Рассказ… притча…метафора… Мечты…


Сидит ложечка на подоконнике. Сидит и мечтает. Маленькая серебряная ложечка. Одна. В полумраке. Утром.
Ложечка еще очень молода…она еще только слышала, что бывает на свете чай, кофе и тортики…
Она сидела и мечтала, что всё у неё еще впереди… что и ей доведется попробовать тот самый чай с жасмином, о котором она так много слышала извне, лежа в темноте, еще не родившего её нутра.
Она много чего слышала, лежа там. Она не знала кто это все говорил, кому и зачем…
А может быть это говорили ей? А может это говорила такая же серебряная ложечка как и она? А может она сумеет разыскать её и расспросить обо всем: о жасминовом чае, о натуральном ароматном крепком кофе, о тортах, о пирожных и о загадочном слове «пломбир», произнесенном однажды на французский манер кем-то очень далеким, еле слышным и очень счастливым…
И она мечтала... Сидела и мечтала… как она встанет, перевернется и погрузится в сладкое липкое счастье. И будет кружиться-кружиться в вечном экстазе важности, нужности и незаменимости её, серебряной ложечки, в великом и прекрасном действе, которое никогда не свершилось бы, не будь её, такой великолепной в своей решимости и такой решительной в своем великолепии, в действе под загадочным и манящем названием «Приготовление чая»…
Так она и заснула, лежа на подоконнике с этими терпкими и сладостными мечтаниями…
И снился ей сон…
Длинный как вечность…
Сон о прохладе холодного чая со льдом, сон о страстных объятиях обжигающей лавы горячего чая с бергамотом, сон о дурманящем аромате жасминового чая, сон о том как она одна единственная и незаменимая делает то , что никто больше сделать не может, то что другим не доступно, кроме неё, серебряной ложечки…
Проснувшись, она не сразу поняла что делают руки сжимающие её ножку… руки подняли её… Понесли..
«Наконец-то!» - подумала ложечка.
«Сейчас всё свершиться!» - возликовала она.
«ЧАЙ!» - эхом отдалась в голове мысль о близости исполнения заветной мечты.
А руки все несли и несли её, а аромат чая всё не приходил и не приходил. Она уже начала хотеть вырваться из рук, несущих её, и побежать самой вперед своему счастью, но она не могла…Она была всего лишь ложечкой, простой серебряной ложечкой.
А руки все несли и несли её.
И вдруг стало очень страшно! Страшно и темно! Очень темно! «Нет! – подумала она – это не чай! Чай не может быть НАСТОЛЬКО темным и сухим! Слишком сухим! Холодным, рыхлым и абсолютно без запаха! Нет!»
И пальцы снова сжали её и надавили! Ложечка погрузилась в темноту черно и рыхлой субстанции.
Наконец руки перестали её сжимать и отпустили. Она ничего не видела, но знала, что они ушли… Через какое-то время к её ужасу руки вернулись и очень властно с непоколебимой решительностью обвязали вокруг неё что-то длинное, узкое и тряпочное… Затянули…Узел!
Ложечке стало по-настоящему жутко и невыносимо обидно от безысходности её абсолютно непонятного положения.
Перед тем как навсегда потерять сознание ложечка не успела осознать, что никогда не будет ни прохлады, ни обжигающих волн, ни сладкого аромата…ничего больше не будет! Она успела только почувствовать невыносимо острое прикосновение огромных толстых шипов и ощущение кого-то очень упругого и холодного под их слоем…
Пыхтя и покачиваясь, самозабвенно навалившись на неё так, как будто это была простая алюминиевая палка, кактус обнял её и крикнул вдаль:
- Принесите мне чаю! Того самого… с жасмином…