ГалКон все записи автора

*******

Да, я смешна, невзрачна,
Нелепы жест и речь,
Но сердце жаждет мрачно
Обжечься и зажечь.

Если вас попросить вспомнить женщин-поэтов России, то сразу назовут два имени — Марина Цветаева и Анна Ахматова. Потом, подумав, добавят — Ольга Берггольц, Вероника Тушнова, Белла Ахмадулина, Юлия Друнина, Римма Казакова. Возможно кто-то вспомнит про Ларису Рубальскую, а мамы дошкольников про Агнию Барто.

Несомненно, все эти имена достойны занять своё место в списке лучших поэтесс России.

Но есть ещё одно, незаслуженно забытое, имя — Анна Баркова.
Ей прочили всемирную славу и известность. А она отсидела более 22 лет в сталинских лагерях и умерла, всеми забытая, в 1976 году.
Её называли «Жанна д’Арк русской поэзии», но при жизни Баркову не печатали.

Анна Александровна Баркова (1901-1976), более известная как поэтесса и легендарный политзек (три срока в лагерях ..."за мысли"), свыше полувека назад в своей оригинальной талантливой прозе пророчески "нарисовала" многое из того, что с нами случилось в последние десятилетия.

Евгений Евтушенко, составляя свою антологию «Строфы века», назвал Анну Баркову одной из лучших русских поэтесс ХХ столетия и сравнил с Ахматовой и Цветаевой. Баркову не сломили ни десятилетия сталинских лагерей, ни бараки и коммуналки, где она жила вызывающе свободно, соседствуя с совершенно далекими от нее людьми, перед которыми никогда не скрывала ни своей образованности, ни политических взглядов. Трагическая судьба замечательного русского поэта Анны Александровны Барковой, чьё творчество по праву должно быть вписано в контекст русской и мировой культуры, заслуживает того, чтобы о ней узнали широкие массы читателей.


Гимназия, где училась А.Баркова

Анна Баркова родилась в простой семье, в 1901 году в Иваново-Вознесенске. Мать её умерла рано. В 10 лет девочка поступила в гимназию М.И.Крамаревской, где служил швейцаром её отец. «Огненно-красная, со слегка вьющимися волосами длинная коса, серьёзные, с пронзительным взглядом глаза», - такой запомнилась гимназистка Баркова одной из своих сверстниц. Девочка из «мутной избы» тянулась к культуре, к Достоевскому, Ницце, Эдгару По.

Только в книгах раскрылось мне странное
Сквозь российскую серую пыль,
Сквозь уныние окаянное
Мне чужая привиделась быль, -

напишет впоследствии Баркова, вглядываясь в начало своей жизни.

И уже в 12 лет стала писать стихи, а с 13 лет зарабатывала уроками.


Мемориальная табличка на здании бывшей женской гимназии

Несомненно, революционный, бунтарский дух Иваново-Вознесенска был созвучен характеру Барковой и, во многом, именно события, свидетельницей которых она была, определили стиль и тематику её первых «взрослых» стихов.

Анна пишет стихи под псевдонимом «Калика - Перехожая», печатается в газетах и журналах. Странный псевдоним для 20-летней девушки, каликами перехожими на Руси издавна называли нищих, юродивых, «божьих» странников. В народе их считали не только блаженными, но и почитали, как пророков, людей, близких к Богу. Складывается впечатление, что вместе с литературным именем поэтесса выбрала себе судьбу.

Первый раз её стихи напечатали в 1918 году в Ивановской областной газете «Рабочий край», а потом несколько стихов попали и в московские журналы. Стихи Барковой были положительно оценены критикой и ей прочили большое будущее.

В 1922 году, по приглашению А.В.Луначарского, первого наркома просвещения РСФСР, она переезжает в Москву и недолгое время работает его вторым секретарём. И в этом же году выходит единственная, изданная при жизни Барковой, книга стихов - «Женщина».


Эта книга была выставлена на аукцион

К этой книге предисловие написал сам Анатолий Васильевич Луначарский. Да какое предисловие! Вот отрывок :

«Трудно поверить, что автору этой книги 20 лет. Трудно допустить, что, кроме краткого жизненного опыта и нескольких классов гимназии, ничего не лежит в ее основе. Ведь в конце концов это значит, что в основе книги лежит только богато одаренная натура.

Посмотрите: А. А. Баркова уже выработала свою своеобразную форму...

Посмотрите: у нее свое содержание. И какое! От порывов чисто пролетарского космизма, от революционной буйственности и сосредоточенного трагизма, от острой боли прозрения в будущее до задушевнейшей лирики благородной и отвергнутой любви...»

Именно тогда о ней начинают говорить, как о «пролетарской Ахматовой», выразительнице «женского лица» русской революции. Интересно, что даже в то время стихи Барковой нельзя назвать «пролетарскими». В них нет призывов и лозунгов. Это лирика, размышления и метания молодого поэта, который ищет своё место в жизни, задаёт вопросы и и ищет ответы.

Наша цель пусть будет нам дороже
Матерей, и братьев, и отцов.
Ведь придётся выстрелить, быть может,
В самое любимое лицо.
…………
Эта книжка – раскалённый уголь
(Видишь грудь отверстую мою?)
Мы во имя шлём на плаху друга,
Истребляем дом свой и семью. (1927)

Всё страшное, что случится с Барковой дальше, напророчено в этих стихах. Одиночество, бездомность, более 20 лет ГУЛАГа.

Бескомпромиссный характер Барковой сослужил ей плохую службу.

Она не хотела молчать, видя вокруг подлость и ложь, она не могла молчать, когда рядом творится несправедливость.

Где верность какой-то отчизне
И прочность родимых жилищ?
Вот каждый стоит перед жизнью
Могуч, беспощаден и нищ.

Вспомянем с недоброй улыбкой
Блужданья наивных отцов.
Была роковою ошибкой
Игра дорогих мертвецов.

С покорностью рабскою дружно
Мы вносим кровавый пай
Затем, чтоб построить ненужный
Железобетонный рай.

Живет за окованной дверью
Во тьме наших странных сердец
Служитель безбожных мистерий,
Великий страдалец и лжец. (1932)


А.Баркова в молодости

Стихи Барковой конца 20-х — начала 30-х годов полны реалиями неприглядной советской действительности эпохи зарождения культа личности Сталина: стандартизация жизни во всех её ипостасях, замена индивидуально-личностного “я” безликим “мы” (вспомним роман Е.Замятина), повсеместная практика тотального предательства и доносительства, новое, ещё более худшее рабство взамен прежнего, сотворение новых кумиров, более жестоких и страшных, чем старые, вместо задуманного рая на земле строительство огромного всеобщего барака-тюрьмы.

Мы были наивны. Мечтали
Ввести человечество в рай.
Благие найти скрижали,
Взобравшись на новый Синай.

А вместо этого:

С покорностью рабскою дружно
Мы вносим кровавый пай
Затем, чтоб построить ненужный
Железобетонный рай.

С конца двадцатых ее перестают печатать по идеологическим соображениям. «Женщина» так и осталась единственной изданной при жизни книгой Анны Барковой.

После отставки Луначарского, Баркова работает в газете «Правда». Начались тяжёлые времена. А у Анны Александровны был мятежный характер, она не умела молчать или говорить «да» там, где душа кричала «нет». В декабре 1934-го, когда в узком кругу правдистов обсуждали убийство Кирова, Анна бросила неосторожную фразу: «Не того убили». Кто-то донес. В результате Анна Александровна Баркова была арестована за «систематическое ведение… антисоветской агитации и высказывание террористических намерений». Ее поместили в Бутырский изолятор даже без санкции прокурора.


А.Баркова, 1934 год

31 декабря 1934 г. Анна Александровна Баркова была осуждена Особым совещанием на 5 лет ГУЛАГа.

Показалось, что жизнь кончилась. Там, куда её посылают, не будет стихов, не будет никакого духовного творчества. И она пишет заявление на имя наркома Ягоды, где просит подвергнуть её высшей мере наказания, т.е. расстрелять… Нарком Ягода, дрогнув, накладывает на письме резолюцию: "Не засылайте далеко".

В 1935 А.Баркова отбывать наказание была отправлена в Карлаг (Карагандинский исправительно-трудовой лагерь, Казахстан).



Понять, что переживала тогда Баркова может только тот, кто прошёл через подобное. Александр Исаевич Солженицын так передаёт это состояние: «Арест – это мгновенный разительный переброс, перекид, перепласт из одного состояния в другое». И там же: «Вселенная имеет столько центров, сколько в ней живых существ. Каждый из нас – центр вселенной, и мироздание раскалывается, когда вам шипят: «Вы арестованы!».

Лирические волны, слишком поздно!
Прощаться надо с песенной судьбой.
Я слышу рокот сладостный и грозный,
Но опоздал тревожный ваш прибой.

На скудные и жалкие вопросы
Ответы всё мучительней, всё злей.
Ты, жизнь моя, испорченный набросок
Великого творения, истлей! (1930)

Поразительно, но именно в лагере откроется перед ней мировое пространство истории. Здесь она расслышит голоса героев прошедших эпох, заставляющих поверить в неисчерпаемые возможности человеческого духа. Здесь она откроет в себе то, о чем раньше просто не догадывалась. Выдающимся русским поэтом Баркова становится не на “воле”, а в ГУЛАГе. Парадокс!



Еще много будут писать о разнообразии лагерной поэзии Барковой. О ее поразительном психологизме в раскрытии людей, очутившихся за колючей проволокой. О символической многомерности ее образа России. О ее вещих поэтических прогнозах. Впрочем, и сейчас понятно, что поэзия Барковой далеко опередила современную ей литературу в плане философско-социального, политического взгляда на будущее.

Русь.

Лошадьми татарскими топтана,
И в разбойных приказах пытана,
И петровским колочена опытом,
И петровской дубинкой воспитана.
И пруссаками заштурмована,
И своими кругом обворована.
Тебя всеми крутило теченьями.
Сбило с толку чужими уменьями.
Ты к Европе лицом повёрнута,
На дыбы над бездной вздёрнута,
Ошарашена, огорошена,
В ту же самую бездну и сброшена.
И жива ты, живым – живёхонька,
И твердишь ты одно: тошнёхонько!
Чую, кто-то рукой железною
Снова вздёрнет меня над бездною.

(Словно бы в наше “вздернутое” время написано это стихотворение “Русь”.) Дата под стихотворением — 1964-й...


А.А.Баркова

Из Карлага Баркова вышла в 1939 году, но она не может вернуться в Москву. Жила в военные и первые послевоенные годы под административным надзором в Калуге, работала дворником и уборщицей в школе. На другую работу устроиться с её «послужным списком» было невозможно.

В это время ей по мере возможности материально помогал Борис Пастернак. Из письма А.Барковой Пастернаку:

«Уважаемый Борис Леонидович! Большое спасибо за сто руб, переданные мне П. А. Кузько. Говорить о том, насколько эта помощь была своевременна, — не приходится. Должна со скорбью и стыдом признаться: когда я Вам верну эти деньги — неизвестно, ибо положение мое стандартно и стабильно катастрофично: нет службы, нет даже временной работы, пристроить куда-либо свою продукцию не удается…».


Б.И.Пастернак

Надо сказать, что на короткое время, до декабря 1941 года, когда Калугу захватили немецкие войска, Баркова оказалась на оккупированной территории. Как все жители Калуги, она с радостью встречала советскую Армию. Но... так сама Баркова описывает встречу с освободителями:

«1 января 1942 г. меня «поздравили» с Новым годом.
Посадили меня во флигель частного дома, где уже лежало на полу 18 мужчин и одна женщина, я была вторая. На наших глазах у крыльца флигеля, находившегося в саду, были расстреляны два человека. Дни были крутые, первые дни войны, расправа была короткая. Всем остальным «фашистским проституткам» (выражались-то проще, по-русски) было обещано тоже десять граммов свинца. К счастью или к несчастью для меня, расстрелять меня не успели. Военная часть с особым отделом, забравшим меня, куда-то спешно выехала, передав арестованных в МВД. С помощью нескольких свидетелей я доказала, что у немцев не работала».

В 1947 году Анну Баркову арестовывают повторно.

На неё написала донос женщина, у которой она снимала квартиру, показания дали её дочь и ещё одна их знакомая. Они обвинили Баркову в том, что она «враждебного относится к социалистическому строю, клевещет на советскую действительность, нелестно отзывается о Сталине и говорит, что в СССР нет свободы слова».

На этот раз её отправляют в лагерь в Инту, Коми АССР, где она находится до 1956 года.



Как описывали Баркову современники: «Небольшого роста, некрасивая, с хитрым прищуром, с вечной самокруткой во рту, в бахилах и не по размеру большом бушлате... Не имея родных «на воле», она не получала никакой помощи извне. Но никогда не жаловалась, держалась мужественно и не теряла чувства юмора.»

Даже в таких условиях она продолжала писать стихи.

Опять казарменное платье,
Казенный показной уют,
Опять казенные кровати —
Для умирающих приют.
Меня и после наказанья,
Как видно, наказанье ждет.
Поймешь ли ты мои терзанья
У неоткрывшихся ворот?
Расплющило и в грязь вдавило
Меня тупое колесо...
Сидеть бы в кабаке унылом
Алкоголичкой Пикассо. (1955)

После освобождения в 1956-1957 годах Анна Баркова жила в Украине, в посёлке Штеровка, рядом с Луганском у подруги, с которой отбывала срок, помогала ей с любой работой.

Подруга была портнихой и шила на дому. Одна из заказчиц, не желая платить 120 рублей за работу, донесла на Анну Баркову и её подругу. На суде она утверждала, что обе они «опошляли советскую печать и радио».

Так, в 1957 году, Анна Баркова и её подруга получили новый срок
– по 10 лет лишения свободы по обвинению в антисоветской агитации. Их отправили в Озерлаг, в Мордовию.


Учетная карточка А.А.Барковой

Третий срок (1957-1965гг.) проходит не в таких тяжёлых условиях, как раньше. Времена «оттепели» ненадолго коснулись и мест заключения. Анна Александровна, по возрасту и болезням находилась не на общих работах. Баркова с её тяжёлым характером, злым языком, непримиримостью к чужой подлости многих раздражает.

Началом реабилитации Барковой послужило то, что в очередном томе «Известий АН СССР» были опубликованы письма Луначарского к Барковой. Московские друзья ухватились за этот факт, как за соломинку. И начались долгие хождения по инстанциям, обратились к Фадееву, Твардовскому.


Александр Фадеев и Александр Твардовский

И уже в начале брежневской эпохи вырвали Анну Александровну из лагеря. В 1965 году она реабилитирована и направлена в инвалидный лагерь в Потьму Мордовской АССР. Только в 1967 году Анна Александровна смогла вернуться в столицу, получив комнату в центре Москвы на Суворовском бульваре, в которой, как в камере, постоянно горел свет. Комнатка в коммуналке, решетка на окне.

"Ни пространства, ни времени. Пустота, пустота. Ни котлов, ни бичей, ни черта, ни черта!"

Наконец судьба подарила Анне Александровне несколько спокойных лет среди любимых книг, старых и новых друзей. В эти годы она непрерывно работала. Несколько раз предлагала свои стихи в разные московские журналы, но их нигде не принимали: «Нет оптимизма, нет жизнеутверждающего начала». Нигде ни строчки так и не появится в печати при жизни. А жить после третьего освобождения — еще десять лет.

Всю свою пенсию Баркова тратит на книги, оставляя немного на хлеб, масло, чай и сыр. Говорят, всё пространство в ее комнате, даже кем-то подаренный холодильник, были заняты книгами. Она взапой читала, навёрстывая упущенное за все годы заключения. Её привлекает в книгах то, что было свойственно ей самой – острота ума, наблюдательность, язвительность. Она любила философскую и историческую литературу. И, конечно, писала.

Из последнего:

Проклинаю я жизнь такую,
Но и смерть ненавижу истово,
Неизвестно, чего взыскую,
Неизвестно, зачем воинствую.

И, наверно, в суде последнем
Посмеюсь про себя ядовито,
Что несут серафимы бредни
И что арфы у них разбиты.

И что мог бы Господь до Процесса
Все доносы и дрязги взвесить.
Что я вижу? Главного беса
На прокурорском месте. (1976)


А.А.Баркова в последние годы жизни

Но злой рок как будто тяготеет над бедной старухой. Сначала – болезнь горла – трудно глотать и, наконец, врачи сообщают, что у неё рак пищевода.

Умирала она долго и трудно. В больнице к ней относились удивительно, просто идеально, но с ней случилось то, что случалось со многими, кто побывал в тех местах, где побывала она. Один русский писатель сказал, что человек, побывавший там, если попадёт в больницу, не сможет выговорить слово «палата», а выговаривает «камера».

Анна Александровна слишком любила жизнь и, конечно, боялась смерти, но когда почувствовала конец, просила отпеть её в церкви… Боялась забвения. Сознание того, что страшный опыт её жизни, равно как и опыт тысяч других товарищей по судьбе, не в силах изменить окружающего страшило её больше всего.

Пропитаны кровью и желчью
Наша жизнь и наши дела,
Ненасытное сердце волчье
Нам судьба роковая дала.
Разрываем зубами, когтями,
Убиваем мать и отца.
Не швыряем в ближнего камень –
Пробиваем пулей сердца.
А об этом думать не надо?
Не надо – ну так изволь:
Подай мне всеобщую радость
На блюде, как хлеб и соль. (1928)

Баркова выбрала судьбу неизвестной поэтессы, но она не желала быть поэтессой забытой. Пройти по всем мукам ада, умирать и воскресать, так любить и так ненавидеть и при этом остаться не услышанной – это ужасало Баркову.

Она отрицала комфортабельность в чём угодно, в том числе и в литературе. Поэтому её путь не мог никогда совпасть полностью с путём тех, для кого культура – родной дом, спасающий в самую трудную минуту от ледяного, жестокого ветра жизни. Баркова просто не могла существовать без этого ветра. Он был для неё поэзией. Он не может быть не услышан – метельно-мятежный голос Анны Барковой!

Хоть в метелях душа разметалась,
Всё отпето в мёртвом снегу,
Хоть и мало святым осталось, -
Я последнее берегу.

Пусть под бременем неудачи
И свалюсь я под чей-то смех,
Русский ветер меня оплачет,
Как оплакивал нас всех.

Может быть, через пять поколений
Через грозный разлив времён
Мир отметит эпоху смятений
И моим средь других имён.

Публиковать стихи Анны Барковой начали только в 1990-е годы. Несколько сборников стихов были изданы в Иванове и Красноярске. Одно из наиболее полных изданий – книга «…Вечно не та», Москва, Фонд Сергея Дубова, 2002 год.


Обложка книги «...Вечно не та»

Баркова слишком любила жизнь в ее духовно-творческой сущности, чтобы отдать душу на заклание пессимизму. Боялась забвения, боялась остаться в памяти людей ведьмой на метле... Слава богу, стихи ее печатаются, книги издаются. Их читают. Они волнуют. Побуждают к сопереживанию.



Сбывается пророчество поэтессы, написавшей в своих завещательных стихах: “Превыше всего могущество духа и любви”. Будем помнить этот завет Анны Барковой.Тернистый свой земной путь Анна Александровна Баркова прошла достойно, не потеряв лица.

Проповедовать новую истину,
Выходить за неё на позорище,
И сухими осенними листьями
Поразвеять свои сокровища.
А судьба у мессий обречённая,
Всеми тучами омрачённая.
Со смирением брать подаяние,
Верить в то, что увидят другие,
Всем пожертвовать, а в воздаяние —
Кандалы и колодки тугие.
А судьба у мессии не новая:
Быть голодным, холодным, истлевшим,
Быть распятым и всеми оплёванным,
Похороненным и воскресшим.

*******

Источники:

https://dzen.ru/a/Y_8T9tiaLUFEtXkI
https://bibliokompas.blogspot.com/2011/07/blog-post_15.html
Дополнено фотографиями из открытых источников