СУДЬБА ВУНДЕРКИНДОВ. ЕВГЕНИЙ КИСИН И ПОЛИНА ОСЕТИНСКАЯ

Четверг, 04 Апреля 2013 г. 21:15 + в цитатник

Великий_Матюгальник все записи автора

ПРЕДИСЛОВИЕ.

Материал получился просто огромным, несмотря на многоразовые усекновения по живому. В целях лучшей усвояемости для тех, кто осмелится его асилить, текст разбит на несколько частей. Дополнительные материалы и собственно музыка поначалу были вынесены в последний раздел. Но из-за одного ласкового человека, которому я от души желаю сдохнуть пораньше, всё это будет вставлено в комментарии.

ЧАСТЬ 1. ВСТУПЛЕНИЕ.

Разбирал я недавно свою музыкальную библиотеку, вернее то, что от неё осталось. В руки попалась книга маститого музыкального критика Г.М.Цыпина «Портреты советских (хе-хе – прим. ВМ) пианистов», издание 2-е, Москва, 1990 год. В течение нескольких заседаний перелистал её, вспомнил усё былоэ. Мимо прошли люди, многих из которых давно нет на этом свете, но которые навсегда останутся для меня живыми. Ещё немного и книга легла бы на полку, а потревоженная память успокоилась, но… Последний портрет в книге – «советский пианист» Евгений Кисин, которому на момент выхода книги шёл 19-й год. И тут попался на глаза пассаж, который, что называется, зацепил.

«Вместе с ним на концертной сцене находилось некоторое время ещё одно удивительно яркое природное дарование – юная Полина Осетинская. Как и Кисин, она также была в центре внимания специалистов и широкой публики; и о ней, и о нём много говорили, в чём-то сравнивая их, проводя параллели и аналогии. Потом разговоры такого рода как-то сами собой прекратились, иссякли. Подтвердилось (в который уже раз!), что признание в профессиональных кругах требует, и со всей категоричностью, соблюдения п р а в и л х о р о ш е г о т о н а в и с к у с с т в е. Требует умения красиво, достойно, корректно держать себя на эстраде. Кисин в этом отношении был безупречен. А потому и остался вне конкуренции среди своих сверстников.

Выдержал он и ещё одно испытание, не менее трудное и ответственное. Ни разу не дал он повода упрекнуть себя в самопоказе, в чрезмерном внимании к собственной персоне, чем часто грешат юные дарования. Да ещё являющиеся любимцами широкой публики. «Когда поднимаешься по лестнице искусства, не стучи каблуками», – остроумно заметила в своё время замечательная советская актриса О.Андровская».

Два имени, волею обстоятельств и по прихоти автора поставленные рядом. Но как же по-разному сложилась их судьба.

ЧАСТЬ 2. ДЕТСТВО.

Оба наших героя получили широкую известность в начале 80-х. Нужно сказать, что так называемые вундеркинды были, есть и будут всегда и во все времена. Причём в количествах, о которых широкая публика даже не подозревает. Почему же именно эти двое буквально взорвали своим появлением музыкальную общественность? Во-первых, благодаря своим талантам, масштаб которых выделял их даже на фоне им подобных. Во-вторых, благодаря некоторым внемузыкальным обстоятельствам, о которых мы поговорим ниже. В-третьих – и это главное, пожалуй – время было такое.

Полина Осетинская: «Страна уже гордилась Евгением Кисиным, на подходе к славе были юные скрипачи Вадим Репин и Максим Венгеров, сочиняла стихи Ника Турбина. Начиналась вундеристерия. Одновременно с ней произрастали различные методики воспитания, грянул настоящий бум прогрессивной педагогики. Друг за другом штамповались передачи о выдающихся достижениях ребят, которых закаливали зимой в проруби, или с годовалого возраста сажали на шведскую стенку, или рожали в воде. Повсеместно родители искали следы гениальности в сыновьях и дочерях, ибо новое веяние гласило: нет бесталанных детей, есть бестолковое раскрытие их способностей».

Обе биографии наших героев необычны и выбиваются из ставшей привычной в последние полвека канвы «музыкальная школа – консерватория – международный конкурс – эстрада».

Женю Кисина (родился 10.10.1971 г.) привели в музыкальную школу имени Гнесиных в шесть лет и он сходу поразил свою учительницу Анну Павловну Кантор музыкальными способностями – великолепным слухом, импровизациями, живостью фантазии и воображения. Благодаря природному таланту ученика и уверенной руке учителя, обучение пошло невероятными темпами. Кисин представлял собой классический пример вундеркинда и с каждым годом всё больше обходил своих сверстников. В 12 лет он дал свой первый сольный концерт в Гнесинке, а в 13 лет состоялось его знаменитое выступление в Большом зале Московской консерватории – с оркестром под управлением Дмитрия Китаенко он сыграл оба фортепианных концерта Шопена. Свежесть музыкального чувства, красивый маленький жыдёнок с широко распахнутыми глазами, вдохновенными кудряшками и пионерским галстуком на шее – это выступление стало настоящей сенсацией. Запись с концерта разошлась на пластинках огромным тиражом, с этого дня Женя Кисин стал знаменитым концертирующим артистом. Концертирующим не только у нас в стране, но и за рубежом, включая самые что ни на есть капстраны. Кто хоть немного знаком с темой выезда советских артистов на зарубежные гастроли, оценят этот факт. В его судьбе принимали горячее участие видные деятели музыкальной культуры, по странному стечению обстоятельств принадлежавшие, так же, как и Женя, к «симпатичному национальному меньшинству» (с).

Несколько иначе начинался творческий путь Полины Осетинской. До пяти лет девочка не обнаруживала ни музыкальных способностей, ни желания учиться музыке. Узнав, что её ведут в музыкальную школу, она встала посреди дороги и решительно заявила, что дальше не сделает ни шагу. Однако очень быстро вошла во вкус, а дальше её музыкальное развитие даже не пошло – понеслось, помчалось, полетело. Будучи младше Кисина на четыре года, Полина получила широкую известность раньше него. Уже в 6 лет она дала свой первый сольный концерт в Вильнюсе, а в девять лет сыграла с оркестром Пятый концерт Бетховена – вещь, с которой нормальные люди заканчивают консерваторию. Поражало ещё одно обстоятельство. Формально Полина училась в Центральной музыкальной школе, но фактически всеми её занятиями руководил отец – известный кинодраматург Олег Осетинский («Звезда пленительного счастья», «Михайло Ломоносов»). Мечтавший в молодости стать пианистом, но не ставший им по воле несчастного случая, сам не умеющий толком играть, но досконально изучивший это ремесло – от устройства рояля до физиологии и рефлексов – Олег создал целую систему обучения, не похожую ни на одну из существовавших когда-либо, с выразительным названием «дубль-стресс». Она предполагала, помимо музыкального, всестороннее развитие ребёнка на фоне тотальной мобилизации возможностей организма. День Полины был расписан поминутно. Ранний подъем, физические упражнения, минимум пищи, максимум времени за инструментом. Тренировка памяти – к 10 годам репертуар Полины составлял 30 часов музыки, а это более 15 сольных программ – то, что люди обычно копят десятилетиями. Домашние занятия перемежались многочисленными концертами, число которых доходило до четырёх в день и до нескольких сотен в год. Олег Осетинский, имея многочисленные связи и легко заводя новые, по выражению Полины, «пахал непаханное поле музыкального маркетинга». Каждый день приносил новые впечатления – поездки, города, музеи и картинные галереи, встречи с новыми людьми, и концерты, концерты, концерты. И 10 новых стихотворений в день наизусть. И десятикилометровые пробежки. И опять занятия. И снова концерты. И ошеломляющий успех у публики.

ЧАСТЬ 3. ОТРОЧЕСТВО.

Конец 80-х годов подвёл первые итоги в судьбе наших героев.

В 1988-м году Женя Кисин сыграл и записал Первый фортепианный концерт Чайковского со знаменитым дирижёром Гербертом фон Караяном. Слёзы растроганного после выступления Караяна обсуждались не меньше, чем недавние слёзы Путина. Вряд ли кто-нибудь, включая самого Кисина, думал тогда о том, что взятая вершина так и останется самой высокой…

В следующем году должна была впервые выехать за рубеж и Полина – и сразу в США. Её выезд курировала с нашей стороны лично Раиса Максимовна, а с американской – Сьюзенн Эйзенхауэр, жена бывшего Президента.

Любопытно, что примерно в это время, а может чуть раньше, пути наших героев пересеклись. Сменившая по воле отца несколько педагогов в ЦМШ, Полина была представлена учительнице Жени – А.П.Кантор. Женя саккомпанировал Полине на втором рояле концерт Шумана. После этого, пока взрослые вершили судьбы, дети вышли во двор школы. Женя показался Полине совершенно «эфирным существом» и она была немало удивлена, узнав, что он играет в футбол. Под конец прогулки Женя галантно занёс даму в помещение на руках. К тому времени взрослые тоже закончили свой разговор, итог которого легко можно было предвидеть: Анна Павловна отказалась заниматься с Полиной, благоразумно решив, что с неё хватит и одного гения.

В это же время готовится к печати упомянутое в начале второе издание «Портретов советских пианистов» и публикуется строгая рецензия того же автора, Цыпина, на очередной концерт Полины. В этих материалах впервые в адрес наших героев публично высказывается существенная критика.

В игре Полины находят изъяны по части вкуса, легкий привкус дилетантизма, ей предлагается отмежеваться от ненужной шумихи и рекламы, сократить количество публичных выступлений и заняться «профессиональной, строгой и художественно бескомпромиссной обработкой» своего таланта.

Кисину предъявляются претензии по части «подгоняющихся» темпов, гулко звучащего рояля, педальных пятен. И очень интересное замечание: «пианизм Кисина сам по себе не представляет пока выдающейся эстетической ценности, что отличает обычно мастеров экстра-класса». И ещё: «Сегодня замечается в первую очередь то, что идёт от его уникального природного дарования. И это прекрасно, конечно, но лишь до поры до времени».

ЧАСТЬ 4. ЮНОСТЬ.

Год 1989.

Евгений Кисин продолжает успешно гастролировать здесь и за рубежом, попутно обдумывая варианты продолжения учёбы. Недавно он признался, что они с Анной Павловной рассматривали вариант продолжения учёбы у… Эмиля Гилельса. Утверждение более чем сомнительное. Во-первых, Эмиль Григорьевич распрощался с консерваторией в далёком 1974-м году, когда Женя делал первые шаги не только в музыке, а вообще в жизни. Во-вторых, с октября 1985-го года Гилельс преподавал исключительно на Новодевичьем, о чём Женя, по идее, должен был знать. С подобного рода несуразицами в исполнении Кисина мы ещё столкнёмся, они характеризуют его не менее ярко, чем выступления в концертах.

После не слишком, по-видимому, мучительных раздумий, Женя и его родные принимают решение продолжать учёбу у А.Кантор. Сам Кисин объяснил его тем обстоятельством, что Анна Павловна фактически стала членом их семьи и он был (и остаётся по сей день) к ней очень привязан. «От добра добра не ищут» – так и сказал.

Кроме того, Женя отвергает поступающие в его адрес предложения об участии в музыкальных конкурсах, в частности – в конкурсе имени Чайковского. Понять его можно: лауреатские звания являются для начинающих артистов билетом, пропуском на эстраду, а у Кисина такой билет уже давно был в кармане. Иное дело учёба в консерватории. Наш видный педагог и выдающаяся пианистка Татьяна Петровна Николаева в конце 70-х и совсем не по поводу Кисина написала следующее: «Особую остроту приобретает проблема продолжения учёбы … молодых исполнителей… Увлекаясь концертной деятельностью, они перестают уделять внимание своему всестороннему образованию, что нарушает гармоничность их развития, отрицательно сказывается на их творческом облике». И ещё: «…Гораздо сложнее бывает удержать завоёванное, укрепить свои творческие позиции, убедить окружающих в своём творческом credo. Именно тут и возникают трудности».

Но родственники нашего героя, да и сам он, придерживались противоположного мнения. В итоге Женя не только ни одного дня не учился в консерватории – чего не позволили себе даже такие титаны, как Рихтер и Гилельс – но даже из-под юбки первой учительницы не вылез.

В это время Полина усиленно готовится к ответственным зарубежным гастролям. Назначена дата «прощального» концерта в Большом зале Ленинградской филармонии. Согласован гастрольный график в Америке. Более того, согласованы даже суммы гонораров – за каждый из 40 концертов Осетинские должны были получить по 50 тысяч долларов, совершенно фантастические по тем временам деньги. Внезапно, незадолго до концерта в Ленинграде, Полина бесследно исчезает из дома. Исчезает, чтобы несколько дней спустя, когда отец и правоохранительные органы сбились с ног в поисках пропавшего гения, появится в знаменитой программе «600 секунд». Выступление Полины у Александра Невзорова получилось не менее резонансным, чем на сцене. Выяснились шокирующие подробности. Оказалось, неотъемлемой частью системы «дубль-стресс» было ежедневное насилие над ребенком – моральное и физическое. Переполнившим чашу терпения Полины стал эпизод, когда отец её, 14-летнюю девушку, при гостях избил, разорвал на ней платье и заставил играть голой. «При этом присутствовали пятеро мужчин и ни один из них не проронил ни слова. И спустя двадцать лет для меня это остаётся загадкой». Позже Полина признается, что в этот период своей жизни она была очень близка к самоубийству… А тогда, в передаче Невзорова, Полина объявила об отмене концерта в Ленинграде и гастролей в Америке, заявила о желании продолжать обучение музыке и выразила просьбу более не ассоциировать её имя с именем отца, потому что отныне у каждого из них своя дорога в жизни. Некоторое время она вместе с матерью скрывается от преследований отца у своих знакомых, а затем поступает в класс к знаменитому ленинградскому педагогу Марине Вениаминовне Вольф. Юная девочка, поражённая, как многим казалось, звёздной болезнью в неизлечимой форме, сумела – в отличие от клана Кисиных – критически посмотреть на свои исполнительские достижения. Имя Полины исчезает с афиш, для неё наступает новый, но тоже тяжёлый период в жизни – период мучительного переучивания уже сложившегося артиста, осмысления произошедшего и накопления нового жизненного и исполнительского опыта.

ЧАСТЬ 5. ВЕЛИКИЙ ПЕРЕЛОМ.

В начале 90-х «советский пианист» Кисин вместе с дружною семьею покинул пределы этой страны. В лучших ростроповическо-вишневских традициях был разыгран спектакль с гонениями на выдающегося артиста. В этот раз, правда, пришлось изображать из себя не диссидента, а потенциальную жертву призыва на военную службу. Возмущенные защитники гения как-то забыли, что их кумир нигде официально не учился и к тому времени должен был, по идее, не только давно призваться, но и уже вернуться со службы. Почему все эти годы военкомат о нём не вспоминал и вдруг почему-то вспомнил аккурат перед отъездом к новому ПМЖ – загадка. Тем не менее, в очередной раз сработало – Женя прибыл на Запад в ореоле великомученика и начал жить-поживать и добра наживать. В музыкальном аспекте для него ничего не поменялось – концерты, записи. Иногда, для души, всякие там грэмми-шмэмми. Важные перемены произошли в ментальном плане. Внезапно в нашем герое проснулось сильное еврейское чувство, которое, как выяснилось, всегда в нём жило, но не имело возможности выражения в условиях тоталитаризма. Женя выучивает иврит настолько хорошо, что читает с эстрады стихи. Женя с удовольствием комментирует события в Израиле, хотя там и не живёт. С неменьшим удовольствием Женя комментирует события в России, хотя и бывает там исключительно с гастролями, исключительно в Москве и исключительно редко. И вообще, выступает неприемлемо редко для современного артиста – около 40 концертов год. В общем, ведёт размеренный и нравственный образ жизни.

А что же наша героиня? Она учится. Вернее, переучивается, что намного хуже. Она мучительно привыкает к Питеру. У неё есть хорошие и преданные друзья, которые поддерживают её, вводят в высший круг питерской интеллигенции. Тем не менее, несколько лет она живёт в общежитии, без особых удобств и кишащем крысами.

Неоднократно её пытается преследовать отец, который публикует о ней нелицеприятные материалы в прессе, при этом заводит девочек-клонов, которые под именем Полины Осетинской разъезжают по стране, дают концерты и зарабатывают деньги.

Вместе с классом своей учительницы Полина впервые выезжает за рубеж. Даёт концерты, с переменным успехом. Зарабатывает первые самостоятельные деньги. Оканчивает школу, поступает в консерваторию. Получает стипендию, как молодой талант. Снимает более приличное жильё, которое, тем не менее, по разным причинам приходится часто менять. Безуспешно пытается принять участие в Международном конкурсе им. Королевы Елизаветы в Брюсселе, где члены жюри тащат своих учеников, а её не пропускают даже во второй тур. После чего она получает нервный срыв и даёт себе зарок никогда больше в конкурсах не участвовать. И всё-таки именно выступая на конкурсе, Полина впервые ощущает своё новое рождение как артистки, с принципиально другим не только своим отношением к музыке, но и музыки к ней – очень тонкий и важный момент. Первая профессиональная запись. Первый профессиональный контракт. И ещё один нервный срыв, после которого она попадает в психиатрическую больницу с диагнозом «маниакально-депрессивный психоз, синдром неживого состояния». К счастью, ненадолго. Нашёлся врач, который сумел убедить её в том, что всё, исключительно всё, находится не в его, а её руках – и голове.

ЧАСТЬ 6. ТОЛЬКО О НЕЙ.

В 1998-м году Полина оканчивает Петербургскую консерваторию. Комиссия во главе с профессором Московской консерватории Михаилом Воскресенским ставит ей пять с плюсом, чего не случалось в Питере более десяти лет. Затем она возвращается в Москву и поступает в аспирантуру к Вере Васильевне Горностаевой – своей любимой учительнице в ЦМШ, с которой много лет назад вынуждена была расстаться из-за отца. В 2000 году учёба закончена. Полина сложившая личность и артистка. К ней возвращаются известность и признание. Признание не только среди публики, которая с большим восторгом принимает её выступления, но и среди коллег. Михаил Плетнёв называет её пианизм «безупречным». Она выступает на известных площадках у нас и за рубежом, с известными коллективами и дирижёрами. Критика отмечает её прекрасный вкус, великолепный звук, масштабность трактовок, сравнивая их с великими именами Гилельса и Рихтера.

В 2008-м году Полина издаёт автобиографическую книгу «Прощай, грусть». Сама она полушутя говорит, что книга не столько автобиографическая, сколько психотерапевтическая. Ей было важно, рассказав свою драматическую историю, сбросить груз прошлого. А сбросив, обратиться к будущему. Вскоре после выхода книги Полина узнала, что ждёт ребёнка…

ЧАСТЬ 7. СЕГОДНЯ И ЗАВТРА.

Возвращаясь к цитате из книги, приведённой в начале, не так-то просто, убрав имена, понять, кто же из наших героев «стучит каблуками, поднимаясь по лестнице искусств»? Кто из них соблюдает «правила хорошего тона в искусстве», а кто ими пренебрёг и ни разу не пожалел об этом? Или напротив - ответ на этот вопрос лежит на поверхности?

В 2009-м году Женя Кисин побывал в Москве. Раздал несколько интервью на тему «Россия – дикая страна». Дал концерты. Восторг в зале, как всегда, был хорошо организован. Совсем другой градус был в интернете – всякие задроты, неудачники и завистники толанту, вроде автора этих строк, констатировали прискорбный факт – за 20 лет ничего в игре Кисина не поменялось. Как не поменялся и он сам. Не очень умный сорокалетний мальчик. Последнее утверждение, впрочем, под сомнением. Особы, приближённые к гению, тихонько говорят, что «Женя пока не определился, с кем ему лучше». Ну ничего, поживём – увидим.

Полина же решительно обрела своё женское счастье. Её муж – известный спортивный журналист Игорь Порошин, она счастливая мама троих детей (старшая девочка – дочка Игоря от первого брака).

Женя Кисин живёт на два дома, в Ню-Ёрке и Лондоне. Полина тоже живёт на два дома – в Питере и Москве. География его концертов – по всему миру. География её концертов – по всему миру и по России. Он получает заоблачные гонорары. Она тоже получает гонорары. Не всегда. Довольно часто она выступает совершенно бесплатно, в рамках благотворительности и просветительства в самом позитивном значении этого слова. Она ненавидит своё «вундеркиндское» прошлое. Он всячески его культивирует, делая на нём акцент где только можно. Реклама его концертов всегда выглядит вариациями на тему: «Мальчик, которого публика полюбила 25 лет назад, возвращается».

Что ждёт наших героев в будущем? Сильно сомневаюсь, что не повзрослев за последние два десятка лет, Женя вдруг предстанет не мальчиком, но мужем. Да оно ему и не надо. И его преданной публике это не надо – она его любит таким, как есть. Даже непонятка может случиться, если что-то резко поменяется. И уж совсем это не надо организаторам его концертов. Так и будет жить популярным овощем, типа морковки.

Полина – сможет ли она иметь такой же успех, как Кисин? Может да, а может и нет. Мир музыки очень жесток внутри. Закон рынка, закон кассы там действует крайне сурово. К счастью, сама Полина считает, что востребованность намного важнее славы. И это очень правильно с её стороны. Ведь ценность исполнительского искусства определяется внутренним содержанием, а не внешней шумихой. По масштабу и свойствам своего таланта Полина достойна встать в один ряд с самыми выдающимися нашими исполнителями. На её концерт я всегда пойду с удовольствием – если, конечно, достану билет :)