Ильмеръ все записи автора

Label: Cold Meat Industry
Catalog#: CMI.165
Format: CD, Album
Country: Sweden
Released: 2006
Genre: Rock
Style: Acoustic, Experimental, Neofolk

Notes: Identifying with the artists of that time, CircuZ KumP and Ataraxia have written a collection of songs that could have been played at the beginning of the XXth century in the Cabaret of Heaven rather than in the Tavern of Crooks.

Reviews: With the first listening session of the Paris Spleen cd from Ataraxia together with the drama company CircuZ Kump the sonic spectacle immediately reminded me of two things: the HBO Carnivale series and the band Dresden Dolls. And indeed, this concept album deals with cabarets, circusses, fun fairs and freak shows from the early 20th century which you could find in cities such as Paris or New York. The so-called ‘cabarets macabres’ or ‘ghost cabarets’, such as you could see in a.o. the Boulevard de Clichy, really appeal to the imaginative, as it shows all the abberations we don’t (want to) confront in the reaility of every-day life. The woman with moustache, the elastic man, the deviner, could salesman or man-in-chains. The esthetics of madness, the burlesque and the extraordinary. And if you look closely you might catch a glimpse of hell. Add a decadent atomsphere, rich folk instrumentation with kettle drums and cimbals, trombones and the expected accordion. Next add a healthy dose of absinth and literary poetic pretentions in that vein from Baudelaire and you come pretty close to what you will hear on this phenomenal Paris Spleen album. Very special!

By Олег Никонов У некой кошки было девять хвостов (или девять голов, сейчас неважно), а у Франчески Николи есть два совершенно разных голоса, что тоже очень немало. Один голос - волнистый, шелковистый, текучий, словом, такой, какой и можно ожидать от группы на стыке неоклассики и медиевала. Другой – пугающий, низкий, настолько "фундаментальный", что даже непонятно, как это природа додумалась его вложить в совсем не "фундаментальную" Франческу. Обычно голоса эти находятся между собой в некой предустановленной гармонии, но должен сказать, что моих фаворитов группа успела выпустить еще в 90-е годы, а альбомы, с которых начался нынешний век ("Suenos" и "Mon Seul Desir"), меня ни чуточки не зацепили, в особенности потому, что спокойная, "волнистая" составляющая в них, кажется, брала верх. Подкрадывавшуюся мысль о застое опроверг отличный альбом "Saphir" и замечательные версии старых песен, но хотелось новизны, слома привычного восприятия.И вот явился «Парижский Сплин», альбом-отдых от самих себя, альбом-шутка, - на такой удивительный сюрприз едва ли кто мог рассчитывать.

   Вообще-то, нам предлагают войти. На обложке изображен вход в здание "Cabaret de l’Enfer", "Кабаре Ада", что на бульваре Клиши, 53 (известный снимок Эжена Атже). По ту сторону разверстого рта официанты (в костюмах чертенят) не забывают сообщить, что даже в жарком аду имеются охлажденные спиртные напитки, а публику ждет следующий номер - превращение человека в скелет и исчезновение его без остатка (оптический трюк в традиции театра "фантасмагория"). Итак, предложив слушателю свое собственное воображаемое представление на этой сцене (несвойственный ранее игровой момент), группа вытащила на свет культуру парижских "макабрических" кабаре начала XX века, ворох винтажных зарисовок Атже (французский фотограф, благодаря которому сохранился облик старинного Парижа) и отрывки из "Стихотворений в прозе" Бодлера в качестве текстов.

   Некогда Проспер Мериме объявил автором своего сочинения женщину-актрису и поместил в качестве ее портрета свое изображение в женской одежде, а ATARAXIA объявляют соавторами "Paris Spleen" компанию престранных субъектов во главе с загадочной мадам (у Бодлера - мадемуазель) Бистури, якобы реально выступавших в Париже столетие назад и ныне (через некого медиума) пожелавших сыграть "первый в мире совместный концерт живых и мертвых". (Меня обрадовал проявленный здесь вкус к литературной мистификации.) Каждый из субъектов (все они вместе со звонкими титулами перечисляются в бодром, под цирковой марш, открывающем треке "Bienvenue а l'Enfer!") снабжен красочной биографией. Вот пример: "Меня зовут Сибелиус, и я родился в Санкт-Петербурге. После обучения я приехал в Москву и стал доверенным советником Царя. Я возражал против дружбы Царицы с сомнительным индивидуумом по имени Распутин и был вынужден ночью, подобно бандиту, покинуть Святую Мать-Россию. В Париже, попав в тюрьму и получив озарение, я решил основать богоугодное Кабаре Неба, но однажды я был обманом завлечен в греховодное Кабаре Ада порочным и отвратительным существом, известным в городе под именем мадам Бистури!"

   Из музыкального ряда немного выпадает трек "Le Marchand de Nuages" - по-прежнему "средневековый", - но он объясняет, откуда выросла музыка "Paris Spleen", а именно из акустического рукоделия последних альбомов "Arcana Eco", "Odos eis Ouranon" и "Saphir", через которое пропущены всевозможные популярные жанры, нечто "до боли знакомое", - вальсы, танго, марши, цирковая музыка. Чудесная острота жизни, которую дает этот сплав, особенно заметна в двух самых ярких вещах альбома - "Tango des Astres" и "Longtemps Pierrette d'Orient". Чтобы получить больше удовольствия, нужно дать полностью поглотить себя ансамблю музыкальных линий: вот признанный возбудитель ностальгии - аккордеон, вот гитара в бисере мелизмов, вот беготня черных и белых клавиш, вот трещотки и цимбалы юмором разряжают обстановку (общая подача - довольно агрессивная). Пожалуй, слово "кабаре" (в его привычном понимании) не совсем уместно; нет здесь и ничего особенно парижского (легкомысленного или скабрезного), никакой "музыки кафе". Больше всего похоже на представление в духе театрального авангарда, на базе комической оперы. И еще: героическое настроение не покидает группу даже на постановке буффонады. "Опьяняйтесь! Опьяняйтесь!", - поет Франческа известные слова Бодлера, а кажется, что исполняет "Марсельезу" - но не во славу пролетариев, а во славу искусства, красоты, смысла, любви, напряженности и страсти. "Мон шер Туту", - поет она в другом треке всего-то о собачке, предпочитающей нечистоты изысканному парфюму (такая собачка у Бодлера сравнивается с публикой), но поет так, как-будто сейчас провозгласит свободу на баррикадах.

   Кстати о текстах и о собаках. В "макабрическом" смысле заглавное произведение Бодлера подходит лучше, но то ли группа хотела избежать хрестоматийности "Цветов Зла", то ли посчитала, что вокализировать о разлагающейся падали - для них чересчур, то ли было интересней озвучить поэтизированную прозу. С легкими изменениями, куски берутся иногда из одного прозаического "стихотворения", и тогда, например, собаки, которым посвящен второй трек "Que vont les Chiens?" ("Куда бегут собаки?"), легко отыскиваются в бодлеровском опусе под номером пятьдесят, в других случаях затейливые "ножницы" нарезают текст из разных мест, и тогда все вместе это звучит как некий коллаж с расплывчатым смыслом.

   То, что "Paris Spleen", пролетевший подобно яркой комете, резко отличен от всей остальной дискографии, заметит всякий. Но что в нем от принципиального базиса ATARAXIA? Коллектив сей мне всегда виделся музыкальным единомышленником Хорхе Луиса Борхеса - такие же увлеченные собиратели культур, как и он. Вот и "Paris Spleen" - очередное культурное путешествие. С Борхесом, - а еще больше с Питером Гринуэем, - группу сближает подход к концепции: привычка сводить к целостному универсуму разные частные истории - например, истории знаменитых садов ("Saphir"), или истории женщин (реальных и мифологических), чья смерть связана с водой ("Malediction d'Ondine"). Однако, то, что отличает их от Борхеса (больше увлекавшегося своего рода "культурной комбинаторикой") - это активное, пассионарное отношение к культурам. Те, кто знаком с типичными образами и мотивами их альбомов, знают, что три основных элемента "алхимии" группы – это Вода, Камень и Свет (Эфир), пронизывающий Воду и Камень. ("Камню", между прочим, соответствует низкая часть диапазона Франчески, "воде" - высокая, струящаяся.) "Камень" означает вещность вещей, их осмысленное пребывание в наличии, - и зримую память о всем некогда бывшем, которое тем самым не является чем-то случайным и бессмысленным; "вода" - не только всеобщая текучесть, но и восхищение этой текучестью, без которой вещи были бы лишены тайны. "Свет" - это источник "борьбы" и внутренней силы.

   Ныне культурное наследие эксплуатирует несметное множество групп, от металла до поп-исполнителей. Хотите Атлантиду? Пожалуйста. Желаете скандинавскую мифологию? И это легко. Бодлер? Париж? Да все что угодно! Но все это на потребу, и даже при личном интересе исполнителя все, что осталось "вещам", - играть не свойственную им роль в хоре сегодняшнего дня.

   ATARAXIA - совсем иное дело, у ATARAXIA "вещи" (культуры, книги, сады, судьбы) даны ради самих себя - это то, ради чего затевается вояж. Замечали ли вы особенную "серьезность", присущую группе ничуть не меньше "революционного" пафоса? Именно это - то средство, которое возвращает достоинство вещам. При всей комической окраске "Парижского Сплина" эта принципиальная сторона не исчезает - даже остроумная "легенда" о первом совместном концерте "живых и мертвых музыкантов" отражает потребность в восстановлении смысловых связей между прошлым и настоящим.
"Paris Spleen" - это восхитительное чудо, полностью обновившее представление о группе. Это идентификация с артистическим воображением; неожиданное обнаружение того, что всегда было внутренним двигателем, но было спрятано за сдержанной, "классической" формой альбомов.

Tracklisting:
1. Bienvenue A L'Enfer! (6:11)
2. Où Vont Les Chiens? (5:09)
3. N'importe Où! (5:46)
4. Mon Cher Toutou... (4:27)
5. Le Marchand De Nuages (4:15)
6. Le Saltimbanque Décrépit (5:20)
7. La Reine Des Hommes Aux Yeux Verts (4:50)
8. Tango Des-Astres (5:54)
9. Longtemps Pierrette D'Orient (4:41)
10. Oh Rhadamante (4:34)
11. Petite Chanson Lycanthrope (4:02)
12. A Votre Guise! (4:20)