Osa164 все записи автора ТН посвящается!
может написано не из лучших побуждений, но мне жутко понравилось!
Не принимайте близко к сердцу!

Стёб чистой воды! есть намек на слэш. когда читало, думало умру от смеха!
ограничения: особо любящим Билла и считающим его начитанным интеллигентом с высоконравственными принципами, просьба не заморачиваться и идти куда шли.
совет дружеский: включить Benny Benassi и читать.
Бета: антиТХ.

Я курил очередной косяк, задымил всю комнату. Этому меня хорошо научили в лагере для трудных подростков. Благо тряпки, которыми я заткнул промежуток между дверью и полом, а также залепленные скотчем косяки не давали этой вони добраться до чувствительных ноздрей мамы и отчима. Окна тоже были плотно закрыты, иначе приехали бы две пожарные машины, сбежалось уйма народу, и меня опять отправили в этот лагерь, куда я никак не хотел возвращаться. Там я оказался всего лишь за трудный характер, и мама надеялась, что я вернусь послушным милым мальчиком и иже с ним. В лагере меня научили трахаться, ругаться отборным матом и курить шмаль. Странные эти родители всех трудных подростков, которые отправляют своих обдолбанных детей в эти лагеря для таких как они, это позволяет им чувствовать себя дерьмовыми детьми. К тому же когда оказываешься среди своих вовсе не приходит в голову сбавлять обороты, а даже наоборот. А воспитатели давно забили на такое дебилье.
Не знаю, куда обычно девалось все то дерьмо, которое сочилось с конца импровизированной сигареты, меня это не особенно волновало, просто посидев в закрытой комнате часа два дым рассеивался и я с прищуренными глазами якобы освободившись от богатырского сна, спускался вниз что-нибудь пожрать и посмотреть ящик. Больше я ничем не занимался, во-первых, в школе каникулы.. хотя даже если бы и не так, я все равно ничего бы не делал, а сидел бы дома. Родители запрещали мне выходить из дома, чтобы я не да бог вернулся в старую компанию. Да мне плевать, я теперь перешел на качественно новый уровень, вряд ли я получал бы сейчас такое же удовольствие от оров доведенной училки или просмотра отечественной порнушки. Общаться мне приходилось только с братом, хотя этот придурок был не во многом лучше меня, в школу почти не ходил, курил в туалете, трахался с девицами, которые каждый вечер залезали к нему бог знает как на второй этаж через окно. Я удивлялся: каждый день новая, он, наверное, попортил весь наш квартал. Однако как сам он утверждал, любил только одну, но то ли она была из приличной семьи, то ли из принципа ему не давала. Как бы там ни было он любя поставил на тумбочку около своей кровати, на которой развлекался с ее подругами, фотографию в рамке. Тьфу.
Итак, я сидел постоянно дома, а потребность в сексе у меня явно возросла с возрастом, да и лагерные привычки, знаете ли, давали о себе знать если не каждый день, то каждый вечер точно, когда я слышал хлопок упавшей рамы от закрытого окна в комнате брата, как щелкает задвижка замка, а так же три удара в смежную с моей комнатой стену - условный сигнал, что я должен пасти родителей где-то около часа. Я завидовал ему. Пастух я конечно не бесплатный. За это он доставал мне дурь через своих приятелей-рэпперов завсегдатаями клубов, где на танцполе во время танца из темноты появлялась рука с зажатым между указательным и средним пальцем целлофановым пакетиком, взяв который полагалось воткнуть туда же купюру заранее обговоренного достоинства. Это на случай если заметут полицаи. Да даже если не так, то мне все равно как он доставал мне это дерьмо, которое я хранил в шкафу в коробке из-под обуви. Однажды он мне сказал, что у меня совсем скоро крыша поедет от этого. Вот только не надо ля-ля, он ведь и сам не прочь забить косячок другой. Кололся я всего несколько раз, и то уже изрядно накурившись дури, я на знал как это делается, да и в этом всем слабо разбирался, помню как вспоминая какой-то фильм про торчков, а так же своего друга Альберта из лагеря, который и подкидывал мне траву, а сам предпочитал чего потяжелее, я затянул где-то выше локтя пояс от маминого халата, но так как башню мне тогда уже конкретно сорвало, то с первого раза попасть в вену - это все равно, что повторить Карл у Клары. Я расковырял всю вену так что до сих пор ношу длинные рукава, правда, еще два раза.. Обычно после забивания косячка я выглядел мягко говоря хреново: синюшные пятна под глазами, пересохшие губы, отсутствующий взгляд. Да и чего скрывать, мозги у меня работали на четверть от положенного процента, к этому еще прибавилась постоянная нервозность. Если бы я был на месте своих родителей, я бы давно все понял и отправил сам себя в психушку.
Кроме братских отношений и а-ля "дашь на дашь" нас с братом связывало еще кое что. Том был единственным человеком, с которым мне приходилось проводить почти все свое время. Мы с ним очень подходили друг другу: он почти в штанах-то никогда не ходил, а я все время проводил в своей обкуренной комнате, он втихаря покуривал мое дерьмо, а я дрочил в туалете. Как-то я в шутку предложил ему вместе накуриться и перепехнуться. Он оценил мою шутку и быстро ее забыл. У меня дело обстояло сложнее, перспектива дрочить в клозете до смерти родителей, когда я смогу наконец выйти и удовлетворить годами копившуюся потребность меня явно не устраивала. Теперь идея потрахаться с братом стала для меня навязчивой, у меня, наверное, мозги окончательно улетучились вместе с дымом и скоро выпадут глаза, так как им больше не за что держаться.. господи, мои глаза!
Я понимаю, что мой брат, привыкший вытворять бог знает что с телками из параллельного класса, вряд ли позволил мне.. пришлось бы ему дать. Мне кажется на все плевать, после трехмесячного воздержания я согласен лечь даже под самосвал, если он обеспечит мне полноценный секс. Но Том никак не хотел мне помогать. Может я не сильно настойчиво предлагал?
Вечер. Два за раз - не абсолютный рекорд, но что бы ничего не соображать мне хватило, еще я зачем-то вытащил из родительской спальни початую бутылку коньяка и пачку мальборо, меня и без того штормило дай боже. Сидя со всклоченными черными волосами, в одних черных плавках с белой надписью PUSSY, на кровати в своей комнате, скрестив ноги в позе йога, держа в правой руке большим и средним пальцами сигарету, периодически поворачивая голову чуть в левую сторону, поднимая подбородок, выпускаю дым, выпячивая нижнюю губу. В левой руке держу какую-то электронную игралку, которую мне откуда-то притащил брат, чтобы я меньше курил и развивал опорно-двигательный аппарат (он за идиота меня держит?) играю большим пальцем в пять кнопок, ни в одну не попадая, все действо сопровождалось высотным матом. Играл уже минут пятнадцать, после внеочередного стряхивания пепла на пол, снова взглянув на экран, понял, что долблю по кнопкам выключенной микросхемы. Громко выматерившись затушил сигарету, от которой остался только фильтр и горстка пепла в качестве тлевшего нароста, о монитор. Еще раз выругавшись швырнул корпус в окно, разбив стекло, он полетел со второго этажа. "Блядская игра", - подумал я. "Кретин", - подумала микросхема. Я знаю язык микросхем! С криком "я убийца, я только что убил компьютер!" я рванул как был в трусах к двери, ногой откидывая свои шмотки, лежащие на полу, и отдирая скотч. Боже, как я найду такую маленькую коробочку на темном дворе? Однако меня больше волновала мысль о том, сколько дадут ученые за человека, читающего мысли микросхемы, и сколько на эти деньги можно купить килограммов травы, и как.. меня сзади кто-то схватил, и потащил в обратную сторону, я понял, что это брат, так как тащили меня явно в братову комнату, не сейчас, Томми, мне нужно бежать. "Отпусти, козел!", - кричу я, брыкаясь руками и ногами. Вдруг он швырнул меня к стене и двинул хорошенько по роже, кажется два раза, и, высунув голову из комнаты огляделся и закрыл дверь. Я тем временем лежал на полу, согнув колени, закрыв рот ладонями, громко и неестественно всхлипывая при этом каждый раз дергался, и мне в такт бренчала какая-то железка на моей руке. Я вроде плачу, потом смеюсь, потом снова плачу и опять смеюсь. "Ты не понимаешь, что ты натворил, ты не понимаешь.. нам всем конец.. нас всех убьют", - говорю я не своим голосом, срываясь на плачь. "Да..", - почесал он репу. "Опять шмальнулся втихаря", - усмехнулся, потом наклонился ко мне посмотрел на меня, я на него, и снова ударил, я схватился за лицо и опять начал судорожно дергаться. "Идиот, ты понимаешь, что не нас убьют, а тебя?", - с этими словами перекинул меня через плечо и, пройдя несколько шагов, кинул на кровать. А сам подошел к двери и закрыл ее на ключ, потом вернулся ко мне и наклонился над моим лицом. "Если ты сука хоть раз пикнешь, я тебя с крыши скину, укурок мать твою, ты понял? ты меня понял?", - звучит как угроза, после трех ударов я только мелкими кивками истерички помотал головой, закрыв рот двумя ладонями, и замер. Не спроста он так рвет зад, ему-то что с того, если бы мать увидела меня в одних трусах на заднем дворе, рыщущего в кустах с криками "Где ты? ну где же ты?"? конечно, если бы она узнала, кто был главным поставщиком зелени в мой шкаф.. Он отошел еще раз глянул на меня и отвернувшись, пошел за компьютер рубиться в свое любимое мочилово. А я так и лежал на кровати. Через полчаса начал тихо всхлипывать, от чего Том оглядывался каждые пять минут, и тихо сплевывал, каждый раз придумывая новое ругательство, с него станется. Вдруг в комнату постучали. "Том, где Билл? идите ужинать", - мама как всегда нельзя кстати. Том подскочил ко мне задрав рукав по локоть сжал ладонь в кулак и поднес к моему носу. "Он со мной, маам, ужинайте без нас", - и вопросительно посмотрел на меня, я убрал руки от губ и не своим голосом согласился. "Да..", - звучит не очень убедительно."Вот идиот!". Но маме этого хватило и вскоре за дверью послышались ее шаги. "Когда ж у тебя из башки-то вся дурь выветрится", - спросил он явно не у меня, потом резко схватил за шиворот и потащил к окну, открыл его и перекинул через подоконник не отпуская ворот футболки. Свежий воздух на меня явно подействовал, я громко вдохнул так как будто до этого находился в воде. И еще с минуту так же шумно дышал, потом вспомнил, что где-то здесь лежит труп подаренной им игры, и подумал, что надо бы похоронить ее по-божески. Я задрал коленку и попытался перекинуть ногу через подоконник, но вмешалась реакция брата, он потянул меня назад и кинул на пол, потом опустился на колени и начал лупить со всей дури по щекам. Когда он успокоился, я тихо начал нашептывать в чем собственно дело, потому что иначе, он думая, что я обдолбался как свинья, не даст мне исправить свою вину перед микросхемой, что мне казалось сейчас как нельзя очень важно. Он смотрел на меня, внимательно слушая, потом закатил глаза, понял как нужно общаться с отдельной категорией, таких как я. "Спокойно, ее уже наверняка отвезли в морг, а завтра похоронят по-человечески. Пока ты тут лежал в позе трупа, приезжала полиция и скорая..."
Я вопросительно посмотрел на него. "Что, правда?.." Для убедительности он кивнул головой. "Конечно конечно". Он снова схватил меня за шиворот и поволок к окну. Я почувствовал, как подкатывает к горлу, хотя я вроде ничего и не ел сегодня. Наверное, это кишки.. господи, я разваливаюсь на части, сначала глаза, потом внутренности. Пока я рожал такие мысли и блевал одновременно, Том крепко держал меня за ворот и, на всякий случай, руки. Вдруг у него зазвонил телефон.. кто говорит? слон? прерывисто смеюсь над своей же шуткой. Одной рукой он держит телефон, отпустив мои руки, а другой все еще крепко сжимает меня где-то в области шеи. "Да.. во сколько?.. деньги есть?.. найду.. ага.. подожди! шмары будут?...ништяк.. давай". А это значит, что сегодня ночью он идет клубиться со своими кентами, где будет просто рай для отморозков вроде его приятелей, выпивка рекой, девочки, музыка, курево. Как бы я хотел там оказаться. Как бы я хотел хоть где-нибудь оказаться. Он отрывает меня от окна и ставит на ноги, кажется стоять я уже могу. "Давай, пацан, вали в свою нору". Я медленно поплелся к выходу, я окончательно потерял счет времени, наверное, уже полночь, сейчас еще курну, чтобы ночь не скучать, к утру отпустит.
Сев на кровать попытался привести свои отсутствующие мыли в порядок, получалось откровенно говоря хреново. Заметил валяющуюся бутылку коньяка, половина содержимого которой покоилась на ковре, но бутылка не была пустой. Какое счастье, иначе бы я кинулся слизывать остатки с ковра. Курить дурь сегодня больше не буду. Не удержался. курнул еще раз.. мм.. второй. Потолок поехал куда-то влево. "Куда?..", - крикнул я ему вслед. Альберт всегда говорил, что мне нельзя злоупотреблять, башня у меня держится на честном слове. Закурил мальборо. Затяжка. Еще одна. Еще две. Вторая сигарета. Вспоминаю о Томе, он ведь сука так и не трахнул меня. Внезапная вспышка ярости и ниоткуда взявшаяся сила подняла на ноги и отнесла меня в коридор, благо родители спали, потом в комнату брата. Я почему-то думал, что опоздаю, и он уже уйдет, но он сидел в кресле прямо напротив двери и курил. Если я укуренный бегаю по дому в поисках мертвой микросхемы, это не значит, что ему можно перебираться из туалета в свою комнату. В одной руке у меня дымящаяся сигарета, в другой почти пустая бутылка спиртного, в одних черных трусах все с той же белой надписью, за резинку я спрятал пачку сигарет, чтобы курить в пути, с еще больше всклоченными волосами я стою с каменной рожей в двери его комнаты. Он поднял взгляд на меня и рассмеялся. Меня это не обрадовало, грешно смеяться над больными. Я с силой, которой у меня никогда не было, кинул в него бутылку и демонстративно стряхнул пепел на ковер. Он вытянул вперед руки и согнутую в колене правую ногу, пытаясь защититься от стекла. Но она естественно даже до него, не долетев, упала в целости на пол. "Не ходи никуда", - кинул я ему неуверенно. "Я же сказал, что не буду тебя трахать." Я ничего не понял, в моей голове, где царил лишь мрак и дым не укладывалось, как он мог так сократить разговор, сразу перейдя на его суть. Я развернулся и, закрыв дверь, медленно пошел.. пошел куда-то. Я вообще слабо чего соображал, но я точно знал, что только что был очередной раз послан. Кто-то недальновидный за долю секунды вложил в мою больную голову не только мысль о том, что я знаю, где отчим хранит свою двустволку, но и бонус - план, как можно не дать моему брату провести хорошо ночь с ее помощью и плюс еще десятком патронов. Я достал из трусов пачку сигарет, вытащив одну, зажал между губ. Отбросил пустую пачку и направился в гостиную, где намеревался добыть "огоньку". Затянувшись пару раз, я хватаясь за все устойчивое побрел к стене, на которой висела картина она же тайник, я как-то видел как отчим чистил ружье, и зачем-то мусор, находившийся в моей голове и и.о. мозга, решил это спрятать про запас. До этого в голову мне не приходила мысль, что там все запаролено. Сняв картину, я облокотился на стену и внимательно смотрел на дверь сейфа, как будто через пару минут там должны появиться символы пароля, даже подышал на него. Замок электронный.. цифры.. экран.. какой пароль я бы придумал, если бы был таким долбоебом как мой отчим? имя моей мамы? дата ее рождения? Кажется, меня осенило, дата рождения МОЕЙ мамы. Напрягаю память, долблю пальцами по кнопкам, эта дрянь начинает пищать. С криком "Сука, заткнись!" беру тяжелую статую какой-то телки с полки и ударяю по замку. Как ни странно эта штуковина сработала. Затягиваюсь, я доволен собой, и моя черепушка на что-то годится. Беру двустволку, пачку патронов, скрываю следы преступления (а ведь все-таки я не такой кретин, как говорит мой брат) и иду в комнату, сжимая в зубах почти убитую сигарету. Задумываюсь, выкидываю ее к херам собачьим. Беру новую пачку, которую какой-то идиот оставил на диване, и убираюсь с первого этажа.
Захожу к себе в комнату, затягиваюсь очередной сигаретой, по привычке складываю пачку в трусы, на этот раз вместе с зажигалкой. Сажусь на кровать, рядом складываю только что добытое. Интересно как работает эта штуковина, зарядить я допустим смогу. Заряжаю. Считаю патроны, двенадцать штук, сойдет. Встаю с кровати и подхожу к зеркалу, чешу свои лохмы, провожу рукой по лицу, что-то мне не нравится в моем виде, переодеваю футболку. Вот теперь самое оно. Тушу сигарету о зеркало, потушенная она падает на пол, беру новую. Мне кажется или я много курю? вроде немного.
Беру ружье и патроны, зажимая во рту дымящуюся сигарету, открываю тихо дверь, так же тихо закрываю, крадущимися шагами иду в комнату к Тому, не дай бог эта тварь уже смылась. Кладу патроны на пол рядом с его дверью. Тихо стучу. "Чего?". Сейчас узнаешь чего. Открываю дверь. Он все сидит в кресле прямо напротив двери, и что-то жует. Я спрятал бандуру за стеной, улыбаюсь надменной улыбкой, чуть подняв подбородок, как будто я уже выиграл, он тоже уставился на меня, тоже улыбается. Доулыбаешься, сука. "Я не буду тебя трахать." Вот заладил! Достаю ружье из-за стены и опять демонстративно стряхиваю пепел с сигареты на ковер. Делаю несколько шагов навстречу и закрываю дверь, какие метаморфозы, больше не улыбается, но и страха за свою шкуру тоже нет. Я подхожу на расстояние вытянутой ноги, затягиваюсь, приподнимаю ствол на уровень томовых глаз. "Снимай штаны". Он как будто издеваясь чешет левый глаз, смешно приоткрывая рот, а потом опять внимательно смотрит не меня. Опять кто-то недальновидный закинул мне в голову очередную бредовую идею выстрелить ему прямо промеж глаз, но вовремя сжалившись над моим братом, подменил ее на другую более гуманную. Я со всей дури неожиданно для самого себя приглаживаю ему прикладом по виску, от чего он немедленно отрубается. Я стою, шатаясь, еще с полминуты, иногда стряхивая пепел на ковер. Потом выпускаю дым через нос, опускаюсь и внимательно смотрю на его лицо, крепкий, сука, может очнуться. Хотел пощелкать перед его глазами пальцами, но они явно сговорились, ни один не шевелился, так как хотел я, тогда я плюнул на это дело похлопал в ладони, пошел забрал патроны все еще лежавшие около двери и закрыл дверь на ключ. Не бросая так и не пригодившегося мне ружья, пытался поднять брата с кресла, когда мне это удалось, сразу же развернулся в сторону кровати, сделал один шаг и упал, на край кровати, но тут же съехал с этим бревном на пол, парой движений и с помощью щепотки волшебного порошка и заклинания я затащил Тома на кровать и сев верхом, закрыв лицо ладонью облокотился на подушку в сантиметре от его лица. Уморился. Ружье крепко сжимал в другой руке. Посидев так минут пять я взглянул на часы. Второй час.
Потом я дернулся как будто хотел что-то сделать и понял, что я таки не знаю что делать. и где только носит того недальновидного чувака, который закидывал меня больными идеями в мою и без того ими полную голову когда я и сам мог напрячься, а в такой ответственный момент когда почти и ничего делать-то не нужно кинул меня, никак неожидавшего такого поворота событий. Ну не трахаться же с этим бревном! я поерзал задницей, в надежде, что отсутствие мозгов в моей черепушке объясняется вовсе не тем. что во время очередного забивания косячка они вытекли оттуда вместе с дымом, а их изначально неправильным местонахождением. Я бы еще долго занимался поиском извилин, но ситуация не позволяла. Для устранения ненужных мыслей я обычно даю себе пощечину, я спешил воспользоваться предыдущим опытом. Вдруг я увидел фотографию той самой его телки, и протянув руку поднес ее к лицу, пришлось покрутить ее прежде чем на нее упал свет с улицы, чтобы я мог разглядеть ее лицо. Фирменная, ради такой стоит переспать со всеми девчонками в школе. Я встал с тела, которого еще несколько минут назад называл братом. Подойдя к зеркалу, наконец выпустил из руки ствол, поставив его к стене. Долго смотрел на фотографию, потом на себя, снова на фотографию, снова на себя. Заметил помаду, которой Тома наградила в знак вечной любви какая-то морковка, взял ее и попытался накрасить свои сухие губы. Красил, как умел. Оказалось, не умел никак. Стер все к чертовой матери, точнее думал что стер, на самом деле размазал по роже так что упаси господь с таким встретиться. Поставил на стол, стоящий перед зеркалом рамку, и заметил, что я уже хрен знает сколько не курил, достал из трусов слегка помятую пачку и закурил. Потом пошарился по комнате брата нашел еще пару фоток с этой физиономией. Разомкнул губы брата и достал двумя пальцами жвачку. На нее и наклеил еще две картинки на стену. Взял ружье, сжимая в зубах сигарету, как бывалый охотолюб проверил на месте ли патроны, куда бы они делись твою мать? Отошел на некоторое расстояние от зеркала и зачем-то прищурил один глаз, причем правый, держа при всем этом ружье на уровне локтя. Нажал на курок, но выстрела не последовало. Я перевернул ружье и посмотрел в дуло. Бог знает, что я пытался там увидеть. Тогда разозлившись, долбанул со всей дури прикладом об пол, вот и последовал долгожданный выстрел. У меня чуть глаз не выпал от неожиданности и сопровождающего шума. Это произвело на меня неизгладимое впечатление. Я опять привел ружье в полную готовность и нажал на курок, пуля прошла прямо сквозь рамку, разметав при этом ее ошметки по все комнате. Меня передергивало от радостного возбуждения, такую радость можно испытывать.. я даже не знаю когда. Перезарядил ружье и, опять прищурив глаз, выстрелил в две картинки прилепленные на жвачку рядом. От стены штукатурка разлетается к чертям по всей комнате, ну и пылищу я развел. Потом, не бросая ружья, а лишь поставив его дулом вверх рядом с братом, крепко сжимая ладонь на железке, опять залез на него и только сейчас заметил кровь на его виске. Вдруг услышал быстрые шаги в коридоре и голос мамы, она постучала в дверь. "Том, открой!". Черт! как не вовремя, конечно шуму я наделал дай боже. Я молчу, Том тем более. Вот они уже на пару с отчимом колотят в дверь. Я опять перевожу взгляд на брата и языком провожу по его щеке. В этот самый момент по законам жанра они выламывают замок и забегают в комнату. Вид меня сидевшего верхом на Томе, пребывающего в отключке, с двустволкой в руке, в одних трусах и футболке с размазанной по роже помаде, их сказать огорчил - ничего не сказать. Отчим медленно подошел ко мне так же медленно вытягивая руку вперед. "Билли, отдай ружье". Мама, закрыв рот руками, молча смотрела на меня. Я выпрямился, не зная как мне поступить: отдать ему ружье и оказаться в психушке или взять в заложники бревно-Тома и скрыться через окно. «Билл!», - услышал я голос мамы, и моментально глянул в ее сторону, что меня и подвело. Эта стокилограммовая туша, я имею ввиду отчима, накинулась на меня, больно завернув руки за спиной, отобрала ствол, я привык нему как к родному, а немцы своих на войне не бросают, тем более я вспомнил, что они сделали с невинной электронной игрой, которую я так и не смог спасти. Мама подбежала к Тому взяла его за руку дотронулась до лица. "Тоом!", - закричал я как последняя истеричка, отчим оттащил меня от брата. "Уберите свои руки, убийцы!". Видимо не выдержав, человек сзади вдарил мне хорошенько по и без того битой роже. Подняв меня так, что я мог касаться пола только кончиком большого пальца, куда-то поволок. Мне почему-то казалось, что если я выйду за пределы этой комнаты, то никогда больше не увижу брата. "Отпусти, урод!". Как только мы оказались в моей комнате, он швырнул меня на кровать и, больно схватив за подбородок, пристально смотрел мне в глаза, я не понял, может он хочет убить меня взглядом? все-таки он видимо отыскал то, что ему было нужно, и я судорожно начал готовиться к смерти. Но на этом эта зверюга не успокоилась, схватил меня за руки и стал осматривать их где-то в области локтя. С видом Архимеда, который, наконец, вывел эту чертову формулу для вычисления объема, он вдарил мне еще раз, Что за отстой, у меня скоро череп треснет. Архимед, мать его. Я, схватившись руками за лицо, повернулся на бок. Он начал что-то искать в моей комнате, переворачивал подушки, шманал по моим шмоткам, заглядывал во все щели. Я невольно вспомнил про арсенал, находящийся у меня в шкафу, и бросил взгляд на шкаф. Отчим успел кинуть взгляд на меня .Что за дерьмо, я сам себя подставил. Он метнулся к шкафу, и ему не доставило особого труда найти оранжевую коробку. Я же в свою очередь метнулся к двери, пытаясь избежать последующего. Но он снова меня схватил, на этот раз я старался вырваться как мог, даже укусил его пару раз. Он вытащил меня в коридор и, открыв дверь узкой кладовки, затолкал меня туда. "Мразь, скотина, я тебя в тюрьму упеку!", - орал я ему, хотя он, скорее всего, меня уже не слушал. Я еще долго долбился в закрытую дверь, но когда сил уже не осталось, и на двери я почувствовал нечто мокрое и скользкое, мою кровь видимо, я сел на что-то твердое, что на проверку оказалось в состоянии держать меня в устойчивом положении длительное время. Просидев минут пять, я стал прислушиваться к тому, что происходило снаружи. Я ничего не видел, но слышал, что по коридору ходят какие-то люди и как мама шепотом что-то у них спрашивает. Я так ничего и не понял и принялся думать, как буду выбираться из этой дыры. Глаза уже давно привыкли к темноте, и я наощупь начал искать что-нибудь, что поможет мне выйти на свободу. Хорошую дурь достал мне брат, до сих пор не отпустило. Руки нашли какую-то тряпку, она пришлась как нельзя кстати, только сейчас меня начало смущать, что я уже несколько часов тусуюсь в одних трусах. Я встряхнул ее на случай если она была пыльной и повязал вокруг бедер. Пока я крутился, наводя красоту, случайно на что-то наступил. Это были какие-то ужасные резиновые высокие, видимо рыбачьи, сапоги, недолго думая, я натянул и их. Дополнила мой прикид найденная мной на самой верхней полке шляпа. Когда с этим было покончено я сел обратно на свое прежнее место, широко расставив ноги и оперевшись локтем на одно колено, ладонью подперев подбородок, второй рукой я держался за другое колено. Начал судорожно думать о смерти, которая мне в ближайший временной отрезок представлялась как нельзя ясно, ну и о прочей ерунде. Просидев минут с пятнадцать, я услышал какую-то возню за дверью, но с места не сдвинулся. Дверь медленно открылась, и я увидел мать с дрожащими губами и эту противную рожу рядом. Мать под впечатлением от увиденного закрыв лицо руками истошно заплакала. Отчим посмотрел на меня как-то не по-доброму. "Чего?", - невинно спросил я.
Тем же летом я оказался в клинике какого-то очень хорошего специалиста, а Том загремел с сотрясением в больницу, хорошо же я тогда ему прикладом! без дури сначала было жутко плохо, но потом я пробил свои каналы среди психов, которые оказались вообщем-то бывалыми ребятами и у которых я был в авторитете и, так как никому из них на воле так и не удалось пострелять из настоящей пушки, а они как выяснилось мечтали вышибить мозги паре-тройке отморозков. Врачи объяснили мне, что волшебный порошок не может придавать человеку физической силы, и что он вообще не существует, а микросхемы - неразумные существа и они не могут общаться со мной на расстоянии. Я сначала спорил, доказывал, но местные посоветовали мне со всем соглашаться, обещали, что благодаря этому я быстрее вылезу из этой дыры. Через полгода я снова оказался дома, со штампом "здоров" в личном деле. Родители уверовали в этот диагноз, и я мог ходить куда захочу, а не сидеть взаперти. Теперь я забивал косяки вместе с братом в клубе. Том меня все-таки трахнул. От произведенного эффекта мы оба были в восторге, и иногда я проделываю с ним штуки, которым меня научили психи из клиники, которые оказались весьма компетентными в этом деле. Однажды когда мы сосались на окне у меня в комнате, я случайно столкнул с подоконника лампу. И вот я, спустя два дня, вспомнив про эту лампу, иду за ней. В губах зажимаю дымящуюся сигарету, остановившись перед кустами, находившимися прямо под моим окном, движением языка перегоняю сигарету из одного угла рта в другой, стою так несколько секунд, разглядывая кусты. Потом стряхиваю пепел в строну и ногой раздвигаю кусты, лампы я не вижу. Нагибаюсь и шарю руками по земле, вдруг рука задела что-то твердое, вынимаю это из зелени. Беру в обе руки, вытираю от земли, внимательно смотрю, стряхиваю пепел с сигареты. Твою мать, это же моя безвременно почившая когда-то в прошлой жизни электронная игралка. Забыв про лампу, направляюсь к крыльцу, не выпуская ее из рук. "Тооом?! Тоом, ты меня обманул!"