все записи автора

9 апреля на Первом канале был показан фильм Александра Невзорова "Манежное лошадиное чтение". Накануне премьеры проект горячо обсуждался в ток-шоу Александра Гордона многими известными людьми — экс-спикером Госдумы, председателем попечительского совета Федерации конного спорта России Геннадием Селезневым, ведущим передачи «Умницы и умницы» Юрием Вяземским и другими.

В тележурналистике есть имена, которые уже сами по себе являются рекламой. По большому счету, зрителю не так уж важно – что именно снял в очередной раз обладатель такого имени-бренда. Главное, что снял это именно он, а не кто-то другой. И когда на Первом канале шла двухнедельная рекламная кампания по раскрутке нового фильма А.Г. Невзорова «Манежное лошадиное чтение», можно было не сомневаться, что главным объектом интереса публики является вовсе не лошадь, умеющая читать, а – сам Александр Глебович.

Ну в самом деле – какая сенсация в том, что лошадь можно научить чтению, пусть даже и по-латыни? Ведь видели же мы на голубом экране и дельфинов, вполне осмыслено пересвистывающихся с исследователями; и гориллу, овладевшую языком жестов, которыми пользуются глухонемые; и целую обезьянью школу, где смышленых шимпанзе обучают этому языку уже не первое десятилетие.  Все это уже было. И вряд ли кто-либо сегодня возьмется всерьез оспаривать тот факт, что высшие млекопитающие обладают определенным уровнем интеллекта. Но еще со времен знаменитой передачи «600 секунд» российский телезритель твердо усвоил, что Александр Невзоров рассказывает публике исключительно о двух типах событий: либо – скандальных, либо – сенсационных.

 

Значит, что-то там будет еще, в этом фильме. Что-то куда более эпатажное и острое, нежели просто симпатичная лошадка, переставляющая перед камерой картонки с латинскими буквами. Поэтому, премьеры фильма «Манежное лошадиное чтение» я лично ждал с нетерпением. Но, просмотрев его, так и не понял – чем же Невзоров собирался шокировать публику на этот раз?

 

Сюжет фильма достаточно незатейлив: к автору попадает древняя засекреченная методика, позволяющая научить лошадь чтению. Опробовав ее на практике, автор убеждается в действенности методики: лошадь и впрямь научилась читать. Но любознательный автор не останавливается на этом в своих научных изысканиях. Покопавшись в заспиртованном лошадином мозгу, он обнаруживает, что тот практически не отличается по своему строению от мозга человека.

 

И вот уже автор, окруженный на экране многочисленными скелетами людей и животных, выдвигает поразительную гипотезу: оказывается, лошадь и человек в интеллектуальном плане практически не отличаются друг от друга. Просто в ходе эволюции человеку больше повезло: у него совершенствовались кисти рук, сделавшие возможным дальнейшее развитие его интеллектуального потенциала. А вот лошади не повезло вовсе. Потому что, снабдив ее столь же мощным, как и у человека мозгом, злодейка-эволюция о ней почему-то забыла и оставила ее существовать с пошлыми копытами. В результате лошадь отстала от человека на путях эволюции и оказалась заложницей нездоровых человеческих представлений о ее предназначении в этом мире. Основной пафос картины можно выразить, слегка переиначив знаменитый слоган товарища Сухова: «Лошадь – она тоже человек».

 

Конечно, глупо было бы ожидать научной достоверности от тележурналиста, даже если он на таковую претендует. Однако даже на обычный невзоровский скандал такое «открытие» явно не тянет. Ну чего такого уж особенного в том, что Александр Глебович исповедует эволюционный путь возникновения разума и потому вынужден транслировать в фильме обычные для данной концепции нестыковки? Ведь и это все тоже ой как не ново…

 

Хотя, забавно было наблюдать за ходом мысли автора фильма, утверждающего, будто мозг лошади сформировался не благодаря возможностям мелкой моторики ее конечностей, а прямо вопреки оным. То есть – мозг человека развивался благодаря наличию у него уникального кистевого аппарата. А вот у лошади почти такой же мозг появился по каким-то иным причинам, неведомым никому, кроме самого автора фильма. Эдакий интеллектуальный пируэт даже с точки зрения теории эволюции выглядит довольно сомнительно. Но, повторюсь, ничего ранее неведомого человечеству в этом странном рассуждении нет. Еще Чарльз Дарвин после публикации «Происхождения видов» получил от своего друга и коллеги Альфреда Уоллеса (кстати – тоже эволюциониста) коротенькую рецензию, состоявшую всего лишь из одного вопроса: «А зачем обезьяне мозг философа?». Как специалист, Уоллес прекрасно знал самое слабое место в концепции Дарвина. Ведь эволюционная теория предполагает у животного появление новых качеств, которые обеспечивали бы ему наибольшую способность к выживанию. Отвлеченные же рассуждения этой способности прямо скажем – мало соответствуют. В историю философии прочно вошел анекдот о том, как знаменитый греческий мыслитель Фалес однажды ночью вышел наблюдать за звездами и упал в яму, из которой не смог выбраться. Утром стонущего мудреца обнаружила старуха-служанка, которая и вытащила его из западни, вполне справедливо упрекнув при этом: «Ты, Фалес, не видишь того, что у тебя под ногами, а думаешь познать то, что на небе?» Вот этот-то самый упрек, по сути дела, и процитировал Уоллес в своей мини-рецензии на труд Дарвина. Способность человека к отвлеченным рассуждениям не вписывается в мировоззренческую концепцию теории эволюции никаким боком, поскольку делает человека уязвимым и беззащитным перед обычными житейскими проблемами и опасностями. Размер же человеческого мозга, по мнению Уоллеса, никак не может быть обусловлен естественным отбором: "В результате естественного отбора дикарь бы был наделен мозгом, лишь слегка превосходящим мозг обезьяны , тогда как на деле его мозг лишь ненамного меньше мозга философа "[A.R. Wallace , Contributions to the Theory of Natural Selection. NY, 1871, p.356].. По сравнению с этим противоречием, все нестыковки в Невзоровской «теории» развития лошадиного мозга выглядят бледновато.

 

Но может быть, скандальным этот проект должна была сделать его постановочная часть (на которую, судя по всему, ушла львиная доля бюджета фильма)? Исторические кинозарисовки с дорогущими костюмами, интерьерами и аксессуарами по замыслу автора должны были как-то «разбавить» милые, но однообразные сцены с читающей лошадкой. Только откуда же взяться эпатажу в обычных художественных перебивках документального материала! И Александр Глебович наполняет их откровенно антихристианским содержанием. Тут и гнусные католические монахи, прямо в кадре отрубающие руки и вырывающие язык бедному тамплиеру; и католический же епископ, с гадкой ухмылочкой прихлебывающий винцо из потира и еще много всякого в том же роде. Естественно, снято все по-Невзоровски: с крупными планами окровавленных обрубков, с порванным ртом, с брызгами крови, летящими на кусок свинины (который обжора-монах продолжает грызть ни мало этим не смущаясь). Вся эта людоедская вакханалия призвана подтвердить достаточно простую, в общем-то, мысль: человек, лишенный рук и языка, в выражении своих мыслей становится подобен лошади, которую Невзоров еще не научил читать и писать. Казалось бы – вполне скандальная сцена! Но и тут вышла промашка.

 

Это в далекие девяностые годы Александр Глебович смог шокировать публику съемкой черепов, лопающихся под танковыми гусеницами. А сегодня мы, увы, живем в мире, где миллионы школьников с восторженным хохотом наблюдают увлекательные приключения Джека Воробья и его команды мертвецов с «Черной жемчужины». На фоне веселых полуразложившихся живых трупов «Пиратов Карибского моря» эпатажные упражнения Александра Глебовича не вызывают вообще никаких эмоций. Кроме, разве что, сочувствия к автору, который своими наивными фокусами все еще пытается испугать зрителя, который вот уже лет семь, как посмотрел «Техасскую резню бензопилой».

 

И с антихристианством у Невзорова в плане скандала дела обстоят ничуть не лучше. Ну кого еще можно скандализировать огульными обвинениями католической церкви во всех мыслимых и немыслимых преступлениях после нашумевшего блокбастера «Код да Винчи»? Было уже… И это тоже – было. Причем, в куда более качественном исполнении. Правда, здесь, в антихристианской теме,  Александр Глебович все же попытался совершить некоторый кинопрорыв. В придачу к гнусным католическим монахам, он изобразил в одном из сюжетов не менее гнусного православного батюшку. Речь там идет о девочке-гусе, эдакой русской Маугли – сироте, выросшей в птичнике среди гусей и потому совершенно не умеющей разговаривать. В кадре у Невзорова пьяный, ухмыляющийся священник прихлебывает винишко из хрустального бокала и любуется на крякающую девушку, время от времени швыряя в нее кусочками просфоры (за кадром в это время говорится, что генерал, привезший девушку в столицу, охотно давал ее в "пользование" своим друзьям). На своем сайте Невзоров объяснил эту мерзкую сцену фильма буквально следующим образом: «Это следование исторической правде. В русской литературе нигде не встречается упоминания о трезвых попах» (http://www.horseplanet.ru/news/6/1005)/. Комментарии, что называется, излишни. Снова остается лишь посочувствовать Александру Глебовичу, публично признавшемуся в столь специфическом характере своего знакомства с русской литературой и не менее специфических представлениях об исторической правде.

 

Но и здесь скандала не получается. Ведь аналогичный уровень представлений об отечественной литературе и истории сегодня сплошь и рядом демонстрируют журналисты, гораздо менее известные, чем Невзоров. А уж выражения своей личной неприязни к Церкви единомышленники автора фильма публикуют на сайте «антирелиджен. ру» регулярно, причем в куда более высоком градусе накала.

 

По большому счету, наверное, можно было бы счесть скандальной саму сверхзадачу фильма, которая сводится к вполне эпатажному тезису: «Все высшие млекопитающие латентно обладают разумом, следовательно – должны обладать и равными с человеком правами в этом мире». Мысль формально красивая, смелая и способная увлечь за собой. Но при всех идеологических достоинствах у нее есть один весьма существенный недостаток: эта мысль лишь обозначает проблему, не предлагая ровным счетом никаких путей ее решения. Чтобы убедиться в этом, совсем необязательно учить лошадей латинскому алфавиту или копаться в препарированных лошадиных мозгах. Достаточно провести небольшой мысленный эксперимент: предположить, что все утверждения Александра Глебовича истинны и лошадь действительно равна нам по разуму, потому что умеет различать буквы и мозг у нее здорово похож на человеческий. Что же дальше? Очевидно, имеется ввиду, что, признав открытие Невзорова, люди прекратят, наконец, обижать и мучить животных, перестанут их убивать и жестоко с ними обращаться. И вот тут, я с полной уверенностью могу сказать в ответ: не прекратят, к сожалению, и не перестанут, увы. Потому что совсем не из-за отсутствия знаний о лошадиной разумности люди истязают несчастных лошадей. Точно так же они тысячелетиями истязают, мучают и убивают себе подобных. Ни секунды не сомневаясь в том, что мозги их жертв абсолютно идентичны их собственным. И умение читать по латыни тоже не становилось спасительной панацеей для тех, кому довелось испытать на себе злобу и безжалостность своих собратьев. За десятки веков существования человеческой цивилизации, люди так и не смогли научиться бережному отношению даже друг к другу. Нескончаемые войны, жестокие преступления, не менее жестокие наказания за них – вот общее состояние человечества на протяжении всей его истории, о какой бы конкретной культуре или эпохе ни зашла речь. Сегодня мы тоже не удивляемся, когда слышим в криминальной хронике очередное сообщение о том, что сын зарезал отца, жена зарубила мужа, мать задушила ребенка… И вот к этому-то несчастному, нравственно больному, безжалостному даже к себе самому человечеству Александр Глебович Невзоров обращается со своей проповедью любви к лошадям!

 

Да, полноте, что проку-то? Ведь еще сто лет назад гениальный Маяковский с состраданием и болью смотрел в глаза упавшей на Кузнецком лошади, говорил ей утешительные слова, а потом запечатлел это событие в стихотворении, куда более убедительном, чем все исследования Невзорова вместе взятые. Спроси любого – никто ведь не усомнится в том, что лошадь способна думать, чувствовать, радоваться или плакать. И что лошадей нельзя обижать как раз именно потому, что «все мы немножко лошади» мы тоже прекрасно понимаем без всяких объяснений. Но вот почему обижаем даже любимую жену, почему орем даже на собственных детей и оскорбляем даже своих пожилых родителей – вот этого никак понять не получается.

 

Проблема зла скрывается в глубине человеческого сердца, а не в мозговых извилинах. Можно сколько угодно исследовать мозг лошади и найти там очень много общего с мозгом человека. Но при сравнении мозгов серийного маньяка и его жертв ни один нейробиолог не сможет обнаружить в их строении существенных различий. Потому что принадлежат они представителям одного и того же вида – homo sapiens. И все же один из этих представителей почему-то убивал других, нимало не смущаясь тезисом о том, что все люди – братья по разуму.

 

Столь неприятное Александру Глебовичу христианство утверждает, что нравственное состояние человека определяется не устройством мозга, а степенью его уподобления Христу – воплотившемуся Богу. И чем дальше человек удаляется в своем сердце от этого идеала, тем страшнее становятся его мысли, слова, поступки. Для Невзорова такой этический критерий, очевидно, представляется неприемлемым. Поэтому он пытается найти иные, нерелигиозные определения добра и зла. И в этих поисках тоже старается по мере сил эпатировать публику своим откровенно-пренебрежительным отношением к христианской культуре. Так, еще один свой фильм о несчастной участи лошадей Невзоров назвал «Лошадь распятая и воскресшая». Но даже здесь Александр Глебович (быть может, сам того не ведая), всего лишь повторяет старинные издевки над христианами первых веков, когда в Карфагене и Риме тогдашние «остроумные» любители граффити изображали на стенах зданий распятого осла.

 

И в этом своем неведении Невзоров вновь достоин лишь глубокого сострадания. Потому что зависимость между отрицанием Бога, нелюбовью к людям и гипертрофированной любовью к животным еще в девятнадцатом веке прекрасно описал русский мыслитель И.С. Аксаков: «…отвергая образ Божий, человек неумолимо совлечет (и уже совлекает) с себя образ человеческий, а затем возревнует об облике зверином».

 

Христианство утверждает, что человек способен стать подобным Богу. Невзоров говорит, что человек подобен лошади (которая, однако, куда чище его в нравственном отношении). Выбирать, какой из этих двух идеалов нам ближе – личное дело каждого.

 

Очевидно лишь, что в своей любви к лошадям, Александр Глебович серьезно рискует растерять любовь к людям. А без этой любви его борьба за лошадиные права может привести лишь еще к одному разделению человечества на два враждующих лагеря. И лучше от этого не станет ни лошадям, ни людям.

 

Работая над «Манежным лошадиным чтением», Невзоров намеренно снимал скандальный фильм. Недвусмысленное признание в этом он сделал во время передачи Александра Гордона «Премьера со зрителем», когда в ответ на многочисленные претензии к качеству фильма прямо сказал: «…Если разбиваешь камнем окно в кабинете директора школы, неважно, какого размера был камень».

 

Ну, про то что «камень» у Невзорова в этот раз был – так себе, вполне компетентно и обоснованно сказал Гордон. Хотелось бы лишь добавить, что и с «окном» у Александра Глебовича нынче вышла промашка. Скандала не получилось, потому что все «окна», которые автор собирался разбить своим фильмом, оказались давно уже выбиты его предшественниками. Мера эпатажа в современном медийном пространстве зашла очень далеко, так что муляжами отрубленных рук и смышленой лошадкой, умеющей читать по латыни, публику уже не удивишь. По-настоящему шокировать зрителя сегодня возможно лишь чем-то запредельно ужасным, безнравственным, отвратительным. И слава Богу, что Александр Глебович на такое оказался просто не способен.

 

Автор: Александр Кузнецов

Источник: портал "Правкнига"