isilme все записи автора Проснувшись однажды утром и сощурив глаз на слепящее солнце за оконным стеклом лоджии, Джин вдруг поняла, что умрет. Не сегодня, так завтра, несмотря на это солнце, яркое небо и смятое одеяло, валяющееся на кафельном полу шахматной расцветки. С этой неожиданной мыслью она выпуталась из простыней, поднялась с кровати, поправила бретельку на маечке, взъерошила короткие волосы и отправилась на кухню делиться этой ошеломляющей новостью. Как ни странно, но ей совсем не было страшно и плохо, даже наоборот появилась какая-то интрига.
На кухне никого не оказалось, как и во всей квартире, что было довольно странно, потому что обычно утром она находила спящими по всем углам самых разных людей, в число которых входили как закадычные друзья, так и вовсе впервые увиденные ей незнакомцы.

Эта ее квартира вообще представляла собой три комнаты почти совсем без мебели, заваленные окурками, вдоль стен выстроились аккуратные пирамиды бутылок, которые, казалось бы, давно должны были быть разрушенными, но держались намертво, спаянные очередным постояльцем-архитектором. На белых плитках каменного пола красовались записи вроде «мы здесь были» и «я люблю шоколад», на черных обычно мелом играли в крестики-нолики, поэтому они тоже уже были почти белыми, стены, выкрашенные когда-то в бежевый, теперь были увешаны от пола до потолка различными постерами, фотографиями, рекламными плакатами. В спальне же лежал большой матрац в ворохе одеял и простыней, это и была легендарная кровать железной леди, куда не допускались даже самые близкие знакомые, она тщательно оберегалась от посягательств завсегдатаев, поэтому оставалась чистой даже в самые бешеные времена.
Разве что еще ванная была такой же сокровенной. На двери ванной комнаты висел замок, ключ от которого она носила на шее, на золотой цепочке.
На кухне не было ничего, точнее там был ящик с одноразовой посудой и тумбочка, на которой возвышался тостер и банка с кофе, пачка сигарет всегда хранилась в нижнем ящике вместе с парой десятидолларовых купюр. Чайник был, но найти его стоило большого труда, поэтому кофе заливался горячей водой из-под крана.
А в остальном еще одной особенностью этой квартиры было то обстоятельство, что ключи от нее были у половины города и каждый мог придти сюда с друзьями, подругой или вообще один. Почему так вышло, даже хозяйка квартиры до конца не понимала, но это ее и волновало не очень.
А вот сейчас не было совсем никого, даже деньги лежали на своем месте в ящике.
Она, усевшись на подушку, валявшуюся на полу, поджала ноги под себя и задумчиво закурила, но, не докурив сигарету, потушила ее об кафель и засунула за ухо.
- Странно все это, вот я просыпаюсь, а тут никого нет. И все это в тот момент, когда я, можно сказать, прощаюсь с жизнью, в последний раз, может, тут сижу.
Она взъерошила волосы, уголок ее небольшого рта искривился в недовольном выражении.
- Ну же, Джин, представь, что рядом с тобой сидит Лис, положив руку на плечо, как она всегда делает, и говорит тебе добрые слова прямо в ухо, а тебе щекотно и ты вжимаешь голову в плечи и все время глупо хихикаешь. Ну же, представь… Тьфу, к черту этот бред! Вот привыкла разговаривать в слух, потому что кто-то все время рядом есть, а теперь вот сама с собой разговариваю.
Она вскочила на ноги, босиком пробежала в спальню, где стоял так называемый гардероб. Это было две стойки, между которыми была натянута проволока с висящими на ней вешалками.
Девушка, не задумываясь, натянула короткое платье, которое одевала всегда, когда шла куда-то в люди. Мысль о скорой смерти все еще щекотала ее сознание.
Платье придавало ей немного детский вид, особенно обнажая ее бледные ноги в синяках, обутые в какие-нибудь гриндерсы или чьи-то забытые балетки.
Потом она вышла из дома, тщательно заперев дверь.
Солнце ярко светило, наполняя мир красками, даже люди теперь казались ей еще более интересными, особенными. Она всегда изучала людей, но никогда не знакомилась с ними. Но в этот день что-то изменилось, она все время думала об одном.
«Интересно, а как я умру? Меня собьет машина? Или я отравлюсь никотином и наркотой? Какой-нибудь пьяный придурок разобьет об меня бутылку? Мой дом взорвется? Сердечный приступ? Или все же я споткнусь об чей-то кейс, а там будут бриллианты, а рядом возникнет гангстер и выстрелит в меня и я… Как же это?»- так она думала, бодро шагая по тротуару, встречаясь взглядами с прохожими, среди которых, как назло не попадалось ни одного знакомого.
Она шла к фонтану, который находился в одном из ее любимых скверов в городе, где она и Лис нередко сидели и пили банановый сок прямо из пакета или брызгались, зачерпывая пригоршнями холодную грязную воду.
Теперь Лис уже не брызгается, не покупает банановый сок на кучку собранных со всех знакомых пенсов. За эти годы многое изменилось: даже в квартире с шахматным полом она бывает раз в месяц, лишь чтобы привезти туда ящик с едой и оставить денег в нижний ящик тумбочки. Да и теперь это уже вовсе неважно, потому что завтра она уже будет мертва.
На бортике фонтана сидел мальчик, опустив голову на локти, зарывшись лицом в рукава куртки. Она остановилась, разглядывая его издали, потому что раньше никто и никогда не сидел здесь в одиночестве. Как-то так сложилось, что этот фонтан стал символом счастья двух людей. Она и правда никогда не знакомилась с людьми на улице, но в этот раз ей вдруг взбрело в голову, что завтра она уже не сможет познакомиться с этим мальчиком и спросить, почему он сидит тут один и не уходит грустить в другое место.
- Эй! Ты чего тут сидишь?
Он поднял голову, внимательно рассматривая девушку, потом покачал головой и опять вперил взгляд в свои ботинки.
Она подошла и села рядом, наклонившись чуть вперед, заглянула ему в лицо.
- Ты кто?
- Чего тебе?- не поднимая глаз спросил он.
Она задумалась, прикусив губу.
- Ну… Это место для двоих, это все знают, а ты один тут сидишь.
- Все знают? Я не знаю. Я вообще ничего не знаю уже.
Его голубые глаза казались каким-то заплаканными, но на самом деле они были такими постоянно, что бы он ни делал. В целом ей он показался симпатичным, но довольно странным из-за обиженного выражения на лице.
- Вот ты что-нибудь знаешь?
Она опять задумалась.
- Я умру скоро. А что?
Он удивленно взглянул на нее.
- Откуда ты знаешь? И ты так просто говоришь об этом?
- Просто я проснулась сегодня утром и поняла, что это последний день моей жизни.
Он покачал головой.
- Не говори глупости. Это не смешно. Ты глупая странная девчонка.
Она обиделась и, встав, бросила:
- А ты глупый, зазнавшийся мальчишка. Ухожи отсюда, это не для тебя фонтан, не для тебя, слышишь?
Он улыбнулся, обнажив зубы с щербинкой.
- Какая же ты все-таки глупая. У тебя сигарета за ухом.
Она мгновенно выхватила недокуренную сигарету и сунула в рот.
- Зажигалка есть?
- Нет.
- Черт!- выругалась она.- Никакой пользы от тебя. Ты вообще кто, кстати?
- Ли Грен. А ты?
- Джин,- она с досадой бросила сигарету в фонтан.
Он тоже встал, оказавшись выше ее на целую голову.
- Я так и думал почему-то. Ты кстати не знаешь человека, у которого можно остановиться на пару дней? А то я тут поссорился кое с кем.
Она вдруг неожиданно рассмеялась.
- Эй! Что я такого смешного сказал?
- Ты точно меня не знаешь?
- Нет. С чего ты взяла?- он удивленно смотрел на нее широко распахнутыми глазами.
- Ты мог бы остановиться у меня, но я больше не живу там.
- Почему?
- Я умру сегодня, ты забыл?
Он потер висок, потом, просияв, заявил.
- А если у тебя вдруг появится личное счастье, которое необходимо сохранить еще на пару недель?
- Личное счастье? Что это? Я же все равно умру, какая разница?- она задумчиво кусала прядь каштановых волос.
- Ну… Я точно не знаю, но это что-то такое, что появляется вдруг и это что-то так не хочется терять.
Она нахмурилась.
- Личное счастье. У меня, пожалуй, было одно такое, но потом его украли. В моей квартире ничто долго не задерживается.
Мальчик порылся в карманах и выудил большое зеленое яблоко, жадно впил в него свои маленькие зубы, потом, чавкая, продолжил:
- Ну вот, теперь у тебя должно появиться новое. Вот как у меня появилось это яблоко. Хочешь?- он протянул ей порядком обкусанный фрукт.
- Нет. Яблоко это не счастье, тем более обкусанное. Вот если бы…
- Если бы что?- он с явным любопытством уставился на нее.
- Если бы Лис снова вернулась. Но ты ведь не знаешь, кто такая Лис, ты же сам сказал, что ничего не знаешь.
Он пожал плечами.
- Лис, ну пусть Лис. Зачем тебе старое? Старое счастье не может быть личным. Это должно быть что-то такое, чтобы о нем знала только ты и, вот пожалуй, этот фонтан.
- Ли Грен, ты меня ждал, сидя тут? Ты знал, что я приду именно сегодня именно сюда? Но я умру, так скоро, что ты не успеешь заметить.
Он выкинул огрызок.
- Умрешь- не умрешь… Нет, я не тебя ждал, я ждал другого человека, но он не пришел, он вряд ли придет еще раз. Но раз ты здесь…
- Постой, это… Ты ждал свою девушку? Ты ее любишь?
- А разве это важно? Я ждал этой встречи пару лет или больше. Я ждал своего отца, Джин, ждал когда он приедет к нам, вернется, подарит мне новый футбольный мяч или книгу про рыцарей, как он обещал, как я приеду к нему, когда вырасту, а он встретит меня с раскрытыми руками, обнимет, как раньше, мы с ним пойдем есть мороженое в парк с аттракционами.
В ее глазах стояли слезы.
- И ты все это чувствуешь? Тебе же больно.
- Нет. Мне все равно, потому что я теперь уеду обратно и больше никогда не вернусь.
Он все так же выглядел обиженным и несчастным, и ей почему-то захотелось поцеловать его в нос.
- Я хочу поцеловать тебя в нос.
- Не надо.
- Ну пожалуйста.
Он нехотя нагнулся, она мягкими губами прикоснулась к кончику его носа.
- Теперь я знаю, что у меня появилось новое личное счастье,- улыбнулась она.
- Так можно у тебя остановиться?- он выглядел немного смущенным.
- Нет. Пойдем искать новую квартиру. Личное счастье не должно жить там, где я жила раньше.
Он передернул плечами, вынул из кармана шоколадку, разломил пополам, протянул половинку ей.
- Держи. Ладно, пошли, ты только брось все эти глупости, про то, что умрешь.
И они ушли, трогательно держась за руки, жуя шоколад.

Ли Грен уехал из города на следующий день на ночной электричке, сидя у окна, поджав под себя колени и тихо плача. Каждый раз горячая слеза стекала из уголка его глаза и горячей струйкой стекала по бледной впалой щеке.
Конец.