Эльдис все записи автора

Этот пост я посвящаю сказаниям малых народов Сибири.

Олонхо́ — древнейшее эпическое искуство якутов (саха). Занимает центральное место в системе якутского фольклора. Термин «олонхо» обозначает как эпическую традицию  в целом, так и название отдельных сказаний. В 2005г ЮНЕСКО объявило олонхо одним из «шедевров устного и нематериального наследия человечества».

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%BB%D0%BE%D0%BD%D1%85%D0%BE

Но здесь речь пойдёт не только о якутах.

Давно читаю я эти удивительные "сказки", так как нашла сайт-архив РАН. Материалов в архиве огромное количество, благо в прежние времена научные сотрудники работали не покладая рук, собирая олонхо где только возможно. Читать мне ещё и читать... и главное, что эти тексты - суть записи со слов сказителей, а не адаптированные под современного читателя детские истории.

Эти сказки - странные, жестокие, смешные, грустные, нелепые, наивные, порой примитивные до такой степени, что сидишь с широко открытыми глазами и просто удивляешься: что это? И смеёшься и поражаешься описываемым приключениям, жалеешь героев и не понимаешь их, и в то же время в глубине души - дикой первозданной души - очень хорошо их понимаешь. Эти странные сказки затягивают, не отпускают, принимают в свой мир и дарят нечто такое, чему уже давно потерялось название.

Для этих народов нет разницы между тем, что мы называем "сказка" и автобиографией. У них сливается внутреннее и внешнее, прошлое и будущее, сон и явь.

Мнение специалиста:

Как замечает Арутюнов, в ряде случаев трудно даже сказать, следует ли то или иное представление отнести к разряду поверий, или примет, или рациональных представлений, или присказок-поговорок.

«Подобные поверья у айнов, как и у других близко связанных с жизнью природы народов, не должны огульно относиться к области суеверий, а представляют собой особого рода проблему, которая должна решаться на стыке общественных и естественных наук и может помочь открыть много нового в аспекте биоценотических соотношений организмов»

http://www.ruthenia.ru/folklore/novik/VojnaMorzhejIMedvedejUAjnov.htm

"Сказитель из Носко исполнял олонхо, говорят, (во время эпидемии - П.Е.) три года не давал своих людей духу болезни. Олонхо застилает глаза духу болезни, так что тот не замечает живых людей. Поэтому в старину заставляли сказывать олонхо в ``худые'', с болезнями годы. В старину же болезнь ходила запросто, в человеческом облике" (долганский сказитель И.А.Еремин-Сютюк) [Ефремов, 1984, с.26].

 "В старину к одному сказителю вошла русская болезнь (оспа) и сказала: ``Укажи мне на людей, чтобы я могла съесть их''. - ``Ладно'', - ответил сказитель. И вот, после этого, стал говорить былину, направляя ее содержание в подземный мир ("Это означает, что сказитель начал описывать постепенное нисхождение в подземный мир", - поясняет Попов. - Е.Н.) и, указывая рукою, отправил оспу в ту сторону. Как стал говорить сказитель, появилась большая дорога с многочисленными жителями. Вот по ней и отправилась оспа. Через долгое время она вернулась обратно. Как увидел сказитель, оспа совершенно исхудала. Как же будет иначе, все люди были тенями. С тех пор оспа дала слово, что никогда не станет показываться людям. Так в старину знаменитый сказитель спас людей от болезни" [Попов, 1937, с. 16].

Попов делает из этого предания следующий вывод: "Таким образом, по верованиям долган, все образы, которые рисуются сказителями былин, способны превращаться в видимый мираж, в тени. Долгане продолжали пользоваться этою способностью сказителя до последнего времени"

Автор приводимого текста считает, что:

"Думается, однако, что этот пример ярко демонстрирует несколько иной принцип, основанный не на вере в "превращения" и "миражи" (о них в тексте легенды ничего не говорится), и даже не на вере в магическую "силу" слова. Мне кажется, что дело здесь в смене точек зрения: картины, рисуемые сказителем, "видны" не только людям, но и духам (абаасы, засевшему в теле больного, и оспе, отправившейся в нижний мир, где, однако, ей нечем было поживиться, но не потому, что "тенями" оказались слова сказителя, как можно заключить из замечания А.А. Попова, а потому, что в нижнем мире, согласно представлениям долган, живут люди, лишенные плоти, люди-тени).

Иными словами, речь может идти лишь о том, что, как заметил в свое время С.В. Иванов, слова и образы материальны для тех, кому они предназначены, кто их воспринял, понял, "увидел" внутренним зрением".

Для тех, кому моя тема покажется интересной, я публикую несколько примеров олонхо.

Два долганских сказания:

В старину один голый, без всякой одежды, человек по земле ходил. Вот, живя так, пораздумал: "Откуда же я появился и кто мои предки?" Вот, живя так, пришел к мысли: "Я, наверное, явился для того, чтобы взрастить травы и деревья. Знал я сына молнии; с ним бы посоветоваться не худо. Но как к нему поднимусь, не имея крыльев? Может быть, и без него как-нибудь устрою".

Начал землю копать. Выкопав землю, что-то похожее на древесный корень нашел. "Вот и говорят, наверное, про это, что травы и леса от корней произрастают". Потом какого-то червя находит; как разглядел, с одной стороны есть у червя суставы, да и с другой как будто. "Не съесть ли это?" думает. "Нет, жалко, зачем я съем", - говоря, в воду пустил.

Затем: "Землю устрою", говоря, то тут, то там разные сопки, разные углубления вылепил. Вот живя, думает: "Сказывают, что есть зверь мамонт. К нему надо пойти посоветоваться". Вот он мамонта встретил. Где мамонт пойдет, там реки делаются; где  ляжет, озера делаются. На это человек говорит:

- Если ты так будешь ходить, ты, пожалуй, испортишь мою землю. Не лучше ли будет, если ты по-хорошему  в нижний мир спустишься?

- Нет, зачем же я от страны солнца отделюсь? -  говорит мамонт.

- Сам знаешь, я тебе посоветовал. Если ты так не поступаешь, то я и силой своей спущу, - говорит.

Мамонт:

- Как же ты меня силой спустишь? Но все же я и сам спущусь, только дай мне в продолжение трех лет походить по земле, - говорит.

За это время мамонт реки и озера устроил, затем все свое потомство вместе с собою спустил под землю.

Человек сказал:

- Ладно бы щуку сделать.

Это он захотел рыбы поесть. Как подумал, тот червь, оказывается, щука и есть. Этого червя пожалев, в озеро спустил, оказывается. Вот живя так, увидел человек этот: на петлях движимый дом по цепи с неба спустился. Когда захотел войти, ни дверей, ни окон нет.

- Кто же может жить в этом доме? - говорит: - и пустой ли ты или с человеком, - говорит.

Когда дом раскрылся, одна девица сидит. Когда туда вошел, дом закрылся. Девица сказала:

- Я еще ни одного человека не видевшая девушка; откуда ты пришел?

- Я не человек, не знаю, от кого я родился, -  сказал.

На это и девица сказала:

- И я тоже не знаю создавших меня предков. Мы с тобой, вместе соединившись, потомство творя, людей размножить должны. Но все же еще соединиться нам не пришло время.

Когда так он сидел, маленький мальчик прошел.

- Что это такое, откуда он пришел? - сказал человек.

- Подожди, ты узнаешь потом, - сказав, одну маленькую девочку ему показала. - Ты голоден? - говорит девушка. - Твое время насытиться через три года только придет, до этого ничего не ешь.

Затем дает ему пищу понюхать. Ночуют как посторонние люди, врозь. Человек уходит. Вот во время своей ходьбы щуку свою съесть думает. Когда к озеру пришел, щук у него много размножилось. Смотрит, девушка его здесь сидит.

- Нет, ты не ешь, это наш предок и есть. После ведь придет время насытиться, - говорит.

Затем отправляются домой. Там она свою кладовушку раскрыла, показала. Смотрит - множество людей - мужчины и женщины. Не знавший, что нужно "здорово" сказать, человек голову свою наклонил. На это все люди, к нему придя, руку пожали:

- Пусть говорится "здорово". Девушка, которую ты сделал своей женщиной, наша хозяйка ведь. Хотя ты и безродный человек, будь нашим господином, - говорят.

Девушка его говорит:

- Вот эти люди станут предками различных народов, - всех указала. Про маленьких девочку и мальчика говорит: - Эти предками самоедов будут. Ты о чем-то думаешь, видно? - спрашивает.

На это мужчина говорит:

- Я думаю, как бы сделать всякие и всякие орудия для людей, вот было бы хорошо.

- Нет, ты этого не сделаешь. Три воина сделают. - Так говоря, дает ему кольцо. - Когда наденешь это кольцо на палец левой руки, три воина выйдут. Они что захочешь, все сделают.

Когда на палец левой руки кольцо надел, три воина выскочив:

- Что делать велишь? - спросили.

- Жилище устройте мне, -  говорит.

Воины большой город выстроили. Всех людей своих туда поселяет. Затем воины всякие орудия, нужные для разных работ, сделали. После этого девушка его сказала:

- Вот ты отныне сам ничего делать не станешь, эти воины станут делать. Ныне ты, обходя, все улучшая, ходи.

От тех воинов произошли предки русских.

В старину один с женщиной шустрый человек жил. К нему откуда-то издалека, женщину его полюбив, один удалой человек пришел. Вот придя, поселился. Вот живя, век желает жену соседа. Вот эти, вместе кочуя, к одним кочевникам пришли. Тогда тот, пришлый младший удалец, к жителям отправился. Собираясь войти в чум, у соседних жителей услыхал звуки бубна. Войдя сказал:

- Шаман ваш совокупляется, что ли? (камлать и совокупляться на их языке звучит похоже, сказав так - оскорбил шамана, поддел)

При этом все женщины застыдились:

- Да, камлает, - сказали.

Затем вошел в чум, где камлал шаман. Под конец камлания стал шаман прорицать и сказал:

- Вот крепко созданный человек вошел, как будто!

На это тот удалой человек сказал:

- Какой же я буду крепкий человек? Почему ты как следует не совокупляешься, совокупляйся!

На это шаман, обидевшись, камлать стал. Пошаманив,  сказал:

- Вот в эти места заявился ты, пожелав жену своего друга. Ты как будто думаешь, что завтра поедешь кочевать? Вот по пути кочевания ты встретишь к трем лиственницам привязанного медведя; но не увидал я, как ты от него живым останешься!

Откочевывают. Вот, обругавший шамана человек, вместе со своим приятелем, ничего не сказавши своим людям, верхом на оленях отправились. Вот едучи, удалец, обругавший шамана, сделав из гнилого дерева медведя, выпустил вперед; превращается деревянный медведь в большого зверя; в этого зверя из лука выстрелив, много крови пролил. Затем, продолжая ехать, орла делает из дерева. Этот, вылетевши, на дерево усаживается; и его кровью обливает человек тот, из лука выстрелив. Когда опять поехали, этот человек сокола делает, и его, улетевшего, окровавленным делает. Лук за плечо закидывает, берет пальму, своего верхового оленя вручив сопутнику, сам пеший идет. Как увидели, на цепях с трех деревьев большой медведь стоит. Увидев их, цепи свои разорвавши, на них идет. На это, сняв лук, выстрелить когда человек намеревался, друг его посмеялся:

- В подражание этому зверю желаешь ты, что ли, вооружиться луком, - говоря.

От этого, постыдившись, человек лук свой бросил. Медведь, к нему подойдя, одну щеку поранил. Когда так поранил, человек медведя краем ладони ударил, убил.

- Вот как будто бы убил, - говорит.

Садится верхом на оленя и приезжает на то место, где шаман камлал. Когда вошел в чум, шаману гроб давно уже сделали. Несколько лет прошло; кочуя, остановились однажды около стойбища семи жителей. Когда расположились таким образом, старший удалец, от своего приятеля верхового оленя попросив, к жителям поехал. Вот, приехав когда вошел, - в чуме шаман камлает, сидит; ждет, пока тот кончит. Попросив колотушку бубна, шаман говорит:

- Вот сюда вошел человек, выбравший своей приманкой знаменитого шамана темя, - сказал.

От этого, рассердившись, камлать стал.

- Ты завтра на расстоянии семи кочёвок отсюда встретишься с медведем. Не знаю, как ты от него жив останешься! Если меня убьешь, через три года наяву приду, съем тебя.

На другой день откочевали. Старший удалой человек вместе с приятелем ехал верхом на олене. Вот, едучи таким образом, доехал он к одному медведю, тот с семи деревьев висящими цепями привязан. Этот, привязи свои оборвав, к нему устремился. Медведь человека лапой в щеку ударил, с человеком ничего не сделалось, когда же краем ладони он медведя ударил, - пропал медведь.

- Поди, посмотри, - попросил приятеля.

Младший удалой человек когда приехал к шаману, - уже гроб тому делают. Шаман же ихний жив еще, камлает, сидит. Узнав, что вошел человек, сказал:

- Что, пришел, что ли? Ты вот передай своему приятелю. Я ныне умру. Через три года, чтобы его съесть, приду, - сказал и умер.

Через три года послышались громкие звуки бубна. Старший удалец попросил младшего. Тот отправился к ближним соседям и, войдя, увидел: три года тому назад умерший шаман сидит. Как только вошел, тот шаман сказал:

- Пришел, что ли?

- Да, пришел, - ответил.

- Приятелю передай: сегодня ночью пусть меня ожидает, попробуем свои силы. Вот ты желаешь, оказывается, жену своего приятеля.

И действительно, младший удалец желает, оказывается, но только, привыкнув к старшему, приятелем стал почитать. Придя, передал приятелю слова шамана; только не сказал того, что шаман сказал про его жену. Приятель его ничего не сказал. Передавший заказ человек сказал:

- Ну, постарайся, я тебе помогу.

Вечером, когда спать легли, бык-олень захоркал. На это младший удалец сказал:

- Ну, выйди, постарайся.

На это ни слова не послышалось. Когда светить начало, друга окликнул. Ни слова не послышалось.

Тогда, женщину его окликнув, спросил:

- Что стало с вашим человеком, есть ли он или его нет?

Женщина его сказала:

- Давеча вышел.

- С чем? - спросил.

На это женщина сказала:

- Без ничего, одежда его вся здесь.

Сукин сын, зачем мне не сказал, - говоря, выскакивает.

Как увидел, приятель его только-только дышит, его в чум внес.

- Меня рогами двое мать-зверей забодали, а то бы не осилили - сказал, - но все же и я остался господином! Меня обрядив, женщину мою возьмешь, - сказал и умер.

Вот младший удалец в одних натазниках только, голый вышел: "Сукину Сыну отплачу", говоря.

Шаман ихний камлает, сидит; гроб ему приготовили. Тогда шаман, раскрыв рубашку, сказал:

- Все равно, никто из вас не побежден, оба умерли, - и против сердца рану показал.

/Вот тот умерший человек, с ножом войдя, настоящих мать-зверей в сердце поранил. Вот противники, из дерева медведя, птиц делая, туда своего шамана духов внедряя, убивали. В старину духи шаманов открыто ходили, говорят, и от этого обычая из-за того, что человек умел побеждать их, - невидимыми стали/.

Кетский рассказ:

Бальна жил на реке Косес. Оттуда, с Косеса, он сюда на Сургутиху переехал, здесь и жил. Бальна с юраками воевал, с тунгусами воевал.

Кеты с селькупами вместе были, а тунгусы с юраками. У тунгусов были олени, и у юраков были олени, а у кетов оленей не было, они с собаками ходили. У селькупов оленей тоже не было, они тоже с собаками ходили.

Юраки воевать приходили и людей Бальны убивали. У них чумы из оленьей шкуры, они ровдугу на чумы кладут: оленей убивают, а когда оленье мясо съедят, шкуры оленей выделывают, чтобы на чумы класть. Так они и живут.

Тунгусы пришли воевать. Бальна их своим черемуховым посохом вместо лука бить стал, у него лука не было. Всех тунгусов он перебил. Юраки с кетской земли убежали, их вожак убежал, все они убежали, а землю кеты между собою поделили.

Когда тунгусский вожак убегал, Белегин его гонять стал и его догнал. А Белегин без оружия — с голыми руками. Тунгус оглянулся — Белегин его нагоняет. Тунгус хотел его рогатиной рубануть, но Белегин схватил рогатину за рукоятку, к рогатине прицепился. Тунгус хотел его о землю ударить, но Белегин за острие ухватился.

Сзади Бальна и Тогета бегут, они отстали, кричат:

— Белегин, братишка, пташечка, крепко держи его!

Тунгус посмотрел — видит: Бальна и Тогета сзади его догоняют.


А они кричат:

— Ты, Белегин, братишка, пташечка, крепко держи его!

Белегин выдернул рогатину у тунгуса, тот побежал, а он ему жилы выше ступней рогатиной разрубил. Там они его и убили.

Потом братья отправились к женам тунгусов, их всех поубивали, а оленей к себе домой угнали. Одну тунгуску они оставили Белегину в жены.

Теперь Белегин с женой-тунгуской живет. Тунгусы испугались, они мир с кетами заключили. Белегин ушел к тунгусам, с тунгусами стал жить. Его братья здесь остались.

Живет Белегин у тунгусов, а они каждый день с ним борются. Они его давят, на землю бросают и так помаленьку его давят, но убить никак не могут.

Потом Бальна и Тогета к своему брату отправились в гости. Они туда пришли, а их брат болеет — тунгусы его давили, он заболел. У его тунгусской жены детей не было, а у кетской двое детей было. Тунгуска еду приготовила, оленье мясо сварила, а тунгусы в это время в сторону ушли, на полдороге их поджидать стали в засаде. Братья поели, а Белегин возле костра спину греет, он уже давно болеет из-за того, что тунгусы его замяли, когда с ним боролись, по земле трепали его.

Ну вот, братья домой собрались отправляться. Кетская жена им говорит:

— Стороной идите домой, стороной идите! Люди вас там в засаде ожидают!

А тунгусская жена сказала:

— Мои люди их не тронут, они на охоту пошли!

Братья послушались тунгуски, а старшей невестки не послушались. Они по своей дороге обратно пошли. А тунгусы на полдороге сидели, поджидали их.

Тогета впереди шел. Тунгус стрелу взял, в Тогета выстрелил, ему в ухо попал. Он на бок упал. Бальне в кишки попали, Бальна на бок упал.

— Давайте, — сказали они, — их сердце съедим.

Другие возразили:

— Их кровь в землю уйдет — ведь они такие сильные люди! И мы обидим водяных! Мы их утром съедим. Давайте сначала сердце того, который у нас дома остался, съедим!

Они обратно повернули, домой пошли.

— Хотя, — говорят они, — это были сильные люди, мы их крепко усыпили!

Вернулись. Пошли к чуму Белегина, начали в него стрелять, он встал.

А там — Бальна и Тогета. Тогета спросил:

— Товарищ, тебе куда попали?

Тот ответил:

— Мне в кишку попали.

Бальна спросил:

— А тебе куда?

— Мне ухо стрела задела.

Бальна Тогету сказал:

— Я бы не поддался, но плохой человек, тунгус, в кишки выстрелил!

Тогета наломал сучков со мхом, костер разложил, из раны жир вытащил, обжарил и ему отдал, чтобы он съел. Потом он выдернул несколько своих волос и этими волосами зашил рану. Затем он его на лыжу посадил и домой потащил. Там шаман его лечить стал. Сколько-то времени шаманят.

Жена Бальны его панцирь надела, взяла лук со стрелой и тунгусов поджидать стала.

А тунгусы пошли сердце этих людей съесть. Они до места кровавой бойни дошли и дальше отправились по их следам.

Жена Бальны их поджидает. Тунгусы пришли, а в чуме шаман шаманит. Жена Бальны и Тогета снаружи стоят. Начали они воевать, долго воевали. Потом Бальна своей жене сказал:

— Зайди в чум!

Она зашла. Бальна свой панцирь надел, вышел к ним, свой черемуховый посох взял.

— Хватит, — сказал он, — позориться, с женщиной воюете!

Стал он их черемуховым посохом бить. Недолго Бальна их бил, всех их убил.

Потом Бальна и Тогета ушли. Тунгусы тоже перешли на другое место. У Белегина они сердце вытащили и съели, а жену Белегина они живую бросили. Она там и осталась на чумище сидеть. Тунгусскую жену Белегина они с собой увели.

Бальна и Тогета пошли за тунгусами. Там они, заострив дерево, тунгусскую жену Белегина живую на пенек поддели, ей нос отрезали. После этого они туда, где Белегина жена на чумище сидела, пришли. А она сидит на чумище, плачет и говорит:

— Отца моих детей они убили и моих детей увели с тунгусской женой!

Бальна и Тогета отвели ее в свой чум. Они вернулись и дальше там живут.

Сказание кереков.

РАССКАЗ ХАТКАНЫ О ЖИЗНИ СВОЕЙ МАТЕРИ

Сейчас я буду рассказывать о жизни моей матери Омрытвааль. Правда, я не все знаю, но запомнила, что слышала от своей матери, бабушки и дяди Нутавея.Так вот, однажды приехал к Тупылю, отцу Омрытвааль, отец богатого чаучу Раглята Мылю за пастухами. Хотели было взять моего дядю Нутавея. Но Нутавей был упрямый и вспыльчивый и не захотел идти к чаучу. Тогда Тупыль сказал: "Пусть женщину Омрытвааль увезут. Она же женщина. Пусть победствует". Ему не хотелось отпускать сыновей, охотники нужны. Собрали дочь. Она не хотела, сильно плакала. Тогда ее связали и увезли на нарте.Там у Раглята в стойбище жена Ыпыко была. Эта женщина очень хорошая. Тепло одевала Омрытвааль, сытно кормила. И был у них маленький мальчик, Ыпыкуей рожденный. Так вначале хорошо жилось Омрытвааль. Но Раглят решил взять вторую жену.И вот однажды сварили кашу из содержимого желудка. Раглят говорит жене Ыпыко: "Эйневневыт позови (будущую вторую жену), пусть народ придет кашу есть". А жена Ыпыко ревнует, не хочет звать никого. Тогда подрались Раглят с Ыпыко. А котел с кашей был придвинут к пологу. В пологе Омрытвааль ребенка нянчила. Вдруг они в драке толкнули Омрытвааль с ребенком, и он прямо в горячую кашу окунулся. Обварился ребенок и на следующий день умер.Первая жена Раглята была умной женщиной, но после смерти сына она перестала рожать и детей у нее не стало. Ыпыко ушла от Раглята. Наверно, домой вернулась. А Раглят взял в жены Эйневневыт. Плохо стало Омрытвааль. Кормили объедками, одевали в старую рваную одежду. Раглят все время постушить ее заставлял, как мужчину пастухом использовал.Как-то пошла Омрытвааль к стаду. Вдруг волки появились. Разогнали стадо, но не убивают оленей, а грызут и рвут шкуры. Некоторые живы олени, но страшно израненные. Прибежала в ярангу Омрытвааль и говорит, что стадо в беду попало. А Раглят ругается и кричит: "Почему не стреляла!"-и сам бьет ее толстым ремнем от яранги по голове. Потом палкой стал избивать. А потом новая жена Раглята тоже мстить стала. Сидит у костра Омрытвааль, еду готовит, а она кидает длинный нож в нее, ранит ноги. Приказывает: "Ну-ка, за водой иди!" А у Омрытвааль чижи кровью наполнены. Так вся израненная и идет за водой.Пришла весна. Снег тает. Реки водой наполнились. Вдруг стадо на другой берег реки поплыло. А она, Омрытвааль, женщина же, не может на другую сторону перебраться, глубокая река. Стадо уже на той стороне. Пришла в стойбище и говорит: "Стадо на другую сторону реки переплыло". Идет Раглят вместе с Омрытвааль к реке и бросает ее в воду. А она, Омрытвааль, думает про себя: "Ох, хорошо бы умереть". Но не тонет она. Подносит ее к другому берегу, к той стороне, где пасется стадо. Хватается за кусты Омрытвааль, вылазит. Выжимает одежду, сушит. И так долго без всякой еды у стада находится.А однажды зимой снова решила покончить с собой. Взяла винчестер, хотела застрелить себя. "Что же, тело свое убью", - сказала она, но патрон дал осечку. Не вышло.В другое дежурство прихватила она с собой крепкую вожжу из лахтачьей кожи для оленьей упряжки. Привязала ее за кривой куст кедрача, решила задушиться. Накинула уже петлю на шею. И опять не смогла, так как ремень не выдержал и оборвался. С тех пор перестала думать о смерти.И так все время у стада Омрытвааль. Пойдет к соседям, где веселее, а ее ругают хозяева, что она ходит. Как-то сварила чай и передержала его, черным стал. Эйневневыт, жена Раглята, взяла и вылила его, горячий, за спину ей под керкер. Соседи жалеть ее стали. Говорят: "Хватит, спрячься. Не можешь ты так больше жить. Вот там, около Гачгатагина, есть селение керека Арата. Мы спрячем тебя".И один чаучу спрятал ее в густом кустарнике кедрача. Сколько дней пробыла спрятавшись, не помнит. Это летом было. Рыба пошла. Этот чаучу приносил ей рыбьи головы. А когда стемнеет, то приходила жена этого чаучу, еду приносила, чтобы не выходила из укрытия Омрытвааль. Раглят несколько дней искал ее. Длинным копьем в кусты колол и кричал: "Омрытвааль, где ты?"."Ох, и боялась же я, думала, найдет и заколет",-говорила Омрытвааль.Однажды чаучу объяснил ей, где проходит дорога к керекам и как пройти туда. Около лагуны Потьпоть у горы Келиней есть жилища. К ним надо идти вдоль лагуны. "На пути будет горловина, на той стороне жилища увидишь. Там придут за тобой, не надо бояться". А кухляночка на Омрытвааль коротенькая, на ногах только летние торбаза без всяких стелек и чижей, икры ног голые.Добралась она до горловины. За ней мой будущий отец, Таномрын, приехал. Вначале боялась его Омрытвааль, пряталась все время. Но Таномрын не обиделся, не стал ругать ее и сказал: "Не бойся меня. Кто ты?""Омрытвааль я", - ответила моя мать.Пришли в керекское селение. Ольнаут, сестра Таномрына, хорошо накормила ее нерпичьим мясом и другой едой, одела в теплую одежду. Как только узнал Нутавей, брат Омрытвааль, что сестра там, сразу же пришел за ней. Ему сказали: "Мы хотим в жены ее взять". Это сказали родители Таномрына.Пока Нутавей был там, байдары пришли. Это Раглят со своими людьми приехал. Говорят: "Отдайте женщину, домой увезем!" Чуть было драку не устроили.Нутавей сказал Таномрыну: "Если попробуете отдать, то я ее домой уведу!"."Нет, сейчас уже никуда не уйдет. Она бедствовала там, с ней плохо обходились. Нет, хватит!"-ответили Таномрыны.А сам Таномрын сказал Омрытвааль: "Если испугаешься и сядешь в байдару, то всех перестреляю!" Также Рагляту сказал: "Если возьмете женщину, то убьем всех вас". Но чаучу настойчиво требовали отдать женщину. Тогда сказал Таномрын Омрытвааль: "Когда уснут, то потеряйся, куда-нибудь пойди, вон к Валькапъёлгыткину пойди, спрячся там!". Омрытвааль ушла и спряталась. Ох и ругались же чаучу из-за нее! Потом уехали, а Омрытвааль осталась у Таномрынов. Нутавею не дали ее увезти. После и Нутавей ушел домой, оставив сестру. Потом Таномрын женился на ней. Очень долго без детей были.Однажды пошли ловить птиц (кайр) сеткой к Гачгатагину. Пошли втроем: Таномрын, Омрытвааль и Кежгынто, старший брат Омрытвааль. И вот бросают со скалы сеть, кайры путаются в ней. Кежгынто наверху находится, Таномрын ниже. Вдруг Кежгынто обвалил камни, и они упали на Таномрына. Упал Таномрын на плоские камни. Омрытвааль, сидевшая у костра, забеспокоилась и пришла. "Где же вы? Что делаете?" Кежгынто очень тихо говорит сестре: "Да вот он упал. Товарищ вниз упал. Я смеялся над запутавшимися птицами и не заметил, как обвалил камни". "Зачем же смеялись? - говорит ему Омрытвааль. - Иди, спускайся, пойдем к нему!"Подошли. Таномрын внизу на камнях лежит. По пути Омрытвааль мох нарвала. Среди камней лежит Таномрын, кровь кругом. Весь волосяной покров сорван с головы, только кости не задеты. Посадили Таномрына, обмыли кровь, мох прокипятили. Этим мхом Омрытвааль обтерла голову, натянула кожу. Потом сплела мох и наложила его на голову. Затем утиные потроха вытащила из птицы и надела сырую шкурку на голову. Перевязала голову, и занесли его в палатку. Там еще посмотрели за головой. После легче стало Таномрыну. Домой вернулись. Наконец, вот и я родилась. Отец всегда на охоту на байдаре меня брал. Верно, хватит.

Рассказ записан от Хатканы Екатерины 26 апреля 1971 г. в с. Мейныпильгино Беринговского района.

Мне два лета было, когда умер мой отец. Потом к нам пришел мой дядя Нутава, матери родной брат. За нами пришел, чтобы к себе домой увезти. Меня на себе нес дядя. Моя мать всю дорогу плакала. В Амамын пошли к ним. Туда пришли. Нутавы мать дома находилась. Как только пришли, попили чай, поели, затем стемнело. Мне сказали: "Давай-ка ложись спать". Я бабушке сказала, что я не буду в пологе спать. Я на гальке переночую. Бабушка все равно говорит: "Верно, в пологе ночуй". Я в пологе ночевала. Мы всегда там стали жить.

Рассказ записан 3 января 1970 г. в с. Мейныпильгино Беринговского района от Хатканы Екатерины.

Архивные материалы тут:

http://www.ruthenia.ru/folklore/novik/index.htm