Фрагмент речи, выдающимся ученым, психиатром и невропатологом Владимиром Михайловичем Бехтеревевым сказанной на торжественном акте Психоневрологического института в феврале 1916 года.

  "В мире всё движется, все течет, мир есть вечное движение, беспрерывное превращение одной̆ формы энергии в другую, так говорит наука. Нет ничего постоянного, одно сменяется другим. Люди рождаются и умирают, возникают и разрушаются царства. Ничего не остается ни на минуту одинаковым, и человеку лишь кажется, что со смертью он разлагается и исчезает, превращаясь в ничто, и притом исчезает навсегда. Но это неверно. Человек есть деятель и соучастник общего мирового процесса. Нечего говорить, что новый̆ шаг в науке, технике, искусстве и морали остается вечным, как этап нового творческого начала. Но и повседневная деятельность человека не исчезает бесследно.
  Представьте себе, что вы побывали в театре. Плоха или хороша виденная вами пьеса, это зависит от самой̆ пьесы, но что она оставила в вас тот или иной̆ след, можно ли в этом сомневаться? Пусть этот след со временем даже забудется, но значит ли это, что он не отразился известным образом на зрителе и не дал своих последствий, что он тем или иным способом не отразился на вашей̆ последующей̆ жизни. Не то ли самое нужно допускать и в жизни? Вы видите деятельность окружающих вас лиц, слышите их беседу, суждения, и вам может показаться, что все это проходит бесследно, исчезает, не вызывая никаких последствий; а между тем может ли быть так с точки зрения неуничтожаемости энергии?

    Ведь энергия проявлялась в другом человеке в его поступках, словах, мимике, жестах и других проявлениях, и может ли она исчезнуть бесследно. Конечно, нет. И если мы говорили о вечности наиболее выдающихся творений человеческого ума, то это лишь обозначает, что такие творения остаются вечными сами по себе как таковые, тогда как все остальные проявления человеческой̆ деятельности служат лишь теми или иными импульсами для действий̆ других лиц, но преемственно, передаваясь из поколения в поколение, они также вечны и служат теми агентами, которые с течением времени в ряде поколений проявятся снова в каком-либо новом творении, претендующем на вечность как таковое.  
   В будущем человечества, как в синтезе, должна отражаться вся предшествующая совокупная работа человеческого гения, а следовательно, и морали, ибо будущий̆ человек есть прямой̆ наследник всей̆ предшествовавшей̆ человеческой̆ жизни с ее борьбой̆ за лучшие блага и со всеми ее приобретениями в поступательном ходе человеческой̆ цивилизации.

   В этом отношении будущее человечество представит собой̆ действительную картину достигнутого всеми предшествующими поколениями человечества, как бы их духовным наследием, но лишь в форме общего синтеза. В последнем, однако, ни одна новая черточка, ни одно малейшее зернышко, которые внес тот или другой̆ ранее живший̆ человек в сокровищницу общечеловеческой̆ культуры, не останутся бесследными, ибо оно всегда даст свои ростки, которые позднее будут развиваться и расти. Даже лица, не давшие ничего нового своей̆ жизнью, являющиеся как бы подражателями других, уже самим своим существованием, как живые существа, действующие и вступающие в отношения с другими, как своего рода передаточные среды, оставят свой след (хороший̆ или дурной̆ - это другой̆ вопрос), который̆ не может не сказаться на духовном лике будущего человечества, являющегося, как уже сказано, синтезом всего прошедшего и воспроизводящего все приобретения прошлого человеческого опыта в его конечных выводах и следствиях.
   Дело в том, что если человеческая личность бессмертна и остается жить в будущем как частица духовной̆ общечеловеческой̆ культуры, то она же живёт и в прошедшем, ибо она есть прямой̆ продукт прошедшего, продукт всего того, что она восприняла из прошлой̆ общечеловеческой̆ культуры путем преемственности и унаследования.
    При этом мы понимаем не одну только биологическую наследственность, которая преемственно передает из поколения в поколение внешние формы человеческой̆ личности и ее внутреннюю организацию в смысле биохимических процессов, отражающуюся на человеческом темпераменте и его характере, но и тот процесс, который̆ мы обозначаем именем социальной̆ наследственности и благодаря которому из рода в род передаются все приобретения жизненного опыта предшествующих поколений.

   В сущности, каждый̆ человек составляет неповторяющуюся единицу бесконечного ряда предшествующих единиц живой̆ силы, преемственно передающихся от одних живых существ другим. Как внешняя форма амебы путем эволюции послужила основанием для развития всех разнообразных и более совершенных форм живой̆ природы, так и первичная раздражительность протоплазмы, лежащая в основе жизни, путём той же эволюции привела к последовательному развитию в животном мире сложнейших сочетательных рефлексов, совокупность которых достигает своего высшего развития в мире человека.

   Поэтому и все то, что мы называем подвигом, и все то, что мы называем преступлением, непременно оставляют по себе определённый̆ след в общечеловеческой̆ жизни, который̆ имеет соответствующие ему последствия в преемственном ряде поколений.

   Вместе с тем каждый̆ человек, явившийся наследником прошлых поколений, есть деятель, творец и созидатель будущего. Он не имеет права говорить о своем бессилии или бесплодности труда, ибо в нем самом заключается рождение будущего.

   Ответственность за свои поступки и действия является совершенно естественной̆, если каждый̆ поступок, каждый̆ шаг, каждое слово, каждый̆ жест, каждое мимическое движение и даже каждый̆ произнесённый̆ человеком звук не остаются бесследными, а так или иначе отражаются в других, претворяясь здесь в новые формы воздействия на внешний̆ мир и передаваясь путем социальной̆ преемственности будущим поколениям человечества.
    А если это так, то для всякой̆ человеческой̆ личности возникает и необходимость нравственного совершенствования в течение жизни. Необходимо, чтоб каждая личность, благодаря тому запасу энергии, который̆ она приобретает как со своим рождением, так и в течение своей̆ жизни путем трансформирования энергий окружающей̆ природы, возможно полнее участвовала в общей̆ созидательной̆ работе над развитием духовной̆ культуры человечества и вносила бы всю силу своей̆ творческой̆ деятельности в окружающий̆ мир. Это есть моральная обязанность каждой̆ вообще личности, вытекающая из всего строя посылок, который̆ был передан нами в предыдущем изложении.

   Жизнь, как и весь мир, не есть покой, а беспрерывное движение и деятельность…»

Академик Владимир Бехтерев. «Бессмертие человеческой личности как научная проблема», 1918. 

Фрагмент речи, сказанной на торжественном акте Психоневрологического института в феврале 1916 и первоначально напечатанной в «Вестнике знания».

Обследование больной (третий справа по кругу - Бехтерев).

    «При мне академик Бехтерев излагал в «Пенатах» теорию гипнотизма, и нужно было видеть, с каким упоением слушал его лекцию Репин. …Такое страстное было у него любопытство ко всякому знанию, к науке. «Ах, как я люблю ученых!.. - восклицает он в своих воспоминаниях. - На меня лично в глуши, где нет образованных людей, нападает безнадежная тоска... Тоска по умным, по ученым лицам»

   …Академик В. М. Бехтерев, тучный старик с нависшими, дремучими бровями, всегда производивший впечатление сонного, во время одного сеанса заснул окончательно (он приехал в «Пенаты» смертельно усталый), и Репин на цыпочках отошел от него, чтобы не мешать ему выспаться. «Прикрылся бровями и спит!» - говорила Наталья Борисовна. Так и не мог возобновиться сеанс: когда Бехтерев проснулся, в мастерской уже начинало темнеть.

Картина Ильи Репина «Портрет невропатолога и психиатра В. М. Бехтерева». 1913

   И я понял, почему Илья Ефимович так много разговаривает во время писания портретов: ему нужно, чтобы тот, кого он пишет, был оживлен и душевно приподнят. Усадив перед собой человека и поработав полчаса в абсолютном молчании, Репин принимался усердно расспрашивать его о его жизни и деятельности и порою даже вовлекал его в спор. Этим профессиональным приемом он почти всегда достигал цели: человек выпрямлялся, глаза у него переставали тускнеть... ».

(К.И. Чуковский. «Современники», «Илья Репин», 1967)