Отвечает протоиерей Александр Рябков, клирик храма святого великомученика Димитрия Солунского, Санкт-Петербург:

Исповедь — это только оболочка Таинства. Внутри этого Таинства совершается покаяние, то, что христиане называют «метанойя» — изменение ума. Нельзя подходить к Исповеди психологически-обрядово, сдавая священнику свои грехи, как пустую тару: мол, хочу исповедоваться, чтобы смыть всю грязь и ощутить себя чистеньким.

Покаяние — это когда «мосты сожжены», это чувство, что назад, в грех, возврата нет.

Да, кающийся осознаёт, что слаб, что ему нечем гордиться, поэтому в своем покаянии просит у Бога поддержки. Но даже понимая свою духовную немощь, мы, тем не менее, не должны оставлять себе лазеек для отступления. Вспомним слова из притчи о блудном сыне: «мертв бе, и оживе: и изгибл бе, и обретеся». Мы возвращаемся в дом Отца — и возвращаемся навсегда, а не приходим погостить. Конечно, мы не знаем, какие испытания нам еще предстоят, где наша слабость проявится. Так будем молить Бога о помощи!

Часто мы осознаем в себе грех, но говорим, что не будем каяться, потому что не готовы порвать с этим грехом навсегда. Но если тебе бóльшую радость приносит твой грех, а не общение с Господом, значит, ты — человек неверующий. Ты можешь признавать, что Бог есть, но ведь и бесы веруют, и трепещут (Иак 2:19). Это не вера христианина. В таком случае нам нужно каяться в первую очередь в том, что для нас Христос не является ценностью. Мы можем верить в Него, но не быть верными Ему.

Покаяться — не значит ощутить себя порядочным человеком. Перед кем мы хотим ощущать себя порядочными? Перед самими собой? Перед людьми? Может, перед духовником?.. Но самыми порядочными людьми были фарисеи! Попробуем задать себе другие вопросы: хочу ли я быть с Богом, хочу ли дышать полной грудью? Хочу ли быть Ему верен?

Есть и другая опасность. Часто слышу от людей: «Церковь меня простит, но сам я себя никогда не прощу». Это в нас говорят уныние и отчаяние, замешенные на гордыне. Совесть — голос Божий, она подсказывает нам, что мы выбрали не ту дорогу. Но совесть — это не поза «никогда себе этого не прощу», поскольку совесть должна устремлять душу христианина к преображению через Покаяние.