Ермолов обладал храбростью не только на полях сражений но и отстаивая свою правоту перед высочайшим начальством, из за чего неоднократно страдал и сам. Современники отмечали, Ермолов был очень прост с солдатами, за что и был очень ими любим, будущий покоритель Кавказа неоднократно замечался в вольнодумстве и даже поддерживал отношения со многими декабристами, за что в дальнейшем и поплатился всей своей военной карьерой.

        Почему именно его летом 1816 года Александр I назначил командиром отдельного Грузинского (Кавказского) корпуса, главнокомандующим гражданской частью на Кавказе и Астраханской губернией и, одновременно, чрезвычайным и полномочным послом в Персии? 
        
       По всей видимости, царь не плохо разбирался в своих военных и административных кадрах и прекрасно понимал, что такую трудную и ответственную должность на такой отдаленной и проблемной российской территории, которой являлся Кавказ, мог потянуть только такой умеющий самостоятельно принимать важнейшие решения, обладавший решительностью, волей и не боявшийся ответственности военноначальник и администратор, которым в то время как раз и являлся Ермолов.

       Высочайшая российская власть не бросила Ермолова на Кавказ просто так, без соответствующей поддержки, осенью 1817г. под начало Алексея Петровича был отдан целый пехотный корпус в составе 4-х полнокровных дивизий под командованием графа Воронцова до этого входивший в состав оккупационных войск и был переброшен на Кавказ из Франции. 

       Это было поистине отборное, профессиональное войско, имевшее огромный боевой опыт наполеоновских войн, средний возраст солдат составлял как минимум 35-40 лет самый расцвет для война.     

       Этим своим решением царь решил сразу две важнейшие для себя проблемы, во первых на Кавказ отправили воевать наиболее подготовленные и бое готовые части, а также устранили всех офицеров проникшихся во время службы в Европе духом вольнодумства и якобинства., которых необходимо было удалить как можно дальше от петербургских салонов, чтобы они не распространяли вредные для тогдашнего общества мысли, так что войска находившиеся в то время под командованием Ермолова представляли из себя по настоящему цвет русской нации.

По прибытию на Кавказ и ознакомившись с обстановкой Ермолов сразу же наметил план дальнейших действий, этого плана он в дальнейшем строго и придерживался, как при подготовке и проведении военных операций, так и различных административных мероприятий.

       При планировании боевых операций Ермолов, прежде всего, учитывал так называемый местный кавказский менталитет горцев их необузданное своеволие и враждебное отношение к русским, а также другие особенности их психологии. 
       Изучив обстановку, командир корпуса пришел к неутешительному для себя выводу, установить мирные отношения с горцами, при существующих условиях не предоставляется возможным и поэтому начинать необходимо с наступательных силовых действий, которые смогли бы заставить горцев боятся и уважать русскую военную силу, так как на Кавказе слабых не любят их просто презирают, так например все сношения России с ее мелкими кавказскими владениями до Ермолова носили характер каких-то вечных мирных переговоров и договоров, причем Россия всегда являлась как бы данницей. 

      Большей части не только дагестанских и иных ханов, но даже чеченским старшинам, простым и грубым разбойникам, Россия платила жалованье, поддерживая тем в них алчность и возбуждая в других зависть и стремление набегами вынудить Россию платить “дань” и им.

        С появлением Ермолова на Кавказе все это прекратилось, так как принципом Ермолова было, что золото – не охрана от неприятеля, а приманка его, и он стал давать цену только железу, которое и заставил ценить более золота. 
         “Хочу,– говорил он однажды,– чтобы имя мое стерегло страхом наши границы крепче цепей и укреплений, чтобы слово мое было для азиатов законом, вернее неизбежной смерти. Снисхождение в глазах азиатов – знак слабости, и я прямо из человеколюбия бываю, строг неумолимо. Одна казнь сохранит сотни русских от гибели и тысячи мусульман от измены”.

          Ермолов начал с Чечни, расположенной непосредственно к югу за средним течением Терека. Аулы чеченцев еще были в то время на самом Тереке и тем весьма облегчали соплеменникам своим кровавые набеги на русские станицы. Ермолов начал с того, что оттеснил чеченцев за Сунжу, а на ней, в 1818 году, поставил первую свою крепость, Грозную, связав ее рядом укреплений с Владикавказом, стоявшим у самого прохода в горы на страже Военно-Грузинской дороги. Это и была первая параллель к “крепости”, как Ермолов называл Кавказские горы. Чеченцам был прегражден свободный путь на Средний Терек, и бедствия прежних времен с тех пор там миновали.

         Но на Нижний Терек, открытый путь оставался еще через Кумыкские степи, и Ермолов в следующем же, 1819, году поставил близ Андреевского аула новую крепость, Внезапную, разделившую чеченцев от кумыков и в то же время преграждавшую первым путь к дагестанцам через Салатавские горы. Внезапная была соединена с Грозной также рядом укреплений. А далее, за Кумыками, к морю, лежало дружественное русским шамхальство, таким образом, своеобразный железный полукруг охватывал Чечню и часть Дагестана. Чеченцы присмирели.

Действовал Ермолов последовательно и неотвратимо, ни один набег, ни один грабеж со стороны горцев не оставался безнаказанным. Так, например, в сентябре 1819 года русскими войсками за систематические набеги по приказу Ермолова было сожжено горское село Дадан-Юрт, войскам было приказано всем тем, кто окажет сопротивление «не давать пощады», однако из горцев никто и так не собирался сдаваться, в ходе ожесточенного боя, уцелело всего до ста сорока человек жителей, из числа женщин и детей которых солдаты просто пощадили. Набеги и грабежи в этом районе сразу же пошли на убыль, поняли церемониться больше никто не будет, Ермолов пришел!

При Ермолове все боевые операции войск тщательно готовились, создавались базы, плацдармы, строились дороги, между чеченскими селами в зеленой зоне вырубались целые просеки, возводились укрепления, устанавливались сторожевые вышки, реально Ермоловым была создана система специальных оборонительных укреплений и заграждений. Действовал он самое главное последовательно и неуклонно, в точном соответствии со своим выражением «Я медленно спешу». На освоенных территориях где больше не велись боевые действия строились дороги, успешно развивалось хозяйство. Русские казачьи кордоны располагались так, чтобы отрезать высокогорье, в которых скрывались отряды вооруженных враждебных горцев от жизненно важных для них долинных пастбищ. Ермолов также планомерно вытеснял и местных жителей пособников враждебно настроенных к русским, в горы, или насильно переселял их в подконтрольные русским властям равнинные районы.

Обуздав Чечню и Дагестан, Ермолов в 1822 году решился окончательно обуздать и кабардинцев. Кабарда, расположенная между реками Кубанью, Малкой и Тереком, была сравнительно спокойна. Но время от времени волновались и ее племена, угрожая русским границам, селам и особенно сообщениям по Военно-Грузинской дороге.

Став твердой ногой в Кабарде, Ермолов нашел возможным значительно обезопасить сообщения с Закавказьем перенесением Военно-Грузинской дороги на левый берег Терека. Старая дорога от Моздока до Владикавказа, весьма неудобная, затруднительная для движения транспортов и подверженная частым нападениям хищников, была оставлена.

За небольшой по времени период, всего за каких то 10 лет, благодаря эффективным, порой жестким, решительным мерам проводимым под руководством Ермолова, владычество русских в крае утверждено было прочно, и даже роковой 1825 год, когда Чечня и Кабарда кровавым бунтом пытались низложить преграды, положенные для них Ермоловым, уже ничего не мог изменить в судьбе этих стран Кавказа – усмирение было быстро и решительно.

В 1827 году Николай I заменил генерала Ермолова, которого он подозревал в связях с декабристами, на генерала Ивана Паскевича. Задача перед ним была поставлена предельно четко — «усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных». Причем справиться с ней император требовал ограниченным контингентом войск и за одно лето, почти как одним десантным полком.

Вместо испытанной ермоловской тактики медленного вытеснения противника в горы Паскевич стал предпринимать молниеносные карательные экспедиции. В ответ горцы сами бросали, а то и сжигали аулы, угоняли скот в недоступные ущелья и непрерывно нападали на утомленные горными переходами войска. Война затянулась на несколько десятилетий, начавшись при одном царе завершилась уже при другом.

Как показала вся дальнейшая история кавказских войн 19 века, никто больше из русских военно начальников так и не смог лучше организовывать продумывать и осуществлять мероприятия по замирению Кавказа чем наш знаменитый соотечественник, русский генерал Ермолов Алексей Петрович, забытый Герой своей страны, которого любили его солдаты, а враги ненавидели, боялись и уважали.

http://byrnas.livejournal.com/34109.html