Дмитрий_Шепелев все записи автора

Четверг. Октябрь.

Наутро я проснулся чуть раньше будильника, поставленного на 7.30, чтобы успеть на большую экскурсию (включенную в стоимость тура) по Старому городу и Градчанам, и, наскоро позавтракав в местном буфете, расположенном в подвальном этаже, — за стойкой никого не было, так что посетители (кажется, три пары, и все русские), обслуживали себя сами, — отправился на станцию метро "Кобылиси."

Сразу скажу, что описать этот день в подробностях у меня нет никакой возможности, ибо тогда бы мне пришлось посвятить этому еще один день вместо того, чтобы прожить его. Так что дальше — лишь спонтанный слепок моих впечатлений.

Итак, начнем: пражское метро — очевидно, что построено оно сравнительно недавно, поскольку интерьер тех станций, через которые я проезжал, был выдержан в стиле "хай-тэк" и ни в чем не имел сходства с готическим великолепием наверху — вот уж парадокс: Прага устремляется древностью ввысь, и прорастает новизной вниз.

Что еще меня немало удивило — это что билеты на метро (а равно и на весь остальной транспорт, ведь в Праге билеты едины) продаются не в билетной кассе, а в табачном магазинчике в подземном переходе. Там же я увидел к своему восторгу сигареты "Lucky Strike" такого сорта, что никогда еще не попадался мне — и это был не какой-нибудь бледный новодел, изготовленный под диктовку служб здравоохранения — нет, это была пачка из бежевой, точно старый почтовый конверт, бумаги, на которой красный кружок с надписями смотрелся как сургучная печать; надпись на обратной стороне гласила: "If you want an ADITIVE FREE smoke which actually tastes good, look no further" — "Если вы хотите дым БЕЗ ДОБАВОК, который действительно хорош на вкус, не ищите дальше".

Я приехал к месту сбора экскурсии — внутреннему дворику станции метро "Малостранска" — как раз вовремя, даже чуть раньше, и был уже готов присоединиться к одной группе, когда заметил девушку с лэйблом своей тур-фирмы. И это было кстати, хотя бы потому, что в нашей группе народу было меньше, чем в других. Девушка-гид сообщила нам, что осматривать Прагу следует только пешком, и именно так мы и сделаем. (О, майн Готт! Если бы я знал, что в следующий раз присяду только в час дня, когда мы будем перекусывать в кафе, а потом — в метро, около четырех вечера).

Для начала мы направились нестройной гурьбой к старой замковой лестнице. Пока мы поднимались — восходили — по истертым ногами, омытым дождями и оглаженным ветрами многовековым ступеням, гид рассказывала нам о зарождении чешского государства, о княжеской чете Пржемысловичей и о начале строительства Вышеграда. Из всего этого я, конечно же, ничего не запомнил, кроме того, что знал раньше. Зато получил массу возвышенных впечатлений, любуясь великолепными видами, открывавшимися отсюда — чем выше, тем великолепнее.

Поднявшись наверх, мы прошли в ворота Замка и побродили по его внутренним дворам, где наша гид сообщила нам, что пражский Град является вторым в мире по величине (после московского кремля) замковым комплексом. Окружающие строения будоражили и подавляли мрачным готическим великолепием, однако отдаться этим впечатлениям в полной мере мешали несметные толпы туристов со всего света. При виде этих людских масс, перемещавшихся группками туда-сюда, то и дело щелкая своими аппаратами, на фоне величественных старинных зданий, мне представилась картина в духе Брейгеля, вроде "Играющих людей".

Показывая нам то или иное здание, гид говорила, что здесь заседает чешский парламент, а здесь живет президент, "так что чешские политики ходят на работу как на праздник".

Впрочем, все эти впечатления померкли, развеялись точно дым перед немыслимым сверхчеловеческим величием собора Святого Витта. Эта ГРОМАДИНА выступила  из-за угла своим необъятным нефом, обрамленным циклопическими контрфорсами, точно некий сверхъестественный ЖУК, самим своим присутствием, своим степенным и могучим движением перед моими глазами напрочь ломая привычные трехмерные понятия окружающего пространства. Не в силах выразить иначе это чувство, я скажу, что меня сотрясло до основания, и дух мой вспыхнул и затрепетал, точно свеча на ветру.

Мы побывали и внутри собора — и я был также восхищен и поражен его интерьером, исполненным какого-то почти гротескного величия. Один из витражей, выделявшийся яркостью красок — преобладали зеленый и оранжевый цвета — был создан Альфонсом Мухой, причем безвозмездно, что каким-то образом дискредитировало его в глазах союза художников, в котором он состоял, и его исключили. Также гид сообщила нам, что в силу различных причин собор, строительство которого началось в XIVвеке (как раз с жукообразного нефа), был завершен только в начале XXвека, то есть 600 лет спустя — и это объясняло то, что витражная роза над входом была такого небывало огромного размера. Кроме того, гид обратила наше внимание на высеченные снаружи под самой розой бюсты последних архитекторов собора — в костюмах своего времени, смотревшихся весьма странно по соседству с христианскими патриархами и великомучениками, и тем не менее, на удивление трогательно.

Спустившись в город по другой древней лестнице (какая-то из них называется "старой", а другая — "новой", хотя на самом деле она старее "старой"), мы прошлись старинными улочками к Карлову мосту.

Вблизи моста мы увидели старую водяную мельницу с большим деревянным колесом (которую я столько раз видел на фотографиях), а потом прошли под полукруглым сводом из бурых камней — и я живо представил сцену из "Интервью с вампиром", где Луи знакомится с парижскими вампирами.

После этого мы перекусили в кафе — чай (чашка обычного чая) со штруделем (довольно невзрачным на вид и невнятным на вкус) обошелся мне в 130 крон, то есть примерно 260 рублей — и продолжили экскурсию.

Карлов мост был запружен людьми точно московский Арбат, да и являлся по сути чем-то очень близким — по обеим сторонам располагались стеллажи и стойки со всевозможными поделками, украшениями и картинами с видами Праги; здесь же сидели художники-портретисты, рисовавшие всех желающих. Я, конечно же, сразу вспомнил карандашный портрет дяди Жени, нарисованный на Арбате во время одной из наших прогулок — и мне ужасно захотелось, чтобы меня тоже изобразил такой вот уличный художник. Но, присмотревшись, я увидел, что каждый из них берет за портрет 900 крон, то есть примерно 1800 рублей — и решил, что не могу с уверенностью позволить себе такую трату в первый же день.

(Дальнейшее покажет, что это было верное решение — хотя бы потому, что транспорт в Праге обходится недешево: первые дни я покупал суточный билет за 110 крон (220 руб.) — и таким образом истратил около 700 рублей, но потом понял, что выгоднее покупать билет на полчаса за 24 кроны для каждой поездки).

Кроме того, я должен был привезти из Праги сувениры для 12 человек: 1) Юра, 2) мама, 3) Аня, 4) Таня, 5) Андрей с Катей (муж и жена — одна сотона, значит и сувенир один), 6) Даша, 7) Валя с Колей (муж и жена), 8) Вера с Юлей (две мамы Юры — биологическая и действительная), 9-11) коллеги по работе, 12) я. И здесь нужно сказать, что сувенир из Праги — это ведь должен быть... сувенир из Праги, то есть нельзя было купить абы что и сказать: "Это тебе из Праги"; нет, так не годилось, я должен был привезти людям самый пражский дух, нечто такое, что могло быть — и было — создано именно в Праге, и выражало собой уникальный genius loci.

Так что, памятуя об этом, я загнал свое желание портрета от пражского художника поглубже, и пошел по Карлову мосту, высматривая сувениры. Между тем, наша гид рассказывала жуткую историю о святом Яне Непомуцком, которому за отказ выдать тайну исповеди королевы, король отрезал язык (разумеется, после допроса с пристрастием) и сбросил в реку с этого моста. В память об этом событии несколько поколений спустя на мосту установили памятник святому — скорбную фигуру с венчиком из пяти звезд (которые сошлись на небе над этим самым местом во время убийства). В 30 метрах от памятника — ибо по католическим поверьям душа отлетает в мир иной именно на 30-й день после расставания с телом — на перилах моста была установлена фигурная решетка с бронзовым распятием, у которой все время толпились люди — в основном, молодые девушки — поскольку прикосновение к распятию, отполированному разумеется до блеска, исполняло желания. Глядя на распятие, я подумал: "Чему быть, того не миновать, а свое счастье мы куем сами. Бог нам в помощь".

Сойдя с Карлова моста через арку внушительной башни, созданной Петром Парлержем (первым архитектором собора Св. Витта), мы еще немного побродили по извилистым улицам — и вдруг вышли к дому, о котором я был так наслышан, который я видел на стольких фотографиях — мы вышли к дому "У Минуты", изукрашенному замечательными фресками на тему "человеческой комедии". В этом доме прошло детство Франца Кафки.

Дом "У Минуты" находится как бы в устье площади, формой напоминающей запятую, в самой нижней ее точке, на конце воображаемого крючочка. По правую руку тянутся вогнутой чередой притиснутые друг к другу домики, а по левую, через пару домов, находятся — Боже ж мой! — знаменитые пражские куранты, за которыми собственно и разливается сама площадь с храмом Тынской Богоматери посередине.

Осматриваясь кругом с восторженно открытым ртом и горящими как у маньяка глазами, я проникся уверенностью, что любой ребенок с маломальскими задатками художника, выросший в подобном месте, должен стать не иначе как сказочником, подобным Андерсену, ну или хотя бы Кафке.

На этом самом месте, под курантами, с нами распрощалась наша проводница, завершив свой рассказ о создателе сего чуда (которому король выколол глаза, дабы он больше нигде не повторил такого) замечанием о том, что по этим чудесным часам можно узнать много всего любопытного, но вот определить время — крайне затруднительно.

Далее каждый был предоставлен сам себе — и я побрел по пражским улицам в поисках новых чудес.

Вообще говоря, от всякого опыта мы получаем ровно столько, сколько вложили в него усилий; верно и то, что чудеса случаются с теми, кто умеет их видеть. Однако Прага сама по себе настолько насыщена воплощенными в камне и дереве фантазиями самого изысканного толка, настолько пронизана творческим духом, что словно магнит притягивает все новых и новых художников — наглядным доказательством чему явилась обнаруженная мной в одном маленьком книжном книжка с фотографиями Праги, запечатленной в кино. Я нашел там фотографии из фильмов "Иллюзионист", "Бессмертная возлюбленная", "Миссия невыполнима" и конечно же "Кафка".

Так я шагал по пражским улицам, любуясь ими — как вдруг передо мной возник, отсвечивая всевозможными оттенками зеленого, абсентиарий (а ведь это, между прочим, была одна из целей моей поездки в Прагу — пополнить запасы абсента, а точнее, достать одну конкретную марку абсента, перед которой бледнеют все прочие — "Сент Антуан"). Ошеломленный таким нежданным везением, я зашел внутрь, а там — о, Господи Боже — ряды и ряды стеллажей, под самый потолок заставленных всевозможными бутылками, бутылями, пузырями и иными емкостями, наполненными зеленым — и не только зеленым — зельем. Никогда еще не доводилось мне видеть столько абсента в одном месте. Поначалу глаза мои естественно разбежались, но я волевым усилием вернул их обратно и стал уже рассматривать эти сокровища избирательно. Прежде всего я отметил знакомые марки — и среди них с восторгом нашел "Сент Антуан" (который стоил здесь порядка 2300 р. за 500 мл, тогда как еще пару лет назад его можно было достать в Москве за 1500 р.), далее я обратил внимание на такие изыски как абсент с огромным жуком-палочником и абсент с червями (вне всякого сомнения, эти насекомые наделяли напиток некими ценными свойствами, ведь цена на них была значительно выше), отметил я и множество новых марок — впрочем, более пристальный осмотр показал, что это несерьезная продукция, рассчитанная на неразборчивых туристов. И наконец, я не без интереса рассмотрел всевозможные аксессуары для употребления этого изысканного алкоголя: ажурные ложечки, особые рюмочки и аккуратно напиленные кусочки сахара. К слову сказать, от продавцов-азиатов толку было мало — в абсенте они разбирались как свиньи в апельсинах, и на мои расспросы тупо предлагали мне купить самые дорогие марки (да, да — с жуками и червями); правда, нужно отдать им должное — когда я принес на кассу "Сент Антуан", они одобрительно закивали и подтвердили, что "it's the best, sir". Также я взял на пробу флакончик абсента "Эйфория" с трогательной веточкой полыни внутри — и не зря.

Далее я направил свои стопы к Карлову мосту — или, лучше сказать, попытался это сделать, но порядочно побродил по лабиринту улиц, прежде чем увидел впереди его готическую башню. Войдя на мост, я снова погрузился в многоцветные, многоголосые людские массы и, двигаясь сквозь них, периодически выныривал перед лотками с поделками местных умельцев. В первую очередь я был намерен найти подарки для Юры, мамы и Ани — и это мне удалось.

Я приехал на станцию "Кобылиси" с легким сердцем и, взбежав по лестнице, направился к отелю. Точнее, так я полагал, но, пройдя пару кварталов, понял, что свернул куда-то не туда — и вот, я уже не знаю, где нахожусь. Я попытался выйти назад, но, дойдя до перекрестка, не смог понять, откуда я пришел. Я осмотрелся по сторонам, пытаясь найти знакомый дом или вывеску, но ничего не мог сказать наверняка, к тому же мне повсюду попадались одни и те же предвыборные плакаты с улыбающимися мордастыми политиками. Отчаявшись найти дорогу самостоятельно, я начал спрашивать прохожих, где здесь отель "Либуше" — и никто из них не знал: ни старушки, ни женщины с детьми, ни даже таксист. Вот-так так — отель-призрак. По счастью, у меня в сумке лежал туристический проспект, где был указан адрес отеля — и только благодаря этому, я смог добиться от прохожих, куда же мне идти. И вот, исходив вдоль и поперек этот квартал, площадью каких-нибудь 400 метров, я увидел впереди на перекрестке фасад злосчастного отеля!

Я вошел в холл, пустой как обычно, полностью выбившись из сил, на нетвердых ногах и с гудящей головой. Время близилось к пяти. Вернувшись к себе в номер, я привел мысли в порядок и понял, отчего же я никак не мог сообразить, где нахожусь и все время сворачивал не туда: все эти перекрестки расположены по типу "птичьих лапок" — как череда врастающих один в другой ромбиков, так что, выходя на перекресток, путник видит знакомые здания с двух сторон и не может понять, с какой стороны он видел их раньше. Идеальная схема, чтобы запутать войско неприятеля!

Пожалуй, единственное, что может служить ориентиром в такой ситуации — это двери. Да, двери домов. Они все разные, вплоть до дверных ручек. Каждая дверь — уникальное произведение искусства, со своими особыми формами, пропорциями и отделкой. И это свойственно наверно всем городам старой Европы, сохранившим свой исторический облик: дома могут совпадать по цвету, окнам или крышам, но входные двери у каждого свои.

Чтобы успокоить нервы перед сном, я решил выкурить трубку, но мне было нечем зажечь ее. "Что за проблема? — сказал я себе. — Ты ведь в отеле". И направился в холл — попросить огоньку у портье. Но не тут-то было — этот малый, показавшийся на звонок из задней комнаты с недовольным видом, так поразился моей просьбе — "Что, у меня? Здесь?" — точно я спросил у него фаллоимитатор какой-то мудреной модели. И посоветовал мне пойти в игровой клуб к арабам — через дорогу и вверх по улице. Я сказал, что так, вероятно, и сделаю, а сам вернулся в номер, кипя негодованием: "Что это значит? Какие еще, к чертям, арабы?! Я должен идти, на ночь глядя, в какой-то клуб, чтобы просто покурить? Я вообще в отеле или где?" Тут же я припомнил вчерашний вечер, когда на мою просьбу чая этот типчик посоветовал мне сходить в пиццерию (что я и сделал). Он испытывает мое терпение...

Так что, вместо трубки мне пришлось довольствоваться дневником.

Заснуть с первой попытки мне, как и прошлой ночью, не удалось — на этот раз, помимо мебельного грохота, к которому я почти привык, внезапно и отчаянно завыла полицейская сирена.

Серия сообщений "genius loci":
Часть 1 - Руины европейских замков
Часть 2 - Про Родос. Часть 1. Старый город.
...
Часть 18 - Фотохудожник Trey Ratcliff. Загадочные интерьеры
Часть 19 - Пражский дневник
Часть 20 - Пражский дневник. Второй день.
Часть 21 - Мой Петергоф. Александрия.
Часть 22 - Пражский дневник. Третий день.
...
Часть 46 - Мир беззаботного детства на картинах Фредерика Моргана
Часть 47 - Тужи. В шорт-листе и забайкальской глуши...
Часть 48 - Парк Айвазовское - 5