Армилла все записи автора
Клеопатра Максимовна – Т. Карпекина
Семён Семёнович – В. Конопатин
Мария Лукьяновна – Н. Старовойт

Действие второе

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

В комнату входит Клеопатра Максимовна.

Клеопатра Максимовна. Что, мсье Подсекальников, — это вы?
Семен Семенович. Вуй, мадам. Лично я.
Клеопатра Максимовна. Познакомьтесь со мной. (Протягивает руку.) Клеопатра Максимовна. Но вы можете звать меня просто Капочкой.
Семен Семенович. Боже мой!
Клеопатра Максимовна. А теперь, раз мы с вами уже познакомились, я хочу попросить вас о маленьком одолжении.
Семен Семенович. Ради бога. Пожалуйста. Чем могу?
Клеопатра Максимовна. Господин Подсекальников, все равно вы стреляетесь. Будьте ласковы, застрелитесь из-за меня.
Семен Семенович. То есть как — из-за вас?
Клеопатра Максимовна. Ну, не будьте таким эгоистом, мсье Подсекальников. Застрелитесь из-за меня.
Семен Семенович. К сожалению, не могу. Я уже обещал.
Клеопатра Максимовна. Вы кому обещали? Раисе Филипповне? Ой, зачем же? Да что вы! Мсье Подсекальников. Если вы из-за этой паскуды застрелитесь, то Олег Леонидович бросит меня. Лучше вы застрелитесь из-за меня, и Олег Леонидович бросит ее. Потому что Олег Леонидович — он эстет, а Раиса Филипповна просто сука. Это я заявляю вам, как романтик. Она даже стаканы от страсти грызет. Она хочет, чтоб он целовал ее тело, она хочет сама целовать его тело, только тело, тело и тело. Я, напротив, хочу обожать его душу, я хочу, чтобы он обожал мою душу, только душу, душу и душу. Заступитесь за душу, господин Подсекальников, застрелитесь из-за меня. Возродите любовь. Возродите романтику. И тогда... Сотни девушек соберутся у вашего гроба, мсье Подсекальников, сотни юношей понесут вас на нежных плечах, и прекрасные женщины...
Семен Семенович. В белых попонах.
Клеопатра Максимовна. Что?
Семен Семенович. Извиняюсь, увлекся, Клеопатра Максимовна.
Клеопатра Максимовна. Как? Уже? Вы какой-то безумец, мсье Подсекальников. Нет, нет, нет, не целуйте меня, пожалуйста.
Семен Семенович. Уверяю вас...
Клеопатра Максимовна. Верю, верю. Но ясно, что после этого вы должны отказаться от Раисы Филипповны.
Семен Семенович. Никакой я не видел Раисы Филипповны.
Клеопатра Максимовна. Ах, не видели. Так увидите. Вот увидите, что увидите. Она, может быть, даже сейчас прибежит. Она будет, наверное, вам рассказывать, что все в полном восторге от ее живота. Она вечно и всюду об этом рассказывает. Только это неправда, мсье Подсекальников, у нее совершенно заурядный живот. Уверяю вас. И потом, ведь живот не лицо, сплошь да рядом его абсолютно не видно. Вот лицо... Подойдите сюда. Вы заметили?
Семен Семенович. Нет.
Клеопатра Максимовна. То есть как это нет? Если здесь незаметно, мсье Подсекальников, что я очень красивая на лицо, то пойдемте сейчас же отсюда ко мне, и вы сразу увидите. У меня над кроватью висит фотография. Обалдеете. Как посмотрите, так воскликнете: «Клеопатра Максимовна — вы красавица».
Семен Семенович. Ну, не может быть!
Клеопатра Максимовна. Уверяю вас. Это прямо стихийно для вас обнаружится. Ну, пойдемте. Идемте, мсье Подсекальников. Вы за кофеем там у меня и напишете.
Семен Семенович. Как — напишете? Что?
Клеопатра Максимовна. Все, что чувствуете. Что я вас раздавила своим обаянием, что вы на взаимность мою не надеетесь и поэтому даже, увы, стреляетесь. Мне смешно вас учить, господин Подсекальников, вы же сами эстет. Вы романтик, не правда ли?
Семен Семенович. Да. Давно.
Клеопатра Максимовна. Ну, вот видите. Так идемте, идемте, мсье Подсекальников.


ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Входит Мария Лукьяновна. В руках у нее таз с водой, мыло и мочалка.

Клеопатра Максимовна. Все равно вам придется отсюда уйти, здесь сейчас будут пол мыть, мсье Подсекальников.
Мария Лукьяновна. И совсем даже вовсе не пол, а голову.
Клеопатра Максимовна. Я не с вами, голубушка, разговариваю. Это кто же такая вульгарная женщина?
Семен Семенович. Это... Это...

Мария Лукьяновна проходит в следующую комнату.

Кухарка моя, Клеопатра Максимовна.

…

Действие пятое

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Вбегает Клеопатра Максимовна, таща за руку Олега Леонидовича.

Клеопатра Максимовна. Вот.
Олег Леонидович. Что — вот?
Клеопатра Максимовна. Здесь.
Олег Леонидович. Что здесь?
Клеопатра Максимовна. Здесь его похоронят.
Олег Леонидович. Кого похоронят?
Клеопатра Максимовна. Олег, я признаюсь тебе... я убийца. Я убийца, Олег. Олег, обнимите меня, мне страшно.
Олег Леонидович. Будет вам, Клеопатра Максимовна, полноте.
Клеопатра Максимовна. Олег, вы какой-то такой, вы особенный, вы меня не осудите. Олег, я убила его.
Олег Леонидович. Кого?
Клеопатра Максимовна. Подсекальникова. Олег, он хотел мое тело, он хотел меня всю, но я говорила: «Нет». И вот он лишил себя жизни из-за меня. Олег, я убийца! Мне страшно, Олег. Везите меня к себе.
Олег Леонидович. Лучше я вас домой отвезу, Клеопатра Максимовна.
Клеопатра Максимовна. Олег, я признаюсь тебе: моя мама была цыганкой. Ее тело лишало ума, как гром. С пятнадцати лет я стала вылитой матерью. Помню, в Тифлисе я поехала на извозчике покупать себе туфли, и что же ты думаешь, приказчик сапожного магазина не сумел совладать с собой и так укусил меня за ногу, что меня увезли в больницу. С тех пор я ненавижу мужчин. Потом меня полюбил иностранец. Он хотел одевать меня во все заграничное, но я говорила: «Нет!» Тогда меня стал обожать коммунист. Мой бог, как он меня обожал. Он сажал меня на колени и говорил: «Капочка, я открою перед тобой весь мир, едем в Алупку». Но я говорила: «Нет!» И он проклял меня и вышел из партии. Потом меня захотел один летчик. Но я рассмеялась ему в лицо. Тогда он поднялся над городом и плакал на воздухе, пока не разбился. И вот теперь Подсекальников. Женщины падали перед ним как мухи, Раиса грызла от страсти стаканы и дежурила возле его дверей, но он хотел только меня. Он хотел мое тело, он хотел меня всю, но я говорила: «Нет!» Вдруг — трах, и юноши не стало. С тех пор я возненавидела свое тело, оно пугает меня, я не могу оставаться с ним. Олег, возьмите его себе!
Олег Леонидович. Видите ли... Клеопатра Максимовна... Дело в том...
Отец Елпидий (за сценой). И сотвори ему вечную память!
Клеопатра Максимовна. Боже мой. Это он. Ой, мне плохо. Держите меня, Олег. Крепче, крепче. Олег, я слабею. Это выше меня. Олег, я не в силах противоборствовать. Я буду сейчас вырываться на похороны. Олег, ты не должен меня отпускать. Крепче, крепче. Пустите меня, пустите. Хорошо, я поеду.
Олег Леонидович. Куда?
Клеопатра Максимовна. К вам.
Хор (за сценой). Вечная память.
Олег Леонидович. Видите ли, Клеопатра Максимовна, только вы не поймите превратно мои слова, но сегодня мне несколько... неудобно. Дело в том...
Клеопатра Максимовна. Все понятно. Молчи. У тебя Раиса. Олег, я раскрою тебе глаза. Олег, я клянусь тебе перед этой могилой, что Раиса обманщица. Все ее тело построено на фу-фу. Каждое утро она подкладывает ноги под шкаф и делает упражнения животом. А я... Моя мама была цыганка. Я росла и цвела без обмана, как дерево. Олег, увезите меня к себе.
Олег Леонидович. Уверяю вас, Клеопатра Максимовна, что сегодня мне несколько неудобно.
Хор (за сценой). Вечная память.
Клеопатра Максимовна. В таком случае, Олег Леонидович, я знаю, что мне остается сделать. Прощайте! (Убегает.)

…


ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Вбегает Клеопатра Максимовна. За ней — Олег Леонидович.

Олег Леонидович. Капа! Капочка!
Раиса Филипповна. Люша!
Олег Леонидович. Раиса Филипповна!
Клеопатра Максимовна. Пропустите, пустите меня к нему!
Голоса. Ктой-то?
— Что с ней?
— Должно быть, родная.
— Сумасшедшая!
Клеопатра Максимовна. Я пришла не прощаться с тобой, а здороваться.
Из толпы. Так и есть, сумасшедшая.
Клеопатра Максимовна. Ты лишил себя жизни из-за меня, и я знаю, что мне остается сделать.
Из толпы. Нет, выходит, нормальная.
Мария Лукьяновна. Извиняюсь, но вы обознались, наверное, это муж мой, сударыня.
Клеопатра Максимовна. Что вы знаете? Он хотел мое тело, он хотел меня всю, но я говорила «нет».
Раиса Филипповна. Врет она, это я говорила «нет».
Клеопатра Максимовна. Он вас даже не спрашивал.
Раиса Филипповна. Вас он спрашивал.
Клеопатра Максимовна. Он хотел мое тело...
Раиса Филипповна. Тоже тело, подумаешь.
Аристарх Доминикович. Тише, тише, товарищи. Здесь не личная драма, Раиса Филипповна, здесь тревожный сигнал, — что вы, сами не знаете? Окруженная недоверием и недоброжелательством, русская интеллигенция...
Виктор Викторович. Ничего подобного. Покойник играл на геликоне. Он был близок к искусству. Он горел, он хотел...
Клеопатра Максимовна. Он хотел мое тело. Тело! Тело!
...

:) :) :)

Вложение: 3521350_samoubijca.zip