ГалКон все записи автора

Елизавета Петровна Нарышкина. Про эту акварель работы Н.А.Бестужева Нарышкина писала: «Портрет мой слишком льстит, но, однако, я на нём похожа»

Осужден Нарышкин по IV разряду и по конфирмации 10.07.1826 приговорен в каторжную работу на 12 лет, срок сокращен до 8 лет – 22.08.1826. Отправлен из Петропавловской крепости в Сибирь – 2.02.1827, доставлен в Читинский острог – 20.03.1827, прибыл в Петровский завод в сентябре 1830.

Поскольку к моменту ссылки мужа у Нарышкиных уже не было детей, а их единственная дочь Наталья умерла в Москве еще до осуждения отца, ничто не задерживает Елизавету Петровну в Санкт-Петербурге или в Москве. Ей не пришлось рвать пополам сердце между мужем и детьми, как многим, поэтому было немного легче… Избалованную, выросшую в роскоши 23-летнюю женщину (на начало 1826 г.) не смутили суровые сибирские условия, лишение дворянства, имущественных прав, права возвращения в европейскую Россию до смерти мужа и многое другое.

В Сибирь Елизавета Нарышкина отправилась одной из первых. Её дальний родственник декабрист Н.Лорер писал: «Елизавета Петровна Нарышкина, дочь Петра Петровича Коновницына, была фрейлиной при императрице Марии Федоровне и только год замужем. Узнав об участи её мужа, она тотчас же как милости просила письмом у императрицы, своей благодетельницы, позволения следовать за своим мужем, получила его и снесла крест свой до конца». Собралась очень основательно: опись её имущества еле поместилась на трех листах, там было всё: и бельё, и вуали, и даже медный самовар.

Елизавета Нарышкина приезжает в Читу в мае 1827 г., почти одновременно с ней туда прибывают А.В. Ентальцева, Н.Д. Фонвизина, А.И. Давыдова. Там она поселилась вместе с А.Г.Муравьёвой.

Александра Григорьевна Муравьева, жена декабриста Никиты Михайловича Муравьева

От роду было ей уже 25 лет. Прислуживать Нарышкиной в Сибири вызвалась 20-летняя крестьянка Анисья Карпова, получившая для этого вольную (крепостных разрешалось брать лишь для сопровождения). Елизавета Петровна обладала сложным, не очень общительным характером, вероятно этому поспособствовала смерть дочери и суровая жизнь в доме родителей мужа, и она утратила свой оптимизм. Тюремный вид мужа, звон кандалов так поражает Елизавету Петровну, что она теряет сознание. Ее приводят в чувство, разрешают свидание с мужем.

Вот как писал о ней декабрист А.Е. Розен: «От роду было ей 23 года; единственная дочь героя-отца и примерной матери, она в родном доме значила все, и все исполняли ее желания и прихоти. В первый раз увидел я ее на улице, близ нашей работы, – в черном платье, с талией тонкой в обхват; лицо ее было слегка смуглое с выразительными умными глазами, головка повелительно поднята, походка легкая, грациозная».

Андрей Евгеньевич Розен (декабрист), Прасковья Егоровна Анненкова (Полина Гёбль, по центру)) и Мария Николаевна Волконская (справа) 

«Нарышкина была не так привлекательна, как Муравьева. Она казалась очень надменной и с первого раза производила неприятное впечатление, даже отталкивала от себя, но зато когда вы сближались с этой женщиной, невозможно было оторваться от нее, она приковывала всех к себе своей беспредельной добротою и необыкновенным благородством характера», – писала П.Е. Анненкова (Полина Гёбль) в своих мемуарах.

Мария Николаевна Волконская добавляла: «Нарышкина, маленькая, очень полная, несколько аффектированная, но в сущности, вполне достойная женщина; надо было привыкнуть к её гордому виду, и тогда нельзя было её не полюбить», хотя декабрист Андрей Розен опровергает такое суждение о Е.П.Нарышкиной (см. выше цитату). И ему, как мужчине, в этом вопросе больше веры.

Елизавета Петровна быстро сближается с другими декабристками, несмотря на непростой характер, замкнутость и немногословность. Она постепенно втягивается в жизнь в изгнании. Она учится вести хозяйство, ходит на свидания с мужем: официально они разрешены 2 раза в неделю, но щели в частоколе острога позволяли разговаривать чаще. Сначала охранники отгоняли женщин, потом перестали это делать.


Музей Петровского завода

В 1830 году декабристов переводят в специально построенную тюрьму в Петровском Заводе. Следом за ними двинулись и жёны осужденных. Им полагалось жить в отдельном домике со свиданиями 2 раза в неделю в арестантской палате. Но, Елизавете Петровне, как бездетной, разрешили поселиться в каземате с мужем. К сожалению, ненадолго: с детства её мучила астма, и пришлось перебраться в небольшой домик недалеко от острога. Практически сразу стала она «секретарём» у декабристов (в частности, у И.И.Пущина) и писала с их слов письма родным. 


Дом Е.П.Нарышкиной, жены декабриста М.М.Нарышкина, в Чите.

30 июня того же года, не имея своих детей, Нарышкины взяли на воспитание семимесячную девочку Ульяну Андреевну Чупятову. Ульяна была незаконной дочкой Авдотьи Емельяновой Чупятовой, жены лекарского ученика Андрея Иванова Чупятова из с. Александровского Нерчинского округа, прижитая во время отсутствия мужа (в среде декабристов ходили слухи, что на самом деле девочка была внебрачной дочерью Михаила Нарышкина от местной крестьянки, и его жена об этом прекрасно знала). Дальнейшая жизнь девочки в семье Нарышкиных подтверждает эти предположения – Ульяна получила прекрасное образование, замуж её выдали (с хорошим приданым) за одного из представителей многочисленного дворянского рода Давыдовых, её детей супруги Нарышкины считали своими внуками. Видимо, переезд (а может, изменение семейного положения?) благотворно повлиял на Lischen. А.Розен писала, что она «выехала из Читы больная, а приехала сюда здоровою».


М.М.Нарышкин. Акварель Н.А.Бестужева.

8 ноября 1832 г. у Михаила Михайловича закончился срок каторги, и он с женой и “воспитанницей” переехал на поселение в город Курган Тобольской губернии. Благодаря родным в средствах они не нуждались. А в мае Нарышкины уже покупают дом за 5650 руб и ремонтируют его, в нем около 8 комнат и веранда, а обслуживают их 7 слуг. В 1834 году Михаил Михайлович получает 15 десятин земли и с жаром начинает заниматься сельским хозяйством. С родины ему присылают несколько лошадей, и он заводит небольшой конный завод.


Курган. Дом Нарышкиных (сейчас здесь находится Музей декабристов)

Дом Нарышкиных становится культурным центром, здесь читаются и обсуждаются новые книги, звучит музыка и пение Елизаветы Петровны.

«Семейство Нарышкиных было истинным благодетелем целого края. Оба они, и муж, и жена, помогали бедным, лечили и давали больным лекарства за свои деньги… Двор их по воскресеньям был обыкновенно полон народу, которому раздавали пищу, одежду, деньги», – писал друг Нарышкиных, декабрист Н.И. Лорер, также живший на поселении в Кургане.

Почему-то принято считать, что в 1839 году во время торжественного открытия Бородинского памятника Император Николай I, посетив монастырь и келью Тучковой, даровал ей прощение брата Михаила. На самом деле всё было далеко не так.

Будущий император Александр II и его наставник Василий Андреевич Жуковский

В 1837 году, путешествуя по Сибири, в Курган прибыл наследник престола, будущий император Александр II. Его сопровождал воспитатель – знаменитый русский поэт В.А. Жуковский.

Жуковский посещает декабристов, среди которых много его бывших знакомых. Это А. Бригген, семьи Розенов и Нарышкиных.

«В Кургане я видел Нарышкину (дочь нашего храброго Коновницына)… Она глубоко тронула своей тихостью и благородною простотой в несчастии», – вспоминал позже В.А. Жуковский. Декабристы через Жуковского передают ходатайство о разрешении вернуться в Россию. Наследник пишет письмо отцу, но Николай I отвечает: «Этим господам путь в Россию лежит через Кавказ». Через два месяца из Петербурга был получен список шести декабристов, которым было приказано отправиться рядовыми на Кавказ, где велась война с горцами. В этом списке был и М.М. Нарышкин.

Почти все население Кургана собралось в день отъезда декабристов в небольшом березовом лесу на краю города. В честь них был устроен торжественный обед. Елизавета Петровна отправляется за мужем на Кавказ.


Супруги Нарышкины: Михаил Михайлович и Елизавета Петровна

Нарышкины выехали из Кургана 21 августа 1837 года. По дороге Елизавета Петровна узнала, что ей разрешено свидание с родными (с запретом заезжать в Москву и Петербург). В октябре она приехала в имение матери, где прожила какое-то время. Но верная Lischen рвалась к мужу: «Это для меня навсегда будет памятный день, потому что в этот день я увидела свою дорогую семью. Я наслаждалась всевозможными ласками, мне расточаемыми, я окружена любовью и заботами, я была счастлива, но это-то и побуждает меня поскорее ехать на Кавказ, потому что счастье, не разделённое с моим старым, добрым мужем, для меня не полно» (уточним, что «старому мужу» было 39 лет).


Франц Рубо. Кавказская война, XlX век

В феврале 1838 года она выехала на Кавказ. Нарышкина стала хозяйкой собственного дома в станице Прочный Окоп Кавказской области, где служил муж. Здесь часто останавливались отправляющиеся на Кавказ декабристы и все друзья (так, Пущин писал: «Родственно они приняли моего Петра [брата], который на год отправился… в экспедицию. Нарышкин чуть было не задушил его, услышав знакомый ему мой голос»). Для получения отставки нужно было получить или тяжёлое ранение в боях с горцами, или низший офицерский чин. А пока бывший полковник Нарышкин - рядовой солдат в Навагинском пехотном полку. Вражеские пули и штыки, к счастью, обходили Михаила Нарышкина стороной. Только в 45 лет станет он прапорщиком и немедленно подаст прошение об отпуске по болезни (у него долгое время были проблемы со зрением), а затем - рапорт об отставке. 25 сентября 1844 г. Нарышкин был уволен от службы с обязательством безвыездно жить в своём имении под гласным надзором полиции. Увы, но от усадьбы ничего не осталось в настоящее время, кроме фрагмента стены усадебной церкви (на фото ниже).



От всех ограничений освобожден по манифесту об амнистии декабристам – 26.08.1856.

Вернувшиеся в европейскую часть России декабристы разыскивали и посещали своих друзей и знакомых. Нарышкиных навещали И.Д. Якушкин, Е.П. Оболенский, семьи Розенов и Фонвизиных. Елизавета Петровна до конца своей жизни заботилась о нуждающихся декабристах, посылая им деньги, вещи.

В 1857 году Нарышкины ездили в Петербург, посещали светские приемы, театры. В 1859-1860 годах супруги Нарышкины путешествовали по югу Франции, долго жили в Париже. Они не теряли связи с друзьями (именно им адресовано последнее письмо И.Пущина (точнее, приписка к письму жены), написанное за пять дней до смерти декабриста.

Супруги Нарышкины под конец жизни. Фотографии фирмы “Дисдери и Ко”, Париж, 1859 год. Елизавете Петровне – 57 лет, Михаилу Михайловичу – 61 год.

Декабрист скончался на руках у жены 2-го января 1863 года, не дожив всего месяц до своего 65-летия.

Елизавета Петровна Нарышкина умерла 11 декабря 1867 года, у родной тётки, Марии Ивановны Лорер, в её имении Гораи Опочецкого уезда Псковской губернии.

В прекраснейшем уголке Москвы - Донском монастыре Елизавета Петровна и захоронена. Здесь несколько захоронений рода Нарышкиных. Среди них есть два памятника, у которых всегда живые цветы: большой белый крест и черная колонна, завершающаяся раскрытым Евангелием и крестом. Это последнее земное пристанище Михаила Михайловича и Елизаветы Петровны Нарышкиных после 40-летнего совместного пути рука об руку.


Могилы М.М.Нарышкина и его жены Елизаветы Петровны на кладбище Донского монастыря в Москве

Декабрист Евгений Петрович Оболенский

В некрологе М.Нарышкина декабрист Е. Оболенский писал: «Он вступил в супружество с графиней Елизаветой Петровной Коновницыной и в ней нашел ту полноту сочувствия, которая в жизни выражается полной гармонией — и стремлений, и цели жизненной, и надежд, и желаний. В этом сердечном союзе протекли многие и многие годы. И Кавказ с его грозными твердынями, и Сибирь с её пустынями, везде они были вместе, и везде их сердечная жизнь, восполняющая недостатки одного полнотою другого, выражалась в любви чистой, отражаемой во всем строе жизни».
 

Источники:
https://dzen.ru/media/arhkot/vezde-oni-byli-vmeste-chast-2-5ce4ff2854a96300b34886d6
https://zhiznteatr.mirtesen.ru/blog/43118832047/Ve...ubvi.-ZHenyi-dekabristki,-ch.3
https://dzen.ru/a/YqdjWj9ogh0ZHsNq
Иллюстрации взяты из Яндекс.Картинки