заемным капиталом, членом полкового суда и временно командующим 3-ей сотней 1-го конного полка Семиреченского войска.

Судя по всему, Леденев собрал к этому времени неплохую домашнюю библиотеку. Со стороны всем была заметна его большая начитанность, хорошее общее развитие, у него был музыкальный слух и способности быстро осваивать технику игры на различных музыкальных инструментах. Ко всему прочему, он был наделен природой неплохим голосом. Музыкальная одаренность была замечена начальством. Его назначают заведывающим Войсковым казачьим хором и музыкантской командой. В газете «Семиреченские Областные Ведомости» стали появляться его корреспонденции.

В личной жизни Леденева, тоже происходят перемены. Где-то после 1893 года он женится, вероятно, на уроженке станицы Софийской.

В 1897 году, по распоряжению Военного министерства, подъесаул Леденев был командирован от Семиреченского казачьего войска в Офицерскую стрелковую школу в городе Ораниенбаум. Там он изучал магазинную винтовку, а по окончании изучения был отправлен на Ижевские оружейный и сталеделательный заводы. Здесь подъесаул Леденев принял для вооружения двух льготных полков и запасной сотни Семиреченского войска 1498 магазинных винтовок и в конце августа того же года доставил их в Верный.

И всегда у Николая Васильевича проявлялся неуклонный интерес к прошлому родного войска. Бывая по делам в городах, станицах и выселках Семиречья, он подолгу расспрашивал старожилов, старался просмотреть документы и снять от руки копии в станичных архивах. Вероятно, тогда уже у него стала складываться в уме идея написать историю Семиреченского казачества…

В каком-то отношении ему повезло. В 1902 году военный министр генерал-адъютант А.Н.Куропаткин предложил начальнику Главного управления казачьих войск заняться составлением подробных исторических трудов по каждому из казачьих войск России. Вследствие этого распоряжения военного министра, начальник Главного управления казачьих войск обратился ко всем войсковым и наказным атаманам казачьих войск с циркулярным предложением, в котором просил от имени военного министра «озаботиться составлением исторических очерков по вверенным им войскам».

Такой человек, готовый взять на себя составление подробной истории Семиреченского казачьего войска, был в Верном. Н.В.Леденевым была составлена программа исторического очерка Семиреченского войска и утверждена уже новым военным министром генералом В.В.Сахаровым. Леденев с большим энтузиазмом, принялся за написание истории войска и вообще истории Семиречья с древнейших времен. При помощи председателя Войскового правления Семиреченского казачьего войска генерал-майора И.С.Волкова ему удалось посетить все без исключения поселения войска и другие пункты Семиречья, осмотреть все нужные ему архивы и снять копии необходимых документов.

В конце концов огромный труд был завершен. Книга была напечатана в типографии Семиреченского областного правления в Верном в 1909 году. Для тогдашнего Верного это было поистине уникальное издание. Эта объемистая книга в 879 страниц создана на основе уже в большинстве своем безвозвратно утраченных архивных документов, а потому представляет сегодня значение первоисточника сведений по истории Семиреченского казачества. Сам автор был чрезвычайно скромен в оценке своего труда. В предисловии к книге он писал: «Более чем скромные средства войска, сравнительно малая подготовленность автора к такому серьезному историко-экономическому труду, уничтожение в архивах области многих дел исторического характера, как окончивших определенный срок хранения, гибель и потеря таких дел в центральных областных архивах, вследствие бывшего в 1887г. в городе Верном землетрясения и других причин – не дали возможности совершенно выполнить составленную программу в том широком объеме, в каком она была намечена».

Тем не менее, труд был выполнен… Вскоре Николай Васильевич получил звание войскового старшины, орден Святого Владимира с бантом и в 50 лет вышел в отставку. Он занялся сельским хозяйством в торговых целях на своем наделе земли, полученном по смерти мачехи. Вот и все, что можно рассказать о жизни семиреченского историка.

После 1913 года не обнаружено никаких сведений об авторе «Истории Семиреченского казачьего войска». Как в воду канул человек! Неизвестны и другие его труды. Правда, в 1911 году в Ташкенте вышла небольшая брошюра – «Краткая памятка о первом наказном атамане Семиреченского казачьего войска генерале Г.А.Колпаковском», автор которой скрылся за таинственным псевдонимом «Н.В.» Есть предположение, что автором этой брошюры мог быть Николай Васильевич Леденев.

Что случилось с ним далее – можно только гадать… Ведь впереди была Первая Мировая война, революция, Гражданская война, истребление части казачества большевиками и исход других казаков в китайские пределы, потом коллективизация, раскулачивание, борьба с «врагами народа» и т.п. А может, жизнь его окончилась вполне благополучно? Известно еще, что у Н.В.Леденева был сын Николай, 1897 года рождения, а его сводная сестра Павла, скончалась в 1914 году, сорока лет от роду. В 1920-е годы в Алма-Ате еще проживали его дальние родственники.

Несколько алматинских историков-краеведов, уже в наши дни, безуспешно пытались выяснить дальнейшую судьбу Николая Васильевича. Но увы! А может быть, разгадка его жизненного пути еще ждет нас впереди? Как бы то ни было, но основной труд его жизни – «История Семиреченского казачьего войска» остался для потомков, а несколько лет назад был переиздан в Новосибирске.

Источники:

1) Леденев Н.В. «История Семиреченского казачьего войска», Верный, 1909.
2) Митропольская Т.Б. «Из истории Семиреченского казачества», Алматы, 1997.
3) Ивлев Н.П. «Верненские раритеты и их их создатели»// «Простор», № 7, 1997, стр. 104-108.
4) Ивлев Н.П. «Семья историка Семиреченского казачества»// «Русское Слово» (Алматы), № 1(008), 1998, стр. 9.
5) Проскурин В.Н. «Пламя скорби горит в груди»// «Столица» (Алматы), № 11, 16.03.1995, стр. 10.
6) ЦГИА РК, ф. 46, оп.2, д. 46, л. 168об.
7) ЦГА РК, ф. И-39, оп. 1, д. 159, л. 22.

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
Статья из книги Петра Николаевича Краснова - Родные казаки.

Семиреченские казаки

Проезжая по Семиречью, как часто удивляешься его пус тынности и бесплодью. То горы-исполины, созданные из скал, осыпанных песком и камнями, то пески, пески на десятки вёрст, то унылая бесплодная степь, орошённая лишь потока ми снеговой воды, степь, жизнь которой - одна весна. Зацве тёт степными тюльпанами, покроется ковром цветов эта степь и, точно устыдившись блеска своего и своей красоты, сейчас же завянет, поблекнет, выгорит, станет коричневато-бурой. Бродят по ней, бесплодной уже, табуны киргизских лоша дей, стада верблюдов, да овцы и козы дощипывают всё то, что оставили им быки и лошади. Но степи редкие посёлки: Казанско-Богородское, Верный, Любовная, Николаевский, Илийский, там дальше Копал, Голубевская, Джаркент, Пржевальск... Это русские и казаки настроили здесь дома, поста¬вили церкви, провели воду из реки, оросили почву, насадили сады и... живут.

Переселенцы - мужики и казаки. Вон мелькнули за огра дой малиновые лампасы, мохнатая папаха; вот на снегу под ле школы врыта гимнастика; вот проскакал в форменной ши нели и фуражке при шашке здоровый мужчина.
- Кто это? - спросили вы.
- Семирек... - коротко ответят вам.
Кость от кости, плоть от плоти сибирского казака, семиреченский брат его здоровее, сильнее, предприимчивее, более казак. Под голубым небом Семиречья, под жгучим лет ним солнцем, при недолгой зиме и отсутствии жестоких мо розов, семиреченского казака потянуло вверх, раздало вширь. Притом, на новые места, в вечную борьбу с природой, в обстановку постоянной опасности, естественно, шло самое сильное, боевое и воинственное 1.

(1) Семиреченское войско образовалось первоначально в 1867 году выделением в него целиком 9-го и 10-го полковых округов Сибирского войска; потом оно пополнялось желающими остаться в Семиречье сибир скими казаками и отчасти поселенцами.

Маленькое войско, выставляющее в мирное время всего один полк в четыре сотни, оно сыграло громадную роль в жизни и истории этого края, сыграло совершенно незаметно и бескорыстно.

Бросьте мысленный свой взор на двести лет назад, что было в этих самых степях. Большая, Средняя и Малая Орды киргиз-кайсаков сходились здесь краями своих кочевий. Там, где-то далеко-далеко, на Каспийском море, кончалось влады чество Российского Императора, и Астрахань, и Гурьев были базами походов в степь. Отважные русские купцы с карава нами товаров устремлялись в Хиву и Бухару, привозили отту да различные шали и ковры, везли шелка и пряности, и вме сте с товарами везли страшные рассказы о русских пленных, о русских рабах и рабынях, томящихся в Хиве и Бухаре. Прочтите «Историю завоевания Средней Азии» генерал-лей тенанта Терентьева, и вы увидите, сколько ужаса, сколько позора русского, сколько крови и костей русских людей скры вают эти унылые пески, эти степи и горы Средней Азии. Без малого два века - от Бековича при Петре и Перовского при Николае I - до времён ныне благополучно царствующего Государя Императора здесь шла кровавая борьба за право жизни в этом крае... Можем ли мы сказать, что она окончилась?

Уныло звенит колокольчик под дугою. По этим пескам, занесённым снегом, по этим вдруг забушевавшим рекам и речушкам, взломавшим лёд и бурными потоками несущимся по необозримой пустыне, мы идём шагом. Уже давно скры лось солнце за далёкие горы, и яркие звёзды трепетным мер цанием освещают наш путь. Полна дивной тайны звёздная сказка ночи пустыни...

Мы едем пять, шесть часов шагом, не встречая жилья, едем под шепот ночи, под тихий шелест невидимых ручьёв. И вот в низине одинокий огонёк. Две, три постройки станци онного двора, староста, два-три русских лица и десяток ям щиков-киргизов .
- Они кроткие, эти киргизы, - говорят нам.

Веред нами тёмно-бурое лицо, приплюснутый нос, узкие, косые глаза, жалкая растительность на лице. Он весь зашит в кожу. Он помогает уложить вещи, он смазывает колёса таран таса, он приводит тройку унылых, заморенных лошадёнок, приносит звенящую дугу, ещё минута - и кругом нас опять таинственное мерцание звёзд пустыни, звенящая тишина вол¬шебной ночи да тихий звон уставших колокольцев. И на всём этом мире вас только двое: вы - спящий безоружный пасса¬жир, заваленный подушками и тюфяками, и ваш возница. Иногда так едет с ярмарки «ухарь-купец», везёт десятки ты сяч; иногда едет одинокая девушка, учительница, гувернант ка, кончившая столичный институт офицерская дочка.
Они кроткие - эти киргизы...

Тпру!.. Вы стоите над бездной. Под ногами бушующий между льдин и снегов поток. Медленно слезает ямщик, мед ленно отстёгивает пристяжку, садится на неё и исчезает в ночной темноте. Вы одни теперь в мёртвой пустыне. Ямщик-киргиз в размытой дороге ищет вам переправу. Проходит пять минут и он возвращается, промокший, прыгает в грязь, при¬стёгивает пристяжку, и вы проделываете с тарантасом итальянские спуски и подъёмы. Кряхтит тарантас, прыгая с ар-шинного обрыва в кипящий ручей, шелестит колёсами по каменистому дну и под ободрительные крики ямщика-кир гиза влезает на обрыв.
Они - кроткие, эти киргизы.

И вы вспоминаете то, что было сорок, пятьдесят лет тому назад; перед вами кровавый день Узун-Агачского боя и под виг Колпаковского с Семиреченскими казаками. В ваших ушах бойким напевом звучат слова полкового марша 1-го Сибирс¬кого казачьего полка:

...Как сибирский буран, Прискакал атаман,
А за ним есаулы лихие.
- И на эту орду
Я вас сам поведу,
А за мною пойдут есаулы...

Вы вспоминаете пленных русских у хивинцев, вы вспо минаете вырезанные посёлки, и кровь русских женщин и детей проступает из песков пустыни. Здесь шла борьба с эти ми самыми киргизами, здесь изменнически резали карава ны, здесь дрались целыми днями, обороняясь за положенны ми в круг лошадьми. И теперь, в 1912 году, в прошлом, в позапрошлом годах, нет-нет, да и народится в народе вздор ная молва: киргиз волнуется, и население одиноких посёл ков и станиц вдруг начинает вспоминать киргизскую резню, дунганскую резню, восстание таранчей. Не бои, не сраже ния, не блестящие походы и атаки, не марши-манёвры, за которые дают кресты и знамена, а резню в тёмных саклях, потоки чёрной крови, свирепые лица азиатов, кривые ножи, одинокие выстрелы вестовой пушки и безмолвие пустыни...

Возникнут эти слухи, прокатятся от посёлка к посёлку, от заимки к заимке, как катится «перекати поле» осенью, гонимый степным ветром, и замолкнут...
Теперь не посмеют...
Почему не посмеют?
«А на что же у нас кругом казаки!» - говорит тот самый поселенец, который не давал вчера казаку напоить лошадь и бегал жаловаться полицейскому за взятую охапку ничего не стоящего сена.

Только в России, да, пожалуй, в степях южной Америки 1 есть такое особенное поселённое войско, которое одним при¬сутствием своим держит эту орду в страхе и повиновении.

(1) Если разуметь под казаками Америки вооружённых фермеров.

В прошлых главах я рисовал... печальную, безотрадную картину кочёвки сибирских казаков из полков на льготу и со льготы в полк. Идут с офицерами их жёны, везут и малень ких детей. Бывает, что в степи эти дети умирают, и нет до сок, чтобы сколотить гробик, и нет священника, чтобы отпеть, и их хоронят в песке, наваливают груды камней, и на каждом биваке проторенного пути из Сибири в Семиречье вы найдёте такие могилы, одинокие казачьи могилы степной пустыни...

Эти кочёвки - это подвиг, и подвиг далеко не бесплод ный. Каждое лето, каждую осень через суровую пустыню мимо становищ киргизов, мимо их дымящихся юрт идут казачьи сотни. По всем направлениям от Нарына и Бахтов, от Джаркента и Алтын-Емельского перевала проходят здоровые, заго релые, властные люди, идёт сила русская, и страх охватыва ет киргизское население, и оно вспоминает жестокие каза чьи расправы.

Не солдаты, не гарнизоны пехоты и артиллерия, но имен но казаки, эти вооружённые кочевники, держат в руках орды и делают киргизов кроткими. И когда за переселенческой волной проходят в киргизах тёмные слухи, что от них отни мут их землю и отдадут русским, и тёмные лица туманятся, и жестоким огнём загораются косые глаза, и в мутной памя ти киргиза встают легенды дикой резни, потоков крови не верных, вдруг в мирную станицу семиреков приходит при каз, и оттуда, где ничего не было, выезжает сотня «казаков усачей», сверкают на солнце копья пик, горят огнём шашки, и идёт лихая рубка и джигитовка, а потом с манёвром или песнями пройдут по окрестным кочевьям.

И потухают сердитым огнём горевшие глаза и недобрые разговоры сменяются мусульманской покорностью. Да будет так!
По приказу военного губернатора Семиреченской облас ти и в поселенческих, мужицких посёлках из запасных сол дат стали образовываться дружины. Идёт повторение сол датской науки и здесь, в этом краю, это повторение во мно гих местах уже делается охотно, потому что каждый отлично понимает, что без оружия, без вооружённой силы здесь не проживёшь.

Если в Европейской России казачество понемногу утра чивает своё значение вооружённого оплота и под напором левых партий и организаций постепенно «расказачивается», если на Дону доходят уже до создания смешанного иногороднего .с казаками земства и сдают постепенно позицию за позицией под влиянием левых учений, то здесь казачество стоит прочным сплотом русской границы и русского посе ления, стоит так, как некогда стояли донские казаки, за щищая Русь от татар.

Молодое Семиреченское войско за походы и подвиги с 1855 по 1867 год уже заслужило себе георгиевское знамя (1903 г.), но нет у него грамот, утверждающих за ним его земли от края и до края; оно живёт до сих пор не обеспечен ное землёю, не уверенное в своей будущности. Переселенцы идут толпами; для них работает землеустроительная комис сия и переселенческие чиновники отхватывают под них всё лучшие и лучшие участки. Долго просили семиреченские атаманы позаботиться о казаках, и вот на днях этому делу положено начало. Ассигнованы суммы на организацию землемерческих работ. Но уже поздно. Те, кто там, в далёком Петербурге, смотрел на карту Семиречья, те видели громад ную площадь земли, вспоминая нарядные фотографии Иссыкского озера и красоту Алма-атинского ущелья, и думали, что всё Семиречье таково. Они не знали, что многие из этих вьющихся на сотни вёрст гор - только груды камней и пес ка, без признака растительности; они не знали, что сама река Или течёт по бесплодной пока песчаной пустыне и что вдоль её берегов нет ни одного дерева. Они не знали, что по Семиречью можно селиться только жилками, по плодород ным пластам, где возможно провести воду. А казаки растут. Каждый год часть сибиряков, привлечённых теплом, про сятся устроиться здесь навсегда, перейти «в Семиреки»; каж дый год подрастает молодёжь и требует паевого надела. Увы -новые станицы малоземельны, увы! Участки казаков начи нают страдать черезполосицей и во вновь образуемых стани цах некоторые полосы отойдут от станиц и посёлков на де сятки вёрст.

Чем виновато это доблестное войско, что дела его и подви ги были совершены так далеко от центра России? И когда донцы за усмирение Пугачёвщины получили драгоценные грамоты, утверждающие на веки веков земли, их отцами за¬нятые, когда Бородино, Лейпциг, Париж, Севастополь, усмирение всероссийской Пугачёвщины 1905 года утвердили за ними и подтвердили эту старую грамоту Матушки Екате рины, чем виноваты Семиреки, что их дела, славные и сме лые, их смерть были в далёкой пустыне? Разве русское дело только тогда важно, когда оно коснётся самой Москвы? Не ту же ли Москву, не то же ли русское имя кровью отстаивали семиреченские казаки, когда умирали под Узун-Агачем, дра лись под Хивою и в Фергане, когда усмиряли и беспощадно били дикие орды, делая киргизов покорными?..

В своё время в сумятице вновь образуемого края о них позабыли. Позабыли дать им бумагу, грамоту на земли. С тоскою смотрит семиреченский казак на быстро льющуюся струю переселенчества, он видит, как уходят из-под него луч шие и лучшие участки, и атаман его ищет и хлопочет об этой бумаге, которая воздала бы должное терпеливой борьбе с при¬родой, кровавым «резням», усмирению этого и по сие время полного возможных случайностей края и утвердила бы за ним навеки все спорные земли...

Рядом сейчас неспокойно.

Там идёт анархия. Из сбивчивых телеграмм и консульс ких донесений, из разведки живущих там казаков, вы знае те, что там в кровавых муках рождается китайская республи ка, что тот порядок и относительная безопасность, которые там существуют, держатся лишь одним лицом - Ян-Ту-Лином; этот кипящий котёл готов вот-вот перебрызнуть горя чую пену свою за тихую речку Хогоску и повторить уже в русских пределах былые резни таранчанами дунган и дунга нами таранчей. На смену Российскому Своду Законов вот-вот готово придти право сильного, право кривого ножа и сечки для клевера. Согласно это или не согласно с соображениями дипломатического характера, будет коситься на это западная Европа или нет, нам придётся, вероятно, в скором времени властною, вооружённою рукою остановить кровавый разгром богатого края. Есть закон, по которому два государства, слиш ком различные по культуре своей, не могут существовать ря дом. Тихий и мирный порядок Семиречья не может быть ря дом с разгулом страстей разноплемённого конгломерата на¬родностей, борющихся за право жизни.

И вот здесь-то оплотом и должно стать доблестное войско Семиреченское. Это авангард России, это на границе с воз¬рождающимся или догнивающим китайским государством то, чем были донцы на Дону и Кубани, терцы на Тереке, ураль¬цы, оренбуржцы и сибиряки на унылой «линии». Как встарь, жёлтая опасность повторения татарского ига ушла в область тяжёлых преданий под напором казачьих набегов, раствори лась под натиском казачьих поселений, так та жёлтая опас ность, которую пророчит нам грозное будущее, разобьётся о груди казачьи, исчезнет, растворившись в станицах и горо дках семиреченских, сибирских и забайкальских казаков.

Но войско должно иметь землю, много земли...

«Русский Инвалид»,
г.С.-Петербург (Россия),
№ 33, 1912 год.


PS

когда прочитал, испытал чувства искренней благодарности ... спасибо Петру Николаевичу за столь теплые и хорошие слова о наших предках.
_________________
Семирек - это КАЗАК, семиреченский, предки которого были до 1917 года гражданами станиц Семиреченского казачьего войска.
Семиречье, Семиреченская область РИ - родина семиреченских казаков.

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
КАЗАЧЕСТВО В КОНЦЕ 1917— НАЧАЛЕ 1918 ГОДА

         Борьба атамана А.М. Каледина. Партизанское движение на Дону. В ноябре -декабре 1917 г. развернул активную деятельность по сплочению всех антибольшевистских сил донской атаман А.М. Каледин. Но сил у него было недостаточно. Казачьи части, находившиеся на Дону, явно уклонялись от вооруженной борьбы.
         В ноябре сторонники советской власти с помощью прибывших черноморских моряков захватили крупный экономический и политический центр Донской области город Ростов-на-Дону. С большим трудом, привлекая отряды формирующейся на Дону из офицеров Добровольческой армии генерала Алексеева, Каледину удалось выбить большевиков из Ростова.
         В декабре на Дон стали возвращаться казачьи части с фронта, но и они не хотели открыто драться с большевиками, которые развернули с трех сторон наступление на Дон. Каледин и Войсковое правительство объявили запись добровольцев в партизанские отряды. Записалась в основном учащаяся молодежь — юнкера, кадеты, гимназисты, студенты. Малочисленные партизанские отряды какое-то время активно и дерзко отражали наступление Красной гвардии. Особенно отличились партизаны из отрядов В. Чернецова, Э. Семилетова, Д. Назарова. В январе 1918 г. регулярные казачьи полки на Дону под влиянием большевистской агитации собрали свой съезд в станице Каменской, избрали Донской военно-революционный комитет и объявили его властью на Дону. Руководители Донского ревкома Ф. Подтелков и М. Кривошлыков пытались договориться и с Калединым, и с большевиками. Партизанский отряд Чернецова выбил мятежных казаков из Каменской. После этого Подтелков и Кривошлыков открыто признали власть большевиков. Большая часть регулярных полков разошлась по домам. А верные ревкому казачьи отряды под командованием войскового старшины Н.М. Голу-бова вместе с красногвардейцами разбили отряд Чернецова и начали наступление на Новочеркасск, столицу Дона. Каледин все это время пытался сгладить противоречия внутри самой области. Он даже создал правительство из представителей казаков и неказа-ков, чтобы вместе удержать Дон от братоубийственной войны. Но казаки расходились по домам, а неказаки в большинстве поддерживали большевиков. 29 января 1918 г. А.М. Каледин сложил с себя атаманские полномочия и застрелился.
         Новый атаман А.М. Назаров объявил всеобщую мобилизацию. Казаки не откликнулись на этот призыв. Большевики и подтелковские казаки подступали к Новочеркасску. Часть партизан ушла вместе с Добровольческой армией на Кубань на соединение с антибольшевистски настроенными кубанскими казаками, другая часть объединилась в «Отряд вольных донских казаков» под командованием генерала П.Х. Попова и ушла в Сальские степи ждать «пробуждения казачества».
         Войсковой старшина Голубов разогнал в Новочеркасске Войсковой круг. Атаман Назаров и председатель
         На Дону установилась советская власть. 23 марта 1918 г. была провозглашена Донская советская республика. Главой ее правительства стал ф. Подтелков. Антисоветское движение в казачьих областях востока страны. Борьба атамана А.И. Дутова. Вторым крупным очагом антисоветского движения в стране стала территория Оренбургского казачьего войска. Оренбургский войсковой атаман Дутов пытался вести борьбу с большевиками, но тоже не имел достаточно сил. Возвращавшиеся с фронта казачьи полки под влиянием большевистской агитации считали Дутова виновником гражданской войны и отказывались выполнять его приказы.
         В декабре 1917 г. Дутов отразил первое наступление Красной гвардии на Оренбург. Но 16 января 1918 г. у станции Каргала дутовские отряды потерпели поражение от превосходящих сил противника. 17 января началось восстание большевиков в самом Оренбурге. Дутов с несколькими сотнями казачьих офицеров, юнкеров и наиболее верных казаков отступил к Верхнеуральску.
         В феврале в Верхнеуральске Дутову удалось собрать Войсковой круг. Круг призвал казаков к борьбе и объявил мобилизацию, но казаки остались глухи к этим призывам.
         Преследуемый многочисленными советскими отрядами Дутов с горсткой верных казаков покинул Верхнеуральск. В Оренбуржье установилась советская власть.    В феврале-марте 1918 г. во всех казачьих войсках власть оказалась в руках большевиков или их сторонников. Исключение составляло Уральское войско, где борьба только разгоралась.
         Особенности позиции казачества и советизации территорий казачьих войск в Начале 1918 г. В начале 1918 г. казаки заняли позицию своеобразного вооруженного нейтралитета. Подавляющее большинство их не желали драться ни с большевиками, ни с их противниками, но пристально следили за политическими событиями. На Тереке казаки попытались опереться на советскую власть, сплотить все народы Терека для борьбы с бесконечными набегами чеченцев и ингушей, которые в смутные времена терроризировали русское население края. Но большевики воспользовались позицией казачества для установления своей власти, а затем, чтобы привлечь к себе горские народы, передали ингушам земли четырех казачьих станиц.
         Казачьи войсковые правительства либо отступили с территорий своих войск, как это сделало Войсковое правительство Кубани, выступившее с отрядом кубанских казаков и офицеров на соединение с Добровольческой армией, либо рассеялись и ушли в подполье. Советская власть в казачьих областях существовала только в городах и крупных станицах. В остальных населенных пунктах все осталось по-прежнему. Власть была у тех же станичных атаманов и станичных правлений, которые лишь изменили свои названия: стали именоваться советами, ревкомами, а атаманы - председателями советов. Казаки продолжали доверять своим местным органам самоуправления.
         Небольшая часть казаков-фронтовиков открыто встала на сторону советской власти. Особенно это проявилось в Сибирском и Забайкальском войсках. Здесь советская власть победила именно благодаря казакам-фронтовикам.
         Все вернувшиеся с фронта казаки сохранили оружие и в случае конфликта с новой властью готовы были применить его. Все это делало обстановку в казачьих областях очень напряженной.
КАЗАЧЬИ ВОЖДИ АЛЕКСЕЙ МАКСИМОВИЧ КАЛЕДИН

         Алексей Максимович Каледин (1861-1918 гг.) Происходил из казаков станицы Усть-Хоперской. В 1889 г. он закончил Академию Генерального штаба. Большую часть своей жизни и службы он посвятил образованию и воспитанию казачьих офицеров, возглавляя в течение многих лет Новочеркасское казачье юнкерское училище.
         Когда началась первая мировая война, А.М. Каледин командовал 12-й кавалерийской дивизией в армии генерала А.А. Брусилова. Вместе с Брусиловым он участвовал в Галицийской битве и отличился, прикрывая фланг наступающей русской армии.
         В 1916 г., во время знаменитого «Брусиловского прорыва», А.М.Каледин командовал 8-й армией, которая непосредственно прорывала австро-венгерские позиции и брала город Луцк.
         В 1917 г., когда в казачьих областях стали возрождаться традиционные органы власти и было восстановлено выборное атаманство, А.М. Каледин был избран донским атаманом (17 июня 1917 г.).
         В августе 1917 г. на Московском государственном совещании Каледин выступил с «Декларацией двенадцати казачьих войск», призывающей навести в стране порядок и установить единовластие правительства. Тогда же Каледин поддержал движение генерала Л.Г. Корнилова, который хотел установить в стране военную диктатуру. Когда большевики захватили власть в Петрограде, Каледин не признал их. Дон стал местом, Куда стекались все недовольные новым режимом. Но начавшаяся война показала, что основная часть казаков держит нейтралитет, не хочет воевать ни с большевиками, ни с Калединым.
         Пытаясь пробудить казаков и поднять их на защиту родного края, Каледин снял с себя атаманское звание и застрелился (29 января 1918 г.). Современники считали, что «его выстрел пробудил Дон».
КАЗАЧЕСТВО В ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ

         Массовое восстание казаков против советской власти. Первые преобразования новой власти были направлены против казачества. Некоторые казачьи войска, такие как Амурское, Астраханское, Оренбургское, Семиреченское, Забайкальское, были объявлены упраздненными. Казаков Семиреченского войска местная советская власть лишила избирательных прав. Обострились противоречия между казачьим и неказачьим населением из-за казачьей земли. Начались бессудные расправы над казачьими офицерами.
         Казаки начинают собираться в отряды и вести партизанскую борьбу. В апреле 1918 г. вспыхивает массовое казачье восстание в самом крупном войске - Донском. В это же время разгорается борьба на Урале, вспыхивает казачье восстание в Забайкалье и Семиречье. Борьба идет с переменным успехом. Но наступление немецких войск вдоль Черноморского и Азовского побережья и восстание Чехословацкого корпуса на линии железной дороги от Волги до Дальнего Востока отвлекают силы большевиков.
         Летом 1918 г. донские казаки во главе с атаманом П.Н. Красновым занимают всю территорию Дона и вместе с Добровольческой армией генерала А.И. Деникина помогают восставшим кубанским казакам. В августе 1918 г. к восстанию присоединяются астраханские казаки.  С июня 1918 г. начинается казачье восстание на Тереке. К ноябрю большевикам удается разгромить силы повстанцев, но в декабре на помощь им приходят кубанцы и Добровольческая армия. На Тереке устанавливается казачья власть во главе с атаманом Вдовенко.
         В июле 1918 г. оренбургские казаки занимают Оренбург. Атаманы Красильников, Анненков, Ива-нов-Ринов, Ярушин берут под свой контроль Сибирское и Семиреченское войска. Забайкальцы объединяются вокруг атамана Семенова, уссурийцы вокруг Калмыкова. В сентябре амурские казаки вместе с японцами занимают Благовещенск.
         Таким образом, к осени 1918 г. большая часть казачьих войск освобождает свои территории и устанавливает там свою войсковую власть.
         Казачьи государственные образования. На территории старейших казачьих войск, имеющих опыт независимости и самоуправления, стихийно возникают органы старой казачьей власти. Пока не ясна картина будущей России, некоторые казачьи войска объявляют о создании своих государственных образований, государственной атрибу-тики, постоянных армий. Наиболее крупным государственным образованием среди всех казачьих войск становится «Всеве-ликое Войско Донское», которое выставляет к границам Дона 95-тысячную армию. Дальше всех в своем стремлении к независимости идут кубанцы, их украиноязычная часть. Делегация кубанской Рады пытается добиться признания Лигой Наций, что Кубань - независимое государство.
         Однако борьба диктует казачьим правительствам необходимость объединяться с белогвардейскими армиями, воюющими за «Единую, Великую и Неделимую Россию». Кубанцы и терцы воюют в составе Добровольческой армии генерала А.И. Деникина. В январе 1919 г. главенство Деникина признают донские казаки. Именно казаки на Юге России дают массовую силу «белому» движению. Большевики называют свой Южный фронт «казачьим».
         В конце 1918 г. признают власть адмирала А.В. Колчака оренбургцы и уральцы. После некоторых препирательств признает колчаковскую власть атаман Семенов. Надежной опорой Колчака были сибиряки.
         Будучи признанным «Верховным правителем России», А.В. Колчак назначил атамана Дутова Верховным походным атаманом всех казачьих войск.
         «Красные» казаки. В борьбе с советской властью казачество не было едино. Некоторая часть казаков, в основном - беднота, выступила на стороне большевиков. К концу 1918 г. стало очевидно, что почти в каждом войске примерно 80% боеспособных казаков сражается с большевиками и около 20% сражается на стороне большевиков.    Большевики создают казачьи полки зачастую на базе старых полков царской армии. Так, на Дону в большинстве своем ушли в Красную Армию казаки 1, 15 и 32-го Донских полков.
         В сражениях красные казаки проявляются как лучшие боевые части большевиков. На Дону огромной популярностью пользуются красные казачьи командиры Ф. Миронов, К. Булаткин. На Кубани -И. Кочубей, Я. Балахонов. Красными оренбургскими казаками командуют братья Каширины.
         На востоке страны втягиваются в партизанскую войну против Колчака и японцев многие забайкальские и амурские казаки.
         Советское руководство пытается еще больше расколоть казачество. Для руководства красными казаками и с агитационными целями — показать, что не все казаки против советской власти, при ВЦИКе создается Казачий отдел.
         По мере того, как казачьи войсковые правительства все больше и больше попадали в зависимость от «белых» генералов, казаки поодиночке и группами переходят на сторону большевиков. К началу 1920 г., когда были разбиты Колчак и Деникин, переходы становятся массовыми. В Красной Армии начинают создаваться целые дивизии из казаков. Особенно много казаков вступают в Красную Армию, когда белогвардейцы эвакуируются в Крым и бросают на Черноморском побережье десятки тысяч донцов и кубанцев. Большая часть брошенных казаков зачисляется в Красную Армию и направляется на Польский фронт.
РАСКАЗАЧИВАНИЕ

         Большевистское руководство видело, что именно казаки составляют большую часть живой силы «белых» армий. Особенно характерно это было для Юга России, где на Дону и Кубани сконцентрировались две трети всех российских казаков. Гражданская война в казачьих областях велась самыми жестокими методами, часто практиковалось уничтожение пленных. Из-за малочисленности красных казаков складывалось впечатление, что все казаки воюют с неказачьим населением. В конце 1918 г., когда началась революция в Германии, большевистское руководство надеялось на свою скорую победу в России и на перенесение гражданской войны на европейскую территорию. Чтобы развязать себе руки для действий в Европе, большевистские лидеры планировали одним решительным и жестоким ударом подавить казачество. Начиная зимой 1919 г. новое наступление, ЦК большевиков решил перенести на казачьи территории политику «красного террора». В Циркулярном письме от 24 января 1919 г. предписывалось применить массовые репрессии против всех казаков, кто прямо или косвенно боролся с советской властью. Реально эта политика коснулась лишь Дона и Урала, где в тот период находились советские войска. Казаки ответили массовыми восстаниями. При их подавлении шла война на уничтожение, без пленных. Донское бюро большевиков предложило подорвать экономическую мощь казачества, обложить контрибуциями станицы, запретить ловить рыбу в Дону и, наконец, «формально ликвидировать» казачество. ЦК партии принял это предложение
22 АПРЕЛЯ 1919 Г

         В результате многие колеблющиеся казаки примкнули к повстанцам. Большевистские армии были вытеснены с донской территории, понесли большие потери на Урале. В конце концов сорвалось вторжение большевиков в Европу.
         С сентября 1919 г., начиная новое наступление на Дон и поставив перед Красной Армией задачу «уничтожения живой силы противника», большевистское руководство смягчило свои формулировки по отношению к казачеству в целом.
         Трагедия казачества. Гражданская война стала настоящей трагедией казачества. Большевики вели с ними войну на уничтожение. «Белые» опирались на них, как на главный источник живой силы своих армий, но в трудную минуту оставляли без поддержки. Весь период гражданской войны длилось скрытое противостояние казачьей верхушки, которая хотела после победы над большевиками закрепить за собой особое положение в государстве, и белого генералитета, который подозревал казаков в стремлении отделиться от России, добиться федерального устройства России и автономии для казачьих войск. Дрязги в верхах разлагающе действовали на фронтовиков.    В гражданской войне «белые» армии потерпели поражение. Их вожди не смогли найти общего языка с основной массой населения страны — с крестьянами и рабочими. Казачество разделило это поражение. Потери казаков в гражданской войне была огромны. Особенно пострадали донцы и уральцы. На Дону из 1 млн 500 тыс. человек казачьего населения потери составляли 250 тыс. Каждый шестой житель станицы, каждый третий мужчина, а если отбросить стариков и детей, - каждый взрослый мужчина - вот потери донских казаков в гражданской войне. Такие же потери понесли уральцы, остатки их, не смирившись, ушли в пустынные степи Средней Азии и Казахстана. Немногим меньше потеряли кубанцы, терцы, оренбургцы, сибирские и дальневосточные войска.
         Огромное количество казаков, не признав себя побежденными, покинуло пределы России. Донцы, кубанцы, терцы ушли с войсками генерала Врангеля в Турцию, Болгарию, Югославию, затем рассеялись по всей Европе и даже перебрались в Америку. Многие казаки сибирских и дальневосточных войск оказались в Китае. Казачьи вожди ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ КРАСНОВ  Петр Николаевич Краснов (1869-1947 гг.) происходил из казаков Вешенской станицы Донского войска, но родился и вырос в Санкт-Петербурге, где в штабе служил его отец — казачий генерал.
         В 1888 г. П.Н. Краснов закончил Павловское военное училище, службу нес в лейб-гвардии Атаманском полку. С юных лет он был известен как талантливый писатель, автор многих романов, повестей и рассказов. В качестве военного корреспондента принял участие в русско-японской войне.
         В ходе первой мировой войны проявился его талант военачальника. Командуя 10-м Донским полком, а затем 2-й Сводно-казачьей дивизией, куда входили донские, кубанский и терский полки, П.Н. Краснов провел немало блестящих операций, лихих кавалерийских рейдов. В 1917 г. он был поставлен командовать 3-м конным корпусом. Во главе этих войск Краснов вместе с А.Ф. Керенским пытался подавить выступление большевиков в Петрограде в октябре 1917 г., но казаки разложились, вступили в переговоры и выдали Краснова большевикам. Большевики освободили его при условии, что он выведет мешавший им 3-й конный корпус из-под Петрограда. В мае 1918 г. восставшие донские казаки избрали Краснова своим атаманом. П.Н. Краснов возглавил новое государственное образование «Всеве-ликое Войско Донское». Создал 95-тысячную Донскую армию и при поддержке немцев начал борьбу с большевиками, В 1918 г. особо проявился его талант администратора. «Всевеликое Войско Донское» было своего рода островком порядка среди моря разложения, разбоев и грабежей, царивших в это время на Юге России.
         После поражения Германии в первой мировой войне Краснов переориентировался на Антанту и признал главенство генерала А.И. Деникина, командовавшего вооруженными силами Юга России. Однако проантантовски настроенные деникинцы не простили Краснову его прошлой «пронемецкой ориентации». 19 февраля 1919 г. П.Н.Краснов вынужден был подать в отставку.
         Краснов уехал с Дона, но не закончил борьбу с большевиками. Его затянувшаяся борьба в союзе с немцами была продолжена в 1939-1945 гг. В 1945 г. он был выдан советским органам и вскоре казнен в Москве.
КАЗАЧЬЕ ЗАРУБЕЖЬЕ

         Численность и география расселения казачьей эмиграции. После окончания гражданской войны страну покинуло около 2 млн человек. Среди эмигрантов были идейные непримиримые противники советской власти, но много было и простого гражданского населения, более 100 тыс. казаков всех казачьих войск. Особенно массовым был исход донцов (34 тыс.), кубанцев (более 20 тыс.) и забайкальцев (20-30 тыс.).
         В начале 20-х гг. донские, кубанские, терские и астраханские казаки проживали в основном в Югославии, Болгарии, Чехословакии. Часть из них осела во Франции, Греции, Германии, Польше. Некоторых судьба забросила еще дальше. Так, около 500 учащихся и преподавателей Донского казачьего кадетского корпуса имени императора Александра III были вывезены из Новороссийска в Египет, откуда в 1922 г. перебрались в Югославию. Около 500 донцов и кубанцев оказалось в Китае.
         Много оренбуржцев и семиреченцев ушло с атаманом А.И. Дутовым в Западный Китай (Синь-цзян). Большинство казаков Уральской казачьей армии, ушедшей в поход через холодные казахские степи во главе с атаманом В.С. Толстовым, погибло, лишь немногие достигли Персии в мае 1920 г. В Маньчжурию отступили забайкальские, амурские и уссурийские казаки. Они поселились на линии Китайско-Восточной железной дороги, в Харбине, Шанхае. Тысячи семей забайкальских казаков поселились на стыке границ России, Китая и Монголии в Маньчжурии, где образовался целый казачий район. Там казаки жили по старым традициям, занимаясь земледелием и скотоводством.  В поисках лучшей доли казаки-эмигранты переезжали в разные страны. К концу 20-х гг. они проживали в 18 странах Европы, Азии, Америки. Многие переселились в США, Канаду, Аргентину, Бразилию, Перу.
         Некоторые не выдержали разлуки с родиной. Особенно много казаков вернулось в Россию в 1922 г. Всего реэмигрантов было около 30 тысяч.
         К концу 30-х гг. в разных странах проживало до 60 тыс. казаков-эмигрантов.
         Жизнь казаков за границей. В чужих странах казаки изо всех сил стремились сохранить свое единство. Уже в 1921 г. ими стали создаваться объединения (землячества), получившие названия станиц и хуторов. В них объединялось казачье население, проживающее в одном или в близлежащих населенных пунктах. В новых станицах казакам вместе легче было сохранить культуру, традиции; опираясь на взаимопомощь, имея свои бюро по трудоустройству, казаки быстрее решали материальные проблемы. Общими силами отстаивали свои интересы. Станичные общества заботились о больных, стариках и детях. В каждой станице существовали свои школы, курсы, ремесленные мастерские. Казаки вместе учились, вместе отмечали религиозные и войсковые праздники. Казачьи станицы объединялись в рамках того или иного казачьего войска. Во главе войск, как и станиц, стояли избранные казаками атаманы. Образовывались союзы казачьих войск. В январе 1921 г. был создан Объединенный Совет Дона, Кубани и Терека, в который вошли атаманы и председатели правительств этих трех войск. Сначала Совет находился в Константинополе (Турция), а затем переехал в Югославию. В Китае образовался Восточный казачий союз, в который вошли Забайкальское, Оренбургское, Сибирское, Амурское и Уссурийское войска. Все эти организации выполняли организационно-объединительные, экономические, культурные и политические функции.
         В 1924 г. в Париже создается Казачий союз, в который вошли станицы всех казачьих войск. Возглавил его бывший председатель донского правительства Н.М. Мельников. Казачий союз занимался в основном решением организационно-хозяйственных проблем, бытового обустройства казачьих станиц. Способствовал сохранению и развитию культуры.
         Казаки трудились в самых разных сферах общественного производства. Они работали в сельском хозяйстве, на шахтах и рудниках, на строительстве железных и шоссейных дорог, на фабриках и заводах. Кроме рабочих, среди них было немало представителей научно-технической и творческой интеллигенции, инженеров, военных, врачей и учителей.  Культура казачьего зарубежья. За границей казаки прилагали большие усилия для сохранения и развития казачьей культуры. В казачьих станицах существовали различные культурные объединения, художественные и театральные кружки, ансамбли, хоровые коллективы. Большое внимание уделялось культурному образованию казачьей молодежи.
         Многие талантливые казаки достигли больших успехов в области литературы и искусства. Широкую известность получили произведения казачьих писателей В.С. Крюкова, П.М. Аврамова, Д.И. Воротынского, А.Н. Туроверова, М.М. Казмичева, В.П. Елисеева и многих других. Писателем с мировым именем стал бывший донской атаман П.Н. Краснов, который только в эмиграции написал более 20 романов, переведенных на 12 языков и изданных во многих странах. Среди многочисленной плеяды замечательных поэтов-казаков особую известность получили донцы Н.Н. Туроверов, Н.В. Алькин, Н.А. Келин, Ю.Ф. Гончаров, П.С. Поляков, Н.Н. Евсеев, кубанцы И.А. Коваленко, С.И. Чепурной, Я.И. Лопух, И.С. Бойко, сибиряки А.И. Грызов, М.В. Волков, терцы В.В. Карпушкин, И.И. Томаревский. Существовали литературные объединения казаков: «Союз казачьих писателей», «Литературная казачья семья», «Кружок казаков-литераторов».  Мировую славу снискали себе певцы - донские казаки Н.В. Мельников, Я.В. Тетеревятников, певцы А.И. Кузнецова, Е.Н. Еверт.
         В десятках стран мира с неизменным успехом выступали Донской казачий хор» под руководством С.А. Жарова и Донской имени атамана М. Платова казачий хор, руководимый Н.Ф. Костиковым.
         Талантливые музыкальные произведения создавали композиторы С.А. Траилин, Г.Г. Пашутин.
         В разных странах творили художники-казаки К.В. Попов, В.В. Перфильев, С.Г. Корольков.
         Некоторые казаки и казачки стали довольно популярными артистами театров и кино. Например, ставшая голливудской «звездой» Натали Вуд (Наталья Гурдина), Н. Мельников, М. Филиппова. В эмиграции продолжалось изучение истории казачества. Плодотворно трудились профессора-историки кубанец А.Ф. Щербина и донец С.Г. Свати-ков. Большую исследовательскую работу вели члены «Донской исторической комиссии», «Общества изучения казачества».
         В разное время в различных концах света выходило более 100 казачьих журналов и газет. Наиболее известными были журналы «Родимый край», «Вольное казачество», «Казачье единство», «Казачьи думы», газета «Казак».   Деятели культуры казачьего зарубежья внесли весомый вклад в развитие отечественной, казачьей и общемировой культуры. Их произведения получили широкую известность во многих странах мира.
КАЗАЧЕСТВО В 20 — 30-Е ГОДЫ XX ВЕКА

         Взаимоотношения казачества и советской власти в первой половине 20-х гг. Казачья реэмиграция. Отношения казачества и советской власти в 20-30-е гг. были сложными. После окончания гражданской войны большинство советских руководителей в центре и на местах по-прежнему смотрело на казаков как на враждебную силу. В свою очередь основная масса казачества относилась к новой власти с недоверием.
         В самом начале 20-х гг. советскими органами власти все казачьи войска как административно-территориальные образования были упразднены; казачьи земли вошли в состав краев и областей. С целью «распыления» казачества производилось дробление территорий бывших казачьих войск. Так, от Донской области были отделены районы на востоке (практически полностью Хоперский, Усть-Мед-ведицкий и 2-й Донской округа в настоящее время входят в состав Волгоградской области), на западе (значительная часть Донецкого и Таганрогского округов сейчас в составе Украины) и на юге (часть Сальского округа сейчас в составе Калмыкии). Земли Терского казачьего войска вошли в состав образованной Горской республики (сейчас большая часть их находится в составе территорий северокавказских республик Российской Федерации). На территории Семиреченского казачьего войска позже была образована Казахская ССР (в 50-е гг. в состав Казахстана были включены и исконно казачьи земли большей части Уральского, части Сибирского и Оренбургского войск). В некоторых районах осуществлялось массовое выселение казачьего населения. Так, весной и осенью 1920 г. были выселены жители большинства станиц Сунженской линии на Тереке.
         Существовали ограничения по службе казаков в армии, их представительства в местных органах власти. Было запрещено ношение традиционной казачьей одежды (шаровар с лампасами). Традиционное казачье землевладение и землепользование ликвидировались. На бывшие казачьи области распространялось действие общих законов о землеустройстве, землепользовании в Российской Федерации.
         В то же время советская власть пытается заигрывать с казачеством. Уехавшим за границу казакам было разрешено вернуться на родину. Началась реэмиграция (т.е. обратная эмиграция, возвращение) живших за границей казаков. Более половины казаков-эмигрантов вернулось на родину в 1922-1925 гг. Впоследствии казаков-реэмигрантов ожидала трагическая судьба: уже в конце 20-х гг., затем в 1932-1933 гг. и в середине 30-х гг. все они были либо расстреляны, либо посажены в лагеря. В середине 20-х гг. политика власти по отношению к казачеству смягчается. В 1925 г. было принято решение активно вовлекать казаков в советское строительство. Увеличилось представительство казаков в станичных и районных советах. Разрешалось носить традиционную казачью одежду. Реэмигранты получили избирательные права.
         К концу 20-х гг. отношение власти к казачеству вновь ужесточилось.
         Казачество в период коллективизации сельского хозяйства. В соответствии с планами коллективизации сельского хозяйства на территории бывших казачьих областей (Дон, Кубань, Сибирь) обратили особое внимание, поскольку они были основными производителями зерна и другой сельхозпродукции. Коллективизацию здесь проводили быстрыми темпами с применением прямого принуждения и репрессий. Бывшие белогвардейцы, реэмигранты зажиточные казаки были объявлены врагами колхозной жизни, раскулачены и репрессированы. После того, как большая часть населения казачьих областей на Дону и Кубани была записана в колхозы, у колхозов стали забирать весь хлеб. Если населенный пункт не мог сдать столько хлеба, сколько ему предписывалось, его заносили «на черную доску» - хлеб и другие продукты забирались силой, а станица блокировалась войсками, которые никого не пропускали. Население таким образом обрекалось на голодную смерть. Население других «чернодосочных» станиц силой переселялось в другие, как правило, необжитые места. На Кубани таких «чернодосочных» станиц было 25, на Дону - 2. В результате в казачьих областях в 1932/33 г. начался массовый голод. Сопротивление казачества носило в основном пассивный характер, люди отказывались вступать в колхозы, отдавать хлеб. Редко дело доходило до вооруженного сопротивления. Так, на Кубани в районе станицы Тихорецкой в 1932 г. произошло крупное казачье восстание. Более 6 тыс, казаков, вооруженных в основном холодным оружием, кольями и вилами около, 10 дней сражались с регулярными частями Красной Армии, которые применяли артиллерию, авиацию и отравляющие газы. Восстание было жестоко подавлено. Уцелевших участников расстреляли либо посадили в лагеря. Значительная часть местного населения была выслана на Север.
         В период коллективизации казачеству был нанесен еще один страшный удар.
         Отмена ограничений казачества по службе в армии. В середине 30-х гг., когда в Квропе и на Дальнем Востоке стала нарастать угроза новой мировой войны, советское руководство обратило свой взор на казачество. Официально было объявлено, что все казачество стало советским. В печати появились статьи о воинских традициях казаков, об их заслугах перед Отечеством.    20 апреля 1936 г. Центральный Исполнительный Комитет СССР принял постановление об отмене ограничений в отношении службы казаков в Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Некоторые кавалерийские части Красной Армии переименовывались в казачьи. На Дону и Северном Кавказе стали создаваться территориальные казачьи кавалерийские дивизии. Среди прочих в феврале 1937 г. в Северо-Кавказском военном округе была сформирована Сводная кавалерийская дивизия в составе Донского, Кубанского, Терско-Ставропольского казачьих полков и полка из горцев. Эта дивизия участвовала в военном параде на Красной площади в Москве 1 мая 1937 г. Все присутствующие были поражены высокой выучкой казаков, дважды галопом промчавшихся по мокрой брусчатке площади. Казаки показали, что готовы, как и раньше, грудью встать на защиту Родины.
         Участие казаков в Великой Отечественной войне (1941-1945 гг.)
         Начало Великой Отечественной войны и образование новых казачьих частей. Добровольческое движение в казачьих областях.
         В годы Великой Отечественной войны миллионы людей встали на защиту своей Родины. В первых рядах были казаки. В первые же часы войны вступили в бой с врагом донские, кубанские и терские казаки 6-го казачьего кавалерийского корпуса, 1, 2 и 5-го кавалерийских корпусов, многих отдельных дивизий. В казачьих областях быстрыми темпами началось формирование новых кавалерийских дивизий. В июле 1941 г. в Северо-Кавказском военном округе главным образом из казаков было сформировано 15 таких дивизий. Уже в конце июля они воевали на Западном и Южном фронтах. Всего до конца 1941 г. на Дону, Кубани, Тереке и в Ставрополье было образовано около 30 новых кавалерийских дивизий. В Уральском военном округе было сформировано более 10 таких дивизий, костяк которых составили уральские и оренбургские казаки. В казачьих районах Сибири, Забайкалья, Амура и Уссури из местных казаков создали 7 новых кавдивизий.
         Десятки тысяч казаков, в том числе и те, кто был освобожден от службы по возрасту или состоянию здоровья, добровольно шли в образуемые казачьи полки народного ополчения и другие части. Так, казак донской станицы Морозовской И.А. Хо-шутов, будучи в весьма преклонном возрасте, добровольцем пришел в ополченский казачий полк вместе с двумя сыновьями - шестнадцатилетним Андреем и четырнадцатилетним Александром. Таких примеров было много. Из казаков-добровольцев сформировали 116-ю Донскую казачью добровольческую дивизию, 15-ю Донскую добровольческую кавалерийскую дивизию, 11-ю Отдельную Оренбургскую кавдивизию, три Кубанских добровольческих казачьих кавалерийских дивизии.   На начальном этапе войны казачьи кавалерийские части участвовали в тяжелых приграничных и Смоленском сражениях, в боях на Украине и в Крыму, в Московской битве.
         Казаки на фронте и в тылу в последующие периоды войны. В 1942 г. казачьи кавалерийские части героически сражались в кровопролитных Ржевско-Вяземской и Харьковской наступательных операциях. В напряженных оборонительных боях на Кубани и в Ставрополье отличились казаки гвардейских 4-го Кубанского и 5-го Донского казачьих кавалерийских корпусов. Казаки других соединений геройски дрались в Сталинградской битве.
         В 1943 г. казачьи кавдивизий принимали участие в освобождении Северного Кавказа и Украины. В 1944 г. они успешно действовали в Корсунь-Шевченковской и Ясско-Кишиневской наступательных операциях. Казаки 4-го Кубанского, 2, 3 и 7-го гвардейских кавкорпусов освобождали Белоруссию. Уральские, оренбургские и забайкальские казаки 6-го гвардейского кавалерийского корпуса наступали по Правобережной Украине и по территории Польши. 5-й Донской гвардейский казачий корпус успешно сражался в Румынии. 1-й гвардейский кав-корпус вступил на территорию Чехословакии, а 4-й и 6-й гвардейские кавкорпуса - в пределы Венгрии. Позже здесь в важной Дебреценской операции особо отличились части гвардейских 5-го Донского и 4-го Кубанского казачьих кавкорпусов. Затем эти корпуса совместно с 6-м гвардейским кавкорпусом доблестно сражались в районе Будапешта и у озера Балатон. Весной 1945 г. 4-й и 6-й гвардейские кавалерийские корпуса освобождали Чехословакию и громили Пражскую группировку врага. 5-й Донской кавалерийский корпус вступил в Австрию и дошел до Вены. 1, 2, 3 и 7-й кавкорпуса участвовали в Берлинской операции.  Сотни тысяч казаков геройски сражались не только в кавалерии, но и во многих пехотных, артиллерийских и танковых частях, в партизанских отрядах. Все они внесли свой вклад в Победу.
         Мирное казачье население самоотверженно трудилось в тылу. На трудовые сбережения казаков, добровольно передаваемых в Фонд обороны, строились танки и самолеты. На деньги донских казаков была построена танковая колонна «Донской казак», а на средства кубанцев — танковая колонна «Советская Кубань».
         В ходе войны десятки тысяч казаков пали смертью храбрых на полях сражений. Многие тысячи были награждены орденами и медалями. Только в 5-м Донском гвардейском кавкорпусе высоких правительственных наград были удостоены более 32 тыс. бойцов и командиров.
         В августе 1945 г. забайкальские казаки 59-й кавдивизии, действовавшие в составе советско-монгольской конно-механизированной группы, участвовали в молниеносном разгроме Квантунской японской армии.
         Попытки образования казачьих частей в составе германской армии. Во время войны командование немецкой армии стало создавать «казачьи отряды» для использования их на фронте и для борьбы с партизанами. Проводниками этой идеи стали бывший донской атаман, генерал Краснов и кубанский генерал Шкуро. Летом 1942 г. Краснов опубликовал обращение к казакам Дона, Кубани и Терека, в котором призывал их к борьбе с советской властью на стороне Германии. Краснов заявлял, что казаки будут воевать не против России, а против коммунистов за освобождение казачества от «советского ига». С целью организации «казачьих отрядов» на Дону в Новочеркасске был образован специальный «штаб войска Донского». Несмотря на активную пропаганду и обещания к началу 1943 г. Краснову удалось собрать всего лишь два малочисленных полка трех-эскадронного состава. Они в основном выполняли охранные функции и вели борьбу с партизанами на Дону, а затем в Белоруссии и на Украине.
         В ноябре 1942 г. немецкому полковнику фон Панвицу было поручено сформировать кавалерийский корпус из кубанских и терских казаков для защиты коммуникаций германской армии и борьбы с партизанами. Корпус в основном формировался из пленных красноармейцев из расположенных на Кубани лагерей. В апреле 1943 г. Панувичу удалось создать дивизию из двух бригад, которую назвали «казачьей». Летом эта дивизия была послана на борьбу с партизанами в Югославию.
         В сентябре 1943 г., ввиду многочисленных случаев перехода казаков из немецких отрядов на сторону Красной Армии или партизан, немецкое командование решило убрать казаков с советско-германского фронта и перевести на другие театры войны.
         В марте 1944 г. в качестве особого административно-политического органа для привлечения казачества на свою сторону и управления казачьими частями немцами было образовано «Главное управление казачьих войск» во главе с Красновым. Летом этого же года дивизия Панвица была подчинена руководству СС и названа «15-м казачьим корпусом СС». После отступления немцев с Дона, Кубани и Терека с ними ушла поверившая фашистской пропаганде и опасавшаяся репрессий со стороны советской власти часть гражданского местного населения. Это казачье население вместе с некоторыми казачьими отрядами было направлено немцами в Северную Италию, где образовалось особое поселение «Казачий стан».
         В мае 1945 г. «Казачий стан» перебрался в Австрию, в район города Лиенца. Здесь все его жители были арестованы англичанами и переданы советским органам контрразведки. «Казачье управление» во главе с Красновым и все его воинские части также были арестованы в районе города Юденбург и выданы англичанами советским органам. Участники казачьих отрядов и жители «Казачьего стана» были репрессированы, а их руководители казнены.
ПЕРИОД ВОЗРОЖДЕНИЯ КАЗАЧЕСТВА

         Казаки в 50-80-е гг. XX в. В 50-70-е гг. XX в. в Советском Союзе о казачестве практически не вспоминали. Власти считали, что казаки полностью слились с другими народами Советского Союза в «единую историческую общность - советский народ». Только ансамбли песни и танца, существовавшие в областях бывших казачьих войск, напоминали о якобы безвозвратно ушедшем в прошлое казачестве. Но у казаков и их потомков, несмотря на пережитые ими трагедии XX века, сохранилась историческая и этническая (народная) память. Они знали, помнили и гордились тем, что они казаки. Поэтому, когда в ходе «перестройки» во второй половине 80-х гг. стали ослабевать существующие в СССР политические и иные запреты и ограничения, в различных районах страны не только заговорили о казачестве, но и стали возрождать первые казачьи общественные организации. В конце 80-х гг. снизу по инициативе самих казаков начался процесс возрождения казачества.
         В 1987-1989 гг. во многих казачьих областях стали возникать различные кружки и общества по изучению истории и культуры казачества, военно-исторические клубы, проходили казачьи фольклорные праздники и фестивали. Многие казаки вспомнили о своем казачьем происхождении. Число участников казачьего движения стало расти. Казачьи организации стали создаваться в городах, станицах и хуторах. Наиболее активно процесс возрождения казачества проходил на Дону, в Ростовской и Волгоградской областях, на Кубани, в Краснодарском крае, на Тереке, в Ставрополье и северокавказских республиках, в Приморье. На станичных кругах из числа наиболее уважаемых казаков стали избираться станичные атаманы и правления.   Казачьи организации (станицы, землячества) возникали не только в исконных казачьих областях, но и в тех местах страны, куда судьба забросила донцов, оренбуржцев, уральцев, кубанцев (Москва, Санкт-Петербург, Воркута, Магадан, Камчатка).
         В это же время казаками, в том числе и представителями казачьей интеллигенции, немало делалось для изучения истории казачества и выработки путей казачьего возрождения. Люди узнавали правду о жесточайшем терроре большевиков в казачьих областях, о великих потерях казачества.
         Оформление казачьего движения. Сперва процесс возрождения казачества носил стихийный и неорганизованный характер, но вскоре он стал приобретать продуманные формы и направления. После необходимой подготовки в июне 1990 г. в Москве состоялся учредительный Первый Большой казачий круг. На него прибыли 263 делегата и более 450 гостей из различных уголков Советского Союза. Участники Круга приняли решение об образовании Союза казаков страны, утвердили его Программу и Устав. Атаманом Союза казаков был избран А-Г. Мартынов. После этого Круга казачье движение существенно активизировалось.  Спустя короткое время казачьи круги и съезды состоялись во многих областях. Уже в октябре 1990 г. прошел Всекубанский учредительный съезд, делегаты которого проголосовали за образование Кубанской казачьей рады. В ноябре того же года собрался учредительный Первый съезд (круг) казаков Дона. На нем было решено создать Союз казаков Области Войска Донского (позже — Всевеликое Войско Донское). Казачьи круги работали и во многих других регионах страны (в Оренбуржье, Сибири, на Амуре, Тереке).
         В конце ноября - начале декабря 1990 г. в Краснодаре проходил первый Совет атаманов Союза казаков. На нем была принята «Декларация казачества России». В ней говорилось о трагедии казачества после революции 1917 г., в страшные годы братоубийственной гражданской войны, о праве казаков на традиционное местное казачье самоуправление, экономическую, административную и культурную самостоятельность, общинное землепользование в казачьих областях. Основной целью Союза казаков являлось показать «историческое, духовное, культурное, хозяйственное возрождение самобытного народа, корни которого, тесно переплетаясь с корнями великороссов, малороссов, некоторых народов Северного Кавказа, уходят в глубокую древность». Первостепенной задачей считалось внесение казаков в список репрессированных народов, подлежащих реабилитации, и официальное признание преступной политики геноцида против казачества. В «Декларации» заявлялось, что казаки, как и прежде, готовы верой и правдой служить Отчизне.  Участники Совета атаманов приняли здравое решение: считать гражданскую войну оконченной, прекратить раскалывающие казачество споры о «белых» и «красных» казаках, коммунистах и монархистах, отмежеваться от политических страстей в движении за возрождение казачества.
НОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ КАЗАЧЕСТВА И ВЛАСТИ

         В апреле 1991 г. был принят Закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», в котором говорилось и о казачестве.
         Продолжалось образование мощных казачьих объединений в казачьих областях. Так, создается Совет атаманов казаков Забайкалья и Дальней России, в который вошли атаманы Забайкальского, Амурского, Уссурийского казачьих войск, Сахалинского казачьего круга и Магаданского казачьего землячества. Чуть позже образуется Союз казачества Юга России.
         В 1991 г. в Ставрополе состоялся Второй Большой круг Союза казаков, на котором присутствовало около 800 делегатов. Круг дал новый импульс для расширения и активизации казачьего движения,
         Наряду с успехами, в процессе возрождения казачества было много проблем и трудностей. Не было четких и всесторонних планов работы. Отсутствовал необходимый опыт. Разные партии пытались втянуть казачество в политическую борьбу на своей стороне. Некоторые казачьи лидеры, преследуя свои личные цели, стали сотрудничать с ними. Среди руководителей казачества иногда оказывались несерьезные деятели, демагоги и карьеристы. Все это осложняло казачье возрождение, наносило серьезный вред, тормозило его.  В стране шла борьба за власть. Правящим группам долгое время было не до казачества. Власть уступала организованному напору казачества, признавала его существование, но уклонялась от активного сотрудничества, неохотно привлекала казаков для обеспечения безопасности и стабильности в регионах.
         Однако, несмотря на это, большая и важная работа по возрождению казачества продолжалась. Много делалось для сохранения и развития казачьей культуры. Восстанавливались культурно-бытовые традиции и обычаи казаков. К казачьей культуре приобщалось подрастающее поколение. Процесс возрождения казачества был необратим. Казачье движение стало мощной общественной силой в стране.

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
КАЗАЧЕСТВО И РЕВОЛЮЦИЯ 1905 — 1907 ГОДОВ

         Начало революции и позиции казачества. В начале XX в. в стране сложилась сложная внутриполитическая ситуация. Практически во всех слоях населения росло недовольство правительством. Широкие слои общественности требовали введения демократических свобод. Миллионы крестьян настаивали на ликвидации помещичьего землевладения, требовали передачи помещичьих земель крестьянской общине. Рабочие активно добивались уменьшения рабочего дня, повышения заработной платы. В национальных районах заметно оживились различные национальные и националистические движения. Недовольство правительством также усиливалось под влиянием неудач армии и флота в русско-японской войне.
         Известие о трагических событиях 9 января 1905 г. в Петербурге (Кровавое воскресенье) всколыхнуло всю страну. Началась революция.
         Отношение основной массы казачества к развернувшимся внутриполитическим событиям было сложным. С одной стороны, казаки тоже хотели улучшения своего положения, смягчения тягот военной службы, на которую они продолжали собираться за свой счет. Некоторые казачьи станицы тоже испытывали экономические трудности из-за сокращения земельного надела. В этом отношении , казаки были не прочь разделить землю помещиков. Другой стороны, подавляющая часть казаков имела земли в несколько раз больше, чем крестьяне, и требования крестьянами земли казаков настораживали, так как они боялись, что крестьяне не ограничатся разделом одной лишь помещичьей земли, а позарятся на казачьи и войсковые наделы. В целом казаки, более зажиточные, чем российские крестьяне, опасались революционных по-трясений, были связаны присягой на верность царю и Отечеству. Многим казакам было присуще чувство сословной исключительности, которое казаки берегли и лелеяли: многие считали казачество особой самостоятельной нацией.  Привлечение казачьих частей для борьбы с революционным движением. В скором времени царское правительство для борьбы с революционерами стало привлекать не только полицию и жандармерию, но и регулярную армию, а вместе с ней и казачьи части. Казаки главным образом выполняли охранные функции: несли круглосуточную службу на охране важных государственных и промышленных объектов, по просьбам владельцев направлялись на заводы, шахты, фабрики, в помещичьи усадьбы. В случае необходимости их привлекали и для активной борьбы с демонстрантами, забастовщиками, участниками вооруженных выступлений.
         По мере нарастания революционного движения, правительство привлекло к службе внутри империи льготные казачьи полки 2-й и 3-й очереди. В феврале 1905 г. и в сентябре - октябре 1905 г. были проведены соответствующие мобилизации. Всего в строй было поставлено 110 тыс. казаков всех казачьих войск. Но масштабы выступлений были таковы, что правительству пришлось бросать на подавление в 5 раз больше войск, чем выставили казаки. Все же кавалерия и казаки, как наиболее мобильные (подвижные) части, использовались для борьбы с революционерами в 1,5 - 2 раза чаще, чем пехота. Кроме того, правительство стремилось к меньшим жертвам при разгоне демонстраций и предпочитало использовать конницу с ее нагайками, чем пехоту с ее штыками. Кроме всего этого казачьи части отличались высокой дисциплиной и верностью воинскому долгу. Поэтому в подавляющем большинстве случаев беспрекословно выполняли все приказы командования по борьбе с революционерами.
АНТИПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ

         казаков. Отношение казаков к несению полицейской службы было сложным. Часто они просили, чтобы вместо борьбы с революционерами их направили на войну с японцами. Казаки 31-го Донского полка послали в Государственную Думу письмо, в котором писали, что «с радостью» пошли бы на войну с Японией, но служба внутри страны и исполнение полицейских функций является позором и срамом казачьему званию». Казаки 1-го Сводного донского полка писали в Думу: «Молим уволить нас от полицейской службы, которая противна нашей совести и которая оскорбляет достоинство нашего славного Донского войска». Таких примеров было много во всех казачьих войсках.
         Недовольство иногда приводило к открытому неповиновению казаков начальству. От несения полицейской службы отказались казаки 5-го Донского полка, 3-го Сводного донского, 2-го Полтавского и 2-го Кавказского полков Кубанского войска, пяти Кубанских пластунских батальонов, 2-го Горско-Моздокского полка Терского войска и многих других частей.
         Несколько сотен Забайкальского войска примкнуло к восстанию в Чите в декабре 1905 г; В это Же время произошло вооруженное выступление 2-го Урупского полка на Кубани. Всего в 1905 г. в Казачьих частях произошло 17 выступлений (в том числе 7 вооруженных), а в 1906 г. - 28.  Открытое проявление недовольства наблюдалось а в казачьих станицах. Только в 1905 г. антиправительственные выступления произошли в 80 станицах различных войск, в том числе в 17 донских, 40 кубанских, 7 уральских, 12 терских и во многих оренбургских, забайкальских, сибирских и амурских станицах. На сборах станицы принимали «наказы» и «приговоры», которые требовали освобождения казаков от несения полицейских функций. Такие сборы прошли в Незлобной, Ессентукской, Прохладной станицах Терского войска, Сретенской станице Забайкальского войска, в Глазу-новской и Етеревской на Дону. В приговорах Усть-Медведицкой и Усть-Быстрянской станиц Донского войска содержались даже социально-экономические и политические требования к властям.
         Но большая часть казаков беспрекословно выполняло свой долг, и после подавления революции царское правительство считало, что умиротворение в стране наступило в том числе и благодаря позиции казаков.
         Казачество в первой мировой войне (1914-1918 гг.)
         Силы казачества в войне. Первая мировая война, или «Вторая Отечественная», как именовалась она в российском обществе тех лет, началась между восемью европейскими странами, а к концу войны число ее участников возросло до 38 государств. В первой мировой войне применялись новые боевые средства. Во всех воюющих странах численность кавалерийских частей в ходе войны постепенно сокращалась. Однако в русской армии конница использовалась достаточно активно, и в конце войны был поставлен вопрос о придании ей статуса стратегического рода войск. При этом рост кавалерийских соединений в русской армии происходил за счет увеличения казачьих частей и соединений. К 1914 г. Россия обладала самой многочисленной в мире конницей. В военное время она могла выставить до 1 500 эскадронов и сотен.
         В годы первой мировой войны казачество выставило 164 полка, 177 отдельных и особых сотен, . 27 конно-артиллерийских дивизионов (63 батареи), 15 отдельных конно-артиллерийских батарей, 30 пеших батальонов, запасные части, местные команды. Всего около 300 тыс. человек. Казачья конница составляла более 2/3 численности всей русской кавалерии.
         С первых же дней мобилизации, выполняя ответственную задачу прикрытия развертывавшихся Русских частей, твердо встали на границах Отечетва первоочередные полки казачьих войск.  Кубанское казачье войско выставило 37 конньгх полков, две гвардейские сотни, 24 пластунских батальона, один отдельный пластунский дивизион, 51 сотню, шесть батальонов. Всего свыше 89 тыс. казаков.
         Терское казачье войско выставило 12 конных полков, два пластунских батальона, две батареи, две гвардейские сотни, пять запасных сотен, 15 команд. Всего 18 тыс. человек.
         Оренбургское казачье войско выставило две гвардейские сотни, 16 полков, две отдельные сотни, 33 особые конные сотни, семь артиллерийских батарей, три пешие местные команды. Всего около 26 тыс. казаков.
         Уральские казаки - свыше 13 тыс. казаков -гвардейская сотня, девять конных полков, две конные команды, шесть особых конных сотен, три запасные сотни и одна батарея.
         Забайкальские казаки - 13 тыс. человек - одна гвардейская полная полусотня, девять конных полков, один конно-артиллерийский дивизион (три батареи), две отдельные конно-артиллерийские батареи.
         Уссурийские казаки - 2 500 человек - один гвардейский полный взвод, один конный полк, один отдельный конный дивизион, пять особых конных сотен. Астраханские казаки - 2 600 человек — один гвардейский конный взвод лейб-гвардии Сводного казачьего полка, три полных полка, одна особая сотня и одна конно-артиллерийская батарея.
         Донское казачье войско по объявлению мобилизации выставило следующие строевые части: два гвардейских и 54 армейских полка 6-сотенного состава, 36 отдельных и 71 особую конную сотню, одну гвардейскую и 17 армейских запасных конных сотен, 1 гвардейскую и 21 армейскую конную батарею 6-орудийного состава, 1 запасную батарею 4-орудийного состава и 12 команд, в том числе 9 местных. В целом, на 1 января 1915 г. в действующей армии было 74 955 человек, а под ружье поставлено 100 тыс. донских казаков.
         Полки 1-й очереди были выдвинуты русским командованием на передовые рубежи. Все они составили войска прикрытия для развертывания русских армий.
         Участие казаков в сражениях 1914 г. С началом войны русское командование приступило к развертыванию войск на двух направлениях: северо-западном - против Германии и юго-западном -против Австро-Венгрии.  Боевые действия на Северо-западном фронте открылись Восточно-Прусской операцией, начатой до окончания мобилизации русской армии по настоянию союзного командования. Целью ее было ослабить натиск наступающих на Париж германских войск. Бои шли в памятных для донцов местах, где более сотни лет тому назад их прадеды бились с войсками Наполеона.
         Войска 2-й армии были атакованы главными силами 8-й германской армии. Сражение закончилось поражением русских войск, окружением и пленением двух корпусов. Всего было окружено около 30 тыс. человек, в том числе казаки 6, 21 и 40-го донских полков, 15-й и 20-й отдельных сотен.
         Но донские казаки прорвали кольцо немецких войск, понеся при этом большие потери. Особенно большое значение для выхода из окружения имели боевые действия 6-го Донского полка под командованием полковника А.Н. Исаева, разбившего немцев 28 августа в лесах западнее города Вилленберга. Донцы и глуховские драгуны, возведя взамен раз-Рушенного моста новый, вышли из окружения вместе с другими частями. Поражение в Восточно-Прусской операции не было поражением всей русской армии. Она одержала победу в другой — Галицийской битве, в которой участвовала самая большая группировка казачьих частей. В ходе этой битвы успешные действия 1-й и 5-й Донских казачьих дивизий спасли от окружения и разгрома три русских армейских корпуса. В авангарде 3-й и 8-й русских армий не менее удачно действовали казаки из 2-й Сводно-казачьей дивизии. Они первыми открыли стратегический путь на Венгерскую равнину, взяв Ужокский перевал. В Галицийской битве впервые проявили себя такие известные в российской истории генералы, как А.М. Каледин и К.К. Мамонтов.
         В Варшавско-Ивангородском сражении особо проявили себя казаки Уральской казачьей дивизии, казаки лейб-гвардии Сводного казачьего полка и лейб-гвардии 6-й Донской казачьей батареи, а также казаки 1-го Астраханского казачьего полка.
         В 1914 г. встал вопрос о необходимости создания в русской армии конных корпусов. Основу этих ударных группировок составляли казаки.    Казаки в кампании 1915 г. В военной кампании 1915 г. казаки продемонстрировали образцы военного искусства при ведении тяжелых арьергардных боев. Например, отличился 14-й Донской казачий войскового атамана Ефремова полк. Его участие в бою у деревни Нерадово и спасение 1-й русской армии от угрозы прорыва противника в ее тыл - одна из вершин боевого искусства и .мастерства донских казачьих частей.
         Казаки умели отстаивать занимаемые ими позиции, твердо выполняя приказ командования. Это подсказало некоторым русским военачальникам простое решение: использовать казачьи части как «ездящую пехоту», которой было весьма удобно закрывать бреши в обороне. Пагубность такого решения вскоре оказалась вполне очевидной. Окопная жизнь постепенно снижала боеспособность казачьих подразделений, а спешенный строй явно не отвечал оперативно-тактическому предназначению казачьей конницы. Частичный выход был найден в формировании партизанских отрядов и отрядов особого назначения. Огромное количество эпизодов создает историческую картину специально организованной «партизанской войны», которую вели казачьи части. Она была направлена на сдерживание наступательного прорыва противника, и болезненные уколы хорошо организованных казачьих набегов сделали свое дело. Горлицкое сражение на Юго-западном фронте подсказало русскому командованию идею использования оперативного казачьего заслона. Его составили 3-я Донская казачья дивизия, 2-я Сводно-ка-зачья дивизия, 3-я Кавказская казачья дивизия и 16-я кавалерийская дивизия. Они были объединены в конный отряд генерал-лейтенанта Н.Г. Волод-ченко. Это была первая попытка создания более крупных казачьих формирований, нежели корпус. В целом военная кампания 1915 г. вовлекла казачьи части в тяжелые арьергардные бои. В них участвовали практически все казачьи подразделения. В августе 1915 г. в районе Вильно, обороняя занятые позиции, лейб-гвардии Казачий Его Величества полк потерял 72% личного состава. В ходе арьергардных боев казаки также столкнулись с невиданным ранее оружием - отравляющими веществами. В мае 1915 г. против 45-го Донского казачьего полка немцы применили удушающие газы.
         С целью улучшения общего руководства казачьими частями в марте 1915 г. была учреждена Должность походного атамана всех казачьих войск при Верховном главнокомандующем.
         Гьампания 1916 г. Решительное наступление русской армии Ставка стратегически планировала начать в середине июня 1916 г. Первым на-чал наступление Юго-западный фронт, в связи с Необходимостью отвлечения австро-венгерских войск с Итальянского фронта, где события приняли угрожающий для союзников характер.
         В составе Юго-западного фронта находились 2-я Сводно-казачья, 1-я и 6-я Донские, 1-я Терская, 3-я Кавказская казачьи дивизии и отдельные казачьи полки. Всего было сосредоточено 40 казачьих полков. Позже на Юго-западный фронт в состав 3-й армии были переброшены 5-я Донская, 1-я Кубанская и Забайкальская казачьи дивизии. Главный удар намечалось нанести соединениями 8-й русской армии под командованием генерал-лейтенанта А.М. Каледина в общем направлении на Луцк.
         8-я русская армия мощным ударом пробила большую брешь во вражеской обороне. В результате русского наступления 4-я австро-венгерская армия практически перестала существовать.
         Обеспечение главного удара 8-й русской армии справа осуществляла группа генерала А.М. Зайончковского, в состав которой входил 5-й конный корпус. На крайнем правом фланге 8-й русской армии действовала сильная кавалерийская группа под общим командованием генерала Я.Ф. Гилленшмид-та. Ей предписывалось прорваться в общем направлении на Ковель. Полоса грядущего наступления пролегла в болотистой местности, это заранее предопределяло немалые трудности при взломе обороны противника. Но в случае успеха кольцо окружения могло сомкнуться вокруг австро-венгерских частей восточнее Ковеля. Однако конница натолкнулась на упорное сопротивление противника. Попытки прорвать здесь оборону противника не имели успеха.   После Луцкой операции был поставлен вопрос о целесообразности наличия в составе армии большого числа кавалерийских соединений, поскольку кавалерийские части, застрявшие в лесах под Ко-велем, не сумели развернуть планируемое наступление. Это привело к тому, что большая часть всей кавалерии и даже казачьи гвардейские полки стали сражаться в пешем строю.
         В 1917 г. в результате революции русская армия стала терпеть поражения.
         Всего казачество в годы войны выставило свыше 368 тыс. человек: 8 тыс. офицеров и 360 тыс. нижних чинов. К началу 1917 г. в армии находилось 164 конных казачьих полка.
         В годы войны казаки обнаружили высокую надежность и ответственность в выполнении своего воинского долга. Подтверждением тому служат многочисленные награждения Георгиевскими наградами.
         В рядах донских казаков оказался первый Георгиевский кавалер среди низших чинов в русской, армии К. Крючков. Первым Георгиевским кавалером среди офицеров русской армии также был донской казак С. Болдырев.


КАЗАЧЕЧЕСТВО В РЕВОЛЮЦИЯХ 1917 ГОДА

         Отношение казачества к Февральской Революции, Восстановление высших органов Казачьего самоуправления. К началу Февральской революции подавляющее большинство казачьих частей всех войск страны находилось на фронте. В столице были расквартированы 1-й и 4-й Донские казачьи полки, а в императорской резиденции в Царском Селе располагался личный конвой императора в составе 1-й и 2-й Кубанских и 3-й и 4-й Терских лейб-гвардии казачьих сотен.
         С самых первых дней революции эти казаки были вовлечены в гущу событий. Так, 23 - 24 февраля 1917 г. они вместе с солдатами гарнизона и полицией охраняли особо важные объекты и разгоняли демонстрантов. В то же время они пытались разобраться в событиях и, как тогда говорили, не хотели «идти против народа». Уже 25 февраля были случаи отказа казаков разгонять манифестантов, а 27 февраля казаки вместе с другими частями столичного гарнизона перешли на сторону восставших. Известия о революции в Петрограде, о свержении царского режима вызвали растерянность у казаков на фронте и на территории казачьих войск. Многие беспокоились по поводу своих прав, особенно на войсковые земли. В целом же на смену государственной власти казачество отреагировало, как и остальное население страны, спокойно.  После революции казаки решили восстановить высший орган казачьей власти и самоуправления -Войсковой круг. Раньше всех Войсковой круг собрался в Терском казачьем войске - 14 марта. Делегаты Круга избрали войскового атамана (им стал М.А. Караулов) и Войсковое правительство.
         Весной-летом 1917 г. во всех казачьих войсках страны состоялись Войсковые круги и съезды (на Кубани собиралась Рада). Они стали высшими законодательно-распорядительными органами казачьего самоуправления. На них были избраны высшие должностные лица каждого войска - войсковые атаманы. На Дону им стал А.М. Каледин, на Кубани - А.П. Филимонов, в Сибирском войске П.П. Иванов-Ринов (позже - генерал П.С. Копейкин), в Оренбургском - Н.П. Мальцев (позже -А.И. Дутов), в Амурском - И.М. Гамов, в Уссурийском - Н.Л. Попов (позже - И.П. Калмыков), в Енисейском - А.А. Сотников, в Астраханском -И-А. Бирюков. В Семиреченском войске выборы не состоялись, поэтому на этот пост правительством был назначен генерал Кияшко. Позже семиречен-ским атаманом был избран А.М. Ионов. Отложить выборы атамана решили в Уральском войске. Одновременно на кругах и съездах в каждом войске были сформированы главные органы исполнительной власти - Войсковые правительства (в некоторых войсках они назывались правлениями и управами).
         Одновременно с органами казачьей власти в каждом войске существовали и структуры центральной государственной власти — аппараты комиссаров Временного правительства, гражданские или" исполнительные комитеты.
         В марте и июне 1917 г. в Петрограде состоялись общеказачьи съезды. Их целью было объединить казачество в масштабе всей страны, чтобы отстаивать общеказачьи интересы. Было принято решение об образовании «Союза казачьих войск» страны.
         Казаки и политические кризисы весны-лета 1917г. Весной-летом 1917 г. в стране произошло четыре государственно-политических кризиса - апрельский, июньский, июльский и августовский. Все они были вызваны недовольством; политикой Временного правительства. Апрельский, кризис был очень кратковременным. Июньский был» Искусственно прерван начавшимся наступлением Русской армии на фронте. Особой остротой и масштабностью отличались июльский и августовский. 3-5 июля в столице произошли массовые антиправительственные выступления солдат некоторых частей Петроградского гарнизона и рабочих ряда заводов и фабрик. Это стихийное выступление поддержали большевики. Временное правительство отдало приказ вывести на улицы Петрограда верные ему воинские части. В их числе оказались 1-й и 4-й Донские казачьи полки. В ходе жестоких вооруженных столкновений противники Временного правительства были разбиты и разоружены. Официальная пресса называла казаков наиболее верными сторонниками и даже спасителями правительства.  Недовольство политикой Временного правительства существовало и среди многих высших чинов армии. Во главе недовольных стоял главнокомандующий русской армией генерал Л.Г. Корнилов, считавший, что мягкая и попустительская политика Временного правительства ведет страну к гибели. Взгляды Корнилова разделяли многие казачьи офицеры и атаманы.
         В ночь с 26 на 27 августа 1917 г. генерал Корнилов заявил, что берет высшую власть в стране в свои руки. По его приказу на Петроград был направлен 3-й конный корпус генерала А.М. Крымо-ва в составе 1-й Донской казачьей, Уссурийской конной (два амурских и уссурийский казачий и драгунский полки) и Кавказской туземной дивизий. Корнилов обратился к казакам с особым воззванием, в котором призывал их к поддержке своих действий. Но станицы и большинство фронтового казачества никак не отреагировали на происходящие события. Во многих частях были приняты резолюции с осуждением корниловского выступления. Донские, амурские и уссурийские казаки 3-го конного корпуса отказались выполнять приказ Корнилова о движении на Петроград. Корниловское вы-ступ-ление было ликвидировано без единого выстрела. Таким образом, казачество высказалось в пользу Временного правительства и политического строя, установившегося в стране после Февральской революции.
         Казачество и Октябрьская революция. Начало противостояния. Ко времени большевистского Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде в состав столичного гарнизона входили 1-й, 4-й и 14-й Донские казачьи полки. На дальних подступах к столице располагались казачьи полки 3-го конного корпуса. В Финляндии стояли кубанцы из 5-й Кавказской казачьей дивизии и 23-й Донской полк. Все вместе эти полки составляли серьезную силу и учитывались и большевиками, и Временным правительством.
         Как только началось большевистское выступление в ночь с 24 на 25 октября 1917 г., правительство отдало приказ 1-му, 4-му и 14-му Донским полкам прибыть к Зимнему дворцу на защиту правительства. Одновременно всем другим казачьим полкам, стоявшим вокруг Петрограда, приказано было срочно прибыть в столицу. Но казаки не спешили выполнять эти приказы. Они стремились занять нейтральную позицию, боялись быть втянутыми в братоубийственную гражданскую войну, хотели быть вместе со всем народом, который к тому времени разочаровался во Временном правительстве. Вызываемые полки в Петроград не явились, а несколько сотен, прибывших на охрану Зимнего дворца, вечером 25 октября вернулись в казармы.     Нейтральная позиция казаков во время вооруженного восстания в Петрограде сказалась на его ходе. Восстание победило быстро и бескровно.
         Командующий 3-м конным корпусом генерал П.Н. Краснов повел на Петроград 1-го Донскую дивизию, ему удалось собрать 700 казаков. Но в бою под Пулково казаки были остановлены отрядами солдат, матросов и Красной гвардии. Вскоре в их ряды проникли агитаторы из Петрограда. Начались переговоры, и поход Краснова сорвался. Казаки увидели, что другие воинские части их не поддерживают, и заявили, что «против народа не пойдут».
         Как только в казачьих областях стало известно о захвате власти большевиками, Войсковые правительства объявили свои области на военном положении, новое большевистское правительство они не признали. Только Уральское войско формально заняло нейтральную позицию.
         Из Центральной России в казачьи области хлынули все недовольные новой властью. На Дону генерал М.В. Алексеев стал формировать Добровольческую армию для борьбы с большевиками.
         Казаки в станицах и на фронте в большинстве своем осудили захват власти большевиками и поддержали действия своих правительств. Но в открытую вооруженную борьбу с большевиками вступать не торопились. Прежде всего они хотели сохранить порядок в своих областях, загасить обострившиеся противоречия между казачьим и неказачьим населением. Чтобы оградить свои территории от воздействия большевиков, многие казаки стали подумывать об отделении своих областей от России, пока там не установится стабильная, признанная всем народом власть. Особенно сильны были такие настроения на Кубани. Большинство казаков до самого последнего момента надеялись, что вооруженной борьбы внутри страны удастся избежать.

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
КАЗАЧЬИ ПОЛКИ В СРАЖЕНИИ НА БАЛКАНАХ

         Балканский фронт был главным. Здесь были сосредоточены основные силы русской и турецкой армии. В первый день войны русские войска вступили на территорию Румынии и началась подготовка к форсированию Дуная. Первоочередной задачей являлось овладение переправой через реку Прут и захват Барбошского железнодорожного моста. Эту задачу блестяще выполнил 29-й Донской казачий полк, который, пройдя за сутки почти 100 верст, стремительным броском овладел Бар-бошским мостом. 13 апреля был взят Браилов. За эту операцию 29-й полк был награжден Георгиевским штандартом с надписью «За быстрое наступление и занятие Браилова 13 апреля 1877 года».
         15 июня 1877 г. отряд Драгомирова, в который входили 13-й Донской казачий полк полковника Попова и Отдельная уральская казачья сотня войскового старшины Е.Я. Кириллова, форсировал Дунай в районе Зимницы - Систово, захватил город Систов и вступил на территорию Болгарии. В этих боях особенно проявили себя уральские казаки. Многие из них были отмечены знаками отличия, Александр II пожаловал каждому казаку сотни по 2 рубля. Болгары радостно встретили русских воинов. С этого времени началась совместная борьба с болгарским народом за изгнание турецких поработителей.  Русская армия была разделена на три отряда. В Передовой отряд под командованием генерала И.В. Гурко наряду с регулярными частями вошли Донская казачья бригада полковника Фролова, 5-я Донская казачья батарея и 2 сотни 7-го Кубанского пластунского батальона. В Западный и Ру-щукский отряды также входили донские казаки. Перед отрядами были поставлены следующие задачи: отряд Гурко должен был овладеть горными проходами Балкан по пути из Тырново в Андриано-поль, Западному отряду поручалось взять Никополь, Плевну и двигаться к Балканам. На Рущук-ский отряд возлагалось обеспечение левого фланга дунайской армии по реке Янтре и обложение крепости Рущук. Стремительно пошел в наступление отряд И.В. Гурко. 25 июня была занята древняя столица Болгарии - Тырново. Первой ворвалась в город казачья конница. Наступление продолжалось. Путь лежал к Хаинкиойскому перевалу, куда для предварительного осмотра местности Гурко направил своего заместителя генерала Рауха с Отдельной уральской казачьей сотней и саперами. Казаки и саперы со своей задачей справились блестяще. Они доложили, что перевал проходим только вьючным транспортом. Сменив обоз с колесного на вьючный, отряд генерала И.В. Гурко преодолел Хаин-киойский перевал и по долине реки Тунджи, через Казанлык, направился к Шипкинскому перевалу.   Много славных героических дел совершили донские, уральские, кубанские, терские казаки, лейб-гвардии терский эскадрон, казачья лейб-гвардия в боях за Сельви, Ловчу, Эски-Загра, Эни-Загра, на берегу реки Осьмы. В этих битвах росла и мужала боевая дружба русских солдат и болгарских ополченцев, которая еще более укрепилась в августовских кровопролитных сражениях за Шипку, затем в период Шипкинского сидения (с 15 августа по 24 декабря 1877 г.).
         Донские, кубанские и уральские казаки на Шипке несли аванпостную службу кавалерии. Они охраняли все проходы через Балканы на протяжении Шипкинской позиции. Крупная победа была одержана Западным отрядом под руководством генерала Н.П. Криденера при взятии Никополя. Здесь отличились донские и терские казаки. Русская армия начала наступление на Плевну. Были предприняты три штурма Плевны (8, 18 и 30 августа). В них участвовали донские и терские казачьи части. Но сильно укрепленную турками Плевну взять не удалось. Неудача под Плевной явилась результатом ошибок главного командования во главе с бездарным братом царя. И только после длительной осады, руководство которой было возложено на генерала Тотлебена, Плевна пала. Это явилось переломом в войне. Начался ее последний этап. Русская армия стремительным потоком прошла по Балканам.   Немало славных страниц в историю обороны Шипки и перехода через Балканы в жесточайших условиях зимы и труднопроходимой горной местности вписали 23-й и 30-й Донские казачьи полки, кубанские пешие пластунские батальоны и Уральская казачья сотня. За оборону Шипки 1 540 донских казаков были награждены серебряными медалями. Кубанцам были пожалованы Георгиевские серебряные рожки.
         23 декабря отряд генерала Гурко освободил столицу Болгарии - Софию. В начале января 1878 г. под Филиппополем (Пловдив) были разбиты главные силы турок, а 8 января взят Андрианополь. Впереди был Константинополь. Во всех этих боях участвовали донские, уральские и другие казачьи части.
КАЗАКИ НА КАВКАЗСКОМ ТЕАТРЕ ВОЙНЫ

         Успешно начались военные действия на Кавказе, Здесь в рядах русской армии сражались донские, кубанские, терские, астраханские, оренбургские казачьи части. Почти вся конница Кавказской армии состояла из кубанских и терских казачьих войск и конно-иррегулярных частей коренных народностей Северного Кавказа. Действующий корпус генерала М.Т. Лорис-Меликова, куда вошли и казачьи части, был разбит на три отряда, в задачу которых входило выйти на линию Ардаган, Каре и Баязет. 5 мая 1877 г. после 8-часового упорного боя русская армия взяла Ардаган. В боях за Ардаган участвовал казачий отряд полковника Я.Д. Мала-мы. В него входили 2 сотни Полтавского, 3 сотни 2-го Владикавказского казачьих полков и 5-я Кубанская казачья батарея.
         После взятия Ардагана главные силы корпуса пошли по направлению на Каре, сильно укрепленную турками крепость. На этом пути русская армия неоднократно вступала в жестокие схватки с турками. Например, 17 мая русский конный отряд под командованием генерала Чавчавадзе, в который входили Кавказский, 2-й Дагестанский конно-иррегулярные полки, 1-я Терская и 2-я Кубанская казачьи батареи и другие, одержал победу над турецкой конницей при селении Бегли-Ахмет.  28 июня отряд генерала А. Тергукасова снял осаду с крепости Баязет, освободил ее гарнизон из солдат и казаков, героически державших оборону в течение 23 дней. В снятии осады крепости также участвовали 1-я сотня Екатеринодарского казачьего полка, 1-я Кубанская казачья батарея, Кавказский казачий полк и др. Положение на Кавказском фронте осложнялось восстанием 1877 года в Дагестане и Чечне, где недовольством горских крестьянских масс против усиления феодального гнета и притязаний царских чиновников пыталась воспользоваться часть местных феодалов и духовенства в своих корыстных целях. Антирусскую политику проводили турецкие и английские эмиссары. Поэтому кавказскому командованию приходилось отвлекать часть войск на подавление восстания. Тяжелые кровопролитные бои развернулись осенью 1877 г. на Аладжинских высотах и хребте Деве-Бойну, где были сосредоточены главные силы Кавказского корпуса. Здесь отчаянно сражались кубанские, терские, астраханские, оренбургские и другие казаки. 3 октября турки потерпели крупное поражение в районе Алад-жи, а 23 октября турецкие части были разбиты при Деве-Бойну. В ночь на 6 ноября русские войска одержали крупнейшую победу - внезапным ночным штурмом овладели Карсом. Силы турок были полностью разгромлены. Победы на Кавказе и Балканском театре военных действий решили исход войны. Турция запросила мира. 19 февраля 1878 г. в Сан-Стефано был подписан мирный договор, положивший начало самостоятельности Болгарии и провозгласивший независимость Сербии, Черногории и Румынии. И хотя Берлинский конгресс урезал ряд условий Сан-Стефанского мирного договора, русско-турецкая война имела большое значение в дальнейших судьбах балканских народов, особенно Болгарии. Вместе с русскими солдатами вклад в победу внесли донские, кубанские, терские, астраханские, оренбургские и уральские казаки. Свидетельством их немеркнущих подвигов являются многочисленные боевые награды: войсковые и полковые Георгиевские знамена, серебряные трубы и серебряные рожки с надписями «За оборону Шипки» и «За взятие Карса 6 ноября 1877 года», знаки отличия на головные уборы с надписью «За отличие в турецкую войну 1877-1878 гг.». Боевые ордена св. Георгия Ш и IV степеней украсили грудь многих офицеров.
          Казаки и усиление восточных границ Российской империи.  Создание новых казачьих войск и переименование старых.
          Во второй половине XIX в. в связи с изменениями в темпах и путях экономического развития, проведением крупномасштабных реформ, а также с рядом других факторов русское правительство все большее внимание обращает на восточные районы империи, на укрепление ее границ.
         На юге, в Причерноморье и на Северном Кавказе границы страны были достаточно стабильны. Нужда в Ряде казачьих войск здесь отпала. В 1868 г. было Упразднено Новороссийское казачье войско (бывщее до 1856 г. Дунайским), еще раньше, в 1864 г. Упразднили Азовское казачье войско, часть его казаков была переселена на Кубань. На Кубани и Северном Кавказе под самый занавес Кавказской войны в 1860 г. было проведено реформирование двух крупнейших войск - Черноморского и Линейного. Для большего единства управления и сообразно общей системе администрации Черноморское и часть Линейного войска слили в единое Кубанское казачье войско, а остатки Линейного переименовали в Терское казачье войско,   На востоке, наоборот, продолжали создавать новые казачьи войска, прикрывая ими необъятные просторы осваиваемого края. В 1856 г. из состава Забайкальского казачьего войска стали переселять сотни казаков на Амурскую линию, туда же перевели 2 тыс. штрафных солдат из бывшего корпуса внутренней стражи. В 1858 г. на базе этих поселенцев было создано Амурское казачье войско из двух конных полков, двух пеших батальонов и двух батарей. В 1889 г. из Амурского казачьего войска было выделено маленькое Уссурийское казачье войско в составе одного полубатальона.
         В 1861 г. Сибирское линейное казачье войско было переименовано в Сибирское казачье. В 1867 г. два полка этого войска - 9-й и 10-й - выделены в особое Семиреченское казачье войско. Вскоре в это войско были зачислены 400 эмигрантов из Китая. Казаки и покорение Туркестана. Обострение в середине XIX в. отношений с Англией, которая могла воздействовать на южные границы России через свои владения в Индии, и непрестанные набеги из Средней Азии, где продолжала существовать работорговля, заставили русское правительство обратить пристальное внимание на свои южные рубежи.   В 1853 г. русские войска под командованием генерала Перовского, пройдя 900 верст по безводной местности, штурмом взяли кокандскую крепость Ак-Мечеть, прикрывавшую все пути в Среднюю Азию. В походе участвовали три сотни уральских л две сотни оренбургских казаков. Крепость переименовали в форт Перовский и начали строительство Сыр-Дарьинской линии, которая должна была прикрывать от набегов территорию от Аральского моря до Нижнего Урала.
         В 1856 г. начинается строительство укреплений от форта Перовского до форта Верный, чтобы прикрыть 900 верст степи и соединить Сыр-Дарьин-скую линию и Сибирскую, установить связь между Сибирским, Уральским и Оренбургским войсками, которым теперь приходилось охранять территорию в 3 500 верст.
         В 1860 г. кокандские войска пытаются захватить Верный, но сибирские и семиреченские казаки отбивают это нападение. В 1864 г. русские войска занимают Чимкент и наносят кокандцам поражение. Кокандцы собирают остаток сил и идут в набег на русские войска в крепости Туркестан, но по дороге натыкаются на сотню уральских казаков есаула Серова. В трехдневном бою у Икан казаки отбивают нападение всей кокандской армии. Из 110 казаков уцелело 11, были ранены - 47, убиты - 52. В 1865 г. русские войска вместе с уральскими казаками занимают Ташкент. Учреждается Туркестанская область. В 1866 г. начинаются военные действия против претендующего на Ташкент эмира Бухары. Набег бухарцев был отбит. В 1868 г. русские войска генерала Кауфмана, в составе которых находятся уральские казаки, идут на Самарканд, и эмир бухарский сдается, признает протекторат России. .




ЛИВИЙСКИЙ ПОХОД И ПОКОРЕНИЕ ТУРКМЕН

         В1869 г. русские войска из Закавказья высаживаются на восточном берегу Каспийского моря. В 1873 г. организуется поход на Хиву, крупнейший центр Работорговли в Средней Азии. Через безводную пустыню войска подходят к Хиве с трех сторон - от Туркестана, от Оренбургской линии и от Каспийского побережья. В похода участвуют сибирские и семиреченские казаки, 5 сотен уральцев, 12 сотен оренбургцев, Кизляро-Гребенской и Сунженско-Вла-дикавказский полки с Терека и даже часть Ейского полка Кубанского войска.
         В ходе похода была побеждена сама природа. Затем двухдневным штурмом 28 и 29 мая берется Хива.
         В 1875 г. оренбургские, уральские, сибирские и семиреченские казаки помогают русским войскам овладеть Кокандом.
         Туркестан и Закаспийский край, где укрепляется власть России, разделяется Туркменской степью, кочевое население которой продолжает совершать набеги. До оазиса, где стоял опорный пункт туркмен - Геок-Тепе, на 500 верст лежала пустыня. В 1877 и 1879 гг. русские войска дважды безуспешно пытались занять эту крепость.    В 1880 г. генерал Скобелев начинает поход на Геок-Тепе от Каспийского побережья. Вместе с ним идут 1-й Лабинский, 1-й Полтавский и 1-й Таманский полки Кубанского казачьего войска. Навстречу Скобелеву из Туркестана движется отряд генерала Куропаткина, в который входят оренбургские и уральские казаки. Под Геок-Тепе отряды встречаются. 23 декабря 1880 г. начинается осада крепости, 12 января 1881 г. она берется штурмом. За этот бой 1-й Таманский полк кубанцев был награжден Георгиевским знаменем.
         Таким образом, вся Средняя Азия была присоединена к России.
         Участие казаков в подавлении «боксерского» восстания. В конце XIX в. ведущие державы того времени активно устанавливали свое господство на территории большой, но слабой Китайской империи. Шла экономическая экспансия со стороны Японии, США, Англии, Франции, Германии, России и других стран. В 1896 г. в соответствии с русско-китайским договором Россия получила право строительства части своей Сибирской железной дороги к Владивостоку через Северную Маньчжурию. В 1898-1900 гг. здесь была проложена русская Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД), которую обслуживали русские специалисты и охраняли русские войска. В 1898 г. по новому договору с Китаем Россия арендовала у него на 25 лет Ляодунский полуостров с портами Люйшунь (Порт-Артур) и Даляньвань (Дальний).  В 1899 г. на почве недовольства, вызванного вмешательством иностранных государств во внутренние китайские дела, в Северном Китае начались массовые народные волнения, переросшие в 1900 г. в настоящее восстание китайцев против всех иностранцев. Ядро повстанцев составляли члены тайного общества «Ихэцюань» («Кулак во имя справедливости и согласия»). Иностранцы называли их «большими кулаками», или «боксерами». Вскоре к восстанию примкнули китайские правительственные войска. Повстанцы громили поселки иностранцев, разрушали железные дороги, мосты. Была захвачена КВЖД и осажден центр ее управления - город Харбин. Китайская артиллерия обстреляла русский город Благовещенск.
         На подавление восстания были посланы международные силы, в состав которых входили и русские войска. Полностью мобилизовали амурских, забайкальских, уссурийских казаков. В июле 1900 г. русские войска с четырех сторон начали наступление на Маньчжурию. К 20 августа противостоящие китайские войска были разгромлены и вся территория КВЖД взята под контроль. Военные действия в Китае стали первым крупномасштабным столкновением, в котором участвовали в полном составе Амурское и Уссурийское казачьи войска. Три сотни Амурского казачьего полка были награждены серебряными трубами за бои под Хинганом и Цицикаром. В боях отличились казаки Забайкальского войска - Читинский, Нерчин-ский, Верхнеудинский и Аргунский полки. На фронт прибыла и Сибирская казачья дивизия, но она не успела принять участие в сражениях.
         В целом казаки новых войск показали высокий уровень военной подготовки в боях с многократно превосходящим их противником в сложных природно-климатических условиях.
КАЗАЧЕСТВО В КОНЦЕ XIX — В НАЧАЛЕ XX ВЕКА

         Население. Народонаселение всех казачьих областей и войск к 1893 г. достигло 5 443 938 человек. В это число входило, кроме жителей войсковых территорий, также и гражданское население области Донской, Кубанской и Терской, подчиненное Военному министерству. Казачье население составляло 2 648 049 человек (мужчин - 1 316 579, женщин - 1 331 470). Христиан было более 88%» нехристиан 12%.
         Землепользование. За обязанность нести военную службу государство наделяло казаков землей, и за казачьими войсками были закреплены земли в больших размерах. За войсками Донским и Уральским были закреплены те земли, которые были заняты ими самими, другие казачьи войска получили земли по распоряжению правительства при своем образовании. Площадь казачьих земель с точностью не определена. По сведениям на 1892 г., она равнялась приблизительно 543 557 тыс. десятин. Казачьи земли до начала 70-х гг. юридически находились во владении всего войска, без распределения между станицами, но фактически каждая станица имела в своем распоряжении земельные участки. С увеличением населения появилась необходимость распределить казачьи земли между станицами с учетом количества жителей.  По положению 21 апреля 1869 г. о поземельном устройстве в казачьих войсках земли казачьи назначаются: 1) на отвод станицам; 2) на подъем казачьих офицеров и чиновников и 3) разные войсковые надобности. При наделении станиц установлена норма надела в 30 десятин на каждую мужскую душу казачьего сословия. Около 2/3 всех земель в войсках в Европейской России, Сибири и Семиреченской области поступили в надел станицам. Казачьи офицеры и чиновники были наделены землями в полную собственность взамен пенсии, размер их владений в различных войсках был разный. К землям, отводимым на войсковые надобности, относились участки для лагерных сборов, Для коневодства, лесонасаждений и др. Остающиеся за отводом земли составляли войсковой запас, предназначенный для сдачи в аренду пришлому населению. Запас этот находился в распоряжении Войсковой администрации и эксплуатация его служила для большинства войск главным источником войскового дохода.
ХОЗЯЙСТВО КАЗАКОВ

         войск являлось по преимуществу земледельческим и скотоводческим. Обрабатывающая промышленность и торговля были весьма незначительны и в них были заняты преимущественно иногородние. Свое хозяйство казаки вели на юртовых землях станицы, которые делились на две категории: 1) земли общественного пользования и 2) земли, предоставленные в паевой надел членам станичного общества. К землям общественным относились станичные угодья: усадебные места, воды, леса, пастбища и пахотные земли, сдаваемые в аренду с целью получения денежных средств для покрытия расходов по общественным нуждам. Земли паевые поступали в распоряжение станичников, имеющих по возрасту право на надел земли. Часть паевых земель сдавалась в аренду иногородним крестьянам. Земли возделывались по переложной системе, что вело к быстрому истощению и засорению полей. На войсковых территориях сажали пшеницу, рожь, овес, просо, в незначительных количествах кукурузу и картофель. Во всех войсках учреждались хлебные запасные магазины (склады) для обеспечения населения продовольствием в случае неурожая. Хлебные запасные магазины пополнялись взносами казаков в урожайные годы.    В Кубанском войске было распространено табаководство, но им занималось преимущественно неказачье население. Виноделием занимались в Терской и Донской областях.
         Значительное распространение получило рыболовство, особенно в Уральском войске.
         Казачьи войска обладали значительными земельными угодьями, дающими возможность заниматься скотоводством и коневодством. Коневодство, обеспеченное постоянным спросом на лошадей для казачьей службы, было поставлено в более благоприятные условия. В Донском, Кубанском и Терском казачьих войсках были учреждены станичные конно-плодовые табуны. По сведениям на 1892 г., в казачьих войсках и областях на каждые 100 человек населения приходилось 86 лошадей.
         Земли казачьих областей были богаты ископаемыми. Большое развитие получила добыча каменного угля в Донской области и нефти в Кубанском и Терском войсках. В конце XIX в. в казачьих областях было 21212 фабрик и заводов, но они находились в руках пришлого населения.
         Для удовлетворения различных общественных нужд в станицах существовали станичные капиталы, которые составлялись из арендной платы за станичные земли и другие угодья. Станичный доход шел на содержание станичной администрации, школ.    Образование. Народное образование в большей части казачьих войск было поставлено сравнительно хороню, в некоторых войсках грамотность фактически являлась обязательной для всего подрастающего мужского населения.
         В 1892 г. всех учащихся в войсках было 159 041 человек (1 учащийся на 34 человека населения), из которых войскового сословия 84 844 человека, что составляло - 1 учащийся на 31 человека из войскового сословия. В казачьих войсках было 2 094 учебных заведения. Низшие школы посещали 95,6% всех учащихся войскового сословия, 3,7% -получали среднее образование и 0,7% - высшее.
         Расход на народное образование покрывался из войсковых и станичных капиталов.
         Зачатки будущих противоречий. Как видно из предыдущего материала, территория казачьих областей была заселена не только казаками. Это наложило свой отпечаток на социально-экономическое развитие этих областей. Неказачье Население, хлынувшее сюда после отмены крепостного права, составляло уже более половины всех Жителей. Большая часть неказачьего населения, осевшего в казачьих станицах, не имела земли, что вызывало резкие противоречия с казачеством. Коренное неказачье население ряда областей (горцы, жившие на территории Терского войска, или бывшие крепостные крестьяне донских помещиков) имело землю и свое самоуправление, но по сравнению с казаками земли у них было в 3-4 разаменьше. Поскольку земледелие в казачьих областях стало развиваться гораздо позднее, чем в целом по России, часть казачьих земель все еще была невозделана или возделана плохо. Неказаки считали, что эта земля просто пропадет, и хотели прибрать ее к рукам. Величайшей несправедливостью считали неказаки то, что право ловить рыбу в казачьих реках принадлежит только казакам. Казаки же, отвоевавшие эту землю и эти реки с большой кровью, ревниво относились к своим правам и не хотели ни
         с кем ими делиться. В то же время среди пришлого люда торговцев было в три раза больше, чем среди казачьего населения, и многие торговцы наживались на казачьей доверчивости, занимались ростовщичеством и этим разоряли обедневших казаков. Все это вызывало взаимную вражду между значительной частью казачьего и неказачьего населения.
         Сохранились противоречия между рядовыми обедневшими казаками и казачьей верхушкой, которая оторвалась от основной массы еще во времена Екатерины II.
         Все это делало многие казачьи области достаточно неспокойными и даже взрывоопасными территориями. Казачество в русско-японской войне (1904—1905 гг.)
         Начало войны. В начале XX в. серьезно осложнились русско-японские отношения. Основная причина этого заключалась в стремлении обеих сторон главенствовать на Дальнем Востоке. Особую остроту противоречия приобрели из-за спора о Корее. 24 января 1904 г. Япония заявила о разрыве дипломатических отношений с Россией и сразу же без объявления войны начала активные военные действия. В ночь на 26 января японские миноносцы атаковали стоявшую в Порт-Артуре русскую эскадру. Началась русско-японская война.
         Казачьи части одними из первых вступили в бой с врагом. Быстро и слаженно прошла мобилизация в Забайкальском, Амурском, Уссурийском и Сибирском казачьих войсках. К марту 1904 г. все строевые забайкальские казачьи части находились на Фронте. Чуть позже сюда прибыли Сибирская казачья дивизия (4 полка), Уральская казачья бригада (2 полка), Уссурийский казачий полк, сводный Кубано-Терский казачий полк, а в июле - Оренбургская казачья дивизия (4 полка).  Казачьи части в основных сражениях войны. На суше основные боевые действия развернулись на китайской территории в Южной Маньчжурии и вокруг крепости Порт-Артур.
         Первым большим боевым столкновением стало сражение на реке Ялу на китайско-корейской границе, развернувшееся в апреле 1904 г. В нем участвовали семь забайкальских и один уссурийский казачьи полки и три забайкальские батареи. Японцы обходным маневром принудили русские войска отойти. Значительные силы японцев высадились в это время на побережье Китая, угрожая отрезать русские войска от их баа. Отдельная Забайкальская казачья бригада (2 полка и 1 батарея) под командованием генерала П.И. Мищенко вела с высадившимися войсками противника тяжелые бои, но вынуждена была отойти.
         Казачьи части участвовали в битве под Ляо-яном в августе 1904 г. Русское командование, имея превосходство в пехоте, артиллерии и коннице, действовало нерешительно. Из-за его пассивности японцы разбили 54-ю пехотную русскую дивизию, находившуюся на важном участке сражения, это поставило под угрозу всю русскую Маньчжурскую армию. Положение спасли казаки Сибирской казачьей дивизии. Спешившись, они целые сутки отражали атаки превосходящих сил противника, что позволило русской армии отойти на новые позиции у реки Шахэ. В неравном бою погибло много казаков, в том числе командир 7-го Сибирского казачьего полка полковник Панков.   На реке Шахэ разгорелось новое кровопролитное сражение, где казаки снова отличились. За совершенные подвиги был награжден Георгиевским крестом III степени урядник 4-го Уральского казачьего полка Я. Силантьев. За проявленный героизм высокую награду получил священник штаба Забайкальской казачьей дивизии К. Журавский, он удостоился Золотого наперстного креста на Георгиевской ленте. Но в целом казачья конница из-за нерасторопности командования использовалась неэффективно. Победу на реке Шахэ одержать не удалось.
ОДНО ИЗ КАЗАЧЬИХ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ - 4-Я СОТНЯ

         1-го Верхнеудинского казачьего полка Забайкальского войска - принимало участие в героической обороне Порт-Артура. Хорунжий этой сотни В. Григорьев одним из первых казачьих офицеров получил боевую награду - орден св. Анны IV степени с надписью «За храбрость». Забайкальские казаки особо отличились в десятидневном тяжелом бою у горы Высокая в ноябре 1904 г. После окончания войны все казаки сотни были награждены медалями, а сотня получила Георгиевские серебряные трубы.
         Всей артиллерией Порт-Артура успешно командовал кубанский казак, генерал В.Ф. Белый.
         Продолжалась посылка в Маньчжурию новых казачьих частей. В начале осени 1904 г. на фронт прибыла 4-я Донская казачья дивизия (4 полка), а в начале весны 1905 г. — Сводная кавказская казачья дивизия (2 кубанских и 2 терских полка) и 2-я Кубанская пластунская бригада (6 батальонов).
         Донские, уральские, забайкальские, кубанские и терские казачьи части приняли участие в рейде отряда генерала Мищенко на город Инкоу в конце декабря 1904 г. и участвовали в боях под Сандепу в январе 1905 г. В феврале 1905 г, произошло самое крупное и решающее сражение войны под Мукденом. В течение 17 дней бились с японцами казачьи части. Особенно отличились казаки Сибирской казачьей дивизии.  В мае 1905 г. уральские, забайкальские, кубанские и терские казачьи полки под общим командованием генерала Мищенко совершили успешный рейд в тыл противника. В июне они повторили набег. 23 августа 1905 г. в американском городе Портсмуте был подписан мирный договор между Россией и Японией. Неудачная для России война закончилась.
         Награды казаков и казачьих частей. В ходе русско-японской войны казаки проявили мужество и героизм, верность воинскому долгу. В самых сложных ситуациях они демонстрировали отвагу, стойкость, воинское мастерство. За совершенные подвиги сотни из них были удостоены высоких военных наград, Георгиевских крестов и медалей. В 1906 г. все участвовавшие в боевых действиях казаки получили светло-бронзовые медали «За войну с Японией», а защищавшие Порт-Артур -серебряные медали. Многие казачьи части и подразделения были награждены Георгиевскими трубами и знаками на шапки.
         Примечательно, что это была первая крупномасштабная война, в которой приняли участие недавно созданные на Дальнем Востоке казачьи войска, и эти новые войска проявили себя с лучшей стороны.

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
КАЗАКИ В КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЕ

         Кавказская линия и Кавказское линейное войско. С перенесением границ России к предгорьям Кавказа русские вошли в соприкосновение с многочисленными народами и племенами, живущими в горах и на предгорьях, отличающимися Друг от друга языком, культурой, верой, уровнем социального развития. С одними (кабардинцами) Русские имели давние дружеские дипломатические и культурные связи, другие сразу же стали беспокоить новых соседей набегами и грабежами. Одним из промыслов народов, находящихся на стадии родового строя, являлось наездничество, т.е. те самые походы «за зипунами», присущие казакам в XVI—XVII вв., и горская молодежь постоянно совершала набеги на соседние территории с целью обыкновенного грабежа.
         Все это вынуждало русские власти строить систему связанных между собой укреплений от Каспийского до Азовского и Черного морей. Горцы не мирились со строительством крепостей на спорных территориях. Постоянно вспыхивали конфликты русских войск с целыми народами. В результате русские (особенно казаки) ходили в ответные набеги и еще тщательнее укрепляли границу. С 1735 г. созданная система укреплений впервые называется Кавказской линией. С целью закрепления территории правительство организует на линии казачьи поселения. С присоединением в 1801 г. Грузии к Российской империи власти были вынуждены держать за Кавказским хребтом войска и прикрывать дружественный народ от набегов турок, персов и лезгин. Против последних создается особая линия укреплений — Лезгинская линия. Пограничную службу в Грузии и в том числе на Лезгинской линии тоже несут казаки.
         Поселенные вдоль Кавказской линии казаки все время вынуждены жить в условиях непрекращающейся войны. Практически ни один месяц или даже день не обходился без набега, стычки, обычной перестрелки. Оберегая мирную жизнь своих семей, казаки-линейцы постоянно находились в боевой готовности. Генерал А.П. Ермолов отмечал: «Всегда отличались они от прочих казаков особенной ловкостью, исправностью оружия и добротой лошадей».
         Расселившись по линии, казаки не только воевали с соседями. Налаживались мирные, хозяйственные, культурные контакты. Бывали случаи, когда молодые казаки, побратавшись с молодыми горцами, вместе ходили в набег на соседние аулы. Бывало, что кабардинцы и осетины записывались в казаки. Правительство постоянно укрепляло селившихся по линии казаков, увеличивая их количество за счет переселенцев с Волги и Дона, из Малороссии. В 1847 г. вышел указ записывать в черноморские казаки бродяг, и за три года таковых поверстали в казаки 15 тысяч. Записывали в казаки и военных поселенцев.
         В 1832 г. все казаки, селившиеся по Кавказской линии, были объединены под единым командованием и составили новое «Кавказское линейное войско». В 1845 г. вышло положение о новом войске и утвержден его штат из команды гвардейских казаков конвоя Его Величества, дивизиона в составе Кавказского сводного иррегулярного полка, 17 конных полков и 3 конно-артиллерийских батарей.
         Обострение войны на Кавказе. Среди историков идет дискуссия, когда началась Кавказская война. Назвать точную дату трудно, поскольку военные столкновения на линии шли постоянно. Особенно усилились набеги горцев в начале XIX в., когда главные военные силы России были отвлечены на войну с Францией и Турцией.
         После победы над Наполеоном и установления мира в Европе русское правительство обратило пристальное внимание на свои южные границы. В 1816 г. русские войска на Кавказе были сведены в Кавказский корпус под командованием А.П. Ермолова. На Кавказ были переброшены русские войска из Франции. Первыми туда в 1816 г. подошли донские казачьи полки.   Ермолов считал, что «дружелюбие и снисходительность», которые проявлял к горским народам Александр I, убеждают горцев в слабости России. Он решил в зародыше пресечь набеги и грабежи на Кавказе, усмирить воинственные народы, а для этого строить дороги и рубить просеки, чтобы стали доступны самые отдаленные горные селения, возводить новые укрепления и проводить самую широкую колонизацию края казаками.
         Ермолов рассчитал, что черкесы, населяющие западную часть Кавказа, разобщены, Кабарда пострадала от недавней эпидемии чумы, а потому главные военные действия начал на Восточном Кавказе против чеченцев и лезгин. В 1818 г. была возведена крепость Грозная. Опираясь на нее, регулярные войска и казаки провели несколько рейдов вглубь Чечни и Дагестана. К 1821 г. количество набегов горцев в этом регионе резко сократилось. В 1822 г. были пресечены попытки волнений в Кабарде. В 1823 г. несколько походов за Кубань и в Абхазию заставили притихнуть закубанские племена адыгов.
         Русско-персидская и русско-турецкая войны отвлекли русские силы в Закавказье. В то же время в конце 20-х - начале 30-х гг. в Чечне и горной части Дагестана широкое распространение получает мюридизм, одно из направлений ислама. Опираясь на это учение, требующее безусловного повиновения мусульман наставникам, презрения к мирской жизни, беспрекословного выполнения норм шариата, часть горской верхушки объединила различные слои горцев против своих крупных феодалов и против русского присутствия на Кавказе. Война вспыхнула с новой силой.  Бои на востоке Кавказа. На территории Восточного Кавказа сложилось теократическое государство - имамат, во главе которого с 1834 г. стал имам Шамиль. Война на Кавказе приняла затяжной характер.
         В борьбе с таким противником, как горцы Кавказа, широко применялись казачьи части. Подсчитано, что за годы Кавказской войны в ней приняли участие более 200 тыс. донских казаков. С 1820 г. во всех набегах, рейдах и экспедициях принимали участие черноморские казаки, участвовали в боях уральцы и астраханцы. Но главная тяжесть войны лежала на казаках Кавказской линии.
         Более пятнадцати лет военные действия шли с переменным успехом. Донцы генерала Г.А. Сергеева уходили в глубокие рейды за Лезгинскую линию, вместе с линейцами они на время взяли под свой контроль весь Горный Дагестан. В 1839 г. донцы и линейцы участвовали в штурме резиденции Шамиля - аула Ахульго. Но Шамиль переходил из района в район и сам нападал на русские войска. Чечня и горные районы Дагестана оставались зоной его влияния.
         Перелом наступил в 1845 г., когда командующим войсками на Кавказе был назначен генерал М.С. Воронцов. Он продолжил ермоловскую тактику строительства укреплений, дорог и вырубки лесов, литая горцев их убежищ. В то же время улучшились тактика и боевое применение казачьих войск. Пример показали донской полк № 20 и сменивший его полк № 17, которыми командовал донской герой, генерал Я.П. Бакланов. Бакланов усиленно занимался с казаками, вернул в полки всех казаков, служивших вестовыми, ординарцами, денщиками, стал применять горные мортиры и ракеты. В 1853 г. казаки сорвали попытку Шамиля прорвать Лезгинскую линию. В 1854-1855 гг. были совершены успешные экспедиции против горных аулов. В конце 50-х гг. чеченцы стали присягать на верность России. Шамиль бежал в Дагестан в горный аул Гуниб, где был окружен и 25 августа 1859 г. сдался.
         В боях на востоке Кавказа помимо полков Я.П. Бакланова отличился донской полк Намико-сова № 38 (1844 г.) и Кизлярский полк (1845 г.). Оба полка получили Георгиевские знамена.
         Покорение Западного Кавказа. Пока шли бои с Шамилем, на западе Кавказа тоже продолжались военные действия, которые сводились к отражению набегов из-за Кубани и ответным экспедициям за Кубань. Черноморские и линейные казаки участвовали во всех этих походах, с их помощью началось строительство крепостей за Кубанью.
         С 1838 г. линейцы под командованием генерала Засса покорили горцев, живших между Кубанью и Лабой, перенесли линию укреплений на Лабу и заселили захваченные земли своими станицами.
         После пленения Шамиля лучшие силы были сосредоточены в западных районах Кавказа. Было объявлено о разрешении всем горцам переселяться в Турцию. В 1864 г. началось генеральное наступление на адыгские племена шапсугов, абадзехов, натухайцев и убыхов. В наступлении участвовали донцы, но большую часть всех казачьих войск составили полки недавно образованного Кубанского казачьего войска. Треть всех наград, заслуженных казачьими полками за время Кавказской войны, относится к событиям 1864 г., когда были подавлены последние очаги сопротивления. Этот год считается последним годом Кавказской войны.
         За годы Кавказской войны казаки понесли потери, которые можно соотнести с потерями войны 1812 г. Особенно пострадали донские полки, которые из-за чуждого климата теряли на Кавказе и в Грузии более трети состава умершими от болезней, в то время как боевые потери были невелики.
         Казачьи вожди ЯКОВ ПЕТРОВИЧ БАКЛАНОВ :
         Яков Петрович Бакланов родился в станице Гуг-нинской 15 марта 1809 г. Службу начал в 1824 г. казаком. В 1828 г. был произведен в хорунжие, в 1837 г. в есаулы, а в 1844 г. - в войсковые старшины. В 1846 г. за отличие, храбрость и мужество в боях с Шамилем был пожалован Императорской короной к ордену св. Анны II степени. За отличие во время набега на Гайтемировские ворота произведен в полковники. В 1851 г. награжден орденом св. Владимира II степени за храбрость при поражении неприятеля на Шалинской Поляне. В 1852 г. пожалован орденом св. Георгия за атаку неприятельской позиции на Мичике и произведен в генерал-майоры. Бакланов стал одним из популярных героев эпохи Кавказских войн. Он был грозой горцев, считавших «Боклю» сродни самому дьяволу и звавших его сатаной.   В 1853 г. Бакланов назначен начальником кавалерии левого фланга Кавказского корпуса с постоянным пребыванием в Грозном. А в 1857 г. — походным атаманом донских казачьих полков, находящихся на Кавказе. В 1863 г. во время польского восстания Бакланов командовал донскими полками в Виленском округе. Сделав имя свое грозным на Кавказе, в Литве он проявил себя справедливым начальником. Вопреки предписанию, он не конфисковывал без разбору имения повстанцев, учредил опеку над малолетними детьми сосланных повстанцев и сохранил за ними имения.
         Описание заслуг Я.П. Бакланова помещено в биографическом очерке его жизни, написанном известным знатоком Кавказской войны Потто, который заканчивает его так: «Кто не знает, с каким чувством вспоминается имя знаменитого кавказского героя на Дону, где даже дети в играх своих стараются во многом подражать Бакланову. С гордостью будет произноситься это славное имя каждым донским казаком и теплым задушевным словом помянут его сослуживцы, свидетели его беззаветной удали и честного исполнения долга».
КАЗАКИ В ВОСТОЧНОЙ ВОЙНЕ (1853-1856 ГГ)

         Причины и итоги войны. Война 1853-1856 гг. известна в истории под названием Восточной, или Крымской, так как основные военные действия происходили в Крыму. Причиной войны явилось новое обострение борьбы за преобладающее влияние на Балканах и Ближнем Востоке, за проливы Босфор и Дарданеллы. Крупнейшие европейские державы пытались использовать слабость Турции, чтобы укрепиться в важнейшем по стратегическому значению регионе.
         Подстрекаемый Англией и Францией турецкий султан объявил России войну. Она началась в октябре 1853 г. между Россией и Турцией, а с февраля 1854 г. на стороне Турции выступили Англия и Франция. В 1855 г. к ним примкнуло Королевство Сардиния.
         В русской армии накануне войны насчитывалось 1 400 тыс. солдат и офицеров, из которых около
         половины необходимо было держать внутри страны, для подавления народных волнений. В Крымской войне в составе русской армии так же участвовало донское, черноморское (кубанское), терское, уральское и астраханское казачество.
         Россия вела войну в необычайно тяжелой социально-экономической и политической обстановке, в условиях крепостного строя, что сказалось на ее военной системе в целом: состоянии армии, длительности службы в ней, взаимоотношениях между офицерами-дворянами и солдатами, отсталом военно-техническом вооружении, бездарности значительной части генералов и многих других факторах. Поэтому не случаен итог войны: царская Россия потерпела поражение. По Парижскому мирному договору (18 марта 1856 г.) Россия лишилась устья Дуная и части Южной Бессарабии, ей было запрещено держать на Черном море военный флот и арсеналы. Снизилась роль России в международной жизни. Поражение в Крымской войне показало необходимость коренных изменений в стране. Вместе с тем Крымскую войну проиграл царизм. Напротив, русский народ - солдаты, матросы, казаки - самоотверженно сражался на всех фронтах, о чем свидетельствуют его военные подвиги на Дунае, Кавказе и в Крыму. Казачьи части на Дунайском театре. На Дунайском фронте силы русской и турецкой армий были неравны: 82 тыс. русских против 150 тыс. турок.
         Первая встреча русской армии с турками на Дунае произошла в октябре 1853 г. при Ольтенице. Здесь в составе русских войск сражались 38-й и 48-й Донские казачьи полки. Атака на Ольтеницу оказалась безуспешной. Несмотря на удачу второго Штурма Ольтеницы, эта победа, как образно писал генерал-майор генерального штаба А.Н. Петров, «была украдена у русского солдата бездарным командованием генерала Данненберга», который в самый разгар боя, не ориентируясь в обстановке, отдал приказ об отступлении. Неумелое ведение боя со стороны русского командования также сказалось в дальнейших операциях при Чегати и Калафате, где русские солдаты и казаки проявили мужество и героизм, но понесли большие потери. В период перехода через Дунай казаки ходили в разведку, делали вылазки в лагерь неприятеля, приносили ценные сведения о расположении и численности неприятельских войск, неоднократно вступали в бои с отрядами турок. Воинский подвиг совершили казачьи отряды полковника Шапошникова. Они заманили в засаду турок, превосходивших казаков по численности в 5 раз, и разбили их. И таких примеров было немало.   Весной и летом 1854 г. большим препятствием для дальнейшего продвижения русской армии оказалась сильно укрепленная турками крепость — Силистрия, в осаде которой участвовали казаки 1, 9, 22 и 40-го Донских полков. К этому времени ухудшились отношения с Австрией и под угрозой вступления Австрии в войну, осада Силистрии была снята, и русские войска отведены за Прут.
КАЗАКИ В ПЕРИОД ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

         Крыму. Жестокие бои развернулись на Крымском полуострове, где в составе русской армии сражались 9 донских казачьих полков и 3 батареи, черноморский конный полк и 2 пластунских батальона, 2 уральских казачьих полка.
         8 сентября 1854 г. на берегах реки Альмы произошло кровавое сражение между англичанами и французами, с одной стороны, и русской армией с другой. Отвагу и стойкость проявили русские солдаты и донские казаки 57-го, 65-го полков и трех казачьих батарей. Упорный бой длился около 6 часов, но и здесь, как и на Дунае и в последующий период войны, сказались бездарность и невежество значительной части русского командования: князя Меньшикова, генерала Кирьякова и др.
         13 октября под Балаклавой армия разбила отборную английскую кавалерию. Решающую роль в битве сыграли донские, черноморские, уральские конные казачьи полки. В английской военной истории число 13 октября 1854 г. вписано как день траура.
         В декабре в боях на подступах к Севастополю вновь отличились уральские казачьи полки. В течение 349 дней героической обороны Севастополя в составе Севастопольского гарнизона находились донские казаки 67-го Донского Маркова полка и двух Черноморских пластунских батальонов - 2-го и 8-го под командованием полковников Головинского и Беднягина. Они сражались в самых горячих точках. Вписаны в историю славные подвиги отдельных казаков, например, Осипа Зубова из донской станицы Перекопской. На войну он пошел добровольцем, так как к этому времени ему исполнилось 55 лет. В Севастополе Зубов находился на 3-м бастионе, откуда вместе с отважным Петром Кошкой и другими матросами совершал дерзкие вылазки на Зеленую Гору, в расположение англичан. Немало пленных и трофеев было захвачено во время этих боевых схваток. Беспримерная храбрость О. Зубова и П. Кошки была отмечена наградами — благословенными крестами императрицы Александры Федоровны. Осип Зубов был произведен в урядники. Несмотря на героизм защитников Севастопо-ля, их упорство в обороне, военная и экономическая отсталость царской России сыграла свою роль: не хватало оружия, патронов, обмундирования, про- р вианта и т.д. 27 августа 1855 г. противник захватил господствующую в городе высоту - Малахов курган. По приказу русского командования были взорваны бастионы, и защитники отошли на северный берег бухты. Оборона Приазовья и Дона. Немаловажное значение в севастопольской эпопее сыграли события, развернувшиеся в Приазовье и Таганроге. Весной 1855 г. англ о-француз екая эскадра захватила Керчь и вышла в Азовское море. Целью этого похода являлось нанесение удара на важнейший военно-стратегический узел юга России, имеющий большое значение для исхода военных действий в Крыму и Закавказье. Удачный исход этой операции должен был также поднять моральный дух армий и изменить обстановку в затянувшейся битве за Севастополь. Для усиления руководства казачьими войсками - Донским и Черноморским, командование ими было поручено наказному атаману Войска Донского генерал-адъютанту Хомутову. В связи с вторжением неприятельского флота в Азовское море, по предписанию Хомутова, из казаков были сформированы 13 полков, несколько команд артиллерийских частей и Азовская флотилия в составе 17 тыс. человек, которые были размещены вдоль побережья. Но этих мер оказалось недостаточно. Таганрог оставался слабо защищенным. Крупные англо-французские пароходы и канонерские лодки неоднократно подходили к Таганрогу, подвергая его жестоким бомбардировкам, но* взять город не смогли. Один из участников этих событий, английский офицер впоследствии писал: «В плохо укрепленном Таганроге мы встретили неожиданное и отчаянное сопротивление русских. Сюда как бы долетал дух упорства, владевший защитниками Севастополя».  Так же не удалась попытка вражеской эскадры проникнуть в гирла Дона. Здесь казаки сожгли большую канонерскую лодку «Джаспер», севшую на мель.
         Бои в Приазовье и оборона Таганрога» основная тяжесть которых легла на донских казаков» оказали поддержку защитникам Севастополя, они имели большое значение в успехе дальнейших военных операций русской армии в Закавказье.
         Казачьи полки во время войны в Закавказье. Для русской армии военное положение на Кавказе усугублялось тем, что значительная часть ее войск, особенно казачьих полков, была отвлечена на борьбу с горцами. И тем не менее уже в ноябре 1853 г. была одержана победа у крепости Ахалцих, где проявили воинскую доблесть донские и терские казачьи полки. 19 ноября терские и донские казаки вмести с эскадронами Нижегородского драгунского полка в неравном бою разгромили численно превосходящую 40-тысячную турецкую армию, стоявшую на высотах Баш-Кадык-Лара. Здесь особенно отличилась донская батарея есаула Куль-гачева, открывшая с тыла огонь по врагу. Под натиском русских турецкая армия бежала, оставив на поле боя 6 тыс. убитых и огромные трофеи.  Летом 1854 г. за победу, одержанную в бою на берегах реки Чолок, 11-й Донской Харитонова казачий полк был награжден Георгиевским знаменем синего цвета с надписью «За отличие в сражении против турок 4 июня 1854 г. за рекой Чолоком». Донской казачий 23-й Хрещатицкого полк так же был удостоен награды - Георгиевского знамени с надписью «За отличие в сражении против турок 17 июля 1854 г. на Чингыльских высотах». Через два дня отряд генерала Врангеля, в составе которого находились 7 сотен 4-го и 23-го Донских казачьих полков, взял Баязет. Одновременно шло наступление войск генерала Бебутова у деревни Кюрук-Дар. И в этом бою отважно сражались донские конные артиллеристы есаула Кульгачева, терские линейные казаки и нижегородские драгуны.
         Еще с лета 1855 г. русская армия под командованием генерала Н.Н. Муравьева осадила Каре. В осаде и боях за Каре особенно отличились донские казаки под руководством выдающегося генерала Я.П. Бакланова. 14 ноября 1855 г. Каре пал. Таким образом, несмотря на то, что Крымская война была проиграна, казаки Дона, Терека, Чер-номорья, Урала, сражавшиеся в составе русской армии, проявили образцы воинской доблести и героизма в боях против превосходящих сил противника.
РЕФОРМЫ НА ТЕРРИТОРИИ КАЗАЧЬИХ ВОЙСК

         Поенная реформа и казачество. Преобразования 60-70-х гг. на территории казачьих войск начались одновременно с остальной Россией. Наиболее важную роль для казаков играла военная реформа.
         Прежде всего реформы проводились в области Войска Донского, которая служила как бы своеобразным полигоном. На Дону раньше, чем в других войсках, происходили нововведения; опираясь на донской опыт, реформы распространялись далее.
         Преобразования начались с 1863 г., когда был сокращен срок службы казаков. Вместо 25 лет казаки должны были служить 15, затем 7 лет внутренней службы. В 1867 г. изменения срока службы и установление нового штата (количество полков и сотен) коснулись оренбургских казаков, в 1870 г. то же самое произошло на Кубани и Тереке, в 1871 г. - в Сибирском войске, в 1872 г. - в Астраханском и Забайкальском.
         По реформе 1874 г. в России вводилась всесословная воинская повинность. В это же время было принято «Положение о военной службе казаков Донского Войска», определившее состав войска, принцип комплектования строевых частей и местных команд. В 1875 г. был утвержден «Устав о воинской повинности Донского Войска».  По новому положению, в отличие от других сословий, казаки начинали службу с 18 лет, первые 3 года (с 18 до 21) они считались в «приготовительном разряде», с 21 до 33 лет, т.е. 12 лет, казаки числились в «строевом разряде», после чего 5 лет (34-38 лет) пребывали в запасе. Непосредственная, т.е. строевая, служба включала в себя 4 года действительной и 8 лет на «льготе». Будучи в приготовительном разряде и на льготе, казаки жили дома, но проходили лагерные сборы.
         Казачьи полки делились на три очереди. Полки 1-й очереди, состоящие из казаков 21-25 лет, несли службу на границах России. Штабы и офицерские кадры полков 2-й и 3-й очереди находились на территории казачьих областей. В случае войны они пополнялись казаками 25-33 лет и выступали на театр военных действий. Казаки «запаса» в таком случае составляли отдельные сотни и тоже выступали на войну. В крайнем случае могло формироваться ополчение из казаков, выбывших по возрасту из «запаса».
         В 1874 г. такое же положение было принято для Уральского войска, затем в 1876 г. - для Оренбургского, позже - для Забайкальского, Семиреченского, Амурского, Сибирского, Астраханского. Последними, в 1882 г., подобные преобразования прошли в Кубанском и Терском войсках. Изменилось тактическое применение казачьих полков. Часть из них вошла в состав кавалерийских дивизий вместе с драгунскими, уланскими и гусарскими полками. Но значительная часть была в отдельных казачьих дивизиях. В целом роль казачьих полков повысилась, так как регулярная кавалерия по количеству была сокращена почти наполовину.
         Для подготовки казачьих офицеров были созданы специальные военные учебные заведения. Так, на Дону в 1869 г. открылось Новочеркасское казачье юнкерское училище, а в 1883 г. — Новочеркасский кадетский корпус.
         Изменилось вооружение казаков, они были снабжены нарезным оружием.
         те форма управления. В ходе реформ было усовершенствовано управление казачьими войсками и самоуправление внутри них. На Дону атаману были присвоены права командующего военным округом. Войсковые дежурства преобразовывались в войсковые штабы. В 1874 г. был утвержден новый штат военного управления.
         В 1868 г. на территории казачьих войск было разрешено постоянное проживание лицам невойсковых сословий. На юг, на восток хлынул поток «иногородних», которые получили право приобретать на казачьих землях недвижимость. В результате отмены крепостного права на Дону получили право местного самоуправления поселения бывших крепостных крестьян донских помещиков.    В 1870 г. было реорганизовано станичное управление на Дону, образцом послужили органы крестьянского самоуправления Центральной России. Согласно новому положению основу казачьего самоуправления составляло станичное общество, к которому относились все лица казачьего сословия. Общественное управление делилось на станичное правление и хуторское правление. Станичное правление составляли станичный сбор, станичный атаман, правление и суд. В станичный сбор входили казаки-домохозяева старше 25 лет, по одному от 10 дворов. Если станица делилась на хутора, в хуторах тоже собирались хуторские сходы из всех домохозяев старше 25 лет. Создавались хуторские правления из хуторских атаманов и их помощников.
         Правом участвовать в сборе обладали и представители неказачьего населения, проживающие на станичных землях, но только по вопросам, которые касались их непосредственно.
         В 1891 г. правительство, опираясь на опыт Войска Донского, приняло «Положение об общественном управлении станиц казачьих войск», которое распространялось на все войска. Изменения в жизни и деятельности казаков. Военная реформа и реформа управления существенно повлияли на жизнь казаков. Бремя службы стало значительно легче, но не настолько, чтобы достаточно времени уделять хозяйству. Реформа самоуправления позволила казакам более активно участвовать в общественной жизни станицы.
         С 1864 г. в казачьих войсках начались преобразования в сфере суда. С 1871 г. на Дону, в самом большом казачьем войске, стал действовать мировой суд. Менее удачной была попытка ввести в казачьих войсках земское самоуправление. Органы своего казачьего самоуправления и свой станичный бюджет вполне удовлетворяли казаков. С введением земских органов произошло бы дублирование структур.
         В целом проводимые в России в 60-70-е гг. реформы существенно отразились на жизни казаков и казачьих войск. Для казаков были созданы более благоприятные условия для занятия хозяйством и участия в общественной жизни. Однако целая система особых привилегий и повинностей выделяла казаков в резко отличающееся от других категорий населения военное сословие.   Казаки в русско-турецкой войне (1877-1878 гг.)
         Мобилизация. Силы казаков. Русско-турецкая война была вызвана подъемом национально-освободительного движения на Балканах и обострением противоречий между крупными державами на Ближнем Востоке. Весной 1875 г., в Герцеговине, а затем в Боснии вспыхнуло восстание против гнета турок. Оно нашло отклик среди всех слоев русского народа. Повсеместно стали создаваться «славянские комитеты» в помощь братьям-славянам, собирались пожертвования деньгами, зерном и другими продуктами. Добровольцы выказывали желание поехать в Сербию. Например, в адрес наказного атамана области Войска Донского шел поток писем с просьбами отправить на Балканы, в действующую армию. На средства общества донских торговых казаков был сформирован первый отряд из 20 волонтеров во главе с генерал-майором И.Е. Манацковым. Несколько сот человек было снаряжено и отправлено в действующую армию на средства Славянского благотворительного комитета.
         1 ноября 1876 г. началась мобилизация в России. К началу войны в русской армии, по данным Г.Л. Воскобойникова, на Дунайском фронте было 185 тыс., а на Кавказском - 75 тыс. человек. Русским на Дунае противостояла турецкая армия — 206 тыс., на Кавказе — 75 тыс. человек. В численность русской армии входили казачьи части. 2 ноября наказным войсковым атаманом Донского казачьего войска была получена телеграмма о необходимости перевода на военное положение десяти казачьих полков 2-й очереди и мобилизации семи донских казачьих конно-артиллерийских батарей. 6 ноября Кубанское войско получило приказ мобилизовать 10 второочередных казачьих полков и 5 пластунских батальонов. 3 апреля 1877 г. объявлялась дополнительная мобилизация десяти второочередных донских казачьих полков и 7 льготных донских казачьих батарей. 17 апреля был получен приказ о призыве на военную службу 10 донских казачьих полков 3-й очереди. Всего было мобилизовано 53 донских казачьих полка и 23 донские казачьи батареи. В апреле 1877 г. на Кубани проходила дополнительная мобилизация пяти полков 3-й очереди и 5 пластунских батальонов 3-й очереди. Всего было мобилизовано 25 кубанских полков, 12 пластунских батальонов, лейб-гвардии кубанский казачий дивизион Собственного Его Величества конвоя и 5 кубанских казачьих батарей. Терское казачье войско дало по мобилизации 15 казачьих полков 1, 2 и 3-й очередей, 2 терские казачьи конно-артилле-рийские батареи, лейб-гвардии терский дивизион Собственного Его Величества конвоя, В Оренбургском войске было мобилизовано 9 казачьих полков 1, 2 и 3-й очередей. Астраханское войско выставило все три казачьих полка, а Уральское — казачью сотню. Несколько позже был мобилизован 1-й Уральский казачий полк.
         Готовясь к войне, царское правительство продолжало вести дипломатические переговоры с Турцией, надеясь урегулировать конфликт мирным путем. Но султан отвергал мирные предложения, рассматривая их, как вмешательство во внутренние дела Турции. 12 апреля 1877 г. Александр II подписал манифест об объявлении войны Турции. Война развернулась одновременно на двух фронтах: Балканском и Кавказском.

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
Слава Богу, что мы казаки.
Вот молитва казачья святая,
Наши сотни и наши полки
С нею крепнут от края до края.

Слава Богу, что мы казаки.
От Курильской гряды до Азова,
От Сибирских рек до дунай — реки
Славься воинство наше Христово

Слава Богу, что мы казаки.
С нами братство, знамена и песни,
От Карпатских гор до Амур — реки
Мы с молитвой этой воскреснем.

Слава Богу, что мы казаки
Слава Богу, что мы казаки.
Мы казаки — мы победим!
Вперед,мой брат,за нашу долю!
Врагу с тобой не отдадим
Ни нашу Русь,ни нашу волю!

Нам говорят: « Вы не народ,
Служилый люд,того не боле...»
Вперед, мой брат! Мой брат,вперед,
За нашу Русь, за нашу волю!

Мы казаки — и с нами Бог!
Вперед же,воинство Христово!
Дадим врагам святой урок,
Его давать для нас не ново.
Оковы с Дона сбросим мы,
И цепи сбросим мы с народа,
Вперед, Донцы! Кубанцы! И Уральцы!
Сибирцы! Семиреки! Забойкальцы! И Терцы!
Оренбуржцы! Астраханцы! Уссурийцы! И Волжцы!
За нами Вера и свобода!

Мы казаки — мы победим!
Вперед,мой брат,за нашу долю!
Врагу с тобой не отдадим
Ни нашу Русь,ни нашу волю!