-JeSy- все записи автора о возрасте
я чувствую себя очень хорошо. я не хотел бы, чтобы мне опять было 21, это точно. скорее, хотел бы быть тридцатилетним, чем сорокалетним, но счастлив быть и сорокалетним.

о работе
недавно я встретил Дэвида Боуи, и стал его помощником. было интересно наблюдать некоторые моменты в процессе записи его альбома. он формирует настроение альбома, что-то вырезает и смешивает и потом его работа над альбомом заканчивается. я хочу работать таким же образом.

о женщинах
меня вырастили мать и двое сестер, хотя, они старше меня и вышли замуж очень рано. так что в принципе меня растили как единственного ребенка и меня очень любили. а в барах сидели мужчины, болтающие полную чушь, а женщины сидели дома и в их разговорах был настоящий здравый смысл. в общем, я обнаружил, что женщины духовно, эмоционально, а часто и физически сильнее мужчин.

о желаниях
если бы кто-то исполнил мое желание, или в другой жизни, я хотел бы быть Джоном Ленноном. я был поглощен этой музыкой, она была в моей голове, в моем воображении, в моих фантазиях, больше чем у большинства людей.

о формировании личности
в те годы, когда вы только формируетесь как человек, имеется целая связка всего отрицательного, негативного что формирует тот багаж, который вы несете с собой в дальнейшей жизни. вы становитесь взрослым живя в определенном районе, в семье рабочего класса, когда у вас нет денег - все эти вещи давят на вас, переполняя чашу терпения приводят к недовольству, к вспышкам гнева.

о режиссерстве
быть режиссером в первый раз очень неудобно, ты не можешь сказать: "о, посмотрите мой другой фильм". ты всегда говоришь абстрактно.



о скуке
я не хочу показаться неблагодарным, так как актерская деятельность дала мне богатство и чудесную, интересную жизнь. но временами скука находит на меня. я подразумеваю под этим то, что я был актером почти 20 лет, и я чувствую, что фактически я сыграл все эмоции, которые я только мог сыграть.

о возможностях
я мог бы сыграть боксера, но на самом деле, я не был хорошим боксером. это была, всего лишь навязчивая идея в то время. о, я попробую вот это. я хочу быть боксером. я хочу быть классическим пианистом. я хочу быть футболистом. - такие желания были у меня тогда. теперь я могу быть ими всеми.

о музыке
у меня была гитара, когда мне было 6 или 7 лет, пластмассовая гитара, с изображением лиц участников группы Битлз. фактически заниматься музыкой, мне захотелось несколько позже. я нашел одну из записей Liberace где-то на чердаке, они играли классику. у меня были навязчивые идеи играть и сочинять классическую музыку, я хотел быть композитором, таким как Шопен, хотел играть на фортепьяно.

о самоконтроле
мой сын Элфай не любит громкий шум. он почти его боится. услышав сирену он начинает кричать, дело доходит до истерики. я взял его в магазин по продаже барабанов, и вдруг он начал играть на барабане. когда он играл на барабане, издавая шум, то был спокоен. это относительно самоконтроля и преодоления каких-либо трудностей в жизни.

о разноплановости
я всегда читал про себя такое: дикарь или гений, изменчивый, сердитый, сумасшедший, безумный Олдман. люди соотносят меня с персонажами, которых я играю. я легко могу играть любые роли. я могу быть и таким и другим, я могу быть разным, и это не доставляет мне трудностей.

о допинге
я знаю не много людей, на жизнь которых разными способами не влияют разные "измы" - алкоголь, наркотики и другие вещи, на которые мы закрываем глаза.

И то, что навыдергивала я лично. Из интервью
мне как-то не хочется, чтобы получилось так, что я снял фильм, а какой-нибудь придурок пришел, присвоил себе мою славу, захапал мои деньги и сказал: Спасибо.

я сказал, что удивляюсь, почему некоторых людей в голливудском кинобизнесе просто не отстреливают

По первоначальному сценарию было не совсем понятно, на чьей стороне мой персонаж, но потом они начали включать злобную музыку каждый раз, когда я появлялся на экране. А это оказывает на зрителя пагубное влияние.

Мне нужно пить, потому что именно это приводит меня на тот край, дает ту вспышку, все это - такое вот противоречие. Это говорит не артист, это говорит алкоголик. Это говорит пьянство.

Я работал по субботам в магазине под названием "British Home Stores", и я продавал спортивное снаряжение

Я пока еще не видел "Ночей буги".


Прошлым летом вы сыграл террориста в "Самолете президента".
(низким голосом) Дааааа.

Мой сын Элфи не любит громкий шум. Он почти его боится. Услышав сирену он начинает кричать, дело доходит до истерики. Я взял его в магазин по продаже барабанов, и вдруг он начал играть на барабане. Когда он играл на барабане, издавая шум, то был спокоен. Это относительно самоконтроля и преодоления каких-либо трудностей в жизни.

Я всегда читал про себя такое: дикарь или гений, изменчивый, сердитый, сумасшедший, безумный Олдман.

По возможности, я хотел бы поработать с Джимом Керри, было бы забавно.

К сожалению, большинство героев которых я играл можно посадить в тюрьму

Когда вы смотрите "Дракулу", вы видите, как я могу играть комедию

Да, теперь я единственный человек, который может успокоить моего плачущего сына. Его зовут ЭлфИ. Только моя жена находит это имя приятным. Я хотел дать ему имя Альберт - сейчас это королевское имя, в пятидесятых же это имя было весьма распространено в среде рабочего класса.

Среди ваших ролей, у вас было незабываемое исполнение роли в "Состоянии исступления", которое можно назвать самым безумным из всех.
Единственную находку для этой роли я сделал, проводя время в ирландских барах

- Фил Джоану описывал мне длинный, влажный вечер - когда вы впервые встретились с Шоном Пеном, и эта встреча достигла кульминационного момента, когда вы начали петь "Like a Virgin", танцуя и держа руки вокруг его головы.
- Это был мой шанс, я думаю. Я прилетел, он встретил меня около полудня. Мы провели весь день вместе и встретились с Де Ниро, Барышниковым и Филом в одном месте. Дикая связка. Все ради искусства. Я принес в жертву свою печень. Мы весело провели время.

Я думаю, что я хорошо исполнил роль в "Состоянии исступления", и это правильный фильм, и хорошая игра актеров. И вы рискуете, делая это.

Да, я хочу сказать, что у меня есть дети и я хочу видеть как они растут и наслаждаются жизнью. Я надеюсь, что мир не взорвется, пока мы живем. Мне хочется надеяться, что наша планета - безопасное место, и я должен хранить эту мысль в сердце.

Я думаю, героин - это наркотик одиночества.

Я был слишком занят, чтобы воспринимать фильм, как слабительное для души

Что-то биографическое есть всегда, пишу ли я сценарий, снимаю ли я этот фильм, играю ли я Дракулу.

временами скука находит на меня. Я подразумеваю под этим то, что я был актером почти 20 лет, и я чувствую, что фактически я сыграл все эмоции, которые я только мог сыграть.

Мне никогда не нравилась идея впихивания внутрь себя каких-нибудь химикатов, чего-то, что может биологически изменить мои хреновы гены.

Мне кажется, существует некое классовое разногласие, - говорит он, - и где-то оно играет очень важную роль. Такое впечатление, что люди, вроде Ральфа Файнеса, могут зарабатывать деньги и иметь отличную карьеру только потому, что они разговаривают как богачи, правда?

Это мои эмоции, потому что я не знаю, каково это - быть бессмертным и жить 300 лет. Мне не с чем сравнить…

Я имею в виду, мне уже немного надоело играть злодеев. Это может быть весело, это приносит деньги, думаю, у меня даже есть склонность играть их. Но они просто меня утомили

Кто-то однажды описал алкоголика, как эгоманьяка с заниженным чувством собственного достоинства. Идеальное определение.

Минуту спустя, Олдман - человек и Олдман - актер сходятся воедино. С независимым выражением в глазах Олдман кивает на дверь. "А вот за этой дверью - мой шлем и мой автомат Калашникова, - говорит он тихо и доверительно, - мы собираемся захватить поезд…".

Когда поезд "Евростар" плавно отъезжает от станции Ватерлоо по направлению в Париж, Гэри Олдман заказывает минеральную воду, откидывается на спинку кресла и закуривает сигарету "Marlboro Light". Машинист по радио отчеканивает по радио обычную приветственную речь и детали путешествия. Олдман тяжело вздыхает и, когда заканчивается объявление, начинает говорить. Но его перебивает французский перевод речи машиниста. Когда все, наконец, замолкают, он говорит: "Слава богу, они не говорят по-немецки. А то бы нам пришлось торчать здесь весь вечер".

У меня были навязчивые идеи играть и сочинять классическую музыку, я хотел быть композитором, таким как Шопен, хотел играть на фортепьяно.