Автор: CyberDetka
Дата написания: 12 января 2007
Жанр: Tom’s POV; deathfic
Пейринг: Билл\Том
Рейтинг: NC-17
От автора: Каулитцы SUX!!! в хорошем смысле, то есть, в самом прямом. хахахах как же я их всё-таки люблю))
Warning! Твинцест, распитие спиртных напитков, подробное описание постельных сцен, насилие. И ещё, это ЕДИНСТВЕННЫЙ деадфик в моём творчестве, но и он заканчивается на относительном хэппи-энде.
Саммари. Так получилось, что рассказ разделён на главы. То, что название этих глав совпадает с названиями песен из дебютного альбома Tokio Hotel – это тоже чистая случайность... честно.

***
Beichte (исповедь)
Иногда в интервью я вскользь замечаю, что мне не нравится стиль одежды моего брата. А хотите знать правду? Он мне не то что не нравится, он меня БЕСИТ! Посмотрите на него в этих обтягивающих джинсиках и кофточках, на его густо подведённые глазки и нарочитую жеманность! Он же ведёт себя, как настоящая шлюха, и нисколько этого не стесняется. И эта самая шлюха – и есть мой брат. Честно говоря, мне нередко приходится краснеть из-за его выходок.
Но это ещё полбеды. Самое страшное, что в последнее время я всё чаще замечаю за собой странную вещь: смотрю на него и как будто вижу девушку. Симпатичную такую, изящную девушку – пусть даже она худая, но это только придаёт ей лёгкости и какого-то странного шарма.
Меня кидает в жар: "Как я могу так рассуждать о родном брате? Может, я болен?.. Том, немедленно прекрати валять дурака, это же Билл!". Такое самовнушение обычно помогает мне избавиться от дурных мыслей. Но что-то мне подсказывает – однажды я не смогу сдержать накала собственных чувств, и тогда... тогда... Нет, я даже думать не хочу об этом. Я не псих и не гомик.
***
После концерта в Мюнхене Йост сообщил, что вечером мы поедем на афтер-пати, и у нас есть несколько часов, чтобы привести себя в порядок. Билл тут же подскочил ко мне и предложил зайти к нему в номер выпить пива. Я согласился, но чуть не заснул с бутылкой в руке. Видя моё состояние, Билл даже не стал выгонять меня – уложил спать на своей кровати, а сам пошёл в душ.
Перед афтер-пати он разбудил меня:
– Том, вставай. Тебя ждёт душ и недопитое пиво. А потом поедем. Поторопись, времени мало.
– Что же ты раньше меня не разбудил?
– Эм-м, – Билл облизнул губы и картинно прикрыл глаза, – ты так сладко спал... Совсем как младенец. У тебя даже слюнки текли.
Он ласково посмотрел на меня. В груди что-то ёкнуло.
– Я – под душ, – быстро сказал я и юркнул за дверь. Расстегнул джинсы... нет, этого ещё не хватало!.. Перестань, ну кто тебя просит вставать, когда не надо?..
Вперёд, Томи, тебя спасёт только холодный бодрящий душ... Больше всего я боялся, что Билл узнает о моих тайных желаниях – тогда я точно провалюсь от стыда сквозь землю. Я даже себе боюсь в этом признаться, не то что ему!
Но напряжение не уходило. Наоборот, оно нарастало с каждой секундой... Страшно злой на себя и на весь мир (в первую очередь на Билла), я в изнеможении прислонился к стенке и закрыл глаза. Тотчас же из темноты возникло это нежное, как будто фарфоровое лицо, аккуратно накрашенные глаза, приоткрытые губы...
"А теперь наклонись ниже", – мысленно велел я ему, обхватывая ладонью член. Сопротивляться было ни к чему. Рука быстро совершала привычные, давно заученные движения, а сам я полностью отдался своим самым диким и безобразным мечтам. Перед глазами стояла замечательная картинка – Билл, делающий мне миннет под звуки льющейся из душа воды. Но это, увы, мечты... Но мне плевать, я вижу это здесь и сейчас, я уже почти чувствую его сбивчивое дыхание на своей коже, я задыхаюсь от скорого конца и шепчу его имя... Билл!.. Билл! Билл!!!..
Вот... Мне уже легче. Но к действтельности возвращаться не хотелось, и я так и стоял с закрытыми глазами, прислонившись к кафельной стенке и из последних сил поглаживая свой член. Вода медленно смывала с рук сперму.
Внезапно моей разгорячённой кожи коснулся поток холодного воздуха. Я открыл глаза. На пороге стоял Билл.
– Э-э-э... Извини за беспокойство... Ты меня звал?..
Я открыл рот, чтобы сказать "Нет, извини", и сказал:
– Конечно, звал!
– Зачем? По-моему, я здесь не вовремя. – Билл повернулся и уже хотел уйти, но я не мог отпустить его так просто.
– Билл, стой!
– В чём дело? Тебе помочь? – он бросил красноречивый взгляд на мою руку, которая всё ещё лежала на прежнем месте.
– Ага.
– Каким образом? Том, с тобой всё в порядке? – усмехнулся брат. – Вот что, мне тут долго нельзя стоять, косметика потечёт. Выходи, а там поговорим.
Какой же я дурак! Не то слово, идиот! Маразматик! Что я теперь ему скажу... Да ничего не скажу, просто схвачу поперёк живота, швырну на пол, и... нет, что-то мне в это слабо верится.
Я схватил полотенце (от него пахло любимым шампунем Билла) и выскочил вслед за братом.
Он обернулся. Зачем я опять посмотрел ему в глаза?.. Ой, кажется, я опять перестаю себя контролировать...
– Всё! Я так больше не могу! Слышишь, ты! Шлюха, ублюдок! Сколько можно доводить всех, а в первую очередь меня, родного брата! – я осёкся. Билл смотрел на меня, приоткрыв рот.
– Извини. – я быстро натянул одежду на мокрое тело и вылетел из номера, чуть не плача. Как я мог, как я мог?.. как я ему в глаза теперь посмотрю?.. Он точно догадался!..
У себя в номере я некоторое время сидел на кровати, глядя в никуда. Заглянул Георг и велел зайти за Биллом – машина ждала нас у отеля. Я хотел было отказаться – но тогда он спросит, в чём дело... Нет, я не хочу лишний раз говорить об этом.
Собрав волю в кулак, я подошёл к его номеру и навалился на дверь. Закрыто. Тогда я с силой ударил ногой по ручке двери – она поддалась. Замки в номерах – всегда слабое место, даже в некоторых престижных отелях.
И как вы думаете, что я увидел? Свет был выключен, шторы задёрнуты, а братец валялся на кровати, согнувшись почти пополам, и постанывал:
– Том... Том...
Спинка кровати скрыла от меня подробности, но, я думаю, всем понятно, чем он занимался.
– Я здесь, Билл, – выдавил я. По лицу поползла самая идиотская улыбка. Неужели?.. Это значит, что...
– Какого... Том!!! К-какого ч-чёрта ты тут забыл!.. А ну быстро убирайся отсюда! – заорал Билл. Он тотчас же вскочил с кровати и подлетел ко мне, даже не застёгивая штанов. Глаза его были расширены от ужаса и досады.
– Я... Э... Билл...
Но я даже сказать толком ничего не успел, как был сбит с ног. Билл немедля оседлал меня, с каким-то отчаянием посмотрел мне в глаза и со всей силы ударил по лицу.
– За что?! – вырвался у меня вопль, полный обиды.
– За всё, –злобно сказал он, – за то, что ты врываешься ко мне в номер, когда тебя не просят...
– Но...
– За то, что ты постоянно смотришь на меня... Ты думаешь, я совсем тупой?.. Твои желания уже и меня с ума сводят! Но я же не могу себе признаться в том, что я... Да я что, гей, по-твоему, что ли?!.. А сегодня... В душе... Ты думаешь, я не знаю, зачем ты меня позвал? Как ты мог уйти после этого, оставив меня одного, сволочь! Сволочь! – взвыл он и снова залепил мне пощёчину, ещё сильнее первой. Я почувствовал, как из носа побежала по щеке тёплая дорожка крови.
– Билл, постой, пожалуйста, – просипел я, – я люблю тебя.
– Что? – ощерился Билл. – Поглядите-ка на него, он меня любит! А как изводить меня – так это пожалуйста!
– Я не знал... Извини...
– Что значит "извини"?.. Это ты так прощения попросить хочешь?.. Ха! Тоже мне, герой...
Я в исступлении обхватил его обеими руками и попытался прижать к себе.
– Не прикасайся!.. Или ты опять хочешь, чтобы мне стало плохо?.. Ты даже кончить мне не дал, придурок! А ну открывай рот! Ну, быстро! Чего вытаращился? Ты знаешь, что надо отвечать за свои действия?.. Знаешь. Так вперёд!
До меня наконец дошло, что он от меня хочет. Я выполз из-под Билла – он тут же улёгся на спину, раздвинул ноги и замер в ожидании.
– Чего ждёшь? – прохрипел он.
Я взглянул на его напрягшийся член – и он показался мне таким прекрасным и совершенным, что мне моментально захотелось обхватить его обеими руками, прижать к себе, исцеловать каждый милиметр... Я так долго ждал этого, что меня невозможно было остановить. Голова закружилась, взгляд затуманился, и я кинулся на него со скоростью молнии.
Провал в памяти. Крик. Его руки на моей спине. Зловещий свет луны из-за занавесок. Шаги в коридоре. "Ещё!.. Ещё!.." Удар. Зачем он? Крик. Провал в памяти. Быстро, очень быстро, ещё быстрее – именно так, как хочет этого Билл. Я напишу это имя собственной кровью. Из последних сил. Большими буквами. Вырежу его на своём теле. Чтобы все знали. Видели. Да. Ещё. Силы на исходе, но... ещё. Для него, и только лишь. Металлический лунный свет, отражающийся от его плоского живота – это последнее, что я увидел. Крик. Вспышка. Провал в памяти.
...Я открыл глаза и увидел Билла, стоящего передо мной на коленях. Влажной салфеткой он аккуратно стирал с моего лица кровь и сперму. Столько заботы в его взгляде я не видел ещё никогда. Я не хотел ни о чём думать, я хотел вечно смотреть в это нежное лицо, ощущать на себе эти сильные, прохладные руки, впитывать эту искреннюю заботу и тепло.
– Томи, с тобой всё в порядке?.. Ты упал в обморок...
– Всё хорошо, Билл. Я люблю тебя... Во всех смыслах. Теперь ты знаешь.
– Я тоже...
– Билл! Том! Чёрт бы вас побрал, вы что там делаете? Машина ждёт! – послышался из-за двери сердитый голос Дэвида.
– Да, и что это мы тут делаем? – хитро прищурился Билл и подмигнул мне. – ну всё, пойдём. Но, ради бога, не надо меня на людях... Эмм... соблазнять.
– К тебе тоже относится, – вздохнул я и отвёл глаза. Ох, чувствую, это будет нелегко для нас обоих!

Rette mich (спаси меня)
Всю вечеринку мы просидели за столиком, сверля друг друга глазами и глотая коктейли один за другим. Каждый сходил с ума от бешеного желания. Успокаивало только то, что вскоре мы сможем уединиться в номере и наконец-то заняться друг другом как следует.
Но как же хорошо, что мои чувства взаимны... Ну да, по-другому и быть не может! Ведь мы же близнецы. Отражение друг друга. Даже сейчас в глазах брата я читал свои же мысли. О чём он ещё может думать, пожирая меня влюблённым взглядом?..
Ну, подожди, вот только попадём ко мне в номер... Ох, я тебя тут же завалю! Да! Так, как хотелось и мечталось именно мне! Я не успокоюсь, пока ты не осуществишь все мои прихоти!
От желания и предвкушения мы оба напились так, что еле встали из-за столика. Особенно пьяным был Билли – всё-таки я больше привык к алкоголю. Чтобы хоть как-то прийти в себя, в машине мы открыли окно и подставили лица навстречу потокам холодного ночного воздуха. Я посадил Билла на колени, чтобы ему было удобнее дотягиваться до форточки, и триста раз пожалел – пока ехали, я чуть не кончил. Да ещё паразит Билл при каждом удобном случае тёрся об меня своей задницей. Вот я ему покажу!
Но как только мы очутились в номере, то весь наш энтузиазм куда-то делся. Я собрался трахать своего брата, но как?.. Я же никогда не делал этого с парнями. Блин, это всё-таки мой брат... Билл, видимо, понял то же самое, и сейчас сидел в углу и растерянно смотрел на меня, выпятив губы и приоткрыв рот.
При одном только взгляде на него я понял: если я сейчас же не начну действовать, то со мной произойдёт нечто ужасное.
Ну, и что бы с ним такое сделать?..
– Так. Билл, а ну иди ко мне, – распорядился я пьяным голосом, – ты не знал, что я тебя хочу?
– Да неужели! – заржал тот. – Вот это новость! Томи, ты меня удивляешь!
– Кого это ты назвал "Томи"?.. Маленький засранец, ты сам нарываешься на неприятности!..
– Понял, молчу, – отозвался тот, пытаясь расстегнуть рубашку.
– Пьянь ты этакая! На кого ты похож?.. Ручонки трясутся, тушь потекла, карандаш размазался, перегаром разит на километр... Правда, от меня тоже... Да что ты лыбишься?.. Так знаешь, на кого ты похож? – спросил я, расстёгивая пуговицу за пуговицей.
Билл помотал головой.
– На шлюху ты похож, на шлюху. Вот так. И сейчас мы тебя будем использовать по прямому назначению. Как шлюху, то есть.
Билл обрадованно закивал и попытался меня поцеловать.
– Знай своё место! – прикрикнул я, расправившись наконец с его рубашкой. Мне, конечно, хотелось его поцеловать, но сейчас для меня важнее была игра.
Я стянул джинсы и кинул их куда-то в угол.
– Знаешь, Билл, о чём я мечтал сегодня, стоя под душем? Когда позвал тебя?
– Не знаю, – отозвался Билл, – но догадываюсь.
– Билл, не надо тут из себя умных строить. Просто возьми и отсоси у меня.
– Хорошо.
– Нет, ты ничего не говори, просто возьми и отсоси, тебе понятно?
Кивает.
– Что ты трясёшь башкой?.. Я спрашиваю, тебе понятно?..
Билл некоторое время непонимающе смотрит на меня.
– Понятно?! – ору я из последних сил и замахиваюсь на него.
Он опускает голову и начинает всхлипывать.
– Баба, – комментирую я, – что и требовалось доказать. Билл, я жду.
Он последний раз поднимает на меня глаза, полные слёз, и опускается ниже. О да. Наконец-то. Как ты нежен... Как ты хорошо владеешь своим язычком, пусть даже и проколотым. Какие мягкие у тебя губки... Билли, дорогой, где ты научился этому мастерству?.. Молчишь?.. И правильно, молчи, не отвлекайся. Доставь наконец долгожданное удовольствие своему обожаемому Томи. Ты всё тщательнее обхватываешь ртом мой член, а сам в это время захлёбываешься в слезах – и это только усиливает вкус победы на моих полуоткрытых губах. Да и кто сказал, что эти слёзы – от страха или безысходности?.. Ты же счастлив, как щенок – счастлив от того, что сосёшь у меня. Самая настоящая шлюха. Да. А теперь хватит нежности. Быстрее. Ещё быстрее, мне плевать, что у тебя нет сил! Я затолкну тебе член в самую глотку, хочешь ты этого или нет. Ты обязан, ты же шлюха! Шлюха! Моя самая любимая шлюха! Да!.. Ещё!.. Кончаю... Моя сперма брызжет тебе на лицо, как же это прекрасно!
– Пей!.. Глотай её сейчас же, ты, маленькая упрямая шлюшка!
Билл поднял на меня умоляющий взгляд. Я долго и с удовольствием смотрел на его лицо, измазанное в сперме и растёкшейся подводке.
– Глотай, сучёнок, ты слышишь?
Билл слизывает с моего члена остатки спермы и с отвращением сглатывает. Я вижу, как ему тяжко, и это приводит меня в восторг.
– Билли молодец, – я протягиваю руку и нежно треплю его за волосы.
Он скатывается с кровати на пол, подползает ко мне и шепчет:
– Скажи, что я твоя шлюха... Скажи это сейчас.
– Шлюха, – ласково говорю я, – мерзкая, грязная шлюха. И за это я тебя люблю. Иди, умойся.
Он обрадованно улыбается и ползёт в сторону ванной.
Пока он возился в ванной, у меня в голове одна за одной мелькают мысли – что бы ещё сотворить с этим хрупким созданием? Хотелось издеваться над ним бесконечно долго, изощрённо и беспощадно. Я не знаю, что на меня такое нашло – не исключено, что это дурное влияние его сегодняшего наряда – донельзя обтягивающих джинсов и полупрозрачной рубашки... Да ещё не стоит сбрасывать со счетов выпитые коктейли... Впрочем, сейчас мне совсем не интересно думать об этом. А интересно, к примеру, каково это – трахать в задницу парня. Который ещё и твой брат.
В тёплую, мягкую задницу... Том, не сходи с ума! А, чёрт подери, почему я не могу позволить себе сойти с ума, хотя бы на эту ночь?.. Я думаю что хочу, и я делаю что хочу с моим Билли.
Я возлежу на кровати и наблюдаю, как он плавной походкой "от бедра" выходит из ванной, по пути расстёгивая штаны.
– Этого ты ждёшь, да? – мурлычет он и подходит ближе.
– Откуда тебе знать, чего я жду, – усмехаюсь я, – но ты на правильном пути.
Билл вышагивает из штанин, садится на колени возле кровати и смиренно опускает голову.
– Сладкий мой Томи, разреши наконец тебя поцеловать...
– Ну, хорошо. – я тронут. – Иди сюда.
Он вскарабкивается на кровать и прижимается ко мне всем телом. Животом я чувствую его горячую, твёрдую плоть. Так хочется прикоснуться к ней... и вот моя рука уже оказывается там. Билл стонет и ещё крепче обнимает меня. Его губы наконец находят мои, и вот этот долгожданный поцелуй... И снова этот вкус победы...
– Билл, – сообщаю я, наконец оторвавшись от него, – я хочу тебя обрадовать. В награду за твои старания и искреннее послушание я буду трахать тебя не просто так, а с настоящей смазкой. Это здорово смягчит твою участь.
Билл утыкается лицом мне в грудь и быстро проводит язычком по соску. Это заставляет меня вздрогнуть всем телом.
– Не балуй, – я медленно оттаскиваю его за волосы и достаю банку со смазкой. Вообще-то я держу её для тех девочек, которые жаждут острых ощущений (что до меня – уж я никогда не против). А иногда, бывает, и сам развлекаюсь с ней, когда становится одиноко и скучно.
Я задумчиво зачерпываю полупрозрачную силиконовую субстанцию и чуть касаюсь живота Билла. Он вздрагивает. Нежно вожу рукой, спускаясь всё ниже – начинает извиваться и постанывать.
– Ты мне мешаешь, Билл.
– Я не могу иначе... Извини...
– Придётся тебя привязать, – со вздохом говорю я.
– Привязать?!.. Томи, нет!.. Я тоже хочу ласкать тебя, я не...
– Молчать, – резко прерываю я. Его мольбы только раззадорили меня ещё больше. Быстро выдираю из джинсов ремень, кидаюсь на него – и вот его тонкие запястья крепко-накрепко прикручены к ажурной спинке кровати.
– Зачем, Томи... – шепчет он.
Пусть помучается, почему бы и нет?.. Так даже интереснее. Всё равно он потом окажется на вершине блаженства.
– Томи, – стонет он, жеманно опустив ресницы. Пой, птичка, пой! Всё равно ты у меня в клетке. Теперь ты весь, вместе с твоими блядскими повадками, целиком принадлежишь мне. Ну же, скажи, как ты меня хочешь. Кричи, дёргайся, а я посмотрю. Всё равно тебе не выбраться.
– Томи...
Я так и буду звать тебя с этих пор: моя маленькая шлюшка. А ты будешь выполнять все мои самые сокровенные и дерзкие прихоти...
– Томи...
Я буду тебя за это каждый день любить, делать тебе массаж с лубрикантом и поить отборной спермой... Ха! Но сейчас я уже вдоволь насмотрелся на твои мучения.
– Заждался? – я запрыгиваю на кровать и раздвигаю ему ноги. – Начнём, пожалуй!
– Да...
Стягиваю с себя футболку, чтобы всем телом чувствовать его тепло, и прижимаюсь к нему, вслушиваюсь в стук его сердца. Между тем мои руки уже подбираются к цели.
– Давай уже начнём! – сердится Билл. Он прав... Хватаю смазку и быстро начинаю растирать ею свой член.
– Я бы тоже мог это сделать! – сердито пищит Билл.
– Лежать и молчать, ясно? – я стремительно ввожу в него скользкий от смазки средний палец и резко сгибаю его.
– А-а-а-а-а-ах!.. О-о-о-о... – с его полуоткрытых губ срывается стон, полный наслаждения.
– Ещё хочешь? Получи!
– А-а-а-а!..
– А тебе нравится, – замечаю я, скорчив идиотское лицо, – интересно, а если вот так?..
Поворачиваю согнутый палец и медленно ввожу ещё один.
– М-м-м...
– Да, Билли, вот как здорово, правда?..
Моя вторая рука как бы невзначай скользнула вверх и чуть коснулась его головки. Билл снова ахнул и задёргался с новыми силами.
– Нет, ты меня достал всё-таки, – я решительно закинул его ноги себе на плечи и довольно бесцеремонно вошёл в него. Он заорал не своим голосом и вытаращил глаза:
– Ты обещал, что будет не больно!..
– Сам виноват.
– То-о-о-ом!!!.. Перестань, мне больно! А-а-а!.. Перестань!..
Со злостью отстраняюсь, добавлю смазки и начинаю наспех растягивать его, разряжая обстановку отборным матом. Он терпит, сжав зубы. Нет, как же я его всё-таки люблю за всё это! Люблю... и не могу больше терпеть!.. Хватит с тебя!
На этот раз я уже не вхожу, а просто врываюсь в него. От резкой боли он замирает с открытым ртом. Но меня это не смущает. Он извивается и орёт не своим голосом, а я, знай себе, ритмично двигаюсь туда-сюда... Я сам не понимаю, зачем мне нужны все эти его мучения – ведь при желании я мог бы сделать это так мягко, что он не почувствовал бы ничего, кроме неземного блаженства... Билл смотрит на меня глазами, полными слёз. Он готов простить мне всё – лишь бы я перестал его сейчас мучить... Ха-ха, как бы не так – ведь именно это мне и нужно. Извини, Билл... А он уже и ревёт в голос. Это заводит меня так, как ничто в этом мире. Я сейчас кончу! Повизжи ещё! Вот так!..
...Он лежит на кровати, смотрит на меня и дрожит. Алкоголь, кажется, выветрился из моей головы, и только теперь я начинаю понимать, что же я наделал. Зачем мне надо было так издеваться над самым любимом человеком в этом мире ради какого-то секундного удовольствия?.. Я готов бесконечно просить у него прощения за всё – но вряд ли ему от этого станет легче.
– Томи... Мне так плохо... Сделай что-нибудь... – просит он упавшим голосом.
Разыязываю ему затёкшие руки и растираю их. Глажу его по волосам... Начинаю медленно покрывать поцелуями его лицо, шею, грудь...
– Успокойся, маленький. Скоро всё пройдёт, – обещаю я и сам себе не верю.
Он изо всех сил прижимает меня к себе:
– А больше не будет так больно?..
– Нет, не будет... Никогда не будет. Слово даю. Извини меня, пожалуйста...
– Я никогда не обижался на тебя. Ты же знаешь...
Опускаюсь ниже и аккуратно слизываю его кровь. Как я мог?.. Как я мог?..
Продолжаю гладить его языком.
– А мне уже лучше, – раздаётся в тишине голос Билла, – причём, намного.
Он берёт со столика бутылку пива – ту самую, что недопил я перед вечеринкой – и выпивает залпом. Отшвыривает её в сторону.
– Поцелуй меня...
Я стараюсь быть с ним как можно нежнее. Даже слишком... Я не позволяю ему лишний раз двигаться – всё делаю сам. Он весь передо мной – и я целую его, куда хочу. В его глазах постепенно опять появляется знакомый блеск. Пора действовать... На этот раз я буду с ним так нежен, что он не успеет и испугаться... Медленно начинаю смазывать его. Холодный крем смешивается с тёплой кровью. Билл не сопротивляется – как будто даже наоборот, подаётся мне навстречу...
На секунду я встречаюсь с ним взглядом. В его глазах уже нет боли и слёз – только дикое желание.
Курок спущен.
С этой секунды время для нас остановилось. Мир перестал существовать. Каждый из нас знал и хотел только одного... Во что бы то ни стало. И никакая сволочь не остановит нас. Кричи, Билл! Кричи громче, я хочу слышать твой крик, я хочу знать, какое удовольствие я тебе доставляю в этот миг! Хочу знать, что я ещё не убил тебя своим яростным желанием, ещё не пронзил насквозь своей шпагой, твёрдой и обжигающей, как раскалённая сталь... В эту минуту мы равны друг перед другом – обнажённые, беззащитные. Мы оба не чувствем ничего, с головой накрытые собственной любовью. Только свист в ушах, как будто мы падаем с большой высоты. Наш парашют не раскрылся, и через несколько секунд мы умрём. Но умрём вместе, в объятиях друг друга. Ты знаешь это не хуже меня! Покажи мне в последний раз, как ты меня любишь, Билл! Билл!.. Билл...
...Постепенно пространство вокруг стало наполняться красками и звуками. Я с трудом определил своё местонахождение – на кровати в своём гостиничном номере. Причём, снизу лежал Билл и тяжело дышал мне в ухо. Живот был скользкий от его спермы, но я так устал, что мне даже лень шевелиться, чтобы вытереться.
– Как здорово... Я хочу так каждый день! – протянул он. – Том, с тобой всё в порядке?.. Мне показалось, ты опять упал в обморок.
– Всё хорошо, сладкий, – прохрипел я, – давай-ка спать.
Действительно, это было самое разумное решение. Оба были настолько разбиты... Уже начинало светать, а наутро, наверное, надо будет снова ехать.
Я сполз с Билла и обнял его сзади. Тот свернулся в комочек и прошептал:
– Спокойной ночи, любимый...
– Спокойной ночи...
Но мне кажется, что Билл уже не услышал меня. Он уже тихонько посапывал, положив голову мне на ладонь. Я зарылся носом в его волосы, так знакомо пахнущие дорогим шампунем, и тут же отключился.

Ich bin nicht Ich
Точно. Йост разбудил всех ни свет ни заря (вот не имётся!), и мы, полусонные после вчерашней ночи, поплелись к автобусу, наспех собрав чемоданы. Остальные были не лучше нас – видать, хватили вчера в клубе как следует.
В автобусе Георг уткнулся в ноут мутным взглядом, Густав и Билл задремали. Я слушал плейер, искоса поглядывая на спящего рядом брата.
Без косметики он, конечно, сильнее напоминал юношу, но всё же была в нём какая-то скрытая сексуальность, похожая на ту, что мы ищем в девушках. Именно она и не давала мне покоя всё это время. Раньше в нём такого не было, точно. Откуда это взялось?.. Как я, его родной брат, смог проглядеть это?.. И что это значит?.. может, он стал геем?.. Нет, нет, не может быть. Я всё не могу забыть его хищный взгляд в сторону какой-то нимфетки – всего неделю назад, на позапрошлой афтер-пати. Что творится с моим братом?..
Я ни на секунду не отрывал взгляд от его прекрасного лица. Я вполне могу гордиться тем, что у меня такой красивый брат, и я этим очень горжусь!.. Но вот хотеть его – это уже слишком, Том. Это уж слишком. Может, он напомнил мне кого-то из моих девушек?.. Да нет же. Они были, как на подбор, какие-то вульгарные, грубые... Неотёсаные, что ли. А Билл... Эти его изящные манеры, привычка смотреть на всех свысока и говорить полушёпотом – он ведёт себя, как аристократ. Хотя это поведение всё больше напоминает женское кокетство – и напоминает сильно!.. И опять я пришёл к началу своих рассуждений. Да ну их куда подальше, эти рассуждения. Кажется, мне опять его хочется. И с каждым мигом всё больше. Чёрт, чёрт, чёрт!..
Я всё не мог отвести от него взгляда. Уже не старался отвлечь себя какими-то мыслями или музыкой в плейере – она всё так же играла, а я совсем не обращал на неё внимания. Я хочу Билла. Я хочу своего брата. Убейте меня, я псих, опасный для общества. Я его хочу, хочу, хочу, хочу!!! И ничего не могу с этим поделать! Хочу! Его! Я!..
Знаете, когда я во власти такого вот желания, то я могу сделать что угодно. Оно мучает меня, как ломка наркомана. Я никого ещё не хотел так, как хотел сейчас Билла. Мне страшно. Страшно. Том, не смотри на него!.. Боже, нет... Я – несчастный похотливый извращенец, возжелавший своего брата...
В каком-то полусне отрываю острую заклёпку со своих джинсов и с размаху втыкаю её себе в руку, выдираю обратно... Из ранки капает кровь, её вид немного отрезвляет меня. Хоть бы не проснулся Билли, он так боится крови... Мой маленький, нежный Билли... Как прекрасен он был сегодня ночью...нет!
Стоп!!!
Ещё раз царапаю себя заклёпкой. На секунду тело пронзает острая боль – это единственное, что способно меня отвлечь. Но боль вскоре уходит, и сознание опять заполняют мысли о Билле... Я уже готов заплакать от злости и безнадёжности. Мы не можем постоянно делать то, что сделали ночью – иначе со временем это станет достоянием общественности... Чёрт бы побрал эту самую общественность... БИЛЛ!.. Господи, зачем я опять смотрю на тебя?..
Сижу, скрючившсь в три погибели (чтобы не увидели остальные) и с тупой уверенностью продолжаю себя истязать. В конце концов, это не так уж больно. Чувства к Биллу гораздо больнее...
Ещё один порез. Ещё кровь. Снова вспышка – и опять сквозь неё проступает боль...
Я не хочу ничего помнить... ничего знать... Я буду молчать... А на моей руке появились четыре кровоточащие буквы.
"B", "I", "L" и ещё одна "L".
***
Билл сидел напротив меня, привязанный к стулу. Его рот был заклеен скотчем. Большие карие глаза, наполненные слезами, молили о пощаде. Но я не мог ему помочь, потому что точно так же сидел напротив него, крепко-накрепко связанный. Он видел мою беспомощность и беззвучно плакал от того, что не может мне помочь. И чем сильнее он плакал, тем хуже становилось мне.
– Это несправедливо! Мы должны быть вместе! – закричал я в отчаянии и проснулся.
– Том?.. Ты про что? – Билл наклонился ко мне и внимательно посмотрел мне в лицо. – Тебе сон плохой снился?
Остальные тоже завертели головами – видно, крикнул я как следует.
– Да, очень плохой, – выдохнул я и радостно обнял брата – живого и невредимого. Он тоже потянулся было навстречу ко мне...
– Ой, кровь!.. Откуда это?!.. Том, у меня кровь на рукаве!..
– Тише, Билл... Это я нечаянно тебя запачкал... Извини...
Какой же я всё-таки осёл! Ведь не хотел же...
– То есть?.. Откуда кровь?!
– Вот. – я отрешённо протянул ему руку.
– Том... – Билл в ужасе смотрел на меня.
– Вот так сильно я тебя хочу.
Он в недоумении покрутил головой, но потом всё же сообразил.
– Я тоже хочу такую же, – деловито заявил он, – с твоим именем.
– Нет! – испугался я. Я не позволю, чтобы такое уродство появилось на нежной коже моего милого Билли.
– Я хочу, – тихо повторил Билл, смотря мне в глаза.
– Билл, пойми: я сделал это не из прекрасных чувств, а чтобы облегчить свои страдания. В этом нет ничего возвышенного.
– Ты думаешь, я не страдаю так же, как ты?.. Я хочу полностью разделить с тобой эту боль. Вырежь мне такую же, Том.
– Билл, у меня не поднимется рука тебя резать.
– Я, я сам хочу этого! – начал заводиться брат. – Почему ты не хочешь пойти мне навстречу?
– Билл... Я не знаю. Я не могу больше ни о чём думать. Давай обсудим это, когда приедем. А сейчас... Сейчас я хочу просто заснуть рядом с тобой.
С этими словами я положил голову ему на колени и закрыл глаза. Сквозь навалившуюся дрёму я слышал, как Билл что-то мурлыкает себе под нос.
– Колыбельную мне поёшь? – пробормотал я, не открывая глаз.
– Колыбельную, – ответил брат, – спи, я, кажется, сейчас сочиню песню.
– Песня – это хорошо, – ответил я и почти тут же уснул.

Leb die Sekunde
Вот и отель, где нам суждено мотаться трое суток. Кажется, вечером предстоит какой-то фуршет с другими продюсерами из Universal Music. Мерзкая процедура. Йост с Хоффманом представляют нас почтенной публике, как дорогих котят. А те ходят вокруг, норовя дёрнуть кого-нибудь за хвост и посмотреть, что будет.
– У меня в животе всё перебултыхалось, – мрачно сообщил Густав. Мы дружно засмеялись.
– И я не вижу в этом ничего смешного!
– Ты забыл про таблетки, и тебя опять укачало, – прокомментировал Йост, – идёмте.
Как только за нами захлопнулась дверь номера, Билл резко обернулся ко мне и сверкнул глазами.
– Ну что, Томи...
– Э-э?..
Он быстро повернул меня лицом к стене и зажал мне рот:
– И не пытайся выскользнуть... Я помню всё, что ты себе позволил предыдущей ночью...
– Билл, неразумное ты существо, я тебя – со смазкой, а ты... Не смей! И вообще, отпусти! – возмутился я.
В самом деле, ни отдохнуть с дороги, ни под душ залезть – сразу, с ходу! Я устал, чёрт возьми! Что за неуважение?..
Но Билл, кажется, не собирался сдаваться.
– Томи, мальчик мой, я всё предусмотрел, – он изящным движением вытащил из сумочки банку.
– Ты где это взял?..
– У тебя, – невозмутимо ответил Билл, расстёгивая мне штаны, – это та самая смазка.
– Так ты ещё и рылся в моих вещах?..
– Совсем чуть-чуть.
Его пальцы скользнули между моих ягодиц. Сейчас свершится. Ну да, неужели я думал, что смогу избежать этого?.. Этот подлец знает, что я готов на многое, чтобы ему было хорошо...
– Помягче!.. Эй, Билл!..
– Щас, будет тебе "помягче". Как ты там вчера сделал?.. Так?..
– Да не туда-а-а-а!.. В другую сторону!.. Билл, ты с ума сошёл, ты же ни черта не знаешь и не умеешь!
– А ты откуда знаешь? – спросил он, покусывая меня за ушко.
– Я... ох!.. – он попал в точку. – Я хоть книжки какие-то читал про это... Журналы...
– Дашь почитать? – оживился Билл, хватая меня за член. – Томи, ну это не дело. Ты что, совсем меня не хочешь?..
– Я хочу! Хочу! Только я устал!
– Не гони дуру, – вдруг обозлился Билл и начал медленно, но с силой растягивать меня.
А это, оказывается, и вправду противно!.. Но я молчал, скрипя зубами. Ну и противно!.. Да ещё и больно... Ох, мамочки, кажется я сейчас сдохну.
– Ты что это сник, Томи? – игриво спросил Билл и легонько царапнул меня по соску. Я изогнулся от неожиданности и налетел как раз на его член. Ничего себе, и ЭТО сейчас окажется во мне?..
– Смелее, Томи, смелее, – невозмутимо ответил Билл, продолжая нежно ласкать мою грудь и живот.
Я хочу повернуться к нему лицом, но он крепко дежит меня. Мои желания сейчас ничего не значат. Я должен делать всё, что он скажет. Иначе и быть не может. Да я и сам не хочу ничего менять. Пусть ему будет хорошо... А я ему в этом помогу.
Он погрузился в меня – неспеша, но очень глубоко. Я не смог сдержать крика. То ли боль, то ли нечто ещё, до сих пор мне неизвестное – пугало меня. Билл зажал мне рот и ещё крепче прижал меня к своему горячему телу. Толчок. Ещё толчок. А, кажется, ничего страшного, только немного больно... Ещё. Внутри меня зарождались новые ощущения – такие странные, но в то же время прекрасные. Это было как будто переход в другое измерение, где начинаешь чувствовать и воспринимать всё совсем не так, как обычно.
Горячее дыхание брата обжигало затылок. Я с удивлением обнаружил, что сам двигаюсь ему навстречу. Я слышал, как его сердце стучит всё быстрее. Он начинает тихонько постанывать, постепенно увеличивая темп. А я уже совсем не чувствовую боли, я не боюсь! Мы летим навстречу друг другу, и нас больше ничто не удерживает! Как прекрасно чувствовать его каждую секунду... Ничто не сравнится с его стонами... Я не выдержал и оглянулся на него. Эти опущенные ресницы и приоткрытые губы, это выражение бесконечного блаженства на его лице окончательно свело меня с ума.
– Трахай меня! Трахай!! Ещё!.. Билл!!! – заорал я изо всех сил. Он задышал ещё чаще.
Я обхватил его бёдра и сам стал задавать такт этому безумию.
– Том! – вскрикнул он не своим голосом. Я упрямо продолжал в том же темпе.
– Том!.. Том!.. Томи...
Это невозможно описать. Это вспышка, шок, удар – называйте, как хотите... Но такого оргазма никто и никогда не испытывал. Я знаю это наверняка, можете мне поверить.
Я отнёс обмякшего Билла на кровать и сам лёг рядом.
– Скоро банкет этот дурацкий, – вспомнил я, – неплохо бы в душ сходить.
– У меня нету сил. Отнеси меня в ванную.
Так я и знал, Билл. Так я и знал. Сейчас последует феерическое продолжение нашей оргии. Уже и голова начинает кружиться...
– Хм, это становится чем-то вроде наркотика. Ты хоть понимаешь, что мы не можем позволить себе любить друг друга?
– Почему это?! – Билл вскакивает с кровати и злобно смотрит на меня.
– Не можем. У нас всё тайное становится явным. Каждый наш чих отслеживается тысячами камер. Ты хочешь, чтобы наши самые сокровенные чувства растиражировали на весь мир?..
Он смотрит на меня и молчит. Его глаза наполняются слезами.
– Билл, Билл, перестань.
– Нет, – сказал он дрожащим голосом, – нет. Я не хочу. Не хочу!
– Я тоже не хочу. Поэтому все эти небратские чувства надо убить в самом зародыше. Это может зайти далеко – ты знаешь.
– Что?..
– Билл, жизнь не всегда похожа на мечту. Иногда она уступает нам, а иногда мы – ей.
Он кивнул.
– Таким образом, – продолжил я, положив ему руку на плечо, – всё должно быть так, как раньше. Только я тебя умоляю: перестань краситься и одеваться, как шлюха. Иначе мне очень трудно сдержаться.
Билл хмуро посмотрел на меня, размахнулся и врезал мне по челюсти.
– Ничего себе!.. – я легонько шлёпнул его по щеке.
– Ты... Ты... предлагаешь мне отказаться от самого себя?!.. от своих чувств, взглядов и убеждений?! Это говоришь ты – мой брат?.. Ты что, Том, свихнулся?.. Ты как это себе представляешь?..
– Извини, – я, кажется, и вправду сболтнул лишнего. – Извини. Но спать я с тобой больше не буду. Запомни, пожалуйста.
Билл недоверчиво фыркнул, застегнул джинсы и ушёл.
Всё равно не буду. Пусть меня разорвёт на куски от бешеного желания... Но больше я не собираюсь уступать.
В душ мы так и не пошли.

Schwarz
Фуршет проходил в каком-то дорогом ресторане – с зеркальными стенами, ажурной мебелью и колоннами в холле. Билл в чёрных брюках и элегантном белом кожаном жакете замечательно вписывался в обстановку – мы же с Георгом и Густавом чувствовали себя не в своей тарелке. Часто я замечал на себе взгляд Билла и отводил глаза. Мне было очень плохо. Я чувствовал себя маленьким, потерявшимся ребёнком. Зачем я здесь, среди этих чужих колонн, зеркал и белых скатертей?.. Зачем здесь эти напыщенные морды, изучающие меня, как глисту под микроскопом?.. Я не хочу ничего этого. Я хочу домой. Чтобы каждый день видеть маму... Чтобы Билл перестал манерничать... Чтобы всё было как раньше...
Билл, кажется, напротив чувствовал себя как рыба в воде – разговаривал с каким-то скользким мужиком лет тридцати. Первое слово, которое я вспомнил, посмотрев на этого мужика: педик. Вполне возможно. И вполне возможно, что он захочет претендовать на моего брата. Скорее всего, так оно и есть. Господи, как всё плохо.
– Вы влюблены, Билл? – спросил скользкий мужик.
Билл в сто сорок седьмой раз скосил на меня глаза.
Что?!.. Молчи, придурок! Что ты сказал?.. Уфф, слава богу... Кажется, ты сказал "нет"... проявил благоразумие. В кои-то веки.
Билл подошёл ко мне и внимательно посмотрел мне прямо в глаза.
– Что такое? – осведомился я как ни в чём не бывало.
Он поцеловал меня в губы и отстранился.
Все замерли.
– Сука, – прошептал я. Но терять было уже нечего. И я полностью отдался желаниям, что изводили меня всё это время.
Мы целовались очень долго. Целую вечность. То тут, то там, вспыхивали огни фотоаппаратов. Это обозначало одно – конец нашей блестящей карьеры.
Что было потом – я не помню. Когда мы приехали, Йост долго орал на нас. А я послал его на три буквы, развернулся и ушёл.
Карьера для меня очень важна. Но важнее моего брата нет и не будет ничего.

Freunde bleiben
Билл схватил меня за руку и потащил к себе в номер. Улёгся на кровать и призывно поглядел на меня.
– Ты меня убьёшь, Билл... Нет. Я сказал "Нет", можешь и не пытаться меня соблазнить!.. Что это за листочек?..
– Я сочинил "Durch Den Monsun" на английском, – ответил он, – вот послушай.
И он тихонько запел:
– Running through the monsoon, beyond the world (пробежав сквозь грозу на край света),
To the end of time, where the rain wouldn't hurt (туда, где время остановилось и дождь не помеха),
Fighting the storm, into the blue... (побеждая шторм, навстречу тихому небу)
прикольно ведь?.. Прямо про нас. Я так хочу туда, где никто не помешает нам любить друг друга...
– Нам никуда не скрыться.
– Together we'll be running somewhere new (вместе мы побежим навстречу чему-то новому),
And nothing can hold me back from you (и ничто больше не разлучит нас), -
пропел Билл и вопросительно посмотрел на меня.
– Это невозможно, Билл, – ответил я. И вдруг мне захотелось плакать. Плакать, как маленькому ребёнку. Я в смущении посмотрел на Билла. Он вдруг вытащил из кармана маленькую коробочку и протянул мне:
– Вырежь... Ты обещал, тогда, в автобусе...
Я открыл её и в ужасе поднял глаза на Билла – там лежал острый металлический шип.
– Ты спятил!
– Я бы сделал это сам. Но я не могу. У меня руки дрожат при виде крови, ты знаешь... Я отвернусь.
– С ума сошёл! Да ни за что!
– Томи. Мы уже это обсуждали. Не вынуждай меня к крайним мерам.
– Ну, как хочешь! Но трахаться я с тобой больше не...
Я осёкся. Билл смотрел прямо на мою ширинку. То, что находилось под ней, в который раз выдало меня с потрохами.
– Чёрт с тобой. Вырежу.
Краем глаза я заметил, как победно улыбнулся Билл. По-моему, он хотел совсем другого... Или я не понимаю чего-то?
Я покрепче взял этот чёртов шип, поднёс его к руке брата и зажмурился...
Он вскрикнул, и я тут же отдёрнул руку.
– Нет, Том, не больно... Ну...
– Я не могу.
– Можешь. Том, если ты меня любишь...
Он опять начинает... Что мне делать?.. А меня тут кто-нибудь вообще любит?..
– Хорошо, Билл, я сделаю так, как ты сказал.
Собираю волю в кулак. Всё-таки она у меня есть, эта воля! Хватаю шип и быстро втыкаю его в руку Билла. Он смотрит, широко раскрыв глаза. Одна буква готова... вторая... Он не выдерживает и снова вскрикивает.
– Молчи, Билл, чтоб тебя!.. И так тошно...
Он тут же затыкается и в упор смотрит мне в глаза. Я в последний раз протыкаю его кожу и вывожу букву "М". За шипом остаётся красная полоса, котрая увеличивается с каждым мигом. Билл как зачарованный смотрит на всё это.
– Вот и всё. Я не знаю, зачем тебе это было нужно... Билл!.. Эй, Билл, что с тобой?
Он поднимает голову.
– Вырежи себе тоже... любимый...
И падает в обморок.
Крови испугался. Ну вот, так я и знал.

Durch Den Monsun
Прошёл час. Я всё так же сижу на кровати. В дверь, кажется, стучат, но я не открываю... В руке – всё тот же злополучный шип. Я смотрю на Билла, лежащего передо мной. Мой мозг упорно отказывается понять, в чём дело. Билл не дышит. Это значит, это значит, что... Это может значить только одно.
Почему я так спокоен? Я остался без брата.
Я остался без брата.
Без брата.
Один.
Я держу его за руку. Она ещё тёплая... Но его лицо навсегда покрылось страшной маской смерти.
И даже после смерти он прекрасен... Мой Билли... Впрочем, уже не совсем мой... Да, это так. Это уже не мой брат. Это всего лишь оболочка, которая осталась от него. Оболочку положат в ящик и закопают в землю. И там её съедят червяки.
Всего лишь.
Никогда больше я не услышу его радостного смеха, не загляну в его лучистые глаза, не обниму и не поглажу его жёсткие от лака волосы.
Нет, я не могу этого понять. Не могу. Мы всегда были вместе, я не знаю, что такое "один".
Я не знаю этого, но слёзы уже текут по щекам. А я всё ещё не понимаю, что случилось.
Отчего?.. Почему?..
Нет, всё это слишком неправдоподобно. Я сплю. Сейчас проснусь... Вот... сейчас... Надо только себя ущипнуть или... Вот шип. Вот почему Билл так настойчиво приставал ко мне с ним. Он понял, что не может жить с этим дальше. А я?.. Разве я смогу жить теперь?.. Наверно, шип пропитан каким-то сильнодействующим парализующим ядом – ещё чуть-чуть и мы будем снова вместе... Да?.. Или нет?.. Но попробовать надо. А что ещё остаётся?.. Моя жизнь потеряла всякий смысл. Делайте со мной, что хотите – мне всё равно. Абсолютно всё равно...
Задумчиво втыкаю шип себе в ладонь. Больно, очень больно, но я упрямо вдавливаю его в собственное мясо. И вдруг слабость наваливается на меня со всех сторон. Ещё секунда – и становится легко. Так легко, что я могу взлететь вверх. И я взлетаю – так стремительно, что свистит в ушах. Перед глазами мелькают разноцветные кляксы. А кто сказал, что смерть – это плохо?..
Но вот полёт окончен. Я как будто плаваю в воздухе. Мне так хорошо, наверное, я уже в раю.
Кто-то берёт меня за руку.
– Теперь мы всегда будем вместе. И ничто не сможет разделить нас, – слышу я голос брата.
– Где-то я уже это читал...
– Эти строки я написал в нашей предсмертной записке, в нашей предсмертной песне, – отвечает Билл. По голосу слышно – улыбается. Мой брат улыбается... Знаете, как это здорово?..
– В нашей песне?..
– В нашей. О, Том, знал бы ты, как я счастлив теперь, когда никакие предрассудки не связывают нас по рукам и ногам! Теперь мы свободны – вместе с нашей любовью. Этого ты хотел, Том? – спрашивает Билл. Я вижу в темноте его лицо и чуть не плачу от радости.
Он улыбается и крепче берёт меня за руку.
И я смотрю на него и уверенно отвечаю:
– Да.
Я так счастлив.