Len4ik15 все записи автора

Kiss and Control

Aвтор: #Evidence#
Пэйринг: Билл/Том
Жанр: POV
Рейтинг: NC-19
Этот мир не для нас. Мы просто гости, пришедшие на него посмотреть. Словно диковинную игрушку, мы вертим этот мир в своих руках. Как на витрины, смотрим на стекло, в котором медленно вскипает боль, и даже рубиновый свет лучезарных брызг и холодной отстранённости не воспринимается лишь как мелкое дрожание вина в наполовину пустом бокале. Дрожание рук и мелькание света. Наэлектризованный воздух. Разноцветные яркие блики беспорядочно пробегают по стенам, сталкиваясь и обходя тела. Твоя сероватая футболка кажется горяще-белой, ослепляет и выделяется на сером фоне танцующих поодаль тел. Рваный электронный бит отчётливо бьёт по ушам, а по бёдрам медленно скользит дрожь - это мощные волны ураганного баса то и дело пробегают по кожаной обивке мягкого дивана. Мягкая, чуть заметная щекотка скользит по спине, отчего я чуть сильнее вжимаюсь в тёплую податливую спинку. Чёрный хлопок скользит по гладкой шелковистой коже. Чёрный хлопок. Между кожей и кожей. Между мной и ничем. Мелкие мурашки медленно сползают дальше, пробираясь под туго затянутый ремень моих серых джинсов, ускоряют свой бег и почти пролетают по бёдрам, отчего тонкие короткие волоски впиваются в плотную обтягивающую ткань. Устремляются к коленям вдоль грубого шва, останавливаются и сталкиваются с новой волной мягкого холодка. Перекатываются, почти исчезают, и по внутренне стороне бёдер тянутся строем к моему паху. На лбу тут же выступают мелкие капельки тёплого пота, и эластичная ткань шортов сильно натягивается. С каждой секундой всё чётче ощущается биение учащённого пульса в переплетении вен, а ещё недавно безвольная плоть начинает наливаться таким живительным соком, всё сильнее натягивая чёрную ткань. Поднимающаяся головка скользит по мягкой ткани и упирается в молнию джинсов. Откидываюсь назад, ещё сильнее вжимаясь спиной в мягкий диван, и широко развожу ноги, слегка приподняв таз. Такое неожиданное и коварное препятствие исчезает, и член наконец поднимается. Сажусь поудобнее, не выпуская тебя из виду, беру прохладный хрустальный бокал за тонкую блестящую ножку, подношу к пересохшим губам. В тяжёлом воздухе, смешанном с мятным дыханием, сладковатым привкусом травки, чуть горьковатого пота и нежности, проносится едва заметный запах французского винограда. Аромат, полный солнца, чуть прелой осенней травы, пыльцы и сладкого мёда, пока едва заметен. Опускаю кончик носа в бокал, и он становится сильнее. Теперь я чувствую в нём не нежность, а силу. Уверенность и твёрдость, даже некую жёсткость и лёгкую грубость. Аромат влажной земли, предутренней росы, солёного морского воздуха, и старого дуба. Делаю небольшой глоток и чуть задерживаю вино во рту, словно согревая. Язык мгновенно охватывает жар, сменяющий резкий холод, и чуть вязкая жидкость по каплям скользит по зубам, дёснам, принося с собой долгожданную пьянящую сладость. Выдохнув, глотаю согретое своим теплом вино, сквозь сжатые зубы втягиваю воздух, и чувствую, как вслед за исчезающей лёгкой горечью ромашки приходит мыльная вязкость прополиса и сладковатая горчинка гречихи. Нотки мяты чуть покалывают язык, а рубиновая сладость на мгновение застилает полумрак своим ярким горячим светом.
Этот мир не для нас. В нём нет места любви. Там, где слова значат больше, чем чувства, не остаётся людей. Там, где душа навсегда заперта в тесном теле, невозможно жить. Этот мир слишком глуп. Он столь традиционен и горяч, непродуман и неприветлив, что иногда единственным желанием становится разрушить его. Вырвать одну важную фразу из контекста, выхватить из фундамента один камень, и этот мир рухнет, рассыплется сплошным слоем мусора и пыли. А после того, как пыль осядет, и станет можно дышать, над ним навсегда раскинется ледяная пустота. В нём ничего нет. Есть только мы.
Чуть повертев бокал в руке, ставлю его на лакированный стол. По светлой древесине тут же начинают скитаться мелкие цветные брызги и капли света. Красный, синий, жёлтый, белый... Кусочки разломленного света просто безумствуют на плоском холоде стола, и ничуть его не согревают. Здесь - свет. Там?
Высокие, декорированные стены. То тут, то там свисают чуть ржавые цепи, вспыхивают огоньки... Между столиков снуют официантки, грациозно пробираясь сквозь танцующую толпу. Неровный потолок скрыт темнотой, из которой вниз то и дело устремляются яркие разноцветные вспышки. Кладу ногу на ногу, и тут же возбуждённая головка упирается в плотный шов. Холод металла почти царапает её, почти причиняет боль... Нахожу тебя в толпе, делаю глубокий вдох и встаю с дивана. Чуть стягиваю вниз джинсы, открывая чёрную резинку трусов, и иду к тебе.
Ты танцуешь, вытянув руки высоко над головой. Приподнятый острый подбородок и полуприкрытые глаза. Козырёк мятой кепки как всегда сдвинут вправо. На влажных губах след мягкой улыбки. Пушистые брови чуть сморщены от усталости и сведены. Искрящаяся в ультрафиолете белая полоска напульсника на твоей тонкой кисти подобная пятнышку звезды на рождественской ёлке. Вспышки стробоскопа рвут твои плавные движения, и каждый миг кажется, что какой-то старый аппарат жуёт киноплёнку. Широкие джинсы чуть сползли вниз, футболка задралась, и между иссиня белой и тёмно-голубой кромками видна узкая полоска твоего горячего тела. Тонкая дорожка мягких тёмных волосков обрывается под ремнём. Я подхожу близко, и улыбка на твоих губах становится чуть шире, а колечко блестит ярче. Медленно приближаюсь к тебе, чуть согнув в локте опущенную руку и почти касаясь тебя. Обхожу кругом и вглядываюсь в лицо. Сухая белизна бархатистой кожи, едва заметный мелкий пушок почти прозрачных волосков на щеках, пара тёмных точек на носу, чуть нахмуренные шёлковые брови, пара тонких морщинок на лбу, более глубокие - под глазами. Длинные светлые ресницы, ровные нежные веки, которых так люблю касаться своими губами... Встаю слева и наклоняю своё лицо к твоему. Начинаю чувствовать твоё учащённое горячее дыхание. Нежный румянец на щеках, приоткрытый рот, блестящие от прозрачной слюны и алкоголя кристально-белые зубы... От виска по твоей коже медленно скользит капелька пота, и я прижимаюсь своей щекой к твоей, чтобы и мне она досталась...
Обойдя тебя несколько раз, встаю за тобой и поворачиваюсь. Прижимаюсь, и мы танцуем с тобой спина к спине. Одни. Вдвоём. И против целого мира. Сейчас толстый лёд его дал трещину, которую лишь увеличивает жар наших тел. Я закрываю глаза, чтобы ничего не видеть, и в мелькании света за плотно сомкнутыми веками я вижу лишь твоё лицо в каждой вспышке. И твою улыбку. Мы вдвоём. Мы одни. Никому не нужны. Только друг другу. Только себе. Два мира - наш и их. И они никогда не станут одним целым. Я не хочу понимания, ты тоже. Зачем? Нам хорошо вдвоём, и мы вдвоём. Мы можем понять и понимаем друг друга, а остальное неважно. Только я и ты. Лишь мы. Одни на всём этом свете. Я улыбаюсь и знаю, что вместе со мной сейчас улыбаешься ты. Я запрокидываю голову назад и чувствую, как это делаешь ты. Спина к спине, мы танцуем. И пусть горит этот мир - он нам чужой, и мы в нём чужие. Я чуть наклоняю голову направо и шепчу тебе на ухо:
- Я люблю тебя, Том.
Ты улыбаешься. Знаешь. И я знаю.
- Я люблю тебя, Билл.
И больше ничего. Не нужно ничего. Ни нам, ни им. Нам хорошо вдвоём, и больше ничто не имеет значения. Есть только мы. Мы одни. И не больше...
Касаюсь твоей руки, пропуская свои пальцы меж твоих, и чуть сгибаю. Ты делаешь то же, и нет ничего крепче этой связи. Ты и я. И ничто не сможет разжать наши пальцы. Ничто не сможет разлучить нас с тобой. Ничто и никогда. Касаюсь ладони твоей свободной руки, мягко скользнув по ней кончиками пальцев. Ты сжимаешь свою, и мы снова вместе. Одновременно оборачиваемся и встаём лицом к лицу. Улыбаемся. Знаем.
- Том, поехали? - выдыхаю тебе в глаза.
- Хорошо, только куртку возьму, - отвечаешь ты и, выскользнув из моих рук, чуть пошатываясь, направляешься к столику. Я вздыхаю и иду к выходу. Ты догоняешь меня, кладёшь руку мне на плечо, и мы вместе выскальзываем в ночную прохладу. Сумрак и влага после дождя. Мокрые улицы, мокрый асфальт. Чистое небо над головой. Высокие громады зданий. Мы растворяемся здесь. Мы слишком малы для города, чтобы он нас заметил. Шаг вперёд, вскинутая рука, и через пару мгновений жёлтая машина останавливается напротив нас. Ты открываешь мне дверь и пропускаешь внутрь. Я почти ложусь на полированную чёрную кожу широкого сидения. Ты падаешь рядом, всё ещё пытаешься перевести дыхание. Я кладу свою руку тебе на колено, и ты чуть вздрагиваешь, но улыбаешься. Чуть сжимаю пальцы, сдавливая ткань и ногу, и твоё горячее дыхание вырывается мне в ухо. Чуть ослабив хватку, провожу рукой по твоей ноге до паха, потом обратно к колену. Ты громко глотаешь и чуть жмуришься, поводя плечами. Откидываешься на сидение и насколько возможно вытягиваешь ноги. Я кладу голову тебе на плечо, недолго вглядываюсь в твоё слегка напряжённое лицо, а потом отвожу глаза. Смотрю в пыльное окно, за которым проносится мимо нас город. Моя рука всё также продолжает скользить по твоей ноге, кончики пальцев то и дело упираются в плотный бугорок твоих джинсов. Мягкая теплота разливается между ног, чуть щекоча и кусая кожу. Влажная от капель смазки ткань трусов всё сильнее трётся о головку, заставляя чуть дрожать, а джинсы становятся безумно тесными. Ты закрыл глаза и расслабился. Ведь здесь только мы. Я пробираюсь рукой в карман твоих джинсов, касаюсь собранных гармошкой складок твоих боксеров, а ты лишь начинаешь глубже дышать. Пытаюсь их расправить, разгладить, но с каждым моим движением они скользят по твоей ноге чуть выше. Вытаскиваю руку и, просунув её между твоей спиной и сидением, обнимаю тебя. Ты наклоняешь голову к моей и почти касаешься горячими пересохшими губами моего лба. Теперь уже левая рука в твоём кармане, и каждое её движение заставляет тебя еле слышно стонать мне в лицо.
- Не надо, Билли... нас заметят... подожди... - отрывисто шепчешь ты мне, а я лишь тихо смеюсь.
За окном скользит холодный город, что-то оставляя позади и принося откуда-то что-то новое. Здания из стекла и бетона, закрывающие небо, нависают над нами, тянутся в высь огромными колоссами. Изогнутые, обшарпанные, ободранные фонари на проспекте нескончаемой вереницей отблесков несутся нам навстречу. Такой чужой нам мир. Мир, где нет нас и где нам нет места. Мир не для нас...
Просунув руку глубже, я нащупываю кончиками пальцев твою мошонку, и она тут же сжимается в небольшой упругий комочек. Я глажу её, обхватываю и пытаюсь отогреть, а другой рукой залезаю к тебе под выпущенную из джинсов футболку. Провожу пальцами по тонким выступающим рёбрам, касаюсь твердеющего соска... За окном летят нам навстречу неоновые витрины, отбрасывая свой мёртвый холодный свет на наши лица. Мы - другие, а потому мы - чужие...
- Поцелуй меня, Томми, - прошу я тебя. Ты открываешь глаза, ещё раз глотаешь и прикасаешься к моей щеке губами. Моргаешь, скользнув пушком своих ресниц по моему лбу.
Я вынимаю руку из твоего кармана, и ты непонимающе смотришь на меня. Я разворачиваюсь к тебе, придвигаюсь ближе и впиваюсь губами в твои. Руки обхватывают твою тонкую шею, проторяя дорожку между твоих плотно сплетённых в дреды волос. Твои пальцы несмело скользят по моему животу, выбираются из-под футболки и касаются пылающих щёк. Сухой язык вторгается в мой рот, скользит по нёбу, принося с собой вкус тебя... Мои руки пытаются расстегнуть пряжку твоего ремня, но ты обхватываешь их и прижимаешь к своей груди. Отстраняешься и смотришь на меня. Я чуть обиженно поджимаю губы, смотрю в твои глаза, а ты - в мои... Опускаю взгляд вниз, громко вздыхаю и прижимаюсь щекой к твоей щеке, чуть трусь о неё и чувствую её бархат. И твою любовь. Опускаю голову, кладу её тебе на плечо, пытаясь зарыться в него, пытаясь спрятаться от всего мира. И вижу в зеркале полные страха глаза таксиста, смотрящего на нас. Мне уже всё равно. Его мир не для нас.
Ты кладёшь свою вспотевшую ладонь на мои волосы, которые тут же начинают слипаться от лака. Скользишь по ним, разбираешь на тонкие пряди, вновь и вновь целуешь - в сухой лоб, в щёки, в губы... Забираешься под футболку, гладишь по животу, по груди, по рёбрам, опускаешься ниже, просовываешь пальцы под ремень, оттягиваешь резинку моих трусов, касаешься влажного кончика головки... Я резко выдыхаю тебе в шею, чуть прикусываю её и утыкаюсь носом в твоё плечо...
Машина резко останавливается у нашей гостиницы. Глаза водителя не выражают ничего. Он уже понял. Этот мир не для нас. Ты распахиваешь дверь, берёшь меня за руку и вытягиваешь из машины, бросив на заднее сидение мятую бумажку. Я захлопываю дверь, пытаюсь пнуть её, но машина, взвизгнув тормозами, срывается с места, и скрывается за углом. По моим щекам отчего-то текут слёзы. Кончиками пальцев ты поднимешь мой подбородок, смотришь в глаза, слизываешь и сцеловываешь тонкие ручейки слёз с моего лица. Снимаешь свою куртку и набрасываешь её мне на плечи, обнимаешь и ведёшь внутрь.
Не отпуская меня, хватаешь ключи со стола портье и тянешь к лифту. Нажимаешь кнопку вызова, втягиваешь в кабину, прислоняешь к стене и целуешь. Страстно, нежно и любя. Целуешь... Сначала кончиком языка облизываешь мои губы, касаешься уголков глаз, в которых стоят слёзы. Проводишь им по лбу, спускаешься к кончику носа. На мгновение отстраняешься и, чуть прикусив, ласкаешь языком моё ухо. Прижимаешь меня к себе, сжимаешь мои ладони, пропустив свои пальцы сквозь мои. Кончиком носа медленно проводишь за ухом, спускаешься к шее. Вновь высовываешь кончик языка и проводишь им под воротником по коже, касаешься ключицы. Прикасаешься губами к моим губам, медленно просовываешь язык между моих зубов, ласкаешь моё нёбо, гладишь руками по щекам...
Двери лифта распахиваются, и ты ведёшь меня в номер. Открыв дверь, пропускаешь меня внутрь, закрываешь замок, подхватываешь на руки и несёшь на кровать. Устраиваешься рядом, положив свою руку мне на бедро и чуть поглаживая через плотную джинсовую ткань. Вглядываешься в моё лицо, я молча киваю. Ты садишься на колени, стягиваешь с меня футболку. Проводишь тёплыми пальцами по груди, наклоняешься надо мной и покрываешь мой торс поцелуями, отчего кожа начинает гореть. Скользишь ладонями от шеи к ремню, чуть приподнимаешь пряжку, надавливаешь на неё. Проводишь языком по едва заметной дорожке волос, хватаешь зубами уголок джинсов и расстёгиваешь их. Прикусив застёжку молнии, тянешь её вниз, выпуская мой член на свободу. Спрыгиваешь с кровати, стягиваешь джинсы, оставив меня в одних шортах. Вновь забираешься на кровать, чуть медлишь, словно изучая, а потом проводишь руками по моим бёдрам от коленей вверх, запускаешь пальцы под плотную ткань, нежно, но сильно массируешь мою мошонку, отчего я запрокидываю голову назад. Обхватываешь резинку трусов и медленно тянешь их вниз. Чёрная ткань скользит по головке, отчего я, задыхаясь, оставляю на ней тонкую блестящую дорожку смазки.
Бросаешь трусы в кучу прочей одежды и раздеваешься сам. Ложишься на меня, чуть покачиваясь и юля. Я развожу колени в стороны и обхватываю тебя бедрами. Ты впиваешься губами в мою шею, чуть кусаешь мочку уха, касаешься языком моих век. Слышу, как открываешь тумбочку и достаёшь оттуда какой-то ночной крем. Медленно поднимаешься с меня, садишься на колени, уведя правую руку себе за спину. Слышу только твои стоны и хриплое частое дыхание. Потом внезапно твоя левая рука, намазанная чем-то холодным и скользким, оказывается на моём члене, мягко массируя и сжимая его. Ты вновь наклоняешься над моим лицом, прикасаешься губами к моим губам. Я чуть прикусываю твоё прохладное сладковатое колечко, не давая тебе сразу освободиться от наших ласк. Ты чуть заметно улыбаешься и ускользаешь.
Что-то тёплое и мягкое обволакивает член, даря неописуемое наслаждение и сладость. С каждой секундой - всё больше тепла и страсти. Всё больше надежды и больше любви. Я прогнулся в спине навстречу тебе, и ты громко застонал. Чуть подавшись вперёд, а положил свои ладони на твои бёдра и заскользил по ним, всё ближе и ближе подбираясь к твоей возбуждённой плоти. Ты запрокинул голову и начал двигаться на мне - сначала медленно и аккуратно, потом чуть быстрее. Моя рука легла на твой член, другая обхватила мошонку. Ты приглушённо взвыл и остановился, переводя дыхание. Наши полуприкрытые глаза на мгновение встретились, и мы чуть заметно улыбнулись друг другу. Я начал медленно двигать тазом, глубже проталкиваясь в тебя. Ты ответил, подхватил мой ритм, и спустя пару мгновений мы оба дышали в одном темпе. Ты то и дело выгибался, склонялся ко мне, лаская рукой мою грудь. Я не отпускал твой член, всё увеличивая темп и силу движений. Дарил тебе ту же радость и ту же любовь, что и ты дарил мне...
Этот мир не для нас. Сыплющиеся с неба звёзды, затмевающие своим прощальным светом всё вокруг. Цветные пятна, пляшущие перед закрытыми глазами. Рваное, почти звериное дыхание, всхлипы, громкие протяжные стоны и одновременный хриплый выкрик наших имён в момент оргазма. Этот мир никогда не поймёт нас. Хотя нужно ли нам его понимание? Так ли нам важно, что он про нас думает? Так ли нужно нам это знать? Ведь мы - всего лишь гости, пришедшие на него посмотреть. И мы всё равно вернёмся домой...
- Томми...
- Да, малыш?
- Мне холодно... Ты медленно прижимаешь меня к себе, гладишь пальцами за ухом, что-то шепчешь, целуешь мою шею... За запотевшим окном - рубиновый свет зари, играющий яркими отблесками на стенах. Такой же нежный, как вино в оставленном наполовину полном бокале. Такой же мягкий, тёплый и родной, как ты. Такой чуть хрупкий, прохладный, но знакомый. Близкий и согревающий, даже когда не находится рядом. Счастливый и радостный, даже когда грустно. Один такой. Только один. Неповторимый. Даже в чуждом нам обоим мире. Он есть. И есть мы. Остальное - неважно...